Дикая Вишня.

*** Холодок снова пробежал по его ногам. Немного покалывал кожу. Он одновременно успокаивал, — словно легкое касание подушечек пальцев, но сразу же шло что-то не приятное. Будто бы этот холод проникал прямо под кожу, заставляя сосуды сужаться, а кровь медленно замерзать. Он начал дрожать, но не проснулся. Он слишком устал сегодня, у него нет сил даже просто проснуться, чтобы хотя бы натянуть на себя одеяло. У него не было нормальных снов — только бессвязные кошмары. В них он никогда не видел чего-то приятного. Это были ужасы, в которых он тонул в чем-то мрачном, чёрном, склизком. Оно словно болото тянуло его медленно погружая в свои воды. Он не мог дышать. Он… задыхался. Он хныкал во сне, но продолжал хвататься за эти сны и не просыпался. Хоть какое-то подобие отдыха. Хоть что-то, ведь завтра снова работа в две смены, снова изображать из себя самого позитивного паренька который в каждой проблеме видит что-то хорошее… Он снова вздрогнул во сне. Что-то больно касалось его. Будто бы когти дикого животного… больно, но он продолжает спать. Нужно поспать. «Эй, всё в порядке, это всего лишь я…» *** Щелчок. Питер изучил механизм окна всего минут за десять в с помощью интернета и ловких пальцев. Он делал всё максимально тихо. Пусть он был высоким, но он был таким лёгким, что большой порыв ветра мог бы унести его… с легкостью разве что мог сравниться только Юи. Он осторожно приземлился на четвереньки — звук колокольчиков на его ободке с ушами тихонько зазвенели и он зажмурился. Ему показалось, что их звук был таким громким, что даже соседка Юи — Люси, — их слышала, но ничего не случилось. Все спали. И он тоже. Питер выдохнул. Всё отлично. И он стал медленно продвигаться, — подстать своим смешным ушам, — он, словно кот, медленно, растягиваясь подобно коту, — обошёл кровать и остановился с той стороны, с которой спал он — Юи. Сначала его захлестнула целая волна ощущений — так всегда происходило, когда он был слишком близко к нему. Такой счастливый, радостный, всегда улыбается, всегда поддержит и поможет, но сейчас… Юноша заметил дрожь. Маленькое хрупкое тельце паренька содрогалась так, будто бы он замерзал, но Питер прекрасно понимал, что дело не в холоде. «Кошмары». Этот голос. Снова. Голова снова начала болеть, но он сдерживался. Он должен бороться с этим. Бороться… «Готов поставить на кон остатки твоих нервных клеток, что ты ему снишься». «Нет! Это не могу быть я!» «Да что ты? А если он увидит тебя сейчас, как думаешь, как быстро полиция тебя повяжет, а ты — потеряешь его?» «Я не потеряю его!» «Если заставишь его тебя полюбить. Разве ты не устал так жить? Вокруг тебя одни клоуны…» — Уходи… — Питер сказал это сквозь зубы. Они заскрипели от силы, с которой он сжал их. Ещё немного, и он их сломает. Нужно запихать его как можно глубже. «Да куда ты денешься…» — Этот смех… он был его собственный. — Питер… — А теперь это был не его голос. Голубые уставшие глаза посмотрели на паренька на кровати — тот продолжал трястись, но теперь его руки вцепились в подушку. Будто бы это был его спасательный круг… единственное, что держит его наплаву. — Помогите… И Питер расслабился. Удивительно, но наблюдение за чужими страданиями его успокаивало, но ведь… это был Юи. — Юи. — Он присел на край кровати. Даже если он проснётся — к чёрту. Может, его подстрелят и боль кончиться, как и безумное метанием между желанием «быть с ним» и «владеть им». Он протянул ладонь и вот оставалось всего ничего до того, чтобы коснуться его лица, но он не решался. Правильно ли это? Вообще всё это кажется таким неправильным, но он не может без него. Не может спать, есть, он ему нужен, но… — Я обещал постараться ради тебя. Если у меня не получиться… я бы хотел, чтобы ты убил меня. Никто другой. — Питер убрал руку и сполз на пол. Колокольчики снова зазвенели, но он их почти не слышал. Всё что было на фоне осталась там, за гранью реального мира. Юноша сложил руки на край кровати и уложил на них голову. Дыхание Юи было частым, — ему было страшно, но как только Питер стал слабо мурчать, — дрожь медленно пошла на спад. Кошачье урчание часто помогает успокоиться, и Питер просто решил попробовать. Он не хотел будить, но и смотреть на это было почти невыносимо. Тяжело справиться с собой, но он должен пытаться. Пока может держать… это внутри. Тело Юи обмякло. Он успокоился под мурчание неведомого зверя. В его сне, наверное, он обнимал его… или большого кота. Очень большого, синего, и пушистого. Он мурчал ему на ухо и Юи тонул в его шерсти (от этой мысли Питер едва сдержал смех). И он продолжал мурчать. У него завтра тяжелый день… у них обоих завтра тяжелый день. Впервые за долгое время Питер стал медленно уходить в сон. Может, из-за собственного урчания, а может потому, что ему было комфортно рядом с Юи. Глаза медленно стали закрываться… Пусть будет то, что будет, а сейчас он просто хочет быть с ним ни как больной на голову псих, а мальчик, который очень любит животных и не видит мрака в чужих душах. ***