Дикая Вишня.

*** Он продолжал смотреть на часы. Уже почти полночь. Опаздывает. Он сурово поднимает карие глаза и продолжает идти. Немного ускорился. Небось он ещё не спит и рушит их и так не самую большую комнатку в этом доме. После развода стала тяжко. Он совершенно не умел заниматься воспитанием детей. Этим всегда она занималась, пока он работал как ебаный конь. Он ночами и днями пропадал на работе, пока в один прекрасный день он не пришёл и вместо теплого ужина и мягкой постели его встретила холодная комната. Сын спал в своей комнате, а она оставила лишь жалкую записку для него. «Вот же сука!» — Это первое, что вырвалось у него. Он продолжал читать, и его пальцы сжались до белых костяшек. Ей, видите ли, надоело жить от ночи до ночи. Надоело, что она его не видит, надоело что она всё делает, а он только жрёт, спит и… — Сука. — Выдал Дон подходя к своей комнате. Он громко выдохнул смотря на дверную ручку. Прошло довольно долгое время и всё, чего он добился, это ненависть своего сына, потерю работы, развод и пристрастие к бутылке. Сын винил его в том, что мама ушла. Уволиться пришлось из-за него, и вот его благодарность. Теперь он застрял в этом месте с мелким крысёнышам. Плюс он больше не мог платить за их общий дом, а так как он не мог выйти на работу, то пришлось искать решение. Он сдал сдавать комнаты. Дом был просто огромным. Подарочек родителей, будь проклят. Дон не спешил открывать дверь. Сегодня у него был тяжелый день и, если честно, он бы хотел сейчас сесть в машину и уехать куда-то. Куда угодно, но лишь бы подальше от этого ада. Нажраться и сдохнуть под забором. Он снова выдохнул, но теперь его взгляд упал на дверь в конце коридора. Там было тихо. Интересно, сколько её Юи будет терпеть эту шлюху в своих соседках? Он предлагал ему просто отказаться от своего сожителя — он бы просто выставил её на улицу. Она бы не пропала — за отсос её бы подобрал бы какой-нибудь богатенький утырок. «Может, стоит подумать о другом соседе? Ты ведь круглыми сутками работаешь в закусочной. Я, конечно, ценю тот факт, что ты заботишься о ней, но она загонит тебя в могилу». «Да всё в порядке…». При этом Дон не сводил взгляда с этого жуткого лысого паренька. Высокий, худощавый, с пустым отрешённым взглядом. Прервал их, когда этот сучок пытался что-то сделать с Юи. Ещё не хватало, чтобы они трахались в коридоре. Жуткий паренёк — с ним явно что-то было не так. «Забыл, как меня зовут?» «Я… не часто с вами вижусь…» Он усмехнулся. У подростков один ветер в голове. Прямо как у него когда-то. Он даже позволил себе слегка улыбнуться в этот момент. При этом Дон продолжал чувствовать на себе этот взгляд. Паренёк его сверлил взглядом. «Дон Уильямс, малыш. Можно просто Дон». — С кем ты водишься, чёрт подери. — Выдал мужчина смотря на дверь в конце коридора. — Не моё дело, конечно, но что-то тебя тянет на одно дерьмо. С этими словами он вошёл в квартиру и замер. Темно. Он точно помнил, что когда он уходил, то оставлял свет на кухне, но теперь тут везде мрак. — Что за хуйня? Тони? — Он пытался позвать сына, но в ответ была тишина. «Твою мать, ствол остался в машине». Он не бросил носить привычку носить оружие с собой. Работа в полиции… она такая. Он стал нащупывать выключатель, но не мог найти. Он плохо видел в темноте, но тут свет резко включился и его глазам открылась такая картина. Чистая убранная квартира. Нет его привычного бардака. Нет разбросанных вещей, игрушек, грязных тарелок в раковине, и самое главное — на обеденном столе ужин. Теплый ещё. — Какого х… — О, — Он замер, когда услышал нежный голос. Тонкая высокая фигура вышла из его ванной с обёрнутым вокруг волос полотенцем и в ЕГО халате. — Ты вернулся. — Твою мать! — Дон злобно ударил по стене. Его переполняла злость. — Какого хуя ты тут делаешь?! — М? — Юноша продолжал смотреть на него так, будто бы он живёт здесь уже очень давно и не понимает, почему это Дон так психует. — А кто же ещё позаботиться о тебе, детка. — Арри! — Он злобно прошагал к нему. Темная грозная тень которая нависла на юношей, но, похоже, его это даже не заставило сдвинуться с места. — Ого, что, нравиться, как я выгляжу в твоём халате? Дон схватил его за руку и прижал к стене. Он тяжело дышал, а его карие глаза горели от злости и гнева. — О, детка, какой же сексуальный когда злишься. — Мужчина облизнулся, но тогда его руку сжали ещё больнее, но он продолжал улыбаться. Дон продолжал вжимать его в стену. Плечики халата приспустили ниже открывая светло-серую гладкую кожу. Запах шампуня и геля ударил в нос. — Да ладно, детка, не говори, что не рад меня видеть. — Абсолютно. — Резко ответил Дон. — У тебя дома полный разгром. Женская рука тебе очень даже нужна. — И какое отношение имеет к тебе? — Мне не похуй? — Сказал Арри с иронией продолжая ухмыляться. — Да ладно, Дони, тебе от этого разве плохо? Только посмотри на себя. Мешки под глазами, впалые скулы, брился ты давно. Я взял на себя ответственность тебе слегка помочь. — Мне тут крыса не нужна. — О, теперь я крыса? — Арри вытянулся и теперь его лицо было прямо перед ним. — А когда-то я был «сладкой задницей». — Да пошёл ты. — Дон отпустил его и отошёл к своему креслу. Хоть его он не тронул. Он упал в него и стал протирать глаза так, будто бы Арри просто был его галлюцинацией, но, к сожалению, когда он снова посмотрел на кухню — он был всё ещё там. — Тебе нехер заняться? Что, все педики резко перестали хотеть друг друга? — Ну что за грубый тон. — Арри надул губки как девочка. — У меня в клубе всё прекрасно, а вот у тебя тут полная задница сладкий. — Ты как вошёл? — Секрет. — Арри не беси меня. Я не посмотрю на то, что ты хрупкий. — А я не посмотрю, что только твой член способен доставить мне удовольствие. — Ты с хуяли такой уверенный? — С того, красавчик, что я полон сюрпризов. — Арри, — словно пушинка, — пролетел через кухню и встал перед ним. Наклонился так, чтобы было видно его плоскую гладкую грудь. — Я просто соскучился. — А я нет. — Дон посмотрел туда. «Сука заметил». — Ну что это такое, — Мужчина сел сверху, — плечики халата опустились до сгибов рук. — Я же помочь хочу. — Чем ты мне помочь хочешь? Ты пытаешься меня соблазнить. — У меня получается? Дон промолчал. — Слушай, правда, — Он взял в тонкие руки его усталое лицо. — Я же знаю, как тебе тяжело сладкий. Думаешь, я не знаю, что это такое? — Откуда тебе знать? У тебя что, ребёнок на шее и ебанутая бывшая? — Он оттолкнул его руки, но скидывать с себя не стал. — Или, может, у тебя один из съёмщиков — шлюшка, а у второго паренёк-маньяк? Лицо Арри на секунду изменилось. Интерес и, кажется… беспокойство? Но потом он снова вернулся в этот свой образ. — У меня полный клуб работников. Никто из них, детка, не смог найти себе работу в городе. Большой город знаешь ли не прощает ошибок. — О, браво, теперь я точно прощу тебя за то, что ты влез в мой дом. — А также я уложил твоего малыша спать. Милый мальчик. Ему нравятся детективы. — Ну заебись, но при этом он ненавидит своего отца. — Потому что папа не может с ним поговорить. — Мне некогда разговорить Арри. У меня куча дел. — И ты удивляешься, что твой сын тебя не любит? — Не твоё это дело. — Боже, детка, какой же ты упёртый! — Руки Арри скользнули по широкой груди осторожно разводя в стороны его коричневый костюм. — Ну давай… — Ты не уйдешь, да? — Дон закатил глаза устала. Честно говоря хороший секс бы ему сейчас не помешал бы, но, сука, не с ним. — А ты хочешь, чтобы я ушёл? — Арри лёг ему на грудь, пока руки трогали его в паху и внизу живота. Блядь. Как же он его заебал. Заебал очень сильно. — Ты заебал меня Арри. — Я ещё этого не делал. — Усмехнулся он. — Сука. — Дон подхватил мужчину и закинув на плечо будто бы куклу, понёс в спальню. Он заебался сегодня, и если у этого ублюдка не выйдет выбить из него всю дурь — пизда ему. *** Холодный воздух вошёл в лёгкие. Приятное колющее ощущение. Полезно иногда просто подышать, особенно ночью, ведь именно тогда нет большого количества машин, нет людей и такая приятная, но чаще мрачная тишина. Дон облокотился о перила балкона продолжая вдыхать этот воздух. Кислород — единственное, наверное, без чего бы он точно не смог бы жить. Он может жить без жены, мог бы жить и без сына, без этого всего он смог бы прожить. Даже без людей. «Каждый раз я жду, что ко мне придут твои коллеги и скажут, что тебя не стало. Что тебя застрелили, отравили, нашли твоё тело в переулке…» «Эта служба, я дал…» «Ты и мне дал клятву когда-то Дон. Я не могу так больше жить. Прости». Её голос до сих пор звучал в ушах. Он пытался забыть. Он старался это сделать как угодно, но стоит ему взглянуть в глаза своего собственного сына, как он видит её лицо. Гримаса гнева, злобы, а потом разочарования и печали. Как же ему её забыть? Он взял со столика открытую пачку сигарет. Последняя. Что же, пусть так. Щелчок, маленький огонёк рассеял тьму озарив его мрачное лицо, а потом также потух. Он сделал сильную затяжку и выпустил в ночное небо дымок. Он медленно поднимался вверх, а потом быстро растворился в ночи. «Ну и дерьмовый вкус». — Тебе не холодно? — Арри встал рядом с ним. Накинув на себя его изрядно помятую рубашку. Босые ноги оставили следы на белом полу. — Потому что так можно себе что-то отморозить что-то важное. Мужчина хихикнул кивая вниз. Дон выдержал паузу, а после короткого смешка повернулся к нему: — А сам то напялил мои вещи. — Они тёплые. — Арри обнял себя руками. — Ты очень хорошо греешь. У тебя талант. — Ну да. Подвешенный язык — точно не моё. Арри заметил этот мрачный тон и его лицо сделалось более мягким. Он подошёл ближе и по дружески положил тонкую руку на широкое плечо. Дон косо посмотрел на неё, но не отбросил. — Что-то случилось? — А что, по мне видно? Арри погладил плечо. Приятно. Когда-то её рука лежала там. — Просто хотел покурить. У тебя какой-то маячок стоит на то, если мужик сбегает из постели? — Просто она холодная становиться. — Арри переместил ладонь ему на щёку. — Я же вижу, что что-то не так, Донни… «Так она называла меня, когда мы только познакомились». — Не называй меня так. — Он убрал руку и снова отвернулся. Сигарета тлела в его пальцах. — Я в порядке. Арри стоял и топтался на месте. Его душа требовала того, чтобы он помог, поддержал, но здравый смысл кричал не рисковать, и всё же… — Ты по ней скучаешь? — Это было очень рискованно, но ему… не всё равно. — Это не твоё тело. — Резко отрезал Дон, но не сдвинулся с места. — Слушай, если… я могу хоть чем-то помочь. — Чем ты мне поможешь? — Дон сделал затяжку. Осталось меньше половины. — Вернёшь время? Или изменишь отношение сына ко мне? Ты же всё можешь, да, Арри? Это было… Арри вздохнул и облокотился о перила рядом с ним. — Я не могу её вернуть и не могу изменить того, что было, но… я могу помочь тебе начать жизнь заново. Посмотри на себя — ты же убиваешь себя, прошлое заведёт тебя в могилу. Мне не всё равно на то, что ты чувствуешь, Дон, правда. — В тебе сейчас говорит психиатр или же твоё чувство справедливости? Потому что ни то ни то мне не нужно. Жалость тем более. Арри нахмурился. — Во мне говорит доброта. — Детский лепет. — Но если мне… — Ты привязался ко мне как банный лист. Почему? Потому что тебе нравится мой типаж? Или ты хочешь таким образом вернуть мне долг? Что ты хочешь от меня, Арри? Секса? Ты его получил, чего ещё тебе нужно? Мужчина посмотрел на него, а Дон — на него. Искра. Такая же, как от зажигалки, только это пламя было куда сильнее — жгло в самое сердце. Дон заметил выступающие капельки. Арри сдерживает слёзы, но это становиться всё тяжелее, ведь холодный взгляд Дона продолжал сверлить его. — Знаешь… ты сам не хочешь ничего менять. — Резко отрезал Арри вытирая проступающее слёзы рукавом. — Ты не хочешь принимать чужую помощь, потому что это слишком сложно для тебя. От тебя ушла жена не потому, что ей надоела твоя работа, а то что ты просто перестал принимать её чувства. Ты не способен на это. — Арри сбросил с себя рубашку и швырнул её в Дона. Тот продолжал стоять. — Ты спас мне жизнь тогда. Единственный человек, который проявил ко мне настоящие чувства, — сострадание, поддержка… похоже, это было лишь очередным шоу для твоих коллег. Можешь расслабиться… я больше не приду. Юноша развернулся и скрылся внутри квартиры. Сигарета потухла. Дон лишь снова развернулся обратно к образу ночного города. Он не хотел бежать за ним, не собирался спорить или что-то доказывать. — Чтобы понять, нужно сначала это почувствовать. — Сказал он это, но уже самому себе и потёр лицо ладонями. *** Голубые глаза горели в темноте. Он отлично видел в темноте. Будто бы ночной хищник выслеживающий свою жертву — он наблюдал. Он слушал, принимал, откладывал это в своей голове. Его первичной целью было нечто другое, но когда он услышал знакомый голос, то переключился. Эта жертва не уйдет, а вот то, что он слышал — было чем-то интересным. Он присел на край крыши плотно натянув капюшон на голову. Глаза пристально наблюдали за тем, что происходило внизу. Драма. Прямо как вся его жизнь, но когда он увидел то, что предстало перед его глазами… — Док? ***