***
Великая империя Аккадцев, 1452 год
Снова проигрыш. Меч Намджуна острием направлен ему прямо в сердце, а собственный валяется в траве в метре от ног. Это происходит каждый раз изо дня в день. Чонгук ловит на себе чужой усмехающийся взгляд и сжимает руки в кулаки. От обиды хочется расплакаться, но никто не должен видеть слез наследного принца империи, пусть ему и всего двенадцать лет. Намджун старше на три года, больше, сильнее и опытнее, ему не было бы стыдно проиграть, не будь младший сыном императора. Чонгуку даже думать о проигрыше нельзя, он потерял это право при рождении. В будущем враги будут окружать его со всех сторон, и он должен будет обойти их всех. В его руках судьбы людей, судьба династии, честь своего отца. Будь тот здесь, то разочаровался бы. Император должен быть доблестным воином, примером для своих солдат, должен быть непобедимым. «Умом можно одолеть кого угодно» - любит повторять отец, но у Чонгука никак не получается этому научиться. Искусство борьбы на мечах даётся ему с трудом. - Ты не учишься на ошибках, Чонгук. Каждый раз одно и то же, мне уже надоело выигрывать, даже у наследника империи,- Намджун язвит с самодовольной улыбкой, не спеша убирать оружие, наслаждается каждой секундой своего превосходства. За спиной Кима стоит маленький омега, с таким же как у них деревянным тренировочный мечом в ручках. В его больших, полных сожаления глазах Чонгук видит взгляд каждого, кто на него надеется. А перед преданным, безусловно поддерживающим омегой проигрывать хочется меньше всего. Тэхен – восьмилетний единственный сын главного визиря* империи. Раньше он любил наблюдать за тренировками альф, потом захотел научиться сам, и, как ни поразительно, несмотря на возраст у него уже кое-что получается. Его папа часто ругается - он был категорически против, но отец разрешил, посчитав, что омеге нужно уметь защищать себя. Тэхен – самый сильный из всех омег, которых Чонгук только встречал. Альфа смотрит на красивое лицо младшего, ищет в нем успокоение, набирается мужества, чтобы проглотить гордость и признать поражение, но тот резким движением взмахивает мечом и в несколько шагов оказывается рядом с Намджуном, наставляя оружие ему в спину. - Тэхен сейчас не до твоих игр, мы тренируемся. Что ты делаешь? – ругается старший, оглядываясь назад. Тот сохраняет предельную серьёзность и не собирается отступать. - Ты не выиграл, Намджун. Тебе никогда не одолеть императора, потому что за ним стоит его армия! Люди, которые будут драться за него до последнего вздоха! Мой отец сказал, что сила любого правителя в его подчинённых, и будь эта борьба настоящей, ты бы уже был сражен моим мечом. Ты не можешь говорить, что победил принца, потому что это тебе никогда не будет по силам. Тэхен не такой, как другие омеги. Он не играет в куклы, предпочитая вместо этого слоняться с альфами, драться или стрелять из лука. Его не интересуют готовка, вышивание или танцы, вместо этого он читает книги путешественников про то, как устроен мир за горизонтом, или про великих и доблестных воинов, подчинявших себе целые народы и государства. Пока другие каждый день кропотливо выбирают наряды, делают причёски, ухаживают за кожей, он с утра до вечера ходит в одежде для альф, кое-как собрав волосы в хвост, который уже через пару часов растрепывается, больше походя на птичье гнездо. Честно, Чонгук никогда не видел таких длинных и красивых волос, ни у одного омеги. У Тэхена они блестят на солнце и доходят до лопаток, когда он их распускает – ветер подхватывает тёмные локоны и запутывает между собой, сдувает на лицо, вынуждая омегу убирать их маленькими пальчиками за ухо. Отец Тэхена – Ким Хасим – главный визирь и хороший друг императора с самого детства. Последний, своих детей-омег не имеющий, любит мальчика, как собственного. Спускает ему с рук любую шалость и во всем поддерживает. А уж заручившись словом императора, никого другого можно и не бояться – он здесь закон. Если Тэхен что-то для себя решит, то его уже не переубедить даже родителям. Упрямый и упёртый, будет стоять на своём, независимо от того, прав он или нет. Зато он смелый и искренний. И совсем не скучный, как все другие омеги – его можно звать на любое дело, тот не откажется даже под угрозой наказания от папы. Этот мелкий омега и Намджун – единственные друзья Чонгука. Намджун – старший сын главного военачальника государства, еще одного приближенного императора. Он умный, сильный, высокий: Чонгук хочет походить на него, когда вырастет. Ким немного гордый, но это можно понять, Намджун хорош во всем – владеет и мечом, и копьем, и луком, отличный охотник, всегда в курсе событий, происходящих в стране. Он даже на заседании императорского совета был несколько раз, когда Чонгук, даже являясь единственным наследным принцем, ни разу туда не допускался. Намджун – тот, кто в будущем будет нести ему верную службу, помогать управлять государством, прикрывать спину от врагов – будет главным доверенным лицом, но сейчас в случае чего принц находит себя рядом с омежкой Тэхеном. Тот не по годам рассудительный и понимающий. Он не посмеется над Чонгуком, как бы глупо тот ни выглядел, он всегда поддерживает с каким-то особым трепетом и участием, что сразу становится немного легче. Принцу стыдно признаться, но этого некрасивого и странного омегу хочется защищать. Тэхена постоянно ругают взрослые и обижают сверстники, причём, совершенно несправедливо – Чонгук бы наказывал тех за каждое обидное слово, если бы мог. Не то что бы мальчик не справлялся сам или давал себя в обиду, но иногда наследнику кажется, что только он видит, насколько омега особенный и прекрасный, такой, какой есть. Будто другие не замечают всю глубину и сияние его карих глаз, обдуманность действий, смелость и огромную силу.***
– Знай своё место! – Чонгук через весь двор слышит писклявый, но до ужаса громкий крик своего двоюродного брата. Сразу осознает, что ничего хорошего это предвещать не может. Принц идёт на голос и видит толпу мальчиков-омег, окруживших кого-то, лежащего внутри этого круга на траве. Пару секунд – ровно столько проходит, прежде чем он догадывается, что это Тэхен. Альфа, расталкивая всех на своем пути, пробирается к нему – тот сидит, опираясь на разодранную руку, волосы взлохмачены, одежда испачкана травой, а смуглое лицо искривлено в злости, но на нем нет ни капли испуга или сожаления. В его взгляде ничего не меняется, когда он смотрит на принца. Он не просит о помощи, но Чонгук все равно ему поможет. – Что здесь происходит? – альфа повышает голос, выражая свое недовольство, оглядывает всех присутствующих. – Он отказывается мне подчиняться,– произносит в ответ стоящий к нему ближе всех Таир. Таир– один из пяти омег-сыновей младшего брата императора. Ему тринадцать, и Чонгук уже не дождётся того дня, когда его выдадут замуж и выпроводят из дворца. Таир, как кобра в теле человека, отравляет жизни всех окружающих своим омерзительным высокомерием. Тэхен вместе с ним, остальными принцами и другими детьми некоторых императорских приближенных ходит на уроки по этикету, вышиванию, готовке – всему, что обязан уметь любой омега из высшего общества. – Я уронил свой веер и попросил подать мне его. Но Тэхен отказался подчиниться и выразил тем самым неуважение всей императорской семье,– принц продолжает кривить рот, задирая свой острый нос чуть ли не до самого неба. – Вы уронили веер себе под ноги и не нуждались в моей помощи в том, чтобы достать его! – отвечает Тэхен тоном, в котором нет и толики почтительности, но обращаться к Таиру, как к себе равному, все равно не может – такое ему точно не спустят с рук. – Мало того, что он оскверняет каждого омегу в этом дворце, выходя на люди с таким внешним видом, он еще и смеет мне перечить! Он сын слуги, его место под моими ногами! Чем больше принц говорит, тем больше Чонгуку хочется вырвать ему язык. Все остальные молчат, но все до единого прислушиваются к нему и поддерживают. Избалованные лёгкой жизнью и властью в своем высоком положении они видят только возможность подчинять тех, кто стоит ниже. Чонгука, как наследника, учили любить и уважать всех одинаково, быть ближе к народу, а эти – они напросто ни к чему не пригодны, нет смысла их переучивать. Они так и проживут свои жизни слепыми, не различия белое от чёрного. – Он сын главного визиря и мой друг. Мой друг,– чеканит сквозь стиснутые зубы альфа, изо всех сил себя сдерживая. – А я принц Великой империи Аккадцев! Чьим бы другом Тэхен ни был, он не из императорской семьи, он не смеет смотреть мне в глаза. – Тогда как ты смеешь смотреть в мои глаза и перечить мне?! Если я говорю, что вы должны уважать Тэхена, то вы будете! И если ты хочешь обсуждать положение и статус, то из всех омег Тэхен единственный, который мне нравится. Что если я возьму его в мужья и сделаю вашим императором?! Вы хотите стоять перед ним на коленях и подбирать его вещи с земли? Это можно устроить! – омеги опускают головы, вздрагивая от каждого крика Чонгука, все, кроме Таира. Тот смотрит непокорно, сжимая губы в тонкую полоску. Желание находиться с ним в такой близости уменьшается с каждой секундой – Отныне ко всем моим друзьям вы относитесь так же, как ко мне. Неуважение к ним будет расцениваться как неуважение к будущему императору. А теперь исчезните с моих глаз! Таир фыркает и, развернувшись, быстро уходит, придерживая длинный подол своего шёлкового платья. Чонгуку попадёт за это представление от отца – омеги однозначно пожалуются – но плевать, что будет потом. Сейчас он поступил по справедливости, выполнил долг наследного принца и, главное, долг друга. Он подаёт руку засмотревшемуся Тэхену, помогая встать. Тот отряхивает свою одежду, смешно ворчит себе под нос: –Не собираюсь я за тебя выходить, чего ты надумал?! Теперь меня будут дразнить еще и за это,– смотрит не то что бы зло, но недовольно. Скорее всего, ему просто стыдно за случившееся. –Будут обижать, зови меня. Ты видел его лицо?! Это того стоило! –Тебе лишь бы посвятить своим положением, ваше будущее императорское величество, – он делает голос тоньше на последней фразе, непонятно кого передразнивая. Чонгук громко смеётся с его ворчания. Все-таки этот несносный малыш очень забавный. –Ну и из-за чего же он в тебя вцепился на этот раз?– интересуется, успокоившись. –Таир назвал меня некрасивым. А я ответил, что буду самым красивым омегой во дворце, когда вырасту. Мне так сказал император! – добавляет Тэхен сразу, стоит альфе заулыбаться –Как думаешь, он прав? Я стану? –Император врать не будет,– услышав ответ, омега довольный собой поднимает голову повыше – Тебе стоит быть сдержаннее с такими, как Таир, Тэхен. Он знает, что ему многое простится, а я не всегда буду рядом. Просто не бери в голову. –Хочешь, чтобы я позволял ему унижать меня? Да не в этой жизни! Я никогда не буду прислуживаться перед ним, он – злобный и невоспитанный! Младший оскорбляется его словами куда больше, чем Чонгук ожидает. Его лицо вмиг становится красным до самых кончиков ушей, руки сжимаются в маленькие кулачки, а крики возмущения, кажется, доходят до каждого уголка дворца. –В таком случае, тебе точно придётся стать моим мужем,– принц пожимает плечами, обращая все в шутку. –Хватит уже, сколько можно?! Не смешно ничуть. И зачем ты за мной идёшь? У тебя других дел нет? –Я искал тебя, чтобы сказать, что завтра с утра уезжаю в Аджмер с дядей Минсоком и приеду только следующим утром, – Чонгук вспоминает своё изначальное намерение – Хочешь с нами? Я могу его попросить. –Я не могу. Я буду встречать отца, папа сказал, он будет дома до середины дня. –Уже завтра? Тэхен радостно кивает: –Он обещал привезти мне новый лук. Такого здесь ни у кого больше не будет! –Мне он тоже кое-что обещал подарить. –Тебе? Что? – омега старается остаться невозмутимым, но его глаза выдают каждую каплю вспыхнувшей ревности. Своим он делиться не любит, хотя отца Чонгука, великого императора, почти присвоил. –А вот и не скажу,– Чонгук дёргает его за небрежный хвостик, прежде чем убежать под громкое возмущение. Утром следующего дня на главного визиря Великой империи Аккадцев совершают нападение наёмники, посланные соседним государством. Ваир, с которым империя стояла на пороге войны уже четыре года, делает первый шаг, означающий конец шаткого мира. Тело пронзенного мечом в грудь визиря Ким Хасима и еще одиннадцати убитых воинов доставляют в императорский дворец глубокой ночью. Чонгук узнает новость сразу по приезде. Сердце его стучит, отбиваясь ударами в ушах. Ноги запутываются и спотыкаются друг об друга, когда он ищет Тэхена по всей территории двора. Будто что-то изменится, если он найдёт омегу быстрее. Будто он уже не опоздал на долгие часы, которые младший провёл один на один с ужасающей реальностью, без своего лучшего друга. Тэхена он находит под кустами в саду, где тот иногда прячется по время игр. Омега сидит на коленях, захлебывается слезами, беззвучно плача, а рядом с ним крупная фигура бледного Намджуна, робко гладящего его по спине. – Тэхен… я… я только узнал… – слова комом застревают в горле. Вряд ли есть подходящие для этого случая. Чонгук сам не замечает, как глаза и щеки его становятся влажными. Дядя Хасим был ему близок и дорог, как родной, но сейчас некогда думать о себе. Тэхену в тысячу раз больнее. Чонгук готов отдать все, если это хоть на каплю облегчит его участь. Омега сам умещается в его объятиях и плачет уже навзрыд, уткнувшись лицом ему в грудь. – Чонгук, они унесут его уже сегодня на закате… Чонгук, прикажи им не делать этого, останови их, ты же будущий император, тебя они послушают, не дай им забрать моего отца, Чонгук, прошу тебя, я умру без него,– он цепляется ручками в его одежду, кажется, изо всех сил, произносит слова сквозь жгучие слёзы, которые совсем не приносят облегчения. Внутри что-то разрывается на мелкие кусочки при виде такого Тэхена – Чонгук чувствует это чуть ли не всем своим телом. Он ощущает каждую мелкую частичку чужой боли, она сжимает лёгкие и душит, не давая вдохнуть. Придавливает к земле, заставляет чувствовать себя беспомощным настолько, что хочется спрятаться и звать папу, которого у него и не было никогда. «Я здесь, я всегда буду с тобой» – хочется произнести, но какова цена этих слов, если Тэхену прямо сейчас нужен другой человек? Это настолько невыносимо, что Чонгука посещает ужасающая мысль о том, что он бы лучше сам ушёл вместо отца омеги, если бы боль того тогда была поменьше. Но это выше сил даже наследного принца. Тело Ким Хасима предают огню на берегу реки Хабур на закате. Лучи садящегося солнца отражаются на поверхности воды красивым багровым и жёлтым, еще раз напоминая, что больше погибший не увидит ни земли, ни неба. Огненный Бог заберёт его к себе и, очистив его душу, проводит в другой, отличный от этого, мир. Тэхена, вырывающего к погребальному костру, берет на руки сам император. Смотрит на него своим строгим взглядом, просит – приказывает быть сильным. Император обещает своему верному слуге и другу позаботиться о его семье. Папа Тэхена, проливший за последние сутки все свои слезы, развевает прах супруга над рекой. Теперь ему не нужно прикрывать лицо ни перед кем, а из всех цветов для него останется один – чёрный.***
Семнадцатилетний Тэхен выглядит как мечта любого альфы – высокий и длинноногий, с тонкой талией и пухлыми бёдрами; его лишь слегка отросшие волосы нежно вьются, а заострившиеся черты лица не сравнимы ни с чем – большие глаза с пушистыми ресницами, прямой нос, сочные розовые губы; бархатная без единого изъяна кожа напоминает шелк, прикосновения к ней обжигают, а запах дурманит голову. Поцелуи с ним – у Чонгука любимое занятие. Он целует омегу глубоко, ласкает языком его рот, засасывает губы, не отпуская его дольше чем на пару секунд. Возбуждается, чувствуя такую отдачу и страсть взамен – прижимает к себе сильнее, потянув за талию, целует шею, наслаждаясь мелкими вздрагиваниями и еле слышными хриплыми стонами. Приподнимает длинную тунику, сквозь тонкую ткань шаровар впивается пальцами в бедра, ползёт выше к более мягкой части чужого тела, обхватывает ягодицы ладонями, сжимает в удовольствие. Тэхен изменился внешне – вправду став самым красивым омегой во дворце, но характером и натурой остался прежним: таким же дерзким, непослушным, непохожим на других; в каждом его движении, в каждом взгляде – страсть, которую хоть и очень хочется, но вряд ли можно подчинить. Он хитер, как сто чертей, и не нуждается ни в чьём одобрении, живя по собственным правилам, и это делает его самым желанным. – Следи за руками, наследный принц,– шепчет он в ухо, стоит Чону немного припустить штаны омеги. Даже в такой момент умудряется сохранять голову трезвой, в очередной раз не позволяя зайти дальше. – Как же сильно я тебя хочу,– рычит в ответ альфа, но все равно отступает. – Не позволено,– Тэхен выдыхает горячий воздух рядом с его лицом, еле касаясь кожи, водит губами по вискам и скулам. – Я буду императором, кто мне может запретить? – прекрасно он знает, но все равно спрашивает. – Тебе никто, а мне… закон, религия… воспитание и порядочность, в конце концов. – По закону нам и целоваться нельзя. – Об этом никто не узнает. – Тогда давай поженимся. – Еще чего, я за тебя не выйду. – А зачем тогда целуешь? – Мне просто нравится это делать,– омега хватается за лицо Чонгука обоими руками и с новым напором припадает к его губам. – Ты влюблён в меня, хватит врать, Тэхена,– шепчет альфа, улыбаясь в поцелуи, а потом отталкивает его от себя, сбрасывая с колен на постель – Нам лучше прекратить, потому что я не железный. – Позовешь своего этого… танцора, удовлетворишь желание. – Ты что ревнуешь? – Чонгук щипает его за бок, за что ему прилетает подушкой по голове. – Еще чего… Намджун приезжает уже сегодня,– переводит тему – Пол года прошло, спорим, он стал еще больше. И еще более самодовольным. – Отец устраивает в честь его победы праздник, так что да. Все, не будем о нем. Иди лучше ко мне,– Чонгук за эти несколько мгновений передумывает прекратить, притягивает омегу за талию, целует в губы, заводит ногу между его бёдер, вызывая тяжёлые вздохи. Альфа только углубляет поцелуй, как Тэхен со всей силой толкает его обеими руками в грудь и подскакивает на кровати, садясь. – Папа идет, слышишь?– объясняет он, прежде чем Чон успевает спросить. – Тебе, наверное, показалось,– Чонгук ничего не слышит. – Нет, подожди,– вытягивает перед собой указательный палец, не давая к себе приблизиться. Через пару мгновений принц действительно слышит приближающегося к покоям сына господина Кима. Тот от природы обладает тонким, режущим слух голосом, который трудно перепутать с другим. Он любит отчитывать прислугу за разные мелкие ошибки. Вот и сейчас, кажется, ругает какого-нибудь идущего за ним с опущенной головой бедолагу. За эти секунды Тэхен, подлетев к зеркалу, поправляет растрепавшиеся волосы, одежду, завязывает на лице платок. Чонгук тоже приводит свой внешний вид в порядок, и к тому времени, когда папа омеги оказывается в покоях, они располагаются по обе стороны от шахматной доски. – Ты снова проиграл, Тэхен. Ты совсем не умеешь играть!– восклицает альфа, возвышаясь над партией, которую якобы выиграл. Все-таки это он расставлял фигурки. Это одна из наиболее любимых их уловок для отведения подозрений – Здравствуйте, господин Ким, я учу Тэхена своим шахматным хитростям, но, честно говоря, у него плохо получается. Омега из хорошей семьи должен хорошо играть в шахматы, чтобы не показаться глупым,– ярко улыбается он, остановившемся перед ним хмурому омеге. Тот кланяется принцу, и Чон опускает голову в ответ. Тэхен по ту сторону дует губы, но все равно подыгрывает. Этот омега не умеет проигрывать даже выдуманные партии: – Думаю, я стану играть лучше, если буду учиться у вас. – Конечно, станешь! Сейчас мне пора идти, но мы обязательно еще сыграем завтра или через день. В этом деле полезно часто практиковаться,– произносит он, вставая на ноги, и, еще раз поклонившись, уходит, бросив напоследок – Не забывай думать о своем короле, Тэхен! Старший провожает альфу одним их своих не самых добрых взглядов. – Ты слишком много времени с ним проводишь,– сообщает он, остановившись перед сыном. – Мы ведь друзья с детства. Мы привыкли к друг другу. – Видел я, какими глазами он на тебя смотрит,– продолжает тот таким же строгим безжалостным тоном, не позволяя младшему увильнуть от темы – В его возрасте альфам нужно только одно. Ты должен всегда оставаться разумным, Тэхен. Держи уши в остро! И с ним, и с другими. – Папа! Ты говоришь ерунду. Я бы никогда никому ничего позволил! За кого ты меня держишь?! – Не перебивай меня. Я забочусь о тебе. Просто скажи, что понял. Уши в остро, Тэхен! – Да, папа, я тебя понял.***
Ким Намджун в свои двадцать четыре года сумел стать одним из наиболее приближенных к императору людей. Участвует в каждом заседании совета, получает важные политические поручения от самого правителя и всегда справляется даже лучше, чем от него ожидается. К его мнению прислушиваются, его уважают – Намджун главный кандидат на пост следующего главнокомандующего. Год назад в городе на крайней северной территории страны – Джахан – поднялся мятеж. Местные жители начали протестовать после увеличения размера налога. Это богатый город, присоединенный к государству в числе последних, и мир там нарушался не в первый раз. Намджун с отрядом войска был послан туда императором с целью не только подавить мятеж, но и установить порядок, переорганизовать политическую структуру за один год. Не каждый может взять на себя такую ответственность. Ким справился в половину срока. Он все еще лучше Чонгука во всем. Иногда даже кажется, что это он будет править следующим. Чонгук тоже научился искусству политики, он тоже не пропускает ни единого собрания, у него тоже круг доверенных служащих, которые держат его в известности обо всех важных и нет новостях, но такого рода задач ему не поручают. Отец вообще мало чего ему доверяет, считая, что он все ещё слишком молод и его видение правителя не прозрело. Все дело в том, что наследник не разделяет методов императора. Его предложения противоречат политике, не меняющейся в течение годов. Чонгук уже давно понял, что ни один из его планов не осуществится, пока на престоле не он, и поэтому не особо расстраивается из-за своего неучастия в делах государственного устройства. Когда ему было восемнадцать, принц нашёл чем этот пробел заполнить, не теряя времени даром. Армия империи, некогда одна из самых могущественных в этой части света, из-за образа правления отца Чонгука теперь не обладала и сотой частью прежнего величия. Государство аккадцев за последние сорок лет ни начало по своей воле ни одной войны – армия использовалась только для защиты и сохранения внутреннего порядка. Она потеряла своё единство, войска разобщились, слаженный механизм объединённых общей верой и принципами воинов, способный покорять целые народы и страны, практически перестал существовать. Из-за отсутствия контроля со столицы, командующие отдельными частями начали вводить свои законы и правила: люди не вооружались в полной мере, не снабжались одеждой, доспехами, раненые не получали врачебной помощи; внутри отрядов формировались отдельные группы, нередко настроенные друг против друга, а выполнение приказов командира ставилось выше долга перед страной и собственной чести, ведь те, обладая неограниченной властью, были здесь Богами. И все это продолжалось в течение десятков лет. Чонгук был поражён, увидев сложившуюся ситуацию, и еще больше от того, насколько слепо и безразлично к этому относится его отец. Армия стала тем, с чего он уже мог начать менять страну, которой будет править. Он начал с самой верхушки военной иерархии: большинство командующих принц заменил, и, посоветовавшись с Намджуном, выбрал на их места альф более молодых, готовых подчиняться и менять устройство вместе с ним. А с теми, кто стоит пониже, обошлось проще. Прежде всего нужно было обзавестись доверием воинов армии. Чонгук лично побывал в каждой части, во всех больших городах и границах, выступал с речью, беседовал с простыми солдатами, узнавал про их образ жизни, проблемы, мысли. Все больные и отслужившие свои годы были отправлены домой к семьям, а вместо них набраны другие, которые проходили обучение по новому плану. Дисциплина, верность империи, честь – вот что должно было определять каждого из них. Чонгук так же привёз мастеров из Мурата, славящегося своими непобедимыми воинами, чтобы те научили его людей собственным методам – принц и сам с детства тренировался с учителем из этой страны. Он следил, чтобы все выделенные казной средства тратились по предназначению, чтобы всем хватало еды, одежды, лекарств – всего необходимого; сам разработал каждодневный план обучения, который начинается и заканчивается бегом и обливанием водой, проводил в военных лагерях с утра до ночи, самостоятельно следя за порядком. Чонгук все эти три года тренируется вместе с солдатами на одном поле, ест с ними одну еду, сидя бок о бок на траве, проводит в их рядах редкие праздники, на которых воины могут развлечься вином, кальяном, омегами, жареным на костре лошадиным мясом. Намджун говорит, что Чонгук занимается грязной работой и посмеивается, император тоже не разделяет этих решений, но и не препятствует: то ли чтобы под ногами не путался, то ли все же видя пользу. Но принц знает, что делает. Рано или поздно он окажется на престоле, и поддержка со стороны армии будет его главной силой. Конечно, изменения не могли произойти мгновенно. Понадобились годы работы, прежде чем увидеть результат. Зато сейчас Чонгука узнают и по-настоящему уважают: в том, что за ним пойдут, когда придёт время, не остается сомнений. Есть даже узкий круг наиболее верных воинов, которые уже воспринимают альфу как своего главного предводителя и будут ему подчиняться несмотря ни на что. Он намного сильнее, чем о нем думают визири, остальные принцы и император. На празднике император Чон Атгах назначает Намджуна наместником на Джахане, делая его полноправным правителем города, дает в его распоряжение еще несколько отрядов воинов и несколько деревень с пастбищами, лесами и крестьянами – в собственность его семьи. Еще никто в столь молодом возрасте не удостаивался такой чести – все присутствующие встают на ноги, чтобы выразить своё уважение. – Он стал еще прекраснее за эти пол года, – произносит Намджун, испив вина из серебряного кубка – глаза его ползут вверх и вниз по фигуре Тэхена, который вместе с другими омегами подтанцовывает и подпевает выступающим артистам. Парни разодеты в разноцветные праздничные наряды, а на их лицах – тонкие полупрозрачные платки, из-за которых нельзя увидеть ничего кроме красивого разреза больших блестящих глаз. – Он всегда был таким,– отвечает Чонгук, которому претит внимание другого альфы к омеге, которого он хочет сделать своим. – До сих пор думаешь о нем? Мне казалось, ты поумнел. Забудь, Чонгук, ты разрушишь мальчику жизнь… между вами что-то было? – Намджун прослеживает Чона и видит, что Тэхен тоже смотрит принцу прямо в глаза. – Нет,– холодно врёт, даже не моргнув – Но я не знаю никого, кто бы был лучше него. Ким усмехается: – Я тебя даже понимаю: фигура у него что надо, лицо кукольное, чего только этот дикий взгляд стоит,– он вновь рассматривает омегу с головы до ног – Но будь разумен, не трогай его. Кто его потом возьмёт в мужья? – А если я и возьму? – Хватит нести чепуху, наследный принц. Твоим мужем станет сын какого-нибудь короля или султана, а Тэхен тебе не ровня,– дерзость слов и блеск в глазах выдают опьянение Кима, и Чонгук уже чувствует, что ничем хорошим этот разговор не закончится. – Не тебе говорить, кто мне ровня, кто нет. – Тогда может быть спросишь у императора?! – альфа подходит к нему ближе, касаясь плеча своим, взгляд его становится яростным – Он никогда этого не позволит. Ты возьмёшь в мужья омегу, не зная даже как он выглядит, того, кого выберет твой отец, ваше высочество… – по тому, с какой плохо скрытой издевкой Намджун произносит всегда это обращение, можно понять причину всех сказанных им слов – Я удивляюсь тому, что происходит: пока такие, как я, простые люди, творят историю, будущий правитель не может справиться со своей единственной задачей. Тебе даже делать ничего не надо, но ты и здесь умудряешься все портить, – причина его слов в том, что всю свою жизнь он завидовал наследнику, грезя желанием оказаться на его месте. – Моя единственная ошибка, как наследного принца, в том, что я слишком много позволяю таким слугам , как ты, – Чонгук не может видеть его лица, потому что они стоят бок о бок, но он почти уверен, что альфа пришёл в замешательство – Мы были друзьями, и я спускал тебе многое, но отныне, если ты еще раз проявишь ко мне неуважение, я сделаю все, чтобы лишить тебя всего, что ты имеешь. А став императором, я обрушу свой гнев не только на тебя, но и на всю твою семью. Намджун не может ничего ответить, потому что альфы, стоящие неподалёку, обращают внимание на слова наследника – они точно не простят ему несмиренность перед сыном правителя. Чонгук скрещивает руки за спиной и, не удостаивая того взглядом, приказывает: – И не смей больше о нем со мной заговаривать. Тот подчиняется.***
На следующий день, когда Чонгук возвращается из лагеря после тренировок и обхода, его прибивает к земле новостью. Он слышит ее от своего десятилетнего кузена. Мальчик собирает красные розы прямо из императорского сада, а когда Чон спрашивает, для чего они, тот отвечает, что хочет поздравить Тэхена. Утром Намджун попросил у правителя руку омеги и получил согласие. – Намджун – отличная партия для Тэхена, мой друг был бы доволен,– говорит Чонгуку отец, когда он находит того сразу, узнав о свадьбе. – Ты должен забрать своё согласие, Тэхен не может за него выйти,– принц не знает, какие слова ему лучше подобрать, но каждая секунда молчания может стоить очень дорого. Он пытается звучать холодно и уверенно, хотя его сердце бьётся в панике, готовое в любой момент выскочить из груди. – Что ты говоришь? Для Тэхена мы не найдём альфу лучше. Это большая удача, что Намджун захотел именно его. Он мог выбрать омегу из богатой и влиятельной семьи, никто бы ему не отказал, но, как говорится, сердцу не прикажешь. Я очень рад за них, и тебе тоже стоит порадоваться,– император совсем не понимает, что Чонгук хочет ему сказать – Я знаю, Тэхен тебе друг, но ему уже пора замуж. Он не может оставаться здесь вечно. – Отец, я не хочу, чтобы Тэхен выходил за Намджуна и за кого-либо другого… – И что ты предлагаешь? Хочешь сделать его своей шлюхой? – он резко повышает тон голоса и вскакивает на ноги, все еще неправильно расценивая слова сына – Я не позволю тебе лишить его чести, Тэхен мне как сын! Хочешь, чтобы дух моего друга преследовал меня по ночам?! У тебя полно омег для развлечений, умерь свой аппетит, в конце концов! – Я не собираюсь делать его бесчестным, я хочу взять его в мужья. Император оказывается рядом, стоит ему только произнести эту фразу, и оставляет своей тяжёлой рукой на его лице пощёчину. Чонгук лишь прикрывает глаза на пару секунд, с места не сдвигается. – Да как ты смеешь даже заговаривать со мной об этом, щенок!? – альфа приходит в ярость, кожа его багровеет, он несётся быстрыми шагами из одного конца своих покоев до другого – С ума сошёл?! Да как тебе в голову такое могло прийти? Что ты задумал? Не молчи, наглец! – Сердцу не прикажешь…– говорит он сдавленно, сдерживается, понимая, что именно такой реакции только и можно было ожидать. – Ты будущий император, у тебя нет сердца! Нет выбора! Нет ничего, что не связано с благополучием империи, ее безопасностью и процветанием! Я верил в тебя, я верил, что со временем ты постигнешь мудрость и суть своего долга, я верил и говорил всем, что мой сын придёт к этому по-своему, я давал тебе свободу и уважение, а что мне говоришь ты? Ты говоришь, что империя для тебя не важнее омеги?! Да будь он хоть сотню раз красив! Мне стыдно за тебя, мне стыдно называть тебя своим преемником! – Отец, я…– Чонгук хочет остановить поток несправедливых обвинений, но тот не даёт ему это сделать, перебивая после первого же слова. – Не хочу ничего слышать! Ты родился благодаря своему статусу, ты живёшь благодаря ему, люди встают на колени перед тобой, у тебя нет права ни на любовь, ни на слабость. Твои деды и прадеды пронесли это бремя, и ты пронесешь! В первый и в последний раз я слышу подобную чушь от тебя! Даже смотреть в его сторону не смей! Ты понял меня? – император опускается на стул, наливает воду из кувшина, снимает с себя кафтан. У него проблемы с дыханием, когда он приходит в ярость. Лекарь говорит, что дело в ослабевшем сердце. – Тебе нельзя волноваться, мне позвать кого-нибудь?– с каждой секундой Чонгук жалеет о затее поговорить. – Ты понял меня?! Я у тебя спрашиваю. – Я понял тебя, отец… я все осознал. Только после этих слов напряжение на лице старшего начинает уменьшаться. Он делает глубокий вдох, перед тем как заговорить снова – Чонгук, сын мой… я тебе верю, верю, как никто другой, но это только до первой твоей ошибки… не делай ее, не заставляй меня сожалеть.***
Свадьба проходит через три дня. Император сам исполняет роль отца Тэхена, благословляет молодых на счастливую жизнь. Родители обоих светятся от счастья, продолжают причитать о красоте пары. Чонгук стоит в первом ряду среди гостей и не может отвести с него глаз. Тот в ответ не смотрит ни разу. Чон никогда не мог вынести и каплю его боли, а тут ее целый океан. Невыносимо видеть его несчастливым в свадебном наряде. Его принуждают, буквально ставят перед фактом того, что он никогда не был и не будет хозяином своей жизни. С его маленьким, добрым и беззащитным Тэхеном поступают несправедливо – а он не может сделать ровно ничего. Стоит и наблюдает за тем, как его лучшего друга сталкивают с обрыва прямо в пропасть. Чонгук пытается думать о хорошем, пытается верить, что так действительно будет лучше, что Тэ будет хорошо, но все внутри кричит об обратном. В ушах звенит их последний разговор. После него Чонгук уже никогда не будет прежним. Тэхен поджидает альфу в его покоях и бросается в объятия, как только он переступает порог. – Я не хочу, не хочу, не хочу,– он не просто плачет, а рыдает, надрывая горло. Цепляется пальцами за одежду альфы, кладёт голову ему на плечо. По лицу омеги видно, что слезы он лил всю ночь. Чонгук не осмеливается обнять его в ответ. – Скажи, что ты поговорил с его величеством, скажи, что он не поступит так со мной… Чонгук, не молчи, прошу тебя,– его голос противоречит словам, показывая, что он догадывается об ответе. – Я говорил с ним, он не отменит своего решения. – Зачем все это?! Что я им сделал?! Намджун не хочет со мной говорить, папа меня не слушает. Они все сошли с ума… Я не люблю его, Чонгук, совсем не люблю. Я не могу стать ему мужем… – Тэхен приподнимает голову, смотрит полными слез глазами снизу вверх, перемещает свои ладони на ладони альфы. Его руки дрожат.– Что теперь нам делать? – Я… я думаю… что мы не можем что-либо сделать, Тэхен. – Просто сложить руки и принять судьбу? Мы должны что-то придумать,– он отворачивается и делает несколько шагов в сторону – Ты же принц, ты должен знать. Ты не можешь просто бросить меня, ничего не сделав. Ради своих же слов. Неужели все, что ты говорил, не имеет значения?! Есть ли твоим словам хоть какая-то цена?! – Это невозможно. Я не могу поставить ничего выше своего долга. Не могу рисковать благополучием тысяч ради счастья двух человек, у меня нет выбора и никогда не было… Мы оба знали, что не сможем быть вместе, ты это знал не хуже меня. Рано или поздно, это все равно закончилось бы так же. Тебя бы все равно выдали замуж. Намджун будет беречь тебя. – Откуда тебе знать это? – омега подлетает к нему снова в два счета, словно бабочка, взгляд его свирепеет – Мне не нужно от него ничего! Я тебя люблю! Только тебя, ты всегда знал это!.. я знаю, что ты меня тоже… мы можем сбежать, Чонгук… мы можем уйти ночью и сбежать так далеко, что нас никто не найдёт. – Тэхен, я принял решение. Ты выйдешь за него, родишь ему детей и проживёшь свою жизнь в кругу семьи,– Чонгук хватает омегу под локтем и смотрит прямо в большие круглые глаза – Такова твоя судьба. – Ты моя судьба. А я твоя. Я всегда это чувствовал, ты тоже почувствуешь. Мы предназначены друг другу, по отдельности нас ничего, кроме страданий, не ждёт. Я не смогу без тебя, Чонгук, ты тоже, но будет поздно, когда ты это поймёшь… Он напоминает раненого охотничьей стрелой зверя. Почти мёртвого, почти принявшего свою участь, но безнадёжно пытающегося убежать. Зверь знает, что смерть в одном шаге, но все равно боится. Ни страх, ни смелость теперь ему не помощники. Нельзя проникаться жалостью к зверю, которого хочешь убить. Лучшее, что можно сделать – это причинить меньше боли. Вонзить стрелу глубже в сердце или перерезать кинжалом глотку. Сделать это быстро и с первого раза, дабы не мучить. – Хватит. Не опускайся до этого. Ты самый сильный омега, я хочу запомнить тебя таким. Чем быстрее ты выкинешь эти сказки из головы, тем лучше для тебя будет,– принц по очереди вытирает с обеих щек омеги слезы – Не плачь. Твое лицо опухнет, и ты будешь некрасивым на своей свадьбе… Тэхен в красном платье, ушитом золотом, лицо ничем не прикрыто – дабы все члены его будущей семьи знали, как жених выглядит – глаза обведены черным, на лбу красное пятно от дурного взгляда, щеки и нос опухли, он поплакал всю ночь, но это совсем не делает его менее прекрасным. Тонкая разрисованная узорами из хны кисть Тэхена ложится поверх ладони Намджуна, и священник обматывает их руки шёлковой тканью. Они произносят заранее заученные клятвы: сначала альфа, потом омега. В конце обряда альфа снимает с запястья омеги браслет из нити с подвеской в виде герба его семьи – голубя, и надевает другой, на которой красуется аккуратно выточенный длиннорогий олень. После Намджуну передают ожерелье из жемчуга с несколькими красными рубинами посередине – оно показывает чин семьи альфы – Тэхен перенимает его себе, как только муж справляется с застёжкой. Чем выше статус омеги, тем меньше украшений он носит, у Тэхена это будет единственное. Их признают мужьями друг другу. В империи великих Аккадцев семья и брак считаются священными. Это то, что унимает пыл человека, сохраняет его разум, привязывает к месту, к государству. Человек работает ради семьи, следует закону ради нее, терпит боль и невзгоды, переживает потери и горе благодаря ней, молится, встаёт на колени. Чем крепче постулат семьи, тем сильнее и непоколебимее страна. В священность семьи верят веками не только аккадцы, но и все народы, проживающие по разные стороны от границы. Развод запрещён законом – поженившись однажды, пара будет вместе всю жизнь, а овдовевшие, не снимая черные одежды, несут скорбь до конца своих дней. Именно по причине этого Чонгук – единственный возможный наследник империи. Его папа умер при родах, а отец не мог взять другого мужа. У него, конечно, есть любовники, но все это тайно, а о детях здесь и речи быть не может. Незаконорожденный ребёнок не имеет права ни на имя, ни на наследство: такие живут рабами или шлюхами, а многих убивают сразу после рождения, чтобы не обрекать на трудное, полное унижений существование. У Чонгука действительно нет выбора. Теперь его нет и у Тэхена. Отныне он принадлежит только Намджуну, боготворит, слушает и видит только его. Будет рядом с ним, пока его тело не обратят в прах. В Аджмер молодожёны уезжают уже на следующий день. Намджун верхом на коне, Тэхен с папой в паланкине. Их сопровождает отряд воинов из тридцати человек. Провожать семью выходит весь дворец. Сердце Чонгука сжимается до боли, осознавая всю полноту потери только в этот момент. Хочется преградить им путь, остановить процессию, забрать Тэхена обратно. Если нужно будет, убить Намджуна и всю его охрану. Идея сбежать уже не кажется такой уж и плохой. Но теперь он ничего из этого не может. Не может проронить ни единой слезы, хотя хочется зарыдать, подобно ребенку. Ему кажется, что чьи‐ то руки душат его со спины, когда Тэхен скрывается за ширмой паланкина, не удостоив взглядом. Чонгук прощается с ним навсегда, еще не зная, что предназначенных друг другу судьба обязательно сводит снова.***
Чон Чонгук наследует трон в двадцать три года. Император Атгах покидает их внезапно от сердечной болезни, пролежав без движения в постели пять дней. Империя носит траур около недели, а потом проводится коронация. Подчинённые приветствуют нового правителя и встают перед ним на колени. Чон Атгах был хорошим императором – он искренне заботился о своем народе и делал для него все, что ему было по силам. Их государство вот уже больше половины века, еще со времён правления дедушки Чонгука, не вступало по своей воле ни в один военный конфликт. Империя огромна, ее земли растираются на тысячи километров по равнинам, горам и лесам, и на всей территории десятки лет в спокойствии с мирным небом над головой живёт ее народ – обрабатывает земли, растит скот, выращивает зерно и хлопок. Отсутствие масштабных войн и голода благоволят долгой и полноценной жизни подданных – они строят семьи, плодятся, оставляют свое наследие. Чон Атгах желал для своих людей именно такой жизни. У его политики полно преимуществ, но она недолговечна. Любое равновесие рано или поздно смещается, любой мир подходит к концу. И лучше нарушить его самим, чем дождаться того, что на них обрушится могущественный враг. За последние годы правления отца Чонгука это было уже очевидно: соседние страны оказывали давление, закрывали для аккадцев торговые пути, заключали сделки с друг другом; участились набеги разбойников на деревни, даже были случаи поджога полей и отравления колодцев. Старший Чон не обращал на это внимания, не воспринимая всерьёз или просто не желая изменять своим принципам. Лишь оттягивал момент. Войны были на протяжении существования всего человечества, они есть и будут. И Чонгук к ним был не просто готов, он был на них настроен. Свой первый поход он начал уже через полгода после коронации. Его целью стала соседний с запада Кашмир – равнинное государство, где основной вид хозяйства – земледелие, все благодаря бесчисленным полям и плодородной почве. За Чонгуком следует огромная, внушающая ужас ста тридцати тысячная армия, состоящая из вооружённой луком лёгкой конницы и бронированной пехоты, что добивает выживших после града стрел. Годы работы правителя не прошли даром. Его воины дисциплинированы и верны, обладая железной силой воли, каждый из них готов положить голову за своего правителя. Ими двигает уважение и вера – Чонгук обещает им богатство и земли за победу и не изменяет слову. Безжалостная и жестокая – армия, созданная для завоеваний, она годами ждала своего часа, и, когда он настал, их было не остановить. Аккадцы щадят тех, кто сдается сам, а тела оказывавших сопротивление сжигают, иной раз вместе с деревнями и городами. Специально обученные разведчики и шпионы, облачившись купцами и путешественниками, узнают слабые места в обороне государства, на которое идёт Чонгук, и политическую обстановку регионов, где будут проходить бои. Они также пускают слухи о неимоверной численности армии аккадцев и особой ее жестокости, чтобы сподвигнуть тех опустить оружие до боя и предотвратить тем самым потери с обеих сторон. У императора так же есть отдельная гвардия из десяти тысяч самых искусных воинов, которые набираются из сыновей знати и выделившихся талантом простолюдин. Среди них Чонгук отбирает своих полководцев. Сотни и тысячи пленных под надзором воинов строят технику для осады городов, рубят на это лес и добывают камень. Он продумал все до мелочей, создавая эту систему, осмотрел множество стратегий, чтобы выбрать самые действенные. Он не знал поражений. Кашмир пал за семь месяцев, сразу после нее Чонгук направился на Амер, который продержался на три месяца меньше. Племенные ханства на востоке были захвачены за два года, а после четыре года они сражались с государствами к северу. Чонгук никогда не останавливается надолго: после каждой захваченной земли армия отдыхает не более двух-трёх месяцев. Все эти годы народы на восточной части материка живут в страхе, с ужасом наблюдая за тем, как империя, на гербе которой нарисовано восходящее солнце, одно за другим поглощает государства, сметая все на своем пути. За девять лет территория Великой империи Аккадцев увеличивается почти в три раза, а император Чон Чонгук – сын покойного императора Чон Атгаха, получает звание Завоевателя.1470 год
– … к началу лета, Ваше Величество. У нас есть еще полтора-два месяца. Если начать осаду позже, то в случае, если она затянется, армия застрянет зимой на севере. Зимы на этих землях суровые, наши воины к этому не приучены. Поэтому лучше выступить раньше. Чонгук выслушивает одного из своих полководцев до конца и только после этого сводит с него глаза. – Главный визирь, что вы скажете? Вы согласны с этим? По-вашему, когда стоит выступить на осаду? – он переводит взгляд на сидящего справа сорокалетнего мужчину с чёрными усами. – Ваше Величество, я считаю, что вам не нужно идти на север в ближайшие несколько лет,– уверенно чеканит свой ответ альфа – Как и на любые другие земли. Все присутствующие выпрямляются на своих местах, поднимается шёпот недовольств и негодования. – Как вы это объясните? – более требовательным тоном подгоняет его император. За все годы ни один не осмеливается говорить ему такое. – Ваше Величество, вы покорили земли и с востока, и с запада, вы подчинили степных кочевников, что не удавалось до этого ни одному из ваших предков, и, я уверен, север тоже будет ваш, если вы того пожелаете. Но я призываю вас на время остановиться. – Да как ты смеешь?! Как ты смеешь просить остановиться Его Величество императора Чон Чонгука? – вскакивает со своего места Квон Югем и чуть ли не вытаскивает из ножен свой меч, продолжая кричать на визиря – Императора, подарившего нашему народу славу и богатство? Императора,.. Чонгук останавливает его, выставив перед собой раскрытую ладонь, которую опускает только после того, как молодой альфа, умерив свой пыл, вновь занимает место. Квон Югем – выходец из императорской гвардии. Его отец был сапожником, а папа – лекарь, в числе почётных воинов он оказался благодаря острому уму, знанию трёх языков и, конечно же, искусному владею мечом и луком. Он по незнанию посмел исправить императора, когда тот раздавал указания перед боем, тогда Чонгук его и заметил. Приказал явиться во дворец, если выживет. Югем выжил. Из обычного охранника этот альфа за несколько лет взобрался на место первого советника правителя. Чонгук нашёл в нем не только верного слугу, но и единственного друга. Югем искренен – совершенно не умеет врать, но распознает ложь других с закрытыми глазами, он человек чести и принципов, каких трудно найти, бывает вспыльчив и агрессивен, но все из-за природного неумения держать чувства в себе. Чонгук кивает визирю, разрешая продолжить. – Народ Великой империи будет благодарить вас веками за богатство и славу, которые достиг благодаря вам, люди стали жить гораздо лучше, но война, Ваше Величество, есть война, какой бы ни был ее исход. Вашим подданным нужно пожить спокойно, им нужно время, чтобы насладиться всеми принадлежащими им благами. Исполнив долг перед своим императором и перед своей империей, каждый должен постичь Божье призвание. Поэтому я призываю вас перенести поход на север. Как минимум на три года,– заканчивает он еще более уверенным тоном, чем начинал. –Мы не можем ждать так долго,– вмешивается говоривший изначально полководец, но затыкается, когда Чонгук встаёт на ноги. – Это еще не все, Ваше Величество,– под всеобщее удивление главный визирь заговаривает вновь – Вы, как император, можете показать подданным пример. Империи нужен наследник. Вы должны жениться. Вот мой совет главного визиря. Я могу представить вам наиболее достойного из омег, уверен, это предложение вас не разочарует. Если вам будет угодно. – Подданные могут подождать, но никто не знает, какая будет политическая ситуация на севере через три года. Мы много готовились к этому сражению. – Ты мыслишь, как воин, Югём,– Чонгук заводит руки за спину и делает несколько шагов вдоль стола, за которым расположились члена совета – Если бы меня не было, то после смерти моего отца империя погрузилась бы в хаос. Пролились бы реки крови альф, убитых собственными братьями, наши земли могли бы быть захвачены варварами с запада или кочевниками с востока… Людям нужна уверенность в завтрашнем дне… мой отец – император Чон Атгах говорил, что государство держится на благополучии подданных. Сейчас дела в империи обстоят по-другому, но я часто спрашиваю у себя, что бы сделал мой отец… Думаю, он бы посоветовал мне то же самое. Мы не можем забыть мудрости наших предков... Я хочу об этом подумать... Встретимся на совете через два дня – я сообщу свое решение. Омега, которого присмотрел визирь, оказывается пятнадцатилетним младшим сыном короля Мурата. Мурат – одно из самых древних государств на востоке. Большая территория с сотнями неиссякающих золотых шахт и залежами железа делает ее еще и самой богатой. Долгими веками в Мурате правит единственная династия, которая за все время нахождения у власти не знала поражений. Народ этой страны молится на луну, и по легенде это она выбрала первого короля своим земным наместником и пометила весь его род белоснежным цветом волос. Так же Мурат славится своей непобедимой армией, с которой за всю историю не смогло сравниться войско ни одного правителя. – Уже два года принцы со всего мира съезжаются в столицу страны, чтобы попросить у короля руки его сына, но тот всем отказывает. – И с чего же он тогда должен принять мое предложение? – Король ищет для своего единственного сына-омеги лучшего. Вы император, вы молоды и могущественны. Партии достойней не найти… Вам обоим. Вы поразите двух зайцев одной стрелой, сыграв эту свадьбу. Мурат не победить в войне, но, взяв в мужья их принца, вы заручитесь его поддержкой. Вы станете еще несокрушимее, при этом не пролив ни капли крови.