Кто куда...

Лиля не двигаясь лежала на жёстком полу. Голова гудела от адской боли. Капилляр в левом глазу лопнул, кровь будто огромная соринка, мешала нормально моргать. Тонкой змейкой, слеза протекла Заскаг прямо в ухо. Но ей не было до этого дела, она мысленно молилась. Просить помощи не у кого, одиночество, было всем что у неё осталось. Испугавшись своим мыслям она начала резко крутить головой, расчёсывая в кровь затылок. "- Я не одна! Я не одна! Помогите. Помогите мне! Это могло произойти с кем-то другим, почему я! Какого чёрта мать вашу, я?! Ненавижу! Ненавижу!" - Девчонка кричала внутри своей головы, заставляя виски гудеть. Золо долго опрашивал её, о том что было до момента появления в Гидре, вплоть до личной жизни. Буквально "поджаренные" мозги девушки, всё еще работали, пусть внутри и кипела одна каша. Она говорила всё, о чём бы её не спросили, порой даже больше чем требовалось. Лиля мучилась часа четыре, хоть для неё это время длилось в тысячи раз медленнее. Иногда её покидали, дабы что-то обсудить, в эти минуты она жаждала чтобы кто-то, что-то, спасло её, скрыло, защитило. Только вот, никто не приходил, оставляя девочку смотреть на проворачивающуюся ручку стальной двери. Первые разы светлая надежда не покидала её, позже она лишь откидывалась назад, пустыми глазами глядя в потрескавшийся потолок. И вот над ней нависло лицо безумного учёного, усердно черкавшего что-то в блокноте. Он притворно улыбался, шутил, раскидывался комплементами. - Ты сегодня хорошо потрудилась Лили. Тебя отведут в лазарет чуть позже. Отдыхай.- Похлопав Заскаг по плечу он ушёл, не имея и малейшего понятия сколько боли принес этот "дружеский" жест. Из каждой щели этого здания слышались вопли, чавканье, хруст. Лиле казалось что углу некто смотрит на неё, что "это" бросится на неё, вспорет ей брюхо, сожрёт. От страха она почти не моргала, внутри неё будто зажглась пугающая злоба, воспоминания всплывали перед глазами. С готовностью, при любом удобном случае накинуться на тьму и убить раньше чем она шелохнётся, Заскаг не спала всю ночь. В коридорах постоянно ходили люди, словно крыса, Лиля копошилась на месте, боясь что они за ней. - Твари. Мрази.- Девственные губы с ненавистью шептали грязные слова себе под нос, проклиная всё живое. Она могла поклясться что, засмеялась бы на похоронах младенца, одного из мучителей. Закатилась в гогочущем смехе, вызывающем позыв рвоты. На вторую ночь она вырубилась, свернувшись в зловонный комок. - "- Я устала." Ребёнок обреченный на терзания, скрепил свои ослабевшие веки. Она не ела еду что приносили люди в форме. Склизкая каша, стакан воды и кусок ржаного хлеба. И все же нос долго воротить Лиля не могла, голодная, она начала есть всё подряд. Через 15 минут всё было съедено, и поставлено прямиком на выступ у окошка двери. Пара стуков по металлической двери и служащие забирали посуду. Вязкая каша застревала в зубах надолго, нередко она вытаскивала чей то волос с языка, это стало нормой. Заскаг всегда благодарила за еду, иногда ей отвечали " -На здоровье." , не без доли усмешки конечно. В один из дней её привели на мед осмотр. Оказалось что ссадина на щеке, без должной обработки, за это время, воспалилась. Ушибы, синяки на затылке и коренной зуб покошенный в сторону щеки - она легко отделалась. К сожалению время "отдыха" кончилось, Зола перенаправил Заскаг. Одиночная камера была "привилегией", узкая койка посреди таких же. Она была единственным ребёнком в их отделе, вокруг были взрослые люди. "- Пленные? Добровольцы?" - У всех были разные истории, мужчина напротив, рассказал ей о многих здесь. Его звали Том, он помог оправиться девушке, объяснил какие правила распространяются на некоторых личностей, кого не стоит злить, кто может подсобить. Самым успешным экземпляром Гидры был Зимний солдат, Лиле хотелось узнать как тот получил свою руку. "- Если бы только она была моей...".- Она часто воображала как рвет людей этой рукой, стремясь к заветной свободе, но это лишь несбыточные мечты. Сержант часто маячил перед героиней, делал он это специально, или это просто случайности, оставалось для неё загадкой. Самого же солдата терзали сомнения на счёт девушки. В определённое время всем в отсеке вводили сыворотку, синяя жидкость обжигала вены, но Лиля переносила это лучше остальных. Обычно через 30 минут после процедуры сильно болела голова, некоторых рвало на пол. Люди с каждой инъекцией сходили с ума, избиения было меньшим на что они были способны. Агрессия росла и в самой девушке, иногда та ночью сжимала железные прутья спинки кровати, пытаясь хоть как-то выместить злость. Жестокое чувство часто возникало из неоткуда, охватывая собой все инстинкты. При утреннем осмотре Арним замечая это, хвалил Лилю за выдержку, пусть его напрягала эта порча имущества. Заскаг была наиболее послушной, по сравнению с другими подопытными, тем самым зарабатывая прощение за "вандализм". Спустя пару дней девушке не помогало гнуть железо. Другие же давно не могли сдерживаться, нападая на военных, на любого кто как им казалось, неправильно посмотрел. Лиля также была на пике. Судорожно следя за руками людей, их выражением лица, дыханием, словам, наклоном шприца при уколе сыворотки, мозг кричал об угрозе всего вокруг. Лампочки светили слишком ярко, звуки были необычно громкими, в один момент терпение кончилось: - Да заткнись ты наконец! - Девушка почти прорычала в лицо рядом лежащей соседки, что всё говорила с самой собой. - Поехавшая сука. - Уже было успокоившуюся Лилю, схватили за волосы, вырвав клок. Женщина грязно сквернословила, плюясь слюной, тряся перед лицом прядь рыжих волос. Заскаг широко раскрыв глаза, молча смотрела, зная что не сможет сдержаться. В груди свинцом осело желание убить истеричку.- Ты... В тот вечер она впервые ударила человека. Пока не послышался предупредительный выстрел, их не могли разнять. - Блядь...- Сплюнув кровь в лицо сопернице, она прошла в карцер. Высокий потолок, комнатушка два на два, без постели. Зола говорил с девушкой о самочувствии, почему та устроила столько проблем. Койка напротив опустела, Том умер, не выдержав побочных эффектов сыворотки. Теперь она точно одна. Позже выяснилось что у психички на почве сотрясения, развилась эпилепсия, она так же скоро скончалась, были мысли о насильственной смерти. Из карцера Заскаг вышла спустя две недели, заметив что половина лиц ей не знакома. Постепенно, наиболее успешные экземпляры эксперимента, тренировали, устраивая бои, что нередко выходили из-под контроля. От первого состава осталась лишь Лиля, и тот бугай Крэг. Девушка дралась в основном с новичками в Гидре, только наблюдая схватки Барнса и Крэга. Их драки всегда были похожи на танец, так отточено. Пусть Лили распоряжалась гораздо большей силой, перед Зимним солдатом она не продержится и десяти минут, точные атаки, стратегия, он был бы в выигрыше. За всё время она так и не схватилась с ним. Прозвучит странно, но она завидовала мужчине. Рука, невероятные физические возможности, возможность полноценно контролировать их, холодный ум. Гнев внутри всё так же бушевал, однако она училась его контролировать, использовать в нужный момент, выплескивая всё на тренировках. Лили договорилась с Зола о журнале с лабиринтами, проходя их, она занимала себя логическими задачами, далее всё пошло в гору, кроссворды, математические уравнения. В школе той были чужды точные науки, сейчас же она проглатывала книгу за книгой. Так прошёл год, Лил заморозили. Перед погружением в криогенный сон, ей удалось поговорить с Арнимом: - Мне будет больно? - Зола со странным добродушием, ответил что бояться ей нечего. Крышка накрыла камеру. Последним, что она увидела, был Барнс напротив. - Хайль Гидра... - Секунда, и она погрузилась в темноту.