Драко Малфой умирает от скуки

      Старые стеллажи пугающе возвышались до каменного потолка, словно великаны, окружившие заблудшего путника в Запретном лесу. Свечи, парящие над столами, обрамляли мягким светом корешки затхлых фолиантов.      Свечение просачивалось сквозь узкие щели, создавая некую святость ценных писаний. Один лишь взгляд побуждает кончики пальцев нетерпеливо искриться, настолько велико желание ощутить твёрдую обложку в руках. Въевшийся звук пишущих магических перьев теперь поглощён тишиной, но изредка доносящиеся чирканья всё же отталкивали наступающее одиночество.       В этот пятничный вечер, среди чащи стеллажей, Драко Малфой не наслаждался былой страстью к бумажным писаниям. Теперь же запах старобытных бумаг, наполнявший лёгкие, вызывал приступ неконтролируемого кашля. Когда-то особый аромат многовековой истории приятно щекотал ноздри, и Драко воистину получал наслаждение, забывшись в магических фолиантах. Теперь же всё иначе...       Ветхая книжонка по Трансфигурации издала жалостливый всхлип, когда слизеринец раздражённо захлопнул крышку. Малфой тонул в потоке нескончаемых догадок и теорий.       Женский всхлип вновь повторился, прозвучав не так, как в предыдущий раз. От прежней растерянности не осталось и следа. Драко неспешно перевернул талмуд, вглядываясь в презрительное выражение лица пожилой дамы. Её морщинистые черты заострились, а потрескавшиеся губы недовольно сжались. Изящная рука покоилась на бортике шляпки. В ту же секунду рот престарелой женщины приоткрылся, проговаривая волшебные слова заклинания, и тут же ярко-зелёная трилби превратилась в алмазный меч, гордо сверкнувший на остром кончике.       Глаза Драко расширились, приметив драгоценное оружие. Остриё враждебно утыкалось в невидимую грань. Злое пыхтение дамы приглушённо отскакивало от барьера. Слизеринец выдохнул, с ухмылкой разглядывая пошарпанный портрет. — Ваши глаза выдают Вас, мадам. Вы постоянно смотрите вниз, — он сделал интригующую паузу. — Рукоятка Вашего меча слишком хлипкая. Оружие пришло бы в негодность после первого же столкновения с противником.       Зрачки Драко наполнились победным блеском. Оранжевый огонёк свечных канделябров ехидно моргнул, будто отдавая признание произнесённым словам.       Пожилая дама, к удивлению Малфоя, не возразила. Сухие губы дрогнули в сдержанной улыбке. Издав одобрительный смешок, она вмиг возвратила оружие в изысканный аксессуар. — Похвально, юноша. Ты оправдал чистую кровь, что течёт внутри тебя, — дама сощурилась, но невозмутимость тут же сковала её лицо. — Нынче молодые люди достаточно рассеяны. Ты один из немногих, кто проявил внимательность.       Шляпка вновь укрыла седые пряди. Пожилая дама неотрывно изучала Драко. Её пальцы аккуратно дотронулись до тонких полей трилби. — Один из студентов Слизерина, — леди позволила улыбке проявиться. — Гриффиндорцы оказывались более агрессивными, — она недовольно цыкнула. — Врочем, посредственно.       Малфой скучающе вздохнул, намереваясь покончить с бессмыслицей, но портрет задумчиво подметил: — Ты погряз в скуке, юноша. Я чувствую твоё желание проявить себя.       Драко напряжённо прислушался. Потрёпанный учебник оказался прямо перед лицом, а другие наскоро сдвинуты в дальний угол. Слизеринец нуждался в советчике, но Забини и Нотт чаще всего болтали без умолку, обделяя лучшего друга конкретным планом действий. Поэтому говорящий портрет идеально подходил на роль наставника. По крайней мере, так думал Драко. — Знаешь ли, — ропотнула мадам. — Слизеринец слизеринца почует за милю, — она заговорщически вскинула брови. Рот превратился в тонкую, бескровную нитку, будто пожилая леди сдерживала подступающий хохот.       Малфой сцепил зубы. Несуразная болтовня не приходилась по нраву, но он с упорством выжидал вердикта.       Согбенная дама расценила нахмуренное лицо слизеринца по-своему. Она чуть согнулась вперёд, загадочно зашептав: — И снова верно! Именно поэтому я предпочитаю изумрудный цвет, — на этот раз её лицо явило дряхлую искреннюю улыбку.       Долгие годы, проведённые на пыльной полке не прошли бесследно, как подметил уставший слизеринец. — И именно поэтому я ощущаю твою необузданную силу.       Дама резко оборвала себя, отводя взгляд, но Драко успел заметить разыгравшийся пожар на дне её пожелтевших зрачков.       Вдруг пожилая леди закрыла глаза, укрывая беснующуюся стихию под плотной зановесой. — Но это не всё... — пролепетала она. — Самое сильное таится в твоём сердце! — воскликнула мадам, раскрыв веки.       Драко отпрянул, лихорадочно озираясь по сторонам. Оставшиеся студенты безмятежно окунулись в знания с головой, замечая лишь неразборчивые руны. — Такое яркое желание испытать себя, — вновь тихонько произнесла она, словно проговаривая думы вслух. Острый, как кинжал, ноготь надавил на морщинистый подбородок. Пожилая леди угрюмо фыркнула в раздумьях. — Непреодолимое желание позабыть о рутине.       Кривой палец указал на громоздкую стопку разнообразных фолиантов. — Избавиться от удручающей скуки.       Старушка умолкла. Шелест пергамента донёсся из дальнего угла тёмной библиотеки. Слизеринец непонимающе уставился на смолкнувшую вмиг даму. Та невидяще провожала горящими зрачками два неясных силуэта.       Малфой спешно обернулся, вглядываясь в библиотечный сумрак. — Мерлин, Невилл! Здесь же нюхлер ничего не разглядит!       Звонкий девичий голос просёк глубокую тишину. Знакомые истеричные нотки донеслись до слуха. Драко остервенело сжал корешок книги, зная, кто может скрываться в тени.       Прозвучавший Люмос осветил тёмный угол, а еле различимые искорки явили два бордово-золотых галстука. Скрипнул деревянный пол под ножками стульев. Неудачник Лонгботтом и грязнокровка Грейнджер усаживались за стол, попутно вынимая из сумок свитки пергаментов, совершенно не замечая взгляды, обращённые к ним. — Жалкие последователи Годрика, — прошипела дама.       Лонгботтом неслышно пролепетал что-то в ответ нахмурившейся гриффиндорке, а затем вынул вишнёвое древко. Вторая вспышка ясно представила студентов.       Драко поморщился, продолжая скользить взглядом по врагам.       Из-под стола виднелись оголённые ноги, прикрытые до колен клетчатой юбкой под стать галстуку. Весенние деньки избавили Грейнджер от ткани чулков. Рядом сидящий гриффиндорец бормотал себе под нос выученные заклинания, склонившись над раскрытым томом. Его носок коснулся поношенных туфель Грейнджер, а широкие плечи легонько столкнулись с узкими и угловатыми, но обоих это вовсе не смутило. Гриффиндорцы сосредоточенно водили взглядами по страницам учебника.       Пожилая дама тщательно обругивала красно-золотой факультет, а под конец нежданно щёлкнула пальцами. — Применения твоего дара сидят в тёмном углу, — она зло усмехнулась. — И это прекрасная возможность воспользоваться моментом, неправда ли?       Драко продолжал испытующе всматриваться в дальний угол. Он склонил голову вбок, коварно скалясь. — Вы правы, мадам.       Малфой шибко выудил из кармана мантии волшебную палочку, направляя кончик боярышника на застывшую в недоумении даму. — Но вы не приглашены на спектакль, — чётко выговорил слизеринец. — Вингардиум Левиоса.       Старое писание взмыло вверх, а мадам громко запричитала. Фолиант ловко проскользнул между пыльных полок, оказываясь среди иных библиотечных книг. Это представление лишь для одного зрителя.       Драко блуждал взглядом по согнувшимся телам гриффиндорцев, а затем изящно вскинул древко. Губы дрогнули в единственном заклинании.       Империо пронзило сознание Гермионы Грейнджер, даруя непоколебимую власть наблюдающему слизеринцу.       Тонкие пальцы ослабли, выпустив из рук перо. Чернила кляксой расползлись по пергаменту. Занятой Невилл кропотливо выводил вензеля, не заметив перемен.       Малфой медленно повернул палочку, высекая в воздухе узор. Тут же девичья ладонь двинулась по шершавым страницам, минуя раскрытый учебник. Гермиона неуверенно дотронулась до локтя гриффиндорца, вдруг сжимая пальцы в кулак. Драко раздражённо фыркнул, надёжнее обхватывая боярышник. Он вновь повторил движение кистью.       Дрожащая рука Гермионы прошлась до плеча задумчивого гриффиндорца. Невилл испустил тяжёлый вздох. — Да, мне и самому порой кажется, что я предназначен лишь для посадки мандрагор, — он выпустил сдавленный смешок, не отрываясь от изучения витиеватых закорючек.       Драко коротко усмехнулся. В чём-то они всё же сходились в суждениях.       Хрупкая девичья рука огладила плечо, затем ощутимо его сжимая. Перо гриффиндорца замерло, а сам он отвлёкся от написания древних рун.       Палочка из боярышника вывела фигуру в пространстве, а тихий шёпот слизеринца побудил Гермиону провести холодной ладонью до выпирающего позвонка. Она надавила подушечками пальцев на шею, обхватывая напряжённые мышцы. Малфой вздёрнул древко, и рука зарылась в вихри волос.       Зелень радужки полыхнула в изумлении, и Невилл торопливо пробурчал: — Гермиона, ч-что ты делаешь?       Гриффиндорец медленно повернул голову, не успевая поймать затуманенные зрачки. Малфой резко дёрнул волшебной палочкой, и свободная рука Гермионы сдавила двумя пальцами подбородок, подняв оный. — Лучше не шевелись, дорогой Лонгботтом, — шикнул Малфой, чуть опуская боярышник. — Остолбеней...       Боевое заклинание обездвижило встревоженного гриффиндорца, лишая того всякого сопротивления.       Одурманивающая дымка рассеялась, и пальцы Грейнджер безвольно разжались, но слизеринец вновь повторил непростительное Империо, шипуче прошептав приказ.       Пальцы отпустили подбородок, возвращаясь к шее. Кончики неторопливо очертили сизые нити вен, а ноготь большого пальца слегка нажал на выпирающий кадык. Тёмные пряди спутались от проступившего пота.       Малфой хмыкнул. Лонгботтом явно не нуждался в мантии.       Сбившееся дыхание опалило разгорячённую кожу. Гермиона вдохнула запах лечебных трав. Тех, что Невилл кропотливо высаживал в теплице на уроке Травологии. Кончик носа проследил путь от основания шеи до линии челюсти. Язык прочертил влажную дорожку вниз. Губы обхватили пульсирующую вену, и рука вырвалась из шёлкового плена волос, спускаясь к вороту мантии. — Раздень его, грязнокровка, — прошипел Драко, прикусив нижнюю губу.       Атласная ткань мантии соскользнула с плеч. Тугой узел галстука ослаб вокруг шеи. Невилл резво вдохнул воздух, пытаясь выбраться из невидимых пут. Гермиона сильно сжала волосы на затылке, дёрнув гриффиндорца за голову.       Холодный взгляд, окружённый ледяными айсбергами, встретился с глазами взмыленного Лонгботтома.       Слизеринец осклабился краем рта, выводя магическую руну в воздухе. Всплеск страха затмил малахитовые радужки. — Пришло время повзрослеть, Лонгботтом, — прошелестел Малфой.       Ловкие девичьи пальцы вытаскивали перламутровые пуговицы из петель одна за другой. Оголённая кожа соприкоснулась с холодом каменной библиотеки.       Драко запустил руку под стол, постукивая концами пальцев по колену через ткань брюк. Ладонь двинулась вверх, замерев возле различимого возбуждения.       Стул чуть скрипнул. Слизеринец обогнул летающий подсвечник, приближаясь к разгорячённым гриффиндорцам.       Щёки Гермионы раскраснелись, а капли пота текли по вискам. Грейнджер отчаянно сопротивлялась непростительному заклинанию. Челюсть свело от сжатых зубов, но факультетская благородность обязывала отстоять честь. — Остановись... — прохрипела она, отрываясь от влажной шеи Лонгботтома. Слизеринец взмахнул волшебным древком, и в одночасье голосовые связки сковала прохлада. Жалостливые всхлипы донеслись изо рта поражённой гриффиндорки.       Стук кожаных каблуков прозвучал за напряжёнными спинами. Малфой коснулся кончиком боярышника до порозовевшей шеи Невилла. — Я знаю твою тайну, — пророкотал слизеринец. — Но, увы, она слишком очевидна, — цыкнул Драко. — Одно удовольствие наблюдать за твоими унылыми попытками, Лонгботтом.       Малфой царапнул чувствительную кожу. Он схватил со стола вишнёвое древко и спрятал в карман мантии. — Боюсь, если ты узришь всё в деталях, то твоя гриффиндорская гордость будет окончательно растоптана, — хмыкнул слизеринец.       Драко взмахнул рукой, заставляя стулья со скрипом отъехать. Он нагнулся к уху Грейнджер, обдавая кожу яблочным ароматом.       Неясный шёпот донёсся до слуха гриффиндорки оглушительным гвалтом. Она послушно встала, так и замерев. — Можешь не тратить свои силы, грязнокровка. У тебя нет шансов против моего Империуса.       Малфой обхватил пряди на затылке, толкая Гермиону к краю стола, нашёптывая приказания. Гриффиндорка опёрлась ладонями о твёрдое дерево и медленно развернулась. Затуманенный взгляд зацепился за серьёзного слизеринца, проводящего тонким пальцем по всей длине палочки.       Драко взялся за подбородок гриффиндорца, опуская тот вниз. Чёрные зрачки исполнились опасливым трепетом, вытеснив стойкость. — Наслаждайся зрелищем, Лонгботтом, — ядовито процедил Малфой. Он резко отдёрнул руку, брезгливо протерев именным платком фаланги.       Настигнув Гермиону, слизеринец задрал юбку, проводя перстнем по кромке чулок. Холодная сталь обожгла холодом пламенную кожу. Указательный палец левой руки продолжил путь по жёсткой ткани, добираясь до атласной блузки. Грудь гриффиндорки часто вздымалась. Бельё не скрывало напряжённых сосков. Малфой провёл по ложбине, грубо потянув бордовый галстук на себя. Гермиона уткнулась лицом в изгиб шеи слизеринца. Тот коснулся древком самого низа живота, надавливая на пульсирующее возбуждение. Сдавленный стон опалил кожу Драко. Гриффиндорка сжала зубы, оставив на совершенной коже яркий след ярости. Малфой издал удивлённый вдох, сильнее сжимая палочку. Руки безжалостно зудели. Разум затуманило желание ощутить горячую кожу.       Слизеринец спешно спрятал боярышник в глубине кармана, напрочь позабыв о стороннем зрителе.       Невилл с удивлением раскрыл глаза, хлопая ресницами.       Малфой проник под ткань юбки, нетерпеливо сжимая бедро. Молочная пелена застилила взор Драко. Его дыхание участилось, а губы приглашающе разомкнулись. Одурманенный слизеринец метался меж двух огней: тёплая кожа Грейнджер или же опьянённый взгляд Лонгботтома. Он в ловушке.       Гермиона приникла ближе, прижимаясь к форменному пиджаку. Её рот захватил судорожный стон, настойчиво сминая нежную кожу. Язык прошёлся по нижней губе, а затем вновь резко вторгся в обжигающий жар рта. Бархатные прикосновения рук рассыпались по телу взвинченной гриффиндорки. Драко жадно изучал плавные изгибы, сжимая кожу до красноты. — На тебя положительно влияет моя магия, Грейнджер, — выдохнул слизеринец, обводя кончиками пальцев возбуждённую грудь, но так и не дотрагиваясь до чувствительных мест.       Малфой прижался торсом к взмокшей Гермионе. Её галстук небрежно повис, а блузка распахнулась. Драко спешно стягивал мокрую ткань. Малюсенькие пуговки разметались вокруг, создавая устрашающее эхо, отскакивающее от заглушающих чар. Запястье гриффиндорки скрылось за плотным слоем мантии.       Драко дразняще кружил по влажной коже, дотрагиваясь до ключиц. Гермиона протяжно выдохнула, запустив руку глубже. Слизеринец остервенело примкнул к истерзанным губам, порывисто прикусив, а его пальцы нашли затвердевшие соски. Болезненное шипение слилось со стоном удовольствия. Грейнджер резко вынула волшебное древко, задушенно всхлипывнув. Острый кончик уткнулся в яремную вену.       Малфой замер, задерживая дыхание. Он нехотя оторвался от поцелуя, кусая губы напоследок. В серой глубине радужек блеснули победоносные искры. — Как необдуманно, Грейнджер, — пожурил Драко, усмехнувшись. — Не удивлён, грязнокровка, — его брови наигранно взлетели вверх.       Малфой дотронулся до вишнёвого древка, проникая дальше в глубокий карман мантии. Он сжал основание палочки, вглядываясь в неугасающую уверенность тёмного янтаря напротив. Слизеринец хищно моргнул, вытащив палочку Лонгботтома. Кража оказалась в руках истинного обладателя раньше, чем с уст сорвалось непростительное заклинание. Гриффиндорец резво схватил волшебное древко, ловко обезоруживая Драко. Мгновение, и второй заострённый кончик ткнулся под челюстью. Тяжёлое дыхание зашумело над ухом. — Что насчёт тебя, Малфой? — вопросительно прошептал Невилл. — Что насчёт твоих тайн?! — громко воскликнул он, тут же стушевавшись. Заглушающие чары спасали трёх студентов от навострённых ушей. — Закрой свой рот, Лонгботтом, — опасно прошипел Малфой и поднял подбородок, пытаясь освободиться от удушающего давления. Гриффиндорец ослабил напор, но палочку не опустил, лишь продолжая говорить: — Другие змеёныши... — Невилл вновь возмущённо зашептал. — Что будет, узнай они о том, что сын Пожирателя смерти бесится из-за недоступных гриффиндорцев: вселенского неудачника и грязнокровки? — его голос дрогнул на последних словах.       Драко раздражённо сжимал кулаки, но больше не сопротивлялся давлению магических древесин. — Обессилев, Малфой, ты воспользовался непростительным заклинанием, — отчеканила Гермиона. Её пальцы слегка разжались. — Подверг опасности не только нас, но и себя, — сказала она, шумно вдыхая спёртый воздух. — Из-за подвернувшейся возможности, — уверенно добавила Гермиона, мягко спускаясь палочкой по белоснежной рубашке. — Мы тебе тоже небезразличны, — просипел Невилл, сместив конец вишнёвого древка на выпирающий позвонок, а затем дотронулся до него губами. Гриффиндорец зримо подрагивал в волнении, а его рот неуверенно целовал бледную кожу. — Не льсти себе, Лонгботтом, — на одном дыхании прохрипел Малфой.       Гермиона дотронулась концом боярышника до различимого возбуждения. Слизеринец не сдержал глубокого стона, впиваясь ногтями в ладони. — Минус пятьдесят очков Слизерину за враньё, Малфой, — скороговоркой проговорила гриффиндорка. Она обвила ноги Драко своими. Древко громко отскочило от деревянного пола библиотеки. Гермиона выпустила своё оружие из рук.       Малфой задёргался, пытаясь выбраться из кольца ног. Невилл прикусил тонкую кожу на позвонке и вновь приставил палочку. Слизеринец принял предупреждение, но гнев напрочь застелил разум. — Всё, что вы несёте — сплошная ложь. Такие, как вы, годятся только для развлечения, — злостно шикнул Драко.       Невилл позади горестно усмехнулся. — Ты никогда не устанешь оскорблять, Малфой, — он умолк, подбирая слова. — Но откуда тебе известно, что ты для нас тоже не развлечение?       Сердце болезненно быстро заколотилось. Слизеринец крепко сомкнул зубы, не позволяя беспокойству просочиться в недра сознания. Он закрыл глаза, не сумев выдержать стальной взгляд Гермионы. — Мне плевать... — дерзко выплюнул Малфой, дёрнувшись напоследок.       Тёплая ладонь слегка сжала напряжение через ткань брюк. Драко сдавленно застонал. — Мне кажется, Малфой, что совсем скоро твой факультет окажется на последнем месте, — подметила гриффиндорка.       Грейнджер ласково провела рукой по эрекции. Её пальцы расстегнули ширинку, обхватив возбуждённый орган. Ладонь скользила вдоль основания, неспеша растирая выделившуюся влагу. Невилл вновь прильнул губами к позвонку. Он чуть надавил кончиком палочки на подбородок, побудив Драко открыть шею. Гермиона осыпала бледную кожу беспорядочными поцелуями. Мокрые звуки взбудоражили умы. Слизеринец открыл рот, безмолвно шепча губами ругательства. Он выгнулся, ощутив хватку в волосах. Невилл коснулся языком родимого пятна, обводя по контуру. Гриффиндорец медленно перебирал платиновые пряди между пальцев, второй рукой рисуя хаотичные круги под челюстью. Вишнёвое древко вылетело из слабой хватки, оказываясь под столом вместе с разбросанными пергаментами и палочкой слизеринца. Лонгботтом удивлённо воззрился на гриффиндорку. — Сейчас не время для учёбы, Невилл. Она не понадобится.       Невилл вновь припал к шее, накрывая горячей ладонью руку Грейнджер, скользившую по члену слизеринца. Их руки задвигались в едином темпе. Возбуждение накрывало с головой теряющего контроль Драко. Он поддался бёдрами вперёд, закатив глаза. Руки двигались неумолимо быстро, побуждая резко вдохнуть воздух. Юркий язык Гермионы подстроился под быстроту движений рук. Она обхватила кожу губами, слегка втянув её в рот, тут же выпуская. Гриффиндорка встретилась с влажной дорожкой языка Лонгботтома. Она проследила зубами путь до основания шеи, захватывая припухшими губами жаркий рот Невилла, притянув того чуть ближе. Он прижался к ягодицам Драко, невольно выдавая собственное возбуждение. Малфой протяжно застонал, запоминая пьянящие звуки поцелуев. Он откинул голову на плечо Невилла. Вдруг руки замедлились, растягивая мучительное наслаждение, а поцелуи на шее стали напористей. — Быстрее... — прошептал Малфой.       Гриффиндорка хитро глянула на переводившего дыхание Невилла. Он нерешительно кивнул, возобновляя прежние движения кистью. Ноги слизеринца подогнулись. Гермиона поймала своими губами вырвавшийся стон. Драко сплёл горячие языки между собой, завладев ртом Грейнджер. Она внезапно отпрянула, стерев пальцами оставшуюся влагу. Её лицо озарила незнакомая слизеринцу плутоватая улыбка. — Попроси как следует, Малфой.       Слизеринец протестующе замычал. Тогда Невилл слегка качнул бёдрами. Губы гриффиндорца мимолётно коснулись мочки уха. Драко несдержанно поддался вперёд. Большой палец надавил на пунцовую головку, и Гермиона повторилась.       Слизеринец извивался между двумя горячими телами. Словно по щелчку он был обнажён по пояс. Невилл вновь потёрся возбуждением о ягодицы Драко. Белёсые брови Малфоя удивлённо подлетели, когда гриффиндорец раскованно прошептал: — Ну же, Малфой, — он затяжно простонал. — У тебя не получится обманывать самого себя слишком долго, — промолвил Лонгботтом. Его голос сквозил напускной уверенностью. Драко усмехнулся. — Смелости тебе не занимать, Лонгботтом.       Его влажная ладонь прошлась вдоль застёжки брюк, а затем проникла внутрь. Гриффиндорец всхлипнул, сжав губы. В отместку его рука остановилась, задерживая пальцы Грейнджер. Гриффиндорка хмыкнула, вовсе не удивлённая противостоянием. — Тебе решать.       Невилл убрал руку, и Гермиона последовала за ним.       Малфой вновь прогнулся, стараясь уловить тепло рук. Он злостно нахмурился. Его желваки яростно заходили.       Гермиона лузнула его сосок, поцеловав грудину. Слизеринец обвёл языком свои губы, после чего саркастично прошипел сквозь зубы: — Прошу вас, милостивые, подрочить быстрее.       Щёки Лонгботтома залились краской, а Гермиона смущённо втянула голову в плечи. — Знаешь, — она откашлялась, — неидеально, но сойдёт. Грейнджер накрыла член тёплой ладонью, ускоряясь с каждым движением кисти. — На колени перед вами становиться не собираюсь, — резюмировал слизеринец, подмахивая бёдрами в такт влажному скольжению.       Драко не мог справиться с наслаждением, что дарили ему не слизеринские потаскушки, а двое неудачников с вражеского факультета. — Чёрт бы вас побрал... — задыхаясь прошептал Малфой.       Дрожь окутала всё тело. Слизеринец громко застонал, больше не в силах сражаться с самим собой.       Гермиона и Невилл загнанно дышали. Гриффиндорец отстранился, переводя дыхание. Он вцепился в спинку стула, пытаясь устоять на ногах. Его глаза бегали от ослабевшего Драко к растерянной Грейнджер. Та соскочила с края, озираясь в поиске блузки.       Глухое сопение прекратилось. Вдруг Малфой схватил гриффиндорку за локоть, резко толкнув в сторону опешившего Невилла. Гермиона приземлилась на стул, обводя слизеринца недоумевающим взглядом.       Малфой опустился на колени, устраиваясь между трясущихся ног, а затем мягко погладил обнажённую кожу и отбросил клетчатую ткань. Он грубо обхватил девичью руку, поднеся ту к возбуждённому члену гриффиндорца. Драко побудил её сжать пальцы, и Лонгботтом удивлённо втянул воздух. — Раздень его, Грейнджер, — насмешливо проговорил слизеринец. — Надеюсь, теперь ты послушаешь меня без воздействия Империо?..