better luck next time

      Токио медленно погружался во тьму, принося с собой беспокойство. Лапша на столе уже давно остыла, а я всё также всматриваюсь в окно сквозь дождевые капли, чтобы выловить их приезд. Часы на стене показывали одиннадцать. Двенадцать. Час. В три минуты второго я вижу свет фар, морально и физически готовясь вставить пизды двум идиотам. Чифую заходит первым, сразу же выставляя руку, чтобы не получить тапком. Баджи же ничего не успевает понять, из-за чего получает удар прямо в лицо. Мне даже не жалко. — Объяснения, Чифую. Сейчас же. — как же мне не хотелось играть роль «вредная старшая сестра», но два дебила меня вынуждали. — Не включай мамочку, Аки. Всё как всегда, просто чутка задержались. — Баджи перебивает меня, устало падая на диван и заплетая волосы в высокий хвост. — Да, только обычно всё не заканчивается поножовщиной. — бурчит Чифую, скидывая обувь рядом со стойкой и садясь рядом с Кейске. Я молча захожу за их спины, выписывая подзатыльники обоим, те тихо ойкают и, я уверена, тускнеют в лице.       Коробка с пластырями и мазями, забитая с горкой, становится на стол, я вытаскиваю пачку пластырей, а после резким движением припечатываю его к лицу младшего братца. Чифую морщится и трёт пластырь, смотря исподлобья. Я уже аккуратно мажу синяк на скуле, чистой рукой устраивая переполох на его голове. Пак Джей стремительно прыгает на его колени, начиная ластиться и выпрашивая погладить его и покормить. Баджи достаётся сильнее, я агрессивно клею ему пластыри на лоб, нос и подбородок, а он даже не морщится, смотрит на меня влюблёнными глазами, вызывая во мне разочарованный вдох. Я бросаю остатки не использованных пластырей обратно, направляясь в свою комнату с огромным желанием принять ванну. Оборачиваюсь через плечо, смотря на тихо переговаривающихся друзей. — Закажи пиццу, Чифую, вечер кино никто не отменял. — тот согласно кивает, продолжая гладить кота. — А ты, Баджи, сходи переоденься и прими душ, пожалуйста. Твоей маме я сказала что помогал Чифую тащить байк, не попадись ей на глаза.       Последнюю фразу я уже кричу, закрывая дверь на замок. Пальцы выкручивают кран с горячей водой до упора, вынуждая запотевать стекло. Растянутые пижамные штаны вместе с футболкой летят в корзину с грязными вещами, туда же отправляется нижний элемент белья. Смотрю на себя в зеркало, рассчитывая, когда стоит состричь кончики. Чёрные волосы закладываю за уши, отмечая на щеках пару новых прыщей и расширенные поры возле носа. Торчащие, из-за моего «увлечения», ключицы, обтянутые бледной кожей, узкие бёдра и широкие плечи, не хочу давать себе никаких эпитетов и сравнений, считая это скучным. Я просто была.. я. Семнадцатилетняя школьница второго класса старшей школы, с парочкой губительных привычек, хороших друзей и любовью к фильмам и пицце.       Кипяток обжигает кожу, но, сказать честно, для меня это самая приятная часть дня. Вылить на себя едва ли не пол тюбика ягодного геля для душа, помыть голову шампунем с таким же запахом, надеть чистую одежду с сильным запахом стирального порошка и налепить на лицо тканевую маску, сетуя на прыщи. Когда я выхожу в зал, на столе уже лежат две коробки с пиццей, а Баджи с Чифую, приятно пахнущие и в пижаме, спорят про выбор фильма. Я аккуратно шмыгаю мимо них, хватая с подоконника пачку сигарет с зажигалкой, в уме просчитывая, что я докурю как раз тогда, когда они «определятся». Все равно выберу я. Закрываю дверь, выходя на улицу с полотенцем на голове. Несмотря на август, на улице прохладно, по ногам бегут мурашки от влажности и небольшого ветра, я поджигаю сигарету, затягиваясь и откидываясь на стену. Страсть к курению появилась когда я сдавала последние экзамены в средней школе, поэтому каждый раз, бывая у Эммы в гостях, таскала сигареты Шиничиро. Он спалил меня после первой же, но ничего не сказал, собственно, как и мама.       Сказать честно, я скучала по нему, хоть мы и не общались так близко, будучи старшей в семье — на твои плечи ложится ответственность за младших, и я знала об этом, как никто другой, поэтому прекрасно понимала его. Как сейчас помню, что не выпускала Эмму из объятий, когда она узнала обо всём, украдкой вытирая собственные скупые слёзы. Сано была моей маленькой слабостью, младшей сестрёнкой, которую я любила и обожала наравне с Чифую. Даже не представляю, чтобы я сделала, если бы с ней что-то случилось. Мы познакомились, когда она стала учиться в моей школе. Я была в третьем классе, а она только поступила в первый, мне тогда пришлось заставить её одноклассников отъебаться, когда они наперебой пытались узнать про Майки и правда ли она его сестра. Если кратко, я дала им пиздюлей и они свалили куда подальше. Мои воспоминания про самую лучшую девочку в моей жизни прерываются открывшейся дверью, откуда показывается недовольное лицо брата. — Сколько можно стоять на холоде с мокрой головой? Я не хочу тебя лечить, если ты заболеешь. — я смеюсь, выкидывая окурок, и снова пятерней зарываюсь в волосы Чифую. — Ты мелкая вонючка, Чифую. Не пизди, если не хочешь чтобы я рассказала маме обо всём, что с тобой творится.       Пачка возвращается на своё законное место, а я устраиваюсь на полу среди мягких подушек, рядом с Баджи, Чифую вставляет кассету с фильмом, выбор которого меня удовлетворил, садясь рядом со мной. Я ложусь перпендикулярно им, кладя голову на колени Кейске, а пяткой заряжая братишке в глаз, в наказание за пиздёж не по теме. Чувствую как пальцы Баджи снимают полотенце с головы, а после зарываются в влажные волосы, краем глаза наблюдая за чутка приподнятыми уголками его губ. Открываю телефон, замечая смс от Эммы и с улыбкой отвечаю на её жалобы, что Майки опять вредничает. Отмечаю, что Баджи с грустным выражением лица смотрит будто сквозь меня, а в волосах больше нет его рук.       Закрываю раскладушку, левой рукой беру кусок пиццы, а правой хватаю его ладонь, возвращая в свои волосы. Наблюдаю как вновь улыбается мне и окончательно расслабляется. Не заметить его чувств было невозможно, даже Чифую, который порой не мог найти носки возле кровати, видел это, но не хотел влезать, считая, что это не его дело. Так, собственно, и было. Я любила Баджи всем сердцем, но совсем не той любовью, которую он ждал, для меня он был зеркальным отражением Чифую, но никак не парнем, у которого я могу забрать первый поцелуй. Пицца оказывается съедена через полчаса, фильм становится утомительным ещё через десять. Чифую постепенно засыпает, а потому переносит собственное тело на диван, я же засыпаю на полу, рядом со своими любимыми мальчиками, все ещё ощущая руку Кейске в волосах. Хотелось бы остаться в этом моменте, но кто-то «там» переворачивает песочные часы, начиная отсчёт.