***
sound: crystal castles — untrust us Баджи начинает отвозить и забирать меня из школы, вызывая у Кимико вопросы и удивлённые вздохи. С началом официальных отношений с Кейске практически ничего не меняется — дорожки в туалете делаются одна за одной, потому что, по моему мнению, употребление практически не влияло на моё физическое и психическое состояние, Чифую же, вместо того, чтобы помогать Баджи с математикой, устраивал ему парад подзатыльников, чтобы тот сосредоточился на логарифмах, а не на том, чтобы поцеловать меня. Мне нравится эта новая реальность, окружавшая меня и сжавшая в тиски. Пару раз за эту неделю, перед свиданием, он забирал меня на собрания Свастонов. Обилие незнакомых лиц смущало, заставляя нервно сжиматься, разговаривая с Эммой, которая, напротив, чувствовала себя как рыба в воде среди этой толпы. Мне становится стыдно, что я первым делом не рассказала ей о моих взаимоотношениях, но я уверенно навёрстываю отсутствие общения, сплетничая обо всех подробностях. Эмма внимает каждому моему слову, то удивлённо охая, то умиляясь. Для меня было в новинку рассказывать о таком, но я уверенно держала лицо. Эпичную историю прерывает Баджи, резко подавая мне руку, за которую я хваталась из раза в раз. Я поспешно прощаюсь с Сано и едва ли поспеваю за спешащим Кейске. Он ничего не говорит, только лишь хмурится и закусывает губу. На его лице — миллион сомнений, а в голове такой же миллион мыслей, он обращает на меня внимание только когда я щёлкаю пальцами перед его лицом. — Что случилось? — обхватываю его щёки руками, поглаживая большим пальцем. Я переживаю за него до дрожи в теле, которую упрямо пытаюсь скрыть. — Майки отстранил меня. Но всё хорошо, не переживай. Прости, если напугал. — я киваю, предпочитая отмолчаться, отпускаю его, садясь на байк сзади него. А потом всё стремительно летит в пизду, а сказка заканчивается, не успевая начаться. Он приезжает неожиданно, громко стучится в дверь, пугая меня и заставляя поспешно занюхать чутка, как мне казалось, амфетамина. Я вижу, что он на взводе, хоть и старается не показывать этого, нервно сжимая ткань форменных штанов Свастонов. Баджи приказным тоном говорит собираться, я тру нос на всякий случай, чтобы убрать белые крошки, что он замечает, но молчит, ничего не говоря. Я накидываю куртку и ботинки, поспешно осознавая, что замёрзну в юбке. Парковка у храма забита байками, Кейске вновь тянет меня за собой, оставляя возле какой-то статуи. Меня трясёт, я пытаюсь нащупать пачку с сигаретами, дрожащими руками поджигая одну. Чувствую, как стук сердца замедляется. Впереди происходит какая-то хуйня — вижу Такемичи, который кулаком влетает в лицо парня в очках, вижу всеобщее недовольство. Баджи появляется сзади него и всех остальных командиров отрядов, в мгновение ока делая тот же самый удар, что сделал Ханагаки пару минут назад, но явно в несколько раз сильнее. Я не решаюсь двинуться, смотря на всё со стороны. Я просто не могла. Мицуя останавливает Баджи, но тот будто не видит возросшего на собрании напряжения, продолжая пререкаться с Майки. Я молча молюсь, чтобы он остановился и всё это закончилось, но то что говорит Кейске заставляет меня забыть о тлеющем огне на кончике сигареты, которым я прожигаю колготки и припаливаю кожу. Я не знала, что такое Вальгалла, не знала, что он творит, мне хотелось слиться с каменной статуей неизвестного мне существа. Я трескаюсь на мелкие осколки, поднявшееся давление бьёт в голову. Он протягивает мне руку, а мне вдруг становится мерзко от того, что я вновь протягиваю свою в ответ, словно послушная собачонка на привязи. Его лицо не выражает никаких эмоций, вынуждая вырваться из крепкой хватки и, надеюсь, ощутимо пихаю его в плечо. Мне хочется ударить его так же, как он ударил Такемичи, несмотря на мою ненависть к любому проявлению насилия. Я предпочитала решать все разговорами, а не грубыми действиями — раньше я только слышала о насилии, видела его последствия, но никогда раньше этого не происходило на моих глазах. Все мои представления о человеке, которому я послушно вручила сердце, идут нахуй, принося с собой неоправдавшиеся ожидания. — Ты совсем ебанулся, Баджи? — я непонимающе смотрю на него, пытаясь утихомирить разбушевавшееся торнадо внутри. — Какой враг Свастонов? Ты же сам считал их семьей, рассказывал о том, как умрёшь за них, а в итоге всё оказывается пиздежом? — Так и есть, Аки. — неопределённо отвечает он, пожимая плечами. Мне неистово хочется плакать от того, что человек, которого я считала практически полной своей копией оказывается другим. Разочарование. — Теперь я в Вальгалле с Казуторой, и либо ты примешь это, либо.. — Я ухожу. — твёрдо говорю я, разворачиваясь на носках и уходя в противоположную сторону. Он не останавливает меня, не бросается к моим ногам, наверняка просто стоит, смотря на мою отдаляющуюся фигуру. Мне противно, мерзко, тошно, я нервно стираю одиноко скатившуюся слезу с щеки, думая куда идти. Хочется въебать себе по лицу за то, что доверилась ему, за то, что выдолбила ебучие сто пятьдесят миллиграмм амфетамина, из-за чего кружилась голова. Я понимала, что Баджи не тот человек, который бросает слова на ветер, что все его слова являются истиной в высшей инстанции, а потому причин сомневаться, что он передумает и, поджав хвост, вернётся в Свастоны у меня не было. Я присаживаюсь на лавку, нервно тянусь за сигаретой и открываю телефон, ища нужный номер в контактах. Пара гудков и я слышу всё тот же знакомый голос. — Привет, не хочешь повеселиться? — голос на той стороне мелодично смеётся, прося сказать адрес, что я и делаю.***
sound: kizaru — honey’s cattle Риндо приезжает спустя полчаса, за которые я выкуриваю полпачки. Выгляжу я едва ли не хуже, чем в нашу первую встречу. Он выходит из машины, открывая для меня дверь, что заставляет меня улыбнуться, несмотря на всё дерьмо, что было на душе. В машине приятно пахнет цитрусами и кожаным салоном, мысленно заставляя считать потраченную на средство передвижения сумму. Было видно, что Риндо не страдает от неплатежеспособности, находясь на верхушке пищевой цепи. Меня не интересовало, досталось ли это всё от богатых родителей, заработано своим трудом или и то, и другое сразу, единственное, чего я хотела — забыть о всей произошедшей ситуации и отвращении к Баджи. Я устало закидываю ноги в ботинках на панель впереди, откидываясь на спинку кресла и разглядывая его руки. Сбитые костяшки наталкивают меня на неприятные мысли, но я отгоняю их, словно назойливую муху. Его пальцы тонкие и длинные, с коротко стриженными ногтями, он аккуратно поворачивает руль, бросая взгляды то в зеркало заднего вида, то на мои ноги. Мне становится в миг неуютно и я тушуюсь. — Мне убрать? — спрашиваю я, смотря ему в глаза сквозь стёкла его очков. Он вопросительно смотрит меня и улыбается. — Оставь. Мне нравится вид. — я киваю, мгновенно расслабляясь от его слов. Дождь начинает оставлять маленькие следы на стекле, вынуждая Риндо включить дворники. Вода заливает улицы Токио стремительными стрелами, погружая меня в атмосферу «Бегущего по лезвию», где-то внутри кричал инстинкт самосохранения, который я игнорировала. Мы подъезжаем к какому-то бару, я открываю дверь машины, сразу же наступая в лужу и ощущая, как вода затекает за шиворот толстовки и превращает волосы в мокрые сосульки. Риндо успевает накрыть нас своей курткой и мы быстрым шагом добегаем до входа, заходя в тёплое помещение. На часах четыре, посетителей — две калеки, не включая нас, но едва ли нас это волновало. Мы садимся за барную стойку, я сижу несколько минут, вчитываясь в позиции, представленные коктейльной картой, пока парень не психует, забирая бумажку из моих рук и не заказывает шоты. Я откидываю мокрые волосы назад, закидывая ногу на ногу, беру стопку и чокаюсь с ним, а после выпиваю даже не морщась. Алкоголь разгоняет кровь, позволяя мне согреться, я поворачиваюсь к нему, ставлю локоть на стойку и кладу голову на ладонь. Он отвлекается на телефон, усердно что-то печатая. — Я забыла спросить в прошлый раз, чем ты занимаешься? — он отвлекается от экрана, смотря на меня исподлобья и поправляя очки. — Семейный бизнес, ничего такого. — он пожимает плечами, опрокидывая шот, что вынуждает меня сделать так же. — «Ничего такого» и тачка минимум за пару миллионов йен. — говорю я, вызывая у него смех, он поворачивается ко мне, тянет руки к моим ногами, закидывая их себе на колени. — За пятнадцать, если точнее. — Риндо поправляет меня, поглаживая голень, заставляя меня покрыться мурашками. Его движения лёгкие и ненавязчивые, а руки холодные, в отличии от горячих ладоней Баджи. — Тебе так нравятся мои ноги? — спрашиваю его, убирая руку с стойки и по кошачьи наклоняя голову в сторону. — Я просто… — он указательным и средним пальцем будто бы шагает по моей ноге, из-за чего я начинаю плавится прямо на месте. — без ума. Последнюю фразу он произносит разделяя слоги, смотря мне прямо в глаза, а я уже знаю, что краснею. Ситуация происходит из ряда вон выходящая, но Риндо не переступает эту тонкую грань в виде границы моей юбки. Мы пьём одну за одной, рассказываем о себе всё больше, смеёмся и улыбаемся друг другу. В один щелчок мы переходим на текилу и вот я уже позволяю Риндо слизать соль с моей шеи, выпить рюмку и закусить всё лаймом, который он до этого положил мне в рот. Его рука с каждой стопкой поднималась всё выше по моей ноге, бар заполнялся людьми, вынуждая нас сесть ещё ближе и говорить ещё громче. Телефон разрывается от звонков Чифую, вынуждая меня глянуть на время и выйти на улицу, чтобы поговорить, а Риндо, словно хвостик, плетётся за мной. Дождь наверняка закончился уже как час, на улице свежо и влажно. Я достаю сигарету, которую парень подкуривает мне собственной зажигалкой. Фокусирую взгляд на экране, держа сигарету указательным и большим пальцем. Риндо обнимает меня за шею левой рукой, вынуждая прижаться к нему спиной. — Кто-то умер, Чифую? Потому что я не вижу другой причины звонить мне. — язык заплетается, я откидываюсь головой на торс парня и уныло затягиваюсь. — Когда ты вернёшься? Баджи приходил в поисках тебя, сказал, что хочет поговорить. — я давлюсь дымом и кашляю, Риндо гладит меня по руке и целует куда-то в шею. — Можешь передать ему, чтобы шёл нахер. — его рука оказывается под юбкой, проводит по внутренней стороне бедра, я втягиваю воздух сквозь плотно сжатые зубы. — Я тебя услышал, Аки. — голос Чифую меняется на нейтральный голос Баджи, из-за чего я открываю рот, не понимая что произошло. Пальцы с бедра переходят на тонкую ткань нижнего белья, выбивая из груди громкий стон. Выстрел куда-то в висок. Одинокие гудки.