better luck next time

sound: time impala — breathe deeper       Произошедшее не укладывается в моей голове, а мы всё ещё стоим в той же позе. Риндо, кажется, скоро начнёт мурчать, его пальцы всё ещё у меня под юбкой и я чувствую холодный металл его очков кожей на задней стороне шеи. Пьяный мозг не может до конца уловить, что произошло только что. Я отталкиваю Риндо, слыша его разочарованный вздох. Ощущаю, как влажная ткань трусов неприятно липнет к коже. Я опускаюсь на корточки, пряча лицо от стыда, по щекам начинают катиться слёзы, я шмыгаю носом, сдерживая рыдания. Что-то в груди трескается и ломается. Лёгкое прикосновение к плечу вынуждает меня убрать руки от лица, круглыми глазами смотря на парня. Он большим пальцем стирает мои слёзы, нахмуривая светлые брови. — Что случилось, принцесса? Кто заставил тебя плакать, только скажи. — его лицо выражает исключительно серьёзность, а я понимаю, что эту серьёзность в нём я вижу впервые. — Всё хорошо, правда. Просто я, кажется, только что рассталась с парнем. — пожимаю плечами и смотрю ему в глаза, ощущая как редкие слезинки продолжают скатываться по щеке. Я не винила его за то, что он сделал — я не говорила, а ему не откуда было знать это. Всё лежало исключительно на моей совести. — Он первый, кто посчитал меня интересной, а я так с ним поступила. — Тебе не обязательно быть с кем-то, чтобы быть интересной. Ты такая, какая есть, и либо он примет это, либо я сломаю ему ноги и руки. — он подаёт мне руку, чтобы я встала, а меня это вновь отсылает к Баджи. Его слова слегка приободряют меня, заставляя вымученно улыбнуться. — Ты же шутишь? — спрашиваю его, идя за ним обратно в бар. Мне не хочется спрашивать, почему он сделал то, что сделал, да и он, вроде бы, тоже не горит желанием говорить об этом. — Конечно. Разве я похож на человека, который способен на такое? — он поправляет очки и тепло улыбается мне, я смеюсь и качаю головой. Он двигает стопку в мою сторону, я послушно слизываю соль с его запястья, выпиваю стопку и закусываю лайм. — Подумаешь об этом потом, а сейчас забудь о нём. Не хочешь съездить кое-куда? — С тобой в таком состоянии? Не думаю, я слишком хочу жить. — я качаю головой, отвлекаясь на телефон и строча сообщение Баджи, которое так и останется не отправленным из-за Риндо — он выхватывает мобильный, пряча в карман собственной куртки. — Я обещаю, что твои прелестные ножки останутся в целости и сохранности. Тебе понравится. — он тянет меня в сторону туалетов, осматривается по сторонам и пихает в плечо.       Мы оказываемся в кабинке, Риндо делает две дорожки на листке бумаги, который являлся инструкцией к использованию каких-то капель для глаз, позволяя мне первой вынюхать свою. Я поднимаюсь с корточек, прислонившись к деревянной стенке наблюдаю, как он добивает свою часть и вижу, полностью помутнившимся мозгом, в этом что-то необычное, проводя ассоциации с Сидом и Нэнси.       С Риндо было, относительно, спокойно, что грело меня изнутри. Мы выходим на улицу, молча выкуривая по сигарете. Единственное, что меня беспокоило — я не знала что у него на уме. Конечно, всё можно было списать на то, что мы виделись только два раза, включая этот, но мне кажется, что будь мы знакомы много лет, я бы всё равно не смогла догадаться об этом. Он открывает передо мной дверь машины, захлопывая её с громким звуком, как только я сажусь.       Признаться честно, мне было немного страшно ехать с ним, когда он в таком состоянии, но мне хотелось довериться ему. Его правая рука оказывается на моей ноге, беспокойно водя по ней пальцами, а левая уверенно держала руль. Часы показывали семь, хотя по моим ощущениям мы провели в баре едва ли не пол дня. Спустя минут десять мы заезжаем на подземную парковку высокого торгового центра. Его идеи и мотивы всё ещё были мне непонятны.       Моё зрение и разум постепенно стабилизируется, я чувствую, что опьянение отступает, подобно отливу. Торговый центр выглядит словно дворец, совсем не похожий на тот, куда я хожу с Юзухой, в желании выцепить пятьсот первые ливайсы. Магазины с громкими брендами заставляли меня открывать и закрывать рот словно рыбку, Риндо же, напротив, чувствовал себя свободно. Он тянет меня в стороны «Gucci», но я останавливаю его. — Что ты хочешь сделать, Риндо? — я закусываю губу, смотря на него снизу вверх. Он улыбается и неловко поправляет очки. — Тебе грустно, а я не хочу, чтобы ты грустила. А девочки, вроде как, любят покупки и я подумал, что это тебя развеселит. — мне кажется, что я словила слуховые галлюцинации, но парень говорит слишком серьезно, да и я, вряд ли, ебанулась от одной дорожки. — Это стереотип. — отрезаю его, ловя перепад его настроения. — Да и я не особо хочу оказаться в долговой яме. — Считай это подарком на.. когда у тебя день рождения? — спрашивает он, протягивая мне кредитку. — Двадцать девятого мая. — я вздыхаю и осуждающе смотрю на него. Он точно ёбнутый. — Тогда на Рождество. Не расстраивай меня, пожалуйста. — я отвергаю руку с карточкой, глаза Риндо сразу же становятся грустными, но моментально веселеют, когда я бурчу, что пусть расплачивается сам.

***

sound: little simz — 101 fm       Платье глубокого синего цвета с открытыми плечами, сидящее на груди как влитое, с длинными прозрачными рукавами влюбило в себя ещё на манекене. Риндо яро отвергал брюки и длинные платья, выбирая всё сам, а я, думая, что не имею права голоса, только кивала на предложенные варианты. Я глажу ткань пальцами, кручусь вокруг своей оси, осматривая фигуру. Небольшое скопление складок возле бёдер делает мои визуально шире, приближая её к золотому стандарту песочных часов. Свет в примерочной делает моё лицо до ужаса бледным, словно я утопилась и теперь решила вылезти на сушу. Голос Риндо доносится с другой стороны шторки, с просьбой показаться. Я отодвигаю шторку, чтобы увидеть его, сидящего на белом кожаном диване с бокалом шампанского в руках. В принципе, этого стоило ожидать.       Он пристальным взглядом осматривает платье, или же меня в платье, задерживая взгляд на ногах, пока одобрительно не кивает, делая глоток. Я улыбаюсь, вновь закрываясь и расстёгиваю молнию. Платье падает к ногам, оставляя меня лишь в нижнем белье, и то без верха, который я не носила чисто принципиально.       Следующее платье — чисто чёрное, такого же фасона, как и синее, только чуть короче и с прозрачным бюстье. Я всё же надеваю его, сталкиваясь с проблемой в виде открытой груди, прикрытой сеткой. Перекидываю волосы вперёд, прикрывая грудь прядями. Простояв так пару минут, всё же решаюсь отказаться от него, улавливая вмиг движение сзади.       Взгляд Риндо скользит от босых стоп вверх, до острых коленок, талии, слегка зависает на груди и останавливается на глазах. Он заходит в примерочную, вынуждая меня тяжело сглотнуть от напряжения. Изящным движением руки он откидывает волосы обратно, обнажая грудь. Хотела бы я показать, что ни капли не смущена, но предательски алеющие щёки выдают меня с потрохами. Левая рука ложиться на моё бедро, указательный палец правой поддевает резинку бюстье, опуская его вниз. Стою перед ним практически обнажённой, но все ещё пытаюсь держать лицо. — Хочешь его? — если бы он просил «меня», то я бы ответила утвердительно, но в данной ситуации я лишь качаю головой, вздрагивая, когда подушечка пальца касается затвердевшего от прохлады соска. — А я хочу.       Рука с бедра переходит на край платья, задирая его вверх, обхватывает ягодицы, слегка сжимая их. Ему приходиться наклониться, чтобы поцеловать меня в шею, между нами — пропасть, сантиметров двадцать в росте. Он берёт горло в тиски, заставляя приоткрыть рот, жадно вдыхая воздух, пальцы отодвигают ткань трусов в сторону, проникая внутрь меня и выбивая приглушённые вдохи. Чувствую, как он медленно двигает сначала одним пальцем, тут же добавляя второй. Темп постепенно увеличивается, я могу свободно вдохнуть из-за отсутствия руки на горле, которой он тут же вжимает меня в зеркало, заставляя повернуть голову в сторону. Щека ощущает холод зеркальной поверхности, по бёдрам едва ли не ручьём льёт. Риндо хотелось подчиняться и расплыться лужей в ногах.       Он целует меня, кусает нижнюю губу, сдирая кожу с старых ранок, что тут же начинают кровоточить, будто бы на потеху ему. Язык проходится по ним, слизывая кровь, после проникая в мой рот, целуя вновь, на что я уверенно отвечаю. Его пальцы выдалбливают из меня душу, вынуждая стонать ему в губы. А он ловит каждый стон, прижимается всё ближе и ближе.       Он пытается вытащить пальцы, но я машинально обхватываю его руку, прося засунуть их обратно. Управляю им словно личной марионеткой, буквально трахая себя его пальцами и мурлыча от удовольствия. Ускоряюсь, сжимая бёдра и его ладонь, пока не кончаю с громким стоном, который приглушает его губы на моих. Он отстраняется, подвигая ткань трусов на место. — Хочешь? — спрашивает он вновь, целуя меня в щеку и, поправляя очки, улыбается мне. Пряди его волос лежат лихорадочно, вынуждая меня провести по ним, зачёсывая назад. — Хочу. — я не знаю, о чём он спрашивает, но меня это и не волновало. Он надавливает на мой подбородок, вынуждая приоткрыть губы. Мокрые от моей смазки пальцы оказываются во рту, я облизываю их, смотря ему в глаза сквозь стёкла очков.       Он оплачивает платья, ведя меня дальше — в «Chanel» я получаю на руки пакет с чёрно-белой, в клетку, юбкой, сделанной из твида, по всем канонам бренда, а в «Versace» Риндо мимолётом указывает мне на кожаную куртку, которую также покупает для меня. Он сам несёт пакеты до машины, закидывая их в багажник, вновь открывает мне дверь и спокойно выезжает на дорогу. — Не хочешь чем-то перекусить? — спрашивает он, поворачиваясь в мою сторону, пока мы стоим на светофоре. Я наматываю прядь волос на палец, думая пару секунд. — Хочу двойной чизбургер, большую картошку, колу и спать. — парень громко цокает, я же смеюсь в ответ на его реакцию. — Не нужно тратить свои деньги на меня. — Если я чего-то хочу, то так и будет. — отвечает он, кладя руку на моё колено и поглаживая его большим пальцем.

***

sound: always never — canadian dubai       Я засыпаю буквально на пять минут, а когда открываю глаза вижу вместо своей пятиэтажки в Шибуе — высокий небоскрёб в Роппонги. В мои планы не входило оказываться у него, хотя в них не входило ничего из сегодняшнего дня, который, кажется, длится уже неделю. Вновь подземная парковка, просторный стеклянный лифт на пятидесятый этаж, который был последним. Пентхаус. Блять.       Я сажусь на пуфик, намереваясь снять ботинки, но Риндо не даёт мне этого сделать, делая это за меня. Просторная гостиная, совмещённая с кухней, несмотря на минимализм всё кричало о деньгах. Телескопическая дубинка заставляет меня нахмурится, а подняв глаза — наткнуться на такие же, как у Риндо, фиолетовые глаза. Только взгляд, в отличии от Рина, был настолько холодным, что я невольно покрылась дрожью. Волосы, покрашенные какими-то полосами, были заплетены в две косы, что хоть и было неординарным, но придавало парню какого-то шарма. — Это Ран, заноза в моей жопе, вылезшая из пизды на два года раньше меня. — его тон игривый и несмотря на фразу, можно было понять, что отношения у них более, чем тёплые. — Ран, это Аки, моя девочка. — Привет. — я улыбаюсь Рану, игнорируя слова «моя девочка», на что получаю малозаметный кивок. Я неловко осматриваюсь получше, пока братья тихо переговариваются между собой. — Пошли. — Риндо подталкивает меня в сторону лестницы, я послушно иду за ним, заходя, видимо, в его комнату.       Его комната совершенно обычная, без каких-то плакатов и лежащих на полу вещей, как у меня. Единственное, что было совсем не «обычным» — панорамное окно, занимавшее едва ли не всю стену, с видом на ночной Роппонги. Я останавливаюсь возле него, вглядываясь в машины внизу и неоновые вывески. Парень останавливается рядом, смотря на моё завороженное видом лицо. — Нравится? — спрашивает он, а я бросаю взгляд на него. В его очках отображаются те же огни, завораживающие меня. — Это всё моё.. и Рана. — В каком смысле? — я смотрю на него непонимающе, закладывая прядь волос за ухо. Он не шутит, я вижу это по его лицу. — Братья Хайтани — короли Роппонги. Ты не знала? — я качаю головой, не понимая, о чём он говорит и вновь кидаю взгляд в окно. — А, ну, ладно. Так ещё веселее.       Меня настораживает последняя фраза, но я пытаюсь не заострять на ней внимания, принимаясь за картошку. Риндо снимает толстовку, обнажая моему взору татуировку на всю правую сторону тела, которую я не видела до этого. Он скрывается за дверью с какими-то вещами, оставляя меня в комнате одну.       Я впервые за это время достаю телефон — десятки сообщений от Чифую, парочка от Эммы и ноль от Баджи. С помощью Рина я перестала думать о нём, покорно принимая случившееся. Я не была создана для серьёзных отношений, предпочитая фокусироваться на себе и родных людях, случившийся секс с Баджи и последующее начало отношений, видимо, было способом оправдаться, что всё это было случайно.       С Риндо же было легко, не потому, что он, считай, купил меня, а потому, что, как я считала, у него была такая же точка зрения насчёт отношений. С ним мне не хотелось нарочито показывать, что меня интересует всё, чем он дышит. Я не считала себя шлюхой из-за того, что произошло между нами, ведь мы оба были взрослыми людьми, которые знали, чего хотели. А в те моменты мы хотели друг друга.       Я отписываю Чифую, что со мной всё в порядке и я буду завтра, добавляя в конце, что люблю его. Ответ приходит моментально, заставляя меня улыбнуться, когда «Я тебя тоже люблю» приходит после сообщения, где он пишет, какая я ебланка. Риндо выходит как раз в тот момент, когда я убираю телефон, делая глоток колы.       Его мокрые волосы лезут ему в глаза, а отсутствие очков заставляет сжимать глаза, силясь рассмотреть хоть что-нибудь. Он выглядит по-домашнему уютным, чёрные штаны в белый горошек и белая футболка, контрастирующая с кожей. Рин надевает очки обратно, доставая из шкафа чёрную футболку и кидая мне на колени. — Можешь сходить в душ, если хочешь. — я говорю тихое спасибо, скрываясь за дверью. Снимаю надоевшую одежду, становясь под тёплые струи душа, вспенивая его шампунь на волосах.       Управившись за десять минут натягиваю его футболку, доходящую мне до середины бедра, аккуратно складываю собственные вещи в стопку и выхожу, тут же ныряя под одеяло — едва ли меня смущала перспектива спать в одной кровати после произошедшего. Он включает какую-то комедию, из-за которой мы тихо смеёмся, из-за боязни, что Ран решит пиздануть Риндо за неожиданное пробуждение. Весь фастфуд оказывается съеденным и я устраиваюсь на его груди, ощущая его руку на своей талии. Первым засыпает он, смешно открывая рот, а спустя минут двадцать засыпаю и я, осознавая, что объятия с Риндо пиздец какие уютные.