***
В следующий раз, когда это снова происходит, Джуён немного более подготовлен, но не совсем. Ёнхуну удаётся убедить его носить с собой лекарство, так как, цитируя старшего: «Не могу быть уверен, что ты не отравишь сам себя, находясь в окружении симпатичных парней», конец цитаты. Несмотря на лёгкое моральное унижение во время борьбы, когда Ёнхун агрессивно пытался засунуть таблетки в рюкзак Джуёна, а тот бегал от него по всей квартире, хён, как обычно, выиграл — надув губы и кинув взгляд больших оленьих глаз. С тех пор Джуён постоянно хранит маленький пузырёк с таблетками в переднем кармане рюкзака. Так вот, Джуён вовсе не планирует снова есть клубнику, когда собирается зайти в магазин бинсу после занятий в тренажёрном зале. Приближаясь к маленькому магазину с полупрозрачной дверью, он твёрдо намерен заказать только манго и ничего кроме манго. Да и каковы вообще шансы, что симпатичный блондинистый мастер будет там и опять предложит ему бесплатную порцию клубники? Видимо, весьма высокие. Когда Джуён входит в магазин бинсу спустя четыре дня после последней встречи с парнем, который больше похож на айдола, чем на простого работника магазина, он с удивлением замечает знакомый пучок светлых волос, выглядывающий из-за большого автомата для производства бритого льда. Услышав лёгкое позвякивание дверного колокольчика, мастер бинсу высовывается из-за агрегата, взволнованное (выдаём желаемое за действительное, да?) выражение расцветает на его лице, когда он видит Джуёна. — Здравствуйте! Вы вернулись! — восклицает он, выскакивая из-за автомата. Кажется, магазин уже полностью обустроен — меню теперь написано разноцветными мелками красивым каллиграфическим почерком, все полки окрашены и заполнены, а на всех работниках фартуки цвета барвинка с изображением коровы, прыгающей через луну, на груди. — Д-да, — заикается Джуён, ослеплённый на мгновение яркой улыбкой блондина. — Оч’жарко сегодня. Он тут же вспыхивает румянцем и (господи, ненавижу себя!) зажмуривается от смущения. Мастер бинсу несколько неуверенно смеётся, удивлённо приподняв брови. — Наверное, это лето влияет на температуру, — дружелюбно предполагает он, и Джуён может только беспомощно кивнуть. — Чем я могу вам помочь? Джуён берёт себя в руки и очень чётко, твёрдо говорит: — Одну порцию с манго, моти и черникой, пожалуйста. Мастер кивает, постукивая по экрану перед собой. — Имя? — спрашивает он, и Джуёну, честное слово, уже надо что-то сделать со своей личной жизнью, потому что нетерпеливая интонация в голосе блондина ему явно чудится. — Джуён, — отвечает он и переводит взгляд на именной бейдж, прикрепленный к фартуку собеседника. — Джэхён-ши. Тот в ответ сияет так ярко, что Джуён чуть не давится слюной, а потом перегибается через стойку, чтобы чересчур таинственно сказать: — Хёнджэ. Я в детстве поменял местами две буквы, это как-то прижилось, поэтому никто, кроме моих профессоров, не зовёт меня Джэхёном. Джуён глупо кивает в ответ, невольно повторяя имя блондина, заставляя того снова улыбнуться. — Я скоро вернусь с вашим заказом, — говорит он, отходя к автомату, за которым работал раньше. Джуён улыбается и неторопливо переходит к стойке для готовых заказов, наслаждаясь тихими позвякиваниями, которые слышатся из кухонной зоны магазина. Здесь сегодня на удивление пусто, учитывая, что уже полдень среды, а студенты всегда любят сладкое. Он рассматривает полку с настольными играми, когда до него доносится голос Хёнджэ: — Ваш тренажёрный зал расположен в спортивном центре университета? — спрашивает он, перекрывая низкий гул работающего автомата. — Да, я только что оттуда, поэтому такой потный и противный, — извиняющимся тоном отвечает Джуён. На самом деле, в отличие от предыдущего раза, Джуён знал, что заглянет в магазин по пути домой, поэтому сменил рубашку на чистую и вытер полотенцем волосы досуха. Он подумывал даже принять душ в зале, но кабинки там не блистали чистотой. Кроме того, ему пришло в голову, что настолько отходить от повседневного распорядка дел только потому, что он гипотетически может позже встретить симпатичного парня — это уж слишком. Джуён сейчас об этом сильно сожалеет, но к делу это не относится. — Вовсе нет, — протестует Хёнджэ, подходя с чашкой готового десерта, потом спрашивает, ставя её перед Джуёном: — Можно предположить, что и учитесь в этом же университете? Джуён кивает и собирается сказать об этом вслух, когда замечает алую вспышку под кучкой моти и черники. Он приоткрывает рот, а его сердце замирает. Хёнджэ снова дал ему клубнику вместе со второй порцией бинсу. — Ох, не нужно было этого делать… — мямлит он, указывая на лёд, но Хёнджэ беззаботно отмахивается от него. — А на каком курсе? — спрашивает он, сложив руки на стойке и упёршись в них подбородком. Джуён отрывается от ошеломлённого разглядывания десерта и осторожно кладёт в рот чернику. — На последнем, — говорит он, медленно жуя и молясь, чтобы клубника не касалась ни одной из тех ягод, которые у него сейчас во рту. — А вы? Тоже учитесь в этом же университете? Хёнджэ обрадованно кивает. — Я получаю степень магистра журналистики, — говорит он, стирая со стойки пальцем каплю конденсата. Потом замечает, что Джуён не ест десерт, поднимает голову и добавляет: — Вы же в курсе, что бинсу растает, если его не съесть? И тут его осеняет, он резко выпрямляется и широко раскрывает глаза от беспокойства: — Чёрт, вам не понравилась клубника в прошлый раз? Вот он! Шанс для Джуёна выйти из неприятного положения, когда он вынужден есть всякую гадость просто потому, что не может сказать «нет» красивому парню. Да вот только из его рта вылетает не «Ха, тут такая смешная история, у меня вообще-то аллергия на клубнику», а: — Нет-нет, было вкусно! Наступает пауза, в течение которой Хёнджэ выжидательно смотрит на Джуёна, которому просто некуда деваться. Внутренне истеря, он решительно набирает полную ложку клубники, моти, крошеного льда и отправляет в рот. Только когда он всё прожёвывает, совсем как та корова на фартуке, и проглатывает, Хёнджэ успокаивается. — Хорошо, я рад, — улыбается он. — Вообще-то это я готовлю её каждое утро, здорово услышать, что клубника нравится ещё кому-то, кроме меня. Ой. Джуён мог бы громко расхохотаться, потому что это такое космически огромное «пошёл ты!» для его организма, но вместо этого просто улыбается так убедительно, как только может, и успокаивающе произносит: — Да, она на самом деле хороша. (Он сейчас действительно благодарен Ким Ёнхуну, потому что Ким Ёнхун совершенно прав, и Джуёну нельзя доверять, если рядом красивые парни.) — Кстати, не присмотрите за всем этим секундочку? Мне нужно в уборную, — выпаливает Джуён, и Хёнджэ, хоть и выглядит слегка ошеломлённым, кивает и весело улыбается. Джуён быстро проходит в уединённую каморку в задней части магазина, снимает с плеч рюкзак и вытаскивает из его переднего кармана пузырёк с таблетками. Проглотить их — всё равно, что признать поражение; признать, что он действительно слабый, слабый человек. Хотя на самом деле так оно и есть, если подумать. Весь в мрачных мыслях он выходит из уборной и замечает, что Хёнджэ отвлёкся на болтовню с тем самым загорелым парнем, который оформлял заказ Джуёна в прошлый раз, а потому собирается улизнуть со своим десертом, но Хёнджэ окликает его. — Джуён-ши! Познакомьтесь с моим другом Джейкобом, — говорит он и несколько раз машет рукой друга, ухватив за запястье. — Здравствуйте, рад встрече с вами, — кланяется Джуён, и Джейкоб делает то же самое. — Кстати, приятель Коби, Кевин, который тоже здесь работает, сделал вот это классное меню, так что вам больше не придётся ломать голову над моим великолепным почерком, — поддразнивает Хёнджэ, приобнимая более стройного Джейкоба за талию. Джуён невольно смеётся, хотя лёгкий румянец покрывает его щёки, когда он вспоминает, как ему было неловко в прошлый раз. Он собирается ответить, когда звенит дверной колокольчик, и входит небольшая группа людей. Все как один облегчённо вздыхают, найдя убежище от летней жары Сеула в прохладе магазина бинсу. Джейкоб и Хёнджэ одаривают Джуёна виноватыми улыбками, он печально улыбается в ответ, а уходя, машет парням на прощание. Ощущения при этом испытывает странные, горько-сладкие: с одной стороны, ему хотелось бы погреться ещё в лучах золотистого сияния, исходившего от личности Хёнджэ, а с другой стороны, он теперь мог аккуратно вытащить клубнику из бинсу и спасти свой десерт (и желудок).***
Когда Джуён ест клубнику в третий раз, он действительно не ожидает этого, и вовсе не потому, что безрассуден и не усвоил урок. Откуда же ему было знать, что у Хёнджэ, похоже, талант отравителя? Он заходит в теперь уже почти знакомый магазин бинсу, сладкие запахи сгущённого молока и сахара действуют успокаивающе, стоит им коснуться ноздрей. Сегодня в тренажёрном зале Джуён работал над верхней частью тела и плечами, поэтому мышцы рук ныли даже от простых движений ими при ходьбе. Но это была приятная боль, боль, которая приходит после хорошей тренировки. К тому же она напоминала ему, что он не должен есть бинсу дважды в неделю только из-за симпатичного мастера; у их танцевальной команды выступление в конце сентября, Чанмин разозлится, если обнаружит Джуёна отстающим от остальных на полтакта просто потому, что влюбился. К тому же это и так, и не так. Слово «влюбился» кажется одновременно и несерьёзным, и чересчур серьёзным, а с другой стороны, каким-то образом идеально описывает те чувства, что он испытывает. (Можно ли полюбить в двадцать один год? И не слишком ли поспешно говорить так, когда видел человека всего пару раз?) Но эти чувства — они необычные, бурлящие как родник, радостные и искрящиеся как солнечные зайчики на воде. Пока ничего серьёзного — слишком рано, но есть что-то чудесное в том нежном тепле, которое поселилось в сердце и разливается в груди, стоит ему услышать своё имя, слетевшее с губ Хёнджэ. Чувства Джуёна простые и сложные сразу, они удивительно захватывающие, как только и может быть при влюблённости. — Джуён! — радостно зовёт Хёнджэ, откидывая волосы, упавшие на глаза. — Как обычно? (Как же приятно это слышать, знать, что Хёнджэ считает присутствие Джуёна в маленьком магазине бинсу чем-то привычным, и как же ужасно, что «как обычно» влечёт за собой приступ аллергии, потому что для Хёнджэ оно означает совершенно определённую вещь, а у Джуёна не хватает духа отказаться.) — Просто американо со льдом, Хёнджэ-ши, — мягко отвечает Джуён, не упуская из виду то, что тот намеренно или по небрежности опустил вежливую частицу после имени Джуёна, как будто они уже друзья. — На подходе, — говорит Хёнджэ и чуть погодя сквозь визг кофемашины спрашивает: — Сегодня без бинсу? Джуён кивает, доставая наличные, которые стал постоянно держать в бумажнике, чтобы расплачиваться именно здесь. Был ещё один спокойный день. Возможно потому, что в полдень субботы большинство студентов всё ещё спит с похмелья. — Чтобы танцевать, я должен оставаться в форме, — покаянно говорит Джуён. Он слишком увлечён тем, как Хёнджэ в ответ дует губы и возводит глаза к потолку, чтобы заметить другого человека, подходящего к кассе, поэтому слегка вздрагивает, когда видит бледного незнакомца, рассматривающего его яркими глазами. — Здравствуйте, вас рассчитать? — спрашивает парень, на его бейдже красивым почерком выведено имя «Кевин». — Конечно, — дружелюбно говорит Джуён, кладя купюры на стойку, и спустя пару мгновений добавляет: — Мне очень нравится ваше оформление меню. Брови Кевина выгибаются идеальными дугами, когда он удивляется. — Спасибо, — говорит он с улыбкой. — Как вы догадались, что это сделал я? Джуён указывает подбородком на блондина, который возится с чем-то невидимым в стороне: — Хёнджэ-ши сказал. Ваш почерк гораздо красивее, чем его. Неделю назад буквы как курица лапой писала. Кевин хихикает, заканчивая оформлять заказ Джуёна, и протягивает ему чек. — Что за ерунду вы там обсуждаете?! — так громко кричит Хёнджэ, что его голос срывается в конце. Кевин закатывает глаза, но ответом коллегу не удостаивает. — Ваш чек… — делает он паузу в вопросе, ожидая услышать имя. — Джуён, — подсказывает Джуён, вежливо улыбаясь. Кевин снова удивлённо приподнимает брови, но теперь в его тёмных глазах хитринка. — Ага. Так вы и есть Джуён, — бормочет он, изучая взглядом его лицо, потом дерзко добавляет, закрывая со звоном кассу: — Всё ясно. Прежде, чем Джуён собрался узнать, что там Кевину «ясно», возвращается Хёнджэ с кофе и небольшим контейнером. — Вот, пожалуйста, один американо со льдом, — объявляет он и сразу же, не сводя при этом глаз с Джуёна, спрашивает Кевина: — Тебе разве не надо почистить кофемашину для эспрессо? Кевин хмурится: — Но ты же уже почистил её… — и обрывает себя резким возгласом. Он ехидно смотрит на Хёнджэ и ворчит: — Да, точно. Уборка. Он морщится, машет рукой Джуёну на прощание и уходит. Джуён, в свою очередь, смотрит на Хёнджэ с лёгкой досадой, но тот не ведётся, просто невинно улыбается в ответ. — Ты сейчас занят? — спрашивает он, наклоняясь над стойкой. Джуён немножко дёргается, когда понимает, насколько их лица теперь близко друг от друга, поэтому с трудом удерживается от того, чтобы не запинаться при ответе. — Нет, а что? Хёнджэ небрежно пожимает плечами, глядя на Джуёна из-под ресниц. — Просто интересуюсь. У меня перерыв в пятнадцать минут, поэтому… — его голос многозначительно стихает, а Джуён чувствует себя вновь десятилетним школьником, которого учитель спросил на уроке, а он понятия не имеет, что отвечать. — Поэтому? — повторяет он, моргая. Хёнджэ недоверчиво смотрит на него пару секунд, потом тихо смеётся. — Поэтому не хочешь немного посидеть здесь? — спрашивает он, усмехаясь. Лицо Джуёна из загорелого становится пунцовым мгновенно, стоит ему осознать свою тупость. — Д-да, звучит неплохо, — мямлит он, почёсывая затылок. — Отлично! — щебечет Хёнджэ, приподнимает крышку стойки и выскальзывает из-за неё. Он захватывает с собой кофе Джуёна и маленький белый контейнер, потом садится на один из деревянных стульев за столиком на двоих. В магазинчике уютная теснота, поэтому два стула стоят поразительно близко, так близко, что фактически, когда Джуён опускается на другой стул, его колени касаются коленей Хёнджэ под столиком. И это вообще не помогает потушить адский румянец на лице. — Вот, — говорит Хёнджэ, пододвигая кофе и контейнер Джуёну, который хмурится, разглядывая коробочку, а потом вопросительно смотрит на Хёнджэ. — Это тоже мне? Я не… — Джуён, ну правда, разве мы это уже не проходили? — шутливо говорит Хёнджэ. — Просто открой! Он выглядит таким взволнованным, что Джуёну не хватает духа отчитать его за очередной бесплатный десерт. Длинными пальцами Джуён аккуратно снимает крышку с контейнера и его горло слегка перехватывает. Внутри большой кекс с бледно-розовым кремом. Это так мило, что сердце Джуёна внезапно как будто выросло в три раза, но он не может полностью насладиться этим чувством, потому что, живя с аллергией всю жизнь, совершенно точно знает, что означает розовый цвет, когда речь заходит о десертах. — Это клубничный кекс? — спрашивает он, стараясь, чтобы в голосе не было слышно сдавленного бульканья. Хёнджэ радостно кивает в ответ: — Это действительно самый лучший вкус. И что Джуён должен сделать со всем этим? Что он должен сказать, когда парень, в которого он влюблён, смотрит на него с радостным ожиданием, тёмно-карие глаза сверкают из-под ещё более тёмных бровей, а нос так мило морщится, что Джуёну хочется поцеловать маленькую родинку на чужой переносице только потому, что она там есть? — Прекрасно выглядит, Хёнджэ-ши, но правда, не стоило так делать, — говорит он мягко, нежно, любуясь тем, как слегка розовеют высокие скулы Хёнджэ, когда он отмахивается от похвалы Джуёна. — Не возражаете, если я быстро сбегаю вымыть руки? В уборной, как и три дня назад, Джуён принимает две таблетки лекарства, которое теперь постоянно хранится в его рюкзаке, и пока горло дерёт из-за того, что он не запил таблетки водой, размышляет, существует ли вакцина от аллергии и можно ли её заполучить. Вернувшись и сев на место, Джуён подталкивает коробочку с кексом на середину стола. — Разделите его со мной, Хёнджэ-ши, — говорит он с улыбкой. Хёнджэ задумывается на мгновение, весьма пристально разглядывая кекс, потом кивает. — Хорошо, но ты должен будешь называть меня хёном, Джуён-и, — поддразнивает он, улыбается, а на его щеке появляется намёк на ямочку, в которую Джуён хотел бы уткнуться носом, но не будет, потому что он воспитанный и вежливый парень-гей, который знает, что и когда можно. Джуён ловко делит кекс на две части, вращая контейнер так, что большая часть оказывается на стороне Хёнджэ, и пока тот не начал протестовать, быстро откусывает кусочек от своей порции, усмехаясь и не обращая внимания на крем, который размазывается по верхней губе. — Фкуфно, — невнятно говорит Джуён с набитым ртом, и неизбежный дискомфорт из-за употребления клубники, который ему предстоит испытать, несмотря на принятое лекарство, стоит блеска в глазах Хёнджэ от услышанного комплимента. — Спасибо, — застенчиво говорит он, откусывая от своей части. — По правде говоря, я его сам сделал. В последнее время пытаюсь больше готовить. Я имею в виду, что если хочу стать гастрономическим журналистом, то должен знать кухню изнутри, понимаешь? Джуён знает, насколько обожающая сейчас у него улыбка, но он же не виноват в том, что Хёнджэ выглядит ужасно милым, когда с сияющими глазами говорит о своей учёбе в магистратуре. — Ты мне никогда не говорил о том, что изучаешь, Джуён-и, — добавляет Хёнджэ, прежде чем откусить ещё кусочек. Внезапно слегка смутившись, Джуён тихо отвечает: — Литературу. Глупо стесняться говорить о своей специальности — он объявил о ней ещё три года назад, это для него не внове — просто слишком часто ему приходилось защищаться от добропорядочных обывателей, которые хмурили брови и говорили: «Правда? Ты не выглядишь как человек, который любит читать». Подразумевалось, что Джуён не выглядит достаточно умным или достаточно усердным, чтобы изучать литературу. — Это заметно, — Хёнджэ говорит так довольно, будто сделал предсказание, а теперь рад, что оказался прав. — Ты совершенно книжный тип. Джуён не может удержаться от того, чтобы не сложить губы в небольшое удивлённое «о», потому что впервые кто-то говорит ему подобное. Вообще-то он не нуждается в одобрении своих интересов посторонними, но в груди всё равно теплеет. — Да? — спрашивает он застенчиво, и Хёнджэ в ответ кивает головой так энергично, что его светлые волосы повторяют это движение вверх-вниз. — Безусловно. Уж я-то знаю. Я тоже изучал литературу в старших классах, — усмехается он. — Мы родственные души, Джуён-и. Глаза Хёнджэ искрятся простодушным весельем, и Джуён хочет походить на него — быть искренним и открытым, бесстрашным. Хёнджэ кладёт в рот последний кусочек кекса, и Джуён не сдерживает короткого лающего смешка, потому что тот умудряется при этом размазать розовый кремовый шарик не только по нижней губе, но и по подбородку. — Хён, — усмехается Джуён, сосредотачиваясь на розовом пятне, которое похоже на пастельную эспаньолку, и упуская из виду то, как ещё больше теплеют глаза старшего от хрипотцы в этом вежливом обращении. Джуён бездумно тянется вперёд, стирает с грешной нижней губы Хёнджэ крем большим пальцем, потом слизывает с него сладкую массу. И только тогда, когда вкус клубники ощущается на языке, он понимает, что именно натворил, и с неподдельным ужасом смотрит в глаза Хёнджэ. — Ох! Господи, я… — Боже, прости, я не знаю, что… Ч-чёрт! — задыхается Джуён, его лицо полыхает румянцем, но виной этому не столько аллергия, сколько удушающее чувство стыда, которое он сейчас испытывает. Он оступается, вскакивая на ноги, почти роняет деревянный стул, и, твердя извинения, опрометью выскакивает из магазина. Джуён бежит всю дорогу домой. Там, к счастью, никого. Он, наконец, распахивает дверь в свою спальню, падает на кровать и хочет потерять память. Увы, в нашей реальности амнезия работает не так, поэтому, когда Джуён всё-таки открывает глаза и затуманенным взглядом смотрит в зеркало напротив кровати, там по-прежнему отражается его собственное до сих пор пунцовое лицо. — Я тебя ненавижу, — шипит Джуён, и парень в зеркале отвечает тем же.***
После следующего занятия в тренажёрном зале Джуён возвращается домой кружным путём, чтоб уж точно обойти магазин бинсу стороной. Хёнджэ сделал ему большое одолжение и не стал предъявлять иск о сексуальном домогательстве, минимум того, что Джуён может сделать в ответ — это держаться от магазина как можно дальше. Хотя он и побывал в этом маленьком сладком раю всего три раза с тех пор, как закончились каникулы, было уже странным, возвращаясь с тренировки, не видеть яркую шевелюру Хёнджэ в большом окне, украшенном причудливыми созвездиями. Что ж, по мнению Джуёна, это цена, которую нужно платить, если ты полный придурок. Неделю спустя после того, как он унизил себя перед самым красивым парнем кампуса, Джуён выходит из тренажёрного зала, вытирая пот со лба, и слышит знакомый громкий голос. — Джуён-а, — зовёт Хёнджэ, отрываясь от перил, к которым прислонился. Ошеломлённый и немного поражённый тем, как выглядит Хёнджэ в лучах полуденного солнца, Джуён только и смог, что растерянно спросить: — Хён? Что ты тут делаешь? Хёнджэ с застенчивой улыбкой, от которой в груди Джуёна, прямо между рёбрами и сердцем, что-то сладко сжимается, подходит ближе. — Не пойми меня неправильно, но ты не заходил в магазин, и я захотел увидеться, — говорит он. Джуён чувствует, что цементный пол под ногами рушится от того, как сильно зачастило его сердце. — Т-ты захотел увидеть меня? Почему? — недоверчиво спрашивает он, и Хёнджэ слегка хмурит свой идеальный лоб. — Почему? — в замешательстве переспрашивает он. — Потому что мне нравится твоя компания, конечно. — Но я же в прошлый раз абсолютно нарушил твоё личное пространство, о чём действительно чертовски сожалею — это было совершенно неуместно, поэтому решил, что ты не захочешь меня видеть… — бормочет Джуён, останавливаясь, когда Хёнджэ от души смеётся. — Милаха какой, — усмехается он, его большие тёмные глаза смотрят так ласково, что Джуёну кажется, будто Хёнджэ разговаривает с кем-то другим. — Ты не шокировал меня в прошлый раз. Я всю неделю ждал, что ты зайдёшь, чтобы сказать тебе об этом, но ты просто избегал меня, паршивец. Хёнджэ грозит Джуёну пальцем, и тот против воли краснеет. — Прости, это было грубо и невежливо, я… — оправдывается он ещё раз, но Хёнджэ слегка хлопает его по руке. — Я пошутил, Джуён-а, — говорит он, сверкая белоснежной улыбкой. От того, как Хёнджэ произносит его имя, глубоко в животе что-то скручивает. Но Джуён игнорирует это явление в пользу раздражённого пыхтенья, лицо всё ещё горит из-за шуток Хёнджэ. — Хён, — стонет он, потирая глаза ребром ладони, полностью упуская то, как у Хёнджэ слегка перехватывает дыхание от такого обращения. — Мне действительно жаль, что я избегаю тебя, просто мне иногда хочется свернуться клубочком от неловкости. И хотя Джуён тут признаётся в социальной неумелости, выражение лица Хёнджэ становится таким мягким и нежным, как будто он смотрит на маленького щенка, а не на взрослого лба, который выше и шире его. — Глупый. Хён не против, — говорит Хёнджэ, слегка подталкивая Джуёна плечом. — Ты мне нравишься таким, какой есть. Джуён не хочет узнавать, что скрывается за этими словами, потому что совершенно нелепо полагать, будто кто-то такой яркий и жизнерадостный как Хёнджэ может видеть в Джуёне больше, чем просто друга. Он натянуто улыбается и пытается удержать сердце от попыток выскочить из груди. — Спасибо, хён, — отвечает Джуён, не поднимая глаз, теребя мочку уха — привычка, от которой он так и не сумел избавиться. — Не хочешь зайти в магазин? Я угощаю, — заманивает Хёнджэ. Джуён качает головой. Даже если он и соскучился по тому, как сладкий аромат бинсу чувствуется в каждом дуновении искусственного ветерка от кондиционера, ему нужно пойти домой и обуздать свои эмоции. Было бы чистой воды идиотизмом позволить такому другу как Хёнджэ стать объектом щенячьего увлечения, и Джуён полное ничто, если не разберётся с этим. — Прости, хён, мне нужно написать отзыв. Отговорка звучит слабо даже для его собственных ушей, и Джуён внутренне вздрагивает, когда видит, что блеск глаз Хёнджэ слегка тускнеет. — Что ж, иди и хорошенько поработай, — говорит тот, прикусывая щеку изнутри. — И не притворяйтесь незнакомцем, мистер. Я рассчитываю увидеть вас в четверг. Хёнджэ вздёргивает бровь, считая, видимо, жест угрожающим, хотя в тоскующих глазах Джуёна это выглядит скорее очаровательно и слегка забавно. Он покорно кивает и не успевает что-либо предпринять, когда маленькая тёплая рука нежно обхватывает его запястье, легонько сжимая пару мгновений. Джуён чуть не давится слюной от этого мимолётного прикосновения чужих пальцев, смотрит на Хёнджэ дикими глазами, быстро кланяется, и, пробормотав невразумительное: «Увидимся!» — удирает. Если Хёнджэ как-то и отреагировал на его побег, Джуён об этом ничего не знает. Когда он возвращается домой, Ёнхун и Чанмин сидят рядышком на диване и играют руками друг друга, как это делают все парочки. Джуёна немедленно переполняет горькая зависть. Парням хватает одного взгляда на его покрасневшее лицо, и они одновременно приподнимают брови. — Опять милый бинсу-парень, Джуёни-хён? — спрашивает Чанмин, укладывая голову на плечо Ёнхуна. Джуён только кивает и издаёт странный звук, что-то между хрюканьем и бульканьем. — Каждый раз, когда я вижу его, у меня, кажется, случается полноценный сердечный приступ, — глухо говорит он, пряча лицо в ладони и прислоняясь к двери. — Быть рядом с ним — всё равно что купаться в божественном сиянии или типа того, а я всего лишь жалкий смертный. — Он не может быть настолько красивым, — недоверчиво говорит Ёнхун, и Джуён отрывает ладони от лица, чтобы уставиться на своего соседа по квартире. — Хён, он выглядит как ожившее творение Уолта Диснея! Я почти уверен, что птицы внезапно слетятся к нему посреди нашего разговора, чтобы помочь одеться или что-то в этом роде, — стонет он, подходя к дивану и падая на колени друзей. — Я выгляжу как ожившее творение Уолта Диснея, но что-то не замечаю, чтоб ты волновался, когда я хожу по дому без рубашки, — раздражённо фыркает Ёнхун, и взвизгивает, когда Чанмин щиплет его за бок. — Твоё самомнение, хён, продолжает достигать всё новых высот, — бурчит Джуён в бедро Чанмина, в то время как тот сочувствующе гладит его по волосам. — Даже не пытайся уязвить меня громкими словами, Ли Джуён, — лукаво парирует Ёнхун. — Я бы хотел увидеть, что ты так же красноречив перед предметом своей страсти. Джуён хочет ответить грубостью, но Чанмин опережает его, сильно укусив своего парня за плечо, отчего тот громко вскрикивает.***
Разумеется, никого и в первую очередь самого Джуёна, не удивляет, что ни в какой магазин бинсу в четверг он не заходит. Несмотря на обещание, данное Хёнджэ, Джуён твердит себе, что смешно возвращаться туда, если он даже не начал преодолевать свою абсурдную влюблённость в олицетворённое солнце. Он занимается этим всю следующую неделю, каждый раз убеждая себя, что Хёнджэ вряд ли заметит его отсутствие, и что, преодолев, наконец, одержимость парнем, которого едва знает, он позволит себе вернуться. Джуён уже окончательно всё для себя решил, именно поэтому так внезапен четвёртый и последний раз, когда ему приходится есть клубнику, будучи при этом взрослым человеком, у которого сильная аллергия на упомянутую ягоду. В воскресенье, ровно через неделю после того, как Хёнджэ удалось загнать его в угол около тренажёрного зала, Джуён идёт туда исключительно рано, на случай, если Хёнджэ снова будет ждать его, но, когда выходит после тренировки, видит, что в поле зрения нет ни одной светлой прядки волос. Однако в тот момент, когда он облегчённо вздыхает, чья-то рука хватает его за локоть. — Чёрт! — ахает Джуён, подпрыгивая чуть не на фут в воздух. Ёнхун стоит рядом, потрясающе красивый в свете позднего летнего утра (как обычно, впрочем), и смотрит невозмутимо, будто это не он сейчас напугал Джуёна так, что его душа чуть не покинула тело. — Хён, ну какого хрена, — стонет Джуён, сгибаясь пополам и пытаясь тем самым успокоить бешеный стук сердца. — Не надо так драматизировать, Джуён-и, — говорит Ёнхун, закатывая глаза. — Я стоял рядом с полминуты, не моя вина, что ты меня не заметил. — Что ты тут делаешь? — требует ответа Джуён, игнорируя только что сказанное Ёнхуном. — Ты же не занимаешься никогда. Честно говоря, хён в любом случае одет не для тренировки — на нём дизайнерские кроссовки, искусно порванные джинсы и белая шёлковая низко расстёгнутая рубашка, открывающая вид на кремовые ключицы. — Выглядят как накладные. Моё изящное тело сломалось бы под весом такой мускулатуры, — язвит Ёнхун, пробегая кончиками длинных бледных пальцев по чётко очерченным мышцам рук и груди Джуёна. — Вообще-то я здесь, чтобы узнать, не хочешь ли ты потусить со мной. — Хён, мы живём вместе. Если ты хотел потусить, мог бы просто дождаться меня дома, — глядя с сомнением на старшего, говорит Джуён. Ёнхун одаривает его убийственным взглядом. Секунду Джуён чувствует явное похолодание на пару градусов, а потом всё-таки вспоминает, что Ёнхун его лучший друг и добрейший человек из ныне живущих (за исключением, разве что, одного блондинистого мастера бинсу, о котором Джуён совершенно точно не мечтает дни и ночи напролёт). — Не тупи, Джуён-и. Пойдём, — говорит Ёнхун, беря его под руку. Он идёт решительно и быстро, Джуёну ничего не остаётся, кроме как поспевать за длинными шагами хёна, бережно прижимая к себе руку, которой тот цепко держит его за локоть. Джуён покорно позволяет Ёнхуну тащить себя по улицам кампуса до тех пор, пока внезапно не осознаёт, где именно они оказались. — Нет, хён. Я против. Категорически, абсолютно, — резко говорит Джуён, упираясь пятками в асфальт как упрямый бык. Ёнхун решительно игнорирует его слова и сопротивление, каждым настойчивым рывком тянет всё ближе и ближе к магазину бинсу, проклиная отнюдь не бутафорские мышцы Джуёна. — Серьёзно, хён, я ещё не забыл его, я не готов снова с ним увидеться, — умоляет Джуён, увидев знакомую вывеску в форме коровы прямо перед собой. Ёнхун неожиданно резко останавливается — Джуён, удивившись, чуть не врезается в него, — потом так же резко разворачивается и крепкой хваткой берёт донсэна за плечи, в его обычно мягком взгляде нехарактерный жёсткий блеск. — Джуён-а, мы с тобой лучшие друзья уже четыре года, четыре года я ждал, чтобы сказать тебе кое-что, и действительно думаю, что ты должен услышать это прямо сейчас, — тон его голоса такой, что Джуён с трудом сглатывает и нервно моргает. — Я сыт по горло тем, как ты унижаешь себя, говоря, что ты неугодный, неуклюжий, непривлекательный человек. Даже если бы всё было правдой, хотя это не так, ты заслуживаешь быть счастливым, Джуён-и. Среди всех людей ты нашёл своего человека, понимаешь меня? Ярость в голосе Ёнхуна заставляет Джуёна практически задохнуться, хён придвигается пугающе близко, но его большая ладонь нежно ложится на щеку Джуёна. — Ты должен мне поверить, Джуён-и. Ты невероятно прекрасен, и я так устал смотреть на то, как ты упускаешь людей, считая, что не заслуживаешь кого-то особенного, — мягко шепчет Ёнхун, и Джуён молча кивает, удерживая ладонь Ёнхуна на своей щеке, потом хрипло произносит: — Люблю тебя, хён. Ёнхун в ответ ласково улыбается и обнимает Джуёна: — Я тебя тоже. Они стоят так ещё немного, Джуён наслаждается знакомыми ароматами стирального порошка и кокосового шампуня Ёнхуна, пока тот не отстраняется. — Давай, задай ему жару! — поддразнивает Ёнхун, пародируя спортивных комментаторов прежних лет, Джуён смеётся и легонько отпихивает его, а потом, чувствуя, что на сердце внезапно полегчало, толкает дверь в магазинчик бинсу. Ёнхун следует за ним, с любопытством осматриваясь по сторонам. Джуён мог бы поклясться, что на секунду за матовым стеклом мелькнуло размытое светлое пятно, потому что когда дверь распахивается должным образом, их встречает Хёнджэ, который пытается отдышаться со странным выражением на красивом лице. — Хёнджэ-хён! — здоровается с ним Джуён, и тот улыбается в ответ, но его обычно яркие карие глаза как будто заволокло дымкой. — Привет, Джуён, — говорит Хёнджэ без привычного энтузиазма, который уже прочно ассоциируется у Джуёна с его голосом, и, направляясь в сторону стойки, интересуется на ходу: — Что я могу вам сегодня предложить, ребята? Джуён оглядывается на Ёнхуна, который рассматривает полку с настольными играми, и спрашивает: — Хён, ты что хочешь? Я угощаю. — Ты знаешь, что мне нравится, Джуён-и, — отвечает Ёнхун, не отрываясь от своего занятия. Подходя к стойке, Джуён пробует поймать взгляд опущенных глаз Хёнджэ, но тот, кажется, полностью сосредоточился на сколе уголка её поверхности. — Одну порцию с манго и моти, одну с шоколадным сиропом и зефиром, пожалуйста, — говорит Джуён, всё ещё пытаясь заставить Хёнджэ посмотреть на него. Блондин просто кивает, молча обрабатывает заказ, суёт чек Джуёну и ускользает готовить их десерты. Джуён хмурится про себя, садясь за столик напротив Ёнхуна, который забавляется с колодой игральных карт. — Это и есть твой бинсу-парень? Он выглядит как Бэмби, Джуён-и, — шепчет умилённый Ёнхун. — Неудивительно, что ты так сходил с ума. Джуён энергично кивает и жалуется: — У меня сердце болит от того, какой он красивый. Ёнхун берёт его за руку, утешая, а Джуён краем глаза замечает, как напрягается Хёнджэ, который наполняет чашки приготовленным бинсу. — Ваш заказ, — без всякого выражения произносит Хёнджэ и ковыряет кутикулы, пока ждёт появления Джуёна у стойки. Отсутствие блеска в карих глазах Хёнджэ кажется чем-то неправильным, а его подавленное настроение влияет на Джуёна гораздо больше, чем хотелось бы признать. — Хён, у тебя всё нормально? — спрашивает он и не спешит забрать чашки с десертами. Джуён действительно сегодня не собирался заходить в магазин бинсу, поэтому, увидев предательский красный блеск под горкой моти в своей чашке, благодарен за то, что слышит, как тихонько гремят таблетки в маленькой баночке, лежащей в рюкзаке. Уголки его губ приподнимаются в лёгкой улыбке, её отражение неохотно появляется на лице Хёнджэ, когда Джуён поднимает глаза и встречается с ним взглядом. — У меня всё прекрасно, Джуён-и, — спокойно, но отрывисто отвечает Хёнджэ. Джуён собирается немного надавить, но тот быстро добавляет: — На самом деле. Давай, возвращайся к своему… — и замолкает, указывая в сторону Ёнхуна. Джуён пристально глядит на Хёнджэ, потом печально кивает и забирает десерты, чтобы отнести их к столу, за которым развалился его сосед по квартире. — С чего такая вытянутая физиономия? — спрашивает Ёнхун, двигается ближе, отбирает свою чашку у Джуёна и с удовольствием копается в десерте. Джуён пожимает плечами. Он не может описать словами то чувство, когда ты хочешь, чтобы кто-то, с кем ты едва знаком, был счастлив, даже если не знаешь, что для него это означает. Ты просто хочешь, чтобы его смех наполнял комнату светом или чтобы его улыбка ещё долго согревала душу после того, как вы расстанетесь. Джуён не может описать всё это словами, поэтому просто бормочет: — Да так. Ёнхун переводит понимающий взгляд с мрачного Джуёна на мастера бинсу, чьё красивое лицо угрюмо примерно так же. — Пойду, помою руки, — говорит Джуён, моргая, и Ёнхун связывает воедино глазированную клубнику, выглядывающую между облачков взбитых сливок, и слегка страдальческое, но в то же время удивлённое выражение глаз Джуёна, смотрящего на неё, потом мурлычет что-то себе под нос и подмигивает донсэну, который краснеет до корней волос. Когда тот уходит, Ёнхун украдкой глядит в сторону стойки. Джуёнов бинсу-парень с нежностью смотрит ему вслед, и, вау, мой донсэн такой идиот: как можно не замечать, насколько явно в него влюблён Хёнджэ? Ёнхун поднимается и неторопливо идёт к кассе, держа в руках чашку с бинсу. Он отмечает, как блондин тут же замирает, а нежное выражение лица меняется на что-то отстраненное и профессиональное. — Привет! Меня зовут Ким Ёнхун. Джуён-и мне много о тебе рассказывал, — говорит Ёнхун, опираясь одной рукой о стойку. Блондин вздрагивает и на мгновение до такой степени становится похож на оленя, застигнутого светом фар, что Ёнхуну почти плохо. — О-о, привет. Я — Ли Хёнджэ, — звучит в ответ упавшим голосом. Очень заманчиво просто раскрыть чувства Джуёна к Хёнджэ, стереть это несчастное выражение с его лица — разумеется, надо быть полным идиотом, чтобы не понять, почему он выглядит таким подавленным — но сегодня речь идёт не о Ёнхуне и его способности бороться с чужими переживаниями, приложив к этому все усилия, а о Джуёне. Именно поэтому Ёнхун ничего не говорит, просто пытается выразить улыбкой столько приязни, сколько может, прежде чем вернуться за столик. Увы, похоже, что у Хёнджэ свои соображения на этот счёт. Едва Ёнхун отталкивается от стойки, блондин выпаливает: — Как давно вы встречаетесь? Ёнхун, который получает докторскую степень в области театрального искусства и должен вообще-то хорошо контролировать выражение лица, едва сдерживает смех, глядя на вымученную улыбку Хёнджэ. — Мы не встречаемся, — говорит Ёнхун. — Мы дружим уже очень давно, и вдобавок Джуён совершенно не в моём вкусе. — Что? Высокий, тёмноволосый и красивый? — недоверчиво спрашивает Хёнджэ, и, боже, прелесть какая, он выглядит по-настоящему озадаченным тем, что кто-то может думать, будто Ли Джуён не в его вкусе. Ёнхун качает головой, достаёт телефон и включает экран блокировки. — Мне нравятся невысокие, милые и с ямочками, — говорит он голосом, полным нежности, и показывает фото, стоящее на его телефоне в качестве заставки. Крупным планом на нём улыбающийся Ёнхун, Чанмин, уткнувшийся носом и губами в его щёку, и Чанминова ямочка. Сомнение пропадает с лица Хёнджэ так внезапно, что Ёнхуну опять смешно. — Вау! — выдыхает мастер, его тёмно-карие глаза сияют, пока он жадно рассматривает фото. — Вы, ребята… Вау! Ёнхун кивает, довольный и польщённый, и раз уж представилась такая возможность, спрашивает: — Так вы с Джуён-и? Ёнхун не упускает из виду, как и без того мягкий взгляд Хёнджэ становится до невозможности нежным, выражение лица — мечтательным, а румянец на высоких скулах распускается как вишнёвый цвет весной. — Я… пока не знаю, но да. Когда он рядом, буря здесь, — Хёнджэ прикладывает руку к груди, — стихает. Даже в первый раз, когда мы встретились, мне показалось… что я впервые обрёл покой. Непродолжительное молчание, повисшее было между ними, прерывается коротеньким смешком. Хёнджэ поднимает взгляд и видит Ёнхуна, который с ликованием пританцовывает у стойки. — Чт… — Он тоже любит использовать громкие слова, особенно, если дело касается тебя, — мягко поддразнивает Ёнхун, наслаждаясь тем, что появившийся в глазах Хёнджэ блеск не уступает по яркости огням на рождественской ёлке. — Однажды… — Хён, что ты делаешь? — тревожно шипит на весь маленький магазин вернувшийся Джуён и длинными шагами подходит к парням. Паника в его глазах исчезает только тогда, когда он замечает телефон Ёнхуна в руках Хёнджэ. — О, Чанмин? — спрашивает Джуён с облегчением и Ёнхун кивает. Он с весёлым интересом наблюдает, как Хёнджэ медленно опускает руку с телефоном и впервые за сегодня смотрит в глаза Джуёна тёплым взглядом. — Я пошёл. Мне надо будет проверить несколько паршивых работ первокурсников, — получив обратно свой телефон, объявляет Ёнхун, весело покачивая ложкой перед носами парней, которые мечтательно уставились друг на друга. Джуён в ответ небрежно изображает какое-то подобие прощального жеста, и это, если уж начистоту, было несколько грубо с его стороны. Ещё до того, как за удаляющейся фигурой Ёнхуна закрылась дверь, Хёнджэ и Джуён начинают говорить одновременно. — Хён, я… — Так… Они так же разом останавливаются и оба смущённо хихикают, когда смотрят друг на друга. Джуён, опираясь локтем на стойку, жестом предлагает Хёнджэ начать говорить первым. — Так приятно было увидеть тебя, — говорит Хёнджэ, его глаза сияют как тёмные звёзды. — Когда ты не вернулся на прошлой неделе, а сегодня пришёл вместе с таким человеком как Ёнхун-ши… — Он умолкает и, кажется, подбирает нужные слова. Джуён терпеливо ждёт. — Я подумал, что, возможно, неправильно понял происходящее между нами. Можно ли винить Джуёна в том, что его сердце внезапно застряло в горле, грудь сдавило, а во рту пересохло? Ведь Хёнджэ считал, что были «они», прежде чем подумал, что ошибся в этом. Джуён отрицательно качает головой и впервые за долгое время собирается с духом. — Всё ты правильно понял. Это я был слишком труслив, чтобы открыться, — мрачно говорит он, сжимает губы в узкую полоску, и, видя, что Хёнджэ собирается протестовать, решительно продолжает. — У меня был… Я сходил по тебе с ума с самой первой встречи, но вместо того, чтобы признаться как нормальный человек, прятал голову в песок, потому что… Я имею в виду, посмотри на нас. Как кто-то вроде тебя может заинтересоваться таким как я? Так что… — Что, прости?! — перебивает Хёнджэ. В его голосе явно слышатся истеричные нотки, а глаза широко раскрыты от недоверия. — Это самая нелепая вещь, которую я когда-либо слышал! Ты себя видел вообще?! Ты же выглядишь как статуя, высеченная из мрамора. Джуён немедленно делает то, что делает всегда в присутствии Хёнджэ — краснеет, и смущённо отворачивается в ответ на комплимент. Маленькие руки разворачивают его обратно, избавляя от неловкости. — Я был невероятно, до смешного сильно влюблён в тебя все эти недели, — говорит Хёнджэ, сверкая белоснежной улыбкой, и Джуён не может сдержать облегчённого смешка, бережно поглаживая большими пальцами его руки. — Не хочешь уйти отсюда после полудня? — спрашивает с надеждой Джуён, и Хёнджэ, размышляя, прикусывает губу. — Очень хочу. Кевин должен быть здесь через несколько минут, чтобы сменить меня. Ты подождёшь? Смешной вопрос. Какой ответ, кроме «да», может быть? Всё же Джуён согласно кивает, и Хёнджэ прогоняет его на место, чтобы уладить все дела к началу новой смены. Джуён ложка за ложкой ест свой бинсу и ловит взгляды Хёнджэ с другого конца магазина. Строить глазки самому красивому парню из всех, кто попадал когда-либо на орбиту Джуёна, — слишком захватывающее занятие. Где уж тут уследить ещё и за тем, что попадает в рот. Именно поэтому Джуён давится от неожиданности, почувствовав кисловатый вкус клубники на языке. Он уже принял лекарство, так что немедленной реакции организма не будет, но ему, наверное, следует рассказать человеку, с которым он хочет встречаться, о том, как весь месяц тот очень эффективно отравлял Джуёна (как с медицинской, так и с романтической точки зрения). Его покашливания заставляют Хёнджэ хихикнуть, и он окликает Джуёна: — Что, не в то горло попало? Джуён мотает головой и, прокашлявшись, зовёт Хёнджэ, который подходит и с любопытством глядит на него. — Хён, я должен кое-что тебе рассказать, — говорит Джуён сдавленным голосом, потому что клубника всё ещё прочно сидит где-то между горлом и грудиной. Хёнджэ слегка хмурится, садится и кивает Джуёну, чтоб тот продолжал. — У меня… хм… в некотором роде аллергия на клубнику, — зажмурившись и запинаясь, говорит Джуён. Повисает пауза. Когда Джуён открывает глаза, Хёнджэ смотрит на него с ошеломлённой усмешкой. — Очень смешно. Я уже могу вернуться к работе? — спрашивает он и поднимается, чтобы уйти, но Джуён хватает его за запястье и качает головой. — Нет, я… я серьёзно. Хёнджэ раздражённо выгибает бровь, а Джуён лезет в рюкзак и достаёт маленькую баночку с таблетками от аллергии. Он пододвигает её к снова севшему Хёнджэ и, затаив дыхание, наблюдает, как тот про себя читает этикетку, и как удивлённое выражение его красивого лица при этом меняется на испуганное. В итоге белый как бумага Хёнджэ поднимает глаза на Джуёна и резким шёпотом спрашивает: — Так ты не шутишь? Джуён в отчаянии мотает головой, и тут плотину прорывает. — Зачем ты ел всю эту клятую клубнику?! Просто позволял мне травить тебя?! Я… в самом деле… Господи! — кричит Хёнджэ, его зрачки расширяются от страха и гнева. Джуён быстро ловит Хёнджэ за руки, чтобы тот перестал размахивать ими, и успокаивает: — Хён, хён, всё в порядке! Но Хёнджэ продолжает психовать: — Бож-же, я похож на антропоморфного паука, такой человек-чёрная-вдова, который убивает своих поклонников, а ты, чёрт бы тебя побрал, позволял мне вытворять такое, даже не подумав, разумеется, что я буду делать, если ты свалишься замертво у меня в магазине… Ну, если оглянуться назад, то, наверное, способ, который выбирает Джуён, чтобы прекратить этот приступ самобичевания, не самый правильный, хотя он будет настаивать, что заткнуть хёну рот поцелуем действительно казалось в тот момент единственным выходом. На одну страшную секунду чужие губы остаются неподвижными под его собственными, и Джуён уже практически слышит сирены полиции, которая вот-вот арестует его за домогательство, но Хёнджэ всё-таки откликается на поцелуй, а потом и вовсе скользит языком по нижней губе Джуёна, безмолвно испрашивая разрешение на большее, и тот, конечно, отказать ему не в силах. Шеи обоих вскоре сводит из-за неудобного положения, но они продолжают целоваться через столик вплоть до появления Кевина. — Эхем! — заявляет он о себе нарочито громким покашливанием, звук разносится по пустому магазину, заставляя парней отпрянуть друг от друга и уставиться на прибывшего. Кевин, застыв в дверях, с интересом рассматривает их раскрасневшиеся лица и припухшие от поцелуев губы, потом выгибает бровь и язвительно спрашивает: — Надо полагать, уборка сделана только наполовину? — Хёнджэ просто кивает без какого-либо намёка на раскаяние, прикусывает губу и косится на Джуёна. Кевин драматически вздыхает, надевая фартук через голову: — Валите уже отсюда. Собственно, это всё, что нужно. Хёнджэ в спешке небрежно кидает свой фартук на стойку, хватает Джуёна за руку, и они сбегают из магазина. Выскочив за двери, парни задыхаются от смеха, и Джуёну очень нравится, как Хёнджэ опирается на него, пытаясь перевести дух. Успокоившись, Хёнджэ тащит Джуёна к ближайшей скамейке в парке, откуда открывается чудесный вид на улицу и магазинчик бинсу. Они садятся рядом, соприкасаясь коленями, и Хёнджэ спрашивает ещё раз, искоса взглянув на Джуёна: — Значит, у тебя действительно аллергия на клубнику? — Джуён торжественно кивает. — Какого чёрта мне-то не сказал об этом? Джуён издаёт смущённый смешок, потом слегка краснеет, когда хён перекладывает его большую ладонь к себе на колено и начинает легонько перебирать пальцы на ней. — Не знаю. Ты был таким красивым и полным надежды, когда говорил, что она твоя любимая ягода, что я буквально не мог сказать «нет». Хёнджэ тихонько хихикает, укладывая голову на плечо Джуёна: — Сумасшедший. Ты на самом деле определённо не в своём уме. Как ещё не умер сразу же? Джуён усмехается, прижимается виском к голове Хёнджэ, берёт мягко его ладонь и гладит чужие красивые, длинные пальцы. — У меня не настолько сильная аллергия, анафилактического шока или чего-то в этом роде не бывает, простая крапивница… хотя не думаю, что лекарство предназначено для того, чтобы я мог есть клубнику специально. Хёнджэ зарывается в бок Джуёна, прячет лицо куда-то ему в плечо. — Боже, до сих пор не могу поверить, что ты съел всю эту клубнику и просто промолчал. Мне совестно. Джуён цепляет Хёнджэ за подбородок, заставляя поднять голову, и серьёзно смотрит в его глаза. — Честно говоря, если бы это заставило тебя улыбаться так, как ты улыбался тогда, я бы всю жизнь ел клубнику, только чтобы видеть эту твою улыбку. Теперь краснеет Хёнджэ. — Боже, вы, господа литераторы, такие мелодраматичные, — язвит он. И Джуёну некогда смущаться — Хёнджэ снова мягко целует его, даря сладкий вкус летних ягод, обещая, что всё самое чудесное ещё впереди. ------------- * «Веспа» («Vespa») — итальянский мотороллер, производится концерном "Piaggio" с апреля 1946 года до сих пор; кстати говоря, в середине прошлого века его часто выбирали представители молодёжной субкультуры модов (англ. Mods от Modernism, Modism).