Имя ему – холод

Из Тархистана Эдмунду пришел практически мгновенный ответ; прошло лишь несколько дней, в которые король нашел, чем себя занять. У него состоялся ежемесячный объезд земель, который для северных нарнийцев был хуже ада. Они, все без исключения, невзирая на любые обстоятельства, должны были явиться на поклон и поцеловать посох в доказательство своей преданности. Эдмунд так и упивался тем страхом, который он внушал. Казалось, что с собой он привозил холод, куда более кошмарный, чем обычный зимний морозец, какой мы чувствуем каждый год. Холодный диск бледно-желтого солнца выходил всего на несколько часов и в зените световым лучом отскакивал от его посоха, на который все смотрели с содроганием. Этот жезл Эдмунд когда-то похитил у самой Белой Колдуньи. Он никогда не думал, что можно сначала разжечь огонь в этом холодном сердце, а потом заморозить его навек. Король многому у нее научился, но его брат и сестры вместе с Асланом оказались хитрее и отвоевали добрую половину Нарнии. Стерпеть дальнейших поражений и проигранных Питеру битв король не смог, а потому счел нужным взять бразды правления в свои руки. В какой-то момент было объявлено, что королевы Джадис не стало. И никто доподлинно не знал, что с ней случилось, кроме Эдмунда, жестокосердного юноши, который превзошел своего учителя. Отныне замороженная голова Колдуньи покоилась в качестве трофея на тумбе около его кровати. Посох всегда лежал под боком. И никогда Нарния так не ошибалась, как тогда, предположив, что Эдмунд втайне объединился с родными и теперь служит засланным агентом в ледяном дворце меж двумя холмами. Только придворные понимали, что пропажа Колдуньи — это дело нового короля, который надел на себя корону, усовершенствовав венец Джадис. И раз он смог справиться с ней, то он никто иной как демон из плоти и крови с напрочь застывшей душой. Его глаза с каждым годом становились страшнее, а методы правления — жестче. Его кожа покрывалась холодным инеем, а его холодные насмешки и капризы день ото дня казались окружающим безумнее и безумнее. Никто не думал, что однажды захочет возвращения Колдуньи. Когда пришло письмо из Тархистана, Эдмунд, как безумец, рассмеялся и подпрыгнул на месте. Все тут же принялись хвалить его затейливый план, хотя даже не имели о нем никакого понятия. Не сказав ничего, король послал еще одного гонца — только на этот раз в дальний Харфанг, в край злых великанов-людоедов, которым дай лишь повод что-нибудь разгромить. Гонец принес письмо из Диких Северных земель даже раньше, чем это сделал посол из Тархистана. Тисрок, сидящий на одном месте в своем тюрбане, ясное дело, хотел поторговаться и показаться важным, потому переговоры чуть затянулись, но вот великаны — это крупная рыбка, которая не может сорваться с удочки. Эдмунд не собирался жертвовать своим войском просто так, а потому план его был гениален в своей простоте. — Что ж, Питер, не пройдет и пары месяцев, как ты увидишь, кто из нас первый и лучший. Конечно, если твою голову не принесут мне великаны, — с ехидной усмешкой произнес Эдмунд, когда остался один в своих покоях. Чувство несправедливости и обиды душило его из года в год, и никак он не мог смириться с тем, что старший брат может его хоть в чем-то превосходить. Будь он хоть тысячу раз Великолепным, лучшим и первым он не будет никогда. Скоро от имени «король Питер Великолепный» останется только прах. Подумав об этом, Эдмунд облизал губы и растянул их в улыбке. Питера не станет, Сьюзен будет бесправной наложницей Рабадаша в Тархистане и вынуждена будет наблюдать за тем, что будет творить её младший брат. А вот Люси… Эдмунд никогда не думал о том, что будет с ней, и, кажется, только сейчас задался этим вопросом. Действительно, а что же после этого всего будет с Люси?.. Эдмунд, подумав о младшей сестре, как-то даже погрустнел, если не сказать — был сильно удручен. Как бы он ни старался, он не мог выдумать для нее ни одной достойной кары. Да и, собственно, что значит «достойной»? Ему вообще ничего в голову не лезло, кроме как чувство нарастающей злобы от того, что он вовсе не хочет причинять боль Люси. И чтобы задушить этот мелькнувший всплеск нежности, смешанный с нежеланием быть жестоким, Эдмунд отправился в тюрьму, чтобы выбрать новую жертву для шахмат. Способных его обыграть становиться всё меньше и меньше.

*****

Питер не без сожаления и не без опасения проводил Сьюзен на корабль до Тархистана. Рабадаш вежливо и с большим приливом любви помог ей пройти по трапу и распорядился отдать ей лучшую каюту, какая там только есть. И всё-таки было в этой учтивости, в этой взаимной симпатии что-то не то. Ну или Питеру просто мерещится, как говорила Люси, между прочим, очень радостная за сестру. Сьюзен без сожаления обняла родных на прощание, с палубы помахала ладошкой, а потом принялась учить тархистанских дам плести нарнийские косы. Волосы Великодушной королевы были почти что до пят, и ей просто необходимо было, чтобы их укладывали как следует. Мистер Тумнус и ворон, которого она с собой взяла, только счастливы были сопровождать Сьюзен и видеть, что ей хорошо и что ей ничего не угрожает. Кроме того, исполнять дипломатический долг поехал орландский принц Корин. Разделавшись с остатками документации, которая лежала на столе, Питер отправился в библиотеку, чтобы наконец открыть посылку, присланную по его просьбе из Орландии. Король Лум по доброте душевной подарил ему несколько томов книг, которые так или иначе описывали историю сотворения этого мира и приводили в пример источники из разных легенд. Жаль, что Аслан временно отсутствует, он бы, наверное, рассказал, откуда взялась Джадис. После недавнего разговора с Люси Питер не преминул воспользоваться справочной литературой. А вдруг там написано, как чисто теоретически можно исцелить Эдмунда? Он ведь никогда не был злым сам по себе, его таким сделала нехорошая компания, из которой старшие и родители не смогли его вовремя вытянуть, а потом война и ощущение одиночества. Нельзя допустить, чтобы строгость Питера и Сьюзен стоила их брату жизни, ведь у них было всего два выхода: убить Эдмунда или вернуть его назад в качестве родного и близкого человека. И лучше выяснить, как претворить в жизнь второй вариант, сейчас, пока Тархистан не прислал армию, с которой они могут пойти на северную Нарнию. Сколько раз Питеру говорили, что вернуть прежнего Эдмунда невозможно? Что он остался глубоко в прошлом, что его сердце окоченело и очерствело много лет назад? Что он и сам уже не помнит, каким он был? И всё же Питер и Люси верили, что он помнит. Возможно, глубоко в сердце, возможно, остатками разума, но помнит. Даже Сьюзен не была скептиком до конца. Пусть она не говорила этого вслух, но ей больше всего на свете хотелось объединить разрозненную Нарнию и вернуть Эдмунда, трон которого стоял в Кэр-Паравале, но по-прежнему был пуст. Однако ни в одной книге решительно ничего не было написано о том, откуда родом сила Колдуньи, пленившая Эдмунда. Но Питер не отчаивался, потому что всё же нашел кое-что интересное. Это была первая зацепка за столько лет поисков. И почему раньше было не попросить помощи у Орландии?! В одном из томов было упомянуто о Чарне и о том, что Колдунья некогда пришла оттуда. Это даже не в мире Нарнии, а в каком-то совсем другом. Осталось теперь только понять, как может пригодиться эта информация. Вдруг окажется, что всё гениальное — просто? Ведь должен же быть хоть кто-то, кто может помочь, кто знает об этом Чарне. После этой замечательной и одновременно легчайшей находки, настроение Питера, опущенное после отъезда Сьюзен, приподнялось. Он приказал небольшому отряду доверенных «людей» разыскать какую-нибудь информацию о ведунах и колдунах, спросить о них у путешественников, у звезд, если придется. Великолепный король понимал, что на это уйдет, возможно, слишком много времени, но лучшего ему никто предложить просто не мог. Когда Люси узнала о находке брата, то даже не думала настраиваться на возможную неудачу. Одна только слабая надежда вернуть Эдмунда окрыляла её, в конце концов, у них в запасе есть примерно месяц, чтобы решить этот вопрос. Путь Рабадаша и Сьюзен в Тархистан будет долгим, переговоры будут идти тоже не быстро, а пешее войско союзника и вовсе будет передвигаться черепашьим шагом, еще и максимально скрыто, чтобы Эдмунд получил как можно меньше информации от своих шпионов. Тогда у них в запасе будет даже месяца два! Однако большим планам и мечтам так скоро сбыться было не суждено. Через двое суток ожидания к Питеру прискакал кентавр Орей, генерал южно-нарнийской армии. Величественно поклонившись, он одним лишь взглядом намекнул, что дело очень серьезное, и потому Верховный король, бросив все свои дела и планы, которыми он планировал убить время ожидания поисков колдуна, последовал в свой кабинет, куда пригласил и Люси. — Ваше Величество, пришло донесение, что стена на северо-западе начала стремительно таять. Мы было подумали, что к нам пришли с мирным предложением, но мы увидели великанов Харфанга, — объявил Орей, каким-то чудом сохранявший невозмутимость и спокойствие. Питер аж подскочил на стуле, не поверив своим ушам. Он переглянулся с Люси, и они без слов поняли, чьих рук дело это нападение. Эдмунд решил нанести удар прежде, чем они нанесут свой, ведь южная Нарния объединилась с Тархистаном. Эд никогда не пускает угрозы на ветер, и отправив великанов, он в очередной раз доказал это. — Собрать войска немедленно! — приказал Питер. — Вести их буду я. Мы должны выходить, как только это станет возможным. Орей, скажи, чтобы конница была готова к вечеру, а кентавры, кошки, орлы, грифоны и фавны вооружались и точили когти. Лучники нам тоже ой как понадобятся. — Питер, а что делать мне? — Люси не могла оставаться в стороне. — Ты остаешься здесь одна, — Питер взял руку сестры в две своих. Впервые они со Сьюзен оставляют Люси в Кэр-Паравале, чтобы она могла в одиночестве вести дела. — Знаю, что бы ни случилось, ты не подведешь. Я оставлю тебе четверть нашего войска, больше, увы, не могу. Великанов не возьмешь малым числом. — Я всегда говорил, что не число определяет победителя, Ваше Величество, — мудро вставил Орей. — Да, но оно тоже важно, — Питер обернулся к своему генералу, и тот, кивнув, поспешил исполнять приказание. — Выдвинусь уже завтрашним утром, надо приказать приготовить провизию и палатки для лагеря. Изо всех сил Питер старался не думать о том, что младший брат его перехитрил. Если они проиграют битву великанам, то никакой Тархистан уже здесь не поможет, каким бы могуществом он ни обладал. Верховный король просто обязан защитить свой народ, их с Эдмундом общий народ. И здесь Питер просто не может проиграть, потому что тогда все его планы и мечты канут в лету. Абсолютно все.

*****

Плаванье шло предельно спокойно, только вот что-то Сьюзен начало немного смущать. Рабадаш настаивал на том, чтобы она меньше уходила из каюты, а служанки, приставленные ей, не давали госпоже делать ничего самой: они заплетали её, приносили ей всё, что она захочет, заботились, но при этом не давали ей лишний раз побывать наверху. Однажды Сьюзен всё же выбралась и застала царевича злым и нервным. Он кричал на какого-то бедолагу-матроса, и королеве стало его жалко. Она успокоила своего нареченного жениха так нежно, как могла, и он в благодарность поцеловал ей руку, мигом приняв то же выражение лица, которое всегда было у него в Нарнии. Поначалу Сьюзен не придала этому никакого значения, ибо раздражение бывает у всех. Но она застала Рабадаша в таком положении еще пару раз, что не могло её не напрячь. Однажды он даже нагрубил одной из её служанок, и Великодушной королеве пришлось её успокаивать. По прибытии в Тархистан Сьюзен появилась при всем в параде, чтобы показаться людям. Правда, не успела она обернуться, как пропал принц Корин, за которого она фактически взяла ответственность. Она шепнула об этом Тумнусу, и тот направился искать его; не хорошо бы Тисроку и Рабадашу об знать о пропаже принца. Теперь Сьюзен уже не так была уверена в их дружбе, как раньше. — Дорогу гостье Великого Тисрока! Дорогу королеве Нарнии! — кричали со всех сторон. Сьюзен ехала на прекрасной лошадке сквозь трущобы и толпу людей, которые кланялись ей, которые ей улыбались. Она одаривала их доброжелательностью в ответ, но Рабадаш сказал, что нечего здесь задерживаться и обращать внимание на бедняков. — К тому же, здесь воняет, — сказал он и погнал своего коня рысью, расталкивая людей. Они едва успевали отбегать в сторону. Один мальчик упал и сломал руку. Теперь у Сьюзен уже не осталось и капли того очарования, которое было у нее в Нарнии. Рабадаш казался ей злым и мерзким, ну или слишком раздражительным. Конечно, при Питере он не позволял себе ничего лишнего в сторону королевы, но кто знает, что будет здесь, когда её некому защитить? То, как царевич относится к слугам, стало тревожным звонком, если не сказать — набатным колоколом. Теперь Сьюзен вела свою лошадь с поникшим взглядом, вся в своих мыслях, иногда бросая взоры на толпу. Среди всех она увидела Тумнуса, который держал какого-то мальчика за предплечье. Присмотревшись получше, королева узнала в нем Корина и воскликнула от счастья. Мистер Тумнус отчитывал его, но принц, казалось, ничего не понимал и пытался что-то промямлить в свое оправдание. Как только они подъехали ко дворцу, Сьюзен крепко обняла Корина, обрадовавшись тому, что Тумнус успел найти его раньше, чем тархистанцы обнаружат его пропажу. — Где ты был?! Почему убежал?! — Я… я н-не знаю… — мямлил принц, и Сьюзен решительно его не узнавала. Это не тот дерзкий мальчишка, которого она видела еще утром. К тому же, Корин еще и был одет в какие-то странные лохмотья. — Даже ответить не может… — протянул Тумнус. — Вот видишь, Сьюзен! — Королева Сьюзен! — воскликнул Корин так, будто видит её в первый раз. Он едва не подпрыгнул от удивления. — Вот что, молодой человек, Нарния и Орландия — друзья, и если бы ты убежал, то могло бы случиться ужасное! — Сьюзен снова его обняла, но уже потом её мысли были заняты совсем-совсем другим. Сьюзен дала себе отдохнуть после дороги и приказала помыть Корина и привести его в нормальный королевский вид. Она совсем уже не обращала на него внимание, и зря, потому что если бы она пообщалась с ним минут пять, то поняла бы, что это вовсе не принц Орландии, а мальчишка по имени Шаста, поразительно похожий на Корина. Сьюзен прежде всего помнила о своей миссии и хотела увидеть своего жениха. Она ожидала, что тархистанцы могут тянуть с помощью Нарнии, поэтому ей необходимо было продвигать дело как можно быстрее. Она встретила Рабадаша с понурым видом, но как только он увидел её, то сразу натянул улыбку. Сьюзен почувствовала, как он целует её руку, задержавшись на ней губами, и обещал, что скоро к ней придет и что они проведут время вместе. За сим царевич куда-то удалился. Сьюзен отлично видела, что он куда-то торопится, а потому решила немного последить за ним. Она выждала пару минут, а затем двинулась на звук быстрых раздраженных шагов. Еще через несколько мгновений Рабадаш прижал какого-то бедолагу к стене и кричал на него, пока тот изо всех сил пытался отбиться и оправдаться. Рабадаш говорил что-то про саму Сьюзен, но перешел почти на шепот, поэтому она не услышала толком ничего. Прошло еще два дня, и Великодушная королева всё пыталась найти возможность выудить еще какую-то информацию. На все её вопросы о помощи Нарнии царевич нежно отвечал, что уже говорит с отцом и пытается убедить его продвинуть дела быстрее, только вот интуиция подсказывала Сьюзен, что он врет. Еще через пару дней ей удалось всеми правдами и неправдами пробраться в покои царевича и найти там несколько писем. Добравшись до вскрытого конверта с печатью Эдмунда, она сильно напряглась, бегло пробежалась глазами по строчкам и зажала рот ладонью. Ей брат — её родной брат! — обещал Рабадашу, что оставит Сьюзен ему в старшие наложницы, а не в жены. Южную Нарнию они должны были поделить напополам. Пролистав еще несколько писем, Великодушная королева поняла, на чьей стороне Тархистан на самом деле. Выбежав из комнаты Рабадаша в страхе и спешке, Сьюзен заперлась в своей комнате и отправила служанок набрать ей ванну. Эдмунд предаст Тархистан, и Рабадаш с Тисроком слишком наивны и самоуверенны для того, чтобы это понять. Король северной Нарнии не собирается делиться ни куском той драгоценной земли, которую считает своей. Он намеревается продать сестру в рабство в утешение за обман! И если у Сьюзен были какие-то надежды спасти Эдмунда и вернуть его, то теперь она отлично понимала, что прежнего Эда, её маленького и вредного братишки, больше нет. Теперь это просто ледяной и жестокий король, которого надо остановить любой ценой. — Корин, кажется, пришел в себя, — сказал Тумнус, впрочем, даже не зная, радоваться ли этому. Вскоре он заметил, что со Сьюзен что-то не так. — Что-то случилось?.. — Нам срочно надо отсюда выбираться… У кого-то есть план?