Имя ему – холод

Питер отправил свое письмо еще там, у мага. Дорогой он много размышлял, что предпринять и как быть, когда они с Эдмундом встретятся, и что сказать Сьюзен и Люси, которые абсолютно не верили в возвращение своего брата. Однако шанс ведь есть, и грех им не воспользоваться. Между тем Питер задумался еще и о том, что делать, если Эдмунда удастся вернуть. Вряд ли ведь ему быстро простят годы зверств, убийств и холодной беспробудной зимы. А что если он сдастся и сделает что-нибудь с собой из-за чувства вины? Что если снова озлобится, когда поймет, что против него настроен весь мир? Да, эти проблемы призрачны, как и шанс на то, что Эдмунд вообще вернется, но впору было продумать всё заранее. В Кэр-Параваль Питер прибыл уже затемно, когда почти весь дворец погрузился в сон. Узнав о его прибытии, Люси выбежала к нему первой и попросила пройти в кабинет, потому что у нее были для него очень важные новости. — Наша разведка доложила, что войско Эдмунда шло четко на юг, к стене, чтобы напасть на нас, — скороговоркой лепетала она. — Я подготовила наших воинов и вооружила их до зубов, оставалось лишь только дождаться тебя, а потом выступать. Но буквально за час до твоего приезда, мне пришло известие, что Эдмунд повернул свои войска и направил их на северо-восток, к нашей границе с Дикими Северными землями. Что он задумал, Питер? Что вообще происходит? Почему он повернул? — Он… повернул? — Питер не мог поверить своим ушам. Значит, Эдмунд получил его письмо и решился встретиться с ним лицом к лицу. Конечно, повода доверять брату у Верховного короля не было, поэтому он тоже возьмет с собой войско и оповестит великанов, но надежда осталась. Заметив улыбку брата, Люси покривилась. — Пит, ты ничего не хочешь мне рассказать? — она нетерпеливо застучала ногтями по столу. — Это я послал ему письмо и попросил прийти к границе. Я хочу с ним поговорить, — предупреждая возражения Люси, Питер решил рассказать ей всю суть дела. Он был уверен, она поймет лучше, чем Сьюзен. — Я был у одного мага. Он сказал мне, что в сердце Эдмунда льдинка, которую можно растопить, если сломать посох Колдуньи и убедить его, что мы примем его и что мы его семья. Конечно, я не поеду туда один. Мы возьмем войско. Но, Лу, что мы потеряем, если хотя бы попробуем? Если не выйдет, мы сразимся с ним и победим. А если выйдет — мы снова обретем брата. — Ну не знаю, Пит… Этот шанс такой призрачный… — Маг сказал мне, что он видит в сердце Эдмунда зависть ко мне и еще нерастраченное тепло к тебе. Он не хотел тебя убивать, когда приказал тархистанцам напасть на Кэр-Параваль. Понимаешь, Лу? Он не хотел, чтобы тебе причиняли зло, — Питер говорил так убедительно, что Люси присела на стул и, потеребив юбку платья, слабо кивнула. — И что этот жест значит? — ему было важно, чтобы сестра поддержала его. — Я готова дать Эдмунду шанс… Мы и правда должны поговорить с ним. Вдруг нам удастся его убедить отдать посох добровольно? А если нет, то?.. — Мы должны показать ему, что ищем примирения. Если даже он решит нам не верить, эта мысль останется с ним. В бою мы попытаемся сломать посох. Если Эдмунд оттает, значит, всё получилось. А если нет… тогда у нас не останется выбора, — грустно произнес Питер, который не хотел даже думать о таком печальном исходе. — Тогда мы и правда ничего не теряем, если только Эдмунд не подготовил нам ловушку. Мы должны придумать план, как в нее не попасться. Но это проще… — Люси задумчиво потерла подбородок. — Сложнее будет убедить Сьюзен… Раздался стук в дверь, и вскоре вошел Орей. Он хотел получить последние распоряжения относительно командования и нового расположения войск, но случайно подслушал разговор Питера и Люси. Они собираются дать этому холодному зверю шанс исправиться, но добьются только одного — того, что Эдмунд обманом убьет их и захватит Нарнию. О нет, Орей был назначен командующим еще самим Асланом, он многому научил Питера, но тот, по всей видимости, еще сохранил наивную детскую веру в сказки, не понимая того, что за этим последует. И Орей не готов был рисковать Нарнией ради Эдмунда, а значит, что их примирение нужно будет сорвать.

*****

На очередном привале Эдмунду сообщили, что они уже рядом с границей. Жестокий король понимал, что его братцу потребуется чуть больше времени, чтобы добраться до места встречи, и поэтому его мучили раздумья. Эдмунд мог сразу вторгнуться в южную Нарнию, где толком не стоят дозорные и войска и откуда можно начать свои завоевания, но ему так отчаянно хотелось услышать, что скажет Питер… Это безумие, но Эдмунду впервые в жизни не захотелось его подводить и обманывать его ожидания, а потому, ловя на себе странные и непонимающие взгляды своих воинов, приказал остановиться на границе и ждать, пока придет войско Питера. Эдмунду пришлось ждать двое суток, и он уже начал терять терпение, как его дозорный доложил ему, что впереди виднеется войско Питера, во главе которого стоит он сам. Еще через час прискакал гонец, передавший просьбу Верховного короля встретится практически наедине. Каждый пусть возьмет с собой небольшую свиту охранников, и Эдмунда даже порадовало, что его старший братец понимает, что пока что они не имеют права друг другу доверять. Взяв с собой десяток воинов, Эдмунд вскочил на лошадь и отправился в путь, пока издалека не увидел силуэт Люси. Она смотрела прямо на него и не отрывала взгляда, выражающего смесь опасения и радости. Сердце Эдмунда пропустило удар. Он так давно не видел своих родных, что местами даже забыл черты их лиц. Они так выросли, должно быть, и он тоже. — Эдмунд, — Сьюзен кивнула брату, и Жестокий король приподнял бровь. Он видел обиду сестры и понимал, что она настроена отнюдь не так радушно, как Люси. — Сестры, — Эдмунд поздоровался с ними в странной высокомерной учтивости. Он присел на предложенный ему плед, и его рука случайно задела траву. Нежный теплый ветер дунул Эдмунду в лицо, и ему пришлось закусить щеку, чтобы не улыбнуться. Сколько лет он не видел весны, лета и осени? Он поймал себя на мысли, что скучал по теплому ласковому солнышку и зеленой мягкой траве. Помнится, когда-то в детстве они с Люси купались в озере. Теперь приходилось купаться только в снегу. — Я рад, что ты пришел, — вскоре подоспел Питер. Он хотел было протянуть руку для рукопожатия, но Эдмунд посмотрел на него так неоднозначно, что Верховный король быстро отнял ладонь и занял место на пледе рядом с сестрами. — Я не буду юлить и перейду сразу к делу. Эта многолетняя вражда не может продолжаться и дальше, Эд. Нам нужно закончить это. Ни я, ни твои сестры не хотят потерь и не хотят войны. Я был у мага и спрашивал, можно ли… — Подожди, подожди, — прервал его Эдмунд, издевательски улыбнувшись. — У кого ты был? У мага? И о чем же ты у него спрашивал? Питер не знал, как правильно на это ответить. — Он спрашивал, под властью какого ты заклинания, Эдмунд, — пришла на выручку Люси. — Он очень хотел вернуть тебя к нам, домой. Именно поэтому мы ни разу не напали на твое государство, Эдмунд, потому что верили в то, что мы сможем тебя вернуть, — Жестокий король выгнул бровь, чувствуя, что сестра явно чего-то не договаривает. — По крайней мере, верили, до того, как ты подговорил великанов и тархистанцев напасть на нас и разбить по одиночке. — Согласитесь, это был гениальный план, — Эдмунд вскинул уголок губ. — И Сьюзен перестала верить в тебя, как позже и я, — не обращая внимания на его неуместные вставки, продолжила Люси. — И только Питер не сдавался. Он поехал к магу и выяснил, что твое сердце отравлено льдом, потому что… — она тяжело вздохнула, ей тяжело было это признавать. — Потому что мы отвернулись от тебя, когда ты попал не в ту компанию. И мы хотим это исправить, Питер нас убедил. Повисло недолгое молчание. Эдмунд переваривал всё, что только что услышал. — Почему? — только и спросил он, посмотрев на Питера каким-то новым взглядом. — Потому что ты мой брат, Эдмунд, — Питер слабо улыбнулся. — Потому что я больше всех остальных перед тобой виноват. Как старший, я должен был не командовать тобой, а направить на правильный путь, понять, что тебя волнует и что с тобой происходит. А вместо этого я пытался строить из себя отца и оттолкнул тебя от себя. Я сожалею об этом и хочу всё исправить. — Мы все скучали по тебе, Эдмунд, — сказала Сьюзен, впервые вступив в разговор. — И мы все хотим стать семьей, которой мы были раньше. — А зачем вы мне? — усмехнулся Эдмунд, не признаваясь самому себе, что эти слова тронули его холодное непримиримое сердце. — У меня есть свое государство, где властвую безраздельно только я. Меня слушаются, мои приказы беспрекословно исполняются. Я живу свободно и могу делать, что хочу и когда хочу. А вернувшись к вам, я снова должен буду подстраиваться под вас. Откуда я знаю, что вы не откажетесь от меня точно так же, как в прошлый раз, если вдруг что-то случится? — Зато ты не будешь одиноким, — возразил Питер. — У тебя нет оснований нам верить, как и нам — тебе. Но все мы совершаем ошибки, абсолютно все. Ты и сам знаешь, что близкие люди иногда ссорятся, потом мирятся, могут обижать друг друга. Но это не повод враждовать. Мы примем тебя, даже если вся Нарния и Аслан будут против. Потому что мы твоя семья, которая тебя любит. Тебе стоит лишь отдать это мне, — Питер робко протянул руку, указывая на посох, и задержал её навесу. Эдмунд недоверчиво оглядел брата и сестер. В его голове шептала тысяча голосов, которые говорили ему, что не нужно доверять так называемой семье, не нужно отступаться от того, чего он достиг. Но рядом с этими голосами звучал еще один — голос сердца, который прорезался сквозь лед и холод. Он говорил Эдмунду, что тот не хочет быть одиноким, не хочет волочить существование, где все его боятся, но не любит никто. Жестокий король поочередно осмотрел всех своих близких. Люси старалась ободряюще улыбнуться, Сьюзен несколько не верила ему, но, судя по глазам, надеялась, что он вернется, а Питер всё еще потягивал руку и терпеливо ждал. Эдмунд робко приподнял посох и посмотрел на него в смешанных чувствах. Власть или семья? Гордыня или искренность? Эдмунд уже потихоньку протягивал посох Питеру, но вдруг свистнула стрела, и Жестокий король обернулся, увидев тролля, корчившегося в муках, закрыв собой своего господина. Эдмунд резко обернулся и посмотрел на скалы, увидев на них снова целящегося Орея, самого главного из доверенных лиц Питера. Озверев, Жестокий король до побеления пальцев схватился за посох и увидел бьющуюся на шее брата жилку. — Любовь, семья, возвращение и прощение, так, значит? — закричал Эдмунд, соскакивая с пледа. Питер хотел было возразить, но младший брат и слова не давал ему вставить. — А я, дурак, почти поверил! Почти поверил, что семья хочет меня вернуть! А вы заранее всё спланировали! Хотели забрать мой посох, чтобы ваш кентавр прострелил мне спину! — Всё было совсем не так! — вскричал Питер, находясь в полном замешательстве. — Всё было именно так! Я не хочу больше слышать о короле Питере Великолепном, королеве Сьюзен Великодушной и королеве Люси Отважной! В Нарнии есть всего один законный правитель — это я! — Эдмунд снова вскочил на своего коня и прокричал, что было сил. — Мне не нужно пленники! В бой! Услышав его боевой клич, Люси, Сьюзен и Питер тоже вскочили на лошадей и поехали в противоположную сторону во весь опор. Заметив неладное, грифоны и гаргульи одни за другими вздымались в небо и бросались в схватку. Великодушная королева убежала наверх, чтобы командовать лучниками, а Питер встал во главе войска. — Ваша цель — посох короля Эдмунда, а не он сам! Не сметь ранить его смертельно! — прокричал он всем, видя, как быстро несется войско Жестокого короля во главе с ним самим. Питер присмотрелся получше и надеялся увидеть великанов, которые должны были прийти им на выручку. Иначе они могут проиграть бой. — За Нарнию! За Аслана! — прокричал Великолепный король и, подняв меч, первым поскакал вперед. Еще чуть-чуть, и столкновение стало неизбежным. Кошки первыми бросились в бой и с громким рыком стали рвать друг друга на части. Медлительные минотавры замычали, что было сил, и замахали огромными топорами налево и направо. Удачная позиция лучников помогла им отстреливать арьергард Эдмунда. Помимо этого, Сьюзен контролировала приход великанов, отправив к ним гонца. Армия Эдмунда была больше и свирепее армии Питера. Сам Жестокий король тоже бился, не жалея сил, превратив кучу народа в ледяные статуи. В голове не укладывалось: как Орей мог без приказала попытаться убить Эдмунда и как мог так лихо подставить их? Примирение было близко, но теперь из-за кентавра оно было почти невозможно. Питеру некогда было думать обо всем этом, но ему не могло показаться, что Эдмунд больше не хочет быть одиноким. Он уже передавал свой посох. Если бы не Орей… Или, может, Аслану не угодно, чтобы Эд был спасен и занял четвертый трон Кэр-Параваля, который так долго пустовал? Его берегли для Эдмунда, надеясь, что он однажды вернется. Питер не мог не понимать, что его войско постепенно начинало проигрывать. Вдалеке всё еще не слышно было великанов, потому что те боялись Эдмунда и могли вовсе не прийти. Но они ведь должны понимать, что если южная Нарния проиграет, то Жестокий король доберется и до их земель, а потом заставит себе подчиняться, верно? — Нужно заманить их на скалы! — вскричал Питер и приказал протрубить в рог. Издалека Верховному королю показалось, будто бы Эдмунд довольно ухмыляется. Всё ведь еще не потеряно, правда? На скалах фавны стали проворнее и изворотливее, отчего смогли набрасываться сверху и разить противника. Циклопы были потеряны, потому что кошки додумались выцарапывать им их единственный глаз, и оттого они становились легкой мишенью. Шанс на победу повысился, но всё еще не был вполне реальным, поэтому Питер постоянно оборачивался назад, надеясь увидеть великанов. Когда надежда всё больше гасла, Питер задумался о том, что сделает с ними Эдмунд, когда победит. Явно не оставит в живых. Верховный король оглядывался по сторонам, поняв, что давно не видел Люси. Она же не?.. Но скоро все подозрения испарились. Земля начала содрогаться от топота бегущих великанов, войско Эдмунда ошалело обернулось назад и увидело гигантов с дубинами. Их было не так много, но одним ударом они сносили минотавра едва ли не насмерть, и Питер довольно улыбнулся. И всё же, где Люси? Если стрелы с красным опереньем он находил всё новые и новые, в доказательство живой Сьюзен, то Отважной королевы не было нигде. До тех пор, пока не раздался громогласный рык. Все замерли от неожиданности и увидели Аслана, верхом на котором сидела Люси. За их спиной было огромное войско, и у Эдмунда округлились глаза. Он понял, откуда эти свежие силы. В его замке явно побывали. Он обернулся на Питера и, пыша от ярости и злости, замораживая всех подряд, направился навстречу к брату. Если он не победит, то точно заберет с собой его. Питер был готов. — У тебя всё еще есть шанс, — сказал Питер, тем не менее держа меч наготове. — Всё, что я говорил, — правда. Орей стрелял не по моему приказу. Отдай, — Верховный король снова протянул руку, указывая на посох. — Не дождешься! — крикнул Эдмунд и взял во вторую руку меч, не теряя времени и напав. Братья сцепились в ожесточенной схватке. У Эдмунда было одно преимущество: он хотел убить брата, тогда как Питер пытался его только ранить или выбить посох. Король холода сыпал проклятьями, видя, как его войско проигрывает, что-то кричал, но Питу показалось, будто он в отчаянии. Эдмунд запутался, он не знал, что ему делать. Он не хотел проигрывать и не хотел выигрывать, чтобы не принимать тяжелых решений. — Как же я ненавижу вас всех! — сказал Эдмунд, вспоминая слова родных, сказанные до битвы. — И зла тоже не хочу… Только Эдмунд это сказал, как услышал треск своего посоха. Братья, сражавшись, не заметили, что битва войск почти окончена. Лед разломался надвое и потерял свою волшебную силу. И тем не менее, Жестокий король набросился на брата с мечом, но и так понимал, что это бессмысленно. Питер быстро обезоружил его и бросил на траву, нависнув сверху. — Эд, — позвал он, протянув ему руку. Эдмунд ударил по тыльной стороне его ладони и в ярости вскочил на ноги. Однако не простоял и секунды. Он почувствовал, как кровь течет по его спине. Острый наконечник стрелы показался из груди, и Питер, заглянув за спину брата, увидел кивающего ему Орея. Верховный король, с криком, который слышали все, бросился к Эдмунду. Тот зарычал, стараясь что-то сказать, но глаза его были по-прежнему жестоки. — Аслан, сделай что-нибудь! — вскричал Питер, но лев стоял молча и будто чего-то ждал. Он не собирался помогать. — Пожалуйста, — взмолился Верховный король, — он же мой брат… — А хочет ли он быть твоим братом? — спросил Аслан, и Питер вновь посмотрел на Эдмунда. Его глаза по-прежнему выражали только отчаяние и ненависть, а сам он задыхался от крови, которая полилась у него изо рта. — Но попробовать стоит, — Питер почувствовал на своем плече чью-то руку, а потом увидел Сьюзен. Великодушная королева подошла к младшему брату в нерешительности, сомневаясь. Она села на коленки и, вынув стрелу, нежно положила голову Эдмунда себе на коленки. Они были с Питером рядом, плечом к плечу, и к ним присоединилась Люси. Она открыла свой эликсир и взглянула на горящие глаза брата. Если она сейчас его исцелит, то битва продолжится снова, умрет кто-то еще. Если не исцелит — Нарния вновь объединится, но под началом Люси, Питера и Сьюзен. А Эдмунд умрет. — Сейчас будет лучше, — вопреки всем ожиданиям, Люси влила в рот Эдмунда одну каплю эликсира, и тот, переставая так громко дышать, закрыл глаза. Его бледное лицо выглядело спящим, а легкие перестали набирать воздух. По щеке Сьюзен протекла одна слеза и капнула на лоб Эдмунда, а потом скатилась по его щеке. Люси старалась держать себя в руках, но слезы безвольно покатились из её глаз. Не может быть, чтобы эликсир не сработал, не может быть такого… — Пит… — губы Эдмунда разомкнулись, и он сделал легкую попытку разомкнуть глаза. — Я так хочу пить… Питер, совсем не руководствуясь здравым смыслом, поднял Эдмунда за плечи и заключил его в крепкие объятья. Он плакал, как маленький мальчик, не в силах остановится. Все наблюдали за королем холода напряженно, чтобы он не сделал какую-либо подлость, но он сжал бархатную расшивку Питера между пальцами с такой же силой. Когда братья посмотрели друг другу в глаза, то увидели только нежность. — У меня в голове каша, Пит… я так мало помню, — сказал он, пытаясь восстановить в памяти хоть что-то, однако было пусто. Ему лишь казалось, что его вырвали из объятий снега и холода и вернули в тепло, домой. — Что со мной было? — Теперь это уже неважно, — улыбнулась Люси. — Теперь важно только то, что будет. — Верно, — к ним подключился Аслан. Вид его был суров и грозен, и он смотрел на испуганного Эдмунда как-то странно. — Эдмунд, боюсь, нам надо серьезно поговорить. Аслан отвел Эдмунда в сторону. Пока все остальные собирали убитых, лечили раненых и складывали оружие, те долго и тихо о чем-то говорили. А о чем — этого никто никогда не узнает. После беседы Аслан нежно взглянул на Питера и кивнул ему, отдавая дань его вере в брата, в силу семьи и в то, что каждому нужно уметь давать второй шанс. Эдмунд никогда не забудет этот урок. Заняв свой законный четвертый трон в Кэр-Паравале, он станет защитником всех слабых и униженных, а также запомнит то, что каждый имеет право на еще один шанс. Со временем Жестокий король стерся из памяти, как будто его никогда и не было, как будто это был совсем другой человек. А в историю, именем западного леса, он вошел как король Эдмунд Справедливый.