Имя ему – холод

Хоть и с победой, но Питер приехал очень уставшим. Он пока еще даже не представлял, о чем ему сообщат по приезде. Второй раз за несколько дней Нарния встречала своих монархов как победителей и рукоплескала. Верховный король был польщен подаренными цветами, нежными улыбками и радостными возгласами, но больше всего ему хотелось сбросить с себя доспехи, принять душистую ванну и поговорить с Люси. Он увидел её на пороге главных ворот Кэр-Параваля, а рядом с ней — Сьюзен. Питер зажмурился, чтобы проверить, точно ли она ему не померещилась, но нет — она улыбалась ему и аплодировала. Что такое, Таш побери, могло случиться, что она приехала? — Можно поздравить нас обоих с победами, — сказала Люси. Не успела она пояснить, что именно она имела в виду, как к Питеру бросился Корин и начал наперебой рассказывать о битве с Тархистаном. Верховный король повернулся к Сьюзен, но та отмахнулась, мол, позже объясню. Питер зашел во дворец и тут же приказал набрать ему ванну и приготовить что-нибудь съестное. Правда, ел он потом в нетерпении. За столом не хотелось обсуждать войны и политику, а потому приходилось терпеливо ждать, пока можно будет уединиться с сестрами в кабинете. Как только туда захлопнулась дверь, Корин и Шаста бросились подслушивать. — Это всё спланировал Эдмунд, — в раздражении сказала Сьюзен, всё еще не до конца поверив в то, что её родной брат готов был продать её как скот. Она металась из стороны в сторону, стараясь верно подбирать слова. — Он договорился с Рабадашем и его отцом еще до того, как он сюда приехал. А я ведь, глупая, поверила, что!.. Эдмунд умен, Пит, он пытался всех нас разбить по одиночке. Меня в Тархистане, тебя — на поле боя с великанами, Люси — застать врасплох с малым количеством войска и убить. Нам просто повезло, что я смогла догадаться о плане Рабадаша раньше и что Шаста и Аравита быстрее поскакали сюда и предупредили нас об опасности. Кто знает, что могло бы случится?.. Питер устало опустил голову на ладони. Внутри него разгорелась целая борьба. С одной стороны — Эдмунд стал злее, чем раньше, и зашел слишком далеко, а с другой — его ведь еще наверняка можно спасти. Можно что-то придумать. — Я не знаю, что мне делать, — честно признался Питер. — Не знаешь, что делать? — Сьюзен развела руками и издала нервный смешок. — Зато знаю я. Мы должны покончить с тиранией Эдмунда раз и навсегда, Питер. Если я верила в то, что его можно изменить, то сейчас явно понимаю, что нашего брата больше нет. Теперь это злое и жестокое существо, которое нужно остановить, а иначе он придумает что-то еще и погубит Нарнию. Это твоя страна, Питер, и я хочу, чтобы ты выбрал: Эдмунд или мы все. — Но так ведь нельзя, Сью, так нельзя, — робко возразил Питер. Да, возможно, Сьюзен права, но он не может убить своего брата. Нет, не может. — Он наш брат, его ведь еще можно спасти, я найду какой-то способ. — Ты за столько лет не нашел его, Пит, — Сьюзен умерила пыл и посмотрела на старшего брата с некоторым сочувствием. — Разве найдешь теперь? Я люблю Эдмунда, но он превратился в чудовище. Мы должны его остановить и учиться жить дальше, без него и глупых надежд, что нам снова удастся его переправить. — Я не сдамся. Пока точно не удостоверюсь в том, что способа расколдовать Эдмунда нет, — твердо сказал Питер и обернулся на Люси, ища у нее поддержки. — Правда ведь, Лу? — Я думаю, Сьюзен права, Питер, — Отважная королева нервно теребила юбку своего платья. — Мы слишком много думали об Эдмунде и о том, как вернуть его нам. Из-за того, что мы медлили, погибло большое количество народа, его тирания продолжается на его землях. Мудрые короли принимаю тяжелые решения, и я считаю, что мудрым решением сейчас будет готовиться к битве. Чует мое сердце, что Эдмунд нападет на нас, пока мы слабы после двух битв. Мы должны быть готовы. И если ты не предпримешь меры, их предприму я. Питер молчал, и Люси поняла, что говорить больше не о чем. Она медленно подошла к двери и поспешила по своим делам. Сьюзен с сожалением вздохнула, давая понять, что она согласна с младшей сестрой, и тоже покинула кабинет. Питер остался совсем один. Он медленно открыл ящик своего стола и вынул оттуда фотографию, сделанную еще в Лондоне. Тогда братья и сестры Певенси были еще совсем маленькие. Они сидели близко друг к другу и улыбались на камеру. Семилетний Эдмунд обнимал Люси за плечи, а она почти что смеялась. Всё было так хорошо, пока Эд не связался не с той компанией. И вместо того, чтобы понять причину его обиды и изменений, Питер кричал на него и пытался строить из себя отца. Эдмунд не чувствовал поддержки старших, потому что они не пытались её оказать, не пытались даже поговорить с ним. — Это моя вина… — прошептал сам себе Питер и, нежно проведя пальцами по фотографии, положил её обратно в ящик. Когда Питер хотел выйти из кабинета, к нему постучались. — Это Шаста, Ваше Величество, а ныне принц Кор. Я могу войти? — робко спросил мальчик, и Питер безразлично дал разрешение. — Извините, я хотел поговорить с вами с глазу на глаз. Я думаю, я могу вам помочь с вашим братом. Верховный король резко вскинул голову вверх и недоверчиво посмотрел на Шасту. С чего это мальчику, с которым они видятся впервые, ему помогать? Зная Эдмунда и его интеллект, он мог разыграть многоходовку и подослать этого мальчишку. Хотя, если король Лум признал в нем сына, то тогда… — Я слушаю, — только и сказал Питер, сложив руки в замок. — Извините, я нечаянно подслушал ваш разговор с королевами Люси и Сьюзен… — Нечаянно? — с усмешкой перебил его Питер. — Ну, может, и не совсем случайно… Но это не главное. Когда мы с Аравитой оказались в Орландии, то попали к одному магу, который умеет наблюдать за разными событиями и немного колдовать. Он живет как отшельник и прячется, но я могу показать вам дорогу к нему. Возможно, он знает, как вернуть доброго короля Эдмунда. Питер с секунду подумал. — Когда вы хотите отправиться в Орландию? — Через два дня. Король Лум… то есть, мой отец, — исправился Шаста, — хотел бы обсудить с вами государственные дела, а потом я могу показать вам дорогу к отшельнику, если хотите. — Да… Спасибо, Шаста. Возможно, ты очень меня выручил, — улыбнулся Питер и, встав, потрепал юнца по плечу. — Только пока давай придержим всё это втайне.

*****

Два дня спустя сборы были закончены, и Питер вновь отправился в путь, якобы по государственным делам. Люси он поручил готовиться к битве с Эдмундом и наказал быть осторожной. Его сестры разуверились в том, что Эда можно спасти, и потому Питер решил не говорить о своей затее: ни Орею, ни придворным, ни Люси, ни Сьюзен, ни кому бы то ни было еще. Мудрый король и правда должен принимать тяжелые решения, и то, что задумал Питер сейчас, было самым трудным из всех его решений. Обняв сестер на прощание, Питер вскочил на коня и, приказав их небольшому войску отправляться, поскакал в сторону Орландии. Благо, дорога была быстрой и нетрудной, светило солнце, а воины развлекали друг друга разговорами. Верховному королю не терпелось уже наконец закончить все эти изнуряющие государственные дела и поехать к тому самому магу, однако ему необходимо было собраться и никому не показывать свое волнение. Король Лум встретил своих сыновей и Питера очень радушно. После сытного обеда были проведены переговоры по поводу Тархистана и победы над ним, а также по поводу торговых отношений и пошлин. На счастье, договориться об условиях удалось очень быстро. Питер рассчитывал ехать к отшельнику уже на следующий день, но по убедительным просьбам короля Лума и принца Корина, он остался на бал в честь возвращения Шасты в семью. Питеру пришлось рассказывать во всеуслышание о своей победе над великанами и ловить кокетливые взгляды дам, перемешанные с восхищением придворных мальчишек и даже слуг. Разумеется, о договоре и военной взаимопомощи Великолепный король говорить не решался. Кто знает, где спрятаны шпионы Эдмунда и что они ему потом расскажут? Поздно ночью Шаста, плохо ориентирующийся в картах, с помощью Аравиты, нарисовал маршрут к дому мага-отшельника. Попрощавшись с королем Лумом и его семьей, Питер оседлал лошадь и почти что галопом поскакал к месту, обозначенному на карте крестиком. Длинная дорога привела его заросшими лесными тропинками к небольшой хижине, на вид совсем непримечательной. Питер спешился и с каким-то волнением внутри постучался в дверь. Один раз. Второй. Третий. Но не открывал никто. Тогда Верховный король устало уселся на крыльцо и достал припасенную еду. Кто знает, куда мог отлучиться этот маг? — Приветствую вас, Ваше Величество, — слева от себя Питер услышал голос. Обернувшись, он увидел старика с хворостом в руках и поднялся на ноги. — Интересно, что же привело вас ко мне? — Простите меня за беспокойство, но мне нужна ваша помощь. Мне говорили, что вы маг, — Питер решил начать издалека. Отшельник кивнул ему и, попросив открыть ему дверь, прошел в свой дом. Он подкинул хворост в камин и поджег его. Дело шло к ночи, и становилось очень прохладно. Питер прикрыл за собой дверь и принялся ждать, пока маг с ним заговорит. Тот поставил чай и предложил королю сесть за стол. Питер послушался и принялся рассматривать скудный интерьер. — Я могу поздравить вас с победой над великанами и Тархистаном, Ваше Величество. Вы здорово противостояли своему брату, — наконец сказал отшельник, разлив терпкий чай по деревянным кружкам и подав одну из них Питеру. — Как раз ради него я и пришел к вам. Я хотел бы узнать, как его можно… расколдовать? Как вернуть его нам? — Питер был окрылен надеждой и очень боялся, что она не оправдается. — Хм… А вы уверены, что дело в колдовстве? Вы не допускаете даже малейшей возможности, что Эдмунд мог стать таким сам? — спросил маг, отпивая чай. Питер не знал, что и сказать. Конечно, он не был в этом уверен, но не мог не надеяться на колдовство, которое можно снять. — Я хотел бы знать наверняка. — Что ж, это можно выяснить. У вас есть изображение Эдмунда? Портрет, может быть? — Фото подойдет? — спросил Питер, вынимая из своей дорожной сумки фотографию. — Что такое фото?.. — Неважно. Вот оно, — Питер положил фотографию перед магом, и тот с интересом развернул её себе. Он встал, достал из одного из шкафов какие-то травы и обложил ими изображение Эдмунда по контуру. Маг старательно выложил травы и провел над ними рукой несколько раз. Затем он взял что-то наподобие перца и посыпал им на фотографию. Питер очень смутился, весь этот ритуал казался ему дешевым трюком шарлатанок и гадалок, которые берут деньги с верующих людей. Но король вовремя вспомнил о том, что Шаста и Аравита воочию видели его способности, поэтому постарался успокоиться. — Вы правы, Ваше Величество, Эдмунд действительно околдован, однако этому колдовству почву дало нечто более глубокое, — произнес маг, и Питер задрожал от волнения. — В его сердце, если изволите так выразиться, льдинка, помещенная туда еще до колдовства. В нем сидит давняя обида на ваших сестер и особенно — на вас. Ему кажется, что вы его не любите и никогда не любили как своего брата. Он чувствует, будто всегда был лишним в вашей семье. — Да, кажется, так и есть… По крайней мере, мы не сделали ничего, чтобы разуверить его в этом, — протянул Питер, и вина ударила по его сердцу. Всё же это он во всем виноват. Это всё он… — Чтобы переманить Эдмунда на свою сторону, Колдунья подкупила его исполнением тщеславных мечт и нежностью, а потом поместила в его сердце льдинку, но перестаралась… Он очерствел настолько, что однажды убил её саму, — сказал маг, стряхнул все травы и вернул фотографию Питеру. — На самом деле, глубоко в душе, Эдмунду очень нужна любовь и вера в него. Он хотел показать вам, что достоин того, чтобы вы его любили, что он лучше вас. — А как можно снять с него заклинание? Что мне нужно сделать? — Питер с нежностью посмотрел на Эдмунда на фотографии и провел по ней пальцами. Вот бы вернуть их счастливую семью назад. — Это будет сложно… Если бы вы пришли раньше… Я увидел в душе Эдмунда, что еще недавно он тепло относился к королеве Люси, пока она не разбила Рабадаша и Тархистан. Он хотел поговорить с ней и сохранить ей жизнь, но сейчас он ненавидит её точно также, как и вас. Однако шанс всё же есть. Хоть и призрачный. — Ну? — Питер был нетерпелив. — Вам нужно уничтожить посох Колдуньи, — сказал маг, смеявшись над нетерпеливостью короля. — Однако это просто, но это не поможет, если Эдмунд сам не захочет убрать лед из своего сердца. Чтобы заклинание рассеялось вместе с уничтожением посоха, последней частицы Колдуньи, из-за которой она может вернуться, Эдмунду нужно дать понять, что вы не враги и что вы любите его. Не только вы, но и королевы Люси и Сьюзен. Питер не ответил ничего. Люси и Сьюзен уже считают, что их брат потерян навсегда и что его уже не вернуть, и их будет сложно убедить в том, что они снова должны обрести веру в него. Да и сам Эдмунд… захочет ли он теперь вернуться? Он уже наверняка собирает войска, чтобы захватить южную часть Нарнии, и не собирается останавливаться. Что ж, нужно встретить его с достоинством, у них достаточно для этого сил. Теперь нужно было добраться до посоха, но это просто. А вот убедить Эдмунда в том, что он важен и нужен… — Это единственный шанс, да? — на всякий случай спросил Питер. — Просто сломать посох не получится? Маг ухмыльнулся. — Ваше Величество, ни одного больного нельзя вылечить, если он того не захочет. Ни одно лекарство не поможет, если больной не хочет его принимать. Ваш единственный шанс — показать Эдмунду, что вы его любите и что несмотря на что являетесь сего семьей.

*****

Эдмунд ходил туда-сюда и осматривал свои войска. Оно состояло из уродливых гаргулий, циклопов, троллей, гномов и минотавров. Грозные, вооруженные до зубов, они были такими лишь внешне. Внутри они все тряслись от страха перед своим королем и старались не дрожать. Эдмунд остался доволен и кивнул своему генералу, а потом вскочил на коня в железных доспехах и, приподняв свой жезл, приказал идти вперед. Марш угрожающих шагов сотряс землю. Красное зарево, соударяясь со снегом, выглядело устрашающе и кроваво. Рычание, визги и крики разразились по войску, а во главе всей этой вакханалии ужаса стоял Эдмунд, Жестокий король с жестоким холодным сердцем. «Я — король, и имя мне — Холод», — Эдмунд усмехнулся сам себе и, гордо смотря вперед, гнал своего коня. Скоро он поквитается со Сьюзен и Люси, а потом Питера больше никто не будет называть королем. Когда через несколько часов случился привал, Эдмунд уселся на снег и попросил подать ему подогретого вина. Его мысли кружились только вокруг картинки, как голова Питера упадет в поклоне перед ним, а потом отделится от тела. — Ваше Величество, — гном поклонился, — вам пришло письмо. Из южной Нарнии. — Южной Нарнии?.. Эдмунд взял в руки письмо и безразличным взмахом руки приказал гному удалиться. На сургуче было изображение льва. Жестокий король нахмурил брови и с каким-то легким волнением вскрыл печать. Что ж, оказывается, он еще не забыл почерк Питера, хоть тот много лет не писал к нему писем. «Я знаю, что ты идешь сюда, Эдмунд, и знаю, с какой целью. Мы давно не виделись, правда? Думаю, ты прав, нам нужно встретиться лицом к лицу. Но не на войне. Эд… Я не знаю, с чего начать. Я очень хочу тебя увидеть и просто поговорить, как брат с братом. Мы с тобой родные люди, мы не чужие. Я понимаю твою обиду и прошу у тебя прощения. Всё это из-за меня, но я хотел бы сказать тебе об этом лично. Буду ждать тебя на границе, у стены, ближе к Диким Северным землям. Надеюсь, что ты придешь, и буду ждать.

Твой брат, Питер».

Эдмунд перечитал письмо еще несколько раз, пытаясь найти какой-то подвох, однако каждая строка пылала искренностью. Жестокий король сомневался, но задумался. Может, стоит прийти?.. Хотя бы услышать, что скажет Питер? Возможно, это ловушка, но на этот счет Эдмунд не волновался, он найдет, как защититься. Он вновь посмотрел на письмо и повертел его в руках. Как давно он не видел брата и сестер? Кажется, больше семи лет назад… Насколько сильно они изменились? — Генерал, мы пойдем в другую сторону. К границе с Дикими Северными землями, — сказал Эдмунд, сворачивая письмо. — Что?.. Ваше Величество, мы прошли уже половину пути! — генерал знал, что возражать было опасно, но всё-таки рискнул. — Я хочу увидеть брата, — отрезал Эдмунд. — Так что идем на северо-восток.