Impossible

It’s a new dawn It’s a new day It’s a new life For me And I’m feeling good Muse, Feeling Good

Следующая неделя прошла без происшествий. Гермиона и Беллатрикс большую часть времени оставались в поместье Блэк. Они не обсуждали останется ли девушка там навсегда, но Гермиона не планировала уезжать в ближайшее время. В результате она отправила письмо Гарри и Рону, где сообщила о своем местонахождении и о том, что с ней все в порядке. Однажды днем прибыли представители министерства, чтобы еще раз допросить Беллатрикс и проверить воспоминания. На следующее утро Кингсли сообщил, что Беллатрикс может жить своей жизнью, если будет соблюдать контракт. В обозримом будущем она должна была посещать целителя душ, воздерживаться от любого вида темной магии, и не проклинать магглов и волшебников. Беллатрикс настаивала, что не хочет видеть никаких целителей душ, но после получаса споров Кингсли недвусмысленно намекнул, что она не имеет права торговаться, потому что иначе ей грозит тюремный срок в Азкабане за отказ выполнять обязательства перед Министерством. Беллатрикс неохотно нацарапала подпись на контракте с помощью пера, которое ей дал Кингсли. Гермиона и Беллатрикс не обсуждали крестражи и все, что было связано со смертью Волдеморта. Гермиона надеялась, что тема когда-нибудь будет затронута. Гермиона была счастлива, что скоро обретет новую палочку. Магазин Олливандера наконец-то открылся, и девушка встала в очередь ожидающих найти подходящую палочку. Это был понедельник следующей недели, когда Беллатрикс подошла к Гермионе в библиотеке, где та проводила почти все свободное время за чтением. Пока Гермиона была одна, она понятия не имела, чем занималась ведьма, но судя по ударам и грохоту, подозревала, что та практиковала какие-то заклинания. На данный момент она была достаточно счастлива, что Беллатрикс может наносить ограниченный ущерб, ведь кроме них и Лемми в доме никого не было. Возможно, Беллатрикс просто выплескивала свое разочарование, учитывая, что это самый здоровый способ для такого темпераментного человека. — Я иду к Нарциссе, — объявила Беллатрикс. — Пошли. — Что? — ответила Гермиона, потрясенно отрываясь от книги. — Не думаю, что брать меня с собой — хорошая идея, Белла. — Она ничего тебе не сделает, особенно, если там буду я. Драко тоже. — Люциус? Ты видела его? — Я больше не ровня Люциусу, — прорычала Беллатрикс. — Если он попытается что-то сделать, я прокляну его. — Возможно, это не лучшая идея, — деликатно предположила Гермиона. — Знаешь, учитывая, что ты хочешь убедить Нарциссу принять меня, нападение на ее мужа — плохая идея. Не говоря уже о контракте, который ты подписала. — Наверно ты права, — вздохнула ведьма. — тем не менее, если он не может держать рот на замке… — ее голос затих, и она сделала яростный взмах палочкой. Гермиона ухмыльнулась. Настроение Беллатрикс заметно улучшилось, она стала намного спокойнее. Это было самое человеческое изменение. — Чему ты улыбаешься? — нахмурилась Беллатрикс. — Ничему, — Гермиона поднялась, чтобы поцеловать женщину. Их тела прижались к друг другу, и девушка почувствовала, как по спине пробежали мурашки, когда Беллатрикс провела ногтями по затылку. Задыхаясь, Гермиона целовала линию подбородка, улыбаясь про себя, когда вырвала низкий гортанный стон старшей ведьмы. — Стой, малышка, — прохрипела Беллатрикс. — Мы никогда не уйдем, если ты продолжишь… — Может быть, мы останемся здесь и просто сделаем это? — Гермиона соблазнительно провела пальцем по ключице. — Я должна увидеть Нарциссу. За прошлую неделю ты выходила из дома дважды, неплохо бы сменить обстановку. Помимо визита к Олливандеру Гермиона вышла из дома только для того, чтобы вернуться в дом родителей и забрать вещи первой необходимости. Удивительно, но дом выглядел точно также, поскольку, очевидно, наложенные в начале войны чары, выстояли. Однако от родителей не осталось и следа, кроме совместных фотографий на стенах. Гермиона не хотела их искать. С ними могло случиться, что угодно, хотя Беллатрикс обещала, что Пожиратели Смерти их не трогали. В конце концов, в маггловской Австралии было зло, не только в волшебном мире. — Хорошо, — вздохнула Гермиона, зная, что ей не удастся уговорить Беллатрикс, и сегодня она вполне может встретиться с Нарциссой и покончить с противостоянием. — Но я покидала этот дом в два раза чаще, чем ты. — У меня не было причин выходить на улицу. Если ты справляешься со мной, то Нарцисса не будет проблемой, — пожала плечами Беллатрикс. — Я знаю, что это глупо. Но я знаю, что ты любишь сестру больше, чем когда-либо любила меня. Наверно, я просто беспокоюсь, что ей удастся настроить тебя против меня. — Нет. Мои отношения с Нарциссой отличаются от наших. Да, она моя сестра, но я предала Темного Лорда ради тебя, это говорит о моих чувствах. Для Беллатрикс это было равно «Я люблю тебя.». простое напоминание обо всем, от чего она отказалась ради Гермионы. — Она ждет нас, — объявила Беллатрикс. — Хорошо, ты пойдешь первой, а я пойду за тобой? — Поместье Малфоев, — сказала женщина, оказавшись в камине. Вторя действиям Беллатрикс, Гермиона сделала тоже самое, закрывая глаза, чтобы не чувствовать головокружения. Она давно не пользовалась каминной сетью, как и в случае с аппарацией, к ней нужно привыкнуть. Однако сейчас больше беспокоил тот факт, что нужно столкнуться с Нарциссой, а, возможно, с Люциусом и Драко, если они будут рядом. Беллатрикс утверждала, что защитит, но что она сделает, если придется выбирать между ней и Нарциссой? Гермиона недостаточно знала Нарциссу, а Беллатрикс все еще была Пожирательницей Смерти. Слишком рано Гермиона прибыла в поместье Малфоев. Пытаясь выглядеть как можно более достойно при встрече с Нарциссой, она она осторожно вышла из пламени. Дольше всего она видела Нарциссу в поместье Малфоев, когда Беллатрикс пытала ее, адское воспоминание, которое хотелось уничтожить. Хотя за все время Нарцисса ни разу не тронула ее пальцем, не пыталась наложить заклинание. Она просто ждала, пока Беллатрикс скажет, что делать, и следовала инструкциям, никогда не делая достаточно, что что-то изменить. Гермиона с облегчением заметила, что они с Беллатрикс были единственными обитателями в коридоре. Конечно, отступать было глупо, но в тот момент Гермиона не чувствовала известной гриффиндорской смелости, и поэтому не была уверена, что сможет это выдержать. Словно читая мысли Гермионы, Беллатрикс пробормотала: — Перестань волноваться. Я же тебе говорила, что все будет хорошо. — Мне стало бы лучше, если бы ты взяла меня за руку, — ответила Гермиона, тут же отчитав себя. — Извини, я не хотела говорить это вслух. — Пожалуйста, думай, прежде чем говорить, когда Нарцисса будет рядом, — усмехнулась Беллатрикс. — Она гораздо более сдержанна, чем я, но она не заметит ничего забавного. Гермиона смотрела в пол, шагая за Беллатрикс, и чувствовала себя глупее, чем когда-либо. Обычно она говорила только правильные вещи и контролировала свои эмоции, но видимо все пошло прахом рядом с этой ведьмой. Гермиона почувствовала, как чужая рука оплелась вокруг талии, собственнически остановилась на бедре. Потрясенная, она уставилась на Беллатрикс, не ожидав, что та прикоснется вот так, когда в любой момент Нарцисса могла появиться в дверях. — Я не собираюсь держать тебя за руку, потому что считаю это слишком странным, но если тебе станет легче, я буду делать так. Хорошо? — объяснила Беллатрикс без тени сарказма в голосе. — Спасибо, — прошептала Гермиона, когда они вошли в помещение, похожее на гостиную. Комната, оформленная в нефритово-зеленом цвете с золотом, ковер и мебель делали ее более уютной, чем ту, в которой пытали Гермиону. Там висели большие портреты Люциуса, Нарциссы и Драко. Никто из них не улыбался. Это подчеркивало то, насколько красивой была семья, и демонстрировало высокомерие. Небрежно просматривая номер «Ежедневного пророка», Нарцисса сидела на большом кожаном диване, рядом с Драко, который тут же взглянул на вошедших женщин испуганными глазами. Он издал что-то вроде хныканья, из-за чего Нарцисса оторвалась от газеты. — Цисси, — улыбнулась Беллатрикс. — Ты кажешься удивленной. Я думала, ты меня ждешь. — Я ждала немного другого появления, — Нарцисса повернулась к Драко и тихо добавила, — Драко, тебе лучше оставить нас. Драко вылетел из комнаты, метнув на Беллатрикс еще один испуганный взгляд. Именно так реагировало на нее большинство людей, учитывая все, что ведьма делала в прошлом. — Можно подумать, что он боится меня, — размышляла Беллатрикс, глядя на дверь, за которой скрылся племянник. — Я начинаю задаваться вопросом, зачем его спасли, кажется, он такой же бесхарактерный, как и его отец. Гермиону от ответа спасла Нарцисса, которая холодно ответила: — Перестань, Беллатрикс, теперь у тебя еще меньше прав издеваться над Драко. Над Люциусом тоже, если уж на то пошло. — Что ты имеешь в виду? — зарычала Беллатрикс. Напрягшись, она сжала руку вокруг талии Гермионы, причиняя боль той, Гермионе едва удалось сдержать всхлип. — Ты точно знаешь, что я имею в виду, — отрезала Нарцисса. — Не хочешь объяснить это? — она указала на Гермиону. — Она моя… — голос женщины затих, пока она подбирала подходящее слово. — Партнер? Особенный друг? — Белла, — прошипела Гермиона. — Перестань меня сжимать! Беллатрикс усмехнулась, прежде чем ослабить хватку. — Давай, присядем, — сказала она, подводя Гермиону к дивану и притягивая ближе к себе. — Я искренне надеюсь, что это несмешная шутка, Беллатрикс, — ответила Нарцисса, сложив руки на коленях. — Подожди, почему Андромеда может сбежать с магглорожденным, то почему я не могу? — Ты провела последние тридцать лет, ненавидя нашу сестру за ее выбор, и теперь ты делаешь тоже самое! Это причина, по которой ты предала Тёмного Лорда? — Цисси, — мягко ответила Беллатрикс. — Я не хотела, чтобы это произошло, но это произошло. Мы не можем…мы не можем жить друг без друга. Это Semper Amor. Наступила пауза. Нарцисса недоверчиво уставилась на сестру, пока до нее доходили слова. — Не будь дурой! — Так и есть, — настаивала Беллатрикс. — Разве ты не помнишь, как мы говорили об этом много лет назад? И это существует между мной и Гермионой. — Подожди, ты знала, что такое Semper Amor, до того, как я показала книгу? — внезапно воскликнула Гермиона. — Да, мы с Нарциссой читали об этом, когда учились в Хогвартс, — ответила женщина, а потом, словно осознав, что сказала, попыталась отмахнуться. — Но сейчас это не имеет значения. — Для меня это важно, — ответила Гермиона. В какой момент Беллатрикс осознала неразрывную связь между ними? У Гермионы в голове крутилось так много вопросов. — Да, я знала, когда держала тебя в плену, и нет, я не могу сказать тебе, когда я поняла, потому что пыталась заблокировать. А теперь ты можешь перестать думать так чертовски напряженно и позволить мне поговорить с Нарциссой? — огрызнулась Беллатрикс. — Перестань заглядывать мне в голову! Я не просила тебя вторгаться в мой разум! — Тогда больше практикуй свои навыки окклюменции и научись закрывать свой разум, — рявкнула ведьма. В этот момент Нарцисса откашлялась. — Прости, — смутилась Гермиона. — Мы часто спорим, такое случается. — Разве она не применяет на тебе заклятие Круциатуса? Я уверена, что ты знаешь, что это одно из любимых заклинаний Беллатрикс, — протянула Нарцисса, впервые обращаясь непосредственно к Гермионе. Гермиона уставилась на белокурую женщину, не понимая, шутит та или нет. — Нет, она больше так не делает, — ответила девушка. — Она использовала его и на тебе? Нарцисса ухмыльнулась. Удивительно, как она была похожа на старшую сестру. — Нет, моей дорогой сестренке и в голову не придет наложить на меня непростительное заклятие. — Ты уверена? — пробормотала Беллатрикс. — Все бывает в первый раз, — и бросила на сестру грозный взгляд. — Успокойся, Белла, — отчитала Нарцисса. — Я успокоюсь, когда ты перестанешь меня раздражать. — Я не пытаюсь тебя разозлить. Я просто разговариваю с мисс Грейнджер. — Ну, я была бы признательна, если бы ты уделила мне чуть больше внимания. Я все-таки твоя сестра. — Моя сестра, которая привела в гости свою новую подругу. Можешь ли ты винить меня за то, что заинтригована? — Мы пришли сюда не для того, чтобы нас допрашивали! — заявила Беллатрикс. — Я хотела, чтобы ты знала о Гермионе, чтобы между нами не было секретов. — Тогда я должна тебе кое-что сказать. Беллатрикс приподняла брови. — Я связала с Андромедой. Я чувствовала, что, учитывая обстоятельства, это уместно. — Что? — поджала губы Беллатрикс. — Цисси, ты серьезно? — Да. И прежде чем ты откроешь свой рот и начнешь изрыгать оскорбления, подумай о своем выборе. У тебя нет права судить Андромеду, больше нет. — Я уже объяснила, почему это так, и… — в гневе Беллатрикс сжала руку в кулак. — Если бы Андромеда испытывала Semper Amor, ты бы тоже не проявила к ней милосердия. И я бы тоже. Но Тёмный Лорд ушел от нас, Беллатрикс, и репутация наших семей уничтожена. Нам пора строить мосты, и я думаю, начать с Андромеды. Она потеряла мужа и дочь, и она одна воспитывает внука. — Я сомневаюсь, что Андромеда вообще захочет меня видеть, учитывая, что последние пару лет я пыталась убить ее дочь, — презрительно ответила Беллатрикс. — Я думаю, что это хорошая идея, — сказала Гермиона, надеясь, что Беллатрикс не обратит против нее свою ярость. Нарцисса поступила правильно. Может быть, у нее были неправильные причины, но это вышло верно. Беллатрикс бросила на Гермиону предостерегающий взгляд, но снова обратила внимание на сестру: — Нет. — Ты действительно думаешь, что тебя примут в обществе? Мне, Люциусу и Драко будет достаточно сложно восстановить свою репутацию, но тебе будет еще сложнее. — Меня не волнует, что думают обо мне другие. Они могут ненавидеть меня сколько угодно, большинство из них — подонки, не стоящие даже моего времени. Беллатрикс не заботилась о своей репутации, потому что много лет провела в Азкабане, вдали от всех оскорблений. На свободе же она заботилась только о Волдеморте и ежедневно окружала себя людьми, разделяющими ее взгляды. Был шанс, что столкнувшись с ними на улице, Беллатрикс начнет волноваться, либо проклинать всех вокруг. — Почему ты не хочешь увидеть Андромеду? — спросила Гермиона. — Ее муж мертв и, конечно же, главная проблема в том, что она запятнала фамилию Блэков, но теперь ваша репутация уничтожена совсем по другим причинам. — Потому что она повернулась к нам спиной, — огрызнулась Беллатрикс снова. — Во всяком случае у нас еще сохранилась репутация в определенных кругах. — Как насчет оставшихся Пожирателей Смерти, которые были помещены в Азкабан? Они ненавидят тебя за предательство. Это абсурд, Белла! Тебе нужно либо приспособиться к жизни в обществе, либо тебе грозит тюрьма, — закричала Гермиона. Выражение лица Нарциссы было нечитаемым, а Беллатрикс смотрела изумленно. — Почему ты так смотришь на меня? — спросила гриффиндорка. — Думаю, я наконец-то понимаю, почему ты гриффиндорка. Никто кроме тебя не осмелился бы так говорить со мной в присутствии другого члена семьи. Твоя храбрость меня поражает. — Ты злишься? — Удивительно, но нет. Во всяком случае у меня нет непреодолимого желания применить к тебе Круцио. — Значит ты согласна со мной? — Я согласна, что это имеет смысл. И я могу поговорить с Андромедой. Уладишь это с ней, Цисси? Нарцисса молча кивнула. — Ну, теперь нам пора уходить. Уверена, тебе есть что обсудить с Драко и Люциусом. — Да, — выдавила Нарцисса и посмотрела на Гермиону. — Было приятно познакомиться, мисс Грейнджер. Гермиона улыбнулась, несмотря на неловкость. Она избегала называть имя другой ведьмы, считая это фамильярностью. Беллатрикс ушла первой, не беспокоясь о том, что Гермиона останется наедине с Нарциссой. Не желая ждать, Гермиона поспешно взяла щепотку летучего пороха, но когда уже собралась шагнуть в камин, Нарцисса притянула ее обратно. — Я не знаю, как тебе удается заставлять Беллатрикс слушать тебя, — медленно протянула Нарцисса. — Но я видела лишь однажды, чтобы она так кого-то слушала. Гермиона сглотнула. — Волдеморт. Нарцисса вздрогнула. — Я не знаю, каковы ваши планы, и я не хочу знать. Однако вы должны знать, что Беллатрикс без ума от вас, если вы в чем-то не уверены, то сейчас самое время уйти, пока все не стало еще серьезнее. Гермиона сердито покачала головой. Как смеет Нарцисса сомневаться в ее чувствах? — Я тоже без ума от Беллатрикс. Я рисковала своими друзьями и своей жизнью, чтобы быть с ней, так что я никуда не уйду. Повернувшись к огню, она бросила летучий порох и вошла внутрь прежде, чем Нарцисса успела ответить. Ей не хотелось дальше слушать. Чувства Гермионы к Беллатрикс были настолько сильными, что никто другой никогда не сможет с ней сравниться. Она любила Беллатрикс всем сердцем. Так оно и останется. Навсегда.