Ювента прощается с Таурией

      На седьмой неделе руки окончательно превратились в сосиски, но в них я чувствую, как формируется нечто мышечное, которое иногда дёргается и изгибается. Постоянно чувствую приятное покалывание и необъяснимое ощущение прохлады, не холода, а именно что-то похожего на нанесение на кожу ментолового спрея. Иногда возникают совершенно новые ощущения, которые невозможно описать словами, для них не придумано слов, потому что никакой человек никогда не испытывал подобного. Бинэуры придумали для этих ощущений слова и термины, которые понимают только они. Для человека же это будет просто набор букв, точно также как слово “синий” для слепого от рождения. Всё связано с влиянием B-нуэрофилов на нервную систему: часть нервных клеток, волокон и окончаний отмирает, часть меняется, ещё часть вырастает и развивается в то, что изначально не предусмотрено человеческой анатомией.       Также заметила, что в районе лопаток формируется нечто мышечное с такими же новыми и странными ощущениями, как в бывших руках. Врач сказал, что начинает расти вторая пара верхних щупалец.       Кожа продолжила меняться и стала такой же упругой, как в молодости. Не знаю, как на ощупь, тактильные ощущения от рук у меня сильно искажённые, но на вид кожа всё ещё отвратительная: фактура и цвет всё ещё не приятные, а пигментные пятна только усилили контраст.       Сегодня на осмотре доктор Уирделл и не стал ждать мои тщетные попытки снять рубашку и попросил медсестру раздеть меня. Та в этот момент запустила что-то на планшете и приготовилась записывать наблюдения, но, услышав врача, “передала” планшет со стилусом в свою же нижнюю пару щупалец, и освободившейся верхней парой стянула с меня рубашку через верх. Я стояла голой перед двумя бинэурами. С утра на улице установилась жара и духота, кондиционеры по неведомой причине работали только на треть от своей мощности, причём не только у меня в палате, но и во всей больнице. Из-за жары у врача и медсестры халаты были нараспашку, под халатами на обоих были только трусы. Пусть по меркам человека они уроды, но, тем не менее, они по-своему красивы: стройные, с приятной кожей, здоровые, энергичные. У врача в меру развитая мускулатура и татуировки с какими-то изящными подводными животными Гербеллы, а у медсестры упругая грудь без сосков и гладкий живот. Захотелось побыстрее стать бинэурой, просто потому что надоело болеть. Просто хочется снова стать здоровой и не важно как я буду выглядеть и сколько конечностей у меня будет.       Вообще повезло, что большинство осложнений от B-нэурофил можно определить по коже, включая большинство проблем внутренних органов. Чаще всего осложнения при метаморфозе возникают именно с кожей, подкожные новообразования разрастаются и потом распространяются по всему телу. Поэтому главное в медосмотре больного в стадии метаморфозы — осмотр кожи. Он включает просто визуальный осмотр, ощупывание на предмет подкожных уплотнений и аномалий, а также осмотр под ультрафиолетовой лампой, так как некоторые виды новообразований заставляют кожу над собой светиться в ультрафиолете.       Диагностика осложнений на ранних стадиях очень важна. Медикаментозное лечение не всегда помогает, а вот своевременное хирургическое вмешательство очень даже. Более того, организм быстро восстанавливается и развивается дальше как ни в чём не бывало.       Впервые за всё время болезни ощупывания врача привели к совершенно неожиданному для меня эффекту: я возбудилась. Я была обнажена перед посторонним и он меня трогал, причём не руками, а щупальцами, иногда сразу четырьмя. Причем стояла я не перед одним посторонним, а перед двумя. В последний раз меня обнажённую трогал посторонний человек примерно десять лет назад, это была миленькая двадцатилетняя помощница по работе. А ещё быть обнажённой перед посторонними людьми, которые совершают надо мной какие-то манипуляции — одна из моих старых эротических фантазий. Она была одним из самых первых моих фетишей и, сколько себя помню, всегда возвращалась к подобным фантазиям. Не знаю, какая именно из двух причин стала причиной моего возбуждения, может обе сразу, но могу сказать, что совершенно забытое чувство обрело для меня новые краски. Не то, чтобы я давно не возбуждалась, это было даже во время менопаузы, но очень давно возбуждение не было таких ярким и сильным, а главное таким особенным и странным. Не знаю, может это из-за нэурофил, а может просто ощущение настолько забыто, что мне показалось, чем-то новым.       — С кожей всё нормально, — подытожил доктор Уирделл. — Идёт стандартный процесс метаморфозы и обновления эпидермиса. Вообще, ваша кожа фактически проходит омоложение. Радоваться надо. А теперь ноги. Встаньте, походите.       Сейчас главная проблема — ноги. Точнее не проблема, а интрига: сохраню ли я возможность ходить на двух ногах. Я походила по палате, под пристальным взглядом доктора Уирделла. Ноги до сих пор меня держат, никаких проблем при хождении я не испытывала.       — Походка не изменена, — через минуту сказал доктор медсестре, после чего та пометила что-то на планете.       Потом он осмотрел мои стопы и пальцы, точнее то, во что они превратились. Надавил в нескольких местах.       — Начался процесс раздваивания сросшихся пальцев, — сказал он медсестре.       — Это хорошо или плохо? — спросила я.       — Вообще, это хороший сигнал. Разумеется он не гарантирует, что кости ног останутся целыми, обнадёживать не хочу, но сигнал очень хороший.       Сегодня вторник, а значит осмотр полный, а не только исследование кожи, но и дополнительные исследования. Меня посмотрели на аппарате УЗИ и просканировали с помощью МРТ. Все необходимое оборудование было недалеко на моём этаже. Медсестра хотела надеть на меня рубашку, но я отказалась. Мне и так было нормально.       На прошлой неделе полное обследование прошло быстро и без гинекологического осмотра, из-за того, что у доктора были другие срочные дела. Сегодня он провёл и гинекологический осмотр, в который входит фотографирование внутренней поверхности влагалища и УЗИ шейки матки. Впервые за всё время меня волновал этот процесс, раньше было было не до этого. Процедура происходила с помощью аппарата похожего на оптекаемый фаллоимитатор с прозрачной поверхностью, внутри которого можно разглядеть широкоугольный объектив. Потом с помощью этого же аппарата он сделали УЗИ.       — Вы сексулально возбуждены? — спросил внезапно Уирделл.       — Да.       — Понятно, — флегматично ответил он, после чего обратился к медсестре: — Запиши, влагалище в норме, матка не наблюдается, яичники тоже. Пациент сексуально возбужден, что косвенно говорит о начале мускулярной секреции эстрогена.       Кажется, что Уирделл эксперт во всех областях медицины, но нет, он скорее эксперт поневоле и набрался знаний и опыта банально из-за постоянной практики. В его задачи входит изучение того, что сложно сделать удалённо по видеосвязи. При этом все данные он отправит врачам-людям, включая полную видеозапись обследования, которая помимо прочего велась на камеру, закреплённой на его лбу. А люди уже делают решающие экспертные оценки.       После обеда со мной связался Марк Ронделл. Он проанализировал гору видеозаписей и вычислил ту, которая выпустила угранию. Её зовут Изабелла Кински. Она живёт неподалёку от Кассандры.       — Понятно, а что будет дальше? — спросила я, почти перебивая.       — Но что с ней делать? — сказал Марк. — В чём её реальная вина? Выпустить угранию — не преступление. Уграния может полететь в любую сторону. Более того инфракрасное зрение направит угранию скорее на бинэуру, чем на человека, у которого непокрытая площадь в разы меньше.       — И вы хотите сказать, что ей ничего не будет?       — А чего ей должно что-то быть?       — То есть как это?! — разгневалась я. — Моя жизнь пошла наперекосяк, я стану уродом и навсегда останусь на этой сраной планете, а этой твари ничего не будет?       — Судить ведь её будет обычный человеческий суд с Таурии. Могу вам сказать, что он даже не признает наличие состава преступления в том, что она отпустила самку угрании.       — Хорошо, я поняла. А если…. А если… Подождите! А откуда Изабелла взяла самку угрании?       — Да, хороший вопрос, — кивнул Ронделл.       — А нельзя, например, найти тех, у кого есть террариумы и оборудование, с помощью которых можно выращивать и держать уграний?       — Даже если мы узнаем откуда Изабелла Кински взяла самку угрании, нам это ничего не даст. Я понимаю, вы желаете мести, но вы всё равно не добьётесь справедливости.       — Не важно! У меня стоит более важный вопрос: проблема доверия к моей жене, — сказав это, совершенно неожиданно для себя я чуть не прослезилась. Тем не менее, одна слеза всё-таки покатилась по щеке. Я чисто машинально попыталась смахнуть слезу тем, во что превратилась моя рука, но ничего не получилось.       — Вообще, я уже наводил кое-какие справки. Боюсь, что то, что я собираюсь сообщить, вам не понравится.       — Говорите, — сказала я.       — Вся загвоздка в том, что насколько мне известно, в Арасбурге ни у кого больше нет террариума и никто больше не разводит уграний. Ни в Арасбурге ни в других городах Гербеллы. Только у вашей жены есть террариум.       Я не сразу нашла, что ответить.       — То есть вы хотите сказать, что Кассандра имеет отношение к моему заражению? — наконец спросила я.       — Нет, я не хочу это сказать. Вообще, уграний теоретически можно вырастить, не имея таких террариумов как у вашей жены. Сложно, но возможно. Главное условие — это индермейцин.       Марку больше нечего было мне сообщить. Мы попрощались.       Стоит сомнению зародиться и его уже не искоренить.       Через час пришла Кассандра и рассказала то, что я узнала от Марка Ронделла. Я опять хотела спросить знает ли Кассандра про Изабеллу Кински, но в последний момент опять передумала. Даже если они знают друг друга и действовали сообща, Кассандра всё равно не признается. Нет, лучше не спрашивать, а вдруг она ответит не так, как мне нравится? Моё доверие к ней и так сильно пошатнулось.       Вряд ли Изабелла состоит с Кассандрой в близких отношениях. За четырнадцать лет общения я бы точно узнала про неё. У Кассандры есть два близких друга, точнее друг и подруга. И ещё несколько просто хороших приятелей и приятельниц. Я много раз видела их на видео и фото, знаю их всех в лицо, и среди них точно нет Изабеллы.       — А ты в курсе, у кого ещё есть террариумы как у тебя? — спросила я.       Кассандра остановилась, точнее сказать, застопорилась. Как будто зависла.       — Честно говоря, не знаю, — ответила она с выражением искренней озадаченности. — Не знаю никого, у кого хотя бы есть террариум. Вообще, это как бы дорогое удовольствие местным по меркам.       Я замолчала и не знала, как продолжить разговор. Вдруг мой планшет запиликал. Я сразу же метнулась к нему. Пришло видеопослание от Сабрины. Кассандра подошла ко мне. Своими беспомощными руками я могла нажать только на большую кнопку “Воспроизвести”, что и сделала. Потом попыталась поставить его так, чтобы нам обеим было удобно смотреть, но ничего не вышло. Кассандра не стала смотреть на мои мучения и помогла мне. Мы стоя смотрели видео на планшете, который она держала в своей нижней паре щупалец. На видео была Сабрина с парнем, он был знаком мне, это был Квентин, если мне не изменяет память, её коллега в институте изучения культуры и истории таурийцев.       — Привет, мамы! — сказала она, улыбнулась и помахала рукой. — Именно мамы, потому что отправляю вам обоим одинаковое видеописьмо. Вы знаете про Квентина Лидовски, — Сабрина сделала паузу, а парень поприветствовал нас по именам. — Мы с ним учились вместе, а теперь работаем. Короче, мы женимся через три недели!       Видео длилось почти три минуты. Далее Сабрина говорила про любовь, про то что они с Квентином половинки одного целого и так далее. Потом говорила про возможные места проведения бракосочетания и спросила у нас, где бы мы хотели, чтобы оно прошло.       — Ничего себе! — сказала я, едва закончилось видео. — Я ещё даже не выписалась из больницы, а наши дочери уже женятся.       — Да ладно тебе, — махнула щупальцем Кассандра. — Сабрине уже двадцать пять лет. Самый возраст для девушки. Если в этом году она выйдет замуж, то годика через два мы с тобой станем бабушками!       — Но что-то тут не то! Они торопятся, это не с проста.       — Да, я тоже чую подвох…       Мы подумали об одном и том же, но почему-то побоялись озвучили эти мысли.       Квантовая связь с системой Глизе 588 происходит каждые шесть часов, но из-за соображений удобства каждый раз производится два двухсторонних сеанса с интервалом пятнадцать минут. Чтобы успеть во второй сеанс обмена данными, мы поторопились и записали ответное послание, в котором поздравили дочь с предстоящей свадьбой и спросили у неё, почему такая спешка. Во время записи я всё-таки спросила очевидное: “Если ты залетела от Квентина, то так и скажи. Всё равно же мы узнаем и вычислим по времени твоих родов.”       Вечером пришёл ответ от Сабрины.       — Ладно, не буду городить огороды, — на видео она была уже одна. — Так и знала, что ты, мама Юва, сразу догадаешься. Да, я беременна от Квентина. Но не думай, что брак вынужденный, мы уже давно думали о совместной жизни…       Далее были увещевания о том, что они любят друг друга и давно мечтали узаконить отношения. Впрочем, я ей охотно верю. Квентин хороший парень, порядочный и умный. А внешне… впрочем, кого волнует мнение старой лесбиянки.       Через пять минут пришло сообщение от Кассандры: “Вообще хотела прийти к тебе, но идти далеко и по распорядку больницы не положено навещать пациентов в такое время, а устраивать переполох в такой хороший день и проходить в наглую не хотелось бы. Помнишь ты говорила насчёт бабушки? Ну вот и сбылось. Скоро мы с тобой станем бабушками!”.       Не спала почти всю ночь. Опять накатила тоска из-за того, что я навсегда останусь тут. Безумно захотелось повернуть всё вспять, снова стать человеком, прилететь на Таурию, обнять дочерей, поцеловать их, веселиться и танцевать на свадьбе Сабрины. Но этому никогда не суждено случиться. Ещё более удручала тема, которую затронула Сабрина в первом послании: “Мама Кас, ты запишешь видео поздравление, которое мы включим во время застолья? Ну и хотя бы один тост. Мама Юва, и ты тоже!“. Не знаю, как я буду выглядеть через три недели, говорят, что лучше. Удручало меня другое: я не могу представить себя на свадьбе дочери в виде претерпевающей метаморфозу бинэуры. Даже не удручало, а неимоверно огорчало, настолько, что хотелось умереть. Уж лучше никак, чем вот так. Но если я не сделаю запись, Сабрина обидится, причём надолго. Поэтому придётся пойти на компромиссный вариант: записать аудио. А там Сабрина уже сама решит, воспроизвести мою речь в сопровождении моей фотографии, когда я была ещё человеком. Я уверена, что Орфея даже предложит Сабрине оживить фото с помощью нейронной сети, попутно наложив мою речь, но я строго-настрого запрещу Сабрине делать это.       Всю ночь мои мысли метались из стороны в сторону. От гнева на весь мир до жалости к себе. Из-за всего сразу: из-за того, что я заразилась нэурофилами, из-за того, что мучаюсь сейчас, из-за того, что не смогу присутствовать на свадьбе. Причём всё говорит о том, что за всем этим кошмаром стоит Кассандра. Возможно, она специально всё подстроила так, чтобы я осталась с ней. Всё указывает на это, но прямых доказательств этому нет.       С другой стороны во всех этих мысленных построениях мой разум не способен принять такое предательство. В этом есть что-то запредельное для меня.       Заснула под утро. Врач с трудом смог разбудить меня для ежедневного осмотра. Потом сразу же отрубилась. Проснулась ближе к вечеру. Медсестра сказала, что приходила Кассандра, но не смогла разбудить меня. Очень странно. У меня всегда был чуткий сон и меня всегда легко можно было разбудить. Видимо B-нэурофилы начали вмешиваться в работу мозга, а сильные эмоции и душевные переживания сыграли в этом роль катализатора.