С тобой так близко

      Адриан начинал волноваться. Маринетт не возвращалась уже очень уж долго. Хотя, что такого по сути может произойти? Насколько он хорошо мог её знать, скорее всего, её перехватили родители, попросив помочь с заказом или еще что. А она как примерная дочь никогда не откажет в помощи. Такой уж была Маринетт.       Но все-таки была одна вещь, которая очень его пугала.       — Не переживай, Адриан. Скорее всего её перехватили родители, попросив помочь с заказом или еще что. Маринетт же такая, никогда не откажется никому в помощи, — Алья, уже давно допившая свой чай, следила за ним взором голодного коршуна.       Вот эта!       С момента ухода Маринетт, едва ли он начал думать о чем-то, как Алья, сидевшая напротив, тут же озвучивала его мысль.       И это было страшно.       Он разумеется не трус. Адриан даже сказал бы. что как раз наоборот. Ведь во всем Париже не сыскать человека безрассуднее Кота Нуара, прыгающего в самое пекло сражения. Завидя опасность, он, и глазом не моргнув, тут же стремглав бросится на выручку любому.       Но Алья, это же совсем другое дело.       Вообще, страх — это абсолютно нормальное явление. Все чего-то боятся. Нино вот, к примеру, до ужаса боится пауков. Телохранитель самого Адриана — полетов на самолете. Маринетт… Эм, ну, к ней вернемся позже. А он сам — Алью (и отца, но это другая история). Так уж устроен мир. Кто-то боится акум, кто-то пауков, кто-то Хлою Буржуа, а кто-то Алью.       Если уж говорить совсем честно, Адриан сказал бы, что она его просто чуть-чуть пугает временами и все. Об их тесной связи с Маринетт знают все. И если кто-то бы вдруг обидел Принцессу, Алья его не пожалеет. Он прекрасно понимал её в этом плане и уважал, ведь если бы кто-то бы так же обидел кого-то из его лучших друзей, а Алья разумеется в их числе, то Адриан также молчать бы не стал.       Но что происходит сейчас?       Если её грозный взгляд и угадывания фраз как раз подразумевают защиту Маринетт, то он последний человек на Земле, который мог бы её обидеть.       Адриан глубоко вдохнул. Он определенно должен разобраться со всем этим.        — Просто, её уже давненько нет.        — А что, волнуешься? — Алья сведя руки в замок, аккуратно водрузила на них подбородок.        — Ну, думаю, что там все хорошо.        — Я тоже. Но важнее сейчас другое.        — Мм?        — Что ты об этом всем думаешь? — она обвела рукой уже давно пустые кружки, сложенное полотенце, не забыв указать даже на так любезно одолженные тапочки, которые Маринетт любила больше остальных (уж ей ли как лучшей подруге не знать), и из которых сейчас торчали две босые пятки её предмета воздыхания.       Адриан проследил взглядом за её движениями, нервно дернув ногой. Собственно говоря, возвращаясь к Маринетт, он все также был удивлен. Нет, не так. Сложившаяся ситуация не была чем-то странным или необычным. Необычной она была, скорее всего, для самого Адриана. Как он уже убедился, он и правда не ожидал такой реакции от Маринетт.       Нет, снова не так.       Он задумался, правильно подбирая слова.       Адриан не ожидал после стольких лет снова вспомнить, что такое уют и забота.       Ну что сказать, думать так было… очень здорово. Он почувствовал, как что-то приятно-тягучее разливается по телу, заставляя улыбнуться. Маринетт ассоциировалась у него с чашкой горячего какао со сладким маршмеллоу после тяжелого рабочего дня.        — Я думаю, что Маринетт очень милая и заботливая девушка, — произнес он, ни капли не сомневаясь в своих словах.       Плагг в кармане его сумки гаденько засмеялся, когда Алья, прошептав что-то похожее на «о, прогресс» с важным видом поправила очки, чего сам Адриан, конечно же, не заметил. Профессиональный-блогер-лиса пыталась придумать, что бы еще такого ненавязчиво спросить.        — А скажи, если чисто гипотетически…       Адриан принялся внимательно слушать        — Маринетт могла бы тебе понравится как девушка?        — Конечно, — даже не задумываясь ответил он. Если дело касается Маринетт, то она просто не может не нравится.       — Нет, я серьезно. Не как хорошая подруга, а как девушка. Отношения, — Алья, сложив пальцы буквой «V» подвигала ими вверх-вниз. — Понимаешь?       И прежде чем Адриан успел ляпнуть, что Ледибаг — его единственная любовь, чем выдал бы себя, если и ни как Кота Нуара, то как чокнутого фанатика супергероев, у которого даже на полке стоят мини-копии их самих, он все-таки решил задуматься. В конце концов, думать о Маринетт было приятно. Конечно, ему было абсолютно ясно, что Алья уже который год пытается свести его с Маринетт. Не заметить такой очевидной вещи просто невозможно. Это было понятно чуть ли не с самого начала. Но только ведь она не знает, что у него уже есть миледи, а Маринетт уже несколько лет как влюблена в какого-то парня, но судя по всему, эта любовь безответна. Впрочем, как и у Ледибаг. Впрочем, как и у него самого. Он это знает, потому что они лично ему это сказали. Серьезно, кто бы ни были эти двое, но они и правда слепые, раз не видят перед собой такое сокровище.       Возможно, если бы он так и не получил свой камень чудес и не стал Котом Нуаром, вследствие чего не влюбился в свою Леди, то наверное, да даже нет, определенно, может быть, у них с Маринетт случилось бы все иначе.       Так, стоп!       Адриан потряс головой, пытаясь понять, что это вообще сейчас было.       Встречаться с Маринетт?!       Нет, нет и нет!       Хотя, а почему собственно нет?       Нет, потому что для него существует только его пятнистая миледи. Вот так вот. Это же ясно, как дважды два.       Адриан довольно ухмыльнулся, радуясь, что вернул себе самообладание.       Наконец переключив свое внимание на Алью, он застыл, увидев её довольный взгляд.        — Я смотрю, что ты все-таки задумался об этом.        Ведьма!       — Не то, чтобы задумался. Тут немного другое, — начал было Адриан, снова почесав голову. Однако, перспектива потерять волосы его пугала не столь явственно, как то, что сейчас происходило в комнате. Алья, всем своим нутром чувствуя сенсацию, придвинулась чуть-чуть ближе, чтобы ничего не пропустить.        — Так, я вся во внимании. И что же означает твое «немного другое»?        — Я знаю о чувствах Маринетт.        — Не может быть… Шутишь, да?        — Эм, нет.        — Агрест, если это сейчас какой-то пранк, то я тебя…        — Но я не шучу! — почти оскорбленно подметил он.       Алья, не веря своим ушам, уже была готова в порыве чувств запрыгнуть на диван и танцевать ламбаду, горланя во все горло, но журналистская чуйка подсказывала, что не может быть все так просто. Ох, не может. Тем не менее, воспитание не позволило ей это делать, а Адриан, поняв, что наказания не последует, тихо продолжил:        — Не могу сказать тебе, откуда я это знаю, но я уже несколько лет как в курсе.        — Несколько лет?!       Теперь уже Алья готова была схватиться за сердце. Что сегодня за день такой, акума тебя дери? Это магия выпускного? Магия вне Хогвартса?! Праздник не иначе! Адриан, оказывается, знал столько лет, а она с Маринетт и их цветочная шпионская группировка столько мучились, ища подпольные пути, все усложняя? Да кому расскажи, не поверят! Может она как-то проморгала момент, когда Адриана акуматизировал Бражник, и теперь он видит истину? Интере-е-сно.       Да нет, бред какой-то.        — У нее все также тихо?       Минутный ступор. Широко распахнув глаза, Аля моргнула, не в силах произнести ни слова. Вот этот самый подвох. Фух, а она уж было подумала. Черт возьми, стабильность, это просто прекрасно!       Адриан расценил её шоковое состояние по-своему.        — Я понимаю, это немного неожиданно, и я, наверное, не должен об этом говорить, но все же.        — Кхм, Адриан, — как можно спокойнее произнесла она стараясь то ли не рассмеяться, то ли не расплакаться, то ли не ударить себя со всей силы, то ли его, то ли вообще все вместе. — А сам-то ты хотя бы знаешь, в кого столько лет влюблена Маринетт?        — Ну, если бы знал, то точно бы помог в воссоединении.       Ага. Вот даже так значит?       И снова, казалось, звук, с которым Алья ударила себя по лбу слышала вся пекарня. Только теперь к ней присоединилась еще и маленькая черная когтистая лапка.        — Знаешь, Агрест, я тебе просто поражаюсь, — не переставая буравить того взглядом, произнесла она. Ей уже самой идея о воссоединении её друзей казалась полнейшей глупостью, потому что таких баранов нужно еще поискать. Но так же она уверилась еще больше в том, Адриан и Маринетт со своими замашками просто созданы друг для друга. И может быть только так и никак иначе. И никто во вселенной не переубедит её в этом.       Заметно приободрившись, Аля решила, что даже если и ситуация повернулась под таким углом, даже так она сможет вылезти из неё, вынеся определенную выгоду. И пусть она надеялась на другой исход их разговора, теперь же план по сведению казался ей куда проще. Широко растянув губы в улыбке, она поспешила привести его в действие.        — Знаешь, да, я думаю, что ты сможешь мне помочь, — Алья вложила все отчаяние в это предложение. — Я как ее лучшая подруга на самом деле не должна говорить об этом. Но честно говоря, у меня наворачиваются слезы от того, как она мучается, ведь этот парень, — она быстро взглянула на Адриана, — совершенно слепой. Но и сказать тебе напрямую, кто он, тоже не могу. Ведь это будет неправильно по отношению к Маринетт.        — Да, понимаю, какого ей. Не переживай.       Адриан активно закивал с пониманием дела, представляя себя детективом. Милая принцесса была в беде, а это ли не работа для супергероя? Кем бы ни был этот парень, уж он-то точно найдет его и вправит ему мозги.        — Что нужно сделать?       Рыбка на крючке. Алья уже мысленно праздновала свою победу.        — Итак, первым делом я должна убедиться, понимаешь ли ты определенные сигналы, когда девушка влюблена? — Аля поерзала на диване, чтобы принять более удобную позу.       Какие еще сигналы? Этого они на уроках биологии не проходили. Он на секунду представил Маринетт, распушающую павлиний хвост, как в той рекламе жевательной резинки Orbit. Останавливало лишь то, что у людей нет хвостов, да и такое делают исключительно самцы, поэтому он вообразил вместо хвоста веер. Но даже если бы Маринетт так и сделала, пусть все его мысли занимает Ледибаг, такое он бы уж точно заметил. Черт, кажется, он понятия не имеет, как ведут себя влюбленные девчонки. А он еще и помогать собрался. Тоже мне, герой.        — Эм, если честно, то нет, — признавать это было неловко.        — Значит так, самое первое — это взгляд. Девушки, когда им кто-то нравится, стараются всегда смотреть на свой объект воздыхания.       Нет, ну, это ему ни о чем не говорит. Маринетт много на кого смотрит и очень общительна со всеми, так что такими темпами можно весь класс, да что там, весь город сгрести под одну гребенку.        Но терять лицо перед Альей было нельзя, а то мало ли чего хорошего, Нино потом расскажет, что Адриан не знает элементарных девчачьих штучек и сигналов. Засмеет еще. Нет, конечно, перед бро ему было бы и не стыдно проколоться, но он ведь профессионал своего дела, в конце концов. Что в бою, что на подиуме. Ему вроде как по профессии положено знать о таких вещах, которые, к его огромному сожалению, окружают его сплошь и рядом.        — Второе — это, разумеется, её поведение, — встретив во взгляде Адриана немой вопрос, она тут же поспешила объяснить. — Девушка начинает заикаться, когда видит его. Только с ним одним единственным. Ведь с другими она говорит четко и ясно. Она неуклюжа, когда он находится рядом. Хочется казаться смелой и решительной, но все валится из рук.        Адриана накрыла такая небывалая тоска и меланхолия, что вся его столько лет по кубикам выстроенная жизнерадостная позиция и аура окрасились в вязкий гуталин. Применяя все эти пункты на Ледибаг, он окончательно понял то, что боялся принять давным-давно.        Она его не любит.        Адриан знал об этом почти с самого начала, но все равно видя факты на лицо, было чертовски больно знать, что соперник его все-таки обошел. Он глубоко вздохнул, возвращая себе спокойное состояние. Ему не в коем случае нельзя сейчас грустить. Перво-наперво он поможет Маринетт, а уже после, вернувшись домой, нагрустится вдоволь под недовольное бурчание Плагга.        Маринетт была куда важнее.        Вернув себе прежнее состояние, он начал анализировать ситуацию. Маринетт была у него все время на виду даже тогда, когда она, если и не контактировала с ним напрямую, общалась с ним, как с Нуаром. Поэтому ему не составит труда сопоставить факты и вычислить хотя бы одного парня. И почему он не додумался раньше спросить об особенности влюбленности именно у Альи, когда ему самому нужна была помощь? Где была его голова в этот момент?        Заикание, когда в поле зрение попадает объект воздыхания. Что касается Маринетт, то он замечал такое не со всеми. Ощущение того, что разгадка где-то близко, раздвинуло темные тучи. Сходство было с собой, возможно, но сначала он подумал о Натаниэле. Однако как быстро эта мысль пришла ему в голову, так же быстро она оттуда и ушла. Это был не Нат.        Тогда Адриан также вспомнил о дополнительном пункте — неуклюжести, как сказала Алья, припоминая все падения и косолапость одноклассницы. В воспоминаниях всплыл Люка, с которым когда-то общалась Маринетт и двойное свидание на катке. Она была невероятна и блистала на льду как настоящая фигуристка! Стоило заметить, что никакой неуклюжести он тогда не увидел. Разве что она ударилась об стенку. Но это нельзя назвать неуклюжестью. Лед есть лед, там все падают. Это был не Люка.        Кима, Айвана и других ребят, у которых уже был любовный интерес, он не рассматривал автоматически. Это было как-то нехорошо. Да и Маринетт была не такой девушкой, чтобы тайно вздыхать по не свободному парню. А брать в расчёт Макса ему даже не хотелось.        Задачка оказалась не из легких, но детектив Нуар и не таких раскалывал.        У него оставалась последняя надежда, а после он будет умолять Алью раскрыть имя этого таинственного парня. Это было похоже на принцип поиска носков. Если ты не можешь найти их, восстанови хронологию событий с самого начала.        — Алья, а когда Маринетт впервые начала заикаться?        Она ликовала. Нет, все-таки звезды определенно сегодня на стороне её девочки. Черт, и почему она не додумалась сделать так раньше?! Уже бы давно почивала на лаврах.       — Да вот знаешь, прямо в тот самый день, когда ты попал в наш класс, угу.        Ага! Разгадка уже у него на языке. Адриан готов был плясать. Теперь-то уж он точно вычислит этого гада.        Значит это произошло в тот самый день. Адриан запомнил его очень хорошо, ведь именно тогда он обрел верных друзей и стал Котом Нуаром. Этот день отмечен у него в календаре телефона, как важный. Говоря о друзьях, именно тогда и произошло недоразумение со жвачкой на стуле, но, слава богу, он все исправил. Маринетт тогда так мило заикалась.        …        Одну секундочку.        Еще одну, пожалуйста.        Маринетт заикалась?        Адриан резко распахнул глаза, вздохнув полной грудью. Стены давят! Черт возьми, почему в этой комнате так жарко?!        Он сказал ей, что пытался убрать жвачку со стула, а потом произошло что-то странное. Зонтик, который он передал Маринетт, неожиданно закрылся.        Неуклюжесть?        А дальше он вспомнил, как пришел сюда в первый раз, и как Маринетт засмущалась случайно дотронувшись до его руки. Или как она поцеловала его в щеку, случайно встав в киш ногами. Или же хотя бы тот самый момент, когда они пару лет назад летели в Нью-Йорк и Адриан предложил поменяться Маринетт с ним местами из-за подогрева после чего в ходе все той же самой неуклюжести упал на нее сверху, а дальше…        Черт! Так это был не подогрев?!        Боже мой!        Не может быть.        Как так?        И ведь ни с Люка, ни с Натаниэлем, ни с кем-либо из параллели, ни даже с Нуаром Маринетт так себя не вела. Уж он-то знает.        А это точно не Макс?..        Последняя искра самообладания уже паковала чемоданы.        Его словно молнией поразило. Адриан перевел испуганный взгляд на торжествующее лицо Альи. То есть это что же получается? Все это время… все это время именно он был тем самым бараном, который и не замечал чувств Маринетт?!       Ну, что на это сказать? Тушите свет.       Такого потрясения он не испытывал давно. А еще секреты будут? Скажите еще, что его отец Бражник! Даже этот факт будет принять куда легче!       Алья была права, говоря про слепого. Иначе его никак и не назвать. Ну если только идиотом. Внезапно откуда-то навалившееся чувство стыда заботливо укрыло плечи. Теперь, когда он осознал эту непростую истину, ему было неловко находиться в доме Маринетт, говорить с Маринетт и даже очень вероятно, смотреть на нее до конца своей жизни. Конечно, он не сделал ничего плохого, он никогда её не обижал, всегда был с не добр, но все-таки…       Какое-то странное чувство чего-то сладкого и запретного червяком пробралось внутрь.       А это вообще точно? Точно ли она в него влюбилась? Как так получилось?       Хотя нет, вот на последний вопрос он как раз мог ответить легко.       — Аля… а ты уверена?       — Так-так-так, если уж ты задал этот вопрос, значит все-таки догадался? — она, не скрывая улыбки, наслаждалась его растерянностью, удобно развалившись на белой софе, подобно Аль Капоне.        Откуда-то сверху раздался оглушительный грохот чего-то тяжелого, но Адриан не обратил должного внимания. Наверняка шезлонг Маринетт, на котором он ни раз отдыхал, перевернулся от ветра или еще что-то. Сегодня даже погода не на его стороне.        Он кивнул на вопрос Али. Ответ ведь все это время был на поверхности. Значит и ответ на тот давний стих написала именно Маринетт. Он догадывался, что это не Ледибаг. Осталось только разобраться, как он к этому всему относится. Рубить с плеча весьма плохая идея.       — И что ты собираешься делать с такими знаниями? — осторожно спросила она. В очередной раз журналистская чуйка намекала ей, что что-то не так.        Он помолчал с минуту, раздумывая над тем, как ему быть.       — Есть какая-то проблема?       — Есть, — он с трудом сглотнул. Комок в горле не давал спокойно говорить.       Другая девушка       Алья поняла все лишь по его взгляду. План, начавшийся так хорошо, катился под откос. Они не учли самое главное — чувства самого Адриана. Почему-то Аля автоматически думала, что стоит Маринетт только признаться, так все тут же закончится их долгим и счастливо. В конце конце, это не какой-то роман.       — И все серьезно?       Он кивнул.        Она прикусила длинный ноготь, раздумывая над тем, как ей поступить дальше, пытаться и дальше поддерживать Маринетт в её попытках признаться, либо же рубить правду матку, сделав ей больно, но спустив с розовых облаков?        Решение пришло быстро. Она слишком сильно её любила.       — Не говори об этом Маринетт. Притворись, что ничего не знаешь. Не давай ей надежду.        Входная дверь открылась так тихо, впуская внутрь запыхавшуюся девушку с ног до головы покрытой мукой с большим подносом в руках. Никто не заметил, как она вошла. Маринетт закрыла дверь ногой, стараясь не упасть от тяжести ноши, одновременно пытаясь сдунуть надоедливую белую челку.       — Что не говорить? Я вернулась, — она поставила перед ними поднос, заполняя комнату клубничным ароматом. — Хотите булочку?