Dualis

      Звук будильника пытается вытянуть мое сознание из теплого, нежного сна, но я противлюсь что есть силы. Наконец разлепляю веки, обрываю противный сигнал и, укутавшись одеялом, вспоминаю окончание вчерашнего вечера. Непроизвольный стон слетает с моих губ.       К сожалению, Лео не остался со мной на ночь — сказал, что у него планы на раннее утро, и тихо ушел, когда я заснула. Пусть мы с ним не переспали, я никогда еще не была так близка с мужчиной! Память о том, как он целовал меня с головы до пят, не только вспыхивает в воображении, но проецируется на кожу, посылая волны приятной дрожи. Не терпится дойти с ним до самого конца! Такой парень как Лео — внимательный, чуткий и страстный — просто не может оказаться плохим любовником! По крайней мере, мне хочется так думать. И, видит бог, я думаю об этом все чаще…       Самое главное, что разрешилась дурацкая история со справкой! У Лео был сложный период, но теперь все в порядке. И он — парень моей мечты! Ох, будет, что рассказать Мэг, когда она вернется!       За сладостными думами время, выделенное на «поваляться», быстро подходит к концу — пора вставать и собираться на работу. Но так не хочется!.. Пусть вчерашний день хорошо завершился, стресс и эмоциональные всплески порядком меня истощили. Через несколько минут ожесточенной душевной борьбы я решаю прогулять работу. Пользуясь тем, что вчера я жаловалась Саманте на самочувствие, набираю ее номер и измученным голосом сообщаю, что совсем расклеилась. Немного неловко выслушивать пожелания здоровья, но, когда кладу трубку, то испытываю неописуемое блаженство! Получив внеочередной выходной, я не спешу покидать постель и остаюсь в горизонтальном положении еще часа два, сперва подрёмывая, потом тыкаясь в телефон.       Пока завтракаю, в окно заглядывает солнце, высвечивая узор от занавески на столе и реющую пыль — в воздухе. Глядя на это с ленивой очарованностью, я понимаю, что не хочу провести этот день в четырех стенах! Поглотив яичницу и нарядившись под настроение, я иду в парк, покупаю фруктовый чай и, выбрав самую укромную скамейку, от начала до конца прочитываю «Ночную Маргариту» Пьера Мак Орлана, до которой давно хотела добраться.       Повесть рассказывает о том, как старик — родственник того самого Фауста — продает душу дьяволу Леону за шанс омолодиться и прожить жизнь еще раз. По условиям сделки, дьявол позволит ему сохранить душу, если договор подпишет кто-то еще. В конце концов, влюбленная в Фауста проститутка жертвует собой ради него, а он с облегчением бросает ее на произвол судьбы. Заканчивается история еще одной встречей протагониста с дьяволом:       «— Здорово, старина, — приветливо воскликнул Фауст. И протянул руку: — Ну, как дела? — повторил Фауст, так и стоя с протянутой рукой. И господин Леон, помедлив, пожал ее.»       Отложив книгу, я запрокидываю голову и обдумываю свои впечатления. В искусстве нет числа сюжетам о договорах с потусторонними силами; пожалуй, эта тема всегда меня волновала. Интересно, вот если бы я встретила какого-нибудь условного демона… существует ли «заманка», которой он мог бы подбить меня на сделку? Деньги мне не нужны… то есть нужны, конечно (как и всем), но точно не до такой степени. Власть, слава, удовольствие, вечная жизнь — тоже как-то мимо. Что там еще обычно просят? Выдающийся талант? Звучит куда более искусительно! И все же…       Порассудив таким образом, я в полушутку и в то же время удовлетворенно заключаю, что сделка с дьяволом мне пока не грозит. Вернувшись мыслями в дольний мир, направляюсь в ближайший ТЦ, где в магазине для творчества беру пачку бумаги, карандашные грифели и несколько лайнеров; с тоской разглядываю дорогущий набор художественных маркеров.       Пока бреду по кольцеобразному этажу и думаю, чем еще позаняться, я замечаю на эскалаторе то, от чего мой желудок делает сальто — роскошную копну рыжих волос, венчающих рослую мужскую фигуру! Чуть не вскрикнув от внезапной радости, я спешу к эскалатору, лавируя между посетителями центра. Когда ступаю на длинное, медленно ползущее полотно, «объект» как раз с него сходит. Оказавшись наверху, я немного теряюсь, но замечаю Лео за стеклянной перегородкой, отделяющей от холла крошечную кофейню. Расплываюсь в улыбке. То, что мы случайно столкнулись в ТЦ (пусть и расположенном недалеко от наших домов), кажется маленьким чудом. Не в первый раз я думаю, что судьба-хитрюга умышленно нас сводит.       Лео делает заказ и отходит к стене, ожидая, пока тот выполнят. Раз он не занял столик, то, очевидно, берет кофе навынос. В первое мгновение я хочу влететь в кафе и броситься своему парню на шею, но одергиваю себя и решаю немного поиграть. Встав вполоборота у бетонной колонны — так, чтобы видеть Лео, но самой не светиться, — я набираю его номер, пританцовывая под музыку из ближайшего бутика. В ухе раздаются длинные гудки. Закусываю в предвкушении губу.       Лео ощупывает карман джинсов, вынимает телефон и… длинные гудки сменяются короткими. Я растеряно наблюдаю, как он печатает в гаджете. Через несколько секунд мне приходит сообщение:       «Прости милая, у меня репетиция( позвоню вечером!»       Противное чувство стискивает грудь. «Он соврал мне… Почему Лео соврал? Он не хочет со мной говорить?» — Обескураженная, я продолжаю искоса глядеть сквозь стеклянную стену. Убрав телефон, Лео прикладывает ладони к лицу и, кажется, с нажимом растирает веки. Зарывается пальцами в волосы, зачёсывая их назад. Он выглядит уставшим и угнетенным.       В голове возникают две мысли: одна — более-менее утешительная, другая — хоть вешайся… Первая: дело, из-за которого Лео не остался у меня ночевать, прошло не очень хорошо и у него нет настроения общаться с кем-либо, даже со мной. Вторая: он все же затаил обиду за то, что я поверила в его психический недуг. В растрепанных чувствах набираю ответное сообщение:       «Жаль… мне так хотелось услышать твой голос! Скажи хоть, как прошла таинственная "миссия", что выдернула тебя из моей теплой постели?)»       Лео смотрит на экран секунд, наверное, двадцать: лицо низко опущено, волосы не позволяют его разглядеть. Наконец он печатает и отсылает по очереди три сообщения:       «Ну такое… очень устал»       «Прости я правда занят»       «Обязательно потом позвоню»       Все больше чувствуя досаду, пишу:       «Ладно, потерплю».       «Я люблю тебя!»       Лео застывает и внезапно делает резкий замах, будто хочет разбить телефон об пол, — я вздрагиваю! — но в последний момент берет себя в руки. Он поднимает лицо к свету: глаза зажмурены, брови сведены, челюсти и губы сжаты, на скулах играют желваки.       Через несколько секунд после того, как он вновь обращается к гаджету, мне приходит сообщение:       «Я тоже тебя люблю красавица моя, очень скучаю!»       Я… Черт возьми, я ничего не понимаю! Это не просто признаки усталости или огорчения.       Кажется, все тревоги, убаюканные вчерашним визитом Лео, просыпаются и поднимают уродливые головы, роняя мне в душу ядовитую слюну. Что, если он всегда такой, когда я не вижу? И «такой» — это какой вообще?!.       Бариста приносит картонную подставку с шестью стаканчиками (вероятно, Лео берет напитки для своей группы) и осторожно опускает ее в бумажный пакет. Сейчас Лео выйдет в холл — если останусь на месте, он наверняка меня заметит. Раздосадованная и окончательно сбитая с толку, я направляюсь к эскалатору, на ходу набирая сообщение, и отправляю его прежде, чем возникает желание одуматься:       «Как ты вчера сказал? "Обидно, что ты пыталась врать, когда я позвонил"? Мне сейчас тоже обидно. Надеюсь, шести порций кофе тебе хватит, а то выглядишь не очень».       Сбегая вниз, я примечаю, как Лео в панике мотает головой, высматривая меня.       Когда выхожу на улицу, солнце, такое приветливое пару часов назад, яростно слепит глаза. Я сворачиваю за угол и перебегаю дорогу на красный.       «Опять поддалась порыву, ни в чем не разобравшись, но — ей богу! — Лео вел себя странно! — думаю я, понуро бредя по улице и ничего вокруг не видя. — Когда я написала, что люблю его… ему это словно боль причинило. Вот как такое понимать?! Меня уже мутит от катания на эмоциональных качелях… Только покажется, что все прояснилось, наладилось, что все хорошо, как обязательно случится какая-то хрень!»       В деталях вспоминаю наши первые встречи и острое чувство несоответствия, что терзало меня тогда: я ведь не могла поверить, что посетитель «Заводи» и виолончелист с вечеринки — одно лицо. То же самое, но куда более явно, я испытала, наблюдая за ним в торговом центре.       Как после всего этого не возвращаться мыслями к драме с психлечебницей и ДРИ?!       Если подумать, не так уж хорошо я знаю Лео. Мы встретились две недели назад, у нас было два полноценных свидания, плюс беседа после вечеринки, плюс вчерашнее «примирение». Лео может скрывать столько сторон, которых я еще не видела…       Опутанная такими мыслями, словно муха — паутиной, я бесцельно кружу по району час или около того. Когда возвращаюсь домой, меня поджидает странный «сюрприз» — на дверной ручке моей квартиры висит фирменный пакет из той самой кофейни, где я следила за Лео! Озадаченная, я снимаю его и заглядываю внутрь. В пакете лежит какая-то… книга? Нет, не книга — блокнот формата А5, красивый, в толстом переплете. С виду новый, но заметно, что первые страницы исписаны.       Взволнованная непонятной посылкой, чей адресант легко угадывается, я захожу в квартиру и не разуваясь сажусь за обеденный стол. Открываю блокнот — из него выпадает сложенное вдвое письмо. Разворачиваю и принимаюсь разбирать неровный, острый почерк:       «Я наверняка пожилею о том, что делаю (вернее он заставит меня пожилеть), но мне уже пофиг. Я так больше не могу! Мне противно от того что он тебя дурит, а ты кажется, реально, в него врезалась! Я не самый хороший человек, но играть чужими чувствами не хочу…       Короче я не могу толком объясниться в письме (все равно не поверишь) и буду честен, я зассал говорить с тобой лицом к лицу или по телефону, так что просто передаю нашу с ним переписку (это единственный способ которым мы общаемся), так он не сможет опять отбрихаться и будет вынужден сказать тебе правду!       Замученный совестью Настоящий Лео»