Холодное сердце

      С тех пор как Драко отстранили от занятий, Гермиона решила не обременять его обязанностями старосты школы и впредь проводила вечерние обходы сама. Это же касалось и организации посещений Хогсмида. МакГонагалл с пониманием отнеслась к этому и позволила ей самостоятельно осуществлять всю присущую занимаемому посту деятельность, ни на секунду не сомневаясь, что девушка с ней справится.       После их с Драко недавнего разговора, касающегося нынешнего владельца лавки «Горбин и Бэркс», Гермиона решила не затягивать с приведением своего плана в действие, поэтому в ближайшую субботу намеревалась наведаться в Лютный переулок. Малфой настаивал на том, чтобы они пошли вместе из соображений безопасности, однако Гермионе все же удалось отговорить его от этой рискованной затеи, напомнив, что, по мнению окружающих, он все еще находится на карантине, пытаясь вылечиться от драконьей оспы.       По наступлении дня икс она, не теряя ни минуты, начала готовиться к предстоящему путешествию. Дабы не привлекать к себе лишнего внимания, Гермиона повязала на шею теплый шарф, которым впоследствии сможет скрыть половину лица. Едва ли находящихся в Лютном переулке магов заинтересует ничем не примечательная девица, чего нельзя сказать о героине войны, собственной персоной заявившейся в корень зла Магической Британии.       Покончив со сборами, Гермиона еще раз проверила, что взяла с собой палочку, которая непременно пригодится, если что-то вдруг пойдет не по плану. В последний момент ее взгляд зацепился за купленный для Айзека подарок, который лежал на краю письменного стола. Она не знала, сможет ли вручить его после того, как пропустила организованный для именинника праздник: маловероятно, что виновник прошедшего торжества встретит ее с распростертыми объятиями. Однако Гермиона все же рискнула попытать удачу этим днем и, положив подарок в карман куртки, покинула башню старост, направляясь на школьный двор.       Погода на улице была не сказать чтобы пасмурная, но изредка поднимался промозглый ноябрьский ветер, который так и норовил отыскать неприкрытую одеждой кожу, чтобы впиться в нее острыми зубами.       Во дворе школы тем временем собирались все желающие посетить Хогсмид этим днем. Внеся в список имена большинства из них, Гермиона замерла, не сводя взгляда со стоящих в дюжине ярдов от нее друзей.       Ребята беззаботно переговаривались друг с другом, но стоило Джинни заприметить подругу, с которой она находилась в ссоре, как с ее лица сразу же улетучилась вся доброжелательность, что не осталось незамеченным: Симус и Айзек проследили за ее взглядом, обнаруживая причину, повлиявшую на резкое изменение в настроении девушки. По всей видимости, Финниган разделял обиду Джинни: в его глазах отчетливо читалось разочарование вперемешку с гневом. Айзек же сохранял нейтралитет, посему не выражал никаких однозначных эмоций.       Гермиона почувствовала, как ребра с силой сжались вокруг легких, не позволяя сделать вдох. Она никогда бы не думала, что наступит тот день, когда близкие друзья будут смотреть на нее тем взглядом, которым обычно удостаивают неугодных им слизеринцев. Осознание этого было сродни прилетевшей в висок пули.       Спустя минуту она решила прервать игру в гляделки и все же подойти к ребятам. Волнение и страх жидким свинцом разливались по венам, отчего Гермионе с трудом удавалось переставлять ноги.       — Привет, — чуть ли не прошептала Гермиона, не найдя в себе сил на что-то большее.       Джинни недовольно сжала челюсти, глядя на обидевшую ее подругу ничего не выражающим взглядом. Кто бы мог подумать, что теплые карие глаза способны в одночасье стать такими убийственно холодными.       — Джинни, мы можем поговорить? — с мольбой в голосе спросила Гермиона, в то же время осознавая, что ее просьба едва ли будет одобрена: острая обида до сих пор таилась в душе Джинни, пока что не собираясь исчезать.       Подтверждая ее опасения, Уизли раздраженно хмыкнула и прошагала мимо Гермионы, направляясь в конец колонны, которую образовали остальные студенты. Симус незамедлительно отправился вслед за ней, ясно обозначая, чью сторону он принял. Несмотря на то что между ним и Гермионой не было того выяснения отношений, которое имело место быть у нее с Джинни, он все же посчитал нужным выразить свое недовольство, видимо полагая, что массовое игнорирование со стороны друзей должно открыть девушке глаза и заставить ее перестать помогать Малфою.       — Пока ты не ушел, я хотела отдать тебе подарок, — неуверенно произнесла Гермиона, доставая из кармана билет на футбольный матч и протягивая его другу. Во всяком случае, ей искренне хотелось верить, что они все еще были друзьями.       Являясь полукровкой, Айзек нередко выбирался в мир маглов, что, несомненно, приобщило его к их культуре. Так, он стал поклонником английского футбольного клуба «Арсенал», матчи которого посещал достаточно часто, когда представлялась такая возможность. Наверное, он был одним из немногих юношей, которые отдавали предпочтение старому доброму футболу, нежели волшебному квиддичу. Именно поэтому Гермиона решила, что билет на ближайшую игру любимого клуба, которая должна была состояться в период рождественских каникул, будет лучшим подарком. Родители любезно согласились купить его и отправить совиной почтой, так как сама Гермиона не могла покинуть школу без уважительной на то причины, дабы не нарушить правила.       — Годрик меня раздери, — не скрывая восторга, воскликнул Айзек, во все глаза глядя на подаренный билет. — Как тебе удалось его достать?       — Я же волшебница, — отшутилась Гермиона, чувствуя, как волнение постепенно отступает. Айзек вовсе не был зол на нее, хотя именно он имел полное право обижаться, ведь был тем самым человеком, чей день рождения она пропустила из-за собственной забывчивости. — Айзек, я хотела извиниться перед тобой. Мне очень жаль, что я не пришла на праздник. Сама не пойму, как могла забыть об этом.       Он без раздумий принял ее извинения, и в этот момент один из увесистых валунов, водруженных на плечи Гермионы, с громким стуком упал на землю, разбиваясь в мелкую крошку.       — Все считают меня предательницей, не так ли? — зачем-то задала она вопрос, на который и так знала ответ.       Айзек смущенно почесал затылок, после чего едва заметно качнул головой. Было очевидно, что он испытывал некую неловкость от всей этой ситуации, ведь никогда раньше в их компании не возникал раздор. Однако он не видел смысла лгать, стараясь убедить Гермиону в том, что все хорошо. Ситуация была настолько очевидна, что сгладить углы не удалось бы при всем желании.       — Ты правда считаешь, что он заслуживает помощи, Гермиона?       Она в отчаянии прикрыла глаза, стоило этому ненавистному вопросу достигнуть ее ушей. Снова. Каждый раз, когда кто-то спрашивал ее об этом, отношения с этим человеком в конечном счете ухудшались, что наглядно прослеживалось на примере с Джинни. Но даже сейчас, получив от жизни пару горьких уроков, Гермиона не могла ответить иначе, чем лишала собеседника возможности услышать желанное «нет». Не после того, как они с Драко вновь сдвинулись с мертвой точки.       — Да, — коротко ответила Гермиона, и каждая мышца в ее теле напряглась, словно готовясь к тому, что Айзек окончательно разочаруется в давней подруге и примкнет к остальным, оставляя ее в одиночестве.       — Да уж, ситуация и впрямь не из легких.       Это было не так плохо, как она ожидала, но в то же время до сих пор не походило на примирение с ее точкой зрения, которую окружающие воспринимали как бред сумасшедшего, смотрящего на мир, стоя на голове.       — Думаю, пора выдвигаться, — плавно перевела тему Гермиона и сделала первый шаг по направлению в Хогсмид.

***

      Проведя студентам очередной инструктаж, дословно повторяющий все предыдущие, Гермиона покинула главную площадь, держа путь на окраину деревни. Свернув в один из пустующих переулков между жилыми домами, она прислонилась спиной к каменной стене и вытерла слегка влажные ладони о ткань джинсов.       Волнение достигло своего апогея, но пути назад не было.       Убедившись, что никто не решил пойти за ней следом, Гермиона прикрыла глаза, детально воспроизводя в сознании Косую Аллею, и трансгрессировала. По узкому переулку тотчас же понесся характерный хлопок, ставший единственным напоминанием о ранее находившейся здесь девушке.       Ловко приземлившись на мощенную булыжником улицу, Гермиона посильнее укуталась шарфом, стараясь скрыть нижнюю половину лица, и, не теряя ни секунды, устремилась вперед. Ей хотелось как можно скорее покончить со всем этим и вернуться обратно в Хогсмид.       Жизнь в Косой Аллее субботним утром так и кипела: двигаясь в сторону Лютного переулка, Гермиона то и дело встречала на своем пути спешащих по делам волшебников, число которых ничуть не уступало количеству тех, кто ежегодно прибывал сюда перед началом учебного года с целью покупки необходимых товаров.       Проходя мимо издательского дома «Обскурус», частым гостем которого была сама Гермиона, она заметила внушительную очередь, выстроившуюся у входной двери. Как оказалось, сегодня была презентация новой книги Эдварда Брейвфулла, который выпускал мемуары, повествующие о его невероятных приключениях в разных уголках волшебного мира.       Глядя на висящие на окнах плакаты с изображением статного мужчины, гордо выпятившего вперед грудь и державшего в руке волшебную палочку, Гермиона презрительно фыркнула, вспомнив о Златопусте Локонсе, который также выпускал книги о своих путешествиях и совершенных за их время подвигах, которые на деле принадлежали отнюдь не ему, а тем храбрым волшебникам и волшебницам, которым мужчина бессовестно стер память, дабы приписать себе чужие заслуги. Гермиона до сих пор корила себя за то, что на втором курсе считала этого человека героем и даже была в него влюблена, как бы странно это ни было для двенадцатилетней девочки.       Дойдя до нужного поворота, ведущего в Лютный переулок, Гермиона нервно закусила губу. Ей лишь однажды доводилось бывать в этом ужасном месте и после того случая она дала себе обещание, что больше никогда и ни за что не вернется сюда. Но, увы, судьба сочла нужным напомнить о том, что никогда не стоит говорить никогда.       Еще раз поправив шарф и проверив, что волшебная палочка лежит в кармане джинсов, Гермиона шагнула на затемненную улочку, оставляя Косую Аллею позади. Чем дальше она шла, тем более мрачными и пугающими становились здания и проходящие мимо люди. Глядя на обезображенных волшебников, недобро поглядывающих в ее сторону, она чувствовала себя белой вороной. Наверное, следовало надеть менее светлую и опрятную одежду, чтобы сойти за свою, однако времени на исправление допущенной ошибки не было от слова совсем: неизвестно, насколько сговорчивым окажется мистер Горбин.       Гермиона почувствовала, как кто-то схватил ее за предплечье, и вмиг обернулась, встречаясь взглядом со сгорбившимся мужчиной, который возвышался над ней на несколько голов.       — Не желает ли прекрасная дама приобрести какое-нибудь ядовитое зелье? — он улыбнулся во весь рот, демонстрируя отсутствие пары-тройки зубов, и указал на лавку «Яды и отравы Шайверетча», владельцем которой, по всей видимости, являлся. От его замогильного голоса тело по щелчку пальцев покрывалось гусиной кожей.       Гермиона брезгливо поморщилась, с трудом поборов рвотные позывы: даже толстый шарф, обмотанный вокруг ее лица, не сумел сдержать запах зловония, донесшийся до ее носовых пазух в тот самый момент, когда незнакомый мужчина открыл рот. Складывалось впечатление, что большинство волшебников, прибегающих к использованию темной магии, буквально гнили изнутри, а характерный запах был неким сигналом к бегству, в которое должны были пуститься окружающие, оказавшись поблизости от представляющего угрозу человека.       — Да зачем ей твои отвары, Шайверетч, — с насмешкой заявил подошедший мужчина, большая часть лица которого была скрыта под капюшоном мантии. — Уверен, что молодая девушка гораздо охотнее заинтересуется некромантией, не так ли? — он маниакально улыбнулся потенциальной покупательнице во все свои тридцать два зуба и отдернул край мантии, демонстрируя прикрепленные ко внутренней стороне ткани кости. Гермиона в мгновение ока побледнела, заметив среди них кисти рук. — Если вас интересуют более занятные вещицы наподобие забальзамированных органов, то придется пройти в мой магазин, — предложил он, махнув в направлении вывески «лавка Коффина».       Не желая собрать вокруг себя всех торговцев этого ужасного переулка, Гермиона вырвала руку из хватки Шайверетча и на шаг отступила.       — Спасибо, но как-нибудь в другой раз, — она тут же возобновила движение и на всякий случай ускорила шаг.       Отойдя на безопасное расстояние, Гермиона бросила быстрый взгляд через плечо и немного успокоилась, не обнаружив за собой хвоста в лице тех двоих. После этой неприятной встречи волосы на затылке до сих пор стояли дыбом.       Чем чаще она встречала темных волшебников, тем больше убеждалась, что никогда в жизни не смогла бы стать одной из них. Не то чтобы Гермиона вообще рассматривала вариант использования такого рода магии, но ощутимый дискомфорт, который она испытывала, находясь поодаль от этих отвратительных людей, лишь подтверждал, что ей нет места в их мрачном мире, пропитанном смертью и аморальностью.       Пройдя еще с полсотни ярдов, она наконец-то нашла то, ради чего затеяла все это путешествие: лавку «Горбин и Бэркс». Отворив скрипучую дверь, Гермиона вошла в слабоосвещенное помещение, сплошь и рядом уставленное стеллажами, переполненными товарами. Некоторые продающиеся здесь волшебные предметы подозрительно напоминали изощренные орудия пыток. Впрочем, не исключено, что ими они и являлись.       Гермиона с широко раскрытыми глазами озиралась по сторонам, опасливо изучая окружающие ее предметы. Наверняка для увлекающихся темной магией волшебников это место было сродни огромного магазина игрушек, зайдя в который ребенок моментально терялся в выборе. Вот только вместо безобидных плюшевых медвежат здесь продавали человеческие черепа, редкие ингредиенты для запрещенных зелий и прочие приводящие в ужас вещи. И больше всего пугало то, что желающих приобрести подобные предметы было предостаточно.       Стоило Гермионе остановиться возле прилавка, на котором лежали широкие ржавые кандалы, о волшебной силе которых ей даже знать не хотелось, как откуда ни возьмись появился мистер Горбин, насвистывающий неизвестную мелодию.       — Добро пожаловать в мой магазин, юная леди, — поприветствовал он Гермиону, услужливо склонив голову. Этот гнусный человек был хорошо известен своей неестественно доброжелательной манерой поведения по отношению к потенциальным клиентам, которым впоследствии умело втюхивал ненужные им товары, руководствуясь девизом «а вдруг пригодится». Что-что, а продавать он действительно умел. — Чем могу быть полезен? Знаете, я недавно приобрел несколько томов магии коренных народов Нового Орлеана и готов продать их вам по более низкой цене. Вы ведь впервые в моей лавке, не правда ли?       Гермиона мысленно хмыкнула, нисколько не удивившись этому «щедрому» предложению от владельца магазина. Она была готова поспорить, что та самая низкая цена, о которой упомянул мистер Горбин, в действительности в разы превышала первоначальную. Благо приобретение его товаров нисколько не входило в ее планы.       — Здравствуйте, — ответила Гермиона, стараясь звучать столь же жеманно, как ее собеседник. — Вы очень щедры, но, по правде говоря, я пришла сюда за информацией.       С сероватого лица Горбина вмиг пропал какой-либо намек на прежнее дружелюбие.       — И за какой же информацией вы сюда пришли, мисс…? — сделал он акцент на последнем слове, рассчитывая узнать личность заявившейся в его магазин девушки.       — В данной ситуации мое имя не так важно, мистер Горбин, — Гермиона не пошла у него на поводу, чем заставила мужчину еще больше воспылать к ней неприязнью. — Я хотела бы узнать информацию об одном артефакте, который с большей вероятностью был приобретен именно в вашем магазине. Также меня интересует личность купившего его человека.       — И с чего вдруг вы, чье имя я даже не удостоился чести услышать, полагаете, что я стану помогать и уж тем более раскрывать личность своих покупателей? — ехидно улыбнулся он, обеими руками опираясь на прилавок.       Все до единого торговцы Лютного переулка были известны тем, что не оглашали имена купивших их товары людей кому попало.       Выйдя из непродолжительного ступора, Гермиона быстро включила голову, старательно придумывая убедительную причину, по которой негативно настроенный по отношению к ней мужчина все же станет помогать, при этом позволяя ей оставаться в статусе инкогнито. Однако ничего путного на ум так и не пришло.       Пойдя на отчаянный шаг, Гермиона приспустила шарф, позволяя мистеру Горбину самостоятельно установить ее личность. Он наверняка должен был знать, кто она такая, ведь после победы над Темным Лордом газеты с колдографиями «Золотого трио» выпускались и по сей день.       — Ну надо же, — выразительно присвистнул мужчина, жадно всматриваясь в лицо Гермионы, — неужели сама героиня войны отважилась наведаться в Лютный переулок, да еще и снизошла до моего магазина?       — Раз уж я утолила ваше любопытство, то надеюсь, что вы ответите мне тем же, — проигнорировав его колкость, она гордо расправила плечи, дабы не показаться до смерти перепуганной девчонкой, в которой мистер Горбин явно не увидит достойного оппонента и не моргнув глазом выпроводит из своей лавки.       — При всем моем уважении к вам, — очевидно солгал он, театрально положив руку на сердце для большей драматичности, — я не делаю исключений, а посему ничем не могу помочь.       — Но вы же сказали…       — Я сказал, что не знаю вашего имени, однако не обещал, что отвечу на ваши вопросы, когда услышу его.       Гермиона в отчаянии сжала ладони в кулаки. Каждая клеточка ее тела была преисполнена нешуточной злостью, которая так и норовила мощным потоком вырваться наружу и обрушиться на стоящего напротив мужчину в виде какого-нибудь неприятнейшего заклятия.       — Да будет вам известно, один мой знакомый стал жертвой купленного у вас артефакта, — оповестила она Горбина, не упоминая при этом конкретного имени: Гермиона прекрасно помнила о желании Драко оставить происходящее с ним в тайне.       На мужчину же ее признание не произвело никакого впечатления: он и без того знал, какой эффект продающиеся в его лавке товары оказывают на людей.       — Что ж, надеюсь, ваш знакомый не будет долго мучаться, — без капли сочувствия ответил он и, достав из кармана пиджака курительную трубку, чаша которой была изготовлена в виде черепа, сделал первую затяжку, смакуя горький вкус дешевого табака. — Как уже было сказано, я никогда не раскрываю личность своих покупателей, мисс Грейнджер, и не стану делать исключений даже ради героини войны.       Этими словами он окончательно перечеркнул намерения Гермионы поступать по-хорошему. Впрочем, мистер Горбин и так не заслуживал к себе человеческого отношения, раз со спокойной совестью — если от нее вообще хоть что-то осталось — отказывал в помощи, когда на кону стояла чья-то жизнь. Кто-кто, а он уж точно был идеальным примером того, кому не стоило даровать прощение: в отличие от Драко, который принял решение начать жизнь с чистого листа, владелец лавки и по сей день продолжал распространять зло, продавая смертоносные артефакты.       — Вы можете нарушить это правило и пойти мне навстречу, либо я оповещу о своих подозрениях Министерство магии, — нарочито спокойно пригрозила Гермиона, со скучающим видом разглядывая стоящие справа от мистера Горбина металлические доспехи. — Уверена, что действующий министр охотно прислушается к моим словам и направит в вашу лавку десяток-другой мракоборцев, чтобы те лично выяснили подробности нападения на моего знакомого. Как думаете, многие ли из ваших постоянных и потенциальных клиентов придут сюда после известия о визите работников Министерства? — задала она риторический вопрос, изогнув губы в насмешливой улыбке. — Вот уж сомневаюсь. Судя по вашим словам, они слишком пекутся о своей безопасности, чтобы пойти на риск быть пойманными за приобретением запрещенных артефактов.       Мистер Горбин на мгновение опешил, после чего по-волчьи оскалился: его терпение было на пределе. Он совершил непозволительную ошибку, когда собственноручно выложил все карты на стол, позволяя второму игроку изучить его слабые стороны и сделать свой ход. В данном случае Гермиона надавила на его болевую точку, коей являлся страх потерять клиентов, приносящих ему единственный доход.       — Напомните, как называется интересующий вас артефакт? — наконец спросил он сквозь плотно сжатые зубы. Рубины, вставленные в глазницы черепа, наполненного дымящимся табаком,неожиданно вспыхнули ярким красным светом.       — По правде говоря, я рассчитывала, что ответ на этот вопрос смогу получить у вас, — с той же самоуверенностью заявила Гермиона, не давая мистеру Горбину ни единой возможности почувствовать, что она дала слабину и вышла из боевой позиции. — Мне известно лишь то, что это осколок. После его попадания в тело сердце моего знакомого перестало биться, а недавно возле раны появились темные линии, похожие на вены. Вы что-нибудь знаете об этом?       — Ах, артефакт «Холодное сердце», — довольно произнес он, наверняка радуясь, что человек, о состоянии которого так беспокоилась Гермиона, пал жертвой именно этого проклятого предмета. — Да, занятная вещица. Был у меня недавно один покупатель, заинтересовавшийся ею. Сильно же он ненавидит вашего знакомого, раз обрек его на участь стать подобием ледяной статуи.       Его слова молниеносно сбили с Гермионы всю спесь. Она даже позабыла, как дышать, стоило ей услышать, чем вся эта ситуация обернется для Драко, если они не сумеют оказать ему необходимую помощь.       — Есть ли лекарство, способное устранить последствия этого артефакта?       — Кто знает, — мистер Горбин равнодушно повел плечами и, сделав затяжку, демонстративно выпустил дым вверх. — Этому артефакту многие сотни лет, поэтому если оно когда-то и существовало, то его либо использовали, чтобы спасти собственную шкуру, либо уничтожили, чтобы лишить жертву шанса на спасение, — складывалось впечатление, что Горбин специально сгущал краски, стараясь лишить девушку, посмевшую угрожать ему Министерством магии, всякой надежды на хороший финал. — К тому же тех, кто скупает подобные вещицы из жажды мести, едва ли интересует лекарство. Им гораздо важнее знать, что неугодный человек будет корчиться в адских муках.       Осознавая, что владелец лавки старается воздействовать на ее эмоции, Гермиона постаралась запереть все тревожные мысли на замок, дабы сохранить голову холодной.       — Как звали человека, купившего у вас этот артефакт?       Мистер Горбин издал приглушенный звук, чем-то напоминающий рычание разгневанного животного, но все же достал из-за прилавка увесистый журнал и шумно опустил его на деревянную поверхность, после чего принялся листать пожелтевшие от времени страницы, которые давным-давно должны были рассыпаться на мелкие кусочки, но почему-то до сих пор оставались целыми. Наконец отыскав среди них нужную, он намеренно медленно стал водить костлявым пальцем вдоль выведенных корявым почерком строк, вчитываясь в указанные там имена.       — Он назвал лишь фамилию Аддерли, — сухо проинформировал владелец Гермиону и тут же захлопнул журнал, чтобы она ненароком не увидела там каких-то интересных сведений, не предназначающихся для чужих глаз. — Посылку попросил доставить по адресу Кросс стрит, дом двадцать три, Уотфорд.       Гермиона постаралась вспомнить, был ли среди ее знакомых человек с такой фамилией, однако на ум ничего не пришло. Ей непременно следует спросить об этом Драко по возвращении в Хогвартс. Быть может, он знал некого Аддерли, которому ранее умудрился перейти дорогу.       — Спасибо за информацию, — все же сочла нужным поблагодарить мужчину Гермиона и, бросив скудное «прощайте», пошла на выход, тем самым давая понять, что более не намерена возвращаться в эту лавку никогда в жизни.       — Будьте осторожны, мисс Грейнджер, — бросил ей вдогонку Горбин. — Поверьте, в этом переулке слишком много людей, которые имеют с вами личные счеты. И в ваших же интересах не попасться им на глаза.       Гермиона хотела было обернуться, услышав в свой адрес явную угрозу, но в последний момент отказалась от этой затеи и покинула лавку мистера Горбина, перед этим вернув шарф на прежнее место.       Она довольно резво шагала вдоль улицы, упорно игнорируя попытки встречающихся на пути волшебников затащить ее в свои магазины и продемонстрировать имеющиеся там предметы. За то недолгое время, что Гермиона находилась в Лютном переулке, она настолько пресытилась темной стороной волшебного мира, что не вернулась бы сюда, даже оказавшись под прицелом пистолета. Царящая в этом месте атмосфера оставляла на ней свои грязные следы, отчего хотелось сжечь надетую одежду и до боли растереть кожу щеткой, стоя под обжигающим душем.       По мере того как Гермиона приближалась к закоулку вблизи прохода к Косой Аллее, ей все больше казалось, что кто-то следит за ней, но, каждый раз оборачиваясь в попытке обнаружить идущего по пятам недоброжелателя, она видела лишь ранее встретившихся волшебников, которым до нее не было никакого дела. Видимо, зловещее предостережение мистера Горбина произвело на нее слишком сильное впечатление, а ни на миг не покидающее тело чувство тревоги значительно усугубило ситуацию, рисуя в сознании несуществующие образы преследователя.       Свернув в укромный закоулок, Гермиона четко представила место в Хогсмиде, из которого ранее трансгрессировала, и растворилась в воздухе, словно никогда и не ступала на территорию Лютного переулка. Однако она была готова поспорить, что в последний момент почувствовала, как кто-то проник в ее сознание.       Открыв глаза и увидев вокруг себя хорошо знакомые здания, Гермиона с облегчением выдохнула, спиной опершись о стену каменного дома. Она тут же спустила с лица вязаный шарф, позволяя ноябрьскому ветру обдать разгоряченную кожу приятной прохладой.       Сердце в груди отбивало бешеный ритм, а сознание до сих пор отказывалось верить в успешный исход проведенной операции. Пускай мистер Горбин и не вручил ей заветное лекарство, на что, в общем-то, и так не стоило рассчитывать, но Гермионе все-таки удалось выведать у него какую-никакую информацию, которая в конечном счете должна была привести прямиком к напавшему на Драко человеку.       Покинув переулок, Гермиона отправилась на главную площадь, дабы поскорее оказаться среди людей, не представляющих собой маргиналов волшебного общества. Вот только она совершенно не знала, куда пойдет, после того как достигнет намеченной точки: с недавних пор друзья не то чтобы горели желанием проводить время в ее компании.       Перспектива скитаться по улицам, да еще и в такую погоду, ей нисколько не улыбалась, поэтому Гермиона все же приняла решение провести остаток отведенного на посещение Хогсмида времени в «Трех метлах», пускай и сидя в полном одиночестве. Быть может, ей даже удастся вспомнить некого Аддерли, на сей раз находясь в комфортной для себя обстановке.       Дойдя до главной площади, она позволила себе взять небольшую передышку и насладиться тишиной и спокойствием, которыми в Лютном переулке даже не пахло. Недалеко от нее прошли три студентки с младшего курса, несущие пухлые пакеты, на которых был изображен логотип магазина «Шапка-невидимка». Гермиона не смогла сдержать улыбки, вспомнив о мадам Бастьен и о том шикарном платье, о покупке которого со временем даже перестала жалеть.       Она никогда бы не подумала, что будет испытывать такую радость, стоя на одной из улиц самой обычной деревушки. Видимо, посещение Лютного переулка, в котором даже воздух казался отравленным из-за высокой концентрации темной магии, заставило ее ценить такие мелочи.       Душераздирающий крик, принадлежащий одной из тех девушек, что до сих пор находились в поле зрения Гермионы, заставил ее рухнуть с небес на землю на огромной скорости.       Проследив за взглядом кричащей, Гермиона молниеносно достала из кармана волшебную палочку и приняла боевую стойку: около тринадцати Пожирателей смерти вальяжно вышагивали вдоль улицы, попутно выпуская в здания заклинания, от которых те оказывались охваченными огнем и впоследствии обрушивались на землю, оставляя после себя лишь груду камней.       Заприметив Гермиону, стоящую посреди открытого пространства, один из темных волшебников угрожающе вышел вперед.       — Ты поплатишься за то, что произошло с нашим повелителем, мерзкая грязнокровка, — басистым голосом произнес мужчина и выпустил в Гермиону изумрудно-зеленый луч, от которого ей с легкостью удалось увернуться. — Сегодня вы все умрете, предатели крови!       — Бегите! — коротко скомандовала Гермиона тем перепуганным девушкам.       Дважды повторять не пришлось: они стремглав понеслись в ближайшее заведение, чтобы укрыться в безопасном месте.       Выбегающие на шум люди моментально бледнели, но, превозмогая страх, все же доставали палочки, чтобы защититься и попытаться дать отпор Пожирателям смерти, уповая на численное превосходство. Если еще недавно они обратились бы в бегство, повстречав на пути верных последователей Темного Лорда, то сейчас, лишившись близких в ходе войны, рассчитывали отомстить врагам сполна.       Секунда, и воздух наполнился голосами, неустанно выкрикивающими всевозможные заклинания, некоторые из которых обещали жертве мгновенную смерть. Среди сражающихся были и совсем юные волшебники, которые встали плечом к плечу с остальными, даже несмотря на недостаточный объем знаний, касающихся боевой магии. После недавних событий каждый человек осознал, что должен бороться за свою жизнь, а не прятаться за чужими спинами, уповая на чудесное спасение.       Гермиона не стала стоять в стороне и принялась атаковать Пожирателей смерти, которые всеми силами старались поразить ее Непростительными. Ни на секунду не переставая двигаться, дабы не стать легкой мишенью, она успела порядком вымотаться, а обилие теплой одежды только подливало масла в огонь: ее кожа буквально плавилась, а пряжа, из которой был связан шарф, неприятно натирала шею.       Одна из жительниц Хогсмида пронзительно вскрикнула, когда стоящий рядом с ней мужчина тяжело рухнул на землю, поймав грудью убивающее заклятие. Это была первая сегодняшняя жертва Пожирателей, смерть которой Гермионе не посчастливилось увидеть своими глазами. За прошедшие полгода она даже успела позабыть, каково это, наблюдать за тем, как еще недавно бывший живым человек теперь лежит на холодной земле, не имея возможности оправиться от нанесенного ранения и вернуться домой к своей семье. Какую боль испытают эти люди, узнав, что больше никогда не увидят своего близкого?       Та самая женщина вытерла с лица горькие слезы и, до боли сжав челюсти, ринулась в бой так, словно более не видела смысла беспокоиться за свою жизнь. Навеки ушедший мужчина мог быть ее возлюбленным, которого отняли бессердечные люди, ни капли не раскаивающиеся в содеянном. Напротив, каждый павший от их рук человек был сродни дани уважения Волан-де-Морту, который всенепременно поощрил бы своих единомышленников за эту жестокость, если бы только до сих пор был жив. Но он канул в лету, а значит нынешние поступки Пожирателей смерти были лишены какого-либо смысла. В конце концов этих чудовищ ожидало лишь два возможных исхода: пожизненное заключение в Азкабан или существование в качестве скитальцев, вынужденных до конца своих дней убегать от следующих по пятам мракоборцев. Они были поистине безумны, раз полагали, что, продолжая отстаивать ложные идеалы и сея хаос, смогут изменить свое удручающее положение.       Ненадолго укрывшись за одним из зданий, большая часть которого была разрушена, Гермиона вдохнула полной грудью. В некогда свежем воздухе теперь витал едкий запах гари.       Паника вновь захлестнула девушку удушливой волной, стоило ей заметить Симуса, один на один сражающегося с беспощадно атакующим Пожирателем. Юноша изрядно выдохся и, по всей видимости, был ранен, но пока что чудом умудрялся оставаться в живых.       Не смея полагаться на удачу, Гермиона тут же побежала ему на помощь. Может, сейчас в их отношениях не все было гладко, но она все равно не могла оставаться в стороне, когда ее друг находился в шаге от смерти.       — Петрификус Тоталус! — выкрикнула Гермиона, направляя палочку на стоящего к ней спиной Пожирателя. Он тут же осел на брусчатку, словно тряпичная кукла. — Инкарцеро, — добавила она, решив перестраховаться. Прочные веревки накрепко опутали указанную жертву, тем самым лишая ее шанса на спасение.       Разобравшись с врагом, Гермиона пулей подлетела к Симусу и, увидев, как он прихрамывает, закинула его руку себе на плечо, тем самым предоставляя ему дополнительную опору.       — Ты в порядке? — обеспокоенно спросила она, уводя друга в ближайший переулок.       — Не совсем, но жить буду, — сдавленно прохрипел Симус, соскальзывая по стене здания, за которым они укрылись. — Похоже, чертов подонок сломал мне ребра.       Гермиона машинально кивнула, взглядом исследуя юношу на наличие других повреждений, о которых он мог не догадываться, пребывая в состоянии шока. Но с виду он казался вполне здоровым.       — Будет лучше, если ты не станешь лезть на рожон и останешься здесь.       Гермиона уже собиралась вернуться на поле боя и присоединиться к остальным, как вдруг услышала, что Симус позвал ее по имени, намереваясь сказать что-то напоследок.       — Спасибо, что спасла мне жизнь, — поблагодарил он, стыдливо понурив голову.       — Я не могла поступить иначе, ведь ты нуждался в помощи.       С этими словами Гермиона покинула переулок, давая Симусу возможность поразмыслить над услышанным. Она вовсе не рассчитывала, что он в одночасье отпустит обиду, испытав благодарность за спасение, но своим поступком Гермиона показала ему, что ничто в этом мире не способно разрушить их дружбу. Какими бы разными ни были их взгляды на некоторые вещи, она всегда будет готова прийти Симусу на помощь в трудную минуту.       Гермиона бежала вдоль площади, изредка видя под ногами тела убитых волшебников, среди которых, к счастью, не было близких ее сердцу людей. Вдруг неподалеку раздался мощный взрыв, и ее отбросило в сторону ударной волной. От болезненного приземления из легких выбило весь воздух. Попытка сделать вдох сопровождалась хрипами и неприятным жжением в груди. Судя по металлическому привкусу стекающей в рот крови, она прикусила губу. В ушах неприятно звенело, а небо перед глазами плыло, усиливая состояние дезориентации.       — Гермиона? — раздался приглушенный голос, и чьи-то руки схватили ее за плечи, поднимая на ноги. — Ты как, жива? Проклятье, тебя нужно отвести в безопасное место.       Гермиона несогласно покачала головой и уперлась ладонями в грудь удерживающего ее человека. Ей потребовалось некоторое время, чтобы более-менее прийти в себя и узнать в своем спасителе Айзека.       — Нет, не нужно меня никуда вести, все в порядке.       Дрожащими руками она заправила растрепавшиеся пряди за уши, попутно отмечая, что ее ладони, как и вся одежда, были покрыты пылью. Оглядевшись по сторонам, Гермиона увидела, что от стоящей в центре площади статуи «Энгиста из Вудкрофта» не осталось и следа: именно эту цель поразила чья-то Бомбарда Максима.       — Я отправил МакГонагалл патронус с просьбой прислать сюда отряд мракоборцев, но что-то они не спешат нам на помощь.       — Берегись! — испуганно воскликнула Гермиона, дергая Айзека на себя.       Мгновение, и в нескольких дюймах от него пролетел изумрудно-зеленый луч Авады Кедавры. Они оба вздрогнули: смерть с косой повстречалась им на пути, но на сей раз лишь прошла мимо, отсалютовав двумя костлявыми пальцами. Однако радоваться было рано, ведь, пока велся ожесточенный бой, она все еще блуждала поблизости, в любой момент готовая пронзить их души острым лезвием и против воли увлечь за собой прямиком в вечное забвение.       — Мерлин, дай нам сил пережить этот день, — отчаянно взмолился Айзек и принялся бежать, увлекая подругу за собой.       Гермиона искренне надеялась, что его молитвы будут услышаны и желанное спасение явится к ним в лице опытных мракоборцев.       Несмотря на то что некоторых Пожирателей смерти удалось обезоружить и парализовать, остальные из них продолжали яростно выпускать одно проклятие за другим, целясь в первых попавшихся на глаза людей, среди которых были и дети.       Проблема заключалась в том, что сопротивляющиеся не были настолько аморальны, чтобы использовать ужаснейшее из Непростительных, пускай и ради собственного спасения. Еще с ранних лет они знали о том, какое разрушительное воздействие оказывает проклятие Авада Кедавра на осмелившегося использовать его человека. Никому не хотелось омрачать свою душу и становиться монстром, чего нельзя было сказать о последователях почившего Волан-де-Морта, в которых за минувшие годы службы, преисполненные подобными деяниями, не осталось ничего человеческого.       Гермиона замерла в ужасе, стоило ей увидеть обезоруженную Джинни, которая лежала на земле, судорожно глотая ртом воздух. Ее куртка была порвана в области левого бока, и из образовавшегося пореза сочилась багровая кровь, постепенно окрашивающая собой светлую ткань. Джинни с силой впивалась ногтями в бедро, стараясь перебить одну боль другой. Ранивший ее Пожиратель смерти тем временем свысока смотрел на свою жертву, испытывая маниакальное желание отомстить Гарри Поттеру, лишив жизни дорогого ему человека.       — Джинни! — в отчаянии воскликнула Гермиона, осознавая, что находится слишком далеко, чтобы помочь подруге.       Ее голос прозвучал так громко, что люди, сражающиеся в разных частях площади, буквально на мгновение обернулись в сторону источника звука, на уровне подсознания понимая, что вскоре неизбежная смерть настигнет еще одну их соратницу.       Пожиратель смерти выставил вперед руку, в которой держал палочку, и выпустил в лежащую на земле девушку ядовито-желтый луч проклятия. Гермиона всем телом содрогнулась, крепко сжимая предплечье Айзека, который, как и она сама, смотрел на эту картину, испытывая ненависть по отношению к себе за невозможность повлиять на ситуацию. Они впервые видели такое заклинание, поэтому даже не знали, на что именно этот человек обрек их подругу.       Однако в следующую секунду произошло то, чего никто из них не ожидал: откуда ни возьмись появился Лекс Роули и закрыл Джинни своим телом, принимая уготовленное ей проклятие на себя. Лицо юноши вмиг исказила гримаса боли, лучше любых слов говорящая о том, насколько серьезный вред его организму нанес этот многим неизвестный ядовито-желтый луч.       Пошатнувшись на месте, Лекс завалился набок, с шумом падая на землю. Палочка, которую он ранее держал в руке, несколько раз ударилась о брусчатку и укатилась в сторону, в конце концов останавливаясь возле груды мелких камней.       Использовавший заклинание Пожиратель отступил на шаг назад, неотрывно глядя на не подающее признаков жизни тело. Слегка подрагивающей рукой он стянул с головы капюшон мантии и снял маску, после чего лихорадочно огляделся по сторонам. Стоило ему повернуться к Гермионе лицом, как она тут же узнала в мужчине Торфинна Роули — дядю лежащего без сознания Лекса. По мученическому выражению, застывшему на его лице, она поняла, что Пожиратель испытывал невероятную боль от осознания того, что собственноручно обрек племянника на верную гибель. По крайней мере, состояние, в котором пребывал Роули-младший, свидетельствовало именно об этом.       Торфинн вновь перевел взгляд на Лекса и хотел было сделать к нему шаг, как вдруг оказался схвачен несколькими мракоборцами, которые наконец-то прибыли на место сражения. Вот только слишком многие успели погибнуть за прошедшее время.       Пожиратель всячески вырывался и кричал как обезумевший, прекрасно понимая, чем ему грозит вся эта ситуация. Однако один из мракоборцев быстро нашел на него управу, наслав на пойманного заклинание «Отключись».       Оглядев территорию главной площади, Гермиона пришла к выводу, что все тринадцать последователей Волан-де-Морта были закованы в волшебные кандалы и более не представляли угрозы, а раненым мирным жителям уже оказывалась необходимая помощь.       Джинни, все это время смотревшая на своего спасителя широко распахнутыми глазами, наконец нашла в себе силы сдвинуться с места и подползти к нему, игнорируя режущую боль в боку. Она аккуратно приподняла его голову, но слизеринец так и не пошевелился. В какой-то момент по ее щекам неконтролируемым потоком полились слезы, которые, стекая по подбородку, падали на лицо Лекса.       Джинни поднесла руку к его шее, видимо пытаясь прощупать пульс, после чего резко подняла голову, выискивая среди окружающих тех, кто мог оказать пострадавшему медицинскую помощь.       — Кто-нибудь, прошу, помогите ему. Его сердце почти не бьется — как никогда прежде умоляла Джинни в попытке быть услышанной хоть кем-то. Двое стоящих неподалеку мракоборцев откликнулись на настойчивую мольбу и со всех ног побежали к девушке. — П-пожалуйста, скорее, — заикалась она от нахлынувших эмоций.       Гермиона неожиданно поймала себя на мысли, что будто бы перенеслась в прошлое, только на сей раз выступая в роли стороннего наблюдателя.       Так вот как она выглядела в том хогсмидском переулке, оплакивая Драко.