Холодное сердце

      Родной Лондон встретил Гермиону привычной пасмурной погодой. С неба неустанно падала неприятная морось, гонимая холодным ветром. Отсутствие зонта значительно ухудшало ситуацию: девушка уже готовилась к тому, что ее волосы распушатся и завьются сильнее обычного, превращая прическу в некое подобие гнезда. Увы, даже магия была не способна навсегда избавить ее от этой неприятной особенности, обусловленной природным строением волос.       Прежде чем отправиться по тому адресу, Гермиона решила наведаться в Гринготтс и обменять несколько галлеонов на магловские фунты, чтобы впоследствии купить билет на автобус. Дорога до Уотфорда предстояла неблизкая, поэтому вариант добраться туда пешком она даже не рассматривала. По крайней мере, Гермиона не должна была быть вымотана на случай, если предстоящая встреча неожиданно перерастет в битву.       Поднявшись по белым мраморным ступеням и поздоровавшись со стоящим возле отполированных до блеска дверей гоблином, который, кстати сказать, не счел нужным ответить посетительнице той же любезностью, Гермиона вошла в банк. В огромном холле, как и всегда, во всю кипела работа: в то время как одни гоблины кропотливо записывали что-то на пергаментах, другие были заняты взвешиванием драгоценных камней и проверкой прибывших золотых монет на подлинность.       Несмотря на то что Гермионе уже доводилось бывать здесь до начала учебного года, она все же не могла вновь не восхититься тем, как быстро Министерству магии удалось восстановить здание после недавнего инцидента. Помнится, после того случая, когда она в компании Гарри и Рона вылетела отсюда верхом на драконе, от банка остались одни только развалины.       По правде говоря, во время первого ее визита в Гринготтс после того происшествия, гоблины кидали в сторону нарушительницы отнюдь не добрые взгляды. Разумеется, все осознавали, что причина, по которой молодые люди решились на такое преступление, была обусловлена исключительно необходимостью добраться до крестража, хранящегося в сейфе Беллатрисы Лестрейндж. Однако сам факт того, что простым подросткам удалось обмануть систему безопасности и довести дело до конца, приводил гоблинов в бешенство: они не привыкли оставаться в дураках.       — Добрый день, — поприветствовал Гермиону молодой мужчина в алой форме. Он подкрался так незаметно, что его голос прозвучал как гром среди ясного неба. — Могу я вам чем-то помочь?       Гермиона вскользь дотронулась до вязаного шарфа, дабы убедиться, что он надежно прикрывает лицо. Как и во время прошлой вылазки, она рассчитывала сохранить свою личность в секрете. А учитывая вероятность того, что информация о ее появлении здесь может каким-то образом дойти и до директора МакГонагалл, эта необходимость в стократ возрастала.       — Здравствуйте, — ответила Гермиона несвойственно елейным для себя голосом. Она посчитала нужным перестраховаться даже в этом моменте. — Я хотела бы обменять валюту.       Банковский работник бросил оценивающий взгляд на кольцо посетительницы, и его глаза вмиг засияли. Прикинув примерную стоимость ювелирного украшения, он предположил, что перед ним стоит достаточно богатая особа, поэтому недолго думая пустил в ход самую лучезарную улыбку из всех имеющихся в его арсенале.       — Позвольте проводить вас до окна обмена валюты, — мужчина учтиво склонил голову и зашагал вперед.       Гермиона не могла не заметить, как резко изменилось поведение встретившего ее работника, стоило ему увидеть баснословно дорогое кольцо, надетое на ее палец. Было очевидно, что представители элитных слоев волшебного мира удостаивались более услужливого обращения, нежели те, кто не мог похвастаться внушительным состоянием. Однако, к сожалению этого мужчины, Гермиона вовсе не собиралась совершать в Гринготтсе банковские операции на круглую сумму, потому что не являлась той особой, за которую ее ошибочно приняли. И лежащие в кармане десять галлеонов были лучшим тому подтверждением.       — Если вам еще что-то потребуется, то я буду возле входа, — оповестил ее работник, после чего вернулся на указанное место, готовясь встречать новых посетителей.       Проводив его удаляющийся силуэт взглядом, Гермиона повернулась к гоблину, сидящему за высокой стойкой. Существо нетерпеливо постукивало длинными узловатыми пальцами по открытому гроссбуху, не сводя с посетительницы глаз. Должно быть, из-за высоко натянутого шарфа она производила впечатление грабительницы, готовой в любую секунду достать палочку и запросить внушительную сумму денег под страхом применения какого-нибудь ужасного заклинания.       — Здравствуйте. Я хотела бы обменять валюту на фунты.       — Сумма? — безучастно спросил гоблин, так и не удостоив посетительницу каким-никаким приветствием. Видимо, когда дело касалось финансов, эти существа забывали о банальных правилах этикета, если вообще знали об их существовании.       — Десять галлеонов.       Гоблин недовольно прыснул, словно озвученная сумма была настолько ничтожна, что походила на нелепую шутку. Впрочем, учитывая объем денежного оборота, с которым работники банка ежедневно имели дело, это было неудивительно. Что есть несколько галлеонов в сравнении с тысячами, если не миллионами?       — Деньги, пожалуйста, — требовательно произнес он и, когда Гермиона протянула ему галеоны, принялся отсчитывать из лежащего на столе сундучка необходимую сумму.       Забрав свои сорок девять фунтов и тридцать пенсов, она вышла из банка и, покинув Косую Аллею, отправилась прямиком к центральному автовокзалу «Виктория». Погода на улице хоть и немного, но улучшилась: неприятная морось прекратилась, оставив после себя лишь сырость в виде луж и бесчисленных мелких капель, покрывающих окна и крыши зданий. Впрочем, это считалось неотъемлемой частью местных пейзажей. Недаром Лондон прозвали городом туманов и дождей.       За минувшие месяцы, проведенные в Хогвартсе, Гермиона успела отвыкнуть от беспокойного ритма жизни, присущего лондонцам. Встречавшиеся на ее пути люди в большинстве своем суетливо шагали по улице, несмотря на то что им некуда было торопиться. Складывалось впечатление, что они просто не могли сбавить темп, потому как боялись выбиться из общего потока. В этом была отличительная особенность больших городов: либо ты подстраиваешься под бурную жизнь, царящую в этой системе, либо она пережевывает тебя и выплевывает, расценив как слабое звено.       Но были и те, кто так же, как и Гермиона, неспешно прогуливался, наслаждаясь воскресным утром.       Чем ближе Гермиона подходила к автовокзалу, тем чаще встречала группы туристов, которые постепенно расходились в разные части главной улицы, вдоль которой располагались всевозможные гостиницы, начиная от простеньких хостелов и заканчивая дорогими отелями, постояльцами которых, как правило, были исключительно богатые люди.       Какой-то мальчик, везущий за собой потертый чемодан, неожиданно сфотографировал Гермиону и широко улыбнулся, посмотрев на запечатленный момент. Его мать тут же принялась извиняться, ссылаясь на то, что ее сын все никак не может нарадоваться подаренной на день рождения камере, которую с того самого дня так и не выпускал из рук.       — Все в порядке, не волнуйтесь, — заверила Гермиона женщину, щеки которой так и горели стыдливым румянцем.       Возобновив движение, она поймала себя на мысли, что этот незнакомый мальчик в будущем вполне может стать талантливым фотографом. Быть может, ее фотография будет одной из тех, которые он когда-то будет пересматривать, вспоминая начало своего творческого пути. Лишь бы окружающие не потушили в нем тот запал, что имелся сейчас.       Перейдя дорогу к высокому светлому зданию, на котором виднелась крупная надпись «АВТОВОКЗАЛ ВИКТОРИЯ», Гермиона проследовала к центральному входу, минуя толпы хаотично движущихся людей. Пройдя сквозь автоматические двери, она остановилась возле информационного табло и принялась искать нужный рейс. Согласно расписанию, автобус должен был отправиться со стояночной площадки ровно в десять сорок пять и прибыть в Уотфорд через полтора часа.       Сверившись со временем, указанным в нижнем углу табло, Гермиона поняла, что ей стоит поторопиться, если она не хочет опоздать на ближайший рейс, до начала посадки на который оставалось не больше семи минут.       Следуя по наклеенным на пол стрелкам, она вышла к левому крылу автовокзала, в котором находились около десяти касс, в каждую из которых стояла длинная очередь из желающих приобрести билеты. Встань она хотя бы в одну из них, и может распрощаться с надеждой успеть на ближайший автобус.       Тяжело вздохнув, Гермиона огляделась по сторонам и, к собственной радости, обнаружила три автомата, в которых также можно было купить билет на нужный рейс. Удивительно, что все эти люди предпочли тратить время, стоя в медленно проходящих очередях, нежели подойти к свободным автоматам. Если маглы были столь неподготовлены к взаимодействию с продуктами технического прогресса, то что уж говорить про столкновение с миром волшебников. Почему-то все, что значительно облегчало жизнь и выходило за рамки привычного, казалось им пугающим и отталкивающим.       Заплатив семь фунтов за билет, Гермиона покинула кассовый зал и вновь зашагала по указателям, ведущим к зоне ожидания. С того момента, когда она в последний раз была на этом вокзале с родителями, здесь открыли несколько ресторанов быстрого питания, среди которых был «Pret a Manger», славящийся своими наивкуснейшими сэндвичами. И, судя по тому, сколько ожидающих отправления пассажиров сидели за столиками, с наслаждением уплетая купленные там блюда, не только Гермиона считала это заведение хорошим.       Как и предполагалось, зона ожидания была заполнена до отказа: многие местные жители не могли упустить возможность выехать за пределы шумного Лондона и насладиться выходным днем в более спокойных городках, находящихся в нескольких часах езды на автобусе.       Встав неподалеку от выхода, с которого вскоре будет осуществляться посадка, Гермиона принялась теребить надетое на палец кольцо. Ей было интересно узнать, чем Драко занимался, пока она стояла здесь, ожидая грядущей встречи с владельцем того самого дома. Утром им толком не удалось поговорить, так как он получил очередную посылку, с которой поспешно вернулся к себе в спальню, на прощание пожелав ей удачи. Его немногословность она списывала на волнение. Как-никак Драко неоднократно говорил об опасности всей этой затеи, но все попытки повлиять на решение Гермионы были напрасны: она все равно оставалась непреклонна.       Услышав объявление о начале посадки, она проследовала к выходу под номером семь и достала из кармана куртки ранее купленный билет, чтобы предоставить его водителю. Высокий мужчина средних лет быстро отсканировал напечатанный с краю штрихкод и жестом указал на открытые двери автобуса, тем самым говоря пассажирке занять свое место и не тормозить выстроившуюся позади нее очередь.       Гермиона была несказанно рада тому, что ее посадочное место находилось возле окна. Всякий раз, когда они с родителями отправлялись в гости к кому-то из родственников, живущих за пределами Лондона, она с интересом рассматривала мелькающие за окном пейзажи, удивляясь тому, насколько красива и разнообразна их родная страна. Гермиона всем сердцем любила Великобританию и не могла представить свою жизнь где-либо еще.       По окончании посадки оказалось, что соседнее с ней место так никто и не занял. На самом деле, оно и к лучшему, потому что последующие полтора часа Гермионе хотелось провести в тишине и спокойствии, что могло бы стать затруднительным или даже невозможным, попадись ей излишне болтливый попутчик. Конечно, она всегда старалась отвечать соседу, когда тот задавал какие-то вопросы, но, Мерлин, всему же был разумный предел.       Гермиона никогда не забудет, как трехчасовая поездка к бабушке превратилась в нескончаемый рассказ ее эмоциональной соседки, посчитавшей нужным сообщить подростку о всех сложностях отношений с мужчинами и о своем неудачном браке с одним из них. К слову, этот самый мерзавец, коим незнакомка его нарекла, не сделал ровным счетом ничего такого, за что следовало бы его ненавидеть. Как бы ужасно это ни звучало, но в тот момент Гермиона поняла этого мужчину, как никто другой: она и сама не смогла бы жить рядом с настолько болтливым человеком, не дающим забыть о себе ни на минуту.       Удобно устроившись в кресле, Гермиона сама не заметила, как ненадолго задремала. После долгой прогулки на свежем воздухе ее организм не смог устоять перед соблазном погрузиться в состояние полудремы, пребывая в теплом и комфортном автобусе.       За последние годы автотранспорт, находящийся в собственности автовокзала «Виктория», и впрямь значительно улучшился. Как минимум, в нем появился туалет, что в разы упрощало поездку для некоторых пассажиров, которые ранее должны были дожидаться остановки в одном из включенных в маршрут городов.       Из безмятежного сна Гермиону вывел пронзительный детский плач, доносящийся из передней части салона. Протерев глаза и слабо потянувшись в попытке размять затекшие конечности, она выглянула в окно, чтобы прикинуть примерное время до прибытия в конечную точку маршрута. Вид за окном сменился с раскидистых полей на жилые дома незнакомого пригорода, на въезде в который стояла табличка с надписью «Добро пожаловать в Уотфорд». Удивительно, но непродолжительный, как Гермионе казалось, сон в действительности продлился больше часа.       Проехав еще какое-то время, автобус все же свернул к местному автовокзалу, который был значительно меньше того, что располагался в западной части Лондона. По правде говоря, по площади он едва ли превышал ту часть «Виктории», что была отведена под кассовый зал. Должно быть, Уотфорд является не столь посещаемым городом, посему не было необходимости возводить здесь внушительных размеров автовокзал.       Сойдя с автобуса, Гермиона сразу же направилась в примыкающее к зоне высадки здание, однако совершенно не представляла, как дойти до улицы Кросс стрит. Уотфорд был для нее чужим городом, заблудиться в котором не составляло особого труда. Вот только у нее не было ни времени, ни желания плутать по извилистым улицам, полагаясь на удачу. Как назло, во всем помещении автовокзала не было ни одной карты, по которой можно было бы сориентироваться и построить маршрут до интересующего ее дома.       Проклятие.       Выйдя через главные двери, Гермиона растерянно огляделась по сторонам, стараясь отыскать хотя бы одного человека, у которого можно было спросить дорогу. К сожалению, те оба раза, что она обращалась к выходящим из автовокзала мужчинам, не принесли никаких результатов: незнакомцы отвечали, что сами не местные, поэтому ничем не могут помочь.       — Мисс, вы заблудились? — обратилась к Гермионе мимо проходящая пожилая женщина.       Эта встреча была настоящим подарком судьбы. Судя по пакету с продуктами и отсутствию багажа, она была жительницей Уотфорда, ну или на худой конец проживала здесь какое-то время, а значит могла подсказать дорогу.       — Здравствуйте, — тут же ответила Гермиона, шустро подойдя к остановившейся женщине. — Да, я только что приехала и совершенно не знаю, как добраться до улицы Кросс стрит. Не могли бы вы подсказать мне дорогу?       Старушка на мгновение нахмурила и без того морщинистый лоб, видимо пытаясь вспомнить, в какой части Уотфорда располагается названная улица.       — Улица Кросс стрит находится на выезде из города. Вам нужно пройти несколько кварталов в ту сторону, после чего свернуть у фонтана перед Кассиобери-Парк и вновь идти прямо, — объяснила она, вскинув дряблую руку с пакетом в том направлении, откуда приехал автобус, что вез Гермиону. — Вы молодая, поэтому дойдете минут за двадцать. Но в случае чего можете сесть на тринадцатый автобус и выйти на конечной остановке.       — Большое спасибо, — выразила признательность Гермиона, наградив старушку благодарной улыбкой.       С первого взгляда Уотфорд казался достаточно спокойным и уютным городом. Здесь не было величественных небоскребов и вечно спешащих куда-то людей, неизбежно заставляющих тебя подхватывать их торопливый ритм, дабы не выбиваться из общей массы людей и не подвергать себя риску оказаться сбитым с ног из-за неугодной кому-то нерасторопности. Не будь у Гермионы неотложного дела, она бы непременно отправилась на прогулку и посетила пару-тройку местных достопримечательностей, которыми славился этот небольшой город.       Свернув возле того самого фонтана, о котором упомянула ее спасительница, Гермиона резко почувствовала волнение, которое еще недавно пребывало в спящем состоянии, никоим образом не напоминая о себе. Она вот-вот прибудет на Кросс стрит, а значит лицом к лицу встретится с человеком, стоящим за нападением на Драко.       «Драко», — невольно пронеслось в мыслях Гермионы. Она ведь так и не сообщила ему о том, что добралась до Уотфорда.       «Что-то случилось?».       Гермиона тотчас замерла на месте, услышав в голове его голос. Это было более чем странно.       Вовремя успевший затормозить водитель с силой нажал на клаксон, оглушая создавшую аварийную ситуацию девушку протяжным гудком. Осознав свою ошибку, Гермиона прокричала в сторону автомобиля немногословное «извините» и в несколько шагов добежала до тротуара, позволяя водителю возобновить движение.       Обернувшись через плечо, она столкнулась с осуждающим взглядом сидящего за рулем машины юноши, который весьма эмоционально говорил что-то, не сводя с нее глаз. Благо поднятые стекла избавили Гермиону от необходимости выслушивать в свой адрес добрую порцию заслуженных оскорблений. Вскоре черный седан и вовсе скрылся из виду, унося с собой воспоминание об этом неприятном происшествии.       Вплотную подойдя к стене ближайшего здания и убедившись, что таким образом она вновь не помешает какому-то человеку, неожиданно оказавшись у него на пути, Гермиона постаралась собрать мысли в кучу.       Она и не предполагала, что магия кольца окажется настолько сильной, что среагирует на мимолетное упоминание о Драко. А Гермиона ведь толком и не пыталась передать ему какое-то послание. Хотя не исключено, что она могла сделать это неосознанно, ведь все условия для связи были соблюдены: концентрация на нужном человеке и необходимое послание, которым в данном случае оказалось имя. Что ж, в таком случае Гермиона была рада, что вскоре отдаст это кольцо, чем избавит себя от необходимости постоянно контролировать собственные мысли.       «Все в порядке. Я просто хотела сказать, что приехала в Уотфорд и очень скоро буду у нужного дома», — проинформировала она Драко, на сей раз сделав это осознанно.       «Понял. Держи меня в курсе происходящего».       «Хорошо».       Кольцо неожиданно обдало кожу теплыми покалываниями, вынуждая обратить на него внимание. Драгоценный камень охватило слабое свечение, которое погасло так быстро, что можно было усомниться в реальности увиденного. Однако Гермиона была готова поклясться всем, чем угодно, что собственные глаза ее не обманывали.       «Что за чертовщина», — подумала она про себя, пристально изучая кольцо, которое более никак о себе не напоминало. Сейчас это был обычный старинный перстень, не производящий впечатление волшебного предмета.       Учитывая то, что Драко не упоминал о подобном свойстве кольца, Гермионе оставалось лишь надеяться, что зеленое свечение не было признаком насланного на нее Люциусом проклятия. Кто знает, вдруг ее неосторожность привела к тому, что Малфой-старший поневоле стал свидетелем их с Драко разговора.       Не обнаружив у себя симптомов, свидетельствующих о скорой смерти, Гермиона возобновила движение и спустя несколько минут быстрой ходьбы наконец дошла до улицы, сплошь и рядом усеянной двухэтажными домами. Именно их она видела из окна автобуса после пробуждения ото сна.       С осторожностью перейдя дорогу, она принялась осматриваться и вскоре заметила на одном из жилых зданий табличку «Кросс стрит, 1». Стало быть, дом двадцать три находится на этой стороне улицы.       Кто бы мог подумать, что человек, интересующийся темномагическими артефактами, будет проживать в такого рода месте. Охотнее верилось в то, что по адресу Кросс стрит двадцать три находится зловещий особняк, над которым круглогодично нависают грозовые тучи и вьются черные вороны, являющиеся предвестниками смерти. Покидая школу, Гермиона уж точно не была готова к тому, что окажется в светлом и спокойном районе, олицетворяющем собой типичный пригород, в котором никогда не происходит ничего дурного, а соседи по вечерам заглядывают друг к другу на чашечку чая за непринужденной беседой.       Вопреки оставшимся сомнениям в отношении пристанища темного волшебника, нужный дом ничем не отличался от остальных. Возле крыльца располагался ухоженный газон, а рядом с почтовым ящиком стоял садовый гном с до жути пугающей улыбкой. По крайней мере, таковой ее считала Гермиона. Сад ее бабушки представлял собой целое поселение таких вот фигур, от которых ей каждый раз было не по себе. Складывалось впечатление, что работники заводов, на которых изготавливались эти гномы, устраивали соревнование, стараясь создать наиболее несуразную садовую фигурку, которая могла бы претендовать на звание лучшей из худших.       Пройдя по вымощенной камнем дорожке, Гермиона тихо поднялась по ступенькам, попутно заглядывая в окна. Однако ничего странного, кроме бледно-розовых штор, сплошь украшенных рюшами, увидеть так и не удалось. Правда, законодатели моды всенепременно расценили бы это как вопиющее преступление против эстетики.       Нащупав в кармане джинсов палочку, Гермиона собралась с духом и постучала в дверь. Кто бы ни скрывался в этом доме, врываться без предупреждения она все же не хотела: находящийся внутри человек вполне мог удариться в бегство, почувствовав неладное.       Немного подождав, Гермиона повторно стукнула по окрашенному в белый цвет дереву костяшками пальцев. С каждой секундой, сопровождающейся отсутствием каких-либо признаков движения с обратной стороны двери, она все больше теряла терпение, запас которого и без того изрядно подъедало не на шутку разыгравшееся волнение. Еще немного, и ей все же придется махнуть рукой на правила приличия и взломать замок, дабы попасть в дом. А старое доброе заклинание «Алохомора» прекрасно поможет в осуществлении этого вопиющего акта вандализма.       — Иду-иду.       Запыхавшийся голос, донесшийся из глубины дома, вне всякого сомнения, принадлежал мужчине, причем достаточно взрослому. Гермиона и вовсе решила, что ошиблась, когда дверь открылась, и на пороге возник седовласый мужчина, опирающийся на трость. Дабы окончательно удостовериться в том, что это был правильный адрес, она украдкой посмотрела на прибитую к лицевой стене здания табличку.       «Кросс стрит, 23». Это был тот самый дом, что назвал ей мистер Горбин.       — Здравствуйте, — добродушно поприветствовал Гермиону мужчина, отдергивая край вязаной жилетки, собравшейся в складки в области живота. — Я могу вам чем-то помочь?       Гермиона же молча смотрела на него, будто ранее стала жертвой заклинания «Обезъяз». Если стоящий перед ней человек является тем, кто спланировал нападение на Драко, то она — горный тролль. Судя по деревянной трости, этот мужчина с трудом передвигался, да и в целом не производил впечатление опасного волшебника, способного пойти на преступление.       Что вообще происходит и куда она попала?       — Вам нехорошо? — обеспокоился он, поправляя старенькие прямоугольные очки, на оправе которых виднелись небольшие царапины. — Проходите в дом, я дам вам стакан воды.       Оставив перед Гермионой открытую дверь, он в меру своих возможностей побрел вглубь дома, держа путь на кухню.       — Нет-нет, со мной все в порядке, — окликнула его Гермиона, наконец вернув себе голос. — Постойте, мне правда не нужна вода.       Однако пожилой мужчина уже свернул за угол и принялся греметь хранящейся на кухне посудой.       «Мерлин, он ведь может быть слабослышащим», — подумала про себя Гермиона. На вид этому дедушке было хорошо за шестьдесят, а значит проблема с ногами могла быть отнюдь не единственным недугом, подорвавшим его здоровье.       Прикрыв за собой дверь, Гермиона с некой опаской отправилась в том направлении, в котором ушел владелец дома еще пару минут назад. Стены узкого коридора, по которому она проходила, были увешаны многочисленными фотографиями, среди которых даже было несколько черно-белых, которые уже как лет двадцать не делали в силу развития съемочной техники и ее широкого распространения среди обычных людей.       Прямиком с цветных снимков на Гермиону смотрели улыбающиеся лица, принадлежавшие как детям, так и взрослым. Если все изображенные на фотографиях люди относились к числу родственников этого пожилого мужчины, то у него и впрямь была огромная семья.       — Прошу вас, присаживайтесь, — заботливо предложил хозяин дома, махнув рукой в сторону круглого обеденного стола, находящегося возле окна.       Вся мебель в этой комнате, как, впрочем, и в гостиной, которую Гермионе удалось мельком рассмотреть по пути на кухню, была настоящим антиквариатом. Даже чашка, которую мужчина поставил на узорчатую скатерть, перед тем как устало опуститься на стул, казалась настолько старинной, что вполне могла быть старше самой Гермионы, которой, на минуточку, было девятнадцать лет.       — Большое спасибо за воду, но вам не стоило так утруждать себя, — ответила она, усаживаясь по обратную сторону стола. — Со мной все хорошо.       — Ох, я очень рад, что с вами все в порядке, — с облегчением произнес мужчина и улыбнулся, отчего в уголках его глаз собралось еще большее количество морщинок. — Не поймите меня неправильно, просто вы были так напуганы и не отвечали мне, поэтому я решил, что вам нездоровится.       Гермиона едва заметно кивнула, соглашаясь с его словами.       Что она вообще могла на это ответить? Что рассчитывала столкнуться здесь с кем-то сродни Волан-де-Морта, поэтому потеряла дар речи, когда дверь открыл не темный маг, а обычный дедушка? Почему-то Гермиона была уверена, что этот мужчина даже не знал о существовании магии.       — На самом деле, мне сказали, что по этому адресу проживает мистер Аддерли, — подала она голос, предварительно прочистив горло. Хотя вероятность того, что этот самый Аддерли вообще существует, а не является глупой выдумкой проклятого мистера Горбина, теперь казалась сомнительной. — Вы случайно не знаете его?       — Конечно, знаю, — хозяин дома вновь растянул губы в доброй улыбке и прислонил трость к стене возле окна. На стекле постепенно начали появляться мелкие капли дождя: пасмурная погода, ранее имевшая место быть в Лондоне, добралась и до Уотфорда. — Это я. Фредерик Аддерли.       Гермионе с трудом удалось сдержаться, чтобы не разинуть рот от удивления. Эта ситуация становилась все более нелепой.       Неужели он и впрямь был тем, кто купил артефакт и наслал на Робби Империус, чтобы тот не по собственной воле напал на Драко во время похода в Хогсмид? Но какие у него могли быть мотивы? Гермиона даже представить себе не могла, в какой из возможных ситуаций этот пожилой мужчина мог столкнуть с Драко и уж тем более увидеть в нем врага, которого всенепременно стоило обречь на верную смерть.       — Мистер Аддерли, подскажите, вы когда-нибудь были в лавке «Горбин и Бэркс»?       Гермиона не была уверена, обладал ли этот пожилой мужчина магией, поэтому решила зайти издалека. Это был самый безобидный вопрос, который позволял не нарушить Статут о секретности и при этом добиться хоть каких-то ответов.       — Горбин и Бэркс? — недоуменно переспросил он, вскинув густые седовласые брови. — Это какой-то новый молодежный магазин? Ах, постойте, моя старшенькая, Мередит, как-то подарила мне рубашку от Горбана, — тут же закивал он. — Сам я в этот магазин не заходил, но одежда у них и впрямь качественная.       Гермиона натянуто улыбнулась, окончательно прощаясь с надеждой на то, что этот человек имеет отношение к волшебному миру. Зловещий магазин в Лютном переулке уж точно никак не связан с итальянским домом моды «Долче и Габбана».       Мистер Аддерли не подавал никаких сигналов, которые можно было бы расценить как признаки лжи, поэтому Гермиона ему поверила. Но что-то здесь все равно было нечисто.       — Подскажите, а есть ли у вас дети помимо Мередит?       — Да, у меня еще три замечательных дочери, — он невольно устремил взгляд в сторону коридора, на стенах которого висели семейные фотографии. — Живя с ними под одной крышей, я чувствовал себя окруженным прекрасными цветами.       Спустя мгновение настроение мистера Аддерли изменилось, и те искорки счастья, что блестели в его глаза, потухли, оставляя после себя невосполнимую пустоту.       — Но пять лет назад на мою семью обрушилось ужасное горе, — начал он с хорошо ощутимой тоской в голосе. — Вивьен, мою младшую дочь, убили вместе с мужем и их сыном, когда они вышли на вечернюю прогулку. Я никогда не забуду тот поздний звонок из полиции, — мистер Аддерли часто заморгал, словно пытаясь отогнать слезы, которых и так было пролито непомерно много. — Кто бы мог подумать, что жизни троих человек оборвутся из-за нескольких долларовых купюр.       Гермиона и сама была в шаге от того, чтобы начать оплакивать этих незнакомых людей, разделяя с мистером Аддерли его вселенское горе. Настигнувшая его родных участь на самом деле была трагичной. Она даже не могла представить, что чувствовал родитель, похоронивший собственного ребенка.       Мистер Аддерли, который еще недавно был столь улыбчив, теперь выглядел подавленным, отчего хотелось сделать хоть что-нибудь, чтобы утешить его.       — Моя жена Мэгги умерла от рака поджелудочной железы этим летом, поэтому теперь я живу здесь один, — он невидящим взглядом оглядел просторную кухню, как будто в это самое мгновение переместился во времени и теперь наблюдал перед глазами призраков прошлого, которое в действительности безвозвратно кануло в лету.       Наблюдая за мистером Аддерли со стороны, Гермиона испытывала вину за то, что поневоле напомнила ему о всех тех несчастьях, что выпали на его долю. Единственное, что она могла сделать — применить Обливиэйт, навсегда стирая из его памяти воспоминание об этой встрече, которая, по сути, не принесла пользы никому из них.       Должно быть, Горбин целенаправленно назвал ей ложный адрес, дабы не идти против собственных убеждений, раскрывая личность покупателя. Или же человек, купивший артефакт, мог по какой-то причине воспользоваться личностью мистера Аддерли, чтобы отвести от себя подозрения в том случае, если мракоборцы решат провести расследование. В конце концов, визит к безобидному пожилому мужчине не увенчался бы успехом, и они, как и сама Гермиона, остались бы ни с чем.       Но, чтобы забрать посылку, доставленную по этому адресу, волшебник должен был иметь доступ к дому.       — Мистер Аддерли, а в сентябре к вам случаем не приходил какой-то незнакомый мужчина?       Услышав ее голос, хозяин дома вышел из оцепенения и оторвался от бездумного созерцания кухонного гарнитура.       — Нет, вы единственный мой гость за последние пару месяцев, — невесело ответил он. — Ох, какой же я невоспитанный! Мы сидим здесь уже целую вечность, а я так и не предложил вам чашечку чая, — мистер Аддерли взял в руку трость и неуверенно поднялся на ноги, после чего побрел к плите, на которой стоял потертый чайник с деревянной ручкой. — Заодно расскажете, каким чудом вас занесло в эти края. Вы ведь не из этого района, не так ли? — спросил он, открывая скрипучую дверцу шкафа и доставая две фарфоровые чашки с блюдцами. — Я всю жизнь живу на Кросс стрит, но еще ни разу вас не видел.       Его слова послужили сигналом тревоги, оповещающим о необходимости своевременно отступить. Желание мистера Аддерли поговорить с первым человеком, навестившим его за столь долгое время, предоставило Гермионе возможность узнать все нужные сведения, не беспокоясь о продумывании правдоподобной легенды, объясняющей причину ее визита. Однако больше ждать было нельзя.       Бесшумно поднявшись со стула, Гермиона достала палочку и навела ее на мистера Аддерли.       — Обливиэйт, — стоило слабому голубому свечению возникнуть на конце волшебного древка, как мужчина резко замер, держа в руках заварочный чайник. Он был полностью дезориентирован.       Не давая ему возможности прийти в себя и обернуться, тем самым вновь запоминая лицо своей гостьи, Гермиона развернулась на месте и быстрым шагом удалилась по коридору. Выйдя на улицу, она, не сбавляя темпа, отправилась по той же дороге, по которой ранее пришла на Кросс стрит.       Это был провал. Тот самый мистер Аддерли, который еще утром казался ей кровожадным темным волшебником, на деле оказался одиноким пожилым мужчиной, не представляющим никакой опасности. Мерлин, да он бы и мухи не обидел, что уж говорить про нападение на человека. Излишне горячий чай — единственное, что угрожало Гермионе во время пребывания в его компании.       Если настоящий недоброжелатель Драко все же встречался с мистером Аддерли, то наверняка поработал над его памятью, как это сделала и сама Гермиона несколькими минутами ранее.       Она чувствовала себя круглой дурой, поверившей в то, что удастся вот так просто подобраться к темному волшебнику и застать его врасплох. Эти прогнившие изнутри люди всегда были донельзя изворотливы и хитры, когда дело касалось совершения злодеяний. Глупо было полагать, что сейчас все сложится иначе. Стоявший за нападением маг слишком хорошо замел следы, тем самым лишая Гермиону всякой надежды выйти на него и заставить ответить за содеянное.       На короткое мгновение ей показалось, будто бы кольцо вновь обдало кожу странным теплом. Только на сей раз этот процесс не сопровождался таинственным свечением. Может, сознание таким образом напоминало ей о необходимости связаться с Драко? Проклятье, Драко.       Она ведь даже не сказала ему, что добралась до нужного дома, хотя провела с мистером Аддерли по меньшей мере полчаса. Окажись она на месте Драко, то с ума бы сошла от беспокойства: неведение было куда хуже плохих новостей.       «Почему же тогда ты сочла нужным лгать миссис Малфой, вместо того чтобы открыть ей правду?» — раздался в голове осуждающий голос, благо принадлежавший ее внутреннему я.       Что ж, в чем-то да он был прав: это и впрямь походило на двойные стандарты. Но сейчас было не самое подходящее время, чтобы предаваться глубокому самоанализу и выискивать в памяти тысячу и один неправильный поступок, запятнавший ее совесть.       «Прости, что не связалась с тобой раньше. Со мной все хорошо. Я встретилась с мистером Аддерли, но он явно не тот, кого мы ищем. Расскажу все подробнее, когда вернусь в школу».       Гермиона поймала себя на мысли, что Драко даже не пытался выйти с ней на контакт, хотя с момента их последнего телепатического обмена фразами прошло приличное количество времени. Учитывая его обеспокоенность всей этой ситуацией, это казалось странным.       Жуткий холодок прошелся вдоль позвоночника и, пробравшись через ушную раковину, проник в голову, нашептывая не самые приятные объяснения отсутствию реакции со стороны Драко. Гермиона всячески отмахивалась от образов его распластавшегося на полу тела, мертвым грузом рухнувшего после очередного нанесенного проклятием удара.       «Нет, с ним все в порядке. Лекарства оказали благоприятное воздействие на его организм, а значит ничего плохого произойти не могло. Ведь так?!», — обеспокоенно спросила она себя, в ответ на что получила лишь молчание.       «А я все гадал, когда же ты вспомнишь о кольце и поделишься со мной хотя бы какой-то информацией, — с насмешкой ответил Драко, тем самым унимая волнение Гермионы. — В любом случае я рад, что ты цела».       «С тобой все хорошо?» — все же переспросила Гермиона, дабы окончательно успокоиться.       «Более чем. Чувствую себя так, словно заново родился».       Гермиона недоуменно изогнула бровь, не зная, как реагировать на это странное сравнение. Однако она была рада, что Драко все же не лежал посреди гостиной, нуждаясь в экстренной помощи.       Проходя мимо небольшого магазина одежды, над дверью которого висела табличка «Связано с любовью», Гермиона сбавила шаг и подошла к витрине, заметив на одном из стоящих там манекенов темно-зеленый свитер. Все ее мысли тут же вернулись к Драко.       Он часто замерзал, но тем не менее никогда не носил что-то теплее водолазки. Из этого напрашивалось только два вывода: он считал свитер слишком не аристократичным элементом одежды или у него его попросту не было. И Гермиона сильно сомневалась, что Драко стал бы понапрасну терпеть холод, имея в гардеробе теплую вещь.       Колокольчик на двери звонко дзынькнул, оповещая продавца о прибытии покупателя. Изнутри магазин представлял собой небольшое помещение, пол и стены которого были выполнены из светлого дерева.       Помимо одежды возле кассы находился прилавок с мотками пряжи, спицами, крючками и многими другими приспособлениями. Иными словами, это место было настоящей находкой для тех, кто увлекался вязанием или же питал слабость к приобретению изделий ручной работы.       — Добрый день, — поприветствовала Гермиону вышедшая из-за прилавка женщина, на бейдже которой было написано «Скарлет». — Чем я могу вам помочь?       — Здравствуйте, я обратила внимание на вон тот темно-зеленый свитер, — ответила Гермиона и бросила взгляд через плечо, дабы показать продавщице, о какой именно модели идет речь. — Подскажите, достаточно ли он теплый?       — Да, конечно, — Скарлет тут же прошагала к напольной вешалке, стоящей возле упомянутого манекена, и сняла с нее один из свитеров. — Вот, посмотрите поближе.       Она протянула Гермионе деревянную вешалку, тем самым позволяя ей лично пощупать материал свитера.       — Он связан из шерсти альпаки, поэтому достаточно хорошо подойдет для холодной погоды. К тому же, этот материал не вызывает дискомфорт при контакте с кожей, что тоже немаловажно.       Гермиона молча кивнула, внимательно слушая объяснение продавщицы.       По правде говоря, она мало что смыслила в особенностях материалов, из которых изготавливают вязаные изделия, да и ей это было ни к чему, потому как миссис Уизли ежегодно избавляла ее от необходимости часами слоняться по магазинам в поисках теплого зимнего свитера. Поэтому Гермиона была рада тому, что Скарлетт, в отличие от нее, обладала завидными познаниями в данной области и могла помочь подобрать подходящий вариант.       — Я совсем забыла сказать, что это свитер есть не только в темно-зеленом, но и в черном цвете.       Скарлет тут же сняла еще одну вешалку с металлической перекладины и продемонстрировала Гермионе упомянутую ранее модель.       — Какой цвет предпочитает ваш мужчина?       Гермиона чуть ли не рухнула на пол от услышанного. Произнесенные продавщицей слова прозвучали как вынесенный на суде приговор, от которого виновный не мог скрыться при всем желании.       Не то чтобы она не допускала мысль о том, что их с Драко отношения с недавних пор перестали походить на приятельские, но думать об этом и услышать от постороннего человека — две разные вещи.       — Ох, простите, — Скарлет незамедлительно принялась извиняться, когда внутреннее изумление Гермионы стало внешне заметно, — наши покупательницы достаточно часто приобретают вещи в подарок своим вторым половинкам, поэтому я и решила, что вы…       — Нет-нет, все нормально, — заверила ее Гермиона. — Просто нас с этим мужчиной связывают не совсем однозначные отношения.       Скарлет сдержанно улыбнулась, более не решаясь развивать эту тему и испытывать удачу. Когда дело касается сердечных вопросов, то лучше держать рот на замке, если не знаешь всей ситуации. Собственно, приключившийся инцидент послужил лучшим тому подтверждением.       — Вы позволите? — Гермиона кивком указала на черный свитер, и продавщица без лишних колебаний передала его ей в руки. — Я подумаю, какой из них взять, и подойду к вам, хорошо?       — Да, конечно, — поняв намек посетительницы, Скарлет тут же оставила ее и вернулась за прилавок.       Гермиона выставила перед собой оба свитера, пытаясь понять, какой из них больше подойдет Драко. Если он вообще станет его носить.       С одной стороны, вся одежда в его гардеробе была преимущественно черной, что давало понять, какие цветовые предпочтения разделяет Драко. С другой же стороны, темно-зеленый тоже ему шел. Гермиона давно это заметила: лицезрение его в слизеринской форме на протяжении многих лет не прошло бесследно.       Мерлин, именно из-за этих мук выбора она так не любила посещать магазины одежды.       «Темно-зеленый или черный?» — мысленно спросила Гермиона, осознавая, что ей все-таки следует узнать мнение человека, кому этот подарок предназначался.       «А какое это имеет значение?» — незамедлительно ответил Драко, словно только и делал, что ждал ее послания.       «Просто ответь на вопрос».       «Почему-то мне казалось, что ты не относишься к числу тех, кто заводит бессмысленные разговоры ради прожигания времени».       «Мерлин, неужели тебе всегда обязательно быть таким невыносимым?».       «Темно-зеленый», — на сей раз в его голосе слышались веселые нотки. Драко и впрямь получал извращенное удовольствие, когда выводил ее из себя.       «Спасибо».       Гермиона повесила один из свитеров обратно и на всякий случай взглянула на ценник, прикрепленный к тому, что собиралась приобрести. Сорок фунтов. Примерно столько у нее и осталось после покупки билета на автобус до Уотфорда. Как же хорошо, что она решила перестраховаться и взять с собой больше денег, чем необходимо. Вернуться в Хогвартс Гермиона планировала посредством трансгрессии, поэтому со спокойной душой могла потратить оставшиеся деньги на свитер для Драко.       — Я возьму этот, — подойдя к прилавку, она протянула Скарлет выбранный вариант и принялась доставать из кармана куртки необходимую сумму.       Ее взгляд совершенно случайно зацепился за стенд с журналами по урокам вязания. Мысль, что посетила голову Гермионы, казалась нелепой, но в то же время гениальной. И она ни за что бы не простила себя, если бы упустила представившуюся возможность, которая сама приплыла ей в руки.       — И еще я возьму вон тот журнал с уроками вязания для начинающих, — указала она на тонкий журнал, на котором крупными буквами было написано «ЧУДО-КЛУБОК».       Теперь у Драко и впрямь будет шанс связать себе пару носков.       — С вас сорок два фунта, — огласила Скарлет конечную стоимость покупки, кладя в бумажный пакет с эмблемой магазина взятый со стенда журнал.       Передав женщине озвученную сумму, Гермиона взяла протянутый ей пакет и направилась к выходу, с нетерпением ожидая момента, когда вручит его Драко. Выражение его лица при виде магловского журнала по вязанию послужит лучшей наградой.       Стоило ей сделать шаг за порог магазина, как сильный поток ветра подхватил ее волосы, тем самым заслоняя весь обзор. Заправив взмывшие в воздух пряди под шарф, Гермиона поймала на себе заинтересованный взгляд юноши, который стоял неподалеку от нее, облокотившись о фонарный столб. Судя по внешности, он был итальянцем.       Незнакомый мужчина был одет в черное пальто, поверх которого был накинут кашемировый шарф ему в тон. Он обладал достаточно резкими чертами лица, а от одного только взгляда в его темно-карие глаза становилось не по себе. Ей богу, он бы идеально подошел на роль мафиози в каком-нибудь фильме наподобие «Крестного отца».       Время шло, а он все так же продолжал смотреть на Гермиону, не испытывая при этом ни малейшего дискомфорта, чего нельзя было сказать о самой девушке.       Не имея желания связываться с этим странным человеком, Гермиона зашагала по улице, намереваясь уединиться в первом попавшемся укромном переулке и трансгерссировать в школу. Нарастающее чувство тревоги заставило ее обернуться и, как оказалось, не зря: этот мужчина шел за ней следом, выдерживая небольшую дистанцию.       Он не производил впечатление типичного грабителя, поэтому Гермиона предположила самое страшное: это мог быть тот человек, которого она ожидала найти по адресу Кросс стрит двадцать три. Ее преследователь как никто другой подходил под описание темного колдуна: от него так и веяло опасностью вперемешку с магией. Конечно, наделенные волшебной силой люди не имели какого-то характерного запаха, по которому можно было безошибочно выделить их среди маглов, но в данный момент Гермиона была уверена, что не ошиблась на его счет.       Ускорив шаг, она свернула в переулок между жилыми домами, готовясь трансгрессировать. Стоило ей привести мысли в порядок и детально представить себе окрестности замка, как за спиной послышалось какое-то движение. Она молниеносно обернулась на звук и вновь встретилась взглядом со своим преследователем.       Сердце боязливо взмыло ввысь, вплотную подпирая горло и перекрывая дыхательные пути.       — Я знаю, кто вы, — без капли дружелюбности проговорила Гермиона, слегка вскинув вверх подбородок. Она не хотела давать этому человеку ни единого повода счесть ее легкой добычей.       В ответ на ее слова мужчина насмешливо ухмыльнулся, отчего на его щеках появились ямочки. Вот только при сложившихся обстоятельствах это не казалось и вполовину таким привлекательным, как могло бы быть.       — Я так не думаю.       После этих слов он двинулся на Гермиону, вынуждая ту опасливо попятиться назад. Она даже боялась представить, что он с ней сделает, особенно если учитывать то, как близко ей удалось подобраться к разгадке.       Мужчина схватил ее за предплечья и притянул к себе, после чего они оба трансгрессировали из переулка, оставляя после себя лишь влажные следы от подошвы ботинок.       Вновь почувствовав под ногами твердую землю, Гермиона принялась наугад наносить незнакомцу удары в грудь в попытке высвободиться из его хватки. Ей нужно было добраться до лежащей в кармане палочки, чтобы суметь защитить себя. В противном случае, эти минуты могут стать для нее последними.       — Салазар, да успокойся же ты в конце концов, — взревел мужчина, убирая от нее руки. — Это я, Драко.       Гермиона недоверчиво покосилась на него, боковым зрением отмечая, что они трансгрессировали на территорию замка и сейчас находились неподалеку от поля для квиддича. Однако это никоим образом не говорило о том, что стоящий перед ней мужчина на самом деле является Драко. И тот факт, что наславший на Робби Гудмана Империус человек в свое время уже пробирался в школу, лишь подтверждал это.       — Докажи, — грозно потребовала Гермиона, достав палочку и выставив ее вперед, готовясь в любой момент пустить в ход боевое заклинание.       Мужчина театрально закатил глаза, но все же поднял руку, на безымянном пальце которой виднелось принадлежащее Драко кольцо. Но Гермиона не расценила это как убедительное доказательство: перстень мог быть искусной подделкой.       «Прошлым днем ты читала книгу по Нумерологии, а еще у тебя хорошо поставленный хук справа, поэтому я крайне признателен, что ты не сломала мне нос, как тогда, на третьем курсе».       — Мерлин, Драко, ты до чертиков меня напугал! – Гермиона с облегчением выдохнула, попутно ощущая, как все до единой мышцы в теле расслабляются, переставая походить на некое подобие защитной брони.       — А ты использовала меня вместо боксерской груши, поэтому можно считать, что мы квиты.       Убрав в карман палочку, Гермиона недовольно прыснула, но ее лицо вмиг вытянулось, стоило ей наконец понять, что именно Драко сделал.       — Я жду объяснений, — процедила она чуть ли не сквозь зубы.       — И каких же, позволь узнать?       — Зачем ты отправился в Уотфорд, хотя знал, что должен оставаться в школе, и как вообще нашел меня? — торопливо выпалила Гермиона, словно каждая секунда пребывания в неведении доставляла физический дискомфорт. Ей нужны были ответы. Сейчас. — И почему ты выглядишь, как типичный представитель итальянской криминальной группировки? — она в очередной раз оглядела Драко с головы до ног, после чего возобновила их зрительный контакт.       — Во-первых, я неоднократно говорил, что не позволю тебе идти туда в одиночку. Ты не стала отказываться от своей затеи, поэтому мне не оставалось ничего, кроме как пойти следом, чтобы приглядывать за тобой, — ответил Драко, засунув руки в карманы пальто. Он, в отличие от Гермионы, сохранял полное спокойствие, не видя в сложившейся ситуации ничего такого, ради чего стоило бы жертвовать нервными клетками. — В случае неблагоприятного развития событий ты бы успела погибнуть, прежде чем я бы смог добраться до тебя. Во-вторых, на кольце, что я тебе дал, есть следящие чары, поэтому мне без особого труда удалось трансгрессировать неподалеку от того места, где ты впервые связалась со мной.       После его объяснений Гермиона опустила взгляд на кольцо, вспоминая, как оно не единожды обдавало кожу теплом, а как-то раз и вовсе устроило непродолжительное световое шоу.       Значит, предки Драко не поленились наложить на зачарованные перстни еще и следящие чары, позволяющие определить местоположение надевших их людей. Что ж, очень предусмотрительно, учитывая вероятность того, что столь дорогие во всех смыслах этого слова украшения могли украсть. Вот только Гермиона не была воровкой, но все равно оказалась выслежена одним из Малфоев, который не посчитал нужным сообщить ей о своеобразном маячке, который она без каких-либо раздумий взяла из его рук и нацепила на себя, не зная всей правды.       Со стороны Драко было крайне умно утаить от Гермионы эту информацию, выставив на передний план наиболее безобидное свойство кольца, заключающееся в телепатическом поддержании связи. Она наверняка догадалась бы о его намерениях пойти следом, если бы заранее знала о следящих чарах, что позволяли без особого труда найти ее в любой части света.       Один ноль в пользу Драко.       — В-третьих, я непременно передам Блейзу, что ты считаешь его кузена, любезно предоставившего свой волос для оборотного зелья, преступником. У тебя еще остались вопросы или мы все-таки можем вернуться в школу? — Драко как бы невзначай бросил взгляд через ее плечо, позади которого виднелся старинный замок.       Ох, вопросов у Гермионы было хоть отбавляй. Однако некоторая часть из них была адресована скорее себе самой, нежели ему. Так или иначе, именно она потеряла бдительность и в итоге оказалась обведенной вокруг пальца.       Гермиона крепко сжала в ладони тонкие ручки пакета, из последних сил сдерживаясь, чтобы хорошенько не ударить им Драко по его временной итальянской физиономии. Может, это и не улучшило бы ситуацию, но, несомненно, позволило бы выпустить пар, который вот-вот мог разорвать ее на куски, подобно лишней порции воздуха, угодившей в надутый до предела шар.       Будь Гермиона среднестатистической нормальной девушкой, то непременно бы пищала от радости, ведь небезразличный ее сердцу парень наплевал на все и, чудом достав порцию оборотного зелья, отправился за ней, чтобы, в случае опасности, прийти на помощь. Но она не была нормальной. За последние годы в ней не иначе как поселился какой-то командир, приходящий в неподдельное бешенство всякий раз, когда кто-то вносит коррективы в его планы.       Несмотря на то что поступок Драко никоим образом не отразился на ее путешествии в Уотфорд, Гермиона все равно неустанно прокручивала в голове наиболее худшие варианты развития события, которые имели место быть в одной из альтернативных вселенных. И каждый из них был хуже предыдущего. Почти каждый приводил к его смерти.       Неожиданно копна черных волос начала укорачиваться и светлеть, постепенно возвращая прядям привычный платиновый блонд. Действие оборотного зелья стремительно подходило к концу, лишая Драко надежной маскировки. Мгновение, и последний намек на итальянскую внешность, которая, как оказалось, принадлежала кузену Блейза, испарился. Он снова был самим собой.       Увидев его лицо, Гермиона окончательно впала в отчаяние. Он правда сделал это: проигнорировал ее просьбу остаться в замке и отправился следом, рискуя своей жизнью. Осознание этого отдалось уколом обиды. Да, ее на самом деле это обижало. Неужели Гермиона производила впечатление неспособного защитить себя человека, за которым нужен глаз да глаз? С ранних лет она сталкивалась с отнюдь не самыми приятными существами волшебного мира, участвовала в поисках крестражей Темного Лорда, давала отпор Пожирателям смерти и сражалась на войне. Но даже после всего этого он считал ее беззащитной и слабой.       Мерлин, она злилась на Драко, хотя сама убеждала его в том, что нет ничего постыдного в сторонней помощи. Он внял ее совету и решил принять участие в осуществлении плана, а она, вместо того чтобы радоваться, глядела на него испепеляющим взглядом, словно слизеринец на протяжении нескольких часов пытал ее Круциатусом. И все из-за того, что он рискнул своей жизнью, стараясь помочь ей. Это в точности повторяло то, что она сделала ради него.       «И давно ты стала такой лицемерной?», — спросила она саму себя.       Должно быть, с тех пор, как Драко перестал быть для нее врагом. С тех самых, когда Гермиона начала испытывать к нему неоднозначные чувства и переживать за его жизнь больше, чем за свою собственную. Все, что она делала в последнее время, было обусловлено искренним желанием помочь ему. Ложь, которой она кормила окружающих, попытки сдвинуть расследование с мертвой точки. Все, лишь бы он остался жив.       Мерлин, она не иначе как влюбилась. Именно поэтому старалась уберечь Драко от опасности и так злилась, что он не послушался и тайком отправился в Уотфорд. Она готова была рискнуть своей жизнью, лишь бы помочь ему. Что это, если не любовь? Уж явно не банальная забота о ближнем.       Это стало последней каплей, после которой более нельзя было игнорировать очевидное. Она влюбилась. Гермиона Грейнджер влюбилась в Драко Малфоя. Господи боже. От этого признания голова шла кругом.       Гермиона развернулась на сто восемьдесят градусов и чуть ли не побежала в замок, игнорируя Драко, который остался позади, пытаясь до нее докричаться. Она не могла ответить: боялась сболтнуть лишнего. Казалось, что как только она попытается открыть рот, так сразу же начнет делиться с окружающим миром своим удивительным открытием: романтическими чувствами к Драко. Браво, ей таки удалось классифицировать их отношения. По крайней мере, со своей стороны. Однако теперь она боялась, что ее чувства могли оказаться невзаимными.       Вот ведь незадача: стоило одной проблеме разрешиться, как на горизонте тут же показалась новая. Это вообще когда-нибудь закончится?       Гермиона более-менее установила связь с реальностью, когда, поднимаясь по главной лестнице замка, заметила несколько шокированных студенток, неотрывно смотрящих ей за спину. Последовав их примеру, она обернулась, скрещиваясь взглядами с Драко, который отставал от нее ровно на один лестничный пролет. Или же намеренно сохранял дистанцию, позволяя ей собраться с мыслями. Как будто досконально знал их содержание.       Как будто и сам думал о том же.       Гермиона вновь взглянула на перешептывающихся студенток, которые так и не удостоили ее вниманием. Они были слишком заняты перемыванием косточек Драко, который впервые за последние недели показался на людях. Легенде о его борьбе с драконьей оспой пришел конец, потому как он не выглядел больным от слова совсем. Напротив, девушки чуть ли не в первую очередь отметили, что для переболевшего этой заразой человека он выглядел более чем превосходно. И Гермиона не могла с ними не согласиться: в этом черном классическом пальто Драко походил на настоящего падшего ангела, манящего ее поступиться своей невинностью.       «Мерлин, как ты вообще можешь думать об этом сейчас?», — резко отдернула она саму себя.       Поднявшись на нужный этаж, Гермиона назвала профессору Бартоломью пароль и зашла в гостиную. Но она не испытывала ни капли радости от возвращения в школу. И дело было не только в том, что ей не удалось добиться от мистера Аддерли полезной информации. Она боялась, что не сможет скрывать от Драко своих чувств, живя с ним по соседству. Если еще утром ей успешно удавалось прикидываться дурочкой и обманывать саму себя, то после его выходки делать этого более не представлялось возможности: она столкнулась с правдой лицом к лицу и не сможет забыть эту встречу при всем желании.       Она помогала ему, хотела целовать его, потому что влюбилась. Еще никогда неожиданное открытие так не пугало ее, как сейчас.       Как скоро она устанет хранить это признание глубоко внутри себя? А что, если Драко отвергнет ее, узнав правду? Как ее сердце отреагирует на это? Будет ли ему столь же безразлично, как в случае с Роном? Почему-то она очень в этом сомневалась.       Оставив пакет со свитером на кресле, Гермиона направилась к винтовой лестнице. Ей хотелось закрыться в ванной комнате и залезть под горячий душ. Настолько горячий, чтобы раскаленная лава, текущая из него, не оставила от нее ни единого живого места. Чтобы избавила от необходимости беспокоиться о будущем.       — Может, ты наконец остановишься и поговоришь со мной? — Драко аккуратно придержал ее за предплечье, лишая шанса на бегство.       — Отпусти, — взмолилась Гермиона. Ей было гораздо сложнее контролировать себя, когда он был рядом.       — Я отпущу тебя, но только после того, как объяснишь, почему ведешь себя как обиженное дитя. Если это из-за того, что я отправился в Уотфорд, то скажу сразу — игры в молчание не заставят меня раскаяться в содеянном, потому что я нисколько не жалею, что поступил именно так, а не стал отсиживаться в школе, считая минуты до твоего возвращения.       Гермиона сдавленно посмеялась, хотя озвученное Драко сравнение было самым ужасным из всех тех, что он мог привести: оно было слишком точным. Она и впрямь вела себя словно ребенок, закрывающий уши в надежде отгородиться от неугодных проблем. Но это была жалкая попытка, которой не суждено увенчаться успехом. Ее чувства никуда не денутся, потому что уже успели обратить на себя внимание и пустить корни.       — Что ты хочешь услышать? — после недолгой паузы заговорила Гермиона, все же поворачиваясь к Драко лицом. — Что я злюсь на тебя за то, что ты дал мне это кольцо, не потрудившись сообщить о своих намерениях использовать его для слежки? Да, это так, — Драко готов был ответить, но Гермиона вновь принялась говорить, боясь, что не сможет довести мысль до конца, если он скажет хотя бы слово. — Но еще больше я злюсь на саму себя, потому что стала лицемеркой.       Медленно убрав руку с ее предплечья, Драко непонимающе уставился на Гермиону, будто ожидал чего угодно, но точно не этого.       — Я скрываю правду от людей, при этом презираю подобное по отношению к себе, — произнесла Гермиона, вспоминая каждое лживое слово, что сказала Нарциссе за время их недавней встречи. Вскрытая рана подталкивала ее не останавливаться на достигнутом и говорить дальше. — Я советовала тебе перестать расценивать помощь окружающих как слабость, но сама почувствовала себя немощной девчонкой, когда выяснилось, что ты все это время был рядом, не позволяя мне осуществить план в одиночку. Это ужасно, — она тяжело вздохнула, рассеяно качая головой. — Мои слова полностью противоречат поступкам, понимаешь?       — Гермиона…       — Я так злюсь на тебя, потому что сама поступила бы точно так же, поменяйся мы ролями. И я тоже боюсь, что с тобой может что-то произойти, Драко, — припомнила она юноше его же слова, оброненные в заброшенном кабинете тем вечером. Тем вечером, что заставил ее задуматься над их отношениями и наконец прийти к осознанию, — поэтому веду себя так. Я не знаю, как относиться к возникшим по отношению к тебе чувствам, потому что никогда бы не подумала, что между нами может быть что-то, кроме ненависти или, на худой конец, безразличия. Но ты дорог мне. Гораздо больше, чем мой мозг может допустить.       Гермиона тут же сомкнула губы, поняв, что только что сказала. Она буквально призналась ему в любви, поддавшись душевному порыву, который сумел-таки развязать ей язык. Заведя разговор на эту тему, она по собственной воле ступила на минное поле, и теперь ее судьба целиком и полностью зависела от Драко. Его последующие слова либо активируют боеприпас, тем самым разрывая девичье тело в клочья, либо выведут ее из этой опасной зоны, позволяя сохранить жизнь.       Стоило Драко тяжело вздохнуть, как воздух в комнате заметно наэлектризовался. Казалось, что Гермиона по глупости открыла «ящик Пандоры», вынуждая их обоих лицом к лицу столкнуться с таящимися в нем бедами.       — Если ты думаешь, что в моем случае все обстоит иначе, то сильно заблуждаешься: я прекрасно тебя понимаю, — было видно, что ему отнюдь не легко говорить о своих чувствах, тем более по отношению к ней. Маглорожденная и представитель одной из двадцати восьми священных семей. Его помешанные на чистой крови предки наверняка перевернулись в гробу.       С ранних лет они видели друг в друге то, о чем с таким презрением отзывались приближенные к ним люди. Для Драко это была недостойная жизни грязнокровка, любую связь с которой его отец приравнивал к вселенскому позору. Что же касается Гермионы, то для нее это был аморальный отпрыск аристократического рода, который повторил судьбу Люциуса, связавшись с Волан-де-Мортом. Факт того, что они воспылали друг к другу чувствами, мог свидетельствовать лишь о том, что система дала сбой и выдала ошибку.       Но ведь в жизни ничего не происходит просто так, не правда ли?       — Все началось тогда, когда ты решила помочь мне, невзирая на прошлое. Не пойми меня неправильно, но на твоем месте я бы предпочел наслаждаться страданиями человека, доставившего мне столько проблем, — Драко натянуто улыбнулся, стараясь разрядить обстановку. — Но ты оказалась слишком правильной для такого. И поначалу это приводило меня в бешенство. Я просто не мог поверить, что ты способна вести себя так со мной. Кто угодно заслуживал твоей доброты, но уж точно не я.       Гермиона молча слушала его, надеясь, что Драко не перестанет делиться с ней сокровенными мыслями. Она хотела узнать больше. Она нуждалась в этом так, как блуждающий в пустыне путник грезит о жалком глотке воды.       — Но это показалось мне сущим пустяком по сравнению с тем, что последовало дальше, — Драко до боли сжал челюсти: подсознание всячески останавливало его от продолжения этой нелепой исповеди. Как будто признание в чувствах могло стать отправной точкой к саморазрушению, грозящему утратить последние нити, связывающие его с тем, кем он когда-то был. Прошлый Драко скорее отрезал бы себе язык, чем излил душу грязнокровке, к которой, да простит его Салазар, вопреки здравому смыслу начал испытывать романтические чувства. Но проблема заключалась в том, что он перестал быть прежним. И отчасти Гермиона послужила тому причиной. — Я и сам не знаю, в какой момент ты заинтересовала меня как девушка. Сперва я думал, что это банальное физическое влечение, которое пропадет, как только я добьюсь желаемого и пойму, что ты не та, кто мне нужен, — Драко пристально смотрел Гермионе в глаза, отчего той хотелось провалиться сквозь землю: ей было крайне неловко слушать о себе, как об объекте чьего-либо влечения. — Но после того поцелуя это чувство никуда не ушло. Напротив, оно стократ усилилось. Именно поэтому я отправился за тобой в Уотфорд, Грейнджер, — Драко медленно прикрыл глаза, мысленно делая последний шаг, отделяющий его от кромешной темноты, которую он все это время сторонился, боясь столкнуться с тем, что могло там таиться. — Я никогда не считал тебя беспомощной и слабой. Я просто не мог допустить, чтобы кто-то навредил тебе, потому что ты мне небезразлична.       Гермиона невольно приоткрыла губы: его слова, словно умело выпущенная стрела, поразили ее в самое сердце. Но вместо кровавой раны в нем образовались нежные пионы. Посеявшиеся в груди чувства взрасли и раскрылись прекрасными бутонами, получив долгожданную подпитку со стороны того, по чьей милости вообще появились на свет. То, что могло обречь ее на верную смерть, вопреки всем страхам, даровало жизнь.       Его признание окончательно расставило все точки над «i». В том заброшенном кабинете Драко уже говорил, что жизнь Гермионы для него не пустой звук. Но прозвучавшее сейчас послужило лучшим доказательством того, что его чувства выходили за рамки дружеских. Они были точным отражением ее собственных.       Гермиона решительно шагнула навстречу Драко и прильнула к нему, обвивая его твердую грудь руками. И он без промедления ответил ей тем же.       Они разрушили баррикады недосказанности, обнажив друг перед другом души. И это даровало долгожданное облегчение, потому как их чувства оказались взаимными. Они оба ставили под сомнение реальность происходящего, руководствуясь здравым смыслом, вот только в их случае он был лишним: Гермиона и Драко не относились к числу тех, чья влюбленность возникла согласно привычному сценарию. Скорее, их история была ярким примером того, что бывает, когда порядком пресытившийся банальщиной автор решает пойти на риск и перекроить сюжет, тем самым предоставляя читателям возможность с головой окунуться в мир, целиком и полностью построенный на невозможном. Прочувствовать историю двух молодых волшебников, которые с детства были заклятыми врагами и успели принять участие в ожесточенной войне, при этом сражаясь по разные стороны. Маглорожденная и чистокровный, которые по воле судьбы встретились вновь, чтобы отдать друг другу сердца, вопреки порицанию со стороны общества. Теперь они были на одной стороне и рука об руку готовились сделать первый шаг в новую жизнь, которая не обещала быть легкой.       — Что нам с этим делать? — спросила Гермиона, ласково потеревшись щекой о мягкую ткань шарфа Драко.       — Хотел бы я знать, — задумчиво ответил он, зарывшись пальцами в ее локоны.