Холодное сердце

      С тех пор как Гермиона оказалась в кабинете МакГонагалл, время словно замедлило свой ход. Как долго она пробыла здесь? Десять минут? Двадцать? Полчаса? Мерлин его знает. Но ожидание, вне всякого сомнения, сводило с ума.       Присев на край подоконника, она нервно покусывала нижнюю губу, не сводя глаз с Айзека, сидящего на одном из стульев возле директорского стола. В районе лодыжек его ноги обвивали прочные веревки, а руки были надежно привязаны к подлокотникам. Но на удивление он выглядел совершенно равнодушным к происходящему. Казалось, он просто-напросто не осознавал всю серьезность ситуации и неизбежность грозящего ему наказания.       Неожиданно Айзек, до сего момента безэмоционально смотрящий в никуда, поднял глаза, концентрируя внимание на Гермионе. Когда их взгляды встретились, она едва заметно вздрогнула, как от слабого электрического заряда. Скопившееся в одной точке напряжение взрывной волной разнеслось по всему телу.       — Мисс Грейнджер, — позвала ее МакГонагалл, о присутствии которой Гермиона благополучно позабыла.       Почувствовав в воздухе ненавязчивый аромат валерианы, девушка посмотрела вниз и увидела чашку с дымящимся чаем, которую протягивала ей директор. Здесь явно не обошлось без нескольких капель умиротворяющего бальзама.       — Это поможет успокоить нервы.       Поблагодарив ее за заботу, Гермиона взяла в руки белое фарфоровое блюдце и, подняв чашку, ради приличия сделала небольшой глоток, особо не рассчитывая, что напиток действительно сможет унять ее тревогу. Наверное, в сложившейся ситуации ей не хватило бы и пинты умиротворяющего бальзама, введенного внутривенно.       Услышав звук приближающихся шагов, доносящийся со стороны винтовой лестницы, Гермиона поставила чашку с блюдцем на подоконник, и в следующую секунду в кабинет вошли профессор Слизнорт и профессор Эддингтон, следующий за ним по пятам.       — Вот то, о чем вы меня просили, директор, — выждав мгновение, чтобы отдышаться после забега по школе, пожилой преподаватель по зельеварению выудил из кармана стеклянный флакончик с бесцветной жидкостью и вытянул руку вперед, протягивая его МакГонагалл.       — Благодарю, Гораций, — учтиво склонив голову, она поправила съехавшие на кончик носа квадратные очки и опустила взгляд на сжатую в ладони склянку. — Ума не приложу, как же так вышло, что никто из нас не помнит о Вивьен Аддерли, ведь, судя по той фотографии, она училась в Хогвартсе всего лишь несколько десятилетий назад.       Гермиона задумчиво кивнула, соглашаясь с ее разумным замечанием. Она тоже не совсем понимала, почему профессора не помнили о матери Айзека. Чего уж там, даже в архиве не было никакой информации о такой студентке.       — А вы бы и не забыли ее, не помоги я вам это сделать, директор, — без зазрения совести заявил Айзек, тихо хрустнув шеей. То, с какой легкостью он говорил об этом, не могло не поражать. Видимо, потерпев неудачу в зале трофеев, он более не видел смысла отнекиваться, притворяясь невиновным: недавние воспоминания Гермионы, которые при желании мог просмотреть кто угодно, так или иначе, были весомой уликой, разносящей все его возможные аргументы в пух и прах.       — Но как тебе хватило… — не удержавшись, начала было Гермиона. Она не могла поверить в то, что Айзеку удалось забрать воспоминания у такого количества преподавателей и при этом ни разу не попасться.       — Сил? — закончил он за Гермиону, уловив, к чему она клонит. — Не удивлен, что ты задала именно этот вопрос, ведь в вашем представлении я не блещу особыми талантами в магии, — окинул он насмешливым взглядом всех собравшихся в кабинете людей. — Легко подкрасться к тем, кто считает тебя слишком благородным или же глупым, чтобы вонзить им в спину нож.       Айзек и впрямь никогда не отличался завидными успехами в магии. Конечно, ему давались все заклинания, которыми должен был овладеть каждый уважающий себя волшебник, но нечто более сложное выходило у него не слишком-то хорошо. Взять хотя бы ту же невербальную магию, прогресса в которой он не достиг даже спустя несколько месяцев тренировок. Однако сейчас Гермиона сомневалась в том, что в действительности это было не умело отыгранное представление, организованное с целью ввести окружающих в заблуждение.       Но в одном Айзек точно был прав: никто никогда не будет видеть в тебе достойного соперника, если ты не продемонстрируешь все свои сильные стороны.       — И все вы так и пребывали бы в неведении, если бы не та фотография в зале трофеев, — сокрушенно вздохнул он, сожалея лишь о том, что попался на такой мелочи. Очевидно, на искреннее раскаяние в содеянном уповать не следовало.       — Какая неслыханная наглость! — вдоволь наслушавшись, МакГонагалл вспыхнула, словно порох при контакте с зажженной спичкой. — Мистер Шаффик, ваше поведение переходит все границы.       — Если вы ждете от меня извинений, директор, то спешу вас огорчить: их не будет, потому что я не испытываю чувства вины.       Лицо Минервы помрачнело сильнее, чем небо в преддверье грозы. С минуту помолчав, она решительно подошла к студенту и открыла флакончик с принесенным профессором Слизнортом зельем.       — Это сыворотка правды. Будет лучше, если вы выпьете ее по собственной воле, — холодно оповестила она студента, поднеся стеклянную бутылочку к его губам.       — Как скажете, — подозрительно спокойно отреагировал Айзек, безразлично пожав плечами. Мгновением позже он в один глоток осушил флакончик и слизнул с нижней губы остатки прозрачного зелья, — правда, не уверен, что это поможет вам добиться желаемого.       Дождавшись, пока сыворотка правды начнет действовать, МакГонагалл заняла кресло напротив Айзека и, положив сцепленные в замок руки на колени, приступила к допросу:       — Итак, мистер Шаффик, расскажите нам, как именно вам удалось пронести темномагичсекий артефакт в школу?       Предполагалось, что, выпив данное зелье, человек будет вынужден рассказать все, о чем его спрашивают, не утаив ни малейших подробностей. Однако Айзек и бровью не повел, продолжая играть в молчанку.       — Предпочту не отвечать на этот вопрос, — произнес он, после чего протяжно зевнул, демонстрируя полное отсутствие интереса к происходящему. — Может, вы хотите спросить о чем-то еще? Правда, не могу гарантировать, что вы добьетесь от меня иной реакции.       — Но как такое возможно? — неподдельно изумилась МакГонагалл, отчего ее тонкие редкие брови поползли наверх.       — Смею предположить, что мальчик выпил антидот, делающий его неуязвимым к сыворотке правды, — отозвался профессор Слизнорт, покручивая один из кончиков густых усов между пальцев. Он всегда делал это, когда волновался. — Некоторые маги принимают его на регулярной основе из соображений безопасности. Если это так, то нам необходимо подождать, пока действие антидота прекратится, — постучав по подбородку, он уточнил, — на это уйдет около двадцати четырех часов.       Приняв прозвучавшие слова к сведению, директор МакГонагалл обратилась к молодому мужчине, стоящему рядом со Слизнортом:       — Профессор Эддингтон, быть может, вы сумеете помочь нам? Я слышала, что вы хороши в легилименции.       Молча достав из внутреннего кармана пиджака палочку, профессор обошел Айзек и остановился позади него, направляя кончик древка ему в затылок.       — Легилименс.       Гермиона с замиранием сердца наблюдала за происходящим, мысленно скрестив пальцы на удачу. Она искренне надеялась, что им удастся добиться всей необходимой информации. Но больше всего ей хотелось верить в то, что у Айзека было противоядие, способное излечить Драко.       — Признаться честно, я поражен, мистер Шаффик, — наконец подал голос профессор Эддингтон, убирая палочку обратно в карман. Однако одного только взгляда на его безрадостное выражение лица было достаточно, чтобы понять, что преподавателю защиты от темных искусств не удалось сдвинуть дело с мертвой точки. — Как жаль, что я узнаю о том, что вы обладаете талантом к окклюменции при данных обстоятельствах, а не в ходе учебного процесса. К сожалению, директор, мне нечем вас порадовать: этот молодой человек надежно скрывает свои воспоминания. Думаю, именно по этой причине сыворотка правды не возымела на нем никакого эффекта.       — Но что же нам делать, — неосознанно озвучила Гермиона то, о чем только что подумала.       Все, включая наслаждающегося их бессилием Айзека, тут же взглянули на нее.       — А если мы попробуем прибегнуть к помощи омута памяти? — выдвинула идею МакГонагалл, перебирая оставшиеся варианты.       — Боюсь, мы рискуем повредить воспоминания, либо же и вовсе не сможем извлечь их, если мистер Шаффик не позволит нам этого сделать, — профессор Эддингтон отрицательно мотнул головой, отвергая ее предложение.       С каждой секундой Гермиона все больше впадала в отчаяние. Тот, кого она когда-то считала своим другом, оказался крайне хитрым и продуманным человеком, который надежно прикрыл тыл, скрывая свои мрачные тайны. И почему-то Гермиона сильно сомневалась, что мракоборцам, использующим в работе те же методы, которые только что перепробовали профессор Эддингтон и профессор Слизнорт, удастся добиться каких-никаких результатов: после всего, что Айзек успел натворить, ему однозначно грозило тюремное заключение в Азкабане, поэтому он уж точно не станет по собственной воле идти навстречу следствию.       В какой-то момент Гермиона поймала себя на мысли, что жалеет о том, что Круциатус входит в список Непростительных. Пустив его в ход, им однозначно удалось бы развязать Айзеку язык: мало кто смог бы хранить молчание, испытывая на себе подобные пытки.       «Мерлин, как ты вообще можешь даже думать о таком!», — мысленно отчитала она саму себя. Вот только в действительности Гермиона не испытывала стыда. В ситуации, когда на кону стояла жизнь близкого, она была готова поступиться моралью. Но едва ли кто-то позволит ей остаться с Айзеком один на один и осуществить задуманное.       — Неужели больше ничего нельзя сделать? — в отчаянии взмолилась она, обращаясь ко всем профессорам. Уж кто-кто, а они, обладая значительным багажом знаний, должны были придумать иной способ добиться от Айзека ответов.       — Знаете, на самом деле, у меня есть один вариант, однако для этого нам необходимо будет наведаться в Министерство магии, — неуверенно поделился своими соображениями профессор Эддингтон, проведя ладонью по волосам. — Не уверен, что работники отдела магического правопорядка согласятся на это, но попробовать стоит.       — Профессор Слизнорт, прошу вас, займитесь изучением личных вещей мистера Шаффика, а мы с профессором Эддингтоном отправимся в Министерство магии.       Распределив обязанности, директор МакГонагалл поднялась на ноги и использовала на Айзеке очередное связывающее заклинание. Правда, на сей раз веревки не удерживали его привязанным к креслу, а лишь обвивались вокруг его запястий.       — Директор, я тоже пойду с вами, — оттолкнувшись от подоконника, выступила вперед Гермиона. Она не намеревалась оставаться в стороне.       — Мисс Грейнджер, я не думаю, что это удачная идея, — выразила сомнение МакГонагалл, слегка склонив голову набок. — Вы и так сделали достаточно, сумев установить личность человека, которого мы так долго искали.       — Прошу вас, позвольте мне пойти. Я должна узнать, как все было на самом деле. Драко… Драко очень дорог мне, директор. Я не прощу себе, если остановлюсь в шаге от разгадки.       МакГонагалл перевела взгляд на профессора Эддингтона, ожидая, что тот поддержит ее, но мужчина лишь пожал плечами, выражая свое безразличие. Он не видел ничего плохого в том, чтобы Гермиона отправилась вместе с ними.       — Хорошо, — скрепя сердце согласилась МакГонагалл. Как минимум, откажи она студентке, и та нашла бы тысячу и один способ ускользнуть из школы и добраться до Министерства магии. И тот побег в отдел тайн, организованный Золотым трио на пятом курсе, был лучшим тому подтверждением.       — Благодарю вас.       Поравнявшись с директором у камина, Гермиона, как и профессор Эддингтон, взяла Айзека под локоть, второй рукой зачерпнув горсть летучего пороха. Стоило ей коснуться его, как юноша вперил в Гермиону пронзительный взгляд. И почему-то от этого у нее волосы на затылке встали дыбом.       После открывшейся правды она даже приблизительно не представляла, чего от него можно ожидать. Не исключено, что после того, как Гермиона сдала его руководству школы, Айзек махнул рукой на их дружбу и принял решение поквитаться с ней при первой же удачной возможности. При таком раскладе лучше оставаться начеку и лишний раз не поворачиваться к нему спиной, чтобы не распрощаться с жизнью.       Кинув порох в огонь и назвав пункт назначения, все четверо шагнули в изумрудный огонь, покидая директорский кабинет. Выйдя из камина прямиком в атриум Министерства магии, Гермиона тут же отдернула руку и слегка отстранилась от Айзека, выстраивая между ними хоть и небольшую, но дистанцию.       Стоило им сделать буквально несколько шагов, как из незаметной с первого взгляда будки вышел пухлый лысый охранник, который тут же устремился навстречу прибывшим гостям. Судя по сонному зевку, он дремал, но был вынужден проснуться, услышав о том, что кто-то явился в Министерство магии в начале двенадцатого ночи.       — Добрый вечер, мистер… — опустила взгляд на его бейджик МакГонагалл, когда охранник, внешне чем-то похожий на моржа, остановился прямо перед ними, — … Доналдсон. Прошу прощения, что побеспокоили вас в столь поздний час, однако нам срочно нужно переговорить с руководителем Отдела магического правопорядка.       — А в чем собственно дело? — деловито поинтересовался он, немного выпятив грудь. Его верхняя губа практически полностью скрывалась под густыми рыжими усами. Однако серьезное лицо мужчины просияло, стоило ему заметить среди прибывших Айзека. Очевидно, он довольно часто видел его в министерстве, когда тот приходил к дяде на работу. — Эй, Айзек, не ожидал тебя тут увидеть.       — Привет, Берт. Не поверишь, я и сам не ожидал здесь оказаться, — беззаботно усмехнулся он и как бы между делом продемонстрировал охраннику связанные веревкой запястья.       При виде этой картины тот несколько смутился.       — Видите ли, мы узнали крайне важную информацию по одному из расследований, которым занимаются в отделе магического правопорядка, — вновь включилась в разговор МакГонагалл и выступила вперед, загораживая собой Айзека. — Это правда не терпит отлагательств.       — Что ж, раз дело серьезное, то проходите, — не переставая время от времени коситься на Айзека, мистер Доналдсон поднял руку, указывая в направлении лифтов. — Но сомневаюсь, что вам удастся кого-то застать. Разве что можете попытать удачу в штаб-квартире мракоборцев. Эти ребята чуть ли не круглыми сутками торчат на работе, света белого не видя.       Когда все четверо прошли осмотр и предъявили свои волшебные палочки для проверки на специальном устройстве, МакГонагалл поблагодарила охранника и, попрощавшись с ним, неспешно двинулась в ранее указанную сторону, ведя за собой остальных.       Проходя мимо большого фонтана Магического Братства с золотыми скульптурами представителей волшебного мира, профессор Эддингтон на мгновение замер и похлопал себя по карманам. Выудив из одного из них золотую монетку, он не глядя кинул ее в воду и пошел дальше. Тем самым мужчина отдал дань уважения старой традиции, бытующей среди волшебников, посещающих Министерство магии Великобритании.       Оставив атриум позади, они вышли в круглый зал, в котором находилось не менее двадцати лифтов. Потолок в этом помещении отсутствовал, поэтому, посмотрев наверх, можно было увидеть небольшую часть остальных семи этажей, возвышающихся над головой.       Пропустив вперед Гермиону и МакГонагалл, профессор Эддингтон вошел следом, придерживая за плечо Айзека. Стоило ему нажать на кнопку с номером «2», как лифт тут же тронулся с места, и узкая кабинка наполнилась тихой ненавязчивой мелодией.       Мерлин, Гермиона даже представить себе не могла, насколько же нелепо вся эта ситуация выглядела со стороны.       Однако долго это не продлилось: спустя несколько секунд лифт остановился, и двери открылись. Пройдя по узкому переходу, огражденному металлическими перилами, они вышли в соседнее помещение, больше напоминающее развилку, ведущую в пять разных коридоров. Возле каждого из них имелась табличка с наименованием соответствующих отделов и секторов, располагающихся дальше.       — Нам сюда, — сообщила остальным Гермиона, кивая в направлении самого левого прохода, ведущего в штаб-квартиру мракоборцев.       Ступая по широкому темному коридору, пол которого был покрыт толстым ковром, сводящим к минимуму создаваемый шагами шум, она оглядывалась по сторонам, внимательно присматриваясь к табличкам, прибитым к дверям, встречающимся по пути. Чего здесь только не было: отдел аналитиков, колдомедиков, патрулирования, борьбы с темной магией и многое-многое другое.       Наконец Гермиона остановилась перед дверью, посреди которой была прибита лакированная дощечка, гласящая «ШТАБ МРАКОБОРЦЕВ». Дождавшись, когда остальные нагонят ее, она неуверенно постучала костяшками пальцев по деревянной поверхности.       Однако ответной реакции не последовало.       Не намереваясь сдаваться, она дернула медную ручку вниз и не смогла сдержать довольную улыбку, когда та поддалась, и дверь открылась. Решительно переступив порог, Гермиона окинула слабо освещенную комнату изучающим взглядом. Внешне помещение напоминало типичный полицейский участок, демонстрируемый в американских фильмах и сериалах о детективах. Разве что вместо статичных изображений разыскиваемых преступников на крупной деревянной доске, закрепленной на одной из стен, висели двигающиеся колдографии с подписью «Вы видели этого волшебника?».       — Эй, здесь есть кто-нибудь? — позвала Гермиона.       Ответом ей послужило неразборчивое бормотание, доносящиеся откуда-то сбоку. Повернув голову в сторону источника шума, она увидела задремавшего мракоборца. Откинувшись на спинку стула, он закинул ноги на стол и скрестил руки на груди. Голова его была опущена, отчего его подбородок касался груди. Время от времени мужчина вздрагивал, как от дурного сна, однако достаточно быстро успокаивался, продолжая тихонько посапывать.       — Думаю, нам туда, — полушепотом напомнил о своем присутствии профессор Эддингтон и проследовал в сторону коридора, в конце которого располагалась закрытая дверь. Из-под нее просачивался теплый рыжий свет, свидетельствующий о том, что внутри кто-то был.       Дойдя до намеченной цели, Гермиона остановилась позади профессора и стоящего подле него Айзека. Привстав на цыпочки и выглянув из-за их плеч, она увидела, кому принадлежал этот кабинет.       «Маркус Сэвидж».       Стало быть, они пришли прямо по адресу.       Не теряя времени впустую, профессор Эддингтон постучал в дверь. Мгновением позже с обратной стороны послышался отчетливый грохот, за которым последовали тяжелые шаги.       — Кого там еще принесло в такое время? Болман, видит Мерлин, если ты опять хочешь отпроситься с дежурства, то я пинком под зад отправлю тебя прямиком в Арку смерти, — угрюмо проворчал Сэвидж, рывком открывая дверь. Он, как, впрочем-то, и всегда, пребывал отнюдь не в добром расположении духа.       Присмотревшись к нему повнимательнее, Гермиона отметила, что с момента их последней встречи на лице мракоборца появилось несколько новых шрамов. Один из них тянулся вдоль его щеки, частично скрываясь под густой каштановой бородой.       — Добрый вечер, мистер Сэвидж, — выступила вперед МакГонагалл и сдержанно кивнула ему в знак приветствия. — Прошу прощения, что мы побеспокоили вас в такой поздний час, но не могли бы вы уделить нам немного своего времени?       Вместо ответа он лишь отошел в сторону, пропуская стоящих на пороге людей внутрь. Зайдя последней, Гермионы слегка поморщилась: в воздухе витал отчетливый запах табака.       Кабинет капитана мракоборцев пребывал в полном беспорядке. Его стол едва проглядывался из-под разбросанных по нему бумаг, остальная часть которых была сложена в высокие стопки, стоящие на полу. Помимо этого, то тут, то там можно было увидеть пакеты из-под еды, взятой на вынос из находящихся поблизости от министерства магловских ресторанов. К слову, Маркус Сэвидж, судя по преобладающему количеству пустых коробок с изображением красного китайского дракона, был большим поклонником азиатской кухни, что удивительно, ведь, глядя на этого сурового бородатого мужчину, охотнее верилось в то, что он предпочитает что-то вроде бифштексов с кровью. Хотя события сегодняшнего вечера должны были научить Гермиону тому, что внешность бывает ой как обманчива.       Не зная, куда себя деть, она остановилась неподалеку от замшевого раскладного дивана, на сиденье которого валялся скомканный клетчатый плед. Видимо, охранник не преувеличил, сказав, что многие мракоборцы буквально живут на работе.       Шумно опустившись в потертое кожаное кресло, которое тут же прогнулось под его весом, Сэвидж взял до половины скуренную сигарету, которую ранее положил на край пепельницы, и сделал приличную тягу.       — Так зачем пожаловали? — поинтересовался он, резко выпустив сероватый дым тонкой струйкой.       — Не знаю, помните ли вы мисс Грейнджер, — Сэвидж небрежно махнул рукой, призывая МакГонагалл скорее переходить к сути дела, — так вот, сегодня вечером она раскрыла личность преступника, стоящего за сентябрьским покушением на жизнь Драко Малфоя и недавним нападением на Малфой-мэнор.       После этих слов она обратилась к профессору Эддингтону, и тот подошел ближе, подводя Айзека к столу, за которым сидел мракоборец. Докурив сигарету до фильтра, Сэвидж не глядя кинул окурок в пепельницу и слегка подался вперед, внимательно всматриваясь в лицо юноши.       — Я помню этого парнишку, — хмыкнул он и переключил внимание на МакГонагалл. — Вы же сами обеспечили ему алиби. Да и проверка его палочки не выявила использование Империуса.       — Это так, однако сегодня мистер Шаффик признался в том, что ответственен за данные преступления. Увы, мы не знаем всех подробностей, потому как он оказался невосприимчив к сыворотке правды и легилименции.       — Неужто и впрямь стоишь за всем этим, а, парень? — с насмешкой спросил мракоборец, сильно сомневаясь в том, что простой школьник способен в одиночку организовать подобное.       — Не вижу смысла отнекиваться, оказавшись зажатым в углу с ножом у горла.       Карие глаза Сэвиджа опасно сощурились, отчего его лицо сморщилось еще сильнее, визуально старя мужчину на пару-тройку лет. Судя по всему, его внутренний детектор лжи выдал шокирующий результат: ответ допрашиваемого юноши оказался правдой.       Он явно не привык сталкиваться с тем, что преступник охотно сознавался в совершенном преступлении. Как раз таки наоборот, в большинстве случаев такие люди с пеной у рта доказывали свою невиновность, требуя лучшего адвоката во всей Магической Британии.       — Что ж, премного благодарен, что вы привели его прямиком ко мне в кабинет, но, ради Морганы, сейчас-то вы от меня чего хотите? — он обвел взглядом всех присутствующих, сокрушенно разведя руками. — Предлагаете подружиться с ним и мило побеседовать о произошедшем за чашечкой чая? — с издевкой спросил он и сделал вид, что держит кружку, манерно оттопыривая мизинец. За его словами скрывалось абсолютное бессилие: если сыворотка правды и легилименция не дали желаемых результатов, то в эту самую минуту Сэвидж и впрямь ничем не мог им помочь.       — Нисколько не сомневаюсь в вашей способности с легкостью заводить друзей, мистер Сэвидж, — с невинным видом съязвил профессор Эддингтон, — однако мы к вам с другим предложением.       — И с каким же?       — Известно ли вам что-нибудь о приспособлении «Дух разума»? Впрочем, можете не отвечать: выражение вашего лица говорит само за себя.       Мгновение, и Сэвидж вскочил на ноги так, что кресло, на котором он сидел, откатилось назад и с грохотом впечаталось в каменную стену. От такого шума дремлющий в соседнем помещении Болман, о котором столь нелестно отзывался капитан мракоборцев еще несколькими минутами ранее, уж точно должен был проснуться.       — Откуда вы, раздери меня мантикора, знаете об этом приспособлении? — взревел он и на эмоциях ударил кулаком по столу так, что стеклянная пепельница подскочила на месте. Часть сигаретного пепла высыпалась из нее прямиком на лежащие рядом документы. — Это же секретная информация!       Не ожидая от него подобной реакции, Гермиона вздрогнула всем телом. Что ж, капитан мракоборцев однозначно был вспыльчивым человеком, не привыкшим держать эмоции в узде.       — Один старый друг когда-то давно обмолвился об этом, порядком перебрав с бренди, — и бровью не повел Эддингтон, оставаясь спокойным, как тысячелетняя скала во время сильнейшего морского шторма.       — И как же зовут вашего друга? — злобно оскалился Сэвидж, упираясь руками в стол. Выглядел он так, будто вот-вот готов был отправиться на поиски этого самого болтуна, разглашающего секреты Министерства магии направо и налево. И можно было даже не сомневаться в том, что, попадись упомянутый Эддингтоном человек ему в руки, и он больше никогда и никому ничего бы не смог рассказать.       — Курт Моррисон. Но, боюсь, вы никак не сможете его наказать: он умер несколько лет назад при исполнении.       — Вот ведь паршивец, — нелестно отозвался Сэвидж об упомянутом мужчине и сердито покачал головой. Он явно хорошо знал того, о ком шла речь. — Я всегда говорил, что у него язык без костей. Если бы не те дикие селки, то собственноручно утопил бы его в Потерянном озере.       Брови Гермионы моментально взметнулись вверх. За последние минут пять этот человек уже не единожды успел пригрозить расправой своим сослуживцам. Интересно, у него вообще были друзья среди коллег? Маловероятно. Куда больше верилось в то, что днем его подчиненные молча терпели нападки в свой адрес, а ночью втыкали иголки в куклу вуду с клочком волос своего начальника.       — Ну так что, мистер Сэвидж, вы согласны помочь нам? Или же мне стоит дождаться завтрашнего утра и пойти с этим предложением прямиком к министру Брустверу? Правда, он вряд ли будет доволен тем, что вы позволили одному из своих работников проговориться о секретном изобретении министерства, — не сбавлял напора профессор Эддингтон, нисколько не боясь угодить под горячую руку мракоборца, который был в шаге от того, чтобы развязать драку с человеком, посмевшим ему угрожать.       Сэвидж непроизвольно сжал ладони в кулаки, попутно сминая несколько лежащих на столе документов. Опомнившись, он грязно выругался себе под нос. Однако вовсе не из-за того, что подпортил внешний вид важных бумаг.       — Вы хоть понимаете, о чем просите? — сдался он, нехотя идя на попятную. — Не знаю, что именно вам сказал чертов Моррисон, но «Дух разума» используется в крайне редких случаях, и на то есть свои причины. Если вдруг окажется, что мальчишка все же невиновен, то нас с вами ждут огромные неприятности. Уверены, что оно того стоит?       Поочередно взглянув на профессора Эддингтона и Гермиону, МакГонагалл, получив от них отчетливые утвердительные кивки, ответила:       — Да, мы уверены, мистер Сэвидж.       — В таком случае милости прошу за мной.       Вооружившись палочкой, мракоборец вышел из своего кабинета и быстрым шагом направился к выходу из штаба, ни разу не обернувшись, чтобы проверить, не отстают ли его спутники. Периферийным зрением заметив спящего Болмана, он молча указал кончиком изогнутого волшебного древка в его сторону, и тот неожиданно подскочил на стуле, чуть было не свалившись на пол.       — Капитан… сэр, я прикрыл глаза всего на пару минут, — принялся оправдываться молодой мужчина, неуклюже поправляя рабочую форму и вставая по стойке смирно.       — Вместо того чтобы нагло врать мне в лицо, лучше займись делом, Болман, иначе уже завтра будешь драить министерские туалеты, а не бороться с преступностью. Хотя не уверен, что ты вообще занимаешься последним, — кинул ему на прощание Сэвидж и вышел из штаба.       Спустя несколько минут хождения по коридорам второго этажа, они остановились перед большой дверью без ручки. Стоило мракоборцу пять раз постучать по стене, как та вздрогнула, словно от землетрясения, и мгновением позже несколько черных кирпичиков с шумом отъехали в сторону. Сэвидж поместил ладонь в образовавшееся углубление и, когда ту охватило зеленое мерцающее свечение, отсканировал сетчатку глаза, завершая проверку на установление личности.       Двустворчатая каменная дверь медленно отворилась, но скрывающееся за ней помещение было погружено во мрак. Мракоборец без капли страха шагнул в объятия темноты, словно досконально знал каждый уголок этого места, посему мог с легкостью ориентироваться в нем даже с завязанными глазами.       В следующую секунду комната наполнилась тусклым холодным светом, и Гермиона в компании прибывших с ней профессоров и Айзека проследовала внутрь. Между тем последний уже не выглядел таким самоуверенным, как раньше: грядущая встреча с неким «Духом разума», о котором он не знал абсолютно ничего, порядком сбила с него спесь.       Помещение, в котором они оказались, отдаленно напоминало простенькую допросную комнату. Первым, что увидела Гермиона, было кресло, похожее на электрический стул. Оно стояло прямо перед прочной стеклянной стеной, с обратной стороны которой не было ничего, кроме непроглядной темноты. Могло показаться, что задняя поверхность стекла была покрыта плотным слоем черной краски.       Переведя взгляд немного правее, она заметила диковинный аппарат, который наверняка и был тем самым «Духом разума». Изобретение представляло собой небольшую стеклянную сферу на подставке, внутри которой была вода. Ниже нее располагался пустой прозрачный куб, в двух стенках которого имелись круглые отверстия, переходящие в трубки. В то время как одна из них проходила прямиком через стену, ведя в соседнее помещение, другая крепилась к металлическому обручу, который, предположительно, надевался на голову того, кто сидел в кресле.       — Прошу, — театрально склонил голову Сэвидж, жестом указывая Айзеку на уготованное ему место, словно то было королевским троном. Молодой человек, однако, не спешил садиться в кресло. Вместо этого он напрягся всем телом, мысленно размышляя над возможными путями отступления. — Ох, неужели растерял всю свою решительность по дороге сюда?       Не намереваясь церемониться с потенциальным преступником, мракоборец взял Айзека за локоть и потащил его к стеклянной стене.       — Если честно, я тебя совсем не понимаю, парень, — избавившись от веревок на его запястьях, Сэвидж грубо усадил юношу в кресло, надавив ему на плечи. Стоило Айзеку коснуться сиденья, как вокруг его рук и ног закрепились плотные кожаные ремешки, — ты открыто бахвалишься совершенным преступлением, но сейчас брыкаешься, как курица, над шеей которой занесли топор. Что же такого скрывается в твоих воспоминаниях?       Сняв с аппарата сферу, мракоборец вернулся к Айзеку и поместил ее под его ладонь. Мгновение, и молодой человек шумно втянул воздух сквозь зубы. Когда составляющая «Духа разума» вернулась на свое законное место, Гермиона увидела, что в воде, которая ранее была кристально чистой, расплывались тонкие ниточки крови.       Закрепив на голове Айзека металлический обруч с трубкой, Сэвидж отошел к дальней стене и, проведя махинации, схожие с теми, что требовались для открытия комнаты, взял из открывшегося потайного шкафа пузырек с красной жидкостью. Откупорив сосуд, он с силой сжал челюсти прикованного к креслу юноши и, вынудив того приоткрыть рот, влил содержимое ему чуть ли не сквозь зубы. Не давая Айзеку возможности выплюнуть зелье, мракоборец тут же прикрыл ему рот ладонью и зажал нос. Юноша неспокойно брыкался из стороны в сторону, но в конце концов проглотил неизвестную жидкость до последней капли.       — Что вы ему дали? — выразила беспокойство МакГонагалл. Несмотря на то, что Айзек открыто сознался в преступлении, она все же переживала за него, потому как совершенно не представляла, что ему предстоит вынести, оказавшись под действием «Духа разума».       — Что-то вроде дурманящей настойки, — лишь отмахнулся Сэвидж, абсолютно не разделяя ее волнения относительно Айзека: за годы службы он успел порядком очерстветь, посему не испытывал сострадания к тем, кто решил нарушить закон и понес за это соответствующее наказание. — Но с той лишь разницей, что его мысли не превратятся в кашу, а значит нам удастся извлечь воспоминания в неискаженном виде.       Пока мракоборец делился с МакГонагалл и Гермионой сухими фактами, касающимися работы «Духа разума», профессор Эддингтон с интересом обхаживал аппарат, словно тот был редким выставочным экспонатом, посмотреть на который мечтал любой ценитель искусства. Покончив со всеми подготовительными процедурами, мракоборец подошел к аппарату и, вновь достав палочку, принялся нашептывать одно и то же заклинание, параллельно выводя в воздухе символ, напоминающий заваленную набок восьмерку.       Жидкость в сфере стремительно густела, все больше и больше становясь похожей на кровь. Вскоре первая капля стекла по узкому каналу в подставке и упала на дно куба. Одновременно с этим Айзек слегка прогнулся в спине и запрокинул голову назад, приоткрыв губы в немом крике. В трубке, крепящейся к металлическому обручу на его голове, показался бледно-белый мерцающий дым, неспешно движущийся прямиком в нижний отсек «Духа разума».       — Не переживайте, это не так больно, как может показаться на первый взгляд, — уверил МакГонагалл мракоборец, заметив, как та, наблюдая за Айзеком, в ужасе побледнела. — По крайней мере, из всех, кто проходил через это, умерли лишь двое, — добавил он не без смешка.       Когда куб полностью наполнился полупрозрачной дымкой, которая при контакте с кровью приобрела красноватый оттенок, Сэвидж вновь прошептал заклинание и медленно указал кончиком палочки на комнату, располагающуюся за стеклом. В ответ на это содержимое аппарата послушно последовало по второй трубке, растворяясь во мраке. Но не прошло и секунды, как темное помещение заполнилось тем самым красноватым дымом, часть которого постепенно начала стекаться в нечто, напоминающее человеческую фигуру.       Будь Гермиона верующей, то точно перекрестилась бы, не поверив своим глазам: смесь из воспоминаний и крови материализовалась в точную копию Айзека. Разве что выглядела она какой-то неживой, отчего больше напоминала восковую фигуру.       — Зачем нужно стекло? — полюбопытствовал Эддингтон, вплотную подойдя к упомянутой перегородке между комнатами. В отличие от Гермионы и МакГонагалл, испытывающих шок, граничащий с ужасом, молодой профессор с нескрываемым восторгом в глазах наблюдал за работой «Духа разума».       — Во время одного из экспериментов дым выпустили в ту же комнату, в которой находился подопытный в компании приставленных к нему охранников. Толком и не успев принять человеческий облик, дух налетел на одного из тех бедолаг и просочился в его тело через рот и ноздри. Как итог, парень свихнулся из-за еще одной личности, обосновавшейся в его голове, и угодил в отделение для душевнобольных. Еще вопросы, или мы наконец-то можем начать?       — Можете начинать.       Погасив свет в комнате взмахом палочки, Сэвидж переключил внимание на нечто, скрывающееся по ту сторону стеклянной перегородки:       — Покажи нам, как все было на самом деле.       Дух покорно склонил голову, после чего его телесная оболочка рассыпалась подобно замку из песка, который обрушился под влиянием неожиданно налетевшего ветра. Дым замерцал, беспокойно мечась из стороны в сторону, и вскоре перед глазами наблюдающих возникла немного мутная, но вполне различимая цветная картинка.       Две мужские фигуры, в которых Гермиона узнала Лео и Айзека Шаффиков, стояли посреди поляны с пожухшей травой, скрываясь от моросящего дождя под большим черным зонтом. Справа от них можно было заметить свежие могилы, на надгробиях которых лежали скромные букеты из свежих белых хризантем.       — Вот, возьми, — произнес мужчина, одетый в строгий костюм траурного цвета. Он протянул племяннику волшебную палочку и, когда тот, немного поколебавшись, все же взял ее, ласково потрепал его по голове. — Уверен, твой отец хотел бы, чтобы она осталась у тебя как память о нем.       — А мамина? — с надеждой в голосе спросил его Айзек, держа отцовскую палочку как священную реликвию.       — Мне жаль, приятель, но они ее не нашли.       Повернувшись к наблюдающим спиной, они зашагали прочь, держа путь к выходу с кладбища. Невесть откуда взявшийся ветер развеял их фигуры, обращая воссозданное воспоминание в скопление красного дыма.       Однако не прошло и секунды, как появилась новая картинка. Это был хорошо знакомый мраморный холл Гринготтса.       — Подпись, пожалуйста, — сидящий за высокой стойкой гоблин протянул дяде Айзека какой-то пергамент, и мужчина, обмакнув перо в чернила, тут же расписался в нем, после чего передал документ в длинные узловатые пальцы существа. — Деньги, пожалуйста.       Лео положил на стол крупный кожаный мешок, по размерам сопоставимый с головой взрослого человека, и работник банка, проверив несколько золотых монет на подлинность, с трудом поднял его, убирая под стол.       Получив ключ и попрощавшись с банковским работником, мужчина приобнял племянника за плечи, и они покинули здание Гринготтса, выходя на улицу.       — Поздравляю с открытием первой банковской ячейки, — попытался приободрить племянника мистер Шаффик. — Может, роскошный мэнор на эти средства и не купишь, зато вполне сможешь приобрести какую-нибудь квартирку в Лондоне после окончания Хогвартса.       — Как будто эти деньги смогут заменить мне родителей, — буркнул Айзек и, скинув руку дяди с плеча, уверенно зашагал вдоль улицы, намереваясь как можно скорее покинуть Косую Аллею.       Почему-то Гермиона была уверена, что речь шла о деньгах, которые выплатили семьям тех, чьи родные погибли во время нападения Пожирателей смерти на чемпионате по квиддичу. И Айзек был абсолютно прав, сказав, что никакие богатства не способны унять боль от утраты родителей.       Но не успела она толком переварить увиденное, как ее взору явилось очередное воспоминание.       Одетый в школьную форму Айзек с трудом протиснулся сквозь скопившуюся в вестибюле толпу из дурмстрангцев, беседующих со студентками Хогвартса, и пулей вылетел на улицу. Перейдя на бег, он стремглав понесся прочь от замка, держа путь в Запретный лес. Мальчик уверенно петлял между деревьев, словно успел хорошо выучить эту часть окрестностей школы. В конце концов он вышел на просторную поляну, окруженную большими валунами и высокими кустами. Вытащив неизвестный фолиант в потрепанном переплете, он скинул рюкзак возле поваленного дерева и уселся на землю. Читая страницу за страницей, Айзек то и дело отвлекался, чтобы опробовать изучаемые заклинания в действии.       Наблюдая за ожившими перед глазами воспоминаниями, Гермиона поймала себя на мысли, что на уроках Айзек никогда не демонстрировал подобные успехи в колдовстве. Взять хотя бы то же самое Калеско, которое мальчик за стеклом в это самое мгновение применял на небольшой яме, заполненной водой. Если на уроках у профессора Флитвика Айзек обратил отведенную ему жидкость в лед, то тут вполне успешно подогрел ее.       Неожиданно из кустов показался детеныш соплохвоста. Увидев Айзека, он сразу же ринулся в атаку, извергая хоть и небольшую, но все же порцию огня. Умело уклонившись, мальчик нанес противнику ответный удар, в результате которого волшебное создание отлетело назад и ударилось о валун. Часть неокрепшего панциря с треском отломилась и упала на землю, приземляясь рядом с лежащим на спине телом. Айзек, в свою очередь, в спешке подобрал с земли сумку, после чего попятился назад, в любой момент готовясь отразить очередную атаку соплохвоста. В конце концов он скрылся в чаще леса, и картинка поплыла, обращаясь в скопление красного дыма.       В нескольких последующих воспоминаниях, в каждом из которых Айзек становился все старше и старше, Гермиона не раз видела его тренирующимся в Запретном лесу. И, по правде говоря, с годами он становился все более искусным волшебником.       Мерцающий дым вновь превратился в четкие фигуры, на сей раз воссоздавая внутреннее убранство лавки «Горбин и Бэркес». Несмотря на то, что лицо слоняющегося вдоль витрин человека было скрыто, все присутствующие безошибочно определили, кем именно он являлся.       — Могу я вам чем-то помочь? — любезно предложил помощь хозяин лавки, выходя в зал. От одного только вида его лица у Гермионы руки сами собой сжимались в кулаки.       — На самом деле да, — ответил Айзек, предусмотрительно понизив голос. — Я ищу нечто, что обречет моего врага на мучительную смерть.       Мистер Горбин тут же расплылся в довольной улыбке и жестом позвал покупателя следовать за ним. Вернувшись за прилавок, он принялся вытаскивать из ящиков один артефакт за другим, попутно рассказывая Айзеку о том, как именно они убьют неугодного ему человека.       — А что это? — ни с того ни с сего спросил молодой человек, случайно увидев на соседней тумбе осколок, лежащий поверх черной бархатной подушки. По размерам он был не больше пяти дюймов, а внешне напоминал плоский кусок льда, покрытый снегом.       — Ох, это, друг мой, артефакт «Холодное сердце». Вонзите его в грудь вашего врага, и тот умрет спустя несколько суток, замерзнув насмерть. На мой взгляд, не самое изящное орудие убийства, — со скучающим тоном поделился мистер Горбин своим мнением, попутно кладя на прилавок очередной предмет, представляющий собой кинжал, рукоять которого была украшена крупным сапфиром. — Посмотрите-ка лучше на это…       — Знаете, мне вполне подходит этот вариант, — прервал его Айзек, подходя ближе к заинтересовавшему его артефакту и проводя по нему кончиками пальцев. — «Холодное сердце» для человека с холодным сердцем. Весьма символично, вы так не считаете?       Натянув на лицо дежурную улыбку, мистер Горбин слабо кивнул, соглашаясь с потенциальным покупателем. Однако было очевидно, что такой расклад его не совсем устраивал: он наверняка рассчитывал втюхать юноше что-то подороже проклятого осколка.       — Сразу хочу сказать, что мои артефакты не из дешевых, — как бы невзначай обронил владелец лавки.       — Ох, поверьте, я располагаю необходимыми финансами, — успокоил его Айзек, недобро усмехнувшись.       — Интересно, как бы отреагировал Люциус, узнав, что косвенно проспонсировал покупку артефакта, которым прокляли его сына?       Гермиона чуть было не подпрыгнула на месте от неожиданности. Как и все те, кто стоял рядом с ней, она обернулась, натыкаясь взглядом на Айзека, который неотрывно наблюдал за собственными воспоминаниями, проигрываемыми перед его глазами, словно фильм, снятый на скрытую камеру.       — Очнулся, — подал голос Сэвидж, после чего обратился к остальным, — не обращайте внимания. Зелье задурманило ему голову, поэтому время от времени он будет вести себя так, словно в одиночку выпил бутылку-другую огневиски.       С этими словами он отвернулся и продолжил внимательно следить за проецируемыми аппаратом воспоминаниями. После момента с покупкой артефакта у него окончательно отпали все сомнения: Айзек Шаффик действительно стоял за приписываемыми ему преступлениями.       Следующим, что показал «Дух разума», был дом мистера Аддерли, который Гермиона посещала еще осенью.       — Внучок, ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть, — пожилой мужчина, опираясь на деревянную трость, крепко обнял Айзека, после чего жестом указал ему на диван. — Садись, а я пока схожу на кухню и поставлю чайник, — мгновением позже он свободной рукой схватился за седую голову, ненароком задев очки. — Ох, у меня ведь даже к чаю толком и нет ничего. Только мармелад в сахаре, но и тот ты не любишь.       — Все в порядке, дед, не переживай ты так, — коротко усмехнулся Айзек, стараясь успокоить волнующегося из-за пустяков родственника. — Лучше отдохни, а я сам со всем разберусь.       С горем пополам усадив дедушку на диван, Айзек сделал вид, что отправился на кухню. В действительности же он остался в коридоре, за стеной которого располагалась покинутая им гостиная.       — Твои тети должны были приехать на этих выходных, но, представляешь, у них возникли неотложные дела, поэтому мы с тобой будем вдвоем.       Разочарованно покачав головой, Айзек тяжело вздохнул. Услышанное его нисколько не удивило.       — Почему-то у них всегда возникают дела, когда ты приглашаешь их приехать в гости, — недовольно выплюнул он, порядком понизив голос. Очевидно, с тетушками его связывали не самые теплые отношения.       — Айзек, ты что-то сказал? — прикрикнул мистер Аддерли, полагая, что внук находится на кухне.       — Говорю, что нам и без них будет весело.       — А, — с улыбкой протянул мужчина и активно закивал головой в знак согласия, — это точно, внучок. Может, я уже и не так молод, как раньше, но фору твоим ровесникам дать могу. Видел бы ты, что твой старик в свои годы вытворял на танцполе…       В какой-то момент Айзек перестал его слушать, погрузившись в собственные размышления. Вымученно прикрыв глаза, он плотно сжал челюсти, отчего на его скулах заиграли желваки. Остатки былой радости окончательно покинули его, как только он достал палочку.       Уперевшись затылком в стену, молодой человек на протяжении нескольких минут молча стоял в коридоре, не находя в себе сил довести начатое до конца. Он до последнего взвешивал все за и против, в глубине души сомневаясь в разумности того, что собирался сделать.       — Эй, Айзек, у тебя там все хорошо? Что-то ты долго. Может, помощь какая требуется? — мистер Аддерли бросил взгляд через плечо, после чего потянулся к трости, которую прислонил к рядом стоящему креслу.       — Да, все хорошо. Я уже иду.       — Странно, почему-то я не слышал свист чайника, — хмыкнул мужчина, задумчиво хмуря густые седые брови. — Поди опять использовал свои колдовские штучки, прямо как Виви когда-то.       Услышав имя матери, Айзек наконец взял себя в руки и бесшумно шагнул в сторону гостиной. Замерев в дверном проеме, он произнес:       — Дед, я не так часто говорю тебе это, но… Я люблю тебя.       Держа палочку в правой руке, он направил ее на родного человека, готовясь сделать следующий ход. Пути назад не было.       — Ох, я тоже люблю тебя, внучок, — ответил ему пожилой мужчина искренней взаимностью. Лучезарная улыбка тут же расцвела на его морщинистом лице. — Ах, совсем забыл сказать, что на днях тебе пришла какая-то посылка, и я…       — Обливиэйт, — сквозь зубы произнес Айзек, лишая мистера Аддерли воспоминаний о собственном внуке и младшей дочери. Параллельно с этим изображения членов семьи Шаффик стремительно исчезали со всех фотографий в доме, унося с собой часть истории.       Восполнив пустоту в его памяти ложными событиями, Айзек наслал на дедушку заклинание заколдованного сна, и тот моментально отключился, откинувшись на спинку дивана. Быстро стерев одинокую слезу, выкатившуюся из уголка глаза, Айзек заботливо накрыл мужчину пледом и, встав перед ним на колени, положил свою ладонь поверх его.       — Обещаю, я верну то, что отнял у тебя, когда закончу начатое. Надеюсь, ты сможешь меня простить.       Картинка утратила четкие очертания, и красный дым, взметнувшись вверх и стремительно рухнув вниз, явил взору присутствующих следующее воспоминание.       Находясь в уютной спальне, выполненной в пастельных бежевых тонах, Айзек заклинанием разделил купленный осколок на семь мелких частей, после чего выложил их на дно коробки. Оставшуюся полупрозрачную крошку он собрал в небольшую стеклянную пробирку, которую положил рядом с более крупными фрагментами артефакта. Прикрыв все это большим количеством леденцов на палочке, он применил на будущей посылке защитные чары, которые должны были скрыть присутствие темной магии от мракоборцев. Финальным штрихом стала наспех составленная записка, отправителем которой значилась его бабушка.       «Подумать только, так вот как ему удалось пронести артефакт в школу», — прозрела Гермиона, с ужасом вспоминая тот день, когда он получил эту посылку во время обеда. А ведь тогда никто из присутствующих в зале и подумать не мог, что в присланной Айзеку коробке находится темномагический артефакт.       Неужели использованные им чары действительно смогли скрыть присутствие в посылке столь опасного предмета? Почему-то Гермионе с трудом в это верилось, ведь, пустив в ход несколько несложных заклинаний, мракоборцы должны были развеять наложенную магию и обнаружить артефакт. Хотя не исключено, что они попросту не стали тратить время, перерывая посылки тех, кто не значился в списке учеников Слизерина. Если это так, то боевые маги, как и сама Гермиона, совершили ужасную ошибку: они не сочли нужным искать зло там, откуда прежде его не получали. И в данном случае предрассудки сыграли с ними злую шутку.       — Чертов фрагмент, — вновь напомнил о своем присутствии Айзек, медленно качая головой из стороны в сторону, словно игрушечный болванчик, — и куда он только мог деться? Я все перевернул вверх дном, проверил каждый угол, — уставился он на стоящих перед ним людей. Если бы не невидящий взгляд, то можно было бы подумать, что он и впрямь разговаривает с ними, ожидая ответной реакции. — Хотя и в этом есть свои плюсы: быстрая смерть была бы для него подарком, — все не унимался Айзек, время от времени тихо посмеиваясь. Это напоминало бред во время белой горячки.       Отвернувшись от него, Гермиона инстинктивно обняла себя руками и вернулась к прежнему занятию.       На сей раз перед ее глазами ожило воспоминание того дня, когда было совершено нападение на Драко. Сэвидж, в свою очередь, принялся нетерпеливо хрустеть пальцами, ожидая того момента, когда прояснится ситуация с наложенным на Робби Империусом, ведь проведенная проверка показала, что палочка Айзека была чиста.       Моя руки в туалете паба «Три метлы», Айзек вдруг замер, услышав голоса, доносящиеся из коридора за дверью.       — Наверное, я оставил палочку в туалете, — произнес какой-то мальчик и многострадальчески вздохнул. — Идите, я вас догоню.       — Хорошо, только не задерживайся, — ответила ему женский голос.       — Вот-вот, а то к тому моменту, когда ты вернешься, останется только пустой пакет из «Сладкого королевства», — вставил слово второй мальчик.       — Мерлин, Мэтт, пошли уже, — цыкнула языком девушка. Судя по постепенно затихающему голосу, они отдалялись, возвращаясь в зал. — Будь твоя воля, ты бы питался исключительно тыквенными пирожками и шоколадными лягушками.       Мгновением позже в туалет зашел Робби Гудман. Вид у него был весьма встревоженный.       — Да где же она, — тихо пробубнил он, поочередно заглядывая в пустые кабинки.       Айзек, все это время с интересом наблюдающий за мальчиком через зеркало, висящее над раковиной, наконец закрыл краник и потряс руками, избавляясь от оставшейся на ладонях воды.       — Ну слава Годрику, — радостно воскликнул Робби, отодвинув одну из штор и отыскав палочку, которая все это время лежала на подоконнике, надежно скрытая от чужих глаз.       Подкравшись к мальчику со спины, Айзек, не дожидаясь, пока тот обернется и столкнется с ним лицом к лицу, достал из внутреннего кармана куртки палочку и пустил в ход Непростительное. Однако это была вовсе не его собственная палочка.       — Вот ведь продуманный засранец, — не сдержавшись, хлопнул себя по бедру Сэвидж. Он, как и остальные, узнал волшебное древко, которое Лео Шаффик передал племяннику как память об отце.       — Мистер Сэвидж, следите за языком, — вспыхнула возмущением МакГонагалл, грозно посмотрев на мракоборца.       Что ж, Гермиона была солидарна с Маркусом Сэвиджем: Айзек и впрямь продумал все на несколько ходов вперед. Так, дабы отвести от себя подозрения, он околдовал Робби отцовской палочкой. Это, в свою очередь, объясняло, почему поведение мальчика тем днем было весьма странным: волшебное древко не подчинилось чужаку, пускай тот и являлся близким родственником его истинного хозяина, поэтому заклинание вышло неумело наложенным.       Следующий обрывок воспоминания начался с того, как Айзек, склонившись над дымящимся котлом, высыпал в него содержимое маленькой пробирки. Той самой, в которую он некогда собрал мелкие осколки «Холодного сердца». Движения его были резкими и в какой-то степени нервными. Он явно был крайне рассержен.       «Но почему у него остались эти осколки, ведь при восстановлении артефакта все фрагменты должны были собраться воедино? — задалась логичным вопросом Гермиона.       И вот тогда-то она поняла. Слова мистера Горбина о том, что проклятый скончается за несколько дней, бессвязное бормотание Айзека о каком-то пропавшем фрагменте, а теперь и эта пробирка. Мерлин, да ведь он не восстановил артефакт до первоначального состояния! Но что же ему помешало?       Бурный поток мыслей Гермионы как по щелчку пальцев оказался поставлен на паузу, когда за стеклом ожило очередное воспоминание.       Айзек уверенно ступал по покрытой снегом земле, уходя все дальше и дальше в Запретный лес. Спустя время он, заблаговременно достав теперь уже свою палочку, вышел на хорошо знакомую поляну, где оттачивал навыки колдовства на протяжении нескольких лет. Его осторожность была отнюдь не беспочвенной: возле валунов, находящихся на противоположной стороне поляны, подмяв под себя изогнутые конечности, лежал соплохвост. Видимо, он облюбовал это место под свое логово.       Гермиона едва ли подумала бы, что эта была та самая особь, встретившаяся Айзеку несколько лет назад, если бы не одно существенное «но»: у этого существа не было части панциря. Чем старше становился соплохвост, тем сложнее было повредить его защитную броню, посему сомнений быть не могло: это был тот самый зверь.       Не церемонясь, Айзек опрокинул волшебное создание навзничь. То, в свою очередь, зашлось разъяренным криком, но затихло, стоило его обидчику использовать Империус, угодивший соплохвосту в единственное незащищенное панцирем место.       Убедившись, что существо полностью находится в его власти, Айзек смазал острое жало его хвоста прозрачным зельем, приготовление которого наверняка было продемонстрировано в прошлом воспоминании.       Следующим, что увидела Гермиона, был момент их с Драко противостояния вышедшему из леса соплохвосту. Теперь то ей стало понятно, почему существо решило приблизиться к окрестностям замка и атаковать их: Айзек заставил его это сделать. И именно то зелье, которое он вылил на жало существа, спровоцировало прогрессирование болезни Драко, попав в его организм через рану на руке.       У Гермионы все внутри сжалось, когда она поймала взгляд той себя, что стояла в объятиях Драко, всматриваясь в лесную чащу. Как жаль, что она не могла доставить послание в прошлое и поделиться с самой собой столь ценной информацией.       Неожиданно послышался звук разъезжающихся каменных дверей, и в помещении зажегся свет.       Обернувшись, Гермиона увидела Лео Шаффика, который ворвался в комнату, словно смерч. Судя по шумному дыханию и часто вздымающейся груди, он носился по всему второму этажу, заглядывая абсолютно в каждое помещение. И вот удача наконец соизволила улыбнуться ему.       Стало быть, тот самый охранник, встретивший их в атриуме, счел нужным спуститься в отдел тайн и сообщить мужчине о том, что его племянник явился в министерство со связанными руками и отправился в штаб-квартиру мракоборцев в сопровождении нескольких людей, словно отъявленный преступник.       Бегло оглядев комнату, Лео пришел в ярость, увидев Айзека прикованным к креслу. В несколько шагов преодолев разделяющее их расстояние, он рывком снял с него обруч с трубкой, и красный дым, демонстрирующий воспоминание о посещении бара «У Дэррила», растаял. За стеклом вновь воцарился мрак.       Обхватив лицо племянника ладонями, Лео с неподдельным страхом всматривался в его стеклянные глаза, молясь, чтобы в следующую секунду юноша пришел в себя, но тот продолжал пребывать в одурманенном состоянии. В отчаянии мужчина ринулся на стоящего рядом мракоборца и, обеими руками схватив его за воротник, прорычал:       — Сэвидж, ты совсем из ума выжил? Что вообще здесь происходит?       — Лучше спроси об этом своего криминального племянничка, — рявкнул в ответ мракоборец, вырвавшись из его хватки и отступив на шаг назад.       — Что? — изумленно моргнув, Лео скривил лицо, тем самым демонстрируя, что большей глупости в жизни не слышал. — Криминального? О чем ты вообще говоришь?       — О том, что это он организовал покушение на сынка Малфоев в начале осени и стоял за нападением на их мэнор двумя неделями ранее.       — Годрик, ты что, из ума выжил? — нервно посмеялся он, запустив пятерню во вьющиеся каштановые волосы. Увидев МакГонагалл, Лео словно вышел из транса и насупился пуще прежнего. — А вы! Вы же директор школы! Как вы вообще допустили подобное? Вы хоть представляете, какой вред этот аппарат может нанести психике моего племянника? Обещаю, вам это так с рук не сойдет, — рассеянно потерев подбородок, покрытый трехдневной щетиной, он добавил, — помяните мое слово, я поставлю на уши всю Магическую Британию, но упеку вас за решетку, — в сердцах поклялся мистер Шаффик, поочередно указав на всех присутствующих пальцем.       — Он сказал правду, дядя, — вяло отозвался Айзек, поерзав на стуле.       — Что? — резко обернулся на него Лео, явно посчитав, что собственный слух его подводит. — Какую еще правду, Айзек? Мерлин, да ты, должно быть, не в своем уме, — принялся оправдывать его мужчина, наотрез отказываясь верить во весь этот бред.       — Я сделал это, чтобы отомстить за родителей, — с гордостью заявил ему Айзек и сжал в кулаки руки, прикрепленные к креслу ремнями. По комнате пронесся хруст костей, — и у меня это получилось.       Лео отпрянул от его слов, как от Адского пламени, вспыхнувшего прямо перед его лицом. Переварив услышанное, он схватился за голову, с ужасом глядя на племянника. Стало быть, тому все же удалось посеять в нем семя сомнения.       — Нет-нет-нет, Айзек, ты не мог, — как заведенный повторял он, с каждым разом все тише и тише. Светлая надежда на то, что все это — нелепая ошибка, покидала его столь же быстро, как если бы поблизости находилась толпа изголодавшихся по человеческим эмоциям дементоров.       — Не хочу тебя расстраивать, приятель, но сынок Малфоев живее всех живых, — посчитал нужным сказать Сэвидж.       Наверняка таким образом он хотел поумерить пыл Айзека, напомнив ему о том, что его кровожадный план мести пошел ко дну, как небезызвестный Титаник. Ведь что может быть хуже, чем осознание того, что ты пустил свою жизнь под откос ради ничего?       — Я бы не был так в этом уверен.       — О чем ты? — настороженно спросила Гермиона. Его слова заставили ее порядком обеспокоиться.       Но ответом ей послужила лишь ядовитая ухмылка, не предвещающая ничего хорошего. Это был не конец: у Айзека еще имелся козырь в рукаве.       — Что ты скрываешь? — шагнула в его сторону Гермиона, но вдруг остановилась, почувствовав, как рука МакГонагалл предостерегающе опустилась на ее плечо. Это был знак: она должна держать эмоции в узде. Вот только Гермиона при всем своем желании не смогла бы этого сделать, ведь на кону стояла жизнь Драко. — Мы должны вновь включить «Дух разума». Я уверена, что Айзек сделал что-то еще.       — Исключено, — с жаром возразил Лео, постепенно отходя от шока. — Я понятия не имею, что здесь происходит и что сделал мой племянник, но не позволю вам подвергать его жизнь опасности, подключая к этому аппарату. И вы все ответите за то, что уже успели натворить.       — Да будет тебе известно, этот святоша — окклюмент, — не выдержав, взорвался Сэвидж. Очередная полученная угроза лопнула его терпение, словно то было воздушным шариком, налетевшим на острую иглу. — Он не позволял вторгнуться в его воспоминания. Так как, скажи на милость, мы должны были узнать подробности случившегося?       — Вы бы могли обратиться ко мне и…       — И что? Ты бы сводил его в кино, накормил мороженным, а он по доброте душевной рассказал бы тебе, как собирался прикончить Малфоев? Замечательный план. Такой же надежный, как статьи в «Придире» поехавшего Лавгуда.       Воспользовавшись тем, что все вокруг следят за не на шутку разгоревшимся спором, Гермиона решила пойти на риск. Если принятое зелье ослабило способность Айзека защищать воспоминания надежными стенами, то у нее был шанс проникнуть в его голову.       «Легилименс», — незаметно указав на него палочкой, мысленно произнесла она, используя невербальную магию.       Вытащив ее на сушу, Айзек прочистил дыхательные пути Гермионы заклинанием Анапнео и в последний момент снял с ее безымянного пальца кольцо, распознав в нем еще один фамильный перстень Малфоев. Засунув его в карман, он бросился бежать. Вскоре в небо ударил яркий столп света.       Почувствовав, как Айзек пытается сопротивляться, Гермиона усилила напор. Однако теперь воспоминания являлись ей короткими обрывками, быстро сменяющими друг друга.       Подогнав кольцо под нужный размер, Айзек надел его на безымянный палец левой руки и выставил ладонь перед собой, недобро ухмыляясь.       Вспышка.       Весело насвистывая и крутя палочку между пальцами, он спускался по широкой каменной лестнице в холодное подземелье школы.       Вспышка.       — Рад, что мы наконец-то встретились лицом к лицу, — поприветствовал Айзек того, кого Гермиона не видела из-за постепенно сгущающегося тумана. — Круцио!       Вспышка.       Стон, полный боли.       Вспышка.       Мужская грудь, на которой просматривалась сеточка черных вен. Свежие порезы. Темная кровь, стекающая по белой коже. Металлические кандалы, сковывающие руки.       В следующее мгновение ее буквально выдернуло из его сознания. Хватая ртом воздух, она отступила на шаг назад и огляделась по сторонам.       Услышав кряхтения Айзека, Лео сразу же подбежал к нему и, торопливо вытащив нагрудный платок из кармана пиджака, приложил его к кровоточащему носу племянника. Юноша, в свою очередь, смотрел на Гермиону неприязненным взглядом. Ему, вне всякого сомнения, пришлось сильно постараться, чтобы выкинуть ее из своей головы. И пошедшая носом кровь была лучшим тому подтверждением.       — Директор МакГонагалл, Драко в опасности! — сложив два и два, заявила Гермиона.       — О чем вы говорите, мисс Грейнджер? Насколько мне известно, мистер Малфой сейчас находится в больнице Святого Мунго под наблюдением врачей.       — Так оно и было, но Айзек связался с ним и каким-то образом заставил прийти в Хогвартс, — вкратце поделилась Гермиона тем, что ей удалось увидеть во время пребывания в сознании бывшего друга. Она чуть было не проронила мученический стон, столкнувшись с явным недоверием во взгляде директора. — Прошу вас. Он находится в темнице в подземелье замка.       Подождав какое-то время и в конце концов осознав, что на слово ей никто не поверит, Гермиона сорвалась с места. Она слышала, как МакГонагалл что-то кричала ей вслед, но не собиралась останавливаться: на кону стояла жизнь Драко, поэтому медлить было нельзя.       Остановившись у лифта, она дрожащей рукой надавила на кнопку вызова, и та загорелась тусклым желтым светом.       — Ну давай же, — в нетерпении прошептала она, продолжая то и дело нажимать на вызывной пост.       Неожиданно сбоку от нее остановился профессор Эддингтон. Гермиона побоялась, что сейчас он попытается остановить ее, но вместо этого мужчина пулей влетел в открытые двери лифта, когда тот остановился на их этаже. Быстро отойдя от удивления, она шагнула следом и нажала на кнопку первого этажа.       — Спасибо, что поверили мне.       — Не время для благодарностей, мисс Грейнджер, — ответил профессор, поправляя рукава пиджака и тем самым возвращая себе подобающий вид. Профессор всегда был эталоном сдержанности, поэтому лицезреть его запыхавшимся после спринта по отделу магического правопорядка было немного непривычно. — Вернемся к этому, когда спасем мистера Малфоя.       Лифт издал звонкий сигнал, свидетельствующий о прибытии на нужный этаж, и двери раздвинулись. Вновь перейдя на бег, Гермиона и профессор Эддингтон устремились в атриум, покидая круглый зал. Пронесшись мимо будки с охранником, который во все глаза таращился на них с открытым ртом, они добежали до ближайшего камина и, взяв из стоящего на полке горшочка порох, кинули его в огонь, попутно называя нужное место. Секунда, и взметнувшиеся вверх языки пламени поглотили их, перенося в кабинет МакГонагалл.       Покинув Директорскую башню, они миновали вестибюль и направились к лестнице, ведущей в подземелье.       Признаться честно, Гермиона не сразу поняла, где именно Айзек держит Драко. Однако, пораскинув мозгами, она вспомнила, что когда-то очень и очень давно темница замка служила местом отбывания наказания для серьезно провинившихся студентов. Со временем руководство школы все-таки сочло подобное чересчур жестоким, поэтому эта часть подземелья оказалась заброшенной.       Храни Мерлин Аргуса Филча, который время от времени с тоской вспоминал о тех днях, когда студентов можно было пороть и подвешивать за большие пальцы в той самой темнице, куда Гермиона и профессор Эддингтон неслись сломя голову, не позволяя себе остановиться ни на секунду.       — Постойте, — замерев возле двери, мужчина жестом остановил Гермиону, когда та была в шаге от того, чтобы войти, — давайте сперва проверим, не поджидает ли нас какой-нибудь неприятный сюрприз.       Согласно кивнув, Гермиона немного отошла назад, давая профессору больше свободного пространства. А ведь и правда, она совершенно не подумала о том, что Айзек мог оставить ловушку для того, кому не посчастливится забрести в эту часть темного подземелья.       Использовав несколько заклинаний и убедившись, что по ту сторону их не поджидает изголодавшийся по свежей крови оборотень, профессор Эддингтон толкнул дверь вперед и вошел в темницу. Последовав его примеру, Гермиона применила Люмос и шагнула следом.       Это была прямоугольная комната без окон и каких-либо источников света. В воздухе витал отчетливый запах сырости, а большая часть потолка была покрыта многовековой паутиной, при виде которой Гермиона невольно вспомнила о Роне. Наверное, окажись он здесь, то пришел бы в ужас именно из-за этого, а не из-за свисающих сверху цепей и прочих вещей, похожих на средневековые орудия пыток.       Вдруг она почувствовала под ногой какой-то странный предмет. Взглянув вниз, Гермиона приоткрыла губы в немом удивлении: это была палочка Драко. Рядом с ней валялась рваная черная ткань, напоминающая футболку. Дрожащей рукой подобрав с пола волшебное древко, она повернула голову в сторону и обомлела.       Драко, чьи руки были скованы цепями, крепящимися к стенам на металлических штырях, стоял на коленях, понурив голову. Из одежды на нем были разве что свободные спортивные штаны серого цвета, на которых виднелись черные пятна. Но больше всего повергало в шок то, что на его обнаженной груди было вырезано «смерть сыну убийцы». Недавние порезы успели покрыться коркой, однако дорожки от пролитой крови все еще оставались на его коже, внешне напоминая потеки черной акварельной краски.       Увидев это, Гермиона вспомнила пятно на руке Айзека, которое тот, не моргнув и глазом, выдал за след от чернил. Подлый мерзавец.       Отойдя от шока, она тут же подбежала к нему и рухнула на колени, ударяясь о твердый каменный пол.       — Драко, боже мой, — ее голос дрожал так, как никогда в жизни. Обхватив его лицо руками, она слегла подняла его голову, надеясь, что он откроет глаза, тем самым развеивая ее худшие опасения. — Ты слышишь меня? Прошу, ответь хоть что-нибудь. Профессор Эддингтон, — надрывно крикнула Гермиона, зовя пришедшего с ней спутника, который в это самое мгновение проверял другую часть темницы.       Отыскав ее, мужчина застыл на месте как вкопанный. То, что Айзек сделал с Драко, поразило даже его. По крайней мере, проявленной жестокостью.       — Мисс Грейнджер, держите его, а я избавлюсь от цепей.       Подождав, пока она крепко обхватит тело Драко руками, профессор Эддингтон воспользовался отпирающими чарами, и тело юноши, лишившись поддержки, прильнуло к Гермионе. Холод, исходящий от его кожи, чувствовался даже сквозь одежду.       — Грейнджер… — произнес Драко, с трудом шевеля языком и касаясь потрескавшимися губами ее волос.       Услышав его голос, Гермиона нежно погладила его по голове, покоящейся на ее плече. Мерлин, если бы она только могла забрать его боль, то непременно сделала бы это.       — Драко, все будет хорошо, — убаюкивающе повторяла она, стараясь убедить в этом скорее саму себя, нежели его.       — Не давай обещаний, которые можешь не сдержать.       — Не говори так, — прошептала она, беззвучно глотая соленые слезы. Дрожь постепенно распространялась по ее телу. Еще чуть-чуть, и она затрясется как дубовый лист на ветру.       Обратив на себя внимание, профессор Эддингтон подал Гермионе знак, и та отошла в сторону, позволяя ему использовать на теле Драко левитационные чары. Как минимум, юноша уж точно не сможет добраться до лазарета мадам Помфри на своих двоих.       — Грейнджер… — вновь обратился к ней Драко, когда его тело вытянулось в воздухе как по струнке. Одна из его рук медленно потянулась к Гермионе, но, так и не достигнув цели, безвольно рухнула вниз и повисла в воздухе.       — Да? — спросила она, бережно сложив обе его ладони на груди.       — Я люблю тебя.