Осень

Остаток дня Сергей развлекал себя компанией книги и одиночества. Ему вообще не хотелось видеть ни брата, доставшего своими непонятными выходками и желанием поругаться, ни Марго, напрягающую чисто своим присутствием и генерирующую новые идеи именно для этих непонятных выходок Влада. Куда приятнее просто побыть одному неподалёку от пруда — там, куда никто не заходит, и где никто не потревожит. Были слышны отдаленные голоса совсем маленьких детдомовцев, играющих где-то на илистом берегу, но мальчик забрался далеко в кусты, и его не было видно. В руках новый сборник сказок. Он давно вырос из подобной литературы, но слог в таких рассказах был прост, и Сергей уже без помощи словарей вполне понимал, о чем идет речь. Изначально попытки освоить язык были исключительно дабы разобраться в непонятных и заумных схемах брата, но теперь, видя свои успехи, мальчик с интересом изучал новые возможности. А желание понять, чем занимается Влад, потихоньку ушло на второй план. Да и новые книги на все еще малознакомом языке позволяли сильнее напрягать мозги, что несомненно было прекрасно. Сейчас ему меньше всего хотелось оставлять хотя бы какое-то свободное пространство в своей голове, которое бесспорно забьется уже опостылевшими мыслями про подругу. И всё-таки, на секунду отвлекшись от латинских букв, мальчик унылым взглядом посмотрел над книгой, уставившись пустыми глазами на искривлённое временем дерево. А можно ли теперь называть Марго подругой? Ведь друзья таких чувств не вызывают. Это каких таких? Раздраженно опустив глаза, Сергей тоскливо шмыгнул носом, в очередной раз старательно прогоняя эти мысли, сразу заполонившие все сознание, намеренно делая вид, что не понимает очевидного, но тут же раздражённо отложил книгу на зеленеющую в солнечных бликах траву. Да какой смысл отрицать, нравится она ему. Нравится. Мальчик жалобно прикрыл ладонями лицо, пытаясь прогнать подкатившийся комок грустной реальности. Тяжело вздохнул, он опять задавался вопросом как такое могло произойти? Ведь все же хорошо было, а теперь-то что делать. Марго вряд ли хоть как-то сможет ответить на эту глупую симпатию, да и зачем ей это. Вряд ли ту вообще что-то интересует кроме рисования и поисков приключений. А он… Нет, она, конечно же, не перестанет с ним общаться, но мальчик прекрасно понимал, что подруге станет с ним сложно, слишком сложно. И это вряд ли как-то поможет сохранить их теплые отношения. А ими он дорожит, значит, посвящать девочку в эту непонятную сумятицу точно нельзя, но оставаться одному в таком состоянии отвратительно. — Может Владу сказать… — тихо обратившись к самому себе, Сергей потер глаза, уже чувствуя, как те начинают слезится от обиды на собственную глупость. Ну нет, это идея вообще ужасная, хотя, по сути, брат же самый близкий человек, и кому довериться — если не ему. Но внутри ярким факелом практически всплывала надпись «НЕТ», словно тому не просто нельзя знать, даже заикаться о чем-то подобном рядом с близнецом не стоит. Почему? Сергей и сам не понимал, просто чувствовал — не надо. Видимо, лучшее что он может сейчас делать — мучиться в одиночестве. Ну, а вдруг пройдет, может, стоит просто потерпеть, и оно вправду само рассосется. *** Марго составляла компанию Владу еще несколько часов, но понимая, что наедине с ним начинает себя чувствовать как-то неловко, странно и слишком нервничает, а иногда и вовсе, на ровном месте, робеет и выдает какое-то странное, глупое блеянье, предпочла уединиться в своей студии. Отчего-то, в последнее время, все хорошо было только если они общались втроем, либо вдвоем, но только с Сергеем, компания исключительно старшего близнеца слишком быстро выбивала из колеи. Уже сидя в заброшенном классе и слегка одернув с окна плотную тряпку, рассматривая старый засохший букет полевых цветов, девочка задумалась почему же ей так стыдно. Мальчик совсем не похож на тех персонажей, которые описывались в книгах, к которым выплывало похожее чувство, но оно было в десятки, в сотни раз слабее чем то, что она испытывает, глядя на приятеля. Привычные персонажи были заботливые, добрые, доблестные герои и спасители, и конечно же всегда неотразимо прекрасны. А Влад что… Заботливый? Да стая голодных волков промозглой зимой будет заботливее, чем он. Добрый? Даже смешно ставить его в одно предложение с этим словом. Герой? В ее историях точно нет, такой герой скорее походил на злодея, не лишенного своих принципов и харизмы, но явно не положительный персонаж. Красивый? Ну, хотя бы здесь сходилось. Хотя по тому, как старший из близнецов отзывается о своей внешности, было стойкое ощущение будто в зеркале он видит не свое отражение, а экспонат кунсткамеры. Этого девочка тоже не понимала и была категорически не согласна. Хотя, находясь в детдомовском окружении, где мужская красота была аналогом силы, роста и ширины плеч, понятно, что близнецы со своей субтильностью и худобой явно уходили в минус заданного шаблона. Но… если смотреть в общем, то их внешность более чем можно назвать привлекательной, утонченной и даже изящной, но в этом месте такое точно цениться не станет. Привычно заложив карандаш за ухо, на манер как когда делала мать, Марго, отвесив уголок тряпки чуть сильнее, дабы солнечный свет осветил давно выставленный натюрморт, ушла искать бумагу. Возможно, где-то среди залежей старых тетрадей найдется какой-нибудь альбом, которой по неосторожности сложил сюда Сергей. Но это вряд ли, в приюте даже с такими простыми вещами очень большая проблема, уже не говоря о чем-то более дорогом, чего дети себе позволить вовсе не могли. В коридоре послышались голоса, какие-то старшеклассницы пошли в заброшенный туалет курить, девочка привычно затихла. Странно, конечно, что за все это время они так и не обнаружили себя, регулярно пользуясь помещением, но они ведь ничего плохого и не делают, поэтому, наверное, не стоит так дергаться каждый раз. Но… Нужно всё-таки попросить близнецов придумать что-нибудь с замком или хотя бы сделать условную щеколду. Воспитанники по комнатам не ходят, прекрасно зная какие из них открыты, а давно закрытые интереса не представляют, но все равно мало ли кому-то вдруг станет интересна цепочка детских следов, регулярно обновляющаяся по направлению к одному единственному помещению. Голоса стихли, девочка, выдохнув, расслабилась, в руках была одна из тетрадей Сергея, пролистав ее, она снова вернулась к своим раздумьям. Вот Сережа же практически идеальный. Он и заботливый, и добрый, и в нем всего хватает для того, чтобы заинтересоваться, а про внешность даже задумываться не стоит, они ведь идентичны с братом, вот только трусоват… Но ведь это не такой уж и большой минус. Почему он не вызывает тех же эмоций? Потупив взгляд и вырвав один из листов в клеточку, девочка грустно погладила большим пальцем обложку тетради. Не то… Просто Сергей, не то… Как же глупо и смешно, когда перед тобой стоят два внешне абсолютно одинаковых блюда и одно приготовлено почти прекрасно, и только слегка недосолено, а второе… Второе дьявольски переперчено и испорчено всеми подряд специями, а руки все равно настойчиво тянутся к нему. *** Влад, оставшись в гордом одиночестве, время впустую терять не собирался, хотя уже изрядно устал и потратил весь день на отработку быстрого вскарабкивания по трубе. Порядком изучив все нюансы и особенности подъёма, он успел не менее пары десятков раз залезть и спустится. Естественно, не обошлось без травм. В очередной раз спускаясь с импровизированной лестницы, мальчишка окончательно устав, запутался в собственных ногах и хорошо приземлившись об асфальтированную отмостку неплохо рассадил колено, попутно разорвав штанину и содрав ладони. Этого стоило ожидать, и было принято как неизбежное, видя кровавый подтек, Разумовский только тоскливо вздохнул. Пора заканчивать, боль не сильно волновала, но он уже выбился из сил и не факт, что следующее падение будет не головой. Он, раздражённо изучив разбитую коленку, понял, что подорожник тут вряд ли поможет, а медпункт уже закрыт. Но вроде в комнате оставались какие-то бинты, а если нет, можно и тряпкой обойтись. Немного посидев, упершись спиной в стену, мальчик задумчиво рассматривал штаны, в целом спасти их еще можно и взгляд потихоньку переместился на небо, давно окрасившееся оранжево-розоватым закатом. — Хм… — уже так поздно, а он, увлекшись, сегодня даже не поел. Желудок на радостях, что тело вспомнило про его наличие тоскливо заурчал, вынуждая близнеца пойти в столовую, ужин почти закончился и будут мерзкие холодные остатки чего-то не сильно вызывающего аппетит, но, впрочем, Влад не смог бы припомнить, когда местная еда даже в горячем виде вызывала в нем желание ее съесть. Но выбора нет, бери что дают. Сначала ужин, с ранкой разберется позже. *** Как-то к концу дня тело начало чувствовать себя странно. По возвращению в приют стало немного водить и даже подташнивать. Но голова вроде не болела, а если не двигаться, то даже не кружится. Проверять насколько долго она не будет болеть, Сергей не собирался, быстро возвращаясь в спальню. За столом вооружившись иголкой, в одних трусах и рубашке, сидел близнец, старательно что-то зашивая. Взгляд упал на перебинтованное колено, младший мальчик только привычно закатил глаза, но это действие сопроводилось очередным желанием тела потерять вертикальное положение и пришлось быстро сесть на кровать. Но что-то спрашивать не хотелось, ему с самого начала было понятно, чем подобная затея может закончится, но хорошо хоть перебинтовано только колено, он бы не удивился, застав брата со сломанной рукой. Влад на секунду отвлекшись, посмотрел на опухшие красные глаза Сергея, сразу же привычно и бегло осмотрел того. Видимых ушибов, синяков и прочего не было, значит причиной такого взгляда был не какой-то конфликт, который он успел пропустить. А раз так, то близнец наверняка что-то сам себе на придумывал и расплакался или… Мальчик насупился, а вдруг брата настолько задел утренний конфуз, но это ведь даже ссорой нельзя было назвать. Но все же… Реветь из-за этого? Глупость какая, но, если так, жалеть и извинятся точно не будет, пора бы младшему уже прекращать ныть по любому поводу. Проводив того взглядом, он еще долго смотрел как брат лежит на кровати и не обращает на него внимания. — Что, тряпка… Опять ревел? — как бы невзначай и незаинтересованно спросил старший, демонстративно рассматривая дырявую штанину, порванная ткань потихоньку возвращалась к естественному виду, еще немного и надрыв даже заметно не будет. Сергей, слегка обернувшись кинул на того презрительный взгляд, хотелось сказать что-нибудь гадкое, но в голову ничего не шло, и, также нарочито безразлично взяв в руки книжку, он быстро отгородился от зрительного контакта. — С иголкой ты справляешься явно лучше, чем с молотком, так что сиди себе и молча шей. Язвительно сощурившись, Влад еще пару мгновений посмотрел в его сторону, но Сергей ясно дал понять, что разговаривать не собирается. Но это не было похоже на обиду, скорее всего у него просто паршивое настроение, а раз так, то можно не волноваться. *** Мальчик пару раз моргнув, устало прикрыл глаза, положив раскрытую книгу на лицо, тяжело выдохнул. Как же неприятно. Буквы не торопились складываться в слова, мелкими паучками расползаясь в разные стороны и нормально сосредоточится тоже не получалось. Сергей уже понадеялся на спокойный вечер, но брат, справившись со своей одеждой, резво нацепил гавайские шорты Сергея и снова испарился, уже через пятнадцать минут представ перед близнецом по другую сторону стекла. Похоже кому-то на сегодня болезненных ощущений было мало. Приподняв корешок книжки, Сергей кинул очередной взгляд на вид за окном — в нём всё осталось неизменным. Ладонь лениво шлепнулась на лоб, температуры вроде нет, да и откуда ей взяться — на улице жара, заболеть даже ему было бы сложно. Взяв из тумбочки пару таблеток анальгина, мальчик быстро запил их водой, брат все так же копошился за стеклом. Предложение просто открыть его, было сразу же отвергнуто, ведь так не интересно. Куда веселее попытаться его взломать снаружи. Вот только пытался он уже около часа, давая Сергею ощущение будто он посетитель зоопарка и наблюдает как некий примат яро пытается эволюционировать, активно изучая палку. Вяло выдохнув, младший мальчик снова тяжело вздохнул, уже темнело, солнце почти зашло, погружая комнату в тусклые сумерки. Щелкнул выключатель ночника, но тот не загорелся, пришлось пойти включить общий свет, но и тут ожидало разочарование. — Опять отрубился… — отключение света не было редкостью и свечки всегда были под рукой, только вот с ними читать неудобно. На мгновение задержавшись у выключателя, чувствуя, как его повело, мальчик уже не был уверен, что сегодня сможет провести оставшийся вечер в компании книг. Взгляд упал на часы — 21:57, время обхода. Сергей еще раз посмотрел на окно, успехом там даже не пахло и уже плюнув на желание близнеца, быстро его открыл. Вряд ли воспитатель обрадуется застав подобную картину, хотя может его это и повеселит, но вот потом они с братом веселится долго не будут. — Залезай уже! Обход! Влад сначала хотел возмутиться, но понял, что Сергей прав и только вяло что-то пробурчал, перевесившись через подоконник, быстро оказался в спальне. Продолжить можно и завтра, теперь у него полно времени, мысленно отсалютовал Марго за ее наблюдательность и идею. Странно, конечно, что за пять лет жизни здесь, сам ни разу не обратил внимание на трубу, хотя он и в этом закоулке, наверное, ни разу не был, только наблюдал за ним из окна, делать-то там все равно нечего. Влад косо глянул на близнеца, тот понуро ковырялся в своей тумбочке. Какой-то он совсем вялый, уставший и даже замученный. Стоило бы спросить, что случилось, но потом же возникнет противное желание пожалеть того и обнять. На мыслях о том, что хочется обнять брата, мальчик быстро и раздражённо отмахнулся, начиная расстегивать светлую рубашку, не смотря на сегодняшние занятия, чудесным образом оставшуюся такой же целой и чистой. Он же прекрасно знает, чем это чревато, потом сам и будет мучится очередными пагубными эмоциями не дающими нормально думать, да и такие телячьи нежности претят самой его сути, поэтому не стоит изменять себе. Ничего, он и сам расскажет, Сергей все равно долго не сможет терпеть, поэтому надо просто подождать. Из мыслей вырвал объект этих же мыслей, незаметно появившийся перед самым лицом. — Света нет, дай зажигалку, — проведя перед лицом брата свечой, он требовательно ею потряс. -Хм… — наигранно задумчиво протянув, отгоняя от себя остатки привычных раздумий, старший брат скинул с себя рубашку, — И где интересно я ее возьму, хочешь напомню из-за кого у меня все отобрали, а? И вот опять, Сергей не сделал ничего, чтобы дать повод поругаться, но его так и хочется зацепить. — Наверное из-за твоей глупости? — собеседник, холодно смерив его взглядом, свечу не опустил, ему сейчас не до выяснений отношений еще и по такой старой причине, — И не ври! Я знаю, что у тебя уже десяток их где-то валяется. — С чего ты взял? — рубашка аккуратно отправилась на вешалку, а сам мальчик, спустившись на колени, почувствовав неприятные ощущения под бинтом, закусил губу и засунул руку куда-то под шкаф, — Может я решил быть послушным и не хочу новых проблем? — Ты-то? — язвительно хмыкнув, Сергей присел рядом, — Скорее снег в июле выпадет, — в руках близнеца блеснула пластиковая зажигалка, — Давай сюда! — Сергей ее быстро забрал, наконец, подпалив фитилек. За окном быстро и окончательно стемнело, оставляя комнату в мягком свете нескольких свечей. Дождавшись, когда закончится обход, младший близнец залез в кровать, но скорее не залез, а устало в нее рухнул. Что же так гадко… Странно. Жарко. Неприятно. Притом состояние не то, чтобы совсем паршивое, оно именно что странное. Вроде бы болит голова, но нет, только сильно кружится, вроде и подташнивает, но не тошнит, устал, но заснуть не может. Лениво переворачиваясь с бока на бок, мальчик уже не выдерживая, оторвал голову от подушки, посмотрел на часы. Двенадцать ночи, брат видимо, решил его не трогать пока он мучается в этих неприятных ощущениях. Но оно и к лучшему, говорить совсем не хочется. Слишком вялое состояние, и бессонно мучиться им всю ночь совсем не хотелось. Он отодвинул верхний ящик, в тусклом свете виднелся полупустой блистер, но там еще была пара таблеток и Сергей, не задумываясь, быстро их выпил. В теплом свечном мареве неясно вырисовывался силуэт Влада, что-то задумчиво изучающий в своем блокноте, только виднелся он как-то совсем мутно, взгляд будто отказывался фокусироваться. Но смысла просто так лежать и страдать Сергей не видел, снова положив голову на подушку, полностью сконцентрировал внимание на близнеце. С этим блокнотом тот практически не расставался последние месяцы, похоже уж слишком важная вещь. Может стоит заглянуть. Что там может быть? Личный дневник? Вряд ли. Влад не похож на тех, кто будет таким заниматься, но, а если и так, то тогда причин посмотреть становиться только больше. Нужно будет проследить, где тот его хранит. Не так давно уже была попытка слегка обыскать вещи близнеца, после того как их комнату уже полностью перетрясли. Но Сергей был более чем уверен, что здесь хватает скрытых от него тайников. Впрочем, ничего подозрительного на глаза так и не попалось, но он знал рано или поздно Влад опять притащит что-то ненужное в их спальню. Хоть обыск и был поверхностным, этого блокнота не было видно на обычных местах, значит брат действительно его прячет. Хотя оно и понятно, самому пришлось изгаляться, дабы скрыть свой, так чтобы близнец не всунул туда нос. То, что старшему брату прямо неймётся лишь бы влезть в его личную жизнь и так было понятно, но он может и прямо спросить, вряд ли Сергей что-то будет утаивать. Немного задумавшись, мальчик понял, что всё-таки будет, теперь уже есть вещь, которую придется скрывать. Но Влад ведь все равно не спросит, ему похоже интересно только обходными путями выяснять все что хочет, пройтись прямо тому слишком скучно. С ним вообще сложно. Они вроде бы и близки, наверное, иногда даже слишком, но это было очень размытое понятие и что есть близость, младший брат, глядя на их отношения, не мог сказать. Они понимают друг друга с полуслова, а иногда и вовсе без слов, но при этом ничего не обсуждают. Общие проблемы, конфликты, обиды на кого-то за пределами этой комнаты оговариваются, но никакие душевные терзания не затрагивают, словно это какое-то табу. При этом, старший позволяет Сергею распускать сопли, именно что позволяет, каких-то других слов на поведение Влада мальчик сказать не мог. И иногда даже мог пожалеть, скупо, сдержано и редко когда тактильно, если младший близнец не полезет обниматься первый, но всё-таки жалел. Впрочем, потом все равно обзовет слабаком и тряпкой. А это не очень приятно и, наверное, нельзя назвать настоящим пониманием. Тем более, если потом находишь его присутствие в совсем сокровенных вещах. И ведь он даже не смущается этого, еще и оставляет сувениры дабы Сергей был в курсе, что ничего от него не утаит. Недовольно сощурившись, мальчик пристальнее вгляделся в близнеца. Вот чего в нем точно нет, так это совести, а значит раз тот себе подобное позволяет, то, чем Сергей хуже, ему тоже интересно почитать мысли Влада. Все честно. Еще пару минут понаблюдав за братом и видя, что тот никак не отвлекается, младший близнец устало почесал затылок, запутавшись пальцами в лохматом хвостике. На фоне неприятного состояния, он совсем забыл перед сном расчесаться.