Осень

Дальнейший путь Влад предпочел бы больше никогда не повторять, а лучше и вовсе забыть как рабскую пытку. Чего стоило только добраться до детдома, а потом еще и обходить забор, в щель которого сумка отказывалась пролезать и попытки протиснуться были очень долгие и настойчивые, а силы, казалось, закончились еще на моменте, когда он спустился в метро. Тащить все награбленное в спальню была дурная идея: во-первых, Сергей, у которого определенно возникнут неудобные для Влада вопросы, во-вторых, весьма сомнительно представлялось, как бы он смог вскарабкаться по трубе со всем этим. Кое-как добравшись до женского корпуса, на последнем издыхании, мальчик перелез через привычное окно заброшенного туалета. Проклиная всех и вся, даже отчасти признавая собственную оплошность, весь взмыленный, уставший, на трясущихся ногах, он наконец оказался возле привычной двери. *** Марго, уже проснувшись, по обыкновению ушла в студию, захватив с собой стакан воды. Ранние часы необходимо потратить с пользой. С момента смерти матери долгое время ничего не хотелось, но приятели своим поведение постепенно воскресили в ней способность мечтать, и эти мечты понемногу превратились в определенную жизненную цель, в которую девочка и вцепилась. Перед глазами все тем же примером маячили братья, умеющие нездорово увлечься чем бы то ни было, но при этом являясь абсолютно бездарными в любом начинании, не имеющих даже малейшего зародыша природного таланта. На фоне отсутствия чего-то врождённого, Марго какое-то время чувствовала свое превосходство над друзьями, но это ощущение продлилось не долго. Своим упрямством близнецы добивались очевидных успехов во всем и, в отличие от нее, увлекались очень разными сферами, совершенно не концентрируясь на чем-то одном. Возможно, так мальчики пытались найти себя хоть в чем-то, а, может, это уже их устоявшийся образ жизни, но это и не имело значения, главное — был результат. И он прекрасно давал о себе знать в сфере, в которой она разбирается. Девочка подцепила стопку листов, на которых Сергей пытался что-то отработать в виде быстрых набросков, и теперь рассматривала их. Было сложно не заметить, насколько сильно продвинулся его прогресс, — это все еще были нетвердые линии, и заметно, что рисунки вышли из-под руки ребенка, но уже никак несравнимо с теми каракулями, с которых они начинали. Для человека, в ком мать видела едва ли не второго Леонардо да Винчи, буквально с пелёнок приученную к карандашам и краскам, пластилину и глине, бесконечным выставкам и наглядным примерам, постоянно обучаемую и поощряемую на любые творческие начинания, было завидно наблюдать, как кто-то за какой-то неполный год смог так развиться исключительно на упорстве. Хотя с другой стороны, может, она хороший учитель, всё-таки для столь юного возраста мать успела запихнуть в нее много знаний, возможно, даже слишком, и результатом стал прогресс Сергея, а значит это исключительно ее заслуга. Девочка самодовольно улыбнулась, откладывая наброски и рассматривая через уголок стекла серое небо, вспомнила про старшего из братьев, и улыбка гордящегося собой преподавателя быстро сникла. Все заслуги касались только младшего близнеца, внимательно слушающего и беспрекословно выполняющего все, что она показывает. Старший же постоянно занимается какой-то абсурдной ересью и близко не похожей на то, что говорят делать, находясь на какой-то своей волне. Итоговый результат соответственно был таким же — вроде бы что-то получалось, но это было скорее исключением, нежели правилом, а если пытаться ему помогать — начнет злиться и распсихуется. Девочка прекрасно понимала — тому попросту неинтересно, ему слишком скучно, а долго усидеть на одном месте сложно. Все же это занятие требует расслабления и полного погружения, а, по ее мнению, Влад будет способен расслабиться разве что в могиле. Чем он руководствуется, приходя сюда и делая только ему понятные вещи, — непонятно. Лениво потянувшись и вытянув ноги, Марго отвесила тяжелую тряпку, нужно заставить себя заняться делами, совсем не хочется отличаться от близнецов и праздно тратить свободное время, но пока, сидя на подоконнике, девочка наблюдала за медленно расползающимся рассветом. Быть жаворонком среди голубей и сов такое себе удовольствие — засыпаешь, пока все шумят, просыпаешься, когда все спят, а на улице темно. И сам подъем только через два часа, а завтрак и вовсе через четыре. Приходится сидеть одной, голодной и злой, ведь единственные родственные души в лучшем случае выберутся из своего гнезда к полудню. Влад даже свои пробежки перенес на вечер, совсем не способный проснуться раньше десяти утра, не превратившись при этом в огнедышащего дракона, а она к концу забега уже засыпала на ходу, едва доходя до комнаты и сразу отключаясь, чем давала неимоверно огромную фору соседкам для новых подлостей. За дверью что-то прошуршало, но девочка не обратила на это внимания, скорее всего кто-то решил покурить посреди ночи, а может и вовсе сбежать по каким-то важным подростковым делам. Дверь со скрипом распахнулась, занося в помещение поднявшийся вихрь коридорной пыли. Мальчик, возникший на пороге, собирался застать пустую комнату, но увидев неясный белый силуэт в утреннем полумраке, неловко вскрикнул, едва не выронив огромную ношу из ослабевших рук. Девочка, не ожидавшая увидеть кого бы то ни было в такую рань, одарила его такой же реакцией. Испуга и не лучших ассоциаций, добавил его внешний вид: весь черный с закрывающим лицо капюшоном ссутулено стоявший на фоне такого же темного коридора. -Ть, — поняв, что это всего лишь приятельница, а не полуночный призрак, он, недовольно скривившись, вошел внутрь, наконец, скидывая сумку на пол, — Ты какого хрена тут забыла? — У меня к тебе тот же вопрос… — сделав пару нервных, успокаивающих выдохов, подруга, сощурившись осмотрела вошедшего, мысленно уже попрощавшись со своей столь короткой жизнью. Чтобы тот поднялся в такой час нужны очень веские причины, но видя его состояние, стало понятно — Влад и не ложился. Весь взмокший и запыхавшийся мальчик, резко выдохнув, едва не падая, уселся прямо на пол и скинул капюшон. Под ним влажными дорожками стекал пот, создавая впечатление, будто близнец попал под проливной ливень, а обычно аккуратно сплетенные волосы сейчас, взлохмаченные и наэлектризованные, торчали во все стороны, прилипая ко всем открытым участкам кожи. — Гулял, — вот чего сейчас вообще не хотелось, так это разговаривать, да и теперь придется объясняться, но, впрочем, это же Марго, в отличие от брата, лишних вопросов задавать не будет. — Стесняюсь спросить: где? — Вот и стесняйся дальше, — резко выдохнув, тот попытался разогнуться, но позвоночник отчетливо дал понять — на сегодня его деятельность закончилась, и предложил ему прилечь прямо на пол, сопротивляться данному предложению Разумовский не смог. — И всё-таки? Близнец попытался сделать какое-то неясное телодвижение в попытке подняться, но почувствовал себя выброшенной на лёд рыбой и сдавшись, принялся рассматривать потолок. — К Санте в гости заходил. — Ммм… А ты в курсе, что сейчас лето? — сползая с подоконника, Марго неспеша подошла к лежащему. — У них круглогодичное обслуживание, — Влад и так раздраженный усталостью с неудовольствием обнаружил на потолке присутствие пауков, если пол и мебель они с братом регулярно мыли, то на потолок никто не смотрел, а сейчас взгляду открывались едва ли не гирлянды паутины, висевшие по углам, на фоне этих украшений даже спина перестала так волновать, — «Надо убрать», — усталый вздох, но явно не сейчас. — То есть ты обокрал несчастных эльфов? — глядя на развалившегося друга сверху вниз, собеседница протянула ему руку, предлагая помочь. — Не-е-ет, — силы выделываться на сегодня закончились, и мальчик покорно обхватил протянутую ладонь, с болезненным полустоном приподнялся, — Это подарки за то, что я хороший и послушный мальчик. — Кажется кого-то с Серёжей перепутали, — скривив губы, Марго озадачено посмотрела на свою, теперь уже тоже мокрую ладонь, — Тебе бы в душ… — Да-да, я знаю, и что несет как от немытой псины, тоже знаю… Отстань! –- Какой молодец, — девочка недовольно обтерла руку о свои шорты. Проигнорировав подругу, с уставшим кряхтением и болезненными вздохами, близнец, вновь подцепив ручку баула, потащил его к стене. Девочка засеменила следом, с любопытством рассматривая огромную сумку, но пока не задавала никаких вопрос. Приятель явно не собирается делиться историей как провел свою ночь, хотел бы — уже нормально бы ответил, а так остается только догадываться где он развлекался в поисках приключений на свой многострадальный зад. Только болезненное лицо близнеца все же вынудило справиться о его здоровье. — Кажется у меня отвалилась почка… — вновь скривившись, Влад уперся ладонями в поясницу в тщетных попытках разогнуться. — Так надо было у Санты сани просить. Вредно шмыгнув носом, мальчик, язвительно сощурившись на подругу, ухватился за мерзко прилипающую к телу толстовку. — Олени работают только на холоде, так что пришлось самому. — Ну… — тихо усмехнувшись, Марго прихватила один из стульев, ставя его поближе, посмотрела на раскрасневшееся лицо и нос приятеля. — Теперь ты сам выглядишь как Рудольф, так что на новый год можешь пойти работать вместо оленя. Близнец, наконец, смог стянуть с себя насквозь пропотевшую толстовку и брезгливо обтершись ею же, бросил на составленные парты, оставшись полуголым, посмотрел на свои плечи, на которых красовались полосы едва не до крови натертой кожи, тихо вздохнул — заживать будет долго. — Поговори мне еще тут! Следующий раз на тебе поеду. — О… Так это многоразовая акция? — все так же улыбаясь, с наигранным восторгом собеседница хлопнула в ладони и развернула к себе стул наоборот, сев, уперлась локтями в его спинку, — Тогда я не против получить и свои подарки! — Нет уж! Это работает только для меня — ты будешь извозчиком. Настолько мерзким, грязным и побитым жизнью он себя давно не чувствовал, а душевую откроют только завтра — придется снова вымываться в раковине. Но пожалеть себя можно и позже, а сейчас хочется быстрее посмотреть на результат своих стараний. — Пф, тогда обойдешься! — уже приняв привычное смущение, девочка незаметно отвела взгляд, стараясь не сильно коситься на тело товарища, но тот быстро развернулся к ней спиной, присаживаясь на корточки возле баула. Довольно раскрыв сумку и не обращая внимания на заглядывающую через плечо приятельницу, близнец посмотрел на рюкзак, передумал. Сумка это на долго, стоит начать с малого и быстро переведя свое внимание на него, мальчик с удовольствие полез туда. Ладонь прошлась по гладкой поверхности, надо подумать куда отложить этот предмет до нового года, чтобы младшенький случайно не испортил весь сюрприз. Влад довольно сощурился, едва заметно закусив губу уже предвкушая весь спектр эмоций, которые выдаст Серёжа, начиная с криков, недовольства и ругани, заканчивая стыдливо благодарным взглядом, когда смирится с мыслью что теперь это его. Девочка, немного покрутившись рядом, ушла обратно на подоконник, сделав пару глотков из стакана. Конечно, интересно что там, но полуголый мальчик смущает, а светиться перед ним своим странно озабоченным видом не хочется. Да и была куда более насущная проблема — она голодная, но ближайшие пару часов придется привычно проводить на воде. Вот! Лучше сосредоточиться на недовольстве желудка. Поставив недопитый стакан обратно на подоконник и обняв колени, Марго молча стала смотреть в окно, но хотела того или нет, все равно краем глаза косилась на приятеля. Тот на что-то долго и пристально смотрел в рюкзаке, прежде чем стал доставать всякую мелочь. Среди которой мелькнула симпатичная двойная цепочка, всё-таки прихваченная из коробки украшений. Влад, немного повертев ее на ладони, рассматривая как переливаются маленькие продолговатые звенья, отложил пока на стол к горке остальных вещей и с безразличным лицом закрыл рюкзак, унося его в сторону шкафов. Через пару дней он придумает во что переложить Серёжин подарок, и портфель вернется к брату, который и не заметит пропажи. А пока пусть храниться в рюкзаке, а рюкзак в шкафу, сюда близнец свой нос точно не засунет. *** Рассвет уже вовсю разошелся, освещая дворовую территорию и заигрывая со спящем зданием яркими оранжевыми бликами, намекающими на солнечное утро. Комната так же потихоньку выходила из полумрака, позволяя не присматриваясь видеть, чем занимается Влад. Только ни утренний свет, ни возможность видеть, не давали Марго возможности понимать, что себе в «подарки» прихватил приятель. Старший Разумовский постепенно обрастал какими-то склянками, баночками и странными приборами или инструментами, или еще чем-то. Девочка не разбиралась в том, что из себя представляют эти разные «непонятные штуки», да и не горела желанием начинать. Чем Влад занимается в свободное время вряд ли даже Сергей поймет, тогда куда уж ей. В помещении давно царила тишина, перебиваемая только звуком очередной поставленной на пол вещью или недовольным кряхтением мальчика, все еще сетующим на болящую спину, и руки, и ноги, и вообще все тело, превратившееся в комок уставших и отказывающихся работать мышц. Рассматривая ряды добытых инструментов, он тяжело вздохнул, увы, но экспериментировать на территории детдома не получится. Спальня — запретная зона, а здесь все равно не позволит Сергей, да и вряд ли Марго обрадуется запахам смешиваемых реагентов. Значит всё-таки нужно найти достаточно большое помещение, которое можно проветрить и где не страшно оставить все это, не боясь за его сохранность. Видимо придется идти на заброшенную стройку и надеяться, что никому нет дела до маленького неказистого здания, постепенно тонущего в окружающем его болоте. — Помощь твоя нужна будет. Девочка, уже привыкшая к тишине, слегка встрепенулась, не ожидая обращения: — Какая? — Потом расскажу мне сначала на заброшку сходить надо, подвал проверить. Марго, видя непонятные наборы и вспоминая не так давно случившееся события, легко догадалась к чем клонит собеседник. — Решил теперь там свою тайную злодейскую лабораторию устроить? — заговорщицки сощурившись, усмехнулась девочка. — Вроде того… — оценивающе глянув на подругу, мальчик задумчиво покрутил в руке совсем маленькую колбочку, наверное, всё-таки нет смысла скрывать от приятельницы свою идею, она уже ни раз показывала себя как надежный напарник. Ну или хотя бы просто оставляла при себе ненужную для Сергея информацию. Марго же, уцепившись за эту просьбу, уже несколько раз прокрутила ее формулировку, убеждаясь, что она обращена конкретно и исключительно к ней, с намеком на полное отсутствие брата в предстоящей помощи. Смущенно убрав волосы за ухо, девочка расплылась в умилительной улыбке, а внутри расцвело теплое чувство, поднимающее настроение. — А чего Сережу не попросишь? — легкий дразнящий тон приятельницы желающий побольше послушать о своей важности, Влад воспринял как насмешливый сарказм. «Издеваешься?!» — задумчивость сменилась раздраженной хмуростью, ведь она и без пояснений прекрасно знает — тому об этом замысле знать совсем не нужно. — Он при виде крыс в истерику впадает, а ты уже привыкшая, — на его лице отразилась ядовитое презрение, явно намекающее, что ей не стоит пытаться его как-то поддеть. Девочка на мгновение замолчала, пытаясь понять к чему это сказано, но потом пришло осознание — Сергей, видимо, поделился ее переживаниями с близнецом, и теперь тот будет пользоваться этим в качестве издевки. — Не смешно! — желание слегка подразнить приятеля для того, чтобы он как-то превознес ее над братом, резко закончилось, как и внутренняя теплота так же быстро скрутившаяся в узел обиды. — Ну бывает… — лениво сведя плечи, мальчик хрустнул позвонками, снова закапываясь в сумку, — Хотя ты же сама ничего не сделала, значит понравилось. Кто я такой чтобы осуждать? — Прекрати! — собеседник прекрасно понимал, куда стоит давить, чтобы ей стало еще обиднее. Но с чего вдруг? Попытка унизить или что это, и по какой причине, хотя тому особых поводов и не нужно: — Что я, по-твоему, могу сделать?! — Да что угодно! Но только если не нравится, а тебя все устраивает, — вяло потянувшись, он привычно натянул излюбленную едкую ухмылку. — Ага, например, поджечь кого-нибудь?! — резко выпалив, девочка раздраженно метнула в него злой взгляд, пусть о своих косяках заботится, после которых нужно месяц убирать территорию, а не унижает ее беспомощность. Мрачно подняв глаза, Влад быстро убрал с лица усмешку и с непривычной серьезностью пристально посмотрел в ее сторону. — Это намек на что-то? Если да, то я не понял. После вчерашнего разговора, такая фраза быстро была интерпретирована как отсылка к уже настолько далекому событию, о котором никто не вспоминает, включая его самого. Но теперь подозрительность подруги уже начинала злить. Последний месяц она просто странно косится, а сейчас решила прямо настолько в лоб высказаться? Благо теперь он хоть понимает откуда эта подозрительность взяла свое начало, но ведь Марго и близко здесь не было в момент инцидента. С чего вдруг ей хватает наглости думать, будто она умнее остальных, когда даже полиция окрестила пожар несчастным случаем. Но с другой стороны, если подруга действительно так думает, неужели ее не смущает продолжать общение с предполагаемым убийцей. Слегка сощурившись, Влад внимательно осмотрел ее силуэт, под этим взглядом молчащая девочка как-то непроизвольно съёжилась. — Так кого я поджег? — уже с откровенным нажимом в голосе, мальчик приподнялся, игнорируя очередной болезненный спазм позвоночника, и подошел впритык к подруге, — Хочу подробности! На секунду замявшись, Марго, глядя в потемневшие глаза, резко сникла. Да, мальчик все время открещивается от своей причастности к тому фееричному фестивалю пламени, но зачем же так резко реагировать спустя столько времени, будто она обвинила его в каком-то преступлении… Или… Еще сильнее ссутулившись от практически физически ощутимой тяжелой ауры, быстро расползающейся вокруг Влада, она запоздало поняла, как прозвучали ее слова и на что друг мог так отреагировать. Похоже Сергей не только про крысу рассказал, но решил оповестить близнеца и про ее бездумно брошенную фразу о пожаре и его непосредственной причастности. «Сережа, блин!» — мысленно обругав второго мальчика, она опустила голову не желая видеть этого взгляда и теперь пристально смотрела себе под ноги. Марго, конечно, не просила Сергея оставить эти разговоры между ними, но ведь очевидно — брату не обязательно докладывать вообще всё, неужели настолько сложно контролировать свой длинный язык и подумать, что стоит как-то фильтровать информацию. Естественно, сейчас Влад злится, да и кому вообще может понравится если его будут обвинять в подобном. Ей уже и так было стыдно за то, что о таком подумала, она даже в глаза не видела этих сгоревших и тем более с кем и как они конфликтовали. А любовь близнецов ко всему огнеопасному, ну… Это просто любовь близнецов ко всему огнеопасному, незачем связывать несвязуемое, тем более будь это намеренный поджог, с характером Влада тут уже весь приют должен пылать. Впрочем, и думала она об этом недели полторы от силы, понимая какие это глупости, хотя в глубине души какая-то странная интуиция все равно пыталась намекнуть на обратное. Но эти намеки были интерпретированы как желание навесить на старшего близнеца мрачные тона, в каком-то романтично-извращенном представлении защитника, готового пойти на что угодно ради близкого человека. А этим близким человеком, Марго весьма не прочь стать сама. Но такая романтика хороша только в книжном варианте. Будь всё на самом деле так, как она себе нафантазировала, девочка очень сильно сомневалась, что вообще смогла бы общаться с приятелем и не просто общаться, а забивать им все свои мысли в любую свободную минуту. — Я… Я про комнату. Намек на то, что вы ее чуть не спалили… — тихо попыталась оправдаться Марго, хотя сам понимала — оправдываться ей не за что. Сильно сомневаясь, что подруга говорила об этом, мальчик, хмыкнув, отвернулся, не желая больше акцентировать внимание на данном разговоре, пусть думает что хочет — это ее проблемы, главное, чтобы младшего брата подобными мыслями не доставала. — Не мы, а Серёжа. Собеседница устало закатила глаза, столько времени прошло, а Влад все равно за старое, но вроде бы напряженная обстановка исчезла, и она с натянутым интересом посмотрела в жерло безразмерной сумки. — Сережа, так Серёжа… У тебя там красок случайно нет? — смена разговора — это лучшее что сейчас можно сделать.