and we'll love and we'll hate and we'll die

      Вечерело. Обед явно уже принял форму ужина. Конечно, если Сукуна, ещё находился в шикарном заведении, не устав ждать младшего брата.       Ресторан, который, как и предполагал Юджи, был до ужаса дорогим, также оказался панорамным. Он находился, как гласила роскошно-оформленная вывеска, в 345 метрах от земли и чем-то отдаленно напоминал фастфуд для до ужаса богатых людей, имеющих в кармане миллионы. Они приходили сюда на ланч и заказывали еду, которая стоимостью была сровень, кажется, прожиточного минимума Японии. Подростка, который, конечно, не был одет в дорогостоящий смокинг, в отличии от большинства посетителей данного заведения, сначала даже не хотели впускать. Администрации пришлось звать охрану в качестве двух массивных мужчин и оторвать от ужина господина Сукуну Итадори Рёмена, который, по словам мальчишки, был его братом. Получив недоверчивый и брезгливый взгляд от тощей и низенькой администраторши, Юджи только недовольно нахмурился — Сукуна был его точной копией, она могла бы понять их родственную связь и сама. Конечно, мужчина постарше, выше, с большим количеством татуировок на лице и теле, зачесанной назад челкой и в более престижной и подходящей для этого места одежде, но копией. И юноша был уверен, что Двуликого тоже выбесила эта ситуация, когда тот спустился на лифте к стеклянному, действительно очень дорого выглядящему входу в высотку.       Мужчина был явно не доволен тем, что его оторвали от его дел. И это отлично подтверждало лицо старшего Итадори, отражающее только пугающее раздражение — у его младшего брата даже прошлись пара стай мурашек по спине, а администраторша затаила дыхание, набрав полные легкие воздуха, не в силах не то чтобы выдохнуть, а вообще сделать какое-то даже самое незначительное движение. Её пухлые вызывающе-красные губки поджались в узкую линию, а маленький напудренный носик начал подергиваться, будто она вот-вот собиралась расплакаться. Женщина провела взглядом по Рёмену и кажется готова была умереть от дефицита кислорода в организме.       Сукуна как всегда выглядел прекрасно: белоснежная рубашка, три расстегнутые пуговицы на которой обнажали изящную ключицу, а закатанные по локоть рукава предплечья демонстрировали полосы недавно обновленных, будто совсем новых, линий тату; стандартные классические брюки, которые окутывали собой подкаченные бёдра и икры; яркие карие глаза, которые при более удачном освещении чем-то напоминают темно-красные; зачесанная назад челка растрепанных розоватых, безумно чистых волос, что делала его образ более завершенным. Хищник. Все тот же старший братец, которого Юджи и запомнил из детства, который должен был вот-вот устроить полный разъеб администрации ресторана.       Однако, вместо скандала и предъявления выговора обслуживающему персоналу, на удивление его младшего брата, Сукуна согнулся в почтенном поклоне перед администраторшой, которая чуть не подскочила от такого жеста, и выдал что-то вроде (Юджи замер в оцепенении и не был уверен, что услышал все правильно): прошу прощения, мой маленький брат совершенно не осведомлен о том, как правильно выглядеть, посещая заведения такого класса.       И вот Итадори стоял шокировано хлопая ресницами, смотря на брата, униженно склоняющего свой торс, перед совершенно незнакомой женщиной.       — Да что Вы! В этом нет Вашей вины, господин Итадори.       — Рёмен Итадори, будьте так любезны.       — Да, простите, господин Рёмен Итадори. Это, наоборот, мне стоит приносить свои извинения за весь наш персонал и от своей скромной персоны лично. Честно сказать, совершенно не признала в мальчишке Вашего брата, — Администраторша натянула радушную улыбку на лицо, но от Юджи не ускользнуло то, как напряженно та сжала клипборд. На костяшки её тонкий пальчиков натянулся тоненький слой нежной кожи от такой хватки. Голос женщины звучал звонко и четко, но взгляд зрачки бегали туда-сюда по всей поверхности хрусталика, не в состоянии зацепиться за что-то, и подросток отчего-то отлично её понимал. Сукуна умел нагнетать просто своим присутствием.       — Рад, что мы разобрались в столь глупой ситуации, — Взгляд Рёмена метнулся на бейджик гордо красовавшийся на маленькой груди женщины, — Нисияма-сан. Будьте добры не сопровождать нас с братом наверх, мы поднимемся сами, — На лице Сукуны нарисовалась совершенно миловидная улыбка, чем-то отдаленно даже напоминающая улыбку Юджи.       Младший Итадори поежился, а администраторша. просияла. Её взгляд наконец остановился на лице собеседника и начал гореть совершенно живим блеском. Длинные накрашенные ресницы начали кокетливо хлопать, а острый подбородок устремился наверх, тем самым открывая вид на тонкую шейку. Она переуступила с ноги на ногу и приослабила хватку на билборде. Жертва. Юджи почему-то показалось, что ещё секунда и Сукуна перестал бы строить из себя милого и понимающего, вцепился бы в ее гортань и перегрыз глотку, потроша её хрупкое тельце до неузнаваемости.       — Конечно, как скажите, Итадори-сама! Я закажу Вам и Вашему брату особое блюдо от нашего шеф-повара. Конечно же за мой счет! Ещё раз примите мои искренние извинения. Мне жаль, что так вышло.       — Я понимаю, Вам не стоит так переживать, дорогая.       Вскоре администраторша быстрыми цокающими от длинного каблучка шажками пошла в какое-то помещение, являющееся частью «открытых только для персонала». За ней последовали два амбала в смокинге и зализанными назад волосами, которые до этого безэмоционально стояли чуть поотдаль, готовые вмешаться, если что-то пошло бы не по плану, в любой момент. Старший Итадори проводил их холодным взглядом, а потом повернулся к Юджи, ни на морщинку не изменившись в лице, кивком указывая на двери лифта. Подросток только успел сглотнуть подступивший к горлу ком, как Сукуна начал двигаться в указанном направлении, медленно, будто специально оттягивая момент предстоящего разговора с младшим братом.       — Тупая пизда, — Сухо продекламировал Сукуна, как только они с Юджи преодолели порог лифта. Младший ошарашенно уставился на брата, не в состоянии понять, кого именно он имеет ввиду. Поймав взгляд младшего, Двуликий закатил глаза и продолжил, — Кто такую идиотку за ручку провел на такую должность в таком деловом заведении? Раздвинула свои костлявые бедра и вот уже принимает высокопоставленных гостей. Когда люди перестанут садиться на такие должности через постель — мир станет намного лучше.       — Тебе не кажется, что ты слишком категоричен? Может, она высококвалифицированный специалист, но растерялась. С кем не бывает? — Юджи неловко переступил с ноги на ногу, а потом облокотился на поручень лифта, находящийся подле большого и ужасно чистого зеркала, — Я о том, что, может, это и не особо профессионально, но вот я не особо обиделся, не понимаю что тебя так задело.       — Ч-чего? — Юджи испуганно вздрогнул, когда Сукуна слишком эмоционально рассмеялся, сжавшись чуть ли не вдвое от боли в ребрах. Такая резкая смена настроя старшего брата, заставила Итадори почувствовать себя ужасно неловко, будто он сказал что-то действительно очень глупое, как пятилетний ещё ничего не понимающий ребенок, встревающий во взрослый монолог, — Ты же понимаешь, — Рёмен глубоко вздохнул, чтобы выровнять дыхание и не рассмеяться ещё сильнее, — Что дело не в обидах? И тем более не в том, что меня что-то задело.       — Ты меня не так понял, я-       — Просто женщин не стоит наделять такой ответственностью, как прием важных гостей. Они не понимают как нужно себя вести при лицах, что выше их статусом.       — Какой ты женоненавистник! Признайся, твоей жалкой гейской натуре просто хотелось бы видеть симпатичного парня в смокинге, — Хитро усмехнулся Юджи и по-дружески игриво ударил брата локтем.       — Зришь в корень, — Сукуна усмехнулся на ребячество подростка, до сих пор не в состоянии успокоиться после продолжительного смеха, а потом кивнул, — Не отрицаю. Однако, факт остается фактом. Она повела себя крайне непрофессионально. Может, стоило бы написать на этого человека женского пола рецензию в жалобной книге.       — Да твою же мать! Я имел ввиду, что нам не стоит забивать этим голову, Су-ани.       Двуликий отчего-то выпрямился. Его внезапный безудержный хохот также внезапно исчез, уступив место серьезному и слишком сосредоточенному выражению лица. «Су-ани?» — можно было прочитать по губам мужчины, пока те не растянулись в кривой усмешке. Юджи ненавидел переживать такие моменты рядом с старшим братом. Сукуна был мастером ставить собеседника в неловкое положение, морально опуская его на самое дно или наоборот возвышаясь над ним до небес, в любом из случаев смотря сверху вниз. На его голове была тяжеленная золотая корона, а за его спиной были два года обучения на психологическом факультете, который он бросил ради возглавления бизнеса внезапно умершего от онкологии дедушки. А сам он восседал на троне из людских костей, по головам которых он когда-то прошелся.       — Расслабь булки, пиздюк. Просто давно не слышал этого обращения. Мы редко встречаемся, и я, признаться, привык к чему-то более формальному, — Рёмен несильно хлопнул брата по плечу, когда лифт остановился на нужном, последнем, этаже, — На самом деле, мне нравится, когда ты меня так называешь. Навевает воспоминания.       Столик, за которым они сидели был рассчитан на двоих человек. Их колени находились ужасно близко и чуть ли на касались друг друга. За такими обычно сидят парочки, но Рёмена это, по-видимому, никак не смущало, он убрал лежащие на столе небольшие кипы каких-то документов с очень маленьким шрифтом в сумку мессенджер, покоящуюся на полу у ног Двуликого, и уставился на брата. Да, при таком освещении его глаза имели красный отблеск, мельком заметив который, Юджи отвел пристыженный взгляд в сторону. Как бы подросток не хотел это опровергать, но общество брата всегда давило на него.       Сукуна всегда был не по годам эрудированным, и в детстве он никогда не стеснялся кичиться этим, каждый раз напоминая какой-то очередной заумной фразочкой или философским рассуждением на какую-то совершенно обыденную тему. Повзрослев, он перестал выставлять подобное напоказ, потому что, как он сам говорил, он уже доказал все и всем, теперь на его плечах лежит только ответственность не потерять то, что он уже заслужил и протирать кубки за свою невъебическую охуенность на воображаемой полке достижений, восседая на кресле главы дедовской фирмы с уверенностью в будущем. Поэтому его брату никогда не удавалось говорить с ним без осознания превосходства над собой. Юджи был легкомысленным и чересчур добрым. Он никогда не славился своими умственными способностями, но, зато, у него были успехи в спорте. Однако, легкая атлетика — далеко не то, чем хотел бы заниматься в будущем подросток. На самом деле, Итадори и сам не знал, с чем именно он хотел связать свою жизнь. Он жил одним днем и его всегда все устраивало. Примерно до того момента, пока он в очередной раз не видел уверенный серьезный взгляд Сукуны.       — Извини, что тебе пришлось так долго ждать, — Юджи отхлебнул из стоящего коктейльного бокала немного жидкости и по-щенячьи уставился на старшего брата. Сукуна на это лишь закатил глаза — на нем эти приёмы никогда не работали.       — Все нормально. Я позвонил Махито, тот завез мне пару бумажек. В общем, как раз оформил пару документов для завтрашней встречи. Но остальные два часа я чуть с ума не сошел от скуки.       — Поэтому и извини.       — И почему ты опоздал, сопляк? — Рёмен оперся локтем о стол и приложил щеку к кулаку, заинтересованно уставившись на младшего брата.       — Я проводил время с Мегуми, — Честно признался младший Итадори.       — Зенин, который? — Сукуна изумленно приподнял бровь и свободной рукой пригубил соломинку для своего коктейля. Юджи проследил за его движением и лишь кивнул на поставленный вопрос. Мегуми ненавидел, когда к нему обращались по фамилии Зенин, но в кругах, в которых проводит время Двуликий, мальчишку причисляли именно к этому семейству, не смотря на то что его отец, Тоджи, ещё давно взял фамилию жены Она же красовалась в свидетельстве о рождении Мегуми.       Отпив немного, мужчина недолго подумав стоит ли что-то добавлять, выдал:       — Надо же. Вы до сих пор не расстались?       — Что? И не собираемся! — Подросток чуть ли не подскочил с места от такого заявления Сукуны, — С чего ты вдруг решил, что мы должны расстаться? Я всегда говорил только хорошо о наших с ним отношениях и-       — Спокойнее. Прости, конечно, но папаша пацана выглядит, как очень дорогая шлюха, вот я и подумал, что сын ничем не лучше. Но если ты считаешь, что он хорошая партия для тебя — это твое право, — Сукуна наигранно невинно хлопнул ресницами и, в надежде сменить тему, посмотрел в панорамное окно, — Как там с учебой?       Отсюда Токио выглядел, как на ладони, а опустившаяся на город ночь, вынуждающая зажечь неоновые вывески и включить свет в квартирах у окон домов, только подчеркивала это. Вечернее время в Японии — самое захватывающее, и потому не насладиться этим прекрасным пейзажем, потягивая коктейль, он не мог. Вся эта атмосфера богатства и роскоши, находящейся на верхнем этаже самого высокого здания Японии, — безумно подходила Рёмену. Рыба в воде. Король на своем троне из костей, как и должен, смотрит на поданных свысока.       — Ты охуел?       — Что опять не так? — Сукуна устало вздохнул и вновь уставился на Юджи.       Подросток выглядел ужасно оскорбленным. Рёмен сравнил бы его с персонажами мультиков девяностых с ужасно забавными эмоциями. Не хватало только полностью залить лицо красным цветом и дорисовать пар валящий из ушей и ноздрей. Но вслух подшучивать над этим Двуликий не стал, хотя отговорить себя сделать это было очень сложно.       — То, что ты назвал отца моего парня — шлюхой, наверное. Не?       — Мне наскучило говорить о твоей детской влюбленности, сопля, — Сукуна с презрением и неописуемой уверенностью в том, что младший не посмеет его ослушаться, уставился прямо в горящие адским огнем глаза Юджи. Вот только хозяин ада был напротив него. Подросток прямо на себе ощутил, как проваливается сквозь землю под натиском ауры, исходящей от Двуликого, — Будь добр, поменяй пластинку и расскажи как у тебя со школой дела, например.       — Знаешь, — Юджи недовольно поморщился и отвел всесжигающий взгляд на поверхность стола, — я скучал по тебе. Правда скучал! Но сейчас я думаю, что зря с тобой вообще до сих пор общаюсь.       — Тебе пора перестать быть таким тошнотворно душным и воспринимать все так серьезно, Ю-чан, — Не восприняв серьезно истерику младшего брата устало протянул Сукуна, — Я больше не буду затрагивать тему семейства Зенин, а ты не будешь продолжать наезжать на меня и говорить вещи, которые разбивают мое братское сердце, — Рёмен слишком наигранно натянул на лицо грустную мину, а потом издал тихий смешок, всем своим видом намекая на хотя бы временное перемирие.       Юджи провел по нему взглядом. Не сложно было догадаться, что старший брат никогда не относился и никогда не будет относиться к нему серьезно. Поэтому стоило или идти напролом, разбирая его трон по костям, или отступить.       — Извини, Су-ани. День выдался сложный, — Юджи натянул на лицо улыбку, подняв уставший и грустный взгляд на брата. Сукуна поймал его и удовлетворенно хмыкнул, — Меня, кажется, исключили из школы.       Брови Рёмена устремились вверх, а потом опустились обратно, нахмурившись. Юджи не понимал смотрит ли он с осуждением или просто задумался. Стыд резко накрыл подростка с головой, и он опустил голову, не в силах больше ловить на себе взгляд старшего брата.       — Нет, не исключили, — Совершенно уверенно произнес Сукуна, выйдя из минутного ступора, так, будто никак не удивившись заявлению подростка, — Не смотри на меня такими удивленными глазками, пиздюк. Я плачу за твое обучение и проживание, являясь твоим опекуном, если бы тебя исключили — мне бы сообщили первому.       — Это пока на уровне слухов. Но, зная то, как Юта-семпай хорошо общается с директором и Годжо-сенсеем, он не врёт! — Юджи резко оживился и отчаянно уставился на Сукуну. Юноша был на грани эмоционального срыва: его руки дрожали, а нижняя губа подрагивала. Старший Итадори глубоко неровно вздохнул, смотря на сложившуюся картину и с какой-то неестественной для его персоны заботой, заключил одну из чужих ладоней в свои, — Мне так стыдно, Су-ани! Ты так много денег вложил в мое обучение, а я все, как всегда, проебал.       На них уставились почти все ужинающие посетители ресторана. Кажется, каждый замолчал, заострив уши, чтобы узнать конец развивающегося разговора. Длинноногая официантка с подносом двух супов замерла на полпути, нерешительно смотря на происходящее. Тишина.       — Вздохни и выдохни. Я на короткой ноге с министром образования. Я пристрою тебя в какую-нибудь частную школу получше. Не переживай так, - Сукуна замолчал, а потом раздраженно сильнее ухватился за руку подростка, — Не переживай так, пожалуйста.       — Нет! — Юджи собирался в очередной раз за вечер подскочить с места, но вместо этого нечайно стукнул коленом о колено брата. Старший Итадори поморщился, но старательно сдержал в себе всё негодование, — Там Мегуми. И Кугисаки!       — Тогда я поговорю с вашим директором, чего ты, как не знаю кто. Успокойся, а то ещё расплачешься, — Рёмен до рвотного рефлекса нежно прогладил большим пальцем тыльную сторону ладони брата и вновь устремил взгляд в окно, — Завтра же пойду и поговорю, слышишь? Специально отменю ради это встречу с парой коллег. Только, я умоляю тебя, хватит сопли распускать.       — Ты так много для меня делаешь, Су-ани. Прости меня.       — Ками, успокойся, — Сукуна устало закатил глаза, но отчего-то Юджи почувствовал, что эти слова задели Двуликого за живое. И именно сейчас мужчина выглядел максимально опущенным к обычным смертным, неловко помешивая трубочкой остатки своего коктейля.       Человек, сидевший на водительском сидении небольшой, но, с первого взгляда, ужасно дорогой, легковой машины, недовольно постукивал рукой по рулю, смотря на болтающего подростка, который все никак не мог попрощаться со стоящим рядом похожим на него мужчиной. Длинные серые волосы водителя, завязанные в небрежный хвост вылезали на лицо прядями из-за неприятного влажного ветра. Была уже ночь, и последнее, что хотел сейчас делать водитель — ждать младшего брата начальника, чтобы подвести его домой. Старший уже третий раз замечал направленный на них взгляд, но лишь незаметно для собеседника разводил руками.       — Сукуна, ты долго ещё там? — Без нотки уважения прокричал длинноволосый мужчина, уставившись на двух разговаривающих братьев, от нетерпения сильно сжав баранку пальцами левой руки, — Из всего уважения, но я — тоже человек, мне надо лечь спать, чтобы завтра не проспать нашу встречу с новыми инвесторами. Ты же сам говорил, что она очень важна.       — Расслабься, Махито, не будет никакой встречи, — Криво усмехнувшись, выдал Сукуна, приобняв подростка, который отчего-то резко замолчал, за плечи, — Завтра мне надо заехать поболтать с директором школы моего пиздюка, потому что его, видите ли, захотели отчислить по причине, которая мне, как человеку, что каждый месяц выплачивает кругленькую сумму, дабы он учился, не понятна.       — Твою мать! — Резко выкрикнул младший из Итадори, заслужив тем самым два заинтересованных взгляда, — Директор Яга уже уехал в Оттаву с Ютой! Я был настолько озадачен информацией о исключении, что совершенно упустил эту деталь.       — Ну, класс, — Устало потянул Махито, расслабленно развалившись на сидении, — Сукуна, ты и твой брат — небо и земля. Ты, пусть и мразь редкостная, но очень образованный и ответственный, а он... лопух.       — Заткнись или я тебе язык вырву, — Сукуна кинул злобный взгляд на водителя, а потом тепло посмотрел на младшего брата, стоящего в растерянности, — Вообще нет способов с ним связаться? Может, у него есть заместитель или секретарь?       — Точно! Годжо-сенсей в Токио! — Внезапно просиял мальчик и уставился на Рёмена, — Он не заместитель, но семпай настоятельно рекомендовал обратиться к нему, потому что Яга-сама обсуждал мое исключение с ним. А ещё они очень хорошо общаются, потому что под ручку ездят в командировки, так что его, можно считать, исполняющим обязанности директора пока.       — Годжо, так Годжо. Поболтаю с ним завтра, — Сукуна запустил руку в чужие лохматые розовые волосы и потрепал подростка по голове, — А теперь залезай в машину к Махито, а то он завтра всю дорогу будет ныть какой я ужасный начальник, и езжай домой. Дорога будет долгой.       — Спасибо за вечер, Су-ани.       — И тебе, Ю-чан.