— Когда мы стали такими монстрами?
— Может, мы всегда ими были?
М. Л. Рио — «Словно мы злолеи»
Воскресный вечер был достаточно холодным, привычным для этого сезона. Дождь лил с самого утра, окропляя скованные задухой города, улицы, фракции и территории между ними. Солнца сегодня из-за туч даже не было видно — холодная пелена безжизненной серости и уныния, что отображалось в рваных облаках. В целом прогнозы погоды на эту неделю не радовали солнечной погодой — передавали дожли и обильные ливни. Но оно было ожидаемо, каждый год, летом, города скованы сезоном дождей. Феликс больше всего не любил это время, когда большая часть фракции напоминала скорее реку или море, нежели городские массивы его родного Лимина. Большое количество воды мешало транспорту и прохожим. Да и на службе это доставляло проблем. Настроение и мысли сейчас были как про стать погоде. Такие же унылые и холодные от происходящего. На душе был противный осадок, что, казалось бы, стоит дотронуться к сердцу рукой, как пальцы почернеют. Феликс уже не раз анализировал всю ситуацию, но так и не пришёл к нормальному вердикту. Вернее, всё опиралось в догадки, не имея цельной опоры в реальности. — Ты в порядке? — с боку на переднем сидении рядом с водителем сидел Дарвин. Он оторвал глаза от бегущих полей и с каким-то сожалением посмотрел на друга. Дарвин с Феликсом всего час назад выехали из фракции Феникс, держа путь домой. И за всё время езды, Феликс был сам не свой. А дело в том, что Дэниэл два дня назад позвонил Агнессе — матери Феликса касаемо Мали, а та незамедлительно позвонила сыну. Сказать что маг был удивлен звонку матери, ничего не сказать. Он был шокирован, что человек который был уже пять лет как объявлен мертвым, нашелся живым. — Мали моя очень близкая подруга. Мы с ней с самого детства вместе, практически как брат и сестра, и... После стольких лет разлуки, я слабо верю во всё происходящее. Слабо верю что она нашлась. Какое-то странное чувство. — Тебя беспокоит то, что она оказалась у Дэна, да ещё и в таком ужасном состоянии? Феликс выдохнул, и кратко посмотрел на заднее сиденье автомобиля, где как кошка, калачиком, свернувшись спала Мали. Она уснула практически сразу, едва они выехали из фракции Феникс. Феликс не настаивал на разговоре, хоть ему было очень интересно, что она расскажет ему. Но он терпеливо отнёсся ко всему, подавляя горький осадок после диалога с Алеком и его сыном. Потому решил что поговорит с девушкой после всего этого и в более приятной обстановке. Дарвин не перечил, просто согласился с этим решением. — Рассказ его, конечно, меня поразил. Мали оказалась в Старом городе практически мертвая и... Он её спас, и я ему благодарен за это. Но я хочу знать что произошло, почему именно Старый город и что было за эти шесть лет. Понимаешь? — Да. Но ты видел как Алек повел себя? Как его взбесило то, что ты пришел забрать Мали домой. — Конечно. Мама сказала, что ей позвонил Дэн, а судя по реакции Алека, то его сын сделал это тайно. — Мне этот Алек в целом не понравился. Слишком слизкий, и явно злился на выходку Дэна. — Мне на них совершенно плевать, Дарвин, — сдавшись, холодно проговорил Феликс ни на миг не отворачиваясь от дорог поля — территории между фракцииями. — Я заплатил, мне цена не важна, Мали забрал и ничего более с ними общего иметь не хочу. Хватит с меня. Я конечно очень благодарен им за то, что сохранили Мали жизнь, но на этом точка. — Десель злишься за ту миссию? — Нет, просто ещё раз убедился в том, что работать с Фениксами дурная идея. Не даром наши фракции не в самых лучших отношениях. Фениксы в сравнении с Совами более жестокие, алчные и эгоистичные, — пояснил парень. — И я рад, что мы уехали оттуда. Прости, Дарвин, что видел весь этот скандал, но... — Ты всё сделал правильно, поставил Алека и его сына на место. И я это не осуждаю, наоборот, это нужно было сделать. Феликс кивнул. — И этого больше не повториться, я обещаю, что теперь Мали в безопасности...***
За два дня до этого Очередная страница книги осталась позади. Дэниэл продолжил чтение, паралельно наблюдая за спящей девушкой. Уже прошло два часа, как он устранил её набег, но решил посидеть, чтобы лично убедиться в том, что всё пройдёт хорошо и никаких последствий ей это не принесет. И к его счастью, всё было нормально. В этом убедился даже Алек, что заходил ранее. Профессор, конечно, не стал расспрашивать о лекарствах и всему прочему, но маг этому даже был рад, что никто не допрашивает его. Алеку даже не было интересно зачем Дэн засел в комнате рядом с Амели Ависской. Словам «простая предосторожность» мужчина поверил, потому не расспрашивал больше. Однако удивлялся сам волшебник: ещё недавно он говорил, что хочет чтобы она ушла, а сейчас ему не безразлична её судьба. После всего того что он узнал, что её хотят убить, для него это было бы грехом, если бы он так просто ушел, позволив Алеку и Ребекке убить. Забрать её жизнь. Однако касаемо этого, Дэниэл принял решение. Отложив книгу в сторону, маг поднялся на ноги и в несколько шагов пересек помещение и вышел на балкон. Ночь на дворе стояла глубокая, отец давно спал, и по-хорошему парню тоже было бы пойти спать, но он не мог, имел неотложное дело. Он достал из кармана телефон и вновь посмотрел на ту визитку, которую сфотографировал в кабинете Алека. Некая Агнесса Уайт была майором, а как понял Дэн из записей Профессора, эта дамочка ищет Мали и... Охотник уже собрался позвонить. Он понимал, что это единственное нормальное решение за последнее время. Или... Сперва были моменты, что сердце кольнули сомнения, а действительно ли тот человек, что ищет девушку имеет благие намерения? Хотя по тем справкам что на неё навёл волшебник, сомнений о том, что Агнесса не может нести вред, у него почему-то не было. — Агнесса... — Дэниэл поспешно набрал номер с визитки, надеясь, что он всё ещё верный, и совершил звонок. Сперва послышались длинные гудки, которые продолжались достаточно долго, и когда маг уже отчаялся и готов был сбросить вызов, ему ответили: — Агнесса Уайт, чем обязана? Эта формальность и грубый тон женщины, не смотря на сонное состояние, заставил на миг замереть и даже растерятся. Кто так начинает диалог? Однако Дэн быстро осознал всю ситуацию, вернее всего этот телефон был служебным, и потому женщина так представилась. Так обычно представляются высокопоставленные люди. Даже он на службе так делал. Говорил строго и по делу. — Доброй ночи, Агнесса, прошу прощения за столь поздний звонок, но у меня есть к вам дело. — Кто вы? Откуда у вас этот номер? — вот теперь он услышал истому в чужом голосе. — Моё имя Дэниэл, а номер... У меня имеется ваша визитка. Как я полагаю, служебная, верно? — Да. Но ближе к делу, что вам нужно в столь поздний час? Тут маг замялся, не зная как правильно преподнести всё, что он хочет сказать. — Амм... Тут такое дело... Вам известна девушка по имени Амели Ависская? — Простите, что? — на том конце линии послышался обречённый вздох, и Дэн отчего-то был уверен, что Агнесса удивилась. — Я говорю, известна ли вам такая девушка, как Амели Ависская? У меня есть информация, что вы её ищите, так? Я не ошибся и позвонил по адресу? — А ты должно быть Дэниэл Скотт, приемный сын Алека? — вдруг ни с того ни с сего спросила Агнесса резко перейдя на ты. Парень удивился. — Откуда... — Мой милый мальчик, если уж ты совершил этот серьезный звонок, то ты должен был прекрасно осознавать то, кому ты звонишь. Я следователь. — Но в визитке написано майор... — Это всё в прошлом. Я была им, меня, разумеется, повысили в звании. Но это уже тебя не касается. Так вот. Дело Амели Ависской очень старая история, о которой знали единицы, и одним из них, был как раз таки Алек Мартин. Только ему я оставляла визитку со своим номером. А судя по тому, что позвонил ты, Дэниэл, я полагаю об истории ты знаешь, ибо не стал бы со мной связываться просто так. Я права? Тебе есть что сказать. — Вы очень наблюдательные, Агнесса, и да, вы правы, я хочу вам кое-что сказать касаемо дела Амели Ависской. Мне известно что она пропала шесть лет назад, но после года поисков, её объявили мертвой. Так? — Я прекрасно знаю ход того резонансного расследования в определенном кругу, Дэниэл, ибо я лично вела его, пока меня не заставили закрыть его из-за нехватки улик. И такое бывает. Однако не наматывай круги, как акула, говори, что тебе надо? И если это что-то стоящее моего внимание, то я готова простить тебе этот ночной звонок. Иначе мы бы с тобой даже не разговаривали. Я не принимаю больше звонки на этот номер и, если бы не визитка хранящаяся у Алека, то я бы проигнорировала и этот звонок. Я думала это он решил раскаяться в своих грехах и посодействовать со следствием. Однако... Так даже лучше. После этой тирады, Скотт на мгновение забыл как дышать. И неизвестно сколько бы он ещё простоял на холоде, в тишине, если бы Агнесса не наполнила о себе: «я тебя внимательно слушаю, говори». — Мали жива, — сходу вспылил парень даже не называя полного имени девушки. Ему отчего-то верилось, что «Мали», более чем достаточно. И не прогадал. — Что? Как жива? Это шутка? — Нет, она действительно жива, и более того, находится сейчас во фракции Феникс, у меня дома. Если хотите, можете забрать свою подопечную. На том конце линии собеседник услышал какие-то шумы, не то ли шаги, а не то какой-то шорох. Агнесса на какое-то время замолчала. — Я к сожалению не могу приехать, есть дела, однако я попрошу сына, он заберёт её. Обо всем разберётесь на месте, я ещё свяжусь с тобой. Благодарю за звонок, Дэниэл. Доброй тебе ночи. — И вам, Агнесса доброй ночи. Попрощавшись, Дэниэл первым сбросил вызов и с каким-то облегчением выдохнул. Наверное, впервые за всё время он расслабился. Наконец-то самое главное задание на данный час было практически выполнено — Мали вернётся «домой», и это не может не радовать. Однако есть другая проблема, что стоит как кость в горле — Алек. Профессор явно не обрадуется такому повороту событий и захочет допекать сыну за это однако и отмалчиваться тоже не вариант. Да и это только до поры до времени. — И вам, доброй ночи... — Дэн проговорил себе под нас, после выпрямился и зашёл обратно в комнату. Нет, холодно ему не было, однако не нравилось то, что у Алека в комнате вдруг загорелся свет. Неужто Агнесса позвонить ему решила? Да и что за история связанная с Алеком? С этими мыслями охотник закрыл дверь ведущую на балкон и затянул шторы обратно. Однако стоило ему обернуться, как он увидел что за ним наблюдают. Пристальным взглядом, Мали очертила его силуэт, явно бесстыже. Она не боялась ничего, просто смотрела. Дэн заставил себя улыбнуться и подошёл к ней, подсел на кровать. — Привет, как себя чувствуешь? Мали отвечать не спешила, вместо этого вглядывалась в эти глаза напротив, что так сверкали малахитом. Парень не давил на неё, напротив, он понимал, что она сейчас словно дезориентирована. — Бывало лучше. Но если судить по всему, что было, то нормально, — Дэн на этот достаточно странный ответ среагировал с удивлением. — Не бери в голову, — продолжила она заметив это замешательство на лице собеседника. — Сложно быть равнодушным, — улыбнулся Дэн беря её руку в свою. Однако Мали была против, потому отдернула ладонь. — Утром мне так не показалось. Да, утренний инцидент с пианино и правда был не самым приятным, Дэн и сам корил себя за своё нахальство и гордость, и за то, что так грубо прогнал её, хоть понимал что Мали просто хотела послушать как он играет. — Прости, я тогда просто был не в настроении. Сорвался и мне жаль что так вышло. У меня и в мыслях не было обидеть тебя. Просто ситуация с моей стороны сложилась неприятно. Проблемы на работе. На слова парня Амели только понимающе кивнула. У неё не было ничего, что стоило бы сказать ему в догонку, потому она ответила самым банальным жестом, и не считала это чем-то позорным. Да и к тому же хозяин тут Дэн, и он обязан поддерживать диалоги с гостями, а не она. — Твой отец сказал мне, что было причиной, — всё же зачем-то продолжила Мали. «Что же вы ей сказали, Профессор?» — но зацикливаться на этом он не стал, потому мягко улыбаясь ответил: — Да, он такое любит, поговорить, однако не бери в голову всё, что он говорит. Мали усмехнулась, олнако Дэн не находил в этом выражении что-то хорошее. Глаза не врут, а в этом тёмном сапфире, парень видел только тоску и безграничную боль. И он знал с чем это связано. «Должно быть она что-то знает. Может слышала о чем говорили Алек и Ребекка. И лучше бы не слышала». — Я вижу как ты хочешь вернуться домой. Но моему отцу виднее... Он не хочет чтобы тебе стало хуже. — Я не хочу здесь находится и быть как в клетке. Быть балластом. Да, я благодарна за помощь, хоть и не знаю как смогу выплатить этот долг, но... — Об этом не может идти и речи, Мали. Ни о долге, и не об уплате. Ты оказалась тут потому что потребовала помощи, в худшем случае тебя бы разорвала нежить. Прости за прямоту, но иначе... Это закончилось бы плачевно, да ты и сама это знаешь. — Знаю. Мали отвернулась, посмотрела куда-то в сторону. А после опираясь руками в кровать, начала подниматься. — Давай помогу, — Дэн приблизился и обхватив её за талию, помог подняться, ибо понимал, что за столькое время в кровати, спина жутко болела. — Спасибо. Я уже не могу лежать, — фыркнула Мали понимая и подушку. — Верю. Но... — Что? — как малое дитя, чистое и невинное, Амели посмотрела на него. Дэн замер, не зная как на это реагировать. Он смотрел в эти глаза, но о чем-то говорить то ещё хуже, врать, не хотел. Уж больно всё это было. — Нет, ничего, — шепнул он улыбаясь. — Знаешь, ничего так не хочу, как вернуться домой, — вдруг ни с того, ни с сего сказала девушка, чем вызвала некое сожаление у Дэниэла. Он и сам это прекрасно знал. Знал что Мали больше всего жаждет вернуться домой и ничего более. — Ты скоро вернёшься, я обещаю. — Судя по тому, как твой отец хочет меня отпускать, то не скоро. — А если это не так? И что действительно вернёшься? — Буду безумно рада. Ты не знаешь, какого это лежать в кровати и быть как жалкий инвалид. — Не говори так. Это же не так. Знаю что неприятно когда человек вот так... Страдает. Но в данном случае ты ничего не можешь сделать. На его слава Ависская только кивнула. Но Дэн чувствовал себя виноватым, потому мягко коснулся щеки Мали и сказал: — Тебе лучше отдохнуть, а завтра мы поговорим об этом. Ровно как и о твоём возвращении домой. Я тебе обещаю. — Наверное... И спасибо...***
После горячей воды в душе и кошмарной бессонной ночи жутко клонило в сон. Дэниэл ладонью ветер запотевшее зеркало, смотря на своё отражение смутным взглядом. Выглядело все это отвратительно. Заспаные глаза и синяки под ними, обкусанные губы, брови опустились мрачной линией, делая взгляд каким-то холодным и колким. Маг скривился глядя на собственное отражения и поспешил отвернуться, но в памяти появилось папино: — Сколько можно повторять: не кусай губы, Дэни, ну посмотри как всё ужасно! Ты издеваешься? А эта дурная привычка всегда вылазила боком, портила внешний вид парня. Но в целом Дэну всегда на это было глубоко наплевать. Ему в целом было важно всегда поступать наперекор и видеть последствия. Словно этим избавляться от клятвы, что он дал сам себе будучи ребенком: во что бы то не стало, быть таким как папа. Однако с тем, каким отец стал в итоге, Дэн сделал вывод: что таким быть не хочет, и потому желает разорвать эти узы. Ему не хотелось чтобы с тем человеком его хоть что-то родняло, даже на вид. Хотя роднял Эдварда и Дэниэла только цвет волос, а всем остальным сын схож с родной матерью, Эммой. Но к сожалению она умерла при родах, сердце не выдержало, и потому маг её не знал. И все слова касаемо мамы долетали до него только с чужих губ. Он ничего о ней не знал и не мог ничего сказать от себя. Охотник провел рукой по уголку татуировки на плече, выводя фразу: свет озаряющий тьму. Она какой-то теплотой отдалась на пальцах. Это заставило Дэна усмехнуться. «Люблю тебя...» — больше не задерживаясь около зеркала он стал одеваться. Ткань противно липла к влажной коже, а мокрые волосы спадали на лоб и глаза. Выглядело это слегка нелепо, но парень ещё раз вытер их полотенцем, а после поспешил на кухню. Очень хотелось выпить кофе, чтобы взбодриться, а ещё позвонить Эшу касаемо вчерашней миссии. На кухне его уже ждал Алек. Злой он сжимал в руке телефон и судя по тому, как он глядел на Дэна, было понятно, что ждёт тяжёлый разговор. — Вы рано. В чем дело? Неглядя ни на что, парень подошёл к кухонной гарнитуре и стал заваривать кофе. — А ты ничего сказать не хочешь? — Например? — Когда ты успел позвонить Агнессе? И вообще, что ты себе придумал касаемо Мали? — зло проговорил Алек. Дэн замер, понимая, что об этом он мог узнать только от самой женщины. — Это, как я полагаю, вам она лично сообщила, да? Шустрая, — парень пошел в атаку. — Откуда знаешь про Агнессу? — Сложил нехитрое уравнение и получил желанный ответ. Я знаю про ваш договор касаемо Мали и знаю что она дочь Остина, вашего коллеги. И вы тоже прекрасно знаете кто она, просто ведёте хорошую игру, и наверняка это и есть причина по которой вы её тут оставили. Верно? Алек замолчал, явно не ожидая такого поворота. Дэниэл продолжил сам. — Знаете, я согласен закрыть глаза на ваши тайны, эти секреты и слова про работу, мол Мали тут из-за моей службы. Однако единственное на что я злюсь и на что действительно не закрою глаза, так это на ваши с Ребеккой проделки. — Проделки? Какие проделки? — мужчина удивился. — А вот только не надо сейчас прикидываться. Я знаю о том, что вы с Ребеккой хотели убить Мали. Только я понятия не имею зачем? Если уж вы ей помогли, по тем мотивам что только вам известны, так зачем её убивать? Да ещё при этом вы знаете, что её ищет какая-то Агнесса? Ответьте мне! — не выдержав Дэн прикрикнул, стукнув чашкой по столу. — Дэн послушай, я не хотел её убивать. Я не знаю откуда ты это себе придумал, но ты не правильно трактуешь мои слова и действия... — Не врите! Я лично слышал разговор Ребекки с вами, и там вы говорили не про предстоящие операции, а чтобы убить человека, — Алек закрыл лицо руками, Дэниэл понял, что попал в самое яблоко. — Да и к тому же, зачем Ребекке подмешивать что-то в лекарства для Мали? Ибо я сомневаюсь, что она полезные добавки туда подсунула, да ещё и так незаметно. Да, вы так себе это представляете?! От услышанного мужчина резко вскинул голову и с неописуемым шоком посмотрел на сына. Он априори не знал о деяниях Ребекки, ибо свое слово, касаемо Амели, он сказал. Её врач убивать не хотел. И, похоже, любимая коллега решила взять всё в свои руки. — Погоди, когда это Ребекка такое сделала? — А то вы не знаете? Хотите сказать не ваших рук дело? — Нет. Не знаю. Клянусь не знаю. Я... Каюсь, мы говорили об этом, но я сразу же отказался от всего этого, и Ребекке запретил что-то делать. Однако она меня не послушала... — То бишь эти идиотские мотивы убийства были?! Да вы в своем уме?! Скажите мне, вы когда принимали это решение мозги имели при себе, или как?! — Дэн послушай... — Нет, это вы послушайте... Вы понимаете , что если бы я не вмешался, то вы бы Мали убили. Но я хочу знать, за что она заслужила такое отношение к себе? В чем она перед вами настолько завинила, что вы готовы её убить?! — Ни в чем она не виновата, Дэн. Просто... — Просто что? — перебил парень. — Поясните мне, за что вы хотели её убить? Но Алек молчал. Ответа у него не было никакого. Дэн развел руками, понимая что ничего ожидать не стоит. — Знаете, хорошо что я позвонил Агнессе. Мали в скором времени заберут. И на этом точка, я не хочу больше говорить об этом. Если вы захочете мне всё рассказать, то я буду рад выслушать. Дэниэл больше не хотел говорить и потому торопливо ушел на второй этаж. Алек остался один. Разговор явно выдался не таким, каким он ожидал его увидеть. Ранний звонок Агнессы выбил его из колии. Она орала на мужчину за то, что не позвонил когда объявилась дочь Остина, а хотя должен был. И ей очень не понравилось это — звонил совершенно левый человек, касаемо всей этой каши, а не тот, кому она доверяла. Ребекке Алек тоже пока звонить не стал, хоть повод был весомый. Ему хотелось разобраться с тем, что твориться вокруг. Откуда Дэниэл всё узнал и долго ли думал о своих планах сообщить Агнессе обо всем. Мужчине такая перспектива не нравилась совсем, ибо он знал чем это теперь закончится.***
Фракция «Серебряные совы», город Лимин
Эта ночь была просто сущим кошмаром. Практически до самого утра охотники обеих фракций держали защиту, дабы нежить не проникла на территории Фениксов. Отбить атаку удалось, но какой ценой? Очень много раненых и погибших, среди которых не мало знакомых Феликса. Маг корил себя за это, но в то время понимал, что справиться сразу с двумя отрядами, один из которых был ему практически неподконтрольный, в тот момент было безумно сложно. Охотники Дэниэла не воспринимали Дарвина и Феликса всерьез и каждый шли на перекор и по своему трактовали каждое сказанное в их сторону слово. Найти с ними связь было нереально сложно, ведь они хотели только Дэна, его указаний, в чем Феликс был солидарен. Однако Феникса из-за ранения отправили домой. Вернулись домой охотники только час назад. Каждого развезли по домам, и обещали в ближайшее время никого не трогать. У всех был заслуженный отдых, но Феликсу такое счастье не светило, ведь он знал, что его вызовут на работу написать отчёт обо всем и ещё по мелочам от начальства. Но а пока... Феликс вышел из ванной в одном халате, потирая волосы полотенцем, и морщась от телефонного звонка. Кто-то уже третий раз отчаянно наяривал, что уставшему парню хотелось послать того неизвестного ко всем чертям. Но стоило ему подойти к столу в гостиной, как это мнение поменялось. Он поспешил принять вызов. — Привет, мам. — Милосердный Создатель, до тебя дозвониться как до мертвого. Ты где пропадаешь? — проворчала Агнесса. — Прости мама, я в душе был. Недавно вернулся домой после миссии в Фениксах. Кошмар сущий. Я очень устал, хочу позавтракать и ложится спать, потому прости, разговаривать я не настроен сейчас, — на одном дыхании проговорил Феликс плюхнувшись на диван. — Спаси Всевышний, Феликс, как ты родной? Как всё прошло? — Мам, давай я потом тебе это расскажу, сейчас голова не варит. Правда. Не обижайся только, я очень тебя люблю и хочу поговорить, но не сейчас. Я вырубаюсь на ходу. Феликс прикрыл глаза, явно погружаясь в дремоту. Агнесса томно выдохнула. — Понимаю тебя. Однако зачем тебе нужна была именно эта работа. Вот была бы я сейчас дома, то не позволила бы тебе вот так мучиться. — Мама не начинай, всё нормально. Я сам выбрал себе такое занятие, потому просто смирись и прими моё решение. — Я его, конечно, уважаю, но по прежнему не одобряю. Не надейся. Я сама была охотницей, знаю какого это. Однако я не за этим звоню тебе. — У тебя что-то случилось? — Да, случилось, и мне нужна твоя помощь, — от этих слов Феликс распахнул глаза и залез на диван с ногами. — Мама, не пугай меня и поясни что произошло. — Мали нашлась, Феликс. Наша Мали жива. — Как? Это не шутка?! Это точно она? Ты не ошиблась? Сон как будто рукой сняло. Феликс выровнялся, не веря услышанному. Но мать подтвердила слова и рассказала о ночном звонке сыну, и то, что от него требуется. Перспектива забрать Мали домой ему безумно нравилась: он уже представил эту встречу спустя годы, как он снова её обнимет, скажет как сильно любит. Однако не нравилось то место, где она оказалась, а вернее человек приютивший его дорогую подругу. Ему хватало Дэна ещё на миссии, и после того что между ними случилось, видеть его парень не хотел. Однако придется. — Мама, это прекрасные новости, я сегодня же поеду за ней. — Не стоит, отдохни сегодня. А поездка может состояться и завтра. Мне очень жаль что я сама это сделать не могу, я имею к Алеку тонну вопросов и претензий, которые хочу ему высказать. Но ему повезло. — Мама, ну ты же у меня добрая, не убила бы ты его. — Я не добрая когда дело касается близких мне людей. Потому тут ты ошибаешься. Он бы отхватил по полной, — Феликс услышал звонкий смех матери на том конце, и сам засмеялся. Однако веселье прошло быстро, и на его месте появился вопрос: — Однако почему Мали объявилась только сейчас? — Я не знаю, но более чем уверена в том, что эта история как-то касается того Хантера и властей. Но это только мои предположения. В любом случае Мали стоит забрать, а там уже спросишь её об этом. Я постараюсь приехать в ближайшее время, но пока ничего не обещаю. — Хорошо, как скажешь. Тогда не смею задерживать. Люблю и целую тебя. — И я тебя люблю и целую. Иди отдыхай. На этом диалог с матерью закончится, и Феликс отбросив телефон в сторону, откинулся на спинку дивана и прикрыв глаза, замечтался о предстоящей встрече и том, что его будет ждать. Мали была для него не только лучшей подругой детства, но и главным сокровищем. И он был неимоверно рад, тому, что она нашлась живой, спустя столькое время оставаясь для всех мертвой. Агнесса Уайт, мама Феликса тогда вела это дело — убийство супругов Ависских в собственном доме и исчезновение их единственной дочери. Однако следствие закрыли из-за нехватки улик. Единственное что узнало следствие, что к пропаже Мали и убийству причастны двое людей. Ависских убил один человек, а Амели похитил второй. Конечно никто не исключал возможность того, что они были сообщниками и просто поделили дело пополам, но доказать это Агнесса, как главный следователь, не могла. Все ответвления возможных теорий всегда заходили в тупик. Убийца сделал всё тихо, аккуратно и скрытно. Ни свидетелей, ни следов никаких не было. Их очень хорошо замели, и за это следствие поставило убийце высокий бал — действительно хорошо проделанная работа. Папка с копиями тех материалов дела доселе была в парня. Феликс не раз и не два изучал и анализировал дело Ависских — и во время расследования, и по его завершению. Но как бы он не пытался найти какие-то подводные камни ему не удалось; пришлось мирится с тем, что дело закрыли из-за банальной причины нехватки улик. Про Мали то же самое — первые два месяца велось активные поиски пропавшей, но после и это закрыли. С наставлением и угрозами Агнессы худо-бедно дотянули до целого года, а после всё же объявили девушку погибшей. Спорить Агнесса уже не стала, ибо понимала, что если за год поисков ничего не изменилось, то надеяться на второй такой шанс бессмысленно. Однако Агнесса не была бы Агнессой, если бы оставила всё как есть — она сказала сыну и мужу, что сообщила о случившемся и неким особям того конфликта и попросила сказать ей, когда Мали объявится. Одним из них и был некий Алек Мартин, кому мама доверяла. Что между ними было Феликс точно не знал, ему было известно только о том договоре, который был между Агнессой и Алеком. Однако Феликс нахолил странность. Тогда, почти семь лет назад, это дело всячески пытались закрыть, наводили всякие справки якобы свыше, пытались убедить всех в неумении Агнессы вести дела. Даже с помощью Дарвина, как одного из семьи главарей фракции, добиться разрешения вести дело не удалось. — Поймите, что это расследование не может вести кто-то другой. Агнесса очень хорошо знала погибших, а сейчас дело закрывают. Но это бред, она только нашла ценные ресурсы, и в то время вы отдаете приказ оставит всё как есть? И убийство и похищение единственной дочери Ависских? Почему? — настоял юноша с укором смотря на главного следователя. — Дарвин, дорогой, послушай меня. Я понимаю, что ты хочешь помочь другу в этой беде, но это в данном случае бессмысленно. Я лично был на деле с Агнессой и Нилом, и видел всё, — и материалы, и место преступления. Там ничего нет, дело вести нету смысла. Нет никаких улик, ни свидетелей. Ничего нет. — Да не может этого быть, что-то должно быть, но никто не может найти. — Дарвин прекрати. Ты сам недавно потерял родителей, и вместо того, чтобы позаботится о младшей сестре и как полагается продолжить дело отца и матери, ты занимаешься ерундой, — мужчина ударил по столу, отчего восемнадцатилетний Дарвин дрогнул. — Вот скажи мне, чего тебе не хватает? У тебя всё есть, а ты в игры играешь. — А это не ваше дело что мне делать. И вас не должно касаться что я выбрал для себя: военную службу в рядах охоты или управление фракцией Серебряные совы. Это чисто мой выбор. — Хорошо, пусть так, тогда ответь, зачем ты лезешь в дела Ависских? Ты что, знал этих людей или их дочь? — Нет, не знал, но... — Никаких но, Дарвин, и будь добр, избавь меня от этого геморроя и займись своими делами. Дело Ависских закрыто окончательно, как и дело смерти твоих родителей! Тогда дело покрылось трещинами, и его закрыли. Дарвину со своими связями ничего не удалось добиться, ровно как и семье Феликса. Агнесса добивалась всего, но плодов никаких не было. Маг поднялся на ноги и быстрым шагом отправился в свою комнату. Там в шкафу под старой одеждой что ему была мала, была спрятана папка с копиями материалов. Он знал, что закрытые дела как правило хранятся в архиве и к ним доступ был ограничен. И сейчас, спустя шесть лет ему вряд-ли бы дали те материалы, потому когда-то тайком, за хорошую взятку были сделаны копии специально для Агнессы, в одном единственном экземпляре. Вот как раз для подобных случаев. Он вытащил папку и сев на кровать, открыл её. Феликс начал перебрать бумаги, фотографии и документы. Стал вновь перечитывать данные дела: контакты, анализы патологоанатома и прочее. Ависских убили, в этом сомнений не было. Однако в исчезновении были свои проколы. Там подозревали только одного человека, некого Хантера, якобы парня Амели. С ним её видели перед исчезновением и её отпечатки нашли в его автомобиле. И на этом в следствия было всё. Тогда началось следствие касаемо Ависских, Феликс впервые узнал что Амели все это время была во фракции Серебряные совы. Жила с родителями, устраивала личную жизнь и, казалось бы, всё было прекрасно. До того момента пока не произошла вся эта вакханалия. — Мой маленький Нютик, мне так жаль, что я не нашел тебе раньше... Может сейчас всё было бы иначе. Ты бы была возле меня, и я бы никому не позволил тебя обидеть, — Феликс взял в руку небольшую фотографию Амели и тепло улыбнулся рассматривая милое личико. Она была такой же, какой он её запомнил перед отъездом из Каэлеста восемь лет назад, пухлощекая, с теми же любимыми синими глазками и черными волосами. Только немного повзрослевшая здесь, но все равно та же. — Всё будет хорошо, я тебе обещаю, и скоро заберу тебя.***
За окнами блеклым светом из-за теснящихся грозовых туч сияло летнее солнце, однако никакого тепла не было. Наоборот, было прохладно, ветер завывал разгоняя по небу грозовые облака — в воздухе уже пахло надвигающимся дождём. Мужчина смотрел на этот пейзаж потускнелым взглядом, словно каменная и безжизненная статуя. Алек сидел неподвижно, и с боку кто-то в серьез мог подумать, что это просто камень, умело обработан пол руками талантливого скульптора, если бы его не выдавало дыхание. А вот Ребекка носилась по комнате как сумасшедшая. Она наматывала круги как акула, вперёд-назад, размышляя в какое положение её загнал сын Эдварда. Её дико интересовало то, как он узнал обо всем, ибо ей слабо верилось что он просто сопоставил факты, скорее что-то более личное. Дэн умный мальчик, ему не так сложно подключить к делу многих и узнать что-то для себя и ещё извлечь выгоду, однако единственное в чем Ребекка была уверена, что он ничего не знал о пророчестве. Это доселе была козырная карта в этой колоде из проблем, фальши, обмана и бесконечных игр за спинами многих. С того момента как в равномерную жизнь Алека ворвалась эта девушка, всё перевернулась вверх дном. Все как не в себе, а всё потому, что Профессор как и сама Ребекка, не хотят продолжения этой истории, и имеют дикое желание всё это замять и забыть как про страшный сон. И Ребекка радушно бы это забыла, если не случившиеся обстоятельства. — Вот скажи мне ты, Алек, как он обо всем узнал? — десять шагов вперёд, поворот и вновь десять шагов. Так от одного конца комнаты до второго, женщина расхаживала хмуро зыркая на всё подряд, всячески пытаясь бороться с этой вакханалией различных мыслей. — А ты сама как думаешь? Алек лениво обернулся, посмотрел на коллегу, которая тут же остановилась посреди комнаты. Этот суровый взгляд не нес в себе что-то хорошее. — Он охотник, нечто подобное как слежка и расследование дел это у него теперь в крови. А ты, прежде чем делать пакости, могла бы и перестраховаться, а не кричать на весь дом. Такими темпами ты ничего хорошего не выиграешь. Тем более, Ребекка, как ты вообще додумалась подсыпать отраву в лекарства? Я же сказал что не буду её убивать, даже при том, что я знаю чем это обернется для Дэна. — А что я по твоему должна была делать? — она всплеснула руками. — Ты знаешь какая у тебя проблема, и сам говорил что для Дэна сделаешь многое, а когда решение появляется, но в виде убийства, ты сразу в кусты. Кто если не я, должен был быть взять на себя эту роль?! — Никто, Ребекка, никто не должен. Я не собирался её убивать, я уже тебе это говорил. Но всё равно решила действовать на своё усмотрение. И чего ты добилась? Дэн узнал всё, позвонил Агнессе и девушку заберут в ближайшее время. Может даже завтра, послезавтра, но заберут. Мы в глухом кутку. И ты знаешь не хуже моего, чем это для нас, а в особенности для Дэна, обернется. Это точка. — Но Дэн не знает обо всём. Он знает о договоре с Агнессой, но не про конфликт в который замешана и его родная мать. Тот самый, Алек, где участвовали Марго и Нэйт О'Ларс, Адель Ависская, Агнесса со своей сестрой Ханной и мужем, Хлоя Харрис, Эмма, мать Дэна была там, и даже братья Дассо. Он не знает об этом, и не знает о пророчестве. Потому, не стоит паниковать. Да, наша козырная дама в виде дочери Ависских утеряна, однако мы ещё можем воспрепятствовать тому, чтобы Дэн не встрял в эту кашу окончательно. — И как ты собираешься это сделать? Только давай без фокусов! — пригрозил Алек. — Всё слишком просто, даже проще чем убить, — начала женщина и подойдя к врачу, подсела на диван. — Пусть Агнесса заберает свою драгоценную Амели, бесы с ней. Но взамен, мы должны оборвать всякие связи этой Ависской с Дэном. И не только её, но и всех кто был хоть немного, но причастен ко всему этому. Уничтожить все сведения о том конфликте, чтобы Дэн ни в коем случае не стал копаться в прошлом, в этом ворохе проблем, созданных даже его семьёй. Пусть всё это останется в прошлом. Пусть все скелеты останутся в могиле. Это, Алек, было бы правильным решением. Дэну не стоит знать, это для его же блага. — Ты долго думала об этом? — Профессор посмотрел на неё и криво улыбнулся. — Ты же в курсе, что не сумеешь огородить Дэна от всего этого. Рано или поздно всё всплывёт на поверхность. Писемность, носители информации это одно, есть ещё личности что носят эти факты в подсознании. — Да? Но до этого времени тебе удавалось скрывать от Дэна всё это. Так в чем проблема теперь? — Потому что, моя дорогая, что до этого момента у меня не было даже мизерной причины вытаскивать скелетов из шкафа, но когда появилась Мали, она смешала мне все карты. Да, я не перестраховался, я не думал что Дэн полезет во всё это. Моя вина в том, что я беспечно повелся ко всему, хоть и знал, что он причастен ко всему этому. Ничто не проходит бесследно. Не стоит надеятся, что это закончится так просто. — Хорошо, тогда что предлагаешь ты. Мои идеи тебе не нравятся, тогда я радушно выслушаю тебя, — Ребекка вновь поднялась на ноги и стала расхаживать по гостиной. — Вот скажи мне, что делать? Запугать Агнессу, чтобы она не совала свою долбаную зверушку в руки Дэну? Согласись, это самый нормальный вариант, ограничить Дэна от этой Ависской и всех, кто замешан в том конфликте. — А что, если всё это всплывёт? Что ты тогда намерена делать? — Ну... Может что-то придумаем к тому моменту. Главное, чтобы Дэн сейчас ничего не узнал. И потому важно скрыть все документы, книги, бумаги и прочие детали того кошмара... Мужчина не спешил отвечать и просто отвернулся к окну. По стеклам стекали маленькие капельки дождя, вырисовывая чудные узоры. Алек прекрасно понимал, что на данный момент Ребекка права, и единственное правильное решение это замести следы и залечь на дно. И ограничть сына Эдварда от всего, отстранить от конфликта, сохранить жизнь тем самым. Это было первым по важности, уберечь ни в чем не виноватого ребёнка. — Хорошо, так и поступим. Нужно уничтожить всё что знаем, — Алек поднялся следом, и неожиданно телефон в кармане брюк зазвонил. Мужчина вытащил его и увидев что звонит как раз таки Дэниэл, тут же принял звонок. — Алло. — Я подъехал к дому, выходите, — холодно проговорил сын. — Уже иду. Спасибо что заехал. Первым звонок забросил парень, но Алек не злился, ведь он знал как Дэниэл негодует из-за происходящего. Да и к тому же врач не хотел ничего от сына, просто звонил чтобы подъехал за ним. — Хорошо, Ребекка, я уже пойду. Дел ещё много. Попрощавшись, Алек вышел из дома Ребекки. На улице его уже ждал внедорожник. К нему мужчина и поспешил чтобы не намокнуть под дождем. — Как ты, Дэни? — мягко улыбнувшись спросил отец, оказавшись в автомобиле. — Я не обязан это с вами обговаривать сейчас, — холод в голосе Дэниэла был оправдан и Алек не злился на него. Автомобиль тронулся. — Всё ещё злишься на меня? — За то что вы наврали мне? А сами как думаете? Я даже подумать не мог, что вы способны на такое. Нет, я знал что способны вы на многое, если правда кажется такой страшной, но чтобы убить просто так? — Дэн, ты не так всё понял... — Хватит. Я уже вам сказал, я не хочу ничего слушать. Если вы не может мне всё сказать нормально, так как есть, то лучше не начинать эту тему. Мне и так всё ясно. — Дэн... — Хватит я сказал. Простите, Профессор, но я не буду это обсуждать. Мали заберут, и эта беда, уйдет от вас. Вы довольны? Этого вы добивались? Но от ответа Алек только отвернулся, не в силах что-то пояснять. С одной стороны ответ был, однако с другой, ему не хотелось посвящать в это Дэна. Это идёт наперекор с тем планом, что они с Ребеккой утвердили пару могут назад — отстранить охотника от всего подальше. Потому он смолчал. И так в молчании они доехали до самого дома. Дэн первым прошел в помещение, попутно стягивая с себя джинсовую куртку и откидвая на комод в прихожей. Там оставил и обувь. Врач прошел следом, но даже не пытался как-то разговорить сына или пояснить все так, как должно быть. Вместо этого он отправился в свой кабинет предупредив, что если понадобиться, то найдет его там. Парень не особо то перечил, напротив, хотел чтобы Алек его не трогал и дал возможность обо всём как следует подумать. Плюхнувшись на диван, Дэн выпрямил ноги и с явным удовольствием и наслаждением расслабился. Наконец-то выдалась возможность побыть в тишине, без криков, каких-то доводов, объяснений, ссор и ругани. За весь сегодняшний день Алек не сказал ничего стоящего и каждый раз говорил одно и тоже — что он не хотел убивать Амели и что это просто смешное недоразумение. Дэниэл не хотел ничего слушать, потому сказал, что пока не появятся нормальные пояснения этому поступку, с ним не стоит заводить диалог, по крайней мере касающийся Мали. Он рассказал хорошую новость и самой девушке. Мали среагировала на это весьма положительно. Она была очень рада тому, что наконец-то вернётся домой, во фракцию Серебряные совы. То, с какой детской радостью она практически прыгала на месте и кричала, было не передать словами. Тогда Дэн впервые за долгое время почувствовал себя счастливым. Столько эмоций. И принесла их никто иной как Мали — ставшая лучиком света в этой тьме. Маг про себя улыбнулся, понимая, что девушку ждёт светлое будущее. По крайней мере он это на это надеялся. «Малая Синеглазка», — он улыбнулся своим мыслям и всомнив небольшую ссору с Мали, в голове тут же заиграла мелодия пианино. Та самая, которая Дэн играл вчера, перед миссией. Мелодия, что начиналась такой нежностью, а в итоге закончилась злостью и болью, из-за которых закололо пальцы. Сейчас Дэниэлу захотелось повторить ту же песню, только без горечи и черноты. Хотелось вновь пронизать сердце нежностью, заполняя ею каждый миллиметр тела, считая бежавшие легионом мурашки. Хотелось утонуть в этом и оставить там все проблемы. Он поднялся на ноги и медленным шагом пошел в гостиную, всё же решив утолить жажду и душу исполняя такое невинное на первый взгляд желание. Сыграть. Для себя. Просто так, без особых намерений. Пальцы легли на белоснежные клавиши и мягко надавили на выбранные ноты. Одна за одной, они сплетались невидимой паутиной образуя мелодию. Сперва немного неуклюжую и странную, которая только-только рождалась в голове. Вернее, Дэниэл знал, ведь ему её игра бабушка, и она всегда была чем-то особенным и парню всячески хотелось повторить её, как это делал родной человек. С каждой минутой игры, переплетающиеся звуки клавиш начали походить на ту самую музыку. Дэниэл расслабился, всё точнее и легче выводя отточенный мотив, и в какой-то момент потерялся во времени и теперь не он вел маршем песню, а она его, возвращая давно забытые чувства и мысли. Он вспомнил теплоту рук бабушки, её голос и оперное пение, которое она исполняла при игре на инструменте. Вспомнил как она целовала его в макушку, как шептала приятные слова на ушко, чтобы папа не услышал. Вспомнил как оттого становилось теплее на сердце, как на лице сияла многократным золотом улыбка и в глазах плескались смешинки, как блики света на точеных изумрудах. Всё это сейчас теплом разлилось по телу. Огонь внутри был необычайно сильным, чем когда либо. Мягкие искорки ощущались на кончиках пальцев слишком ярко и отчётливо. Дэниэла это забавляло, давно он такого не ощущал. Не ощущал себя таким... Вольным и действительно живым. Однако внезапно его идиллию прервали. Рядом с собой Дэн ощутил всплеск магии — сладкий запах чего-то клубничного. Мороженое или варенье. Он тут же прервал свою игру и посмотрел назад. И как в прошлый раз, на пороге стояла Мали, что малым любопытным зверем смотрела за ним. Уж больно интересно было, но не только наблюдать, но и слушать. Однако как и в тот раз, она словно чего-то боялась, и на этот раз охотник знал с чем это связано, потому в досаде пождал губы. «Мне жаль, что тогда прогнал...» — в слух конечно же он ничего не сказал. Взамен улыбнулся и тихо продолжил: — Рад видеть. Как ты? Сейчас Мали выглядела намного лучше. Этот здоровый блеск в глазах, звонкий голос, румянец на щеках. Она была очень милой, и при том, казалась Дэну неприступной. Такая манящая, но опасная. — Тебе понравилось как я играю? — Да. Это очень красиво и... Извини если помешала, но не могла пройти мимо... Эта искренность не смотря на недавнюю ссору поражала, вызывая только трепет. — Всё хорошо, ты не помешала. Наоборот, буду рад слушателю, — он помахал рукой, подзывая к себе. Девушка послушалась и медленно пошагала к охотнику. — Ты говорил что не играешь для девушек, — как-то неуверенно подметила Мали опускаясь на диван рядом. Дэн пожал плечами, быстро улавливая воспоминания. — Было такое, не спорю... Но ведь всегда можно сделать исключение. Правда? Теперь плечами пожала Амели. В такой ситуации она ранее не была, потому не сочла слова Дэна чем-то особенным, только предложением, которое мог сделать кто угодно. Она просто разрешила ему играть и не мешать своими вопросами. И маг просто продолжил: играл так, словно тут никого не было, продолжая выводить причудливый мотив старой песни. Мали с интересом наблюдала за ним, опустив голову на спинку дивана. Уши ласкала приятная мелодия, а глаза улавливали точные движения. Дэниэл слишком умело орудовал инструментом, и клавиши под его горячими руками завывали и плакали, но совершенно искренне и без боли. Каждая нота отображала не то страсть, а не то жгучее наслаждение, тянущееся сладким мёдом, засевшее слишком глубоко в голове и душе. Мягкость движений контрастом смотрелась на фоне игры, что вновь начала переходить в холод — резкие ноты зазвучали высоко, парируя с медленным тембром, который Дэн никак не мог отпустить. Тонкие пальцы зажимали клавиши одна за другой также четко, как и движения вальса и танцоров. Быстро и уверенно, вызывая тысячу эмоций... Это было как шум воды под толщей льда суровым морозным утром, невероятно привлекательно. Было как малиновое небо от горячего заката июньским воскресным вечером, как символ очередного, хорошо прожитого дня. Было как новое постельное белье и запах горячего шоколада в новогоднюю ночь. Было как дикие поля с цветам, где в каждом лепестке играли солнечные лучи. Было как спокойное лесное озеро в чью гладь, как в зеркало, смотрели высокие и пышные сосны. Было как звук кузнечеков в высокой траве и маленькие огоньки светлячков на бескрайнем синем небе, точно блесткам на дорогой вискозе или шёлке. Было как терпкий кофе с рафинованым сахаром и вкус свежих блинов с ванилью. Это было чистой жизнью имеющей множество запахов и звуков. Мали против воли улыбнулась, наблюдая за этими движениями и в какой-то момент перестала замечать всё остальное. Теперь для неё была только музыка, что накрыла её будто полотном. И когда же песня закончилась, она почувствовала некое опустошение. — Очень красиво... И мелодия такая необычная. — Старая. Бабушка когда-то научила. Она собственно говоря и привила мне любовь к музыке, к клавишных, — маг демонстративно сыграл краткий мотив на трёх клавишах, после чего обернулся к Мали. — А ты на чем-то играешь? — Нет. Когда-то меня пытались научить играть на гитаре, но у меня никак ни получалось и я в итоге бросила. Парень засмеялся. — На пианино у меня тоже сперва не получалось. Долго учился, пока запомнил все аккорды, последовательность клавиш и нотную грамоту на них. Сперва мне тоже казалось всё это невозможным, а сейчас... Всё дается слишком просто, будто я сто лет это делал. — Я вижу, пальцы летают по клавишах с такой уверенностью... — Хочешь попробовать? Это не так сложно, как кажется. — А можно? — она отняла голову от спинки дивана и с какой-то мечтательностью посмотрела на клавиши, размышляя о том, как будет играть. Но эти мысли не находили опоры в реальности и рассеивались в воздухе словно Мали пробиралась сказать это в слух. Вместо ответа, Дэниэл подвинулся на широком стуле и похлопал подле себя. Предложил сесть. Неохотно, но девушка всё же осмелилась выполнила просьбу. От Дэна тут же повеяло жаром его магии — тепло огня вперемешку с запахом чёрного пуера сладким дурманом заполонили мысли. Амели и не помнила, откуда появились такие ощущения как нрав к подобной компании. Но ей определено хотелось тут сидеть, по крайней мере просто так, без лишних причин и мотивов — просто так, с парнем, ощущая кожей чужие чары, что странным трепетом оседала на поверхности души. — Но я никогда ранее не играла на чем-то подобном, и вообще понятия не имею что делать... Дэниэл засмеялся, ибо понимал, что то, что она повторяется, это в ней говорит страх из-за неуверенности. — Не беда, я покажу. Давай... Попробуем самое малое. Тут маг начал играть, показывая простую комбинацию, используя четыре белых и две черных клавиши. Незатейливый мотив, который Мали, к сожелению, смогла запомнить только с третьего раза, когда парень повторил его. Вроде просто — нажимая на клавиши, на одни по разу, на другие больше, но всё равно звучало красиво. — А теперь давай ты. Мали неспешно положила руку на пианино и начала перебирать пальцами играя, но практически каждый раз из последних шести попыток сыграть эту мелодию, проваливался с крахом. Дэн скривился, когда очередная грубая нота полоснула по ушам противным звуком. И тогда от предложил свою помощь... Его рука уверено легла поверх хрупкой и малой ладони Мали, повторяя положение пальцев на клавишах. Девушка содрогнулась, когда её опалило жаром. Её руки вечно холодные, а его, такие горячие... Но Дэниэл не возражал и просто бережно надавил своими пальцами на пальцы волшебницы, начал играть ту же мелодию. Амели растерялась, не зная как на все это реагировать. Она просто потерялась в пространстве разрешая парню вести. Но внезапно второй рукой он взял в охапку её ладонь и переместил на пианино, и расположил на клавишах, вновь накрыл. Теперь зажал только одну клавишу, надавливая на безымянный палец растерянной Ависской. Вскоре начала вырисовываться некая мелодия. Дэн переставлял её руки и будто сам ими играл. Но ему это даже нравилось. Вновь ощушать под своими руками чужую нежность. А она в свою очередь ощущала чужое дыхание на своей коже. — Не так и сложно... Бархатный шепот коснулся мочки уха. Мали томно сглотнула, напряглась, сама вела пальцы по клавишах. Дэн улыбнулся, осознавая, что инициативу хотят взять в свои руки. Медленно и дразняще. И в какой-то момент Дэн просто растворился в этой неге, дозволяя вести игру, хоть умом понимал, что эта девушка никто для него, простая знакомая, но от этого не лучше. Ему не хотелось утолить жажду в чужих руках, губах, глазах... Мари была такой же, или по крайней мере очень схожей с Амели. Такая же любопытная с милой улыбкой и тихой речью. Он задумался, вспоминая прошлое, и в какой-то момент сам того не замечая, начал играть с огнем. Медленно, он провел кончиками пальцев по рукам Мали вверх, к плечам и чутка сжал, заставляя её опереться в него. Теперь ощущения сменились полыхаюгим жаром и стыдом. Но последнее чувство пропало слишком быстро, стоило лишь обернуть голову и встретиться глазами. В его зелёных, как крепкий абсент, плескалось желание, а в её синих, подобных холодному сапфиру, был ответ. Рукой, Дэн обернул девушку на себя, медленно притянул, уже не сдерживаясь. Игра закончилась, и готова была начаться новая. В этих точеных взглядах бежала, казалось бы, целая вечность, а на деле всего пара секунд. Но этого хватило, чтобы разум отпустил все мысли, а взамен загорелись чувства. Шепча что-то, он пальцем коснулся её подбородка, приподнимая и трогая нижнюю губу. Амели не противилась, понимая, что желает того же. Понимала, что это чужое дыхание, коим пропахли губы, это тепло от прикосновений, эта полная раскрепощенность перед ним определенно брало над ней верх. И что самое интересное, даже проиграв в этой игре, она была победителем... для себя. Не медля больше, парень склонил голову и оставил небольшой поцелуй в уголку пухлых губ, спрашивая согласия, прежде чем продолжить. Мали ответила тут же, нагло целуя. И тогда грани стёрлись, когда подавшись вперёд, волшебница вопреки голосу разума что вопил «остановись», обвила его шею руками, зарывая пальцы в коротко постриженные волосы на затылке. Дэниэл счёл это как знак согласия, потому мягко разомкнул губы языком, увеличивая напор. Слишком медленная музыка становилась быстрее, жарче, интереснее. Каждое действие было одновременно наслаждением и загадкой. Никому не хотелось обрывать всё. Просто поддается порыву, хоть не было ясно, какие чувства руководили ими в тот момент. Они просто оба этого хотели. Хотели повторить давно забытые чувства, утонуть в них с головой, точно в водах синего моря. И только личности друг друга, были заветным кислородом, которого так не хватало в последнее время. Игры. Ласки. Нежность. Игры. Ставшие сейчас такими незаменимыми. Ласки. Медленно стекающие по телу волнами дрожи. Нежность. Незаменимая деталь, что отчётливо играла на кончиках подрагивающих пальцев. И Дэн дарил это всё одним только поцелуем... Мали отстранилась первой, мягко положив руку на щеку парня. Этим самым давая понять, что на этом их игра закончилась. Спорить он не стал, напротив, посмотрел с какой-то горечью и стыдом. Казалось бы, только теперь он осознал всю ситуацию. — Прости, я не должен был позволять себе это. Опустив руки, он мигом поднялся на ноги, словно желая убежать от всего этого. Не вышло. В голове доселе кружились мысли о случившемся, а на собственных губах полыхал вкус чужих. — Прости...***
Утро следующего дня началось с беготни. До самого обеда маг был занят делами на службе, и только успел вернуться домой. Однако уже через пол часа он должен был выезжать во фракцию Феникс, чтобы забрать Мали. Мать тоже названивала, что-то постоянно толкуя, только Феликсу от этого никакого толку не было. Его не интересовали старые проделки его семьи, и семьи Мали, и ещё нескольких людей. Для него в целом подобное было только деталями что соединили совершенно разные истории воедино. Его. Его друзей. Близких. И совершенно чужих. Судил ли Феликс когда-то прошедшее? Никогда. Всё истории что он слышал от отца, матери, тети, дедушки с бабушкой были иллюзорными в его голове и не имели никакой опоры в реальности. Толку что он знал их, если единственное что из-за них принесло пользу — знакомства. В Совах Феликс обзавелся хорошими друзьями, коллегами, новыми моментами и множеством историй и фотографий. Элементов, что не имеют права голоса и существуют только как неоспоримые факты, что не выбирают на какую сторону идти. А истории из прошлого, они только напоминания: для кого-то больные шрамы, для кого-то простой семейный альбом, а для кого-то только одно малое воспоминание. Воспоминание, которое так рьяно жалеет наружу, когда тот час, всё другое просто стало пеплом... А сейчас что? Мама говорит что кто-то влез в старых конфликт Ависских с теми самыми семьями, и возродил его. Правда пока неясно, кто и с какой целью вскрыл могилы прошлого. Но мама предупрежлала ещё давно, что рано или поздно всё всплывёт на поверхность, и то, что закончилось на относительно положительной ноте, обретет темный окрас. И сейчас Феликс понял, что мама словно смотрела тогда в воду — видела будущее. И видела совершенно точно всё то, что будет. Феликс всячески ломал голову, когда пытался понять одно: кому всё это надо? Конечно же, конфлик с властями может стать для многих превосходным фоном и деталью для чего-то более масштабного и изощеренного, но вместе с этим, возрождение принесет те же проблемы что были тогда. Смерти. Страдания. Предательства. Больше всего Феликс не любил этих совпадений. В особенности когда они поднимали темы прошлого. Воскрешали давно забытые скелеты и вскрывали могилы ради собственных целей. Конечно, у плетении жизни без этого не обойтись, и Феликсу всегда было интересно посмотреть что заставило эти ниточки переплестись. Действительно ли это только совпадение, случайность или просто часть большого рисунка? Рисунок, который станет полностью заметным лишь тогда, когда отследятся все ниточки. И только потому маг вчера весь вечер сидел над папкой с делом Мали. И не только с этим, но и делом конфликта его семьи, семьи Мали, Вессы, Дарвина и ещё некоторых людей. Ему отчего-то верилось в то, что эти дела связанные между собой. Вражда семей с властями. Немудрено, что Архонты пошли против них, но так как большей части в живых нет, а некоторые просто в лучшем месте, то власти накинулись на детей. Что конкретно случилось Феликс не знал, однако было понятие того, что власти уже начали свою игру и с некоторыми уже начали «играть». Сестра Дарвина осталась без магии, Весса попала в исследовательские лаборатории на целый месяц, Феликс остался без отца, а Мали и вовсе пропала на долгие шесть лет. И вот оно, снова совпадение — шестерка. Все эти события случилось в один год примерно шесть лет назад. Смерть Нила Уайта, ранение Вивьен О'Ларс, в последствии чего та осталась без магии, заточение Вессы в лабораториях в цепях исследования её редкого клейма мага крови, но и наконец-то исчезновение Амели Ависской. Все эти события подозрительно связались нинью шестилетней давности, и сошлись только сейчас, когда вновь всплыло дело штурма против Архонтов. Такой расклад не сулил ничего хорошего, нёс только классический амок, который Феликс ненавидел ещё больше чем дурные совпадения. Неконтролируемые вспышки агрессии и гнева что загубили неистовое количество жизней... На стол с грохотом упала толстая папка. Феликс с каким-то гневом посмотрел на часы, а затем на окно, за которым сгущались серые тучи. Будет дождь, что в целом было ожидаемым явлением этого сезона. Но отчего-то ему было не спокойно. От мыслей его отвлёк вошедший в комнату Дарвин. Беглым взглядом голубых глаз он прошёлся сперва по телосложению друга, а после по столу, на котором стояла папка. И он понял причину гнева. Доставать вопросами волшебник не стал, просто подошёл ближе и сам взял в руку предмет чужого негодования. Вся эта история с конфликтом властей, в которой была задействована и его семья он знал наизусть. После всего произошедшего пять лет назад, ему начали допекать о службе и о том, что он должен занять пост покойных родителей. То бишь быть управляющим фракции Серебряные совы, но такой расклад ему не нравился. Как и не нравилось то, что за него решают — выбор родителей был чисто их и пояснял исключительно их позиции жизни. Но не Дарвина. Для него в целом было отвратительно то, что его принимают и воспринимают в обществе только из-за бывшей должности родителей и рода. Маги О'Ларс действительно были одними из сильнейших, с этим мало кто спорил, и их род заслужено стоял на верхушке, пока... Ависские когда-то вторглись на территории просто так, ради показания своего авторитета. И со временем им это удалось — возвышенность приближенных к Аласиастрам давала им преимущество и некий авторитет. Но не более. — Нужно ехать, но я не горю желанием встречаться с Алеком. Я знаю его тёмное прошлое и меня это беспокоит. Феликс обернулся к другу. — Но твоя мать ему доверяет. — Доверяла. Сейчас и былого доверия нет. Вернее, его никогда и не было. Мама полагалась на него из-за обстоятельств. Она не могла поступать иначе, хоть и знала на что Алек способен. Потому... Меня беспокоит что Мали там, — Феликс сдержал полыхающий гнев. — Понимаю... Но, хочу спросить, с чего ты так уверен, что та девушка действительно Амели? Не хочу показаться наглым или брезгливым, но это всё смахивает на какой-то дурной план. — Да, уверен. Она полностью попадает под описание да и это «Мали», так её называть придумал я. Это я ни с чем не спутаю. Дарвин закивав, понимая что Феликс не отступит. Потому перекидываться словами на эту тему было бессмысленно и они перевели на другую. А после ещё десяти минут собрания пошли к автомобилю припаркованному около дома. Теперь их путь лежал к фракции Феникс. Там, где его ждало самое большое разочарование и самая большая радость. Конечно, всей прелести Дарвин понять не мог, ровно как и понять то, что такого произошло между Алеком и Агнессой. Зато прекрасно знал Феликс и потому боялся за жизнь Мали больше, чем за свою. «Он всегда вел свои игры. Ещё с моим отцом. Словно ему это доставляло удовольствие, — думал Феликс сжимая оббивку руля. — Но ничего, скоро всё закончится...» Дорога до соседней фракции заняла премно два часа. За это время Дарвин с Феликсом обсуждали многое. Службу, дела охотников на миссиях, семейные истории. Обсуждали и то, что ждёт их в Фениксах. Рад ли был Феликс тому, что вновь встретится с Дэном? Нет. Его не привлекало то, что вновь придется смотреть на эту нахальную морду и холодные ядовитые изумруды глаз. А ещё не хотел видеть Алека. Но выбора не было. До нужного дома Феликс добрался достаточно поздно. Обеденное солнце пряталось за кудрявыми дождевыми облаками и словно вещало, что вот-вот начнется дождь. Когда они ехали через зону между фракцииями дождь уже тогда лил как из ведра. Капли осадков не стекали, а бежали ручейками по стеклам пряча всё былое за пеленой холодного омута. Феликс про себя отсчитал в голове от одного до десяти, после чего вышел на улицу. Дарвин за ним. На пороге их уже ждал Дэниэл, одетый по-домашнему, но со вкусом. Однако Феликса это не трогало, в отличие от этого холодного взгляда, что отдался на теле жуткой тяжестью и липким холодом. Такой же он был и тогда на миссии. Чёрствый, наглый, самовлюблённый эгоист. — Привет... — первым подал голос Дэн и всё же протянул руку. Нехотя, Феликс, пожал её. После Дарвин. — Врать, что рад тебя видеть я не буду, не вижу смысла. Да я думаю ты и сам здесь исключительно по деловых причинах... Феликс скривился от такой мерзкой колкости, ровно как и его друг. Но закатывать скандал не стал, потому просто ответил сдержанное: — Хоть в чем-то мы с тобой схожы. Я не имею не малейшего желания играть с тобой. «Мне уже понятно что ты за человек...» — конечно в слух парень ничего не сказал понимая, что это обернется очередным конфликтом. Ибо Дэн привык отстаивать свои границы, ровно как и сам Феликс. Только в отличие от Феникса, Уайт не стал бы доходить до крайностей и прижигать огнем всё на своём пути, а вот Дэниэл сделал бы это, и ещё как. Позиция была ясна. Дэниэл — борец. Но и Феликс никогда не был из пугливых, хоть в отличие от Дэна, вел себя более сдержанно и умом решал конфликты. Тем более когда знал, что за человек перед ним. — Твоя натура мне не интересна, думаю, моя мать уже оповестила тебя о моем визите? Звонок от Агнессы поступил ещё утром. Сонный Дэн сразу и не понял кто может звонить в такую рань, но когда услышал имя Феликс и Мали, то проснулся сразу же. Как оказалось Феликс сын Агнессы и именно он должен забрать Мали. И признаться честно, маг ожидал увидеть кого угодно, но не его, так ещё с Дарвином. — Конечно, позвонила. Проходите, мой отец ждёт, — скрепя зубами маг отошёл чуть в сторону пропуская вперёд гостей. В гостиной уже ждал Алек и сама Мали, нервно перебирая пальцами, явно чего-то боясь и переживая. Врач же был спокоен, или по крайне мере хотел таким казаться. И второе, как казалось Дэну, было верным. С самого утра Алек сам не свой. Он постоянно о чем-то распрашивал, о том, не передумал ли Дэн в своих действиях, чего добивается этим и думали ли он, е чему всё это приведет. Маг, конечно же, не спешил отвечать на все это, акцентируя внимание лишь на том, что так будет лучше всем. Позиция Алека не была ему ясна до конца, однако была ясна своя, что в его задуме, должна закончиться хорошо. Дэниэл зашёл следом за гостями, закрывая дверь. Внезапно тело прошибло холодом, и было будто призрачное касание чужих рук, которые медленно водили кончиками пальцев по горячей коже взывая целый легион мурашек. Скотт прикоснулся к этим рукам, словно ловя прикосновения, однако его ждала пустота. Ровно как и на губах вкус женских, пухлых и чертовски сладких. «Бесова игра!» — Дэн не собирался сближаться с кем-то до такой степени, тем более доходить до каких-то ласк и поцелуев, ибо знал, что рано или поздно ему придется отпустить. И от этого было больно. Задержавшись в прихожей, маг посмотрел в зеркало на стене, но вместо себя, видел что-то чужое и отдалённое. Это была его линия челюсти, впалые щеки, прямой нос, тонкие сухие губы, волосы цвета вороного крыла, но отнюдь не глаза. Он смотрел и видел не холодный изумруд, сверкающий многократными драгоценностями, а нечто не родное. Он ещё всматривался в свое отражение силясь понять что не так. Хотел вновь увидеть себя, а не пустой взгляд блуждающей души, который, казалось бы, просверлил черепную коробку насквозь. Дэн почувствовал странное опустошение. Руки начали неметь, а в груди ударяясь в ребра неспокойной птицей билось сердце. Ум упорно твердил что то, что твориться сейчас извне — нормально, однако сейчас упрямство кричало — это ошибка. Резко отпрыгнул от зеркала, Дэн крепко зажмурился на долю секунды, после про себя пробормотал что-то и поспешил к другим, старательно сдерживая накал злости и агонии. Но ещё большего удара, принесло другое... Войдя в просторную гостиную, Феникс увидел как крепко Феликс обнимал Мали и как шептал что весь кошмар закончен и что теперь всё будет хорошо. Видел как она плакала судорожно цепляясь руками за подтянутое тело Феликса. Видел с какой улыбкой смотрел за этим Дарвин и с каким негодованием, читаемым в одних только глазах, наблюдал эту картину Алек. Казалось бы, дай ему волю, то он бы отчитал всех за это, а Дэна в особенности. За сговор за его спиной. Но это произойдет не сейчас, по крайней мере при всех Алек как обычно будет белым и пушистым, но стоит решетке клетки захлопнуться снаружи, как эта сущность беса просыпается. Нет, конкретно Алека Дэн не боялся, а напротив, уважал за многое и в некоторых аспектах брал пример. Однако тот козырь, что маг иметь в рукаве, бьёт все карты Профессора, едва он успеет поставить их на стол — клеймо убийцы. Дэн прислонился плечом к косяку, не вмешиваясь в тёплое воссоединение двух... Друзей, скажем так. Ему на это было всё равно, или он хотел заглушить в себе те самые чувства, что рвались наперекор его действиям, заглушая разум. Заглушая всё, чтобы услышанными были только они. Сейчас он смотрел на ту, кого ещё недавно прижимал к себе и жадно целовал кусая сухие губы, и то, с какой жадностью она сейчач прижимается к другому, оставило в душе странный осадок. Действительно ли все так просто? Действительно ли простая знакомая? Действительно ли... всё равно? Отвлекаясь на свои мысли, Дэн не заметил, как Феликс начал говорить с его отцом. Он услышал только часть диалога о том, чтобы Дарвин отвёл Мали в машину, ибо делать ей тут больше нечего. Да и разговор не для её ушей. Конечно последнее в слух Феликс не сказал, ибо это весьма не тактично по отношению к девушке. Однако Дэн понял, что с его настроем и настроем Алека, то доброго разговора у них не будет. Потому в данной ситуации Дэн поставил Феликсу высшый бал. Возражать Алек не стал и разрешил Мали уйти. Дарвин немедля взял её сумку и закинув на плечо, повел прочь из комнаты, в воздухе которой уже сгущалась буря с молниями. — Благодарю тебе за многое... Ты спас мне жизнь... — напоследок поблагодарила Дэна Мали и робко обняла, после чего они с Дарвином скрылись за дверным косяком и вместе с ней пропал и тот сладкий аромат её магии. Оставшись втроём, Феликс всё же принял ранее предложение Алека присесть. Врач хмыкнул и продолжил тем же спокойным тоном: — Я рад, что всё так обернулось. Было много хлопот. — Хлопот? — как-то неуверенно подсобил Феликс делая акцент, что ему требуется объяснение. — Или нет, начните с начала. Как Мали тут оказалась? — Думаю, Дэниэл расскажет лучше, ибо это он помог твоей подруге, я лишь применял свою профессиональную деятельность. Дэн, поясни Феликсу что было той ночи. Молчаливый слушатель томно сглотнул, увиливая от грозного взгляда отца. Он явно не ожидал что Алек заставит его копошится в прошлом, вспоминать ещё раз, всё происходящее больше двух недель назад. А хотя стоило, ибо врач действительно не расскажет картину так, как его названный сын, потому пришлось взять участие в диалоге. Пройдя вглубь комнаты, он присел около отца и одолев затяжную паузу начал свой рассказ. Старый город, нежить, жертва, долгий путь лечения. Феликс слушал, казалось бы, затаив дыхание. Но по его лицу было понятно, в каком шоке он пребывает, однако всячески старался показать свою отстранённость во всем. За это время вернулся и Дарвин; застал он где-то половину рассказа, но и оттого было противно. По завершению Дэниэл с обманчивой ленцой откинулся на спинку дивана и скрестил руки на груди. Феликс с Дарвином что было хорошо заметно, пребывали в полнейшем шоке и ещё какое-то время просто перекидывались немного значительными взглядаи, будто негласно советуясь. В целом, Феликс мог догадаться сам, что что-то произошло, когда увидел девушку. Подобное как правило проходит долго, оставляя после себя только противные шрамы и следы, которые потом яро хочется спрятать за слоями одежды. Однако его бесило другое, как Алек постоянно пытался заткнуть сына на каком-то странном моменте, словно давал понять, что это рассказывать нельзя. Это касалось и упоминания Агнессы. Алек всячески перечил сыну и перебивал вставливая своих пять копеек в диалог. И оттого картина получилась весьма смазанная, места имела двойной смысл, местами имела что-то потаённое, а местами и вовсе осталась в тени. Дарвин видел, как напрягся Феликс, но перебивать и без того дурной рассказ не решался. Ему, как и самому Уайту, было ясно, что Дэн хочет сказать так, как всё было, а Алек всячески увиливает и переделывает диалог в свое русло. Он хочет скрыть правду. Только... Какую правду? Феликс и так многое знал про Алека и его тёмное прошлое. Черный трансплантолог. Однако это знает лишь Агнесса и теперь Феликс, потому, когда поступил звонок что Мали нашлась, то мать первым делом велела немедленно забрать её, пока не поздно. Она знала, что Алек после смерти Эдварда и появления в его жизни Дэниэла, будет иметь веские причины убить Мали. И сейчас Феликс понял, почему Алек тянул и не спешил отдавать Мали. У него на неё были свои планы. И Феликс хотел знать, какие. — Как она оказалась в Старом городе, спросишь сам, я не знаю и, распрашивать не буду, — довел до конца Дэниэл тем же ледяным тоном. Феликсу от таких слов стало слегка неприятно, но он старательно сдержал эмоции не подавая вида. — Это уже мое дело, не беспокойся. Но искренне благодарю за помощь. Мама очень нахваливала вас как врача, — теперь слова были адресованы Алеку. Феликс знал, что лесть Мартину как пища, потому такими темпами у него получиться его разговорить. И хвала Создатель, что Мали здесь нет, ибо этот разговор, оставил бы на ней ещё большые раны. Душевные. — Доводилось учиться на многом, что в целом положительно сыграло роль, — Алек поправил очки на носу. — Уверен, это так, и ваш труд не будет обесценен. Скажите сколько. Но на эти слова Алек промолчал, не спеша отвечать. Феликс не настаивал, терпеливо ждал. — Не стоит этих заморочек, Феликс. Считай это моим долгом перед твоей матерью. Да и... У меня были личные счета с Остином. — Знаю о вашей дружбе, отец много говорил. — И что говорил? — Многое на деле. Но в основном о крепкой дружбе, — успел Феликс договорить, как тут же поймал на себе презрительный взгляд Дэна в котором читалось всего два слова «ты врешь», и скажи это он вслух, то оказался бы прав. Феликсу отец никогда такое не говорил и даже не заикался, напротив, что бежать нужно от этого человека. — Да, было дело, жаль что он так ушел из жизни. Узнал из новостей, что его и Адель убили в их собственном доме шесть лет назад. — Да? Мама говорила, что вы были там, во фракции Серебряные совы в командировке когда это произошло. Алек замолчал, явно не ожидая что Феликс хоть что-то знает об этом деле. Он прочистил горло кашлем и продолжил говорить, однако в тоне больше не было былой уверенности. Ровно как и в действиях языка тела: он тут же положил правую руку поперёк тулувища пристраивая на коленную чашечку, а ладонь второй на запястье первой. Феликс же расправил руки и плечи чем дал понять что он в победном положении и имеет территориальную уверенность. — Как? Вы говорили что понятия не имеете что произошло с Остином, — огрызнулся на названного отца Дэн. Алек сгрозился на него теряя контроль. — Дэн, помолчи! Но поняв как резко повысил голос, повернулся к Феликсу и попросил прощение. Исправился. Однако они с Дарвином уже понимали, что Мартин всячески пытается врать. И даже его якобы сын, это то же понял, ибо по тому, как он смотрел на него было все ясно. — Это должно быть какое-то недопонимание, меня там не было. Агнесса возможно ошиблась. С того момента прошло много времени, и большая часть истории давно смазалась. Мало кто помнит детали того резонансного дела. Этот мир, Феликс, больше чем кажется. Мы — больше, чем знаем и видим в зеркале, — философией заиграл Алек старательно расслабляя лицо. Однако у него это не вышло. В этих моршинах от злости терялись тени и магия что жила в этом доме. Магия огня. Прошлые осадки возможных владельцев уже не ощущались, ни кожей ни нутром, как это обычно бывает. Дэн, казалось бы, заметил это взгляд Феликса. Пристальный, таящий в себе серое дождливое небо и тайны, что могли бы показаться в мгновенном свете игривых и грохочущих молний. Теперь читателем был он, и заглядывая в зрачки мог прочитать порок и неуверенность в сторону Алека. Дэну отчего-то закололо в груди, а горло будто сжали металлические цепи. В голову закралась одна слишком больная мысль: «Неужто Феликс ведёт эту игру против Алека, лишь потому что знает что-то очень личное, что явно подпортило бы его репутацию и очернило имя? — Дэн опешил. — Что ты скрываешь?» — Но дело так и не раскрыли, а просто замяли. Да и не было оно резонансным, скорее наделало шуму, но всё следствие было в строгой тайне. Обо всем знали лишь единицы, — внезапно в разговор вмешался доселе молчаливый Дарвин. Феликс посмотрел на него с какой-то пересторогой, но ничего не предъявил, понимая, что он давит на него тем же траншем, что и он сам. То роковое убийство, которое, отчасти правда не было резонансным. Вернее его таким сделали, ибо имя Адель Ависская подняло бы шуму на обе фракции. Феликс хорошо помнил ту ночь, когда супругов Ависских безжалостно убили в собственном доме в Эттите, что на Юго-Востоке в Серебряных совах, а родная дочь бесследно пропала. Его мать тогда выехала на вызов незамедлительно, едва узнала обо всем, её даже не пугало то, что прошлось тащиться через всю фракцию. С запада на восток. А Феликс тогда впервые узнал, что находился с Мали так близко... После переезда с Каэлеста восемь лет назад во фракцию Серебряные совы, Ависские потеряли связь с семьёй Уайт, и это казалось странным и там вечно стоял один вопрос почему. Почему вдруг между ними появилась пропасть длинною в восемь лет? Узнать правду Феликсу удалось не сразу.. Мама отмалчивалась до последнего, пока при странных обстоятельствах не погиб отец. Нила нашли мертвым на главной площади фракции. С перерезанным горлом, засохшей розой в одной руке и листом с надписью «Erráre humámum est» в другой. Тогда же мать и призналась сыну об одной истории что сперва была связью между семьями, а затем стала роковым табу и пороком, заставившим отдалиться не только километрами, но и временем. — Меня это не касается. Я в то время был на допросе, как друг Ависского, не более. «А ещё присутствовал с патологоанатомами когда осматривали тела и выдвигал теории следствию и в том числе моей матери касаемо убийства и исчезновение Мали», — эта мысль заставила Феликса ещё больше убедиться в греховности Алека. Столько лжи за эти десять минут разговора, Феликс, наверное, не слышал за один раз. И что самое интересное, у врача есть резон это говорить. — И вообще, можем отойти от этой темы? Не люблю копошится в этом тёмном прошлом, главарей семейств, — и тут вдруг Алек понял как оговорился. — А про семью Дарвина я не говорил. Да и если вы говорите, что вас там не было, а всё следствие были тайной, так откуда вы знаете о причастности Марго и Нэйта? Алек побледнел, точно как труп в морге от этого. Феликс чувствовал себя победителем. Он знал что хирург рано или поздно выдаст себя. И выдала его простая деталь — никто не знал что в деле были главы семейств. Ависские и О'Ларас. Родители Мали и родители Дарвина, в то время управляющие фракции Серебряные совы. Которых ровно через пол года, тоже не забрала смерть. Дело Марго и Натаниэля тогда тоже закрыли, вместе с делом Ависских. Дарвин пытался возобновить подключая связи родителей, однако ничего не вышло. — Это дело тебя не касается, Феликс. Или родители тебя не учили не лезть не в свои дела? — вот теперь Алек был зол, и не скрывал этого? — А вас? — полу ухмылкой разозлил врача ещё больше. — Ты сущая мразь, Феликс, — Дэн заступился за отца, — если позволяешь себе такую наглость в чужом доме... — И это ты мне говоришь о приличиях? — перебил маг меняясь в лице. — Вы мне не интересны. Ни вы, а ни та хрень, которую оба натворили. А вы, Алек, в особенности. Всё это есть в документах доселе, и поверьте, многие об этом знают, и я тоже. И я не советую вам, переходить мне дорогу иначе сильно пожалеете. И не беспокойтесь, я в этом доме не задержусь, — Феликс поставил на стол конверт с деньгами и поднялся с кресла. Алек остолбенел теряя дар речи от такого заявления, а сын Агнессы бросил не последок: — Тщеславие, самый страшный из грехов Создателя. С этим маги молча вышли из дому, слушая вдогонку ругань Дэна и его отца, но всем было плевать. Они просто уехали оставляя этот накал летать в воздухе подобно противному запаху. И Феликс отчего-то чувствовал себя просто волшебно. Он понимал, что эта война ещё не закончилась, однако первый бой был за ним. И все последующие тоже...