❦❦❦
Питер был рад оказаться в тепле, когда они вошли в квартиру Тони. Этот визит Питера был совершенно неожиданным, но там не было чего-то даже отдаленно напоминающего беспорядок. — Как насчет душа? — едва они разделись, дрожа от холода, предложил Тони. — Я — за, — Питер глупо улыбнулся, прижавшись щекой к руке Тони. Тони приподнял бровь. — Со мной? Это значит, что он увидит Тони голым, окруженным горячим паром и насквозь мокрым? — Да, пожалуйста. Они будут принимать душ вместе. Прямо сейчас, блядь. Тони повел его в ванную, и по дороге они прошли мимо его спальни. Кровать была чертовски огромной — это было первое, что заметил Питер. Затем абстрактные картины на стенах, изящные прикроватные тумбочки и плоский экран на стене. Затем появилась ванная комната. — Это твой душ? — Питер восхищенно замер. Душ Тони выглядел так, словно был вырван из каталога роскошных отелей. — В последний раз, когда я проверял, так оно и было, — поддразнил Тони, открывая огромную стеклянную дверь и поворачивая одну из пяти ручек. Из душевой лейки хлынула вода. — Это быстро согреет нас. Тони улыбнулся и расстегнул рубашку, аккуратно положив ее в корзину для белья. Пока Питер возился со своей рубашкой и футболкой, Тони полностью разделся, и Питер отвел глаза. Ладно, будет чертовски странно, если Питер не разденется в ближайшие десять секунд. Это было оно. Момент истины. Дорогой Бог, дорогой милый Господь Иисус Христос, пожалуйста, не дай моему члену сжаться от холода. Питер произнес беззвучную молитву, прежде чем снять штаны и боксеры. Ладно, всё было в порядке. Всё было хорошо. Всё могло быть намного хуже. Тони протянул ему руку, и Питер взялся за нее, заходя за ним в душ. Питер тут же вздохнул, когда теплая вода коснулась его ледяной кожи. — Слишком горячая? — Питеру не нужно было открывать глаза, чтобы понять, что Тони смотрит на него, стараясь уловить насколько его устраивает температура воды. — Нет, идеальная, — Питер посмотрел на него и впал в транс. Волосы Тони были по-мальчишески длинными, когда они были мокрыми, и капли воды на его сияющем лице были прекрасны. — Ты такой красивый, — сказал Тони, доставая мочалку со встроенной в стену полки и проводя ею под струей воды. — Иди сюда. Питер так и сделал, и Тони не спеша провел мочалкой по телу Питера. Он начал с плеч. Он медленно протирал мочалкой каждый сантиметр кожи, до которого мог дотянуться, а Питер, в свою очередь, делал всё возможное, чтобы не застонать вслух. В конце концов, мочалка Тони коснулась изгиба задницы Питера. Его другая рука не заставила себя долго ждать, обхватив ягодицу парня. Питер задохнулся от этого ощущения и осознания того, что никто и никогда не прикасался к нему там раньше. — Ты когда-нибудь трогал себя здесь? — палец Тони обвел дырочку Питера. Питер на мгновение забыл, как дышать. Больше, чем на мгновение. — Я... да. Несколько раз. Я не... я не очень хорош в этом. — Не очень хорош? Питер ожидал, что Тони рассмеется, но он просто смотрел с любопытством. Это придало Питеру решимости продолжить. — Ну, я не знаю, как сделать так, чтобы это было приятно, — признался он. — Как ты думаешь, я смогу сделать так, чтобы тебе было приятно? Питер погрузился в сон, даже не заснув. — Да, — он ошеломленно кивнул. — Повернись. Положив руку ему на спину, Тони прижал его к кафельной стене. Резкий переход от горячей воды к холодной плитке заставил Питера заскулить, а его соски затвердели еще больше. Он услышал звук, похожий на стук коленей Тони о пол душа, а затем почувствовал, как руки мужчины прошлись по его ягодицам. Его сердцебиение участилось. Иметь кого-то там, внизу, было так интимно. Он даже не мог сравнить это с тем, когда ему сосали член. Это было совсем другое. — Блядь! — Питер застонал, почувствовав, как кончик языка Тони коснулся его дырочки. Сначала он лизнул по колечку, а затем начал открывать Питера языком. Язык Тони прокладывал себе путь в дырочку Питера, терпеливо, но настойчиво. Питер видел звезды с каждым влажным движением. Через три минуты или три года Тони перестал лизать его, и следующее, что почувствовал Питер, был кончик его пальца, проникающий внутрь. Питер дрожал, прижавшись к стене, и отчаянно скулил. — Вот так, детка, — уговаривал Тони хриплым голосом. — Откройся для меня. Пальцы Тони были толще, чем его собственные. Питер чувствовал, как его дырочка сжимается и разжимается вокруг пальца Тони, пока он привыкал к ощущениям. Как только палец мужчины освоился и стал двигаться внутрь и наружу в устойчивом ритме, он начал трахать его и языком. Питер беспомощно извивался у стены, в ушах звенело от приятных ощущений. Его достоинство вылетело за дверь, когда он греховно громко застонал. Если Питеру везло, когда он ласкал себя пальцами, то, возможно, ему удавалось один раз задеть простату, но неловко и только на полсекунды, прежде чем он снова терял ее. Его никогда еще так прямо не стимулировали. Как будто у Тони была карта пути прямо к его простате. С каждым движением Питер уплывал всё дальше и дальше. Он был словно тесто, и Тони мог лепить из него всё, что хотел, в любой форме. А потом рука взялась за член Питера, и он кончил, так сильно, как никогда раньше. Он потерял сознание или что-то в этом роде, потому что следующее, что Питер помнил, это то, что он стоял на коленях, едва понимая движения Тони, дрочащего над ним. Услышав протяжный стон мужчины, Питер открыл рот, высунул язык, и сперма Тони вылилась на его лицо. — Закрой глаза, детка, — приказал Тони, и мир потемнел. Кулак в его волосах направил его под душ, где вода залила лицо Питера, смывая остатки спермы Тони. Когда его вытолкнули обратно, Питер вдохнул горячий пар, пытаясь отдышаться, но от этого у него только закружилась голова. В попытке встать, ноги Питера подкосились, и он упал бы, если бы Тони не подхватил его. — Папочка, — устало пробормотал Питер, прислушиваясь к звуку выключаемого душа. — Я держу тебя, милый. Большое, пушистое, белое полотенце было обернуто вокруг его плеч, и прежде чем он успел понять, что происходит, Питера уже несли в спальню Тони. Его осторожно положили на кровать, и Питер тут же упал на спину. Питер смутно помнил, как Тони помог ему забраться под одеяло. — Такой драгоценный, — Тони поцеловал его губы и начал гладить по волосам. — Мой сладкий мальчик. — Твой, — сонно пробормотал Питер. — Весь твой. Всегда его. Пока Тони не перестанет хотеть его. Может быть, даже после этого. — Ты такой хороший мальчик, — прошептал Тони, и Питер почувствовал, что погружается всё глубже в сон с каждым движением пальцев мужчины по его волосам.❦❦❦
Проснувшись, Питер сразу же вспомнил, в чьем доме он находился. Тони рядом не было, и Питер, натянув на себя найденные на прикроватной тумбочке футболку и шорты, отправился искать его. Тони Старк сидел в спортивных штанах и футболке на диване в гостиной, с книгой в руках и очками для чтения на переносице. — Привет, извини. Я не хотел заснуть, — немного застенчиво сказал Питер. — Не нужно извиняться, детка. Я рад, что ты немного отдохнул, — Тони закрыл книгу и положил ее на журнальный столик. — Тебя не было всего час. — Я даже не думал, что устал. Наверное, это из-за горячего душа после холода. И, ну, ты знаешь... — смущенно пробормотал Питер. — Иди сюда, — произнес Тони с понимающей легкой улыбкой на лице. Питера затащили на диван, как только он подошел достаточно близко. Питер обхватил Тони за спину и прижался к его груди, с удовольствием прислушиваясь к биению его сердца. — Как насчет того, чтобы выпить? — через какое-то время спросил Тони. — Что-нибудь теплое? Кофе? Чай? Горячий шоколад? — Горячий шоколад был бы кстати, — сказал Питер, молясь, чтобы его слова не прозвучали слишком по-детски. — Тогда горячий шоколад, — Тони взял Питера за руку и повел его на кухню. — Садись, милый. Тони взял пакет молока в холодильнике и налил его в кастрюлю на плите, а затем достал плитку шоколада из шкафа и начал резать ее на разделочной доске. — Хороший мальчик, — сказал Тони, когда горячий шоколад был приготовлен и Питер выпил его, поставив пустую чашку на барную стойку. Эти слова сразу же отозвались в теле Питера. — Могу я спросить тебя кое о чем? — спросил он, даже не обдумав предложение. — Ты можешь спрашивать меня о чем угодно, — серьезно сказал Тони. Питер действительно поверил ему. — Я просто... я не... я не понимаю, почему мне так нравится, когда ты называешь меня хорошим мальчиком, — признался Питер. — Я не знаю, почему это заставляет меня... — Заводиться? Возбуждаться? Сходить с ума? — чувствовать себя по-другому. Ух ты, какой обширный словарный запас; глубокое отображение его эмоций. Флэш был бы так горд за него. — Ну, э-э, я думаю, ты можешь знать, — медленно продолжил Питер, делая всё возможное, чтобы адекватно подвести итог. — Ты специально выбрал эти слова, как будто точно знал, как я на них отреагирую. И я не хочу, чтобы это прозвучало обвинительно или что-то в этом роде, но, наверное, я просто должен спросить: Ты знаешь, почему это так на меня действует? Питер ожидал, что Тони задумается об этом, но он ответил сразу же. — У меня есть идея, — губы Тони слегка приподнялись. — Ты сабмиссив (покорный). — Я покорный? — повторил Питер, цепляясь за это слово, как будто боялся, что может забыть его. — Нет, ты сабмиссив, — поправил Тони с сильным ударением. В этом было что-то знакомое, а потом что-то щелкнуло. — Как в БДСМ? Как в фильме "Пятьдесят оттенков серого"? — потрясенно спросил Питер. Питер никогда не читал и не смотрел "Пятьдесят оттенков серого". Возможно, он видел трейлер, но никогда не заботился об этом и не разговаривал на эту тему. — Ну, вроде того. Что? Тони увлекался подобными вещами? Означало ли это, что Тони хотел причинить боль Питеру? Он хотел ударить его, а потом получить удовольствие от этого? Твою мать. Не поэтому ли Тони был таким идеальным? Неужели он просто скрывал эту ужасающую часть своей личности, пока Питера не затянуло в него, как в ловушку? — Но, детка, я обещаю тебе, на самом деле не о чем беспокоиться, — Тони понизил голос. — Быть таким не означает, что ты слаб или хрупок, или что у тебя нет никакого контроля. Это означает, что ты достаточно силен, чтобы позволить кому-то, кому ты доверяешь, взять контроль на некоторое время, но только в ситуациях, когда тебе это удобно. — Я доверяю тебе, — сказал ему Питер. Довольной кривой улыбки Тони было достаточно, чтобы Питер обрадовался, что он это сделал. — Но если ответить на твой вопрос точнее... — продолжил Тони, — у тебя есть кинк на похвалу. Тебе нравится, когда я называю тебя хорошим мальчиком, потому что ты хочешь моего одобрения, и ты счастлив, когда ты его получаешь. — Это хорошо? — Питер смущенно опустил голову. — Эй, это очень хорошо, — заверил его Тони, сжимая его теплую руку. — Видишь, ты уже краснеешь. Черт. То, как Тони воздействовал на него всего лишь несколькими словами, было полным дерьмом, и Питеру нужен был его адвокат. — А что это была за штука, о которой ты говорил по телефону? — спросил Питер. — Ты сказал, что хотел бы сделать это со мной, но, поскольку это был мой день рождения, ты передумал. Я забыл, как это называется. — Окантовка? — глаза Тони потемнели. — Да, это оно, — сказал Питер с энтузиазмом. Он не ожидал, что Тони так быстро вспомнит, о чем он говорил. — Ты хочешь попробовать это? — медленная улыбка растянулась на лице Тони. Ради такой улыбки Питер мог согласиться на что угодно. — Да, пожалуйста. — Конечно, милый. Я сделаю тебе окантовку, — Тони перегнулся через стойку и поцеловал его. — Как хочешь. Вот так они и оказались в спальне меньше, чем через минуту. Тони быстро раздел Питера. — Такой красивый, — сказал он, слегка подталкивая плечи Питера назад, пока тот не лег на спину. Каждый нерв в теле Питера ожил, когда Тони обхватил пальцами его член. Тони начал делать неожиданно быстрые движения рукой, и дыхание Питера сбилось. Питер разрывался между тем, чтобы закрыть глаза от удовольствия и оставить их открытыми, чтобы наяву смотреть сон, в котором Тони, гребаный Старк, дрочил ему. Он предпочел оставить их открытыми (это был хороший выбор). — Боже, я так близко, — бедра Питера дернулись, и, черт, эта ухмылка на лице Тони была такой сексуальной, что он не мог этого вынести. Это было оно. Знакомое ощущение заискрился в основании его члена, и Питер знал, что еще одно движение рукой — и сперма хлынет повсюду. Его голова откинулась назад, так чертовски готовая ощутить каждую волну оргазма. А затем рука Тони отодвинулась, и мир погрузился во тьму. Питер инстинктивно дернул рукой в сторону своего члена, но Тони, видимо, был готов к этому, потому что он схватил запястья Питера прежде, чем тот успел приблизиться достаточно близко. — Не так быстро, детка, — предупредил Тони с беззаботным видом. — Никаких прикосновений. — Почему... — задыхаясь спросил Питер, на его лбу выступили капельки пота, — почему ты остановился? — Ты сказал, что хочешь попробовать окантовку, — Тони невинно пожал плечами. — Вот что такое окантовка, дорогой. Это было неправильно. Потому что нет, с какой стати Питеру просить об этом? Почему он должен хотеть не кончать? — Смотри, какой ты твердый, — ворковал Тони. — Ты был так близок к тому, чтобы кончить, а, милый? Питер заскулил во всю мощь своих легких. Он почувствовал, как в горле начал образовываться комок, предупреждающий о том, что он вот-вот заплачет. — Хорошие мальчики отвечают, когда им задают вопрос, — строго сказал Тони. — Мне очень жаль! — заскулил Питер. — Я был так близко. — Его голос надломился, и образ Тони в тусклом свете стал расплывчатым. — Пожалуйста, позволь мне. Мне это так нужно. — Я знаю, что это неправильно, — Тони вытер одну из слез Питера, — но ты выглядишь так чертовски красиво, когда плачешь. — Пожалуйста, — взмолился Питер. Ему было наплевать, насколько отчаянно это звучало. — Пожалуйста, прикоснись ко мне снова. — Терпение, милый. Я должен подождать, пока ты не успокоишься. — Я успокоился! Я успокоился! Питер сосредоточился на своем дыхании, пытаясь замедлить сердцебиение. Вдох. Выдох. — Нет, детка. Твой член. Если я прикоснусь к тебе сейчас, ты кончишь. Что в этом плохого? Хотел спросить его Питер. Он так сильно хотел знать. Нет, это было неправильно. Он хотел кончить. Ему нужно было кончить. Он собирался сказать Тони именно это, когда тот спустил штаны и взял в руки свой член — огромный, толстый член, от которого у Питера мгновенно потекли слюнки. Тони неторопливо поглаживал свой собственный член, глаза его были закрыты, голова откинута назад, обнажая загорелую шею. Рука Питера дрожала рядом с ним. Питер понимал, что лучше всего было бы выполнить приказ Тони и быть хорошим для него, и он очень, очень этого хотел. Но на какую-то долю секунды желание получить удовольствие оказалось сильнее желания сделать то, что ему сказали, и Питер потянулся к своему члену. Он едва успел коснуться его основания, прежде чем Тони понял, что происходит. — Я сказал, никаких прикосновений, — рявкнул Тони, шлепнув Питера по рукам. — Если ты не можешь быть хорошим мальчиком и держать руки подальше от своего члена самостоятельно, мне придется заставить тебя оставаться на месте. Питер немедленно извинился, вжимаясь в матрас, совершенно пристыженный, когда Тони достал две длинные белые веревки из своей прикроватной тумбочки. Питер не посмел сопротивляться, когда Тони схватил его за податливые запястья. Он предполагал, что Тони свяжет их вместе, но он этого не сделал, вместо этого он привязал каждое его запястье по отдельности к изголовью кровати, так что теперь его тело имело форму буквы "Y". Питер был в ловушке. Тони полностью контролировал его. Тони, чисто гипотетически, мог сделать с ним всё, что хотел, и Питер ничего не смог бы с этим поделать. И это было чертовски горячо. — Ты когда-нибудь сдерживался вот так? Когда-нибудь не давал себе кончить? Питер покачал головой, заставив Тони закатить глаза с улыбкой, как будто его ответ был именно таким, какого он ожидал. — Хочешь расскажу один секрет? Три клетки мозга Питера, которые не думали исключительно о его члене, оживились. — Да, пожалуйста. — Еще до того, как мы что-то сделали, я всё время представлял, как ты трогаешь себя. Он что? Что? Тони? Он представлял? Тони думал об этом? Всё время? Что? — Когда, например, я был в гостиной, смотрел что-то по телевизору с твоей мамой, а ты был в своей комнате, предположительно делая домашнее задание. Но иногда, если мне везло, я слышал легкие звуки, такие, к которым нужно прислушиваться, чтобы уловить. Скрип твоей кровати. Пара тихих стонов, приглушенных из-за того, что ты уткнулся лицом в подушку, я уверен. Питер потерял дар речи. Слишком потрясенный, чтобы что-то сказать. Слишком потрясенный, чтобы думать о чем-либо. — Я не был полностью уверен, что мне всё это не мерещилось, — продолжил Тони. — Но потом, однажды, на какое-то время, дома остались только мы. Я не помню, где была Мэри, но она только что вышла, может быть, за чем-то, или она могла что-то забыть на работе. Я смотрел документальный фильм о природе на диване, когда я услышал это... когда услышал тебя. Ты, должно быть, думал, что никого нет дома, что, когда она ушла, я пошел с ней, потому что ты не так старался сдерживаться или, может быть, ты просто был так возбужден, что не мог сдержаться. Тони. Тони слышал его. О боже. О боже. Питер пытался вспомнить, точно определить, когда именно это произошло. Он много мастурбировал, и да, когда он был дома один, он меньше сдерживался, так что это имело смысл, но он никогда бы не подумал, что ТОНИ ЕГО СЛЫШАЛ. — Я должен был увеличить громкость, — признался Тони. — Черт возьми, я должен был просто уйти. Но я не сделал ни того, ни другого. — Что ты сделал? — спросил Питер, слова почти застряли у него в горле от того, как пересохло у него во рту. Тони убрал волосы с глаз и посмотрел на него сверху вниз. Он был так чертовски красив. Тони был похож на бога, с колесницами, золотыми конями и игристым вином. Питер был загипнотизирован. — Ты ведь не будешь на меня сердиться, правда, детка? — спросил Тони. С чего бы Питеру сердиться? Разве это разумная реакция? Потому что единственная эмоция, которую он был способен испытывать сейчас, кроме неизбежной дозы смущения, — это сильное возбуждение. — Я не буду, — пообещал он. — Я взял пульт дистанционного управления и переключил телевизор на беззвучный режим. И начал слушать, как ты развлекаешься с собой. — О боже, — пискнул Питер. — Ты хоть представляешь, как сильно ты меня заводишь, когда начинаешь издавать эти стоны и крики? Они такие чертовски грязные, детка. Я никогда не слышал ничего подобного, — он покачал головой. — Но стоны были не самой лучшей частью. Не тогда, когда ты начал говорить. Говорить? Нет. Нет. Нет, нет, нет, нет, нет, нет, НЕТ, НЕТ, НЕТ. — Ты помнишь, что ты сказал, ангел? — спросил Тони, лаская бледное бедро Питера. — Я помню. Я вспоминал об этом в течение нескольких недель после этого. Я всё еще вспоминаю об этом. Когда Питер ничего не ответил, только покачал головой, Тони заговорил более высоким тоном, подражая ему: "Пожалуйста, мистер Старк. Мне так хорошо, мистер Старк". Питер в ужасе зажмурился. Что было почти так же жалко, как и то, что Питер даже не был уверен, когда это произошло. Он так сильно возбуждался от Тони, что это могло быть в любой гребаный день недели в течение нескольких месяцев подряд. — Ах, ах. Открой глаза, милый, — с укором сказал Тони. — Будь вежлив. Я рассказываю историю. — Прости, — пробормотал Питер, открывая глаза. Тони наградил его мягким поцелуем. — Это было настоящее откровение, милый, — сказал Тони, отстранившись, продолжая с того места, на котором остановился. — Я знал, что я нравлюсь тебе, но я не знал, что ты хочешь, чтобы я прикасался к тебе. — Тони обхватил рукой член Питера, болезненно небрежно, и сделал несколько медленных движений, от которых Питер задрожал. Еще немного, и он сможет... блядь! Тони убрал руку, и Питер жалобно заскулил от разочарования. — Итак, на чем я остановился? О, да. Ты получал удовольствие, фантазируя обо мне. Мне потребовалось всё мое мужество, чтобы не ворваться в твою комнату и не дать тебе именно то, что тебе было нужно. Просто зная, что ты был дальше по коридору, в пределах моей досягаемости... блядь. Как это было бы просто. Ты уже так непристойно умолял об этом. Его взгляд, устремленный на стену, был отстраненным, когда он предавался воспоминаниям. Затем, словно очнувшись от грез наяву, Тони снова сосредоточил свое внимание на Питере, как будто только что вспомнил, что он был там. — Но я не мог этого сделать, я не мог рисковать. Поэтому я остановил себя. Тем не менее, ничто в этом гребаном мире не могло удержать меня от того, чтобы не подрочить прямо там, в твоей гостиной, пока я слушал твое хныканье. — Тони усмехнулся. — Последний раз я кончал так быстро, когда я был в твоем возрасте. Была ли это гребаная реальность? Это не могло быть фантазией. У Питера не было воображения, необходимого для создания этого. Если бы Питер знал, что Тони сидит всего в нескольких ярдах от его двери, занимаясь самоудовлетворением, слушая его стоны, он бы кончил, а затем умер на месте. Причина смерти? Экстаз. — После того случая и после той чертовой вечеринки, на которую ты даже не хотел идти, я думал, что я эксперт в борьбе с искушением. Очевидно, я был неправ. Потому что теперь посмотри на себя, — Тони жестом указал на него. — Ты прямо там, где я хочу тебя видеть. В моей постели, голый, связанный и умоляющий меня прикоснуться к тебе, как к хорошей маленькой шлюшке, которой ты и являешься. О, Господи. Питер не мог поверить, как сильно ему понравилось, когда его назвали шлюшкой. Что на самом деле даже не имело смысла, потому что он был девственником и... твою мать. Он был девственником. Почему он всё еще был девственником? Тони был прямо здесь, и он был возбужденным, и это был Тони. Питеру даже в голову не приходила мысль о сексе. Всё это время он думал только о том, чтобы подрочить. — Папочка, пожалуйста, — Питер бросил это слово, зная, как оно влияет на Тони. — Ты хочешь кончить? Питер не был уверен, была ли это уловка или какое-то поддразнивание, но это не имело значения. Это больше не волновало Питера. — Я хочу, чтобы ты меня трахнул. Глаза Тони расширились, на мгновение застигнутые врасплох. — О, правда? — Пожалуйста, — взмолился Питер. Питер знал этот взгляд. Тони уступал. — Пожалуйста, папочка, — надавил Питер. — Я буду таким хорошим для тебя. — Да? — Тони провел большим пальцем по нижней губе Питера. — Ты хочешь, чтобы я вошел в тебя, милый? — Да. Да, мистер Старк. Пожалуйста. Не говоря ни слова, мужчина встал и направился к двери. Одной мысли о том, что Тони бросит его прямо сейчас, было почти достаточно, чтобы заставить Питера закричать, но увидеть, как он открывает ящик комода и поворачивается, чтобы показать бутылку смазки, было всё равно, что мгновенно перейти от нуля к сотне. Тони начал со смазки и своих пальцев, на этот раз вставляя сразу два в дырочку Питера. Затем он начал вводить и выводить их. Питер изо всех сил старался не шевелиться и вести себя хорошо, когда Тони добавил третий палец. — Сейчас я буду трахать тебя, детка, — предупредил Тони, втирая смазку в свой член. Он прижался кончиком к дырочке Питера, затем не без труда проник им на пару дюймов внутрь. Питер зашипел от резкой боли, и Тони замер. — Я могу остановиться, милый, — заверил он. — Нет, — прохрипел Питер, — я в порядке. — Ты уверен? — Да. — Не кончай, — предупредил его Тони, снова взявшись за член Питера. Питер понял, что это было отвлекающим маневром, чтобы отвлечь его от боли, когда член Тони вошел в него в первый раз. Он определенно был согласен с этим, особенно потому, что это сработало. — Боже, детка, — простонал Тони, проталкиваясь в Питера всё глубже, — ты такой хороший. Когда он наконец смог двигаться без сопротивления, Тони отпустил член Питера. Питера это должно было бы расстроить, но он был слишком занят ощущениями от толстого члена Тони, безжалостно трущегося о его простату. Тони начал медленно, двигаясь осторожно. Когда он понял, что Питер не из стекла, он ускорил темп. Питер был настолько не в себе, что даже не заметил, как Тони перерезал веревки, стягивающие его запястья. В одну секунду он был связан, а в следующую его руки обвились вокруг шеи Тони, когда он врезался в него. Ритм стал безумно быстрым, и бедра Питера двигались в соответствии с темпом Тони. — Мистер Старк, — жалобно заскулил Питер. После этого Тони не потребовалось много времени, чтобы снова найти член Питера. Он начал быстро двигать по нему рукой. — Папочка, пожалуйста, — закричал Питер. — Пожалуйста, ты должен остановиться, я собираюсь... — Ты можешь кончить, детка, — хрипло подбодрил его Тони, двигая рукой быстрее. — Ты заслужил это. Эти слова заставили Питера сорваться с края пропасти. Разрешение было всем. Он это заслужил. Питер кончил и практически рухнул на матрас, но Тони быстро подтянул его бедра, вероятно, оставив синяки на бледной коже, хотя для Питера это не имело значения. Тони еще сильнее вонзился в его задницу, почти по-звериному, и кончил со стоном. — Детка, — Тони упал рядом с ним. Когда они отдышались, он предложил пойти в душ, но Питер просто придвинулся к нему поближе, крепко обнял и закрыл глаза. Тони не возражал.❦❦❦