Время сейчас

      Рома вышел на балкон и швырнул недопитую бутылку кальвадоса как можно дальше. Да, поступок отвратительный, но отчаянные времена требуют отчаянных мер. Ещё немного и вместо бутылки Рома отправился бы по этому пути сам.       Кто-то внизу громко выругался, но вроде пострадавших не было, и Рома скрылся в квартире. Он лёг на кровать и вцепился в одеяло, как будто оно должно было удержать человека от опрометчивых поступков. Лучше пока не вставать и попытаться уснуть. Тогда, может быть, с утра всё будет не так плохо.       Этот развод давался Роме очень тяжело. В прошлый раз, когда он разводился с Настей, всё прошло легко. Было немного жаль рухнувших совместных планов, но они не стоили долгой печали.       Они с Настей поженились на третьем курсе, будучи абсолютно безбашенными студентами, которым плевать, что общество думает о браках парня-омеги с девушкой-омегой. Вернее, не так. Им это нравилось. Они считали себя бунтарями. Танцы, музыка, любовь «не как у всех». Это было волшебное время. А потом началась «взрослая жизнь» — работа, распорядок дня, новые знакомые. Настю всё больше раздражало общественное мнение. Не осуждение даже, нет. Её бесило, что окружающие просто игнорируют наличие у неё мужа, не считая Рому полноценным мужчиной. Старшие коллеги всё время предлагали Насте познакомиться с чьим-нибудь сыном или другим «хорошим неженатым мальчиком». Из не совсем забытого уважения к возрасту и страха потерять работу она не могла послать их открытым текстом. Бесилась потом дома.       Впрочем, добил их брак Ромин новый приятель, которого тот пригласил на свой день рождения. Он поднял тост: «Чтобы Рома встретил хорошего альфу».       И он встретил. Через полтора года после развода Рома сменил работу. Устроился в новый салон итальянского автоконцерна. А Кристиана Бонмарито прислали из головного офиса, настраивать деятельность филиала. Они сошлись в первый же день, незаметно для себя перейдя с рабочих вопросов на личное. Крис был как будто пропитан ярким средиземноморским солнцем и отогревал им Ромино холодное северное сердце. Они поженились через полгода.       Когда он погиб, Рома был совершенно раздавлен и отчаянно жалел, что они решили повременить с детьми. Крис мечтал не торговать одинаковыми автомобилями и брендовыми запчастями, а открыть собственную мастерскую, делать машины и мотоциклы с индивидуальным дизайном. Та гонка должна была стать рекламой, привлечь спонсоров... Эксперты потом сказали «брак сварного шва в системе впрыска топлива». Той, которую Крис считал своим лучшим изобретением, символом будущей мастерской. Он всю машину собрал сам, некого было винить.       Роме потом долго снилось, как Крис зовёт его быть штурманом во время гонки. Во сне Рома соглашался. В машине, он касался руки супруга «на удачу». Когда они подпрыгивали на первой же кочке, пресловутая трубка с хрустом ломалась и… наступало утро. До самого взрыва сон почему-то никогда не доходил. Хотя Роме иногда казалось, что так было бы правильно. Им стоило уйти вместе. Но в реальности, Кристиан участвовал с напарником, другим таким же фанатом самодельных автомобилей. Они почти дотянули до финиша. Плелись в хвосте, зная, что в машине что-то сломалось. Оставалось ехать минут десять, когда произошел взрыв. Беременная жена напарника Криса, упала в обморок Роме на руки. Что не дало ему самому туда свалиться. Очень жаль, что от его солнечного Кристиана, гения и мечтателя, не осталось малыша.       Саше Рома сразу сказал, что хочет ребёнка. Но теперь выходило, что тот не воспринял это всерьёз. Мол, все омеги хотят детей, тоже мне новость. Но всё же «работать над этим вопросом» они начали почти сразу после свадьбы. Не стали откладывать на мифические «лучшие времена», в которые после смерти Криса Рома не верил. Только прилагаемые усилия никак не желали приводить к результатам. За почти два года Рома на три раза обошел всех возможных врачей, позволил выкачать из себя пару литров крови и засунуть медицинские приборы практически везде. Вылечил пару незначительных отклонений и походил к психологу. И только потом сумел, наконец, затащить к врачам супруга. Чтобы через месяц выяснить — у них не может быть детей, они генетически несовместимы.       Врач осторожно предложил воспользоваться услугами анонимного донора. Но Саша был не готов на это пойти. Более того, он вдруг решил, что это знак. Мол, альфа и омега тоже бывают несовместимы, но в таких случаях запах друг друга кажется им неприятным, и они даже не пытаются образовывать пару. А вот Саша — бета, поэтому они сразу не поняли, что это плохая идея. Ошибка. И как бы Рома не говорил, что любит его, не напоминал, как хорошо им было вместе, сколько испытаний они уже прошли, муж уперся в эту несовместимость. Сама природа против, видите ли!       Рома оставил в покое одеяло и задумался. Если без донора было не обойтись, то без Саши вполне можно.       Сегодня состоялся суд, где они поделили совместно нажитое имущество. Им оказалась только машина, и бывший муж честно выплатил Роме половину её стоимости. Весьма приличная сумма. Хватит оплатить операцию по оплодотворению и на коляску с кроваткой и пелёнками останется.       Чёрт возьми! Надо было действовать раньше. Омегам искусственное оплодотворение делают неохотно, нужно предоставить целую кучу бумажек. Но у Ромы они как раз были и пока ещё оставались действительны. Самая важная из них — справка о несовместимости с мужем, давала прямой допуск к нужной операции. Но только пока он оставался мужем, конечно. То есть ещё десять дней. Судья хоть и вынес своё решение, оставил последний шанс передумать. Через десять дней их развод станет официальным и окончательным. И тогда одинокому омеге придется собирать ещё гору подтверждений, что он здоров, достаточно обеспечен, его не принуждают и он хочет ребёнка для себя. Рома в состоянии всё это сделать, но проще записаться прямо сейчас.       И Рома непременно бы так и поступил, если бы в раздумьях не уснул.       Полбутылки кальвадоса в одно лицо и без закуски не проходят бесследно. Особенно, когда ты уже не юный студент, а вечно невыспавшийся ведущий специалист за тридцать.       С утра Рома ненавидел себя, бывшего мужа, производителей спиртного, тех, кто выращивает для них яблоки, и вообще весь мир. Но работу никто не отменял. Он включил телевизор и под бубнёж утренней передачи пытался прийти в себя. Когда кофемашина выдала первый бодрящий аромат, а Роме удалось открыть глаза, на экране был какой-то серьёзный полицейский в погонах полковника. Он говорил о том, что все активизированы и преступник непременно будет найден. Наверное, речь шла о громком убийстве Тони Баранова, внука известного в прошлом актёра Энди Баранова.       Рома дотянулся до пульта и переключил канал. Полковник Оздемир может быть хоть три раза победителем конкурса красоты среди полицейских, но слушать об убийствах с утра пораньше — это слишком. На музыкальном канале Стефанос Талиозис пел о любви. Вот это было Роме больше по душе. «Стэф» — музыкант и актёр греческого происхождения внешне был довольно похож на покойного Кристиана, только помладше. Вернее, Крису навсегда осталось тридцать, а Стефанос недавно перешагнул этот рубеж. Роме он нравился.       Любуясь на красавчика-музыканта, Рома залил полезные хлопья витаминизированным пюре с заменителем сахара, редкая дрянь, зато готовить не надо, и вспомнил про ребёнка.       Записаться удалось только на следующую неделю. Чуть ли не на последний день «брака». Это заставляло нервничать. Рома не знал, как там подбирают анонимных доноров. Может, потребуется время, чтобы проверить совместимость? И можно ли выбрать внешность? Было бы здорово, если бы давали варианты с фотографиями. Хотя если есть фото, разве это анонимность? А всё остальное? То есть, конечно, Рома мечтал просто о ребёнке. Любом. Был бы здоровый, остальное — дело воспитания. Но всё же не хотелось бы, чтобы малыш унаследовал гены какого-нибудь тупицы. Рома предпочёл бы ребёнка такого же умного и талантливого как Кристиан. Да и внешне хорошо бы того же типажа. Сначала Рома, правда, подумал о сходстве с Сашей, но быстро отбросил эту мысль как неприятную. Нет уж, Крис был намного лучше.       А что если не полагаться на анонимного донора, а самому найти подходящего? Альфу, чтобы по запаху сразу понять, что с совместимостью проблем нет. Атлетичного брюнета похожего на Кристиана. Ну или на Стефаноса Талиозиса. Надо только выяснить, допустимо ли это по правилам.       Рома немного опоздал на работу, пытаясь разобраться, как это всё вообще происходит. В сети оказалось полно информации для женщин-бет, но было совершено непонятно, можно ли её применять к мужчинам-омегам.       Он зашёл в салон всего лишь через пять минут после начала рабочего дня, а менеджер Анечка уже с испуганным лицом мямлила что-то недовольному мужчине. Ларсон. Рома изобразил искреннюю радость и немедленно поспешил спасать Анечку от молодого взбалмошного альфы. Это им всем ещё повезло, что ома этого парня, похоже, купил машину какой-то другой марки и больше не является их клиентом. Вот уж кто умеет выносить мозг красиво, вежливо и на весь оставшийся день. С другой стороны, девушка работала уже третий месяц, пора бы научиться разговаривать с кем угодно. Рома тут вообще-то числился ведущим специалистом по продвижению. Номинально в его обязанности общение с Ларсоном не входило. Впрочем, скорее всего это был последний визит Марата. Он поставил Анечку в тупик вопросом, когда концерн собирается начать выпуск гибридов или электромобилей…       Судя по всему, никогда. А меж тем, ещё до конца года питерские законодатели должны будут утвердить запрет на бензиновые двигатели в черте города. Рома предполагал, что тогда их салону останется только закрыться. Вместо премиум-сектора, который они обслуживали, на Фиатах будут ездить одни фермеры.       Надо поскорее уходить в декрет.       Рома попытался незаметно понюхать альфу. С некоторых пор это вошло у него в привычку. Запах как запах, ничего особенного. Не отталкивающий, но и желания немедленно пасть в объятия Ларсона не возникает. Совместимы они или нет? Впрочем, какая разница? Этот альфа совсем мальчишка, младше Ромы лет на десять. Ему примерно двадцать три. Уж точно не больше двадцати пяти. С другой стороны, сперматозоиды в этом возрасте должны быть активнее. А Роме ведь кроме них от альфы ничего не надо. Интересно, согласился бы Ларсон на это? И как вообще людей о таком спрашивать? «Господин Альфа, не поделитесь ли вы со мной своей спермой?» Надо что-то придумать, прежде чем подходить к людям с таким запросом.       Не успел Рома окунуться в работу, как по их скромному коллективу снова пронеслось оживление. Он вышел, в клиентскую зону, посмотреть, что там опять случилось. Ещё один признак того, что салону недолго осталось — как бы ни называлась Ромина должность, он исполнял обязанности директора, когда того не было. А это почти всегда. Возле стойки консультанта Анечка глупо хлопала ресничками, а перед ней стоял лично Стефанос Талиозис и пытался объяснить, что именно в его машине сломалось.       Любой Боже, вблизи он был ещё красивее чем по телевизору.       — Но у нас нет возможности… — пролепетала Анечка. К удивлению Романа, она всё же услышала, что ей сказали.       — Я не могу остаться без тачки на неделю! — возмутился Стефанос.       — Но мастер…       Рома глянул в заявку, которую девушка начала заполнять. Она умнее, чем кажется. Не так сильно и растерялась. Молодец.       — Вы можете оставить машину на диагностику, — всё же вмешался Рома. — Это займёт около трёх часов.       Анечка испуганно дернула его за рукав. Рома отмахнулся. Он и сам знал, что второй мастер на больничном, а у оставшегося и без того полно работы. Но постоянный клиент важнее.       — Могу предложить Вам на это время тест-драйв модели R-80. Вы уже пробовали?       Уже начавший гневаться клиент обернулся к выставочному залу и посмотрел на самый здоровенный внедорожник. Глаза Стефаноса загорелись. Это всегда так действовало на альф. Беспроигрышное предложение. К счастью, на таких гигантах ещё не запретили ездить по городу. Но всё время собирались, поэтому за год салон продал всего одну такую машину. Руководителю консервной фабрики из восточного спутника.       — Если после диагностики выяснится, что на ремонт потребуется больше времени, мы предоставим автомобиль на замену, — улыбнулся Рома. — Вы не будете против, если это будет другая модель того же класса?       Стефанос уже спешил потрогать R-80 и только кивал на все вопросы, явно не слушая.       — У нас некому делать диагностику, — нервно зашептала в Ромино ухо Анечка. Он отшатнулся. — И замены нет.       — Я знаю, — скривился он. — Сейчас подарю ему ещё два часа тест-драйва. В три Самойлов заберёт свою «Миледи», и у нас появится запасная машина.       Анечку это решение успокоило, она весело улыбнулась, прежде чем натянуть маску профессионала.       — Какой же он красивый, — с восторгом шепнула она.       Действительно, Талиозис был невероятно хорош собой, хотя вблизи не казался настолько похожим на Кристиана. Когда Стэф подошёл расписаться в бумагах, Рома принюхался. Отличный запах! Наверняка они совместимы. Вот бы попросить у него немного спермы…       — Что? — Стефанос, подозрительно прищурившись, повернулся к омеге.       — Хочу от вас ребёнка, — выдохнул Рома.       — И я, — поддакнула Анечка.       Красавчик рассмеялся и жадно схватил ключ от R-80. Ни Рома, ни Аня его в этот момент не интересовали.       Телевизор в углу холла перестал крутить клипы и выдал порцию новостей. На экране снова появился Глава Следственного Управления полковник Карл Оздемир и стал уверять, что преступник скоро будет найден. Только это был не центральный канал, поэтому тут же пошли комментарии, что полиция ничего не делает. Мол, было ещё две жертвы, но пока не убили знаменитость, никто пальцем не пошевелил. А Оздемир торчит в телевизоре, потому что метит в политики, реальным расследованием занимается непонятно кто. Анечка поспешно приглушила звук. Это было не то, что должен слышать довольный клиент.       — Жуть, что творится с этим убийством, — прокомментировал Стефанос, поставив последнюю подпись и уже нетерпеливо постукивая ключом. — Тони был милашкой.       — Вы его знали? — Рома повёл Талиозиса на стоянку, размышляя, как можно получить у кого-то сперму. Секс с омегой для альфы означает гормональную привязку, а знаменитости вроде Стэфа связь с каким-то Ромой точно не нужна. Но как-то же это делают! Может, если получить сперму без секса, то привязки не будет? А если они больше не увидятся, и альфа не будет присутствовать при оплодотворении? Так уж точно должно сработать.       — Омега из тусовки, — махнул рукой Талиозис. — Кажется, я забыл отправить соболезнования его родителям.       Рома бродил по автомобильной выставке, привычно занося всё заинтересовавшее в заметки телефона. Хоть и не знал, зачем. Он уже пару лет больше заменял директора, чем занимался продвижением. Да и что продвигать? Десять лет назад концерн решил развивать люксовый сегмент, купил Альфа Ромео и за следующие годы выпустил на рынок несколько очень хороших моделей. Тогда-то и открылся этот салон премиального обслуживания, который подарил Роме Кристиана, а заодно хорошую зарплату и карьерный рост почти невероятный для омеги. А теперь что? Конечно, высокие начальники, сидящие где-то в Италии, перед Ромой не отчитывались, но в этот раз, впервые за годы существования выставки, Фиат в ней не участвовал. И это говорило больше, чем любые рекламные проспекты. Журналисты уже настрочили несколько статей на этот счёт, забивая последние гвозди в гроб концерна. И Роминой хорошей работы.       Конечно, всё ещё имелся призрачный шанс, что полудохлый итальянский гигант купит какого-нибудь маленького производителя электромобилей и сумеет вернуть рынок.       Рома с интересом присматривался к десятку экспериментальных моделей от независимых пока фирм. Он застрял у самой популярной из них, выделяющейся вычурным дизайном и линиями подсветки как в фантастических фильмах. Итальянцы такое любят. Производитель обыгрывал свою тему, устроив шоу с супергероями. Поглазеть на него собралась небольшая толпа. Рома тоже заинтересовался сложными, зрелищными фокусами, которые показывал некто в костюме Звездного Призрака. Но Рому отвлёк сильный запах, исходивший от стаканчика в руках человека внезапно прижавшегося к нему сзади. Рома резко отскочил, едва не вылетев на сцену. Этот тип кофе в свою корицу не забыл налить?       — Что вы делаете? — возмутился Рома.       Мужчина смущённо убрал одну руку в карман. Наверное спрятал бы и другую, но в ней был пресловутый стаканчик. Жидкость из него немного расплескалась, запах корицы стал ещё сильнее. Мужчина потряхивал рукой. Напиток был горячим, кожу под тонкой тканевой перчаткой наверняка обожгло. И от его подёргиваний становилось только хуже.       — Извините, — тихо сказал мужчина, отступая подальше. — Я перепутал вас со своим другом.       Рома не стал слушать, он чихнул и помчался в туалет. Нет, это сколько же корицы этот придурок себе насыпал? Она же наверняка поддельная, а это ужасно вредно. Даже для тех, у кого, в отличие от Ромы, нет аллергии.       Он минут десять висел над раковиной, периодически чихая и сморкаясь, пока таблетка не подействовала. Вот уж такой подставы он от выставки не ожидал. Вообще Рома пришёл сюда не столько ради автомобилей, хоть и любил их, сколько ради завершающего первый день концерта Стэфа. Ради такой возможности он, скрепя сердце, оставил салон на Анечку. И уже три раза позвонил ей проверить, как там дела.       На пути из туалета Рому перехватил какой-то незнакомый, но весьма представительный альфа в дорогом костюме. Тоже брюнет, но на Криса или Стефаноса совсем не похожий. В нем было что-то восточное, но не имперское, скорее турецкое.       — Вы — Роман Старцев? — улыбнулся альфа.       Рома чуть скривился, но кивнул. Фамилия была Сашина, её стоило сменить. Но только после того, как Рома разберётся с операцией.       — Как вы относитесь к предложениям работы? — тем временем продолжил альфа.       Рома нашёл взглядом его бейджик, наполовину спрятавшийся под полу пиджака. Его звали Владимир, фамилия начиналась на «Д», а вверху виднелся теперь уже всем известный логотип Эдис.       Рома сглотнул и попытался не выдавать эмоций.       — Я их рассматриваю, — осторожно сообщил он.       Несколько лет назад Эдис представила свой первый электромобиль, громко заявив, что в будущем на таких будут ездить все, как все стали носить мобильные телефоны. Это был сильный ход, маленькую компанию многие заметили. Тогда все размышляли, кто из автогигантов приберёт её к рукам. Но теперь, судя по финансовым отчётам, скорее Эдис купит активы загнивающего Фиата, чем наоборот.       Владимир Дыменков увёл Рому в небольшую переговорную, где почти час обрисовывал перспективы работы в их официальном представительстве. Обложил практически со всех сторон, исключая возможность отказа. Кто-то даже настучал ему про Ромин развод и семейное положение в целом. Наверное, поэтому альфа не боялся брать на должность замдиректора омегу.       И Рома готов был согласиться без всех этих плясок, но как быть с тем, что он собирается забеременеть на следующей неделе? Как-то это не очень хорошо по отношению к работодателю. С другой стороны, это законно, и вдобавок, даже так он проработает ещё месяцев семь, а то и восемь, прежде чем уйти в декрет. А сколько ещё протянет салон Фиата - неизвестно.       Это предложение сулило Роме прекрасный доход, самоуважение, интересную работу и много чего ещё. Но хотелось-то ребёнка! Он даже обнюхал этого Владимира. Хотя после таблетки нос был не такой чувствительный. Запах показался Роме средненьким. Впрочем, рожать от будущего директора было откровенно плохой идеей. Нет. Нужен был достойный человек, хоть чуть-чуть похожий на Криса. И такой, чтобы получив каким-то путём от него немного спермы, Рома больше этого альфу никогда не увидел. Он уже успел выяснить, что альфы бывают донорами, и передача спермы без личного контакта к привязке не приводит.       Если так посмотреть, Стефанос — идеальный кандидат. Поймать его в каком-нибудь углу, когда приедет забирать машину…       Судя по шуму за стеной, там как раз начинался концерт. А Владимир пошёл на третий круг заливания патоки Роме в уши.       — Я согласен, — заявил Рома, обрывая очередную тираду о грядущем успехе. Только такой ответ мог заставить Дыменкова заткнуться.       Оптимистичное заблуждение, как оказалось. Довольный альфа, добившись согласия, взялся за обсуждение условий. Рома едва не взвыл, но продешевить было нельзя. Под едва слышную музыку, он договорился о весьма неплохих цифрах и сумел выторговать себе время на ответ по срокам. Уж очень внезапное предложение. По сути он мог уволить сам себя задним числом, просто поставив директора в известность. Но Рома не мог сразу решить, лучше приступить быстрее, пока он не беременный, или спокойно подождать пару недель, как будто ничего особенного не происходит?       К концу второй песни Рома вырвался из переговорной уже практически сотрудником фирмы Эдис.       Пока он дошёл до сцены, Стефанос почти допел третью, самую любимую Ромой, песню. И вдруг на последнем припеве завопил в микрофон:       — Любой Боже, он что — мёртвый?       Толпа зашевелилась, обтекая Рому и ещё нескольких зазевавшихся зрителей. Музыка стихла. Какое-то время тишина нарушалась только шумом шагов, но вдруг рядом с Ромой завизжала девушка, и тогда он тоже увидел тело парня, лежащего перед сценой лицом вниз. К нему подошёл охранник и пощупал пульс. Но видимо, не нашёл, потому что тут же принялся командовать своими коллегами, отгоняя зрителей подальше.       Пока охрана суетилась, оцепляя место, Рома успел заметить, что убитый одет в солидный костюм, как и он сам, и половина присутствующих. У него длинные волосы, как обычно носят омеги. Рядом валялся стаканчик от кофе и ещё какой-то мусор, оставленный толпой. Рома чихнул. Опять эта проклятая поддельная корица. Как можно пихать её в кофе в таких количествах? Или… Он ещё раз взглянул на стаканчик и расплывающуюся под ним лужу. Любой Боже!       Рома сел на пол.       Вокруг творился хаос, Стефанос уронил микрофон, его не сразу догадались выключить, поэтому из динамиков раздавались топот и голоса. Музыкант хотел уехать, охрана говорила, что до прибытия полиции, из здания никто не выйдет. Потом микрофон всё же отключили, но тише не стало, многие вокруг разговаривали, пытаясь перекричать друг друга, и чего-то требовали.       Один из охранников попытался сдвинуть Рому с места, но тот поднял на него жалобные глаза и сообщил:       — Он хотел меня убить.       Охранник отошёл и позвал врача. Рому аккуратно отвели в переговорную, которую, видимо, музыканты использовали в качестве гримёрки. Там полицию дожидались около десятка человек, пахло лекарствами и суетился какой-то медик. В углу расположился недовольный Стэф, окружённый своей группой и охраной. Он что-то гневно рассказывал, старательно прячась за спины свиты.       Роме выдали невкусных капель, и к приезду полицейских он уже пришёл в себя. Правда, допрашивать его никто не спешил. Как и Стефаноса, который был этим возмущён. Их не трогали, но за пределами переговорной что-то происходило. Наверное, полицейские собирались проверить всех посетителей ярмарки. Тогда они, очевидно, застряли здесь на неделю. Вон, организаторы даже сэндвичи принесли.       Благодаря успокоительному, Рома уже не так нервничал. Он больше скучал и очень обрадовался, когда позвонила Настя. С бывшей женой они сохранили вполне дружеские отношения, хоть она и уехала в другой город, а Рома до сих пор не сподобился её навестить. С ней можно было обсудить свои идеи насчёт беременности, а то без конца вертя их в голове, Рома начинал думать, что сходит с ума.       — Ого, какие сложности! — изумилась Настя, когда Рома пересказал вкратце то, что сумел найти в сети об искусственном оплодотворении для омег. — Я думала, правительство только и мечтает, чтобы все рожали побольше. Зачем столько препятствий?       — С тех пор как учёные выяснили, что разлучение с ребёнком может губительно сказаться на психике омеги, нам запретили участвовать в суррогатном родительстве, — усмехнулся Рома. Разумное зерно в законе было, но пока правила препятствовали ему лично, Роме они не нравились. — Вот и проверяют всё подряд, чтобы удостовериться, что ребёнок нужен именно мне, а не кому-то ещё.       — Ой, вот можно подумать, все прямо рвутся заставить омег рожать для соседа, — фыркнула Настя.       — Вообще-то, это довольно популярная идея, — раздалось у Ромы над головой. Он выбрал для беседы тихий угол, чтобы никому не мешать, но похоже, их всё равно было слышно.       — У тебя дома какой-то мужик? — тут же активизировалась Настя. — Альфа?       — Альфа, — бездумно кивнул Рома, потому что над ним возвышался сам полковник Оздемир. Высокий чернокожий красавец, как с картинки. Если не считать уставшего взгляда. — В смысле, я же не дома. Меня тут маньяк пытался убить, я жду полицейских. Вернее, дождался.       Рома поспешно попрощался, не слушая Настиных любопытных вопросов.       — Вас не предупредили, что не стоит пока рассказывать о произошедшем посторонним? — недовольно поинтересовался полковник.       — Она в Вене, — отмахнулся Рома. — И она — не посторонняя. Это моя бывшая жена.       — Ты же омега? — рядом остановился Стефанос. — Жена у омеги?       — Потому и бывшая, — вздохнул Рома.       — А что реально так бывает? — не унимался Талиозис. — Это типа законно, да? Зачем омеге жена?       — А зачем вообще люди женятся? — холодно спросил полковник.       Стефанос засмеялся так, что стало ясно, такой глупости как брак он не понимает.       — Немедленно отпустите меня, — не стал продолжать тему Талиозис. — Я был на сцене, ничего не видел и не слышал. Я хочу домой.       — Мы непременно отпустим всех невиновных не позже чем через час, — заученно ответил Оздемир.       — Этот ваш маньяк меня преследует, как вы не понимаете? — возмутился Стефанос. — Убийство на моём концерте, на вечеринке, где я был, под афишей моего фильма…       — Этими афишами весь город обклеен, — вставил Рома. Он смотрел на Талиозиса с подозрением. Точно ли от такого типа получатся хорошие дети?       — А я тебя узнал! — как по заказу просиял тот. — Ты — тот омега из салона Фиата, который хочет от меня детей!       Ну конечно, остальные десять присутствующих и Оздемир тоже должны об этом знать.       — Одного ребёнка, — Рома состроил максимально невинное лицо, с каким в фильмах ходят туповатые романтические герои. — Просто понимаете, Вы так похожи на моего покойного мужа. Вот если бы у меня был ребёнок от Вас, я мог бы думать, что от Него. Он был таким хорошим человеком и погиб в самом расцвете лет…       Стефанос изумлённо хлопал глазами. Наверняка альфийская гордость была уязвлена тем что он, оказывается, просто на кого-то похож. Так ему и надо. Правда — штука жестокая.       — Вы должны немедленно меня отпустить! — Стефанос, похоже, не нашёл, что ответить Роме, и снова повернулся к полковнику.       — Ну что Вы, господин Талиозис, — Оздемир улыбнулся. В обрамлении мягких тёмных губ, зубы показались особенно белыми. Красиво, но при том пугающе. Экзотическая внешность. — Вас ведь преследует маньяк. Вам обязательно нужно рассказать о своих подозрениях следователю. Вас немедленно проводят к майору Шульцу.       Он сделал знак охраннику и нервную звезду в самом деле куда-то повели. Оздемир повернулся к Роме и улыбнулся всё так же белозубо, но гораздо мягче.       — Так у Вас бывшая жена или покойный муж? — поинтересовался он.       Определённо этот полицейский умнее Стефаноса. Ну, потому он и руководит Следственным Управлением, а не играет романтических героев в средней паршивости фильмах.       — И то и другое, — вздохнул Рома. — Ещё и бывший муж есть, с которым мы пока до конца не развелись. Лучше скажите, я-то когда смогу рассказать о своих подозрениях?       — Каких?       Рома закатил глаза.       — Этот маньяк пытался меня убить, — Оздемир смотрел скептически. Показалось даже, что до этого Рома ему нравился, а тут резко перестал. — Примерно за час до концерта, во время шоу на стенде SEAM. Мужчина со стаканчиком в руке обнял меня со спины. Но от его напитка жутко несло корицей, а у меня на неё аллергия, поэтому я вырвался в то же мгновение. А потом я видел этот же стаканчик возле тела. Я запомнил его.       — Вам ничего не показалось странным?       — Мне в тот момент казалось, что я задохнусь, если немедленно не выпью таблетку, — возмутился Рома. Ему приходилось уже в третий раз повторять эту историю. — Столько корицы, которая наверняка даже не корица, а кассия, может меня убить и без дополнительных ухищрений.       — Но он был в перчатках, — второй полицейский, которого представили как детектива Шульца, казался въедливым и неприятным.       — Тут многие в них. Такие специальные тонкие тканевые перчатки, чтобы показывать детали и не заляпать полированный металл, — пояснил Рома, призвав на помощь всё своё терпение. — Меня скорее удивило, что он не в костюме. Это всё же открытие. Тут все одеты представительно. Кроме участников шоу разве что.       — А во что он был одет? — мягко спросил Оздемир.       — В какие-то бесформенные штаны и теплую спортивную кофту. Он ещё вторую руку спрятал в карман на животе.       — В руке что-то было? — спросил Шульц.       Рома задумался. Он сжал кулак, прикрыл его полой пиджака и потянул. Попробовал по-разному расположить пальцы. Достал из кармана ключ и поэкспериментировал с ним. Полицейские внимательно следили за всеми манипуляциями.       — Да, пожалуй, было, — решил Рома. — Что-то небольшое. А на вторую руку попала жидкость из стаканчика. Он, наверняка обжёгся.       — В какой руке, он держал стакан? — заинтересовался Шульц. — В правой или в левой?       Рома посмотрел на свои ладони.       — В левой, — уверенно ответил он.       Шульц поднялся и уже было вышел, но Оздемир его остановил и показал какую-то запись в своём блокноте.       — Вы хорошо запомнили этого человека? — спросил полковник. — Сумеете его опознать?       Рома уверенно кивнул, догадываясь, что домой теперь попадёт неизвестно когда.       Полицейские ушли, а минут через десять Рому увели в другое помещение. Там было темно, только несколько человек в разных углах сидели перед экранами. Полиция устроила прямую трансляцию. Они по одному выпускали посетителей из здания, напоследок сканируя каким-то прибором и проверяя руки. Всё это происходило перед камерой, а те, кто вроде как что-то видел, должны были сказать, тот ли это человек. Троих показавшихся кому-то слегка похожими, увели «задавать дополнительные вопросы». К концу лица сливались в кашу, но того человека Рома так и не опознал. И судя по недовольному виду полицейских, руки с ожогом они тоже не нашли. Как он сбежал?       Когда всех отпустили, была уже ночь. Но Стефанос почему-то больше не выглядел недовольным. Похоже, что-то он всё-таки видел, и последний час тоже провёл за видеоопознанием. Ему как будто бы понравилось это занятие.       — Ну что, ко мне? — он приобнял Рому у выхода и ткнулся носом ему за ухо.       — Зачем? — удивился Рома. Он ужасно устал, хотел спать и предпочел бы прямо сейчас забыть о Талиозисе. Как и обо всех остальных.       — Ребёнка делать, — Стэф прижал его сильнее, не давая отстраниться и сально улыбнулся.       — Я имел в виду бесконтактный способ, — возмутился Рома и стукнул его по рукам. — Зачем тебе гормональная привязка к незнакомому омеге? Вот! Я хочу сделать искусственное оплодотворение. Мне нужна только сперма.       Стефанос отстранился всего лишь на пару сантиметров, явно собираясь приятно провести вечер. В независимости от целей и желаний омеги.       — Господин Старцев не смог бы поехать с Вами, даже если бы хотел, — твердо произнёс за их спинами полковник Оздемир. — Он едет с нами.       — То есть домой я не попаду? — вздохнул Рома, с удовольствием освобождаясь от объятий уже не настолько любимого артиста. Фильмы так себе, да и песни посредственные.       — Увы, — пожал плечами Оздемир и показал на тёмно-синий Эдис припаркованный рядом с полицейскими машинами. — Я попросил задержаться специалиста по фотороботам. Она нас ждёт.       — Выдвинули начальника на свою голову, — усмехнулся Шульц. — Работай теперь по ночам.       — Мне из-за вас приходится форму носить, терпите, — Оздемир повел широкими плечами. Погоны блеснули в свете фонарей, но всё равно это выглядело, будто китель полковнику тесноват.       Рома проследил, как Стэф садится в машину, принадлежащую их салону, с одной из девушек, вертевшихся до этого рядом с музыкантами. Знаменитость, чего ещё от него ожидать?       — Мотя, нужно отсмотреть все фотографии с мероприятия. Может, он где-то попал в кадр, — сказал Оздемир, устраиваясь за рулём Эдиса.       Рома расположился сзади и украдкой поглаживал сидение. Скоро он будет такими торговать. И может даже, наконец, попытается сесть за руль. Со смерти Криса, никак не мог решиться. Но Эдис внутри мало похож на традиционные автомобили. Может получиться.       — Ты представляешь, сколько там фото? — возмутился Шульц.       — Посади студентов. Пусть отсортируют только те, где есть мужчины с зелёными бумажными стаканчиками. Может, обучат, наконец, эту чёртову программу с искусственным недоинтеллектом, — Оздемир в водительском кресле как будто немного сдулся и сразу стал выглядеть крайне уставшим. — А я проверю списки.       — Ты больше не детектив, — Шульц ткнул его кулаком в плечо. — Ты должен делегировать задачи. А сам мог бы выспаться, чтобы в телевизоре нормально выглядеть.       — Это ты должен бывать дома. Я не хочу отвечать перед твоей семьёй за твой ранний инсульт.       — Надо ещё раз видеокамеры проверить, — свернул тему Шульц. — У него было не больше семи минут, чтобы уйти. Даже всё отсматривать не придётся. Я быстро справлюсь.       — Там двадцать три выхода, — вздохнул Оздемир. — Пять из них не попадают на внутренние камеры. А наружные легко обойти. Он мог выдать себя за охранника, повара, гостя, чёрт знает кого ещё. Когда на мероприятии несколько сотен незнакомых между собой людей, затеряться не так уж сложно. Нам нужно понять, кто он такой и зачем это делает.       — Роман, вы уверены, что не можете сказать хотя бы его половой тип? — повернулся к Роме Шульц.       Рома покачал головой.       — Личного запаха я не чувствовал, фигуру в такой одежде сложно разглядеть. Мне кажется, что не омега, но я не уверен, — Шульц Рому по-прежнему пугал, но в машине он тоже выглядел более расслабленным. Поэтому Рома решился спросить. — Как он убивает? Не корицей же.       Полицейские переглянулись.       — Это не всегда корица, — буркнул Шульц. — В прошлый раз была ваниль. До этого бензин. Просто сильный запах, чтобы замаскировать собственный.       — Он использует яд, — сказал Оздемир.       — Карл!       — Это завтра будет в газетах. Кто-то уже слил, — отмахнулся Оздемир. — Вернее, это не совсем яд. Не тот случай, когда мы бы стали проверять, у кого был доступ. Это концентрат одного, скажем так, популярного наркотика.       — Для омег это вещество более опасно, а он вводит сразу огромную дозу, — всё же пояснил Шульц.       Рома слышал о таком, хотя сам, конечно, не пробовал. Наркотики — совершенно не его тема. Во всяком случае, теперь. А эта штука появилась уже после того, как бурная Ромина молодость закончилась.       — Сильный запах, омега в толпе… — задумался Рома. — А это не может быть как-то связано с дракой за омегу во время течки?       Полицейские снова переглянулись.       — Запах нужен, чтобы его не опознали, — не согласился Шульц.       — Стоит проверить, — веско заметил Оздемир.       — Ну эти драки же редкие, — попытался разрядить обстановку Рома.       — Не такие редкие, как многие думают, — недовольно заметил Шульц.       — Но обычно это всё же подростки. Юные омеги с первой течкой, которые ещё не знают, как это ощущается, — попытался подбодрить его Оздемир. — Нашему преступнику ближе к сорока, вряд ли это наш случай.       — А если это случилось с его младшим братом или сыном у него на глазах? — Шульц повернулся к Роме. — Юные омеги, за которых подралась парочка их знакомых, это мелочи. В большинстве случаев рядом есть товарищи-беты, которые всех растаскивают, и пострадавших не оказывается. Хуже, когда родители берут подростка-омегу на массовое мероприятие. На футбольный матч, например. Они отвлекаются и не замечают изменения запаха. В толпе это вообще сложно. Там может быть сразу десяток альф, которых так просто не оттащишь. Чаще всего среди пострадавших оказывается несколько тех, кто пытался разнять драку.       — И везёт ещё, если никто оружие не принёс, — вставил Оздемир.       Альфы, слишком долго находящиеся под влиянием феромонов течного омеги, теряют разум и готовы на всё, чтобы дорваться до вожделенного тела. Если кому-то из них в этот момент доступно оружие, скорее всего оно будет использовано.       — Ладно, я проверю, — сдался Шульц, когда они подъехали к Управлению. — На самом деле, вертится в голове что-то такое. Полгода назад или около того.       Рому проводили в кабинет, где сонная девушка в форме возилась с какой-то хитрой программой. За полчаса она выспросила у Ромы все возможные подробности внешности преступника и изобразила довольно похожий портрет. Потом дежурный провел Рому длинными недружелюбными коридорами к представительной двери рядом с пустующим секретарским столом.       — Ему нужна защита, — возмущался за приоткрытой дверью Оздемир. — На бейдже есть имя, фамилия и место работы, преступник наверняка их видел.       — Если он станет охотиться за свидетелем, это разрушит схему, — отвечал Шульц. — Он начнёт допускать ошибки.       — Нельзя рисковать гражданским!       — Завтра утром я должен быть на работе, — заявил Рома, входя в кабинет Главы Управления. — Если он придёт туда за мной, его легко будет заметить в огромном пустом салоне. Никакой толпы. Никаких массовых мероприятий.       — Вы понимаете, что предлагаете? — возмутился Оздемир. — Мы его найдём и без Ваших подвигов.       — Я не позволю себя запереть! — Рома упёр руки в бока. — Мне сегодня хорошую работу предложили. Я должен уйти из Фиата с нормальной репутацией. Мне ещё жить потом. И ребёнка рожать.       — Можем больничный выписать, — предложил Оздемир. — Поболеете пару дней, и всё решится.       А потом с этим больничным его отправят пересдавать все анализы и отложат оплодотворение. Ну уж нет.       — Один день, — чуть более жалобно попросил Рома. — Я уволюсь. С понедельника выйду на работу в другое место. Ваш преступник об этом не будет знать. И не сможет меня найти.       — Мы понятия не имеем, кто он и что может знать, — напомнил Оздемир.       — Мне надо! — не собирался сдаваться Рома.       — Домашние животные есть? — со вздохом спросил полковник.       — Нет, — удивлённо ответил Рома.       — Ночуете у меня. Утром я отвезу Вас на работу. Вы не ездите в общественном транспорте, не ходите в магазин. И даже по улице не гуляете. При любой подозрительной активности вокруг звоните по номеру, который я Вам дам. Ясно?       Рома заторможенно кивнул. Он завис ещё на фразе «ночуете у меня». Он избежал ночи с Талиозисом, чтобы попасть домой к Оздемиру? Так получается?       Впрочем, ничего страшного не произошло. Полковник сбросил пиджак ещё на выходе из здания. Рому это испугало, но тот только сказал, что ненавидит форму и не для того становился детективом, чтобы его снова заставили это носить. Как бы там не выглядели погоны. Даже угрожал бросить "этих засранцев", которые предложили его на должность Главы, и в самом деле податься в депутаты.       У него в квартире оказался большой аквариум, которым Оздемир сразу и занялся, нашёптывая что-то рыбам. Про омегу в доме он минут на пять вовсе забыл. Впрочем, к тому моменту Рома уже чувствовал себя настолько уставшим, что готов был упасть на первую попавшуюся горизонтальную поверхность и позволить делать с собой что угодно, только бы не будили. Но его всё же отвели к кровати. И спал Рома там один. Где в это время был Оздемир и чем занимался, Рому не интересовало. Вообще не его проблема.       Утром Рома нашёл кухню и решился заглянуть в чужой холодильник. Совсем как дома — полезное пюре, выдающее человека, не столько следящего за своим здоровьем, сколько занятого. Ни намёка на какие-то ужины или обеды. Да и кофеварка почти как родная. Утро отличалось от обычного только наличием поблизости сонного альфы.       День, правда, выдался совсем необычным.       Анечка заметила, что Рому привёз явно не таксист. Таких машин в такси не бывает. Она хотела расспросить подробнее, но помешало появление обычно отсутствующего директора. Рома-то думал, что Владимиру Дыменкову его рекомендовала как раз Аня. А оказалось, сам директор. Он с отеческой улыбкой подписал заявление, но на прощание потребовал отчёта по всем делам.       С утра по телевизору стали крутить новости о вчерашнем убийстве, и все знакомые, выждав для приличия до обеда, стали звонить и спрашивать, что Рома видел, и как всё было на самом деле.       В середине дня курьер привёз для Ромы подарок. Разворачивали его вдвоём с Анечкой, осторожно, будто это бомба. Но это оказался маленький медицинский контейнер с белёсой субстанцией и открытка от Стефаноса. Рома обрадовался, что Талиозис всё же оказался добрым и отзывчивым человеком. Такие качества достойны продолжения. А то накануне Рома практически разочаровался в кумире.       В четыре внезапно доставили цветы без подписи. Рома было испугался, но курьером оказалась девица лет семнадцати, на убийцу совсем не похожая. Правда, букет лилий источал неслабый аромат. Это было подозрительно, и Рома поставил его в банку в центре выставочного зала. Рядом с R-80. Они неплохо сочетались. Пара человек даже забрела сфотографировать эту композицию. Вообще у салона слонялось больше людей с фотоаппаратами, чем обычно. Рома старался лишний раз в зал не выходить. Да ему и некогда было. Подбить все дела за один день — задача не для слабаков.       К вечеру он был как выжатый лимон и уже не обращал внимания, что по салону бродят, о чудо, посетители. Получив, наконец, добро от директора, Рома, не думая ни о чём, побрёл на остановку автобуса. Подозрительного человека он не заметил, пока тот не подошёл вплотную. И даже увидев знакомое лицо, Рома не сразу сообразил, кто это такой.       Страх пришёл, только когда он увидел лежащий на асфальте инъектор вроде тех, что используют при сильной аллергии или диабете.       — Мы о чём вчера договорились? Вы не ходите по улице! — налетел на Рому Оздемир.       Но Рома не слушал, он обнял полковника, обеими руками вцепившись в китель на его спине. Рома не желал видеть, что там вообще вокруг происходит. А что-то происходило. На остановке кричали люди. Кто-то, вроде бы Шульц, уверял, что всё в порядке, он из полиции. Потом он велел кому-то прекратить съёмку. Но, кажется, его не послушали. Топот и голоса…       Когда всё более-менее затихло, Рома почувствовал, что его гладят по голове.       — Вам всё же нужен больничный, — ласково сказал Оздемир.       — У меня запись к репродуктологу на следующей неделе, мне нельзя болеть, — вздохнул Рома, хотя сам понимал, что после пережитого стресса нужно если не лечение, то хотя бы отдых. — Мне хватит трёх выходных. Вы же его поймали, да?       — Мотя кого-то держит, — улыбнулся Оздемир.       Рома осторожно обернулся, чтобы посмотреть на недовольного Шульца, стоящего рядом со скрючившимся мужчиной, прикованным наручниками к столбу. Не то чтобы Шульц его держал, скорее охранял место задержания от прохожих. Кроме инъектора на тротуаре валялся ещё и стаканчик, распространяющий на этот раз запах какого-то дешёвого одеколона.       — Сейчас дождёмся спецмашину, отправим его и поедем в управление, — заверил Оздемир и попытался отцепить Рому от себя. Тот, с трудом опомнившись, отстранился.       Было в Карле Оздемире что-то такое надёжное, что хотелось находиться как можно ближе. Или это от нервов? Чисто психологическая реакция. Человек в форме, высокий и широкоплечий. Даже омежьих габаритов не хрупкий Рома вполне мог бы за его спиной спрятаться. И запах приятный.       — Я забыл, что должен позвонить, извините, — покаялся Рома. — День был тяжёлый.       — Мы так и подумали, — улыбнулся Оздемир. Шульц покосился на них как-то хитро. Наверняка они о чём-то до этого спорили.       — Ну мы всё равно его вычислили, оставалось только поймать, — развёл руками Шульц.       — Признаю, идея была твоя, — улыбнулся ему Оздемир. Они вели себя скорее как напарники, чем как начальник и подчинённый, и Рому это забавляло.       — Да какая там идея, — отмахнулся Шульц.       К ним подъехала полицейская машина. Когда преступника отцепили от столба, он ещё попытался отбиваться, но двое рядовых в форме быстро с ним справились. Шульцу дали пакеты и перчатки, он сфотографировал место и осторожно упаковал улики.       — Этого типа зовут Василий Кремнёв, — сообщил Шульц, когда они сели в машину Оздемира. — Альфа.       — Спасибо Вам за идею с драками, — улыбнулся Оздемир. — Она пригодилась.       — Да мы бы эти эпизоды до следующего года проверяли, если бы ты сам не вспомнил.       — И это тоже благодаря Роману. Ты-то меня с толку сбивал своим футболом, — отмахнулся Оздемир и кивнул в сторону Ромы, чтобы обозначить, что обращается к нему. — А потом я вспомнил Ваш вчерашний вопрос о суррогатном родительстве. Вот всё и сошлось.       — А суррогатное родительство здесь причём? — удивился Рома.       — Вот когда Карл составит финальный пресс-релиз, Вы всё и узнаете, — усмехнулся Шульц. — Сразу и вопросы об искусственном оплодотворении для омег отпадут. А пока пойдёмте на опознание.       Рому проводили в комнату со стеклянной стеной. Он остался там с полковником, а Шульц ушёл в соседний кабинет, куда вскоре привели арестованного. Но тот упрямо закрывал лицо руками, а то и вовсе пытался лечь на пол и побиться об него лбом. В ответ на любой вопрос, будь то имя или обвинения, он кричал, что во всём виноваты омеги. В конце концов, Шульц позвал врача, буйному мужику сделали укол и тот уснул сидя. Только тогда Рома сумел всё же его опознать.       — А почему господин Шульц спрашивал его об операциях и какой-то клинике? — осторожно поинтересовался Рома, когда они вышли в коридор. Полиция, конечно, не должна была ничего ему рассказывать. Но интересно же.       — Мы уже пару месяцев искали Кремнёва по другому делу, — вздохнул Оздемир и повернул к своему кабинету. — И если бы не Ваше желание во что бы то ни стало пойти сегодня на работу… и не Ваше предположение о психологической подоплёке… и если бы мы сегодня не успели, конечно. В общем, если бы не Вы, ловить нам его ещё чёрт знает сколько.       Роме предложили стул и вскоре секретарь с лейтенантскими погонами принёс кофе.       — В СМИ это происшествие проходило как драка из-за омеги на Василеостровском рынке, — сообщил Оздемир после того как, воровато оглянувшись, снял китель и устроился в своём кресле. — Мы его тоже так рассматривали. Но чем дальше проверяли, тем больше выходило нестыковок. Омегу, из-за которого всё случилось, так и не нашли. Был один мужчина лет тридцати, но у него течка ещё только должна была начаться, и он выпил подавитель, прежде чем выйти из дома. В драке участвовали альфы из университетской футбольной команды. Никто из них не смог внятно ответить, что они вообще там делали. Это был участок рынка, где продают чай, лечебные травы и мёд. Потом оказалось, что в драке участвовали и беты из той же команды, а несколько альф, находившихся поблизости наоборот контроля не теряли. Больше всего пострадали двое работников рынка. Оба — весьма сомнительные личности, прежде судимые.       — Они инсценировали драку? — догадался Рома.       — Парни из команды, — кивнул Оздемир. — Незадолго до этого был объявлен в розыск один из студентов этого же университета. Он участвовал в группе поддержки, и друзья были уверены, что парня похитили. Мы так и не поняли, с чего они взяли, что его держат в этом месте, но возможно так и было. Правда, пока мы со всем этим разобрались и пришли с проверкой, подпольную клинику вывезли, только следы оборудования остались.       — Они что — органы вырезали?       — Нет, детей делали, — вздохнул Оздемир. — Я был серьёзен, когда говорил, что это случается. Есть поверье, что дети омег более здоровые. У них не бывает врождённых патологий. Они не болеют некоторыми заболеваниями. Не всё из этого ложь. И есть те, кто готов за это платить. А значит и те, кто готов предоставлять такие услуги.       — И для этого прямо похищают омег?       Оздемир печально вздохнул.       — Среди пострадавших был один омега, — сказал он. — Парень, едва достигший совершеннолетия. Выпускник детского дома. Беременный. Альфой от него не пахло. Формально он всё же достаточно взрослый, чтобы мы не спрашивали, откуда ребёнок. Ему плеснули в лицо чистящим средством, он получил ожоги и отравление. А этот Кремнёв проходил свидетелем. Как раз один из альф, которые ничего не почувствовали. Хотя потом он начал путаться в показаниях и всё интересовался судьбой этого мальчика. Только никак не мог сказать, кем ему приходится. То назывался любовником, то братом, то кузеном. В общем, через месяц омегу нашли в сквере убитым. При вскрытии заметили, что у плода развилась патология. Скорее всего из-за того отравления. Мы сразу подумали на Кремнёва. Очень уж подозрительно он себя тогда вёл. Мы к тому моменту уже знали, что он по образованию медик. Его уволили из больницы за пьянство. А может и не только.       — И он нашёл работу в подпольной омегологии? — предположил Рома.       — Похоже на то.       — Вряд ли омег держали на рынке, — поделился своей мыслью Рома. — Драка же была в открытой части, а если тот детдомовец попал в замес, то он как-то там оказался. Скорее всего, пришёл на регулярное обследование. Кремнёв вёл его в кабинет или наоборот из кабинета.       — Верно мыслите, — уважительно улыбнулся Оздемир. — Омеги из детских домов и неблагополучных семей сами на это соглашались, не представляя, что их ждёт. Они не наблюдались в официальных клиниках, и дети рождались неучтёнными. Их забирали сразу же и регистрировали через подкупленного администратора, как полноценных детей покупателей. И между прочим, когда омега сходил с ума, его могли использовать и второй раз, но тогда уже держали под присмотром. Как и тех, кто слишком поздно осознал, во что ввязался, и попытался сбежать, — Оздемир скривился и допил свой кофе. — Из-за того, что друзья того пропавшего парня никак не желали нам рассказывать, что случилось, мы долго протоптались на месте. Но всё же раскрыли схему и в прошлом месяце взяли организаторов. Только Кремнёв, по их словам окончательно помешался, и они его выгнали. Его мы не могли выследить. И даже не предполагали, что спятил он настолько, чтобы зациклиться на том омеге, который якобы разрушил даже подпольную его карьеру.       — Когда уже придумают способ лечения для таких как он? — возмущённо спросил Рома. Но Оздемир, конечно, не мог ответить на этот вопрос.       Ромин телефон зазвонил, он увидел на экране имя «Анечка» и поспешно взял трубку. Её звонок мог означать, что Рома передал не все документы или не забрал свои вещи. О них он в самом деле забыл. Но Рома даже не успел сказать: «Алло», как девушка завопила:       — Это ты? Это ты! Я сразу поняла, что это ты.       — Что я? — не понял Рома.       Оздемир предостерегающе поднял руку. Видимо, хотел попросить не разглашать пока подробности.       — Тебе Талиозис прислал сперму, я видела!       Полковник так и завис с поднятой рукой. Слишком хороший динамик у телефона, всё всем слышно.       Рома сунул руку в карман, проверить на месте ли баночка.       — С чего ты взяла? — осторожно спросил он, погладив стеклянный бок медицинского контейнера.       — Не пудри мне мозги! Он только что выложил в сеть видео о том, как помог "стареющему омеге", на покойного мужа которого очень похож. Фото, которое лежит в коробке с твоими вещами, это ведь он, да?       Рома сбросил звонок и полез в сеть. На видео Талиозис распинался о своих прекрасных душевных качествах и отзывчивости к поклонникам даже в таком интимном деле.       Рома поднял глаза от экрана и спросил:       — Как Вы думаете, это дефект воспитания или может передаваться генетически?       — А я случайно не подойду на роль отца Вашего ребёнка? — вместо ответа спросил Оздемир.       Рома уставился на него, будто увидел только что. После всего, о чём они здесь говорили, он предлагает что?       — Я вряд ли похож на Вашего покойного мужа, — смущенно улыбнулся Оздемир.       Рома обратил внимание на его взгляд и напряженные руки. Это не был праздный вопрос или шутка. Для него это важно?       — Вы вообще ни на кого не похожи, — кивнул Рома.       — Может, на будущего? — ещё более смущённо, но с надеждой, спросил Оздемир.       — На будущего кого? — не сразу сообразил Рома. — Мужа? Вы с ума сошли? У меня ещё развод не до конца оформлен, а вы мне опять туда предлагаете?       — Нет, Роман, что вы! — альфа чуточку расслабился. Даже официальность в речи исчезла. — Понимаете, мне скоро сорок. И все мои бывшие говорили, что я помешан на своей работе и встречаться со мной сложно и глупо. Никто не продержался больше полугода.       — И вы думаете, что брак с другим трудоголиком — это хорошая идея? — Рома сложил руки на груди. — Мы будем видеться дома раз в неделю, если вдруг совпадут графики. Прекрасная жизнь.       — Нет, я не то имел в виду, — скривился Оздемир. — Я к тому, что не предлагаю жениться сразу. Мы могли бы попробовать. Я уверен, что на этой должности смогу лучше отрегулировать свой рабочий график…       — Уже почти восемь, а вы ещё на работе, — скептически усмехнулся Рома. — А вчера приехали после полуночи.       — Вы тоже выходите на новую работу, — тут же сменил тактику Оздемир.       — И мне больше не придётся тянуть на себе функции пяти разных сотрудников в одиночку. Дыменков уверял, что у них нет ненормированных графиков. Тем более для заместителя директора. Так что у меня всё в порядке.       — Я обещаю исправиться, — вздохнул Оздемир, сдаваясь. — Если, конечно, вы согласитесь попытаться. И дети будут естественным путём, без этих ваших ухищрений сомнительной законности. Я всё слышал.       — Ладно, брак потом, как получится, — в свою очередь сдался Рома. — Но с ребёнком я медлить не собираюсь. Я уже двух мужей переждал. Хватит. Ребёнка я хочу сразу.       — Прямо здесь? — усмехнулся Оздемир.       — Прямо сейчас, — с вызовом вскинул голову Рома.       Карл вызов принял. Губы у него в самом деле оказались такими мягкими как выглядели, только очень требовательными. Как впрочем и руки, которые моментально ощупали Рому практически везде и быстро оказались под рубашкой. Рома, впрочем, не особенно отставал. Ему тоже было интересно узнать, на что он согласился. Под руками оказались жесткие мускулы. Настоящая каменная стена. Прямо как у старинных крепостей. И крупный такой камушек выпирал в штанах.       — Настоящий трудоголик так делать бы не стал, — шепнул Рома, когда его губам ненадолго дали свободу.       — Значит, у меня есть шанс? — Карл, глядя Роме в глаза, скользнул рукой под его ремень.       — Наконец-то ты начал пользоваться преимуществами отдельного кабинета, — раздался от двери насмешливый голос Шульца. — Осталось понтовый автомобиль с водителем завести.       — Эдис Дзета на данный момент наиболее представительная машина, — возмутился Рома, поспешно поправляя свою одежду. — А водителя её концепция не предусматривает. Там же автопилот.       — Вот! Человек разбирается, — улыбнулся Карл, тоже быстро приведя себя в порядок. Рома чувствовал, что на его щеках можно сейчас что-нибудь поджарить, а по темной коже Оздемира и не разберёшь, способен ли он вообще краснеть. — Кремнёва увезли в больницу?       — Увы. Скорее всего признают невменяемым, суда не будет, всё дело хоть на помойку выноси, — вздохнул Шульц.       — Чёрт, надо речь составить, чтобы Баранов нас с потрохами не сожрал, — Карл взглянул на Рому и улыбнулся. — Утром напишу. На свежую голову.