Там, где возможно все (э16)

*** Глеба разбудила болтанка и скороговорка на итальянском и французском по радио. Снаружи хлестал дождь, порывами ветра самолетик кидало во всех направлениях. Было страшно, хорошо, что Вадик спал. — No, no, volo a casa, mi aspettano lìo. I'm flying home there they are waiting for me. Голос Лео был спокойным и размеренным, все остальное непонятно и неважно. Итальянский сменился английским и французским, спереди и справа по курсу разливалось море огней — они летели над морем. Еще немного, и стала видна посадочная полоса огромного аэропорта с рядами самолетов разных размеров и компаний. Их самолетик был малышом по сравнению с ними. Они приземлились на небольшой полосе, легко, мягко, как лист на ветру. Далее прокатились по полю к стоянке с такими же небольшими самолетиками, завернули в ангар — техники с указателями направляли их, указывая путь. В ангаре стояла машина скорой помощи. Дальше все происходило будто по отработанной схеме — как только самолет остановился и заглушил моторы скорая прямым ходом подкатила к люку. Вадик проснулся с трудом — горячие руки и лоб, у него снова поднялась температура. Глеб настойчиво напоминал себе, что Алекс предупреждал об этом и все в порядке на самом деле. Лева открыл люк и выпрыгнул наружу, Вадим шел сам, поддерживаемый братом, но с борта его принял на руки Лео и отнес в машину, под опеку местного врача. Они явно были знакомы, немолодой медик тепло пожал протянутую руку, несмотря на другие по нынешним временам обычаи, выслушал внимательно, задавая вопросы по ходу. Глеб, не спрашивая забрался в машину, сел рядом с братом, взял за руку. Лео сказал и про него что-то, врач махнул рукой. — Лева, поезжай с ними, я приеду позже. Они быстро мчались по пустым улицам, сначала вдоль линии моря, затем по обе стороны была сплошная застройка курортного городка. Глеб оглядывался шальными глазами. — Левчик, где мы? — Ницца. Медик говорил, спрашивал что-то, Лева слушал, переспрашивал, они перешли на дикую смесь французского и английского, кажется все-таки понимая друг друга. — Он спрашивает, кто оказывал первую помощь, если Лео, то после него можно больше ничего не делать, только наблюдать. А его самолет знаешь, как называют? — Крылья ангелов. Они столько на нем перевозили, сюда, в госпиталь красного креста, мы туда едем, это чуть дальше в горы. — Ты же никого не спалил? Лева саркастически улыбнулся. — Только вас. Он поинтересовался, пара вы или нет, так нежно за руки держитесь. Братья переглянулись, еще сильнее сжали руки и захохотали. Вадим сразу охнул и скривился от боли, француз заставил его лечь, поднял край рубашки и поцокал языком при виде синяков всех оттенков и проворчал что-то. — We are not a couple, we are brothers, and he is our friend. Understand? — Comprendre. Vous êtes très similaires les uns aux autres. Теперь ржал Левчик. Ему-то что, с его накачанным прессом. Глеб тоже морщился, потому как мышцы еще ныли после вчерашнего. — Вадь, он нас развел, сдается мне. Все-таки придется зажать кого-то в темном уголке. — Но, но. Здесь вам не там. Он говорит, что вы похожи. Они пикировались и посмеивались всю дорогу, медик с улыбкой посматривал на них и крутил головой, еще сказал что-то Леве, тот только кивнул головой. — Французский понимаю в основном, но разговаривать не могу, тоже самое у него с английским. Он говорит, что только безбашенные русские могут смеяться и шутить с такими травмами. Вадик, будь посерьезнее. В приемном покое клиники, в которую они приехали, их моментально разобрали по врачам, Вадика увезли сразу на каталке, у Глеба и Егора отправили сдавать кровь для тестов. Их тоже готовы были увезти — подогнали кресла, едва удалось отбиться совместными усилиями и объяснить, что они только сопровождающие. Тут по полной пригодился хороший английский и понимание французского. Их усадили в тихом месте, показали, где туалет, принесли чай и велели не уходить. Куда интересно им еще подеваться. Лева объяснил то, что сам понимал. Необходимо было зафиксировать травмы, записать показания — это для комиссии, потом приедет кто-то из консульства, ему тоже нужны будут объяснения, от Глеба, Вадима и Лео, хотя бы минимальные, для документов. К Леве таких вопросов не будет, он гражданин Израиля, виза есть. — Алекс мог бы отправить Вадика сразу там, в любую ближайшую больницу, но… — Понятно, на Украину нельзя, там на него дело заведено. — Да, а на Донбасс нежелательно Алексу, как офицеру НАТО. А времени было мало, он и выбрал самый оптимальный головоломный вариант на тот момент, благодаря чему мы тут. — Времени было мало — почему? — Глеб спросил тихо, подозревая что знает ответ. Лева взглянул на него, в затруднении потирая лоб, кивнул в ответ на невысказанные мысли. — Да, было все очень плохо. Я не знаю точно, если Алекс не хочет говорить, из него ничего не вытянешь. С ними начинаешь чувствовать. И не думай, что Рада может проговориться, даже… даже… — Он получил тычок локтем и отмахнулся. — Она из них самая закрытая и я такой же, у нас так все совпало… — Левушка смутился окончательно. Глеб приобнял его и положил голову на плечо, сейчас они точно походили на семейную парочку, но здесь это нормально, да и начихать, кто тут что подумает. — У вас получилась прелестная дочка… — Она сама захотела, чтобы я узнал. А парни помогли расколоть Раду. Я чуть с ума не сошел от счастья. — Почему она не хотела говорить? — Не знаю точно, скорее не хотела привязывать таким образом. — Может она обиделась — не вышла, не попрощалась. Или ты ее за… замучил? — Не нацеловались еще, да? Нет, не обиделась, она довольна, что все расслабились, сбросили напряжение. Она улетела сразу. И я не ревную, я просто люблю. — Везучий ты чертяка… Левчик расплылся довольной улыбкой. Люди приходили, сидели и ждали, как и они, уходили, медперсонал работал четко и быстро, принимая, распределяя, отправляя дальше. Глеб едва ли не задремал на плече друга, когда к ним подошла медсестра и пригласила следовать за собой. Наверное, это был офис главного врача, с облегчением они увидели там Лео, с ним вместе оказался сотрудник российского консульства. Все, как сказал Лева — последовали вопросы, скорее формальные, так как всю основную информацию дал Лео. Дипломат предупредил о визите полиции вскоре и комиссара ОБСЕ чуть позже, потребуется присутствие Глеба и Лео как свидетелей и участников событий. Со стороны консульства никаких проблем — бумаги будут готовы в ближайшее время, с ними можно будет улететь любым рейсом российских компаний. Дипломат назвался Аркадием, оказался умницей. Посматривая на Лео поначалу с любопытством и понятным сомнением, быстро оценил его компетентность и хватку. Если его и удивили их дружеские отношения, то это он глубоко запрятал. Впрочем, малыш не слишком светился. С полицейским разобрались очень быстро, здесь решающую роль сыграли показания врачей, данные медицинского обследования и в немалой степени показания Лео, как представителя Организации Врачей без границ и Красного Креста. После этого дипломат смотрел на Лео уже с уважением, и они быстро нашли общий язык и дальше действовали сообща. И их наконец то пустили к Вадику. Он был в палате, больше похожей на номер в отеле, вполне комфортабельный. Полицейский задал ему пару уточняющих вопросов напоследок и был таков. Вадик обрадовался своим, познакомился и переговорил с представителем консульства, после этого дипломат откланялся, попросив тотчас связаться с ним, когда возникнет необходимость. Врач рассказал, что состояние в общем-то удовлетворительное, но желательно побыть в клинике дня три, потому что после переломов ребер и сепсиса могут быть осложнения и необходимо наблюдение. Глеб переглянулся с другом, его предположения были верными. Пока все складывалось удачно, они еще раз позвонили маме, за Вадика можно было не беспокоится, ему оставили телефон, велели отдыхать и уехали обедать. Лео был на машине, он знал, казалось каждый поворот и закоулок в этой Ницце, по дороге еще и экскурсию провел. Привез в Hard Rock cafe, на набережной, с видом на море, сделал заказ, не глядя в прейскурант появившемуся моментально официанту. — Он же дома, здесь в двух шагах Монако, гражданином которой он и является. — Левчик пояснял, Лео улыбался. — Вы у меня в гостях. — Ребята, летим ко мне, с пацанами повидаться? Они рады будут. Все вместе? Два часа лету и 20 минут на машине. — Лева загорелся, видно было, что скучал по сыновьям. — Отделаемся от официалов, и я вас отправлю. Туда — обратно, к четвергу вернетесь. — А ты? Мальчишки обрадуются… — Здесь дела есть. Да я твоих парней чаще тебя вижу. Летите вдвоем.  Глеб помотал головой. — Левушка, извини, я тоже здесь останусь, с Вадиком. — Лева явно погрустнел. Они успели пообедать и уже пили кофе, когда раздался звонок из клиники. Лео выслушал, кинул несколько фраз, сразу набрал еще номер, встал, жестом позвал за собой. — Что случилось? С Вадиком что-то? — Нет. Безопасники приехали, допросить хотят. Он договорился с дипломатом, прихватили его по дороге, в пути перезвонил еще кому-то, и еще, сыпались фразы на французском, итальянском, немецком. Аркадий инструктировал их и прислушивался. В клинику их пропустили беспрепятственно, малыш прямо на ходу скинул куртку и даже футболку на руки кому-то из персонала, облачаясь в больничную униформу, даже бейдж был наготове, последними улетели кроссовки, сменившись на белые кроксы. — Аркадий, я действительно сотрудник клиники. Вы действуйте по своей схеме, когда понадобится, я помогу. Первая заминка произошла уже возле палаты — их остановил стоящий у дверей полицейский. У него явно было приказание не пропускать внутрь никого постороннего, но дипломатические документы, а главное пара фраз, сказанных Лео, открыли для них двери. Глеб и Лева остались снаружи. Полицейский усмехнулся в пышные усы и разразился длинной фразой. — Он говорит, что малыш хороший доктор, хоть и молодой. — Перевел Егор. — Их начальник велел ему не препятствовать. Вскоре высунулся Аркадий и позвал Глеба. Безопасников было двое, плюс переводчик с их стороны, дипломат выдержал целый бой, чтобы остаться в роли адвоката и наблюдателя, про Лео они вообще возразить не могли, он контролировал состояние пациента и, кроме того, был участником событий. Вопросы на Вадика сыпались как из мешка, задавал их в основном один из комиссаров, второй больше наблюдал и помалкивал. Скорее всего он понимал русский, слишком внимательно он прислушивался ко всем их разговорам. Рассказу Вадика явно не верили, переспрашивали, въедливо цепляясь к каждому слову, уточняя детали, путая и выводя из равновесия. Аркадий сохранял спокойствие, поправлял перевод, протестуя против некоторых провокационных вопросов, зато Глеб начинал закипать — Вадим прикрыл глаза и стал отвечать медленнее — его терпение было на пределе, мало того, что устал, еще ему было больно переживать все вновь и вновь. Вмешался Лео, как врач потребовал перерыв, накапал успокоительных братьям, предложил всем попить водички и отвлечься. Его попытались заткнуть, но не тут-то было. Тем временем дипломат схватился с комиссарами, требуя объективности и смены тона. Тишина воцарилась после негромкой фразы Лео, после чего все внимание переключилось на него, вопросы посыпались с новой силой. Аркадий едва успевал переводить основное Глебу, потому что теперь весь разговор шел на французском. — Он предложил им проверить его показания по косвенным данным, которые есть в протоколе комиссии — он называет даты и фамилии — откуда знает? Они тоже спрашивают откуда, а он их посылает… Для простого медика он слишком хорошо знает тонкости международного права. Загадочный у вас друг, однако. Лео показал удостоверение и еще что-то такое в своем телефоне, после чего молчаливый комиссар принялся куда-то названивать, а тон второго резко поменялся. Позвали Егора и пошли расспросы про их спасательную операцию. С Левчиком на повышенных тонах не поговоришь — он гражданин Израиля. Переводчика отослали, вопросы теперь задавал второй комиссар, он сам справлялся с русским, а малыш переводил безукоризненно, как английский, так и французский. Рассказ Глеба выслушали терпеливо, вопросы задавали только уточняющие, уже вежливо и доброжелательно. Поначалу он цедил сквозь зубы, разозленный и полный яда, но потихоньку остыл и разошелся, привнося долю юмора и не скупясь на крепкие словечки. Каким-то образом Лео умудрялся переводить все вместе с эмоциональным и сленговым содержанием, вызывая улыбки. Что такое наколдовывал малыш? Глеб замечал уже не раз, как в его присутствии атмосфера менялась зачастую на абсолютно противоположную, из враждебной становясь расслабленной и дружественной. Вот и теперь, отношение стало благожелательным еще до того, как к старшему пришли некие данные, очевидно подтверждающие слова Вадима. После этого перед ним извинились, задали еще несколько вопросов, попросили разрешения при необходимости прийти еще раз для уточнения, пожали всем руки и удалились. — Уфф! — Все выдохнули облегченно, Глеб как подкошенный свалился на кровать, Вадик едва успел убрать ноги. Левчик протанцевал и смеясь плюхнулся на стул. Дипломат с довольным видом хлопнул в ладоши. — Они не вернутся. Юноша, кто ты такой? Слишком много знаешь. — Вы тоже не рядовой сотрудник. Я же не спрашиваю, по чьей личной просьбе вас послали? Аркадий бросил на него острый взгляд. А Лео с невозмутимым видом делал свою работу — быстрые прикосновение кончиков пальцев и ладони. — Мне срочно надо выпить. Господа, составьте компанию! Я угощаю. Егор хохотнул. — Увы, вам не повезло, все на безалкогольной диете, разве что малыш? — Аркадий, мы составим компанию, чисто символически. — У Лео, как обычно, были свои планы. — Вадик-сан, ты как? Немного поскучаешь? Тебе сейчас капельницу поставят, отдыхай, мы погуляем, проводим нашего гостя. — Устал немного, спасибо, малыш. Глеб сам устал и ужасно не хотелось оставлять его тут совсем одного. — Лео, я пас, можно мне тут остаться? Как-нибудь? Быстрый взгляд внимательных блестящих глаз, очень внимательный взгляд, кивок головой. — Да, конечно. Тебя тоже под капельницу, в одной палате полежите, лады? Вадим выразительно потер ладони, Лева засмеялся. — К кроватям привязать надо, каждого. — Ты тоже хочешь? Оставайся! — Жуткие улыбки изобразили оба. — Спасибо, я как-нибудь без вас. Меня дети ждут. Дипломат слушал и наблюдал за ними с любопытством. Молодец, лишних вопросов не задавал, может Егор догадается пригласить его на свой концерт?  — Лео, серьезно, их нельзя вдвоем, они пол клиники разнесут. — Не волнуйся, у меня ночное дежурство, присмотрю. Так, — лукавый взгляд на Глеба — Господа, на выход. Глебушка-сан, сейчас к тебе сестричка придет, просьба не сопротивляться. — Он подхватил мужчин под руки и увлек за собой. Дверь закрылась, они остались одни. Как будто не было ссоры и отчуждения, он не чувствовал ни малейшей неловкости, ни тени сомнения, что и у брата те же ощущения. Обнял его ноги, положил голову на поднятые коленки. — Ты как? На самом деле? Не ври только, я же увижу. — Честно? Болит все, каждая косточка и каждая мышца. Никогда не чувствовал себя лучше, боль такая сладкая, как в самом конце, когда все проходит и заживает. — Ну ты мазохист! — Но Глеб прекрасно понимал, о чем речь, во всех смыслах. — Сам такой. — Запустил пальцы в отросшие кудряхи и слегка дернул. — Люблю тебя. Вот же, и язык не поворачивается сказануть что-нибудь колкое в ответ этой сволочи любимой. Появление медсестры прервало все взаимные любезности, что уж она там подумала… Следом за ней санитары вкатили еще одну кровать. Глебу выдали пижаму и тапки, велели переодеваться, наверное. Видя его непонимание, сестричка начала расстегивать ремень на штанах и молнию на толстовке — Глеб шарахнулся, Вадик заржал, девушка заулыбалась, но не отступила. — Это все Лео подстроил! — Про Лео она поняла и закивала. — Oui, Monsieur Leonardo! — Тебе хоть пижамку выдают, у меня кроме распашонки ничего нет. Сопротивление было бесполезно. Еще одна медсестра прикатила капельницы для обоих — братья даже не спрашивали, что там, к таким процедурам обоим было не привыкать. Оставалось только провожать глазами симпатичных сестричек и сожалеть о незнании французского — они действительно оказались привязанными к своим койкам. Зато никто не мешал им обмениваться мнениями на русском — как хорошо, что их тут не понимали. Слово за слово, они снова понимали друг друга с полунамека, переживая заново и обсуждая события последних дней и часов — сестрички время от времени заглядывали на звуки хохота из палаты братьев. Позже принесли ужин, отварные овощи и рыба. После сытного обеда Глебу есть совершенно не хотелось, и он скормил все голодному Вадику, оставив себе только сок и крекеры. Его освободили от капельницы, а Вадиму поставили еще — он только закатил глаза и терпеливо вздохнул. Глядя на него, медсестра разразилась длинной фразой, в которой мелькало имя Леонард. Она все-таки перевела на английский — медленно, старательно выговаривая. — Доктор Леонардо прописал, все что он говорит, все хорошо будет. Братья тотчас забросали девушку вопросами, где сейчас Лео, можно ли его найти. — Он на дежурстве, на приеме в скорой. Они включили все свое обаяние и знания языка, чтобы выведать еще какую-нибудь информацию. Но наткнулись на непроницаемую стену — то ли она не понимала, то ли не знала. Спросила, как они познакомились и ее глаза стали круглыми как тарелки, когда им удалось разъяснить, что знают они его с детства. — Кажется, зря мы это сказали. — Глеб первый сообразил, что медсестры слишком часто стали забегать проверить капельницу у Вадима, стараясь при этом прикоснуться к нему как бы невзначай, при этом девушки каждый раз были новыми. После капельницы перепало внимание и Глебу — пришли сразу двое, чтобы смерить температуру. — Трубочисты. Мы с тобой стали трубочистами. — Вадик захохотал, видя недоуменный взгляд брата. — Они трогают нас, как трубочистов, на удачу. — Ладно, пусть. Только они не там трогают. — Представь, как малышу достается. — Представь, какой у него выбор в этом цветнике. — Ты же не думаешь, что он девственник? Их больше не беспокоили, они еще перекидывались словами, язык у Вадика уже заплетался, и он заснул буквально на полуслове, Глеб еще поворочался — на душе было спокойно и легко. Он ощущал это чувство теплым комочком в своих руках, бережно прикоснулся губами, положил рядом на подушку и заснул, прижавшись щекой… Проснулся легко, как будто кто-то легонько коснулся рукой, не сразу вспомнив, где он и почему, но с тем же непроходящим ощущением теплоты на душе. Только теперь его теплый комочек был неподалеку, спал на соседней кровати. Спал брат непокойно, разметавшись, вздрагивая и постанывая. Глеб присел к нему на край, потрогал важный лоб — температуры не было. Поправляя одеяло, задел рукой низ живота — вот оно в чем дело — запустил руку под одеяло. Под его ладонью эрекция стала железной, Глеб даже позавидовал. — Что ты делаешь??? — Вадик проснулся и стонал сквозь зубы, не в силах сопротивляться. — Ты ненормальный. — Он говорил одно, а его рука пробиралась куда надо и уже безошибочно нащупала и высвободила возбуждающегося живчика брата, вызывая ответную реакцию, тот закусил кулак, сдерживая крик. Они кончили одновременно, как когда-то давно, когда были молодыми и горячими, снимая таким образом напряжение друг у друга. — Смирись, балбес, мы оба ненормальные. — Глеб уже расслабленно пристроил свою голову на подушке рядом, Вадик стянул полотенце со спинки кровати, вытер с обоих всю жидкость. — Залазь под одеяло, псих. — Только сейчас Глеб заметил, что у него в ухе поблескивает серьга — маленькое колечко с камушком. Прикусил зубами ухо, потянул. — Откуда? — Ани подарила… Расслабленные, утомленные, снова заснули вместе, тесно прижавшись друг к другу. Проснулся Глеб один — медсестра раскрутила его одеяло, сунула ему в рот градусник и уже ставила очередную капельницу. Несколько минут блаженной полудремы и сознание начало медленно включаться — быстрый взгляд на соседнюю кровать — там предсказуемо дрых Вадик, уже с капельницей. Глеб попытался вскочить, но запутался в одеяле, в панике забыл все английские слова, вспомнил только change — медсестра поняла его, успокаивающим жестом прижала обратно к подушке. — Glab? — показала на него, — Vadim? — на соседнюю кровать. Получила кивок в ответ, указала на капельницу — Leonаrdo. — И ушла, забрав градусник. Еще несколько блаженных минут утренней дремы, но мозги щекотала идея розыгрыша. — Вадь! Ваааадь! — Ответа не было, брат спал, даже посапывал. Пришлось запустить в него смятым полотенцем., только тогда открылись глаза и приподнялась лохматая голова. — Чо? — Нас перепутали. — Голова упала обратно, глаза закрылись. — Опять? — Снова. Ты на моей койке и с моей капельницей. А я с твоей. Если тебе назначили антибиотик, то я скоро начну чесаться, а потом… — Не начнешь. — Вадик зевнул и приподнялся на локте. — Утром Лео заходил и все проконтролировал. Глеб разочарованно вздохнул и откинулся на подушку. — Он уже привык к нашим перемещениям. Я снова стянул все одеяло? Вадь? — Ага. — Он снова засыпал. Глеб проснулся окончательно, в голове крутились слова, складывались в рифмованные строчки, ложились на незамысловатый мотив, вот только записать было некуда. Он смотрел в потолок, они везде одинаковые, что в Москве, что здесь. Взрослый Лео тоже появился глюком с потолка, тогда, полжизни или полгода назад? Капельница закончилась, его отключили, принесли завтрак — кофе, тосты и какое-то желе — все это исчезло в один миг и осталось еще очень много места… Чтобы не поддаться соблазну и не слопать долю брата, Глеб тщательно умылся, одел свою пижамку и отправился путешествовать. Здесь же должно было быть что-нибудь типа кафе, где можно еще чем-нибудь подкрепиться? Кроме автоматов с кофе и всякой всячиной он ничего не обнаружил — они тоже были бесполезны, потому что денег у него все равно не было. К тому ж Глеб скоро сообразил, что не помнит обратного пути, в какой из многочисленных коридоров ему надо свернуть? Спрашивать не хотелось, к тому же делать было пока нечего, и он продолжил исследования. Здание явно не новостройка, более похоже на старинный особняк в несколько этажей, со всей современной начинкой, но с сохранением своей изюминки. Построено колодцем — такие он видел в Питере, с зеленым парком — садом внутри, как было видно из окна лестничного пролета. В попытке добраться туда Глеб добрел до первого этажа, но попал неожиданно в часовню, в этот час там не было никого, с любопытством прошел внутрь и присел на скамью. Золото отделки, старинная роспись стен и сводов, горящие свечи у алтаря, тишина — здесь были спокойствие и умиротворение, уносящие мысли в глубины того, чему нет названия, в то неведомое, случайно приоткрывшееся нескольким смертным, непонятно чем заслужившим прикоснуться к тайнам вселенной. Глеб вздрогнул от прикосновения — он так ушел в себя, что не заметил появление еще одного человека, пожилого священника. Он говорил ему что-то, может сюда нельзя было заходить? Глеб извинился и собрался уходить, но священник заговорил на английском, вполне понятно, попросил не стесняться, спрашивать, если ему что-то нужно. Пришлось объяснить, что забрел сюда случайно, хотел бы найти своего друга, но потерялся и заблудился. — Сегодня тяжелая ночь, все медики были заняты, много больных, авария в городе, но никто не умер, и не умрет, ни сегодня, ни завтра, если болен его друг, то и с ним все будет хорошо. Такие разговоры были очень знакомы, снова вспомнилась московская больница и болтовня тамошних медсестер. Священник неправильно понял выражение его лица. — У вас другая вера, — Он прикоснулся к его православному крестику. — Но вы зря сомневаетесь. Здесь все знают, когда дежурит их ангел-хранитель, смерть сюда не заходит. Глеб не стал его переубеждать, спросил только, где можно найти этого ангела, потому что очень нужно. — Вы его не найдете, потому что он очень скромный и не любит, когда к нему относятся как к ангелу. Можете пройти рядом и не увидеть, если он не захочет. — Он еще будет рассказывать, как умеет играть в прятки их малыш. — А специально вам его никто не покажет, потому что оберегают от любопытных. Это был тупик. Надо было выбираться отсюда, найти хотя бы приемный покой, хотя дорогу оттуда он тоже не помнил. Лео умел появиться внезапно и незаметно, в самый неожиданный момент — священник даже вздрогнул и перекрестился. — Глеб-сан, я тебя обыскался, а ты тут сказки слушаешь. — Он обнял и прижал его к себе. — Здравствуйте, святой отец. Может он тоже не узнал своего ангела-хранителя. Малыш был полностью в медицинской униформе, с маской, болтающейся на одном ухе, с медбоксом в руке. Узнал — заговорил что-то быстро и много, улыбаясь радостно. — До свидания, святой отец. — Лео вежливо пожал руку священника и увлек Глеба за собой. Коридор, лестничный пролет вниз, лифт, снова коридор с поворотами — и они на месте. Проснувшийся, умытый и почти причесанный Вадик восседал на кровати и запивал круассан остывшим кофе. Он очень обрадовался их появлению. — Я думал вы опять укатили на весь день и бросили меня здесь одного на растерзание. — Он был такой трогательно-смешной в рубашке с завязками на спине, с рассыпающимися кудрями. Лео подсел к нему, поставил свой ящик рядом. Глеб чувствовал, что Вадику очень хочется обнять этого мальчика, он всегда казался таким открытым и общительным, на самом деле очень комплексовал, мало кого подпуская так близко, закрываясь от проявления чувств, боясь привязанности. А малыш тоже немного стеснялся его, как старшего, хорошо хоть дядей уже не называл. Правда в критических ситуациях всю его застенчивость как рукой снимало, и он командовал обоими без тени сомнения, называя без церемоний запросто по имени. Глеб сам к этому уже давно привык, не имел ничего против, бухтя изредка лишь для вида. — Есть хотите? — Лео достал из своего медбокса несколько пакетов и три больших стакана — запахло кофе и теплым хлебом. В пакетах, которые он раздал, оказались внушительные бутерброды — в разрезанной квадратной чиабате ломти сыра и мяса, переложенные хрустящими листьями салата и колечками лука. В других пакетах были гроздья винограда и яблоки. Братья радостно набросились на еду, а Лео жевал не спеша и рассказывал, как вечером они напоили в аэропорту дипломата и отправили в Париж, а Лева улетел в Малагу. Он вернется почти в одно время с прилетом своей банды в четверг, а Аркадий обещал привезти документы в пятницу. Да, они пригласили его на концерт, нормальный мужик, хоть и дипломат. — Какие у нас планы на сегодня? — У вас сегодня, как и завтра — медицинские процедуры, физиотерапия и лечебная физкультура. Глеб, у тебя для спины и общеукрепляющие, Вадик — тебе физиотерапия и отдых. — Предвосхищая любые возражения поднял руку. — Ребята, не отлынивайте, я проверю. А потом… — он кивнул в сторону окна, полускрытая спинкой кровати, незамеченная сразу, там стояла гитара. — Потом. — В палату зашли две медсестры, вкатили кресло. Еще принесли пижаму — Вадик облегченно вздохнул, кататься по клинике в одной распашонке было вовсе не комильфо. Глаза над масками были в основном направлены на Лео, он говорил, показывая по очереди на каждого из братьев, сестрички кивали. Только когда он переспросил и получил от них внятный ответ, вздохнул терпеливо и поднялся. — Я на прием. К обеду вы освободитесь, наверное, я приду, ладно? — Малыш ушел, а Глеб рванулся футляру с гитарой, пока Вадим одевался. — Ё…. — Хорошо, что русский тут не понимали. Глеб запоздало хлопнул себя по губам, испуганно оглядываясь на девушек. — Что там у тебя? Глеб молча протянул записку крупными буквами на большом листе: «Потом. Сначала 5 км на велотренажере». Вадим хохотнул. Было впечатление, что на них хотели отметиться как можно больше различных врачей и сестер. МРТ, ЭКГ, массаж, электрофорез, магниты, что-то еще, не поддающееся идентификации. Они изредка пересекались при смене процедур, велотренажера Глебу избежать не удалось, массаж был комфортен и приятен. До Вадика так не докапывались, прикасаясь к нему осторожно, как к фарфоровой куколке. Лео не показывался. На обратном пути они поменялись местами — на каталку уселся Глеб, не в состоянии удержать предательскую дрожь в коленках, а отдохнувший, подзарядившийся как батарейка, и прекрасно чувствовавший себя Вадим покатил его, к ужасу сопровождавшей их сестрички. На поворотах коридора их заносило, в одном месте коляска едва не перевернулась к восторгу обоих и негодованию медички. Кажется их обматерили на французском — незнание языка освобождало все стороны от любой ответственности. Вслед за своей сопровождающей они степенно въехали в свою комнату и замерли — на кровати Глеба спал Лео. Первой среагировала девушка — она приложила палец к губам, там, где они должны быть под маской, очень выразительно зыркнув на них глазам. Вадик осторожно попятился, потянув за собой кресло с замершим на нем братом. — Сколько он не отдыхал? Полет, целый день носился туда-сюда, потом ночное дежурство и дневной прием. И это если он на станции спал. Он, конечно, супер, но все-таки мальчишка совсем. — Они устроились на диванчике в холле возле поста — сюда их привела медсестра. Она же принесла гитару — Глеб от неожиданности сделал такие глаза, что француженки разом заулыбались, это видно было даже под масками. Гитару им догадались отдать наверняка для того, чтобы они не устроили гонки на креслах со скуки и от нечего делать. А персонал пытался сохранить тишину и покой, чтобы не беспокоить своего любимчика. Глеб ухватился за свой инструмент, как за спасательный круг. Он соскучился, события летели так плотно, что было совершенно не до музыки, она только крутилась в голове постоянным фоном. Быстро подкрутил колки, настраивая — она ведь побывала в космосе, летала к Луне — пробежался по струнам. Когда начинаешь играть, остановиться уже трудно, это так затягивает, что забываешь обо всем и отключаешься от действительности. Особенно когда так соскучился. — Вадик, поиграй, что-то у меня руки дрожат после лечебной физкультуры. Только тихо. — У брата пальцы шевелились, он прятал блеск глаз за ресницами — они так удивленно взметнулись от такого предложения. Он неуверенно взял гитару. — Спасибо. Он играл как бог, сливаясь с инструментом в одно целое, не было никого лучше, даже когда так тихонько, как сейчас. Мимо проходили люди, пациенты и медики, останавливались послушать, спешили дальше, а он не замечал ничего, импровизируя, даже подпевая на рыбьем языке. К посту подошел врач мужчина, вопросительно глядя в их сторону — медсестра объясняла что-то и его взгляд менялся, смотрел он уже с любопытством. Подошел, извинился, представился — на английском. Поинтересовался самочувствием. Он был их врачом — номинально, он только подтверждал рекомендации Лео. — Леонардо — врач от бога, как и его родители. У нас праздник, когда кто-нибудь из них приезжает сюда, по делам или вот так по службе. — Ты его спроси, сколько стоит наше пребывание тут, не хочется подставлять малыша и быть халявщиками. — Вадик кивнул и перевел. — Он говорит, что Лео все такие вопросы решает сам, так как входит в совет директоров. И пусть нас это не волнует. Еще он спрашивает нашего разрешения разбудить его. — Еще чего, с какого перепугу? — Он сам просил, если что-то срочное, найти его. — Пусть сам и будит. — Он боится. — Нашего Лео? Их ангела? Они уставились на доктора удивленными глазами. Тот помялся немного и рассказал, что однажды, как-то раз разбудил его и после этого чихал полдня. Посмеялись, но Глеб задумался, что-то это ему напомнило. — И он хочет, чтобы мы чихали? — Или он девчонок пошлет. Пойдем, так и так поспать малышу не дадут. Будить никому никого не пришлось, Лео в палате не было. Нашелся, правда, он очень быстро — выглянул на шум из ванной комнаты, с мокрой головой и полотенцем в руках. Глеб мысленно ругнулся — где он взял это полотенце??? И чихнул. Врач и Вадик тотчас испуганно взглянули на него. Малыш спросил, получил ответ, махнул рукой, и француз ушел. Глеб чихнул еще раз, Лео посмотрел на него задумчиво, потом на Вадика, на гитару. — Вадим-сан, Глеб-сан, можно оставить вас на некоторое время? Под присмотром местных? Вы не во что не вляпаетесь? И все процедуры будете выполнять? — Он спрашивал не лишком уверенно, видно было, что не хочет их покидать, но ему позарез надо быть еще где-то по каким-то делам. — Лео, ты не переживай, все будет нормально, мы будем послушными и тихими. — Глеб снова чихнул. — Малыш, не волнуйся, мы даже не подеремся. Полечимся и на диете посидим. Занимайся своими делами и возвращайся, мы поскучаем сколько нужно. — Вадим всегда умел находить правильные слова, Лео пожал протянутую руку и осторожно обнял его. Глеба просто тиснул в объятиях без опаски. И был таков. Остаток вторника, всю среду и большую часть четверга они старательно выполняли все предписания врача, Глеб старательно крутил педали велотренажера и вышагивал по беговой дорожке. У Вадика почти сошли гематомы, только на голени темнели синяки и никак не заживала ссадина, он не обращал на это никакого внимания, а вот Глебу было больно даже смотреть на его ноги. Они не роптали на местную кухню и свыклись с овощной диетой, очень хотелось жареной картошки, но и супы-пюре шли очень неплохо. А в обед и на ужин им приносили по бокалу красного вина, легкого и ароматного, здесь вино пили как воду или сок, а может как лекарство, для повышения гемоглобина. А в четверг появился Егор. После обеда, выловил их в саду и предложил сбежать. Он только что прилетел из своей Испании, был сыт по горло парой дней семейной жизни, точно так же, как и они своей жизнью по режиму. — Не волнуйтесь, Лео в курсе, он возвращается завтра и разрешил забрать вас к нему домой. С врачами все согласовано. Переодевайтесь и погнали. — Оказалось, что и машина малыша в его распоряжении. Вот только у Вадика не было никакой одежды, кроме пижамы. — Пофиг, решим все по дороге. — Они собрались в один миг, перецеловались со всеми дежурными сестричками, пожали руку врачу, Егор накинул свою куртку на Вадика и намотал на него шарф. На улице не было холодно, а в Ленд Ровере и вовсе тепло. 12 км до Монако они пролетели за 20 минут, Жорка знал дорогу, никаких документов нигде никто не спрашивал. ***+ Дом недалеко от княжеского дворца рядом с парком был собственностью граждан Монако по фамилии Корн. Нижние этажи сдавались, а верхний этаж был в распоряжении Лео, или того из семьи, кто приезжал сюда отдохнуть или по делам. Устроено здесь было все по типу квартиры в Москве, с местным колоритом, высокотехнологичной начинкой, максимальным удобством. И с полным холодильником всяких припасов. Мужчины голодными глазами посмотрели друг на друга и уже конкретно — братья на Левушку, угрожающе плотоядно. — Спокойно, сейчас все будет. Шли бы вы умыться, от вас больницей за километр пахнет. В просторной ванной комнате с джакузи Вадик с наслаждением стянул с себя пижаму, Глеб помог размотать стягивающую ребра повязку, накидал ему в воду шариков разных цветов, чуть поколебался и тоже забрался в ароматную, бурлящую пеной воду. Заглянувший на затянувшуюся тишину Егор увидел блаженствующих братьев, мылящих друг другу головы каким-то бальзамом для волос, он тихонько оставил полотенца и халаты и ретировался незамеченным. Они еще долго возились, старательно терли друг друга губкой, скрабом и тем, что нашли в разных флаконах на полочках. Брызгались, поливали друг друга дождиком, смеялись над смытой грязной пеной. Глеб нашел бритвенный станок и тщательно выскоблил щеки подбородок и шею, Вадик подправил то, что он не заметил, побрился сам, оставив усы и аккуратную седую бородку. Глеб щурился на свое отражение в зеркале, словил карие глаза в отражении. — Ты хорошо выглядишь. — Сам он уже не казался таким болезненно исхудавшим, как почти неделю назад, отдых, режим и лечение сделали свое дело. Пару кг еще можно набрать — и будет отлично, больше не надо. — Лео хороший диетолог. — Хохлы тоже. — Он еще находил силы подшучивать над этим. Глеб взял халат и закутал брата. — Пошли, чуешь запах какой? Левчик нас заждался уже. Ароматы, просочившиеся даже в ванную комнату, наполнили всю квартиру, на эти запахи могло сбежаться полквартала. Он приготовил именно то, о чем они мечтали — золотистая картошка ломтиками, запеченная в духовке и внушительные отбивные, пожаренные с луком. Красавчик, тоже босиком, в фартуке поверх обтягивающих джинсов и светлой футболки. На столе стояла корзиночка со свежим хлебом и ваза с фруктами. — Пока вы там плескались, уже двое посыльных отметилось, информация и снабжение у Лео налажены великолепно. — Лева рассказывал, отвечая на вопросительные взгляды, расставляя тарелки с едой. Еще появились бокалы и бутылка вина. — За вас, ребята, будьте здоровы! Ели неторопливо, наслаждаясь моментом, вкусом и общением. — Тут Лео бывает сейчас чаще остальных, Рада иногда. Их хорошо знают и уважают, поэтому, когда видят, как кто-то приехал, присылают всяко разно. Думаю, в клинике вы слышали, какая у них репутация. У малыша здесь молодежная компания в друзьях, у старших тоже… хм… своя. Из местных, не только в Монте-Карло разумеется. — Ты здесь часто бываешь? — Третий раз. Стук в дверь ненамного опередил телефонный звонок. — Глеб, скажи алло. — Французский сменился английским, молодые голоса, женский и мужской спрашивали Лео. Приветы, смех, приглашение куда-то. На телефоне был Шура. По короткому алле он не узнал говорящего, не сомневаясь, что это Егор. Радостный, соскучившийся голос друга сообщал, что они прилетели, все в порядке, их встретили и везут на место, все привет передают и ждут его. Глеб вставлял междометия под хохоток Вадика, пока не подоспел Лева. Он включился с ходу, выслушав скороговоркой пропущенную информация. Они договорились созвониться с утра и потом встретиться. — Отлично, все в порядке. Лео уже ждут, девочки и мальчики, приглашение принесли, завтра какая-то тусовка крутая. Вот только где наш малыш? — Ага, и куда только родители смотрят… — Левушка, ты же нас с собой возьмешь? Завтра? — Ну если хотите… А может на праздник с Лео? — Он явно прикалывался. — Ты что, испортить ему вечер? Может он с девушкой идет? — Ну ладно, ладно. Только одеть вас надо будет поприличнее. Они уже вылезли из-за стола и устроились на диване перед телевизионной панелью — там крутились местные новости, про какой-то пожар на Корсике. Егор убирал не спеша посуду, поставил на маленький столик фрукты и недопитую бутылку. Глеб отправился рассматривать помещение — здесь не было такого минимализма, как в московской квартире Алекса, но и ничего лишнего, все в прованском стиле, много дерева, текстиля. Уютное семейное гнездышко. Остановился перед рамочкой с фотографией — мужчина обнимал двух детей-подростков, лет по 10-12, черноглазых, с черными кудрями, одного роста, похожих как две капли воды, только один был мальчиком, а вторая девочкой. И черно-белая фотография очень красивой молодой женщины, изящной, с пленительной улыбкой, в шляпе и летящей широкой юбке — фотограф заснял ее в момент танцевального па. Вадик замер рядом. — Это их родители, и дом родителей. Мама умерла при родах, отец не успел ничего сделать, какая-то ужасная несовместимость. Она вроде бы из семьи русских эмигрантов. Наши близнецы — редкость, невероятное смешение крови, давшее уникальный набор качеств, названий которым нет в земных языках. Они из нашего прошлого, то будущее, которое может быть… Голос Егора доносился как будто сквозь одеяло, может так действовало вино, или колдовство этого дома. Глеб совершенно не помнил, как оказался в постели и заснул. Проснулся и едва смог пошевелиться, закутавшийся и запутавшийся в одеяле и халате, на краю широченной кровати, на другом конце которой похрапывал Вадик. Он-то как раз скинул халат и спал нагишом, свободно раскинувшись под своим отдельным одеялом. Глеб выпутался, злорадно улыбаясь прихватил брошенный им халат и поплелся в туалет. Лева спал на диване, а в ванной слышался шум воды. Это могло обозначать только одно. Или же кто-то не выключил воду. Через несколько минут дверь распахнулась, и он попал в объятия Лео. В одном только полотенце вокруг бедер, еще не высохший, в капельках воды, малыш легонько приподнял его. Глеб ласково взъерошил мокрые волосы своего молодого друга. — Где был? Что так долго? — Все, я уже здесь, свободен. Скучали? Как вам здесь? Лео потащил его за собой, вглубь квартиры, в дальнюю комнату. Это было похоже на детскую, на два уровня, с диваном внизу и кроватью наверху, рабочим столом с компьютером и шкафом в стене, таким, в котором водятся мультяшные монстры. В этом водилась одежда и белье, малыш оделся сам, нашел все необходимое для Глеба, футболку и свободные спортивные шаровары. — Вадим, наверное, совсем без ничего? Вы поедете с Егором? Его бандиты обрадуются, Шура еще ничего не знает про вас, будет сюрприз. — К тебе заходили вчера, привет передавали. И приглашения куда-то. — Ааа, знаю, мы встретились потом. Пошли завтрак готовить. Они наготовили большущий сотейник паэльи, наварили кофе и уже напились сами, когда появился заспанный Левушка, в одних трусах, вот ему то нечего стесняться, ни грамма лишнего — пообнимались по очереди и отправили его умываться. Следом появился Вадик, завернутый в одеяло, как в тогу, растерянно хлопающий сонными глазами. — Они на запах просыпаются. — Вадик проморгался, и увидев Лео заулыбался. Малыш моментально оказался рядом с ним. — Вадик-сан, как самочувствие? — Малыш, привет, наконец-то, рад видеть. — У него нога не заживает. — Глеб сдал брата. — Все нормально, ерунда. Не тут-то было. Лео наклонился и поднял его, обняв чуть ниже задницы, так и потащил в спальню, Вадику осталось только держаться. Глеб пошел следом. Хватка у малыша была прекрасная, ему бы так девушек таскать, хотя может на них и натренировался — усадил аккуратно на край кровати. — Распутывайся, надо тебя осмотреть. — Сам развернулся к стенному шкафу, шарил по полкам, все найденное летело по очереди на кровать — трусы, носки, футболка, свитшот, штаны… Наконец он опустился перед сидящим на краю кровати Вадиком на колени. Один взгляд на ногу, далее в глаза, рукой провел над головой, по виску и вниз, быстро вдоль груди, задержался над ребрами и медленно вдоль живота. Глаза были отсутствующие, как будто смотрели внутрь себя, отвел одеяло, провел вдоль ребер и живота по бокам и, задержался над пахом. — С эрекцией все в порядке? — Ресницы взметнулись, глаза в глаза Вадима, на Глеба и обратно. — Вы еще смущаться будете? — Он помолчал немножко, убрал и отряхнул руки. — Относитесь ко мне как к врачу, не к мальчику. И я не девственник. — Вадик-сан, одевайся, со штанами только не спеши. — Он крутнулся, снова влез в шкаф, выдвинул и задвинул ящик. Вышел из комнаты, вернулся вскоре с баллончиком в руке — Вадик уже оделся. Лео снова опустился перед ним на пол, положил его ногу себе на колено. Провел рукой над голенью, задержал над черным синяком со ссадиной — пальцы чуть шевелились, подрагивала кисть. Убрал наконец, стряхнул как обычно. Встряхнул баллончик, залил пеной — она застывала полупрозрачной пленочкой — он делал все быстро, бесстрастно, четкими отработанными движениями. — Вадик-сан, штаны аккуратно надевай. — Лео? — Малыш? — Глеб с Вадиком заговорили одновременно, посмотрели друг на друга. Глеб скользнул к нему на пол, толкнулся тихонько в плечо лбом. — Ты как сын, очень взрослый сын, только плохие из нас отцы, не умеем, не знаем толком, как обращаться с детьми. — А у меня даже сына нет, дочка только, и я вообще дурак дураком в этих вопросах. — Вадик положил руки на плечи Лео. — Прости, не обижайся, ты такой умный и взрослый, я теряюсь просто… Глеб обнял Лео, прижался губами к виску. — Он тоже ребенок, только считает себя старшим. Вадик пожал плечами, ткнулся лбом в них двоих, обнял, прижался. — Чё это вы тут делаете? — Левушка заглянул в комнату, заждавшись всех к завтраку. Как-то сразу включился, плюхнулся рядом, замыкая круг объятий. — Чур я с вами. Лео сделал легкое движение, отклонился назад, равновесие было потеряно и все повалились на пол, Вадим еще попытался удержаться, но Глеб чуть потянул, и он тоже мешком свалился в общую хохочущую кучу. — Дяденьки, я вас обожаю! А вы говорите музыка… Слезайте с меня и пошли уже завтракать. — Он вскочил сам, поднял остальных, очень нежно обнял Вадика. — Я и не обижаюсь вовсе. Ели не спеша, перешучиваясь и подкалывая друг друга, потом позвонил Шурка и Лева завис с ним. Лео подсунул братьям планшет с каким-то каталогом, велел накидать в корзину то, что им визуально нравиться. Выставил на стол пирожные и печенье в кофе и сам взялся за телефон. Звонок за звонком, хи-хи, ха-ха, короткий разговор, следующий звонок по той же схеме. Только раз завис чуть подольше, без смешков, тихо и ласково. Лева все еще болтал, точнее слушал в основном, иногда вставляя пару фраз, Лео посматривал в каталог и еще с кем-то разговаривал. Кофе, пирожные и разговоры закончились практически одновременно. — Банда собирается в город, саундчек после обеда, времени у них полно, никто подгонять не будет, выступление не раньше 6 вечера. — Они обедают сами? Или на месте? — Говорит, что на месте. Поедем к обеду? — Адрес скинул? Перешли мне. — Лео глянул на сообщение. — Ок. Можно к обеду. Вадим, Глеб — вы не передумали? Глеб переглянулся с братом и вместе дружно замотали головами. — Ок. Лева, ты будешь переодеваться? У тебя все есть? — Получил утвердительный кивок и обернулся к братьям. Глеб сразу замахал руками и замотал головой. — У меня все есть и все устраивает. — Взгляд Лео переместился на его голову. — Шляпу тоже не надо. Взгляд перешел на Вадима. Тот тоже сделал отрицательный жест, показал на себя и свою одежду. — Меня все устраивает. Улыбочка чеширского кота расплылась у малыша на лице, наблюдавший за ним Левчик расхохотался, он явно догадывался, что будет дальше. — И больничные тапочки? Глеб, а у тебя кроссовки порвались. Если сразу в самолет — то сойдет. Если собрались провести вечер в приличной компании, придется постараться соответствовать. — Егор, собирайся, я пока поработаю стилистом. Левчик умчался наводить красоту, Лео принес несколько флаконов — это оказались какие-то средства для укладки. С их помощью кудряшки Глеба были немного вытянуты и красиво распределились по голове — он покорно терпел и не пытался возражать, Вадим тихо угорал, пока малыш не развернулся к нему. — Мне нужна только резинка для волос. — Согласен. — Лео все-таки брызнул на руки каким-то средством и расчесал пальцами кудри Вадика. — Ты такой красивый сейчас. — Он собрал длинные волосы и заплел косичкой сзади, как это делала Ани, закрепил тонкой резинкой. — Глебушка, не смейся, одевайся. Свои волосы он так же взъерошил и даже сбрызнул лаком. Джинсы, темная рубашка поверх футболки, теплая куртка — он был готов быстрее всех. Вадиму дал такую же утепленную спортивную куртку — комплект к штанам. Выглядело вообще-то весьма стильно, непонятно, чем он был недоволен. Вот только с обувью были действительно проблемы, все запасы были маленького размера, ножка у малыша была как у Золушки мужского пола, но он все-таки нашел какие-то кеды размером побольше. — Это Алекса, завалялись. Будет норм. В Монте-Карло проехались по трассе Формулы-1, потом по живописной дороге вернулись во Францию. Лео несколько раз поднимал руку, приветствуя встречных водителей, потом они помчались по скоростной трассе до Ниццы, там по узким улицам снова не спеша, до центра с небольшими магазинчиками. Первым делом зашли в магазин обуви, Лео и там встретили как старого, хорошего знакомого и наверняка, как выгодного клиента. Пока он любезничал с хозяйкой, девушки показывали остальным ботинки, кроссовки и все прочее. Модник Лева сразу запал на ботинки из мягкой кожи, ходил вокруг да около, Лео только посмеивался. Глеб выбрал массивные высокие на толстой подошве, с заклепками, все как он любил. Вадик тоже нашел себе по вкусу. Все, разумеется, было черного цвета. Вот только ценники там были… Егор задумчиво почесал подбородок. Лео заставил братьев обуться и походить по магазинчику — все было идеально, здесь действительно была очень качественная и стильная обувь — цены были справедливы. Лео махнул рукой — девушки быстренько убрали старенькие кеды и порванные кроссовки. Коробку с ботинками Левы тоже упаковали в пакет. Хозяйка принесла еще коробку — со щегольскими ботиночками небольшого размера — Лео поднял бровь, его тоже заставили примерить. Наверное, тут хорошо знали и его размеры, и его вкусы — все было впору. Эту коробку тоже упаковали. Малыш махнул рукой — марш все в машину, сам остался еще полюбезничать с хозяйкой. Он вылетел через несколько минут, закинул все пакеты в багажник, и они двинулись дальше. — Лео, там такие цены!!! — Вам все подошло? Все понравилось? Цены для туристов, там накрутка бешеная. Для своих все пополам, а мне еще и подарок — маленькие размеры у них застревают. Так что носите на здоровье. Егор обнял его и чмокнул в щеку. Пассажиры сзади тоже не остались в долгу и готовы были затискать его в благодарность. — Ти-хо! Задушите! У меня на сегодня еще большие планы! Они подъехали на этот раз к большому торговому центру и Лео повел их по этажам. — Ребята, смотрите, может нужны какие сувениры? — Глеб сразу задумался, Лева толкнул его в бок. — Обязательно посмотри, у меня нал есть. Лео показал, в каком павильоне они будут и отпустил в вольное плавание. Глеб насмотрел подарки и жене, и друзьям, Егор тоже что-то наметил, когда к ним подошел менеджер и обратился на английском. Оказалось, что его прислал малыш, он сразу сказал, не стесняться, им как друзьям Лео будет большая скидка. Они взяли все, что понравилось, и даже больше, их рассчитали под присмотром сопровождающего и деньги еще остались. — Пойдем, я провожу вас к мсье Леонардо. — Они ушли вперед, а Глеб завис перед витриной с кожаными браслетами, рядом с длинноволосым блондином, который показался ему смутно знакомым. Он уже уходил, когда белобрысый обернулся на него и проводил долгим взглядом. Откуда-то выглянул Лева и втянул его в павильон. Вадика было едва узнать в изящном подтянутом испанце — так он выглядел в подобранном комплекте одежды. Ничего особого, правильно выбранный размер и стиль подчеркивали достоинства сильно похудевшей фигуры и оставляли некоторый запас. — Глеб, твоя очередь. — Ни за что! — Он упрямо замотал головой и выставил вперед руки, защищаясь. — Из штанов тебя не вытряхнуть, но верх нужно освежить. Лео ушел вглубь магазина с хозяином, а братья обступили Леву. — Это все кучу бабла стоит, понятно, что у них ресурсы огромные, но деньги то реальные, малыш сорит ими направо и налево. — Ребята, не парьтесь особо. У них реальный крутой и прибыльный бизнес, с ним можно позволить себе любое удовольствие. А малыш ведет дела так, что не только твой директор обзавидуется. — Глеб зыркнул на друга, тот говорил без тени насмешки. В умении Лео вести дела он уже успел убедиться на своей шкуре, это весьма положительно отразилось на финансах как личных, так и группы. — Предложить ему деньги можно? Он не сильно обидится? — Предложи. Не обидится. Они смотрят на все несколько иначе. Потом сами поймете. Лео вернулся с несколькими пакетами, скомандовал на выход. Глеб понял, что он уже все решил сам, чтобы не терять время на споры. Спортивный костюм Вадика тоже перекочевал в пакет, тот так и поехал, красивый, респектабельный и важный. Когда в машине Леве снова позвонил Шура, Глеб сразу вспомнил блондина — это был Макс, их басист. Лео звонили один за другим — он воткнул капельки в уши и разговаривал почти всю дорогу. — Банде говорим официальную версию? — Леве удалось вставить слово. Лео кивнул. — А Шурику? — Решай сам. Твои не дураки, сами додумают, Саша тем более. — Ладно, разберемся по ходу. Вадик со всей своей прямотой решился влезть со своими вопросами. — Лео, ты потратил на нас слишком много денег. На меня особенно. Чувствую себя очень неловко, пойми правильно. Лео произнес несколько слов, на своем, эльфийском, Лева сказал всего одно. — Вадик, Глеб, не знаю, что во-первых, что во-вторых — сами потом решите. Дарить приятнее, чем получать подарки, это, как если бы я хотел порадовать сестренку, или приготовил сюрприз маме. Блеск глаз и стук сердца близкого тебе человека бесценен. — Он поморщился, посмотрел на Егора. — Звучит слишком пафосно… Не поймите меня неправильно… Они крутились по узким улочкам между особняками, спускаясь все ближе к морю, пока не притормозили перед воротами одного из них. Лео опустил свое стекло и поднял руку — ворота раздвинулись, и они проехали внутрь по песочной дорожке. Охранник у ворот сказал что-то и показал направление — не к большому дому, а в сторону, к небольшому гостевому домику. — Ребята, меня не палите пока. — Две руки с задних сидений одновременно хлопнули его по плечам. — Лева, вещи все забери к себе. — Ты приедешь? — Позже. Отрывайтесь по полной. Он просигналил и сердце Глеба застучало сильней, в предвкушении интересного вечера и встречи с друзьями.