Там, где возможно все (э16)

Шурка пытался сосредоточиться и сказать нечто, но у него плохо получалось, поэтому Макс усадил его поближе к тортику и налил еще коньячка. Ян совсем размяк — ему уже точно более ничего не нужно было. У Вадика от выпитого бокала вина порозовели щеки и заблестели глаза, самому Глебу было просто хорошо и тепло — от выпитого и съеденного, от дружеского общения и смеха брата. Вернулся Лева, с веселыми глазами и довольной улыбкой, которая стала еще шире, когда он посмотрел на разомлевшего Шурика. Звукач попросту ушел спать, Ян держался вполне уверенно, а вот друг сердечный рассказывал что-то, путая русский, английский и иврит до такой каши, что его уже никто не понимал. — Парни, расходимся. Самолет завтра в 12, утром времени на раскачку будет мало. — Лева выразительно сложил руки крестом. — Кто голодный — забирайте с собой, кто хозяйственный — сложите в дорогу на завтра. Отбой. Братья переглянулись и вздохнули, очень хотелось еще тортика, и рыбки, но Глебу вспомнились строгие глаза Лео — диету он не отменял. Вадик понял без слов, они прихватили с собой пару бананов, воду, поблагодарили за компанию и пожелали всем спокойной ночи. Попытки увести неугомонного Шурика терпели поражение, пока Лева не утащил его, взвалив на плечо под шуточки и смешки банды. Еще один длинный волшебный день пролетел как сказочный сон. Что будет завтра? Кроме того, что они возвращаются в холодную реальность Москвы? Еще завтра, еще несколько часов в компании друзей. Банда в своем репертуаре, они как одна большая дружная семья, разъедутся по домам до следующей репетиции, или записи, или очередного выступления. Обменяются сделанными фото и роликами, запостят, как обычно, во всех сетях. Шурка с Левчиком вообще соседи по дому, уж они-то друг от друга не вылазят, наверное. Глеб никогда не понимал, как эти двое не устают друг от друга, может дело в совместимости характеров? Один уравновешивает и дополняет другого? Пожалуй, они знают друг о друге гораздо больше, чем родные братья… И умеют засунуть свое самолюбие и амбиции в… подальше, и от этого все остаются в выигрыше. В группе они создали такую же обстановку, все по делу и по душе, и никто не тянет на одеяло на себя. Его головная боль, предмет постоянного беспокойства и раздрая чувств был снова рядом, на соседней кровати, он заснул сразу же, как только обнял подушку, а Глебу не спалось. Что будет с ними дальше, чем завтра — об этом думать не хотелось. Для себя он решил, будь что будет, но терять друг друга больше нельзя. Даже если придется иногда заткнуться и промолчать в тряпочку. Про это тоже не думалось, настроение было слишком радужное, он все еще витал где-то в облаках, все дальше и выше… Что-то шуршало и скреблось со стороны двери. Поначалу промелькнувшая мысль о мышах пропала, как только он уловил ритм. Стараясь создавать поменьше шума, подошел к двери — там был Лева. Он молча протянул руку и вытащил Глеба из комнаты. — Не разбудил? Вадик спит? — Улыбнулся молчаливым кивкам и мотанию головой. — Шурка храпит, а у меня ни в одном глазу. — Он был в махровом халате поверх футболки и трусов. — Тоже самое. Не храпит, но мне не спиться. Посидим где-нибудь? Накину только что-нибудь. Устроились на диване в полутемной гостиной, забравшись с ногами и укрывшись одним пледом на двоих. — Как Вадик себя чувствует? — Заснул сразу, устал похоже. Алекс на такси? Куда они поехали? — Нет, на машине малыша, домой поехали, в Монте-Карло. Лео туда же яхту пригонит. К утру, наверное. На обратный обмен. — Он точно не пьянеет? Как так? — Не знаю точно как, метаболизм такой, организм распознает алкоголь как яд и нейтрализует почти моментально. Так что весь кайф у него длится пару минут всего. Удовольствие в другом, в процессе, во вкусе. — Вот здорово! Хотя… так мало. И не расслабиться. — Они такие же люди как мы, только чуть совершеннее. И расслабляться они умеют, только по-другому, и кайф ловить такоооой… — Лева мечтательно прищурил заблестевшие глаза. — Какой такой? — Глеб внезапно понял. — Даааа? Ну да? И как это? — Глеб толканул друга в плечо. — Ладно тебе, хоть что-нибудь скажи. — Ни с кем никогда не было так, как с ней. Каждый раз по-иному, на грани, до потери сознания. Левушка выскочил из-под одеяла, прошелся босиком, нашел бутылки с водой, влил в себя полбутылки, налил на ладонь, плеснул в лицо, посмотрел на друга, прихватил с собой еще одну и вернулся. — Держи. — Глеб понял, у него тоже все зашевелилось от разыгравшейся фантазии. — Ни слова больше. — Он снова глотнул воды. Помолчали. — Знаешь, мы с Шуркой поговорили, еще до того, как… Ты только не перебивай… У нас гонорар весь на счет ушел, в Москве оформим и переведем вам, на ваши счета, под договор какой-нибудь. — Постой, ты о чем? Что такое ты говоришь? — Ваша доля. За сегодняшнее выступление. Это наш с Шуркой резервный счет, на ребятах никак не отразиться. И это наше решение. Теперь Глеб плеснул водой в пылающее лицо. — Послушай, дорогой, только не перебивай. Ты пойми правильно. Вы настоящие друзья, я даже не могу выразить всю свою признательность. Но я не возьму ни копейки, вы нам ничего не должны, скорей наоборот. — Немного подумал. — Впрочем, попробуй предложи Вадику, у него с финансами, наверное, напряженка сейчас. Лева кивнул головой, и Глеб признательно уткнулся ему лбом в плечо, друзья обнялись. — Такой замечательный день сегодня. И вообще, все как сон. Я боюсь проснуться. У тебя такое было? — Почувствовал кивок и услышал смешок. — Было. Пять лет был убежден, что мне все приснилось. Мир перевернулся, когда узнал, что все было на самом деле. — С ней? — Снова кивок. — А когда узнал про них все остальное? — Кажется, что основное всегда знал. Весной, нашей весной, когда все на карантине сидели, они отправили меня подлечиться к своей бабушке, матери отца, на Океан. Представляешь, океан без приливов и отливов? И небо без Луны. Я сам не сообразил бы, ты, наверное, тоже. Вадик может быть врубился бы. — А че такого? — Вот и я не обращал внимания. Оказалось, что Океан — это планета такая, там суши всего несколько островов, на одном из них начальная школа, основанная их дедом, там росли близнецы, и Лео, и Ани. — Ух ты. Я тоже хочу туда. — Хаха. Прикинь, там таких деток как Ани, полсотни. И стажеры, подопечные Лео. И директор — бабушка Анастасия. И режим. — Глеб почесал в затылке. — Ой. Там все такие, как они? — Не совсем. Все разные. В смысле, все такие же хомо сапиенсы, потому что предки у нас общие. Но они прошли иными путями, очень длинными, странными, обрели многое. Я знаю совсем мало, понимаю еще меньше, но это грандиозно. И прекрасно. — Ты влюбился в нее сразу? — О нет! Даже не разглядел. Вообще за парня принял. — Глеб удивленно хмыкнул, Лева рассмеялся и рассказал историю их первого знакомства с близнецами. — Мне блондинки нравятся, а тут такое… Мальчишка в бейсболке, куртку свою отдал, в машинах разбирается, сильный, без смущения в баню к мужикам пришел. Кстати, Шурка первым разглядел, что это женщина, а у нее ни капли смущения, спокойная нахальная уверенность. Ты же помнишь, каким я был тогда, самоуверенным и толстым. Глеб не выдержал, расхохотался. — Кто бы говорил! Ты всегда стройным был. — Да ладно, с тех пор пить бросил и 20 кило сбросил. Все из-за нее. Комплекс неполноценности. Такого совершенства никогда не видел. Даже во сне. Это и было как сон, наша встреча ночью, и сорванный поцелуй… Вот только проснулся я с Шуриком на соседней кровати, с мокрыми от поллюции трусами, и почти рыдал от разочарования. Вообще не должен был ничего не помнить о той ночи, даже в виде сна. Лева закинул руки за голову, его рассказ был немножко сумбурный, за недосказанными деталями скрывалась целая драма. Едва ли он мог еще кому-нибудь рассказать об этом, может только Шурке…  — Не видели, не слышали о них до позапрошлогодней весны, а встретились в Италии. По воле случая, несколько дней вынужденного отдыха, целое приключение, может расскажу когда-нибудь. Был самолет, тот самый, амфибия, уроки пилотирования, остров в море, полные удивления ее глаза, когда я рассказал про сон. Оказывается, это такое отклонение психики, на грани шизофрении, поэтому я не смог забыть.  — Я тоже думал, что они муж и жена. Они так защищаются от лишних приставаний со всех сторон. А больше она и не пыталась заставить забыть и у нас понеслось… — Господи, и что она в тебе нашла? — Сам задаю себе этот вопрос. Столько красавчиков вокруг, могла бы выбрать любого. Любого звездного психа построить… Это все случай и древние гены, они достались некоторым от атлантов— Лева лукаво повел глазами. — В один безумный миг подумал, что Вадик отец Лео… Вы оба нравились ей. — Таким сыном, как малыш, любой гордился бы. Плохие из нас родители, сам знаешь. А ты знаешь, кто его отец? — Не знаю. Вы ему тоже нравитесь, оба. — Почему он не хочет заниматься музыкой? У него же отличные способности, Рада не разрешает? Или Алекс? — Не думаю. Алекс имеет колоссальное влияние, но он не запрещает. У малыша свои резоны, заметь, он везде успевает. Думаю, он с вами еще поиграет. — У Алекса все серьезно? Он светился нежностью, когда смотрел на свою подругу. — Я заметил. Все сложно, он не хочет привязываться, все из-за проблем совместимости. Если помнишь, их мама была земной и погибла при родах. Рада очень рисковала, решившись рожать, но у нее сила ее вселенской наследственности, а земная женщина может не выжить. — Они сейчас дома, на широченной кровати… — А малыш на яхте. Там тоже кровать ого-го. — Везде то-ты побывал. Пошли спать что ли? А то я к тебе приставать начну. — Угу, оголодал совсем, силы на жену прибереги. — У меня столько сил накопилось… — Но-но, ручки шаловливые не распускай! — Левчик без усилий перехватил руку Глеба и осторожно вывернул за спину. — Ай! Глиста накачанная! Прикалываясь и толкаясь, вышли из гостиной, их комнаты были по разные стороны, но Глеб совершенно не ориентировался в полутьме и забыл куда ему идти. Лева кажется тоже, поэтому наугад они сначала попали к нему — там храпел Шурка. — Ты его переверни. — Глеб огляделся. — Я все равно не помню куда мне идти. — Приятель развернул его за плечи и буксирчиком затолкал в нужном направлении. — Спокойной ночи, дорогой, спасибо. — Уже открыв свою дверь, матюкнулся и влетел внутрь — брат не храпел, он стонал и метался. — Вадь, где болит? Что с тобой? — Он опустился на колени у кровати, схватив за руку, положил ладонь на мокрый от пота лоб. Лева мигом оказался рядом. — Температуры нет. Вадик! Он рывком сел, не открывая глаза, подобрался весь, поднял руки защищаясь. — Нет, нет, не надо, нет! — Глеб сел позади, обхватил за плечи, сжал, сдерживая его, вырывающегося и дрожащего. Лева тоже сел на кровать, словил руки, осторожно отвел от лица — закрытые глаза, закушенные губы… — Тихо дружище, тихо, все хорошо, уже все хорошо. Глеб гладил его по плечам, по голове, по влажным завиткам волос, отводя их с лица. Вадим внезапно обмяк, расслабился, вздохнул глубоко и открыл глаза. — Уфф. — Лева сполз обратно на прикроватный коврик. — Что? Что случилось? — Вадик похлопал недоумевающе глазами, обнял одной рукой прижавшегося к нему Глеба, второй провел по вихрам Левы. — Что-то случилось? — Ничего дружище. Спокойной ночи. — Левчик поднялся, чмокнул по очереди обоих братьев и ушел. — Тебе больно? Где болит? — Глеб включил лампу и пересел. — У тебя кровь. — Где? Не болит ничего. — Провел рукой по лицу, уставился на полоску крови, облизнул осторожно губы. — Честно, не болит ничего, ноет, чешется, заживает. Не болит. — Ты орал во сне. Напугал нас с Левчиком. — Глеб нашел воду, глотнул сам, протянул брату. — Ложись. — Закрыл одеялом до носа, подоткнул по бокам. — Спи. Я рядом. — Выключил свет, забрался под одеяло на своей кровати — сон навеялся как-то сразу быстро, еще успел услышать на грани реальности тихое: — Спасибо, Глебушка. Утро никак не начиналось, проснуться никак не получалось ни с первого, ни со второго раза — он приоткрывал глаза, мычал что-то в ответ на все попытки его разбудить и засыпал снова. В чувство его привел запах кофе и настойчивое тычки; когда удалось открыть глаза и сфокусировать взгляд, он увидел Леву, сидящего скрестив ноги на коврике возле его кровати — он покачивался и отхлебывал кофе с закрытыми глазами, второй стакан стоял рядом. Глеб сел, протянул руку, пощелкал пальцами и получил свой кофе. В голове начало проясняться и появились мысли. — Ты спросил? — Протер глаза, пихнул дремлющего Леву в коленку. — Ты Вадика спросил? — Неа. Шурка спросил. — И что? — И послал. — Кто кого? И куда? — Оба. — Левчик открыл почти проснувшиеся глаза. — Вадик сказал, что вы только гости и послал к тебе. Шурка тоже послал — меня к тебе и вас обоих к … — Не будем уточнять. Шурик выспался? Как он себя чувствует? — Глеб уже смотрел вполне осмысленно. — Добр…эээ…бодр и весел. Гоняет всех. Одевайся давай, пока он сюда не добрался. Вадик уже все вещи сложил, шевелись, если хочешь успеть позавтракать. На стуле была аккуратна сложена одежда Глеба, у выхода стояли подготовленная сумка и гитара. Он по-быстрому умылся, оделся, протянул руку сонно покачивающемуся Леве. Встретившийся по пути Макс без слов затолкнул их в гостиную, усадил за стол перед стаканами с кофе и тарелками с омлетом и бутербродами. Заглянул Шура, смерил обоих внимательным взглядом, проглотил готовые сорваться с языка слова, убежал дальше. Вокруг ощущалось движение, банда проснулась и все успели позавтракать, кроме проспавших. Точнее их пощадили, дали поспать чуть дольше. Глеб присмотрелся и хохотнул. — У тебя футболка на левую сторону. Егор осмотрел себя и махнул рукой. — Да ладно. Свитер сверху все равно. — Пододвинул бутерброды и печенье. — Ты ешь, я уже все… Заглянул Ян. — Автобус приехал, мы грузимся. Лева сорвался. — Доедай, не спеши. Я ребятам помогать. Они всегда все делали вместе, никто не отлынивал, техник или фронтмен. Глеб запихнул остатки печенек в пакет и в карман, заглотил кофе и поспешил присоединиться к банде. И он до сих пор не видел Вадика. А тот оказался на улице, свежий, выспавшийся, от ночных кошмаров почти ничего не осталось, только чуть припухшая губа. — Доброе утро! — Чмокнул в щеку, всмотрелся в глаза. — Ты почти не спал, из-за меня? — Нет. Не спалось, с Левой сидели, болтали. — Они пол ночи бу-бу-бу. — Проходивший мимо Макс отобрал у Вадика коробку. — Ну куда ты хватаешься? От вчерашнего теплого вечера ничего не осталось, с моря дул сырой холодный ветер, и Глеб передернул плечами. — Пойдем за вещами — В комнате просмотрел все по привычке, не оставил ли что, хотя забывать было почти нечего. — Спасибо, что все сложил. — Взял сумку, гитару отдал брату. — Ты помнишь, что тебе снилось? — Нет, очень смутно. — Вадик поежился. — Что-то темное, оттуда, память блокирует и остается провал. Ладно, пройдет. — Сказал бы, что тебе надо будет к психотерапевту обратиться, но… — Пошли уж, жертва психоанализа. На стоянке возле автобуса происходила какая-то затыка, парни стояли с сумками и чемоданами, ржали и подтрунивали друг над другом, кому больше доставалось — непонятно. — Сейчас придет Шурка и получат все. — Ладно, посадишь его на коленки. — Андрюху тоже. — Что случилось? — Да ничего, сейчас поедем. — Автобус маловат, Максовы сувениры не помещаются. Глеб сообразил, что с ними пассажиров стало на троих больше, да еще и сумки. — Можно такси вызвать, всего-то проблем. — Вадим взялся за телефон. — Не кипиши, сейчас Шура придет, рявкнет, и все поместимся. Он не успел — от ворот, минуя большой особняк быстро ехал черный внедорожник, минута — и он лихо развернулся перед автобусом, оттуда выскочил Лео. — Такси вызывали? — Дружный хохот был ответом, малыш улыбался и пожимал руки мужчинам. Вечерний костюм он сменил на песочного цвета брюки, светлую рубашку, выглядывавшую из-под джинсовой курточки, поверх которой была куртка потеплее — все слоями, как капуста, все нараспашку. Без лишних слов он открыл багажник, закинул туда сумку Глеба, уложил гитару. — Что у вас еще не помещается? Парни охотно отдали ему свои сумки и чемоданы, тут как раз и появился Шурка. — Ты почему нараспашку? Застегивайся сейчас же! Вы куда сморите? Взрослые мужики, ребенка простудите. Обнял Лео и сам попытался застегнуть его куртку. Малыш увернулся, поднял его и переставил к дверям автобуса под общее одобрительное ржание. — Я забираю ваших гостей, может еще кто с нами? Егор? — Забирай его, и Шурика забирай! — Но попытка избавиться от боссов не имела успеха. — Чемодан забери, Левку оставь. Давайте, ребята, поехали! Пока музыканты рассаживались, Лео что-то втолковывал водителю, тот уточнял, переспрашивал, наконец кивнул головой. Наконец все расселись, устроились — места хватило всем, но впритык, почти в обнимку с гитарами. Глеб с Вадимом помахали всем руками и забрались в Ленд Ровер. Лео тихонько следовал за автобусом только до ворот — далее он моментально обогнал их и умчался вперед. — Здесь все рядом, мы захватим по дороге Аркадия, он тоже летит, только в Париж и чуть позже. В зеркале заднего вида черные глаза внимательно смотрели на них. — Глеб? Почему плохо спал? — Хорошо я спал, только мало. — Глаза не отставали, требовали продолжения. — С Левой трепались. — Взгляд скользнул на Вадика и вернулся обратно. — Ты за дорогой следи. — Не уточнять же, о чем они секретничали. Лео съехал с трассы и крутился по узким улочкам города, пока не остановился у какого-то дома, набрал номер, коротко сказал, что ждет. Развернулся, взглянул в упор. — Что-то еще? — И как он чувствует? — Шура предложил гонорар за наше участие во вчерашнем… — Вадик поднял глаза. — Что на него нашло? Как-то очень неудобно получается, мы свалились им на голову, летим на халяву… Я отказался. — Я тоже. — Они переглянулись. — Лева ночью говорил. Чё, соглашаться надо было? Вчера так оторвались хорошо. Твоим друзьям хоть понравилось?  — Понравилось. — Лео спрятал улыбку. — Очень. Друзьям, знакомым, соседям, туристам. Вы всю округу растормошили. — Опять вопросительный взгляд. — Сейчас Аркадий придет. Глеб ткнул пальцем в брата. — Он орет во сне, страшновато. Глаза Лео сразу стали серьезными. — Вадим, что-нибудь помнишь? Что сниться? — Ничего не помню. Провал, пустота. Да ерунда все это, переживу, и не такое случалось. — Хорошо, поговорим потом. Подошел Аркадий, и они поехали дальше. Разговор снова вертелся вокруг вчерашнего концерта, дипломат сам был в восторге и пересказывал отзывы гостей. Присутствующих было на самом деле гораздо больше, чем можно было увидеть, потому что с воды смотрела чертова куча народу — кто-то распространил информацию с саунд-чека и на яхтах и катерах прикатило много туристов со всего ближайшего побережья. Лео выбрался из сплетения тесных улочек на набережную, и они очень быстро добрались до аэропорта. Там он тоже был как дома, проехал через несколько постов к дальнему терминалу с частными самолетами. Автобус с бандой был уже на месте — похоже, что они подъехали только-только, выходили и начинали разгружать все свои сумки, чемоданы, коробки с оборудованием и футляры с инструментами. *** Шурка не отпустил Леву с братьями, им нужно было вместе решить еще один вопрос. Собственно он сам не сомневался, и был уверен в полной поддержке друга, просто надо было поставить и всех остальных в известность. Пока парни пытались проверить автобус на вместимость и растяжимость, а Левчик пытался проснуться и разбудить Глеба, подошел представитель оргов. Вопрос был очень простой и достаточно приятный. Точнее их было несколько — про возможные в будущем аналогичные небольшие концерты, в электрике или акустике — они понравились, даже с учетом местной специфики и обилия туристов. И по этому поводу был небольшой, но весьма приятный сюрприз в виде премии налом, живыми еврокупюрами. 40к на всех, по 5к на нос. Шура уже знал о результате разговора Левы с Глебом — тот послал его к старшему, точно так же как старший к младшему, не принимая предложение, но думая друг о друге. Когда-то давно, когда они пересекались на разных площадках и зажигали вместе — все чисто по-дружески и заканчивалось это совместными посиделками и душевными разговорами под звон стаканов. Собственно и сейчас было так же, спиртного гораздо меньше, зато радости намного больше. Но с этим проклятым вирусным кризисом предложить друзьям финансовую помощь было жизненно необходимо. Здорово, что они вместе, что оба в порядке, что Вадик нашелся. (Левчика придется допрашивать по этой истории с пристрастием). Но дела братаны всегда вели из рук вон плохо и надо найти подходящий предлог, чтобы поддержать их материально не задевая самолюбие. В автобусе не теряя времени Шура первым делом обрадовал всех, рассказал про успех, возможность повторения и раздал аккуратные упаковки купюр — по пачке на попарно сидевших парней. Одну сунул в руки Егору. Хотел добавить пару слов, но его опередил Ян. — Босс, а что братья? Они вчера отработали не меньше нас? — Я предложил гонорар, переводом под какой-нибудь договор — оба отказались. Мы думали привлечь к этому делу Лео или Алекса — они имеют большое влияние на каждого из них. — А зачем? С этим бонусом все проще. — Макс пожал плечами. — Боря, друг мой, одолжи свою шапку. — Пусть попробуют отказать всем сразу. И он первый отсчитал и засунул туда часть своей доли. Шапка пошла по кругу, парни без тени сомнения закидывали туда стопки купюр. Левчик посмотрел в глаза своему закадычному другу, вытянул руку и закинул в общий котел всю не распакованную пачку. Шура притянул его голову за уши и звонко чмокнул в макушку. — Ангелы где то там наверху сейчас наверняка улыбаются. — Я точно знаю, что один из них, который не так далеко и не слишком высоко, точно будет радоваться. — Ты же понимаешь, что в премии не обошлось без одних наших общих знакомых? — Агаа. — Лева кивнул. — Но лучше об этом не распространяться. Деньги аккуратно сложили, поделили пополам — пачку так и не пришлось потрошить, отдали на хранение Максу. — Мы прижмем их перед посадкой, или в самолете, когда некуда будет деваться. В аэропорту только успели выгрузиться, как приехал Лео со своей командой и дипломатом. Все закрутилось быстро и четко — подъехал электрокар с тележками, на них быстро загрузили все вещи. С формальностями тоже прошло все быстро и без вопросов, их пропустили в зону посадки — тут Аркадий распрощался со всеми, пожелал удачи и отправился в другой терминал — Лео незаметно исчез вместе с ним, никто не уследил. Лева недоуменно крутил головой, Шурка чертыхался. — Куда подевался этот пацан? Он удивительно благотворно действует на Глеба. — Ладно, пошли. Думаю, он нас найдет. — Как он пройдет? — Как? Он пройдет куда угодно. Лео не то что прошел, он проехал с помпой на электрокаре с их вещами, как раз к моменту, когда банда окружила братьев. Их усадили, парни сели рядом и напротив и Макс выложил от лица всех, что он думает. Глеб ершился, иронизировал и огрызался, Вадик слушал молча, поднял глаза только на присевшего за Яном малыша, обхватил ладонями голову. — Лева, Шура, мы же договорились? — Мы только обменялись мнениями. Возникли новые обстоятельства. Я рассказал все парням и они выразили свое пожелание. Вадим, Глеб, это наше коллективное решение. — Поскольку вы на время влились в нашу команду, вам придется подчиниться решению большинства. Эти деньги — ваши, честно заработанные. Если хотите дальше кобениться — пожалуйста, подойдите и верните лично каждому его долю. Вадим спрятал горящее лицо в ладони, Глеб смотрел в глаза ребят и губы его дрожали. Голубые, серые и карие, смотрели без снисходительности или насмешки, с любовью, нежностью и пониманием — глаза друзей. — Спасибо. — Голос подводил, срывался и дрожал. — Вадька, скажи ты хоть что-нибудь. — Спасибо, друзья. Вы правы, у меня просто нет слов, мы не смеем отказаться, спасибо. Вадим поднял голову, обвел всех блестящими глазами. Глеб обнял его, ткнулся лбом в висок. — Видеть братиков вот так вместе — это зрелище не для слабонервных. — Янчик хохотнул и разрядил обстановку. Посыпались шутки, пошли рукопожатия и обнимашки. В этой суете Глебу чего-то не хватало, среди этих глаз не хватало каких-то еще и он закрутил головой. — Ребята, где-то здесь Лео был? — Был, точно. Едва ли ему интересны наши разборки. Малыш нашелся на соседнем ряду сидений — он разлегся, заложив руки под голову, мечтательно улыбаясь с закрытыми глазами. Приподнялся, когда его заметили, получил свою долю шуток по поводу бессонной ночи. — Вам на посадку пора. — Он проводил их до самолета, небольшого по сравнению с другими. Шура сказал, что на нем они и прилетели сюда. Помог перенести вещи, одним жестом отстранив и Глеба и Вадима. — Малыш, каким образом тебе удается везде проходить? — Для парней это было непонятно и послужило очередной темой для шуток. Подкалывать его было делом безнадежным — Глеб знал, как жестко он может ответить и поставить кого угодно на место. Здесь другое дело — вокруг были друзья с острыми языками, которые постоянно прикалывались друг над другом и он давал им полную свободу поразвлекаться, не обижаясь. Лео вытащил документ. — Это вездеход, карточка пилота. — Вытянул руку в сторону выстроившихся в ряд небольших самолетиков. — Серебристо-синий, узнаете? — Знакомая амфибия заметно выделялась среди остальных. Он прощался со всеми у трапа — рукопожатия, объятия. Взрослые мужчины непроизвольно относились к парню, почти как к общему сыну и были не прочь потискать его. Ничего, что этот ребенок по росту немного уступал только Борису. Шурика он вновь приподнял и переставил на ступеньки трапа. Пошептался о чем-то с Левой, обернулся к братьям. В его улыбке было что-то еще, помимо обычной теплоты. Он был чем-то очень доволен и не скрывал радость. Протянул руку Вадику, задержал в своей, жестом фокусника вытащил из кармана куртки шарф, закрутил ему шею. — В Москве холодно, Вадик-сан. — Обнял одной рукой, второй обнял Глеба. — До встречи. Глеб чуть задержался, один вопрос щекотался в голове. — Ты их подговорил? — Лео не переспрашивал, не уточнял, он точно знал, о чем вопрос. Улыбка снова стала странной, глаза засияли. — Нет. — Он даже покрутил головой. — Нет. Они сами. — Интонация была тоже странная, под стать улыбке. Трап убрали, все расселись и выглядывали в иллюминаторы. Малыш поднял обе руки в прощальном жесте — ему махали в ответ. Он подпрыгнул раз, другой, сжатый кулак взлетел вверх победным жестом. Он как будто давал выход накопившимся эмоциям, крутанул сальто, и еще с пируэтом, наверное орнул — на него оборачивались с улыбкой техники, а он так и отправился дальше, подпрыгивая, пританцовывая. — Малыш — просто чудо. Левчик, только не скажи, что он так радуется нашему отлету. — Он когда в Москву собирается? — Он вообще медик или айтишник? — Глеб, это правда, что он с вами концерт за клавишника отыграл? — Мои девочки от него в восторге! Можно я что-нибудь испорчу, чтобы он пришел починить? — Лева, ты его лучше знаешь, что молчишь? — Он вообще-то педагогом стать собирается. — Лева ответил, отлип от окна и развалился в кресле с довольной улыбочкой, Шурка мельком глянул на него. — Ты этого ангела имел в виду? — Последовал кивок головой, улыбка стала еще шире. Самолет выруливал на полосу, разворачиваясь перед взлетом и Глеб напоследок еще раз увидел удивительный маленький самолетик, амфибию-шаттл и фигурку Лео рядом с ним. Парни тормошили Вадима, пытаясь выспросить про таинственный концерт, а он отшучивался и рассказывал байки. Шурка пытался расспрашивать Леву, но тот отвечал неохотно и больше отшучивался, наконец его терпение лопнуло и он попросил Вадика поменяться с ним местами. — Ты уверен, что он не сболтнет лишнего? — Глеб понимал, что противостоять Шурику довольно сложно. — Поверь мне, это сделать не так просто. Не волнуйся. — Было не понятно, ну да ладно. — Знаешь, твой братик сам кого угодно заговорит. Они оба выспались, пусть пообщаются. — Тебя в Москве кто встречает? — Не знаю. Надеюсь, что жена. А тебя? — Лева не повелся на провокацию, только зевнул, заразительно очень. — У нас машина с водителем, тебя довезем, если надо. Думать про Москву не хотелось. Это как возвращение к будням после праздника, после приключений, к рутине после всплеска адреналина в крови. — Эй, дружище, не грусти. Все интересное еще впереди. Нас ждут свидание с людьми в черном, ну может не в черном, но в костюмах точно. Там надо будет говорить то же самое, что уже говорили. — Только без малыша. — Лева хмыкнул, губы расплылись в улыбке.  — Что? Она в Москве, да? И за что тебе такое… В гости пригласите? — Глебушка, ко мне — в любое время дня и ночи, все остальное… Я не знаю, надолго ли она задержится, когда и куда улетит. Закрыл бы в спальне и не выпускал — ведь не поможет… Знаешь, она готовит божественно, в охотку, когда время есть и когда свои собираются. — Знаю. — Глеб кивнул, Лева глянул удивленно, сообразил. — Лео тоже, когда не ленится. И меня заставляет. — Ха. Я бы посмотрел… — И чё? Я себе варил и Вадьку кашей кормил! — Глеб обиженно надул губы, но не выдержал и рассмеялся — уж очень уморительную рожицу скорчил Левушка, обижаться на него было невозможно. Через полчаса после взлета их покормили — как раз вовремя, после разговоров про готовку и кашу. Правильно, они поменялись местами — Вадик с Шурой обсуждали что-то свое, а к ним самим никто не приставал, парни занимались в дороге каждый своим — кто читал, кто смотрел закачанные фильмы, кто дремал. После вполне нормального обеда Лева вскоре заснул практически на полуфразе и Глеб отстал от него совсем ненадолго, они не слышали, как Шурка шикнул на банду, чтобы не шумели, и не почувствовали, как «старшие братья» укрыли обоих пледами. Кудрявая голова одного устроилась на плече другого — в таком виде их перефотографировали все, невзирая на строгие взгляды босса. Смех смехом, но к концу пути дремали почти все, кроме Бориса, увлекшегося детективом и Вадима, смотрящего на облака за бортом и боящегося заснуть и снова окунуться в свои кошмары.