Там, где возможно все (э16)

*** Теплая южная ночь сменила яркие краски праздничного вечера, звезды и луна светили взамен всполохов фейерверков. Луна, такая яркая и далекая; совсем недавно они видели, как такой же шарик Земли поднимался над ее призрачной поверхностью, и острые огоньки звезд так близко — ведь это был не сон? Мысли у братьев были схожи, они оба смотрели в темное небо над головой. — Але, лунатики где вы шляетесь? — К ним со стороны дома приближалась худощавая фигура, это Лева разыскивал своих пропавших друзей. Он тоже задрал голову глядя на Луну. — Красиво, просто красиво, не так как вид оттуда… — Увидел блеск двух пар глаз, уставившихся на него. — Что? Сон вспомнился? Соберитесь, к нам с яхты какие-то гости иностранные напросились, надо поизображать что-то перед ними. Гости шли со стороны большого дома, их вел кто-то их администраторов, слышался его голос на английском и как звоночек женский смех, они прошли буквально в двух шагах — по другую сторону живой изгороди. Девушку держал под руку какой-то амбал. Друзья, как партизаны скрываясь за кустами наблюдали, как гости прошли в дом и тогда только неторопливо пошли следом. — Шурка снова будет ругаться. Вы бы слышали, как он меня костерил за вас и Лео, что ничего ему не рассказал. А теперь он еще и за переводчика отдувается. *** Все так же не спеша прошли в гостиную, оттуда доносились веселые голоса бандитов. Женский голос сменялся звучным баритоном Шуры. Эта маленькая обаятельная женщина заняла все внимание Глеба, он точно видел ее, только не мог сообразить где и при каких обстоятельствах — почему-то в голове всплывал только диван и телевизор. Вадик смотрел на нее задумчиво. Она здоровалась за руку с каждым, старательно повторяя имена, а парни светились улыбками, Шурка старательно не смотрел в сторону опоздавших, представляя музыкантов и переводя взаимные любезности. Сопровождающий ее мужчина подпирал стенку у входа, он был похож на моряка, в синем кителе и белых брюках и смотрел на всех из-под козырька капитанской фуражки. Девушка наконец повернула голову в их сторону. — Hello! I am very glad to meet you live, in reality. Vadim, Leova? — И Глеб. — Он представился автоматически, протягивая руку, понимая, что чего-то не догоняет. — Emilia. А на лице Левы расплывалась озорная улыбка, Шура ржал в открытую, парни оглядывались и тоже начинали хохотать. Вадим поцеловал протянутую руку, сообразил что-то и завертел головой. Стоявший у входа мужчина, на которого никто не обращал внимания, отвлекшись на женщину, уже обнимал Шурика и здоровался с парнями. — Сэм, Глеб, — Он обернулся, шагнул навстречу, обнял двоих сразу. Глеб чертыхнулся, стянул с него фуражку, надел на себя. — Алекс! Черт… Эмили смеялась вместе со всеми, с Шуркой и Левой общалась как со старыми знакомыми, Вадик тоже включился. Не все из группы понимали быстрый английский, но им переводили. — Это Алекс показал, как работает маскировка, когда человека не видят из-за переключения внимания на другой объект. — Тут снова был смех. — Она рада познакомиться с русской группой, то есть даже сразу с двумя. — Ничего не понятно, но музыка ей понравилась. — Ей очень хотелось познакомиться с русскими друзьями Алекса. Глеб никак не мог вспомнить, кто она. Очень непосредственная и живая, ничуть не смущаясь в обществе не самых изысканных мужчин, слушала, отвечала и спрашивала сама. Пока ее внимание занимали Шура с Яном, Алекс развернулся к Вадиму — взял за обе руки, как бы здороваясь, задержал в своих, его пальцы скользнули чуть дальше, на запястья, там где лучше слышен пульс, заглянул в глаза. Все очень быстро, мимолетно, Вадик качнулся и Алекс уже придерживал его за локоть. — Сээм? — Доок? Все нормально. Проголодавшиеся музыканты устраивались за столами, там было полно всяких вкусностей, мясная, сырная, рыбная нарезка, из большой корзины с фруктами выглядывала винная бутылка. Яник разочарованно надул губы. В ответ Алекс вытащил из карманов две бутылки Хеннеси, что было сразу же одобрительно встречено Шурой и остальной употребляющей частью собравшихся. А еще принесли огромный торт. — Алекс сказал, что вы тоже любите сладкое! Переглянулись Ян с Борей и Глеб с Вадиком, вызвав очередной приступ смеха. — Сейчас мы будем есть соленую рыбку, а потом заедать сладким тортиком… Эмили с сомнением смотрела на вино и коньяк, видимо никак не могла решить, что предпочесть. Но Алекс выразительно покачал головой, и она отправилась с вином к Глебу с Вадимом. Коньяк остался в распоряжении Шуры, Янчика, звукорежиссера и Алекса, Егор сидел с ними — они обсуждали какие-то дела. Остальные трезвенники перебрались поближе к братьям — Вадим хорошо говорил на английском, Макс понимал, но его произношение было чудовищным, поэтому он переводил на русский, а Вадик в обратную сторону. Они ели торт, пили вино и разговаривали. Ее интересовало, как они живут, имеют ли семьи и как жены относятся к их работе и постоянным разъездам. Восхитилась Максом, который играл еще и в другой группе, где командовала его жена. Очень удивилась, когда узнала, что они почти все играют еще в нескольких группах одновременно, и это не мешает их работе в основном составе. — А вы ревнивая? — Глеб оторвался от тарелки и решился на вопрос. — Нет, совсем нет. — Но Вадик вскинул на нее глаза и она кое-что припомнила наверное, повела глазами в сторону сидящих отдельно мужчин. — Да, да. Его ужасно ревную, ничего не могу с собой поделать. — А он? Вы кажется актриса? — Макс пихнул Бориса, Андрей вытаращил глаза — они едва сдерживали смех. А Эмили улыбнулась мимолетно. — Да, меня даже не всегда узнают. — Парни не выдержали и заржали, а она продолжала как ни в чем ни бывало. — Алекс не ревнует, даже досадно было сначала. Он необыкновенный, с ним можно быть просто женщиной. Любой, и слабой и сильной и наплевать на феминизм. А почему вы смеетесь? — Эмили, а где вы познакомились? — На королевском приеме в Лондоне, это было после освобождения заложников в Сирии. — Парни переглянулись, они снова знали больше. — Он был после ранения, такой худющий и сожженный солнцем, очень демонический. Возле него много народу крутилось, но казалось, что ему ужасно скучно и чертовски не хочется там находиться. Когда я ему это сказала, ответил, что некоторые вещи делать необходимо.  — А потом улыбнулся и предложил исчезнуть незаметно вместе с ним. Вы же знаете, как он улыбается? Глеб закивал головой так охотно, что она снова засмеялась. — Кстати, он меня сразу узнал. Мы ушли незаметно, гуляли по парку и никто не обращал на нас никакого внимания, тогда я совершенно не понимала, как он это делает, да и сейчас не понимаю. Проводил и забил свой телефон, чтобы я сама решала, продолжить знакомство или нет. — Я пригласила и он приехал на презентацию последнего сезона престолов. — Сезона чего? Ой-ё! — Глеб схватился за голову, вызвав взрыв хохота, на который обернулись даже сидящие на другом конце стола, он наконец вспомнил её, хватило одного слова… — драконья мама! — Она тоже смеялась. — Не обращайте внимание, наш товарищ почти не смотрит телевизор. — Вы все друзья, но играете отдельно, вы и они? — Эмили показала на братьев и остальных. — Очень разные. — Точно. Это так заметно? Или Алекс рассказывал? — Парням было интересно узнать про его мнение и про него самого с точки зрения человека иного круга, другой культуры. — Очень заметно. — Она сделала ладонью разделяющий жест. — Двое отдельно и все остальные. — А вы не боитесь нас? Такая красивая женщина, среди опасных русских? мало ли какие у нас нехорошие желания — возникнут? — Макс попытался нагнать треш, но ничего не получилось, она только рассмеялась. — Вы же не просто рок звезды, а он ваш поклонник, между вами нечто большее. У Алекса не может быть плохих друзей и это все ерунда про страшных русских. А когда он рядом вообще не бывает страшно. — Нас же много, а он один? Она окинула их оценивающим взглядом, без малейшего признака насмешки, без опасения или сомнения. Прикоснулась к бицепсам Макса, оглянулась на Янчика и Леву. — Нееет. Вы сильные мужчины, но всего лишь музыканты. А он боец. — Даже если напьется? — Она засмеялась и покачала головой. Тут усмехнулся Вадим и все посмотрели на него. — У вас бухла не хватит. — Тут же перевел на английский. — Он не пьянеет совершенно. — Вам понравился концерт? — О да! То что сегодня слышала вживую — это классно. Он перевел некоторые и сам поет. Вот эту часто, когда я сильно накрашусь, говорит, что вообще все про меня. Она сосредоточилась и выдала очень точно начало опиума на английском. — Может это не ваша и я ошибаюсь? Там такое гитарное соло в середине, ни с чем не спутаешь, но сегодня не слышала. Все бандиты развернулись к братьям, Макс пихнул в бок. — Глебушка, придется вам спеть. — Ну что вы, совсем не обязательно, вы же устали. Глеб уже встал, у него не было никаких колебаний. — У меня гитара есть. Одну минуту. Когда он вернулся, к компании присоединились Ян с звуковиком, Шура и Лева куда-то вышли, Алекс усадил Эмили на колени и разговаривал с Максом и Борисом. Она крутилась во все стороны, продолжая болтать со всеми, тянулась за канапе, и водой, а он придерживал ее тихонько и надежно одной рукой, другая у него была занята попеременно кусочками хлеба, лимона и коньяком. Глеб сунул инструмент Вадику, уселся на стул, словил взгляд Алекса. — Спасибо, дружище. — Взъерошил волосы — Он еще благодарит, когда ради него любой готов делать все что угодно, а не только петь для его подруги. Сплошное удовольствие петь для такой слушательницы, видеть неподдельные искренние эмоции. Она расцеловала обоих, попросила сфотографироваться с ними, потом со всеми вместе и кто как хочет — наснимали на все имеющиеся камеры. Вернулись Лева с Шурой, с очень довольными физиономиями и Алекс сказал, что пора прощаться. Они выпили еще коньяку на посошок, заметно захмелевшие Шура с Яном долго с ним обнимались, но по нему самому ничего не было заметно. Эмили без всяких церемоний перецеловала улыбающихся мужчин. — Парни, простите, не пригласил на яхту — один молодой нахал угнал ее покатать своих друзей и подруг. Егор, проводишь нас до стоянки? Они ушли, а Глеб уставился на Вадика ошалевшими глазами. — Он что, за руль собрался? Они же вчетвером почти два пузыря уговорили?! — Не бойся, я уже видел такое, на него алкоголь вообще не действует. Я так думаю и на малыша тоже, на них всех. Последнее он прибавил уже вполголоса.