Розовое и белое перекрасьте в чёрный

Май. День стал длинее, ночи короче, майские дожди не подвели и «радовали» жителей грязью, сыростью, громом с молниями, и холодным ветром. На дорогах валялись ветки, груша перегородила дорогу, а её корни словно щупальца торчали в разные стороны и казалось что вот-вот они утащит тебя куда-нибудь откуда ты уже не выберешься. Ласточки уже прибыли с тёплых краёв и по вечерам паслись в небе, но никогда не подлетали близко к замку что находился у гор деревни. Будто неведомый барьер не давал им залететь на территорию этого величественного строения. Зато они с удовольствием гнездились под крышами деревенских домов, не смотря на опасность в виде местных котов, но самое их любимое место — церковь. Там всегда было полно всякой живности. Но так вышло что один безумец поджёг её и всё к сожалению сгорело, жители кто как мог помогал отстраивать церковь, но начались сильные ливни и всё затянулось. Зато жители смогли отыскать преступника и отдать его Матери Миранде. Что было с ним дальше к сожалению, а может к счастью — неизвестно. Сегодня работа возобновилась, Матерь Миранда услышала их и подарила солнечный день, начали отстраивать церковь, чинить крыши и заборы поваленые вчерашним ураганом. Каждый хотел сделать как можно больше ибо неизвестно какую погоду подготовит им следующий день. В душе каждый житель верил что Матерь Миранда в силах отогнать дождевые тучи как можно дальше. — Хотя-бы завтра не было такой погоды как вчера — говорил старик с тростью, сидя на деревянной скамейке — А то ни в поле, ни виноградники не выйти. — Вот неблагодарный! Засуха — плохо, дожди — плохо! — возмутилась женщина размахивая полотенцем — Никак тебе не угодишь! Всё заладил, непогода, непогода! --Ай, ничего ты не понимаешь! Золотая середина должна быть — он указал пальцем на поваленый забор. — А вот это не золотая середина, это непогода. Небось Матерь Миранда наказала нас за то что допустили поджёг места святого. — Так старожилу нужно поставить — А кто ж, по ночам охранять будет? Нечисть в этот час бродит. — Ой горе! — вдруг послышался крик и с соседнего дома выбежала заплаканная женщина. — Абель, сыночек мой единственный — за ней следом выбежала вторая, с красными и заплакаными глазами — Повесился! Довела его Лала небось! Дед остался сидеть на скамейке покачивая головой и потирая седую бороду. Жена его, пошла утешать соседок. — Это что ж получается, семь лет за него молится нельзя и на нашем кладбище среди родственников хоронить нельзя. Ох Матерь Миранда. — Матерь Миранда милосердная — говорила сестра погибшего сына садясь за стол — Она позволит, всегда позволяла. — А что ж, случилось то? Неужели, Лала Абеля на кого-то другого променяла? А ведь такая пара хорошая была. К свадьбе дело готовилось. Девушка пожала плечами. — Вчера пришёл какой-то растроеный, мы с матерью не спрашивали. Не наше это дело, в их отношения лезть. А видно зря. Спасибо вашей маме за успокоительную настойку. — Жаль что не услышит она твоей благодарности. — Да, всегда помогала нам с мамой. Особенно после смерти отца. Абель, — с глаз потекли слёзы — Мой брат, нашей единственной опрой был. Как мы с мамой теперь? В замок идти работать? А вдруг мама заболеет? — Моя дорогая, — она взяла девушку за руку — Приходи ко мне с дедом работать, нам дополнительные руки не помешают. Голодать не будете, мама под присмотром и от дома рукой подать. А в замок тот проклятый и сунутся не смей. Забрал всех моих дочерей. Уже как 15 лет, дед дожидается их. — она сама пустила слезу — Вот ночью спать ложусь, думаю а вот были бы у нас внуки, а так одни век свой доживаем. Не иди в тот замок работать. Погубит он тебя, молодую красавицу. — Тётя Констанца, знали бы вы, какую помощь оказали мне с мамой. После недолгой беседы с соседями, вернулась Констанца домой. — Милош, бросай это дело, завтра Илина тебе поможет! — крикнула она мужу наблюдая за тем как он слезал с лестницы и держась за больную поясницу кое-как дополз до скамейки. Здоровье с годами ослабело, поясница сразу хватала, а в глазах темнело. — Пока тебя не было, Марко заглянул, говорит завтра снова слуг набирают. Быть может из-за этого Абель повешался? — Так девиц молодых берут, Абель тут каким боком? — Ну так невесту его тоже берут. А она ребёночка от него ждёт. Думали свадьбу сыграют и родится дитё в семье. Сама знаешь, если в замок то сразу и хоронить можно. Он сгубили наших дочек и Лалку с ребёнком погубят. — О Матерь Миранда, горе то какое. Что ж делать-то? А если не беременна, авось не возьмут? — Не возьмут то не возьмут, а кому она с прицепом нужна будет? Думаешь кто-то из наших мужиков воспитывать чужого ребёнка будет? — Будет, он как за ней мальчики бегали. Ты вот в церковь не ходил… — Потому-то ноги болят, хватит мне этим тыкать! — перебил её муж — Обожди, Матерь Миранда сама пророчила ей светлое будущие. Сама Матерь Миранда, сказала что она ангел наш. — Матерь это каждой девчонке говорит, Лизе она тоже самое говорила. И где она теперь? А Лалку от службы в замке уберегла красота её? — фыркнул дед Вспомнив про дочь Констанция наклонила голову и села рядом с Милошем. — Ничего наших дочек не убережёт и нас тоже. С утреней зори явились батлер и экономка — главные управляющие в замке, они слуг собирали, следили за порядком, а если кто-то из подченёных умудрялся накосячить то им первым влетало от хозяйки. Лица их суровые и изрядно уставшие. Оба мечтают вернуться в родное село, после чорбы закусить любимыми гогошами, к сожалению от такого пустые желудки заурчали. Батлер локтём легонько ударил по плечу экономики дабы обратить её внимание на пекарню из которой доносятся приятные запахи. Та кивнула в ответ и они мигом забежали к пекарям в надежде что осталась вчерашняя выпечка, но повезло им больше, что-то из утреннего было готово и продали им их любимые лакомства. Теперь на сытый желудок можно и за девчатами идти. Этот день они оба не любили, ведь так больно смотреть на заплаканные глаза матерей чьих дочерей навсегда отнимут. Заберут единственных детей и больше не отдадут. Кому как не им помнить о всех тех ужасах что происходит в замке? Только говорить об этом нельзя никому. А то ждёт участь похлеще чем у служанок. Вот потому кроме них никто не знает, ведь некому рассказать правду. Сидит и гадает народ что да как. Первый дом, второй дом, третий и вот идут они обратно в новый «дом», как тут внезапно девчёнка как рвонёт, экономка за ней. Девушка оказалась проворнее и быстрее. И вот лес впереди, переждёт там до сумерек и домой. Вот только на пути возникла незнакомая ей барышня, чем-то внешне похожа на неё, а что если они примут её за неё? Толкнула Лала незнакомку в дерево, а сама продолжила бежать пока не остановилась у ручья. Прячась в кустах слышно крики экономки и ругательства. Лала жадно хватала воздух, теперь свобода. Всё затихло, наверное экономка клюнула, осторожно поднимаясь, Лала шла в дом своего любимого. Безутешная мать увидав её на пороге выгнала и слушать ничего не хотела, а ведь он повесился. Всю ночь она думала как сбежит и заживут они вместе с Абелем, но видно не судьба. Лала не понимала почему бросил её одну, благо тётка Констанца после скандала к себе позвала. Накрыла на стол, дед напротив сидел и утешал девушку. — По плачь, легче станет. Сама знаешь какое горе у матери любимого. — Знаю, но не понимаю, зачем вешатся? Я бы…я бы сбежала и потом мы свадьбу сыграем. — Понимаешь, вот в чём дело, за одного сбежавшего Госпожа требует двоих. Да и если поймать удалось то ждёт его наказание. Если в замок работать уходишь значит можно сразу похоронить. Абель думал что больше не увидеть тебя вот и повесился. — Двоих? Это ж и Илину забрать могут? — вмешалась в розговор Констанца — Могут — Что ж делать? Спрятать можно, они всё равно дом не проверяют. Мама её после горя не в себе, а к вам уже как 15 лет не ходят. Они переглянулись и Милош ответил: — А она дело говорит! Констанца поди к ней. Может убережём ещё одну душу. Женщина пошла к соседям и снова на час, а то и два задержалась. — Наверное языками сплелись — шутил Милош чиня обувь, пока Лала доваривала чорбу. Работа кипела в замке похлеще чем за его пределами. Поварихи трудились на кухне, горничные убирались в залах и комнатах, как всегда вылизывая все шкафы, полки и естественно полы. Они знали вспыльчивый нрав их господ, их настроение никогда не предугадаешь. Новенькие знакомились с правилами и обязанностями, кто-то шёл работать на кухню, кто-то становились кельнерами или горничными. Недавно очнувшаяся должна была стать горничной. Её звали Екатерина, но здесь все звали Лалой. Женщина пыталась доказать экономке что она вообще не из этой деревни не Лала она, а Екатерина. Но та её слушать не хотела, дала в руки швабру и вперёд! — Скажи спасибо, что я о твоём побеге Госпоже не сказала! А теперь ступай с глаз моих прочь! — О каком побеге? Я здесь случайно оказалась, я брата своего ищу. Он без вести пропал, на войну забрали и потом пришло письмо. Богом клянусь не из этой деревни. — Богом? Да как ты смеешь предавать веру Матери Миранды и врать? Второй раз прошу ступай прочь пока всё Госпоже не рассказала! — Говорите! Раз до вас не доходит, то говорите и о моём вранье, о Боге. Если вы в силу своей необразованности, не понимаете.