Некий гаремный реванш: восьмая ступень

Белый диск плыл над планетой, пропуская сквозь себя космический мусор и даже несколько спутников. Вытекающая из его центра фигура была слишком мужественной для женщины и слишком женственной для мужчины. Полы длинного платья, расходящиеся паутинообразным конусом волосы и напоминающее об античных статуях лицо оставались абсолютно неподвижными. Движение появилось позади фигуры. Молодая женщина медленно переступала на каблуках, точно так же позволяя небесным камням и металлу пролетать сквозь себя. Её волосы казались рассадой огромных корней, и впечатление усиливалось растущими на них алыми розами, раскрытыми и благоухающими. Розы венчали алые туфли, рассеченное на бёдрах платье колыхалось лепестками, и даже глаза будто цвели маленькими бутонами. А голос сочился остротой шипов: — Смерть Алистера Кроули не освободила тебя, Айвасс? Как неудобно. Белоснежная фигура обернулась к ней, умудрившись остаться неподвижной, и губы не дрогнули, произнося: — Приветствую, Та, Которой Не Существует. — Не стоит таких титулов, — женщина встала прямо напротив него. — У меня есть имя, и я предпочитаю это имя. Ничто не дрогнуло в лице Айвасса, когда он сказал: — Приветствую, Анна Шпренгель. Анна Шпренгель удовлетворённо кивнула и посмотрела на планету. Даже с такой высоты можно было разглядеть тёмную полосу уродливого шрама, рассекающего континент. — Они всё-таки не смогли удержаться и поиграли с Коронзон, — она слегка коснулась розы, цветущей на правом виске. — Всё всегда заканчивается одинаково. — План Алистера разрушился, как и было предначертано, — Айвасс тоже повернулся в сторону Земли. — Разрушился? — теперь Анна коснулась другого цветка. — Нет. Разрушился Алистер, план до сих пор жив. Чудеса, сотворённые искрами, не прекратятся, и мы уже знаем, чем это закончится. — Всё может пойти по-другому, — в голосе Айвасса не было ни капли эмоции. — Бездна попыталась поглотить слишком многих, и минимум один сумел пройти по древу Сефирот. — А ещё Научный Бог вошёл в изначальный мир, — в улыбке Анны тоже чудился изгиб стебля. — Эон Гора вступает в свои права. Человечество снова изменится вне зависимости от своих желаний. Но и что? Мы уже знаем, чем всё закончится. Это очевидно каждому, кто сейчас смотрит на звёздное небо. — И в чём тогда цель? — В том, что мы знаем, чем всё закончится, — Анна прикрыла глаза, с улыбкой повторяя в третий раз. — Знаем, кто и какой ход сделает. Знаем, кто и как на него ответит. Знаем, кто какую выгоду извлечёт. Эта партия как на ладони, и каждая фигура учтена. Она подняла руку, и белое пространство поплыло во тьме космоса, медленно и уверенно, словно прогулочная яхта. — Так насладимся же игрой, Айвасс. Стук клавиш ноутбука затмевал даже монотонное тиканье старинных золотых часов, висевших прямо напротив рабочего стола. Активно печатающий человек походил на невесть как приземлившегося в это тёмное помещение актёра: элегантный пиджак еле скрывал рельефную маскулатуру, а тёмные волосы слегка блестели, выдавая скрепивший их в модную причёску лак. Какое-то время он не отрывался от работы, а затем недовольно посмотрел на часы. — Опаздывает, — пробормотал он, и руки зависли над клавиатурой. — Пользуется своим положением и опаз… Дверь распахнулась с такой силой, что едва не пробила стену. Девушка только ступила на порог, а мужчина уже успел выскочить из-за стола и направить на неё пистолет. От вида длинноволосой блондинки, в ярко-жёлтых глазах которой сияли звёздочки, он побледнел и прицелился тщательнее, но не выстрелил. Ибо блондинка нацелила в его сторону сложенные вместе указательный и средний пальцы правой руки, словно условный жест. И от этого жеста мужчина медленно опустил оружие. — Ну и шутки у вас, Майдоно-сан, — он уселся обратно за стол и уставился в экран. — А если бы я выстрелил? — Полюбовались бы тем, как пуля висит в воздухе, Неока-сан, — блондинка стащила парик, открыв жидкие каштановые волосы. — На посту Совета Директоров я и не таким любовался, — мужчина внимательно наблюдал за тем, как Майдоно вытаскивает из глаз линзы и прикасается к вискам, отчего яркая улыбка мгновенно ниспадает в унылую скуку. Сейчас ничего не напоминало в девушке копию Шокухо Мисаки, даже грудь в какой-то момент сдулась. — Славно, — голос тоже поскучнел, звуча так, будто его обладательница уже махнула рукой на жизнь. — Вот и взяли бы что-нибудь из этих чудес, а не рисковали моей шкурой, отдавая такие тупые приказы. — Вас заметили? — Не в том плане, — девушка уселась на стул и вытянула ноги, попутно подхватив ожидавшую её на столе бутылку с водой. — Я не привыкла к стольким взглядам. — Понимаю, — Неока склонил голову в жесте извинения. — Но нам нужно было создать иллюзию того, что Шокухо Мисаки объявилась в городе. — Вот кстати, зачем? — Майдоно указала на него ещё неоткрытой бутылкой. — По телефону вы отболтались, но сейчас не получится. Иначе вылью это всё на ваш ноутбук, или… — указательный и средний пальцы вновь соединились, но мужчина неожиданно улыбнулся. — Именно такого я ждал от одного из последних представителей Тёмной Стороны, — сказал он с какой-то нежностью. — Даже в подчинении вы не отказываетесь от своей сущности. — Если начнёте заговаривать мне зубы… — Не начну, Майдоно-сан. Но видите ли, дело именно в Тёмной Стороне. Я ведь был одним из её кураторов, старался направить силы не осознающих себя эсперов в нужное русло. Возможно, мы даже пересекались, сами того не понимая. Майдоно никак не отреагировала на это, наконец-то приступив к питью. Неока внимательно наблюдал за бутылкой, продолжая: — Но сейчас я персона нон-грата в Академия-сити. Меня ищут так же, как и других членов Совета. Слишком много мы знаем в том числе о тех, кто сейчас правит городом, слишком многим можем поделиться. Нам нужно чем-то купить гарантии безопасности, и потому я обратился к вам. — Типа, я прогулялась в виде сисястой блондинки, и это даёт вам гарантию? — Майдоно тоже внимательно наблюдала за ноутбуком; Неока продолжил печатать, но старательно отвернул от неё экран. — Совсем нет. Вся эта прогулка служит одной-единственной цели: чтобы определённый человек услышал о том, что Шокухо Мисаки тут. А далее… — он коснулся ещё нескольких клавиш. — Далее мы позже и обсудим. — Не доверяете? — хмыкнула Майдоно, ничуть не обидевшись, когда Неока ответил: — Да. Никто в здравом уме не будет доверять людям с Тёмной Стороны. Уж простите за это, но я знаю, как она была основана и почему. Я знаю, что она творила, я знаю, кто в ней состоял — и кто сейчас переметнулся на сторону нового руководства, с их идиотской идеей о светлой стороне. Светлая сторона! — мужчина скривился так, будто его резко пронзила зубная боль. — Как можно было выдумать такую глупость! И ведь в неё, похоже, кто-то верит! — Кто-то и Тёмную Сторону считает глупостью, — Майдоно его гнева не разделяла. — Заносчивые подростки играются в светлых и тёмных, строя из себя нечто важное. Да и я бы посчитала, не будь тут личного интереса. Неока скривился ещё больше, он даже оторвался от ноутбука. Какое-то время он просто смотрел на Майдоно и даже не замечал высокую тень, держащуюся в углу кабинета. Майдоно её тоже не замечала, с удовольствием отпивая из бутылки, пока Неока не произнёс: — Это не игра. И никогда не было игрой. Тёмная Сторона воспитывала эсперов, контролировала. Их разрушительная энергия текла строго в том русле, что требовалось, или строго же пресекалась. В большинстве случаев пресекалась, — он вновь нахмурился. — Любимчики Алистера, вроде Акселератора или Камидзе Томы, творили что им вздумается, и мы не могли заставить их подчиниться. Заставить действовать разумно. А теперь погляди, к чему это привело. Ровно к тому, что мы хотели избежать созданием Тёмной Стороны. Неока взглянул на девушку, что до сих пор слушала без особого энтузиазма. Как и остающаяся незамеченной тень в углу. — Хорошо, Майдоно-сан. Нет смысла держать в секрете. Сейчас я расскажу вам, как именно образовалась Тёмная Сторона и почему это так важно для нас. — Следующий ход, Айвасс. Они всё ещё висели во тьме космоса, встав друг напротив друга. Белая доска между ними казалась шахматной, но вместо фигур на ней мелькали образы лиц. Айвасс смотрел на них, по-прежнему оставаясь абсолютно недвижимым. Казалось непонятным, услышал ли он Анну и собирается ли что-то делать. Вид для Отинус открывался даже слишком хороший. Наблюдала она не из любопытства или потаённых желаний — просто наблюдала. За тысячи лет привыкла и не к такому, так что в некотором роде оставалась равнодушной. В некотором роде. Ведь Тома был одним из тех тел, что пыхтели на кровати внизу. Прямо сейчас он наклонился и потянулся губами к Мисаке; та, угадав правильно, отвела в сторону ногу Шокухо и тоже потянулась. Они поцеловались, замерли на несколько секунд — но затем продолжили двигаться, в уже привычном синхронном темпе не отрываясь друг от друга. Лежащая между ними Шокухо не протестовала, лишь обхватила Тому руками и как следует прижала к себе. Через несколько секунд губы разомкнулись, но оба не отстранились и только ускорились, слегка улыбаясь. Ритм становился всё быстрее, и Тома не выдержал первым, застонав и ещё больше наклонившись. Мисака оперлась на него и обняла за шею, сама практически мурлыкая от страсти. Шокухо лишь мычала, обвив их руками и ногами и прижимая к себе, заставляя застыть в сладкой дрожи. Нацепивший халат Тома ждал снаружи — они сообща решили, что ему нельзя регулировать воду. Однако девушки всё равно нашли повод для недовольства. — Микото-тян, так слишком холодно. — Так и хорошо, что холодно. Нам как раз нужно остудиться. — Ты закалённая, тебе хорошо, а я не могу. Я девушка горячая. — Горячая? Мисаки, ты сегодня уже после первого же раунда упала и лежала. Я тут больше двигалась, чем ты. — Я устала, Микото-тян. — От позы раком? — Я за день устала! Тебе хорошо носиться по городу и ловить всяких переходящих на красный свет, ты привыкла. А для меня эти переговоры на всех уровнях уже поперёк горла. — Сама целилась и согласилась. — Так и что, пожаловаться не могу? Злая ты, Микото-тян. Тома, заходи, мы вроде наладили! Действительно наладили — всё-таки нашли баланс между очищающим холодом и убаюкивающей теплотой. Тома встал под душ, и обе девушки встали рядом, благо воды хватало на всех. Пререкания улеглись, но он и так знал, что это лишь понарошку. Показывать коготки на всякий случай, из спортивного интереса. Хотя академия Токивадай была восстановлена из руин и буквально на днях ожидала грандиозного открытия, и Шокухо и Мисака отказались возвращаться в свои общежития. Заставлять было некому, так что теперь они жили вместе. Впятером, считая Отинус и Индекс. Вшестером, считая кота. Но Индекс с котом на ночь уходили к Цучимикадо Майке, единственной их соседке. К той чуть позже заселилась Кумокава Мария, так что девочки каждую ночь устраивали свои вечеринки, более невинные — хотя однажды Тома увидел, как Мария затаскивает в комнату ведро желейных глаз. В таком стиле шла уже вторая неделя с момента Буйства Коронзон. И пока что всё всех более-менее устраивало. Когда они вернулись в комнату, то немного постояли перед окном — погодная установка регулировала улицы в преддверии Рождества, так что снег шёл красивый и не обещал скопиться сугробами. — На коньках как-нибудь покататься… — Мисака даже прижалась к стеклу, не опасаясь зрителей — защитный барьер надёжно скрывал их квартиру от всего постороннего. — Почему вы всегда выбираете развлечения, в которых мне не поучаствовать? — Шокухо тем временем уже легла, ровно посередине кровати. — Потому что единственное твоё развлечение — сидеть и пить чай. — Ну почему? Ещё кинотеатр, пляж, ресторан… — Особенно пляж, — Тома следил за тем, как робот-уборщик внизу постепенно покрывается снежной шапкой. — Всё лишь бы не двигаться, — на полке для Отинус стояла кроватка размерами под пятнадцатисантиметровую богиню, и та уже устраивалась спать. — Твой жир на бёдрах скоро ничем не скроешь, человек. — Злые вы, — Шокухо подвинулась, позволяя остальным спокойно лечь и натянуть одеяло. — Я мозг, а не ноги. — Тогда прикажи мозгу засыпать… — зевнула Мисака. — Спокойной ночи, — Тома первым прикрыл глаза; остальные тоже пожелали приятных снов и притихли. Комната погрузилась в покой. — Интересно, — Анна вновь коснулась цветка над ухом, взглянула на него и улыбнулась. — Сколько раз эти трое избегали смерти? Кажущейся неминуемой? — Достаточно для того, чтобы не пробовать ещё раз, — отозвался Айвасс. — Но желающие найдутся всегда. Каждое изменение баланса приведёт к новым попыткам. Алистер Кроули спасал и ограждал, но теперь, когда они сами ответственны за свои жизни, кто добьётся успеха? Доска по-прежнему плыла между ними, проявляя всё больше образов. Они заполонили всё её пространство, сливаясь в одну массу недвижимых голов. — Вращение колёс жизни невозможно предугадать, — Айвасс слегка отлетел от доски и повернулся к чёрной ткани космоса. — Невозможно предугадать, где и как они столкнутся. Невозможно предугадать, какое из колёс окажется ведущим, а какое обречено остаться на большой дороге, и в какой момент они поменяются. — Как бы ни вращались колёса, они всё равно приведут повозку в нужное место, — Анна провела рукой над образами. — Пункт назначения известен задолго до начала гонки. — Но если все колёса поломаются, то финиш никогда не наступит. — В таком случае мы всегда найдём запасные, Айвасс. В игре ещё много фигур.