Я готов умереть за тебя

Итачи пытался распутать свои волосы, но сил было не очень много, поэтому решил оставить это занятие на завтра. Вдруг он услышал, как кто-то вошёл в дом. «Никогда не может уйти с первого раза». -Кисаме, ты опять что-то забыл здесь? — Итачи повернулся и не успел опомниться, как был заключён в крепкие объятия своего младшего брата. Земля ушла из-под ног. Как он нашёл меня? Так тепло. Саске чувствовал, как сильно билось его сердце — оно буквально выпрыгивало из груди. Это иллюзия? Или, наверное, сон. Да, точно, я уснул, пока читал и мне опять приснился брат. В этот раз сон такой реальный, и брюнет хотел, чтобы он длился вечно. — Саске, пусти. Не могу дышать, — Итачи прохрипел эти слова и его отпустили, он сильно прокашлялся. Надо было срочно лечь — дальше Саске понял его без слов, подхватил под руки и повёл к кровати, уложил и сел рядом. — Итачи. Как? Почему? Зачем? — Саске смотрел на бледное фарфоровое лицо своего брата и не мог поверить. Слишком много вопросов крутилось у него в голове, слишком много мыслей, он не мог четко формулировать свою речь. Его руки тряслись, и казалось, что он вот-вот заплачет. Сейчас, рядом с Итачи он впервые за 8 лет почувствовал себя дома. — Саске, я очень слаб, приходи завтра, я постараюсь ответить тебе на все вопросы, — веки стали очень тяжелыми и он начал погружаться в сон. Последним, что он слышал, были слова Саске: «Теперь я тебя не отпущу». Младший Учиха расположился на кресле напротив кровати — он не хотел оставлять брата ни на мгновенье, все ещё опасаясь, что это окажется неправдой. Он долго смотрел на то, как Итачи спит. Иногда того во сне одолевал сильный кашель, поэтому несколько раз за вечер Саске поил его тёплой водой для облегчения. «Что же за болезнь тебя одолевает? Как с ней бороться? Я сделаю всё, чтобы ты жил», — с этими мыслями он сам провалился в глубокий сон. В этот раз ему снилось не счастливое детство с братом, а настоящий кошмар — как он его опять потерял. Он проснулся в холодном поту и, почувствовав, что уже достаточно выспался, пошёл умываться. Когда он зашёл обратно в комнату, Итачи там не оказалось. Он бросился на улицу искать его — он не мог далеко уйти, слишком ослаб. Но все оказалось намного проще: его Нии-сан стоял на пороге и, запрокинув голову, смотрел на звёздное небо. Саске подошел к нему, стал рядом и тоже посмотрел наверх. Вот так, молча, они простояли какое-то, пока Итачи не нарушил молчание. — Я хотел, чтобы ты жил, чтобы стал сильным, — он опустил голову, повернулся к Саске и протянул руку к его лицу, легонько дотронулся до щеки. — Ты не должен был знать правду, никогда. А меня не должны были возвращать буквально с того света. — Что ты такое говоришь? Теперь, когда я всё узнал, все о чем я думаю — если бы ты мне сказал это ещё тогда, мы были бы вместе. Я бы понял, простил. А так все эти годы я был полон ненависти, злости, чего ты не заслуживаешь. Мы могли бы оставаться семьей! Я ведь так сильно тебя любил! — Саске, сам того не замечая, перешел на крик. Ком подступил к горлу, и ему вновь очень сильно захотелось обнять брата. Как только он погрузился в теплые объятия Итачи, он беззвучно заплакал. Старший Учиха положил его голову на своё плечо и крепко, насколько это возможно, обнял в ответ. «Мой Саске…» — Пойдём обратно, начинается дождь, — они зашли обратно в дом. — Теперь всё будет как прежде? — грустно и с ноткой надежды спросил младший Учиха. — Как прежде быть уже не может, Саске. *** Прошла неделя. Кисаме и Мадара до сих пор не вернулись, чему Саске был несказанно рад. Он практически переехал в дом к брату, так как в убежище почти не появлялся. Он не стал говорить своим товарищам, что случилось и куда он пропал, а просто сказал, чтобы они не переживали. С братом потихоньку налаживался контакт: Итачи становилось намного легче, приходил врач и даже разрешил проводить небольшие тренировки по полчаса для укрепления мышц. Но он был рад и этому — столько времени он просто лежал пластом, стало невыносимо. Поэтому они упражнялись каждый день вместе недалеко от их временного дома, а когда время старшего брата заканчивалось, он сидел в тени большого дерева и наблюдал за тренировкой младшего. Его зрение стало совсем плохим, но ему хватало видеть лишь очертания — как грациозно двигался его брат, каким крепким стало его тело, и особое удовольствие ему доставлял вид растрепанных непослушных волос Саске. Как в детстве. Пару раз к ним приходил Зецу, приносил ещё запасов еды и воды, и даже хотел остаться помогать, но Саске его уверил, что всё в порядке и он сам в состоянии поухаживать за братом. Но на самом деле ему просто хотелось проводить с ним как можно больше времени и не делить ни с кем — слишком долго они были в разлуке. Как забавно: теперь они поменялись с братом местами — младший ухаживает за старшим. Когда ему было совсем плохо, помогал ему мыться, кормил его, поил, одевал. А сейчас, когда Итачи может передвигаться самостоятельно и при это не падать в обморок, Саске все равно старается всё делать сам и всегда помогать брату. Тёплым осенним вечером после тренировки они решили спуститься к реке, располагавшейся неподалеку. Как бы ни было хорошо, затворнический образ жизни не шёл на пользу обоим — хотелось больше времени проводить на свежем воздухе. И последние тёплые дни очень этому способствовали. Берег был усеян желтыми листьями, земля была немного влажная. Саске постелил плед, на котором обычно отдыхает Итачи, возле огромного булыжника, и они вместе уселись на него, облокотившись на камень. Было слышно пение птиц, журчание воды, шелест ещё не опавших листьев, а братья молчали. Они часто сидели в тишине — им не нужно было много говорить, они наслаждались обществом друг друга, и порой казалось, что одно пустое слово может нарушить эту идиллию. Итачи заворожила водная гладь, и он, будто под гипнозом, наблюдал за течением реки. Тревожные мысли посещали его не реже приятных, но сейчас он позволил себе отвлечься от них. Старший Учиха знал, что рано или поздно он всё равно умрет — лекарства не смогут надолго продлить его жизнь, и Саске придется пережить его смерть ещё раз. Выдержит ли он? Итачи сделает всё для того, что его отото был счастлив. Любой ценой. Саске украдкой наблюдает за братом. Он делает это каждый день, но всегда мало — была бы возможность, он был целыми сутками то и делал, что рассматривал его с головы до пяток. Даже будучи больным, Итачи не растратил свою красоту и обаяние. Его бледная аристократичная кожа как магнит притягивает к ней прикоснуться, черные шелковистые волосы развеваются на ветру, тонкие длинные пальцы, сложенные в замок на животе, иногда подрагивают, будто с намерением что-то сделать, но так и не решаясь. Он невероятно красив. Должен ли брат так смотреть на брата? Плевать. Голова Саске опустилась на колени Итачи, и те самые тонкие пальцы, наверняка, сделали то, что и хотели — запустились в непослушную шевелюру младшего брата, медленно проходя между прядями, поглаживая кожу головы. — Что мы будем делать дальше? — Саске решил нарушить молчание — этот вопрос начал мучить его пару дней назад, когда он понял, что напрочь забыл о своих планах и целях. — А что ты хотел делать до того, как мы вновь встретились? — Итачи продолжал играться с волосами младшего, отчего у второго, кажется, пробежали мурашки. — Я хотел отомстить Конохе за то, что она сделала с нами. С тобой. Мадара сказал… — он не успел договорить. — Мадара — это последний человек, с которым тебе нужно сближаться, Саске, — после упоминания Мадары Итачи напрягся, голос его стал строже. — Если месть всё ещё движет тобой, и это действительно то, чего ты хочешь, — я не стану тебя останавливать. Но то, что говорит Мадара, и его истинные планы — не одно и то же. Он очень опасный и хитрый человек. А ты — часть его плана, но я не позволю ему манипулировать тобой и использовать. Ему нужен Учиха, и он его получит, но не тебя, — Итачи замер и выпустил пальцы из волос Саске. Младший Учиха, не вставая с колен Итачи, повернулся так, чтобы видеть лицо брата. Его начала бить слабая дрожь — как же он прекрасен. — Мне не нужен никто, кроме тебя. Мне не нужны мои глаза — я отдам их тебе, чтобы ты жил дальше. Мне не нужны ни Коноха, ни Мадара. А если он попробует забрать тебя у меня — я его убью, — Саске взял руку Итачи и, приложив её тыльной стороной ладони ко рту, оставил на ней нежный, полнй любви, поцелуй. Он закрыл глаза и крепче сжал руку брата, говоря этих движением — «Не отпущу». Сердце Итачи забилось сильнее. Свободной рукой он убрал вылезшие на лицо Саске пряди волос и погладил его по щеке. — Мой глупый маленький брат… Так они и просидели до наступления сумерек. Саске почти заснул на руках брата, и Итачи пришлось его немного растормошить, чтобы отправиться обратно на базу. Младший Учиха нехотя поднялся, пытаясь разлепить сонные глаза. Холодный ветер быстро привел его в чувства, и, сложив плед в сумку, они отправились домой. По дороге Саске заметил, что брат выглядит потерянным, более задумчивым, чем обычно. Его всё время беспокоило состояние брата, но сейчас что-то особенно нехорошее творилось у него в голове. — Итачи, — он остановился и тихо его позвал, но тот не откликнулся. — Итачи, что случилось? — он повысил голос, ответа не последовало, старший продолжал идти вперед, немного пошатываясь. Младший его догнал, легонько дернул за плечо и развернул к себе. Брат смотрел на него каким-то странным пьяным взглядом. — Нии-сан, тебе плохо? — Саске потрогал лоб брата — тот горел огнём. — У тебя жар. Нужно быстрее возвращаться, — он хотел взять Итачи на руки и побежать на базу, но его кисть перехватили. Саске непонимающе уставился на брата. — Саске, — старший Учиха схватил младшего за затылок и придвинул его к себе так, что вот-вот их носы столкнутся. — Мне не нужны твои глаза, — его горячие губы накрыли рот Саске. Тот широко раскрыл глаза от шока — его целует родной брат. Ноги немного подкосились, он не знал, что делать — Итачи явно бредит — не иначе. Пока он стоял в ступоре, руки брата переместились ему на лицо, поглаживая щеки. Он целовал Саске нежно, наслаждаясь каждым движением. Разум Итачи был в тумане, во сне — это не реальность, здесь можно делать всё, что душе угодно. Через несколько мгновений старший отстранился и начал падать. Саске быстро отошел от шока, подхватил брата и быстро понесся на базу. Он подумает о том, что произошло, позже, сейчас самое главное сбить жар. Он залетел в комнату, быстро опустил брата в кровать и побежал в ванную за мокрым полотенцем, которое через секунду поместил Итачи на лоб. Затем он кинулся искать жаропонижающие, которые лежали в какой-то из множества коробок с лекарствами. Медлить нельзя. Саске уже начал серьезно нервничать, у него все валилось из рук, но все же он смог найти эти чертовы пилюли и дал выпить их брату. Его ждала бессонная ночь возле кровати Итачи, в таком его состоянии нельзя оставлять одного надолго, ему в любой момент может стать хуже. Но унять дрожь в теле было просто необходимо, поэтому Саске направился в ванную, чтобы умыться и привести себя в чувство хоть немного. Принимать душ в такой ситуации было бы слишком дорогим удовольствием. Брюнет включил воду и умыл лицо, а затем подумал и поднёс затылок под холодную струю, намочив полностью всю голову. «Что на него нашло? Он.. он поцеловал меня». У Саске перед глазами стояло лицо Итачи, которое тянется к нему. У него жар, он не мог мыслить трезво. Вспышка — он почувствовал губы брата на своих, ещё вспышка — его бархатная кожа касается лица Саске, ещё вспышка — его идеальные пальцы гладят его… Стоп! «Что происходит?! Угомонись, Саске! О боже, нет». Ему пришлось немного задержаться в ванной и всё-таки принять холодный, нет, ледяной душ. Возбудиться от мыслей о родном брате — это было слишком. Он еле подавил в себе желание разрядиться и отдернул руки от потвердевшей плоти. Душ поможет. Саске был в ужасе. Когда он все-таки привел себя в чувства, он вышел из душа и, только натянув на себя штаны, услышал стоны или, скорее мычание брата, и сразу же выбежал к нему, захватив ещё одно мокрое полотенце. Итачи бил озноб, скомканное одеяло лежало на полу, а сам он что-то бормотал и сильно ворочался. «Нет, нет, оставьте его. Саске, я тебя не вижу. Нет». Он очень тяжело дышал, Саске быстро достал ещё лекарства и дал брату. Больше он ни на секунду его не оставит в таком состоянии. Младший брат поднял с пола одеяло и накрыл им брата, а сам лёг рядом и крепко обнял его, согревая своим телом. — Всё будет хорошо, я рядом, — Саске не сомкнул глаз до утра, пока Итачи не стало легче.