Тайна под омелой

Беременность. Какое значение этот процесс приобретает в человеческой ипостаси? Одни говорят, что это дар Богов, другие принимают, как должное. Кто-то видит в этом выгоду, а кто-то говорит, что это болезнь. В какой-то степени я могу согласиться почти со всеми, но больше склонна к тому, что беременность — заболевание, имеющее определенный срок. Почему я так решила? Почему из всех значений отдала предпочтение именно этому? Всё предельно просто. Потому что я не желала такого дара. Для меня та зимняя ночь навсегда останется тайной, но из осколков, что остались живы в памяти всё же сложилась определенная картинка. У нас с девочками был клубный дом на территории Алфеи. Там у каждой из нас был свой любимый уголок. Моим излюбленным местом была кушетка у окна с видом на лес. Мне нравилось сидеть там, прислонившись к оконной раме, и размышлять на любые темы, пришедшие в голову, а иногда просто смотреть вдаль. Блум очень нравилось украшать дом к разным праздникам, что отмечали на Земле. Стелла охотно помогала ей в этом. Незадолго до начала каникул между семестрами они подготовили дом к Рождеству. Блум говорит, что Рождество — это самый прекрасный праздник. Это время, когда всё вокруг обволакивает волшебное чувство любви, а семейные узы становятся как-никогда крепки. В Линфее нет Рождества, а потому спешить домой мне было ни к чему. Конечно, я собиралась навестить родителей, но немного позже. В последний день учебы я встретила Стеллу в клубном доме. Она спускалась вниз по лестнице с какой-то коробкой в руках. — Стелла, что ты задумала на этот раз? — спросила я, видя, как в глазах подруги пляшут озорные огоньки. — Ничего криминального, — отмахнулась она. — Просто хочу немного пошутить над Музой с Ривеном. — Пошутить над Музой с Ривеном…. А ты не боишься их мести? — я последовала за ней в общую комнату. — Нет. Они и не вспомнят, что с ними было, а значит не узнают, кто сделал это с ними, — улыбнулась фея Солнца и Луны. — К тому же, нет уверенности в том, что они попадут под влияние моей шутки. Я лишь заколдую пару предметов. Сущие мелочи. — Что ж, говорить, что так делать нельзя и это плохо кончится, бесполезно, верно? — Да. Не трать силы на попытку меня остановить. Не волнуйся, Флора, заклинание временное. Оно рассеется само собой ровно через сорок восемь часов после наложения. — Делай, как знаешь, Стелла. Но я против всего этого, — я ушла, не спросив даже, что за предметы она собиралась заколдовать. А зря. Это знание могло бы всё изменить. Почему Стелле вообще взбрела в голову идея пошутить над Музой с Ривеном? Специалист впервые за долгое время согласился на нормальное свидание. Местом выбрали клубный дом Винкс, ведь здесь их бы никто не потревожил. А завтра утром все бы спокойненько разъехались по домам, но принцессу Солярии это, похоже, не устраивало. Но кто знает, может у неё просто настроение такое? Она же собралась поехать с Блум на Землю и отметить Рождество. На следующий день школа опустела. Остались лишь несколько учениц и профессоров. Ещё никогда за весь период обучения в Алфее я не завтракала в абсолютной тишине. Скорее всего, объяснением этому служило то, что профессора не сидели за одним столом с ученицами, за исключением, пожалуй, праздников в честь победы над злодеями. Завтрак в тишине прошел быстрее, чем обычно, вскоре за столом остались лишь я и…. — Эм, профессор Палладиум, почему вы столь пристально на меня смотрите? — спросила я. Он уже несколько минут не отводил от меня взгляд. Любого человека напрягает такое внимание, но я скорее была сильно смущена. Возможно, виной тому была моя влюбленность в профессора на первом курсе. — Прошу меня простить. Я просто задумался. Профессор поднялся со своего места и ушел, не дав мне и шанса спросить, что стало предметом его задумчивости. Спать в комнате одной непривычно. Неужели я настолько привыкла делить её с Блум, что без неё не могу уснуть?! Нет, не в этом дело. Пойду-ка я лучше в домик, может, там легче станет. Чай и спокойная обстановка — всё, что нужно для счастья. Решено. Останусь здесь. К тому же я пришла в ночной рубашке и, хотя накидка на плечах спасла положение, но на улице довольно прохладно и идти обратно нет никакого желания. А? Что это за шум? Я пошла проверить и на повороте наткнулась на кого-то. Я закричала, а незнакомец взял меня за плечи и шагнул вперед, попадая в освещенную лампой область в общей комнате. — П-п-профессор Палладиум? Как вас сюда занесло в столь поздний час? Его янтарные глаза смотрели на меня с таким же удивлением, как и я. Мы оба не ожидали такой встречи. После затянувшегося молчания он ответил: — Я увидел свет и решил проверить. Не ожидал вас здесь увидеть, Флора, — почему-то он старательно отводил глаза, да и покраснел немного… стоп! Как же я могла забыть, что сейчас в ночной рубашке. Я быстро схватила накидку и прикрылась, но покраснеть всё равно успела. Дабы хоть как-то это скрыть, я вернулась на кушетку и стала смотреть в окно. Через несколько минут я услышала шаги, а после почувствовала, как профессор сел рядом. Почему он не ушел?! И от чего моё сердце так колотится?!! — Падуб остролистный или остролист, хотя на Земле его часто путают с омелой, — заговорил он, я повернула голову и, посмотрев вверх, увидела веточку красных ягод с зелеными острыми листьями. Профессор, видимо заметив, что я заинтересовалась, спокойно продолжил: — Просто потому, что и одно, и другое растения являются символами Рождества. Считается, что когда-то омела превратилась в остролист, вобрав в себя кровь Спасителя. Люди, считающие их символами, не вдаются в детали и называют остролист омелой. Также есть традиция, по которой мужчина и женщина, оказавшиеся вместе под веткой омелы, обязаны поцеловать друг друга — даже если они не знакомы. — Но ей же не обязательно следо…, — я не успела договорить, так как ощутила на своих губах губы профессора. Это было последнее, что осталось в моей памяти о той ночи.