Монстр внутри

      Через пару дней, когда рана затянулась, Итэр смог выйти из больничного крыла и вернуться к нормальному образу жизни. Аяка приносила ему домашнее задание, которое юноша делал ещё в лазарете, а уже потом наконец смог сдать преподавателям. По средам у них обычно было занятие по уходу за магическими существами, и Итэр наконец смог прогуляться впервые за долгое время. Спускаясь вниз с Аякой, они что-то обсуждали по учёбе, как вдруг юноша отвлекся на Сяо. Слизеринец шёл мимо, совершенно не обращая никакого внимания на блондина. — Эй, ты чего? — Камисато обернулась и сразу же всё поняла. — Не обращай внимание, Итэр. Так будет легче. — Нет, я обращу внимание, — спокойно отозвался юноша.       Профессор Аратаки, огромный бойкий мужчина, улыбчиво встретил студентов, подзывая ближе к себе. Итэр нахмурился, как только они подошли ближе к паре крылатых лошадей. Обернувшись на Сяо, он заметил, что тот тоже напрягся. — Итак, кто их видит? — звонко поинтересовался преподаватель. — Не бойтесь, подойдите ближе.       Все стали переглядываться, Итэр вновь уставился на слизеринца, который никак не мог решиться выйти вперёд, будто бы приросший к земле. Поджав губы, Итэр шагнул вперёд, приближаясь к преподавателю. Этот жест заставил Сяо обернуться с удивлением, и тут же они столкнулись взглядами. Некоторые ребята вышли следом, и наконец подошёл ближе Сяо. Преподаватель мельком осмотрел слизеринца, затем улыбнулся и продолжил свою речь. — Смелый пуффендуец вышел первым, молодец. За смелость десять баллов Пуффендую! Что же, остальным хочу сказать, что перед вами фестралы. Эти ребята каждый раз возят вас в Хогсмид и туда-обратно к станции, чтобы поехать домой после учебного года. А те, кто сейчас стоит возле меня, могут их видеть только по одной причине — они видели смерть своими глазами.       Среди толпы прошёлся шёпот, и Итэр увидел, как напрягся Сяо. Многие шептались именно о нём. Итто также понял это, потому хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание. — Не болтать! То, что я сказал, не означает, что эти дети кого-то убили сами. Это могла быть смерть родственника или ещё что-либо похожее, на что никто из них не мог повлиять. Случайность, да что угодно! Кто мне скажет, чем питаются эти существа? — С-сырым мясом, профессор, — неуверенно произнесла Люмин, осматривая своего брата. Она понимала, насколько тяжело ему было сделать шаг вперёд, особенно первым. — Пять баллов Слизерину, молодец, девочка! — мужчина улыбнулся, погладив одного коня по костлявой голове. Второй конь внимательно осматривал и обнюхивал Сяо, стоя прямо позади него. — Они сейчас съели пару кусков сырого мяса, потому они здесь. Скажите, как именно предпочитают жить эти животные, кто знает? — Стадами, — проговорил Сяо, обращая на себя всеобщее внимание. — Они живут в темных и густых лесах стадами, при этом всё, о чём мы сейчас говорим, они понимают. Эти животные понимают человеческую речь. — Ого, а ты много о них знаешь, мальчик! — удивился Итто. — Десять баллов Слизерину! А, может, ты знаешь особенности полётов на них? — Знаю, — он резко обернулся на преподавателя, затем погладил стоявшего рядом коня по морде. — На них можно летать без седла, так как и без того удобно сидеть, упираясь коленями в основания крыльев. Но я не думаю, что им это нравится. На них нельзя летать днём, за это можно попасть под суд за нарушение статута о секретности. И… Они всегда прекрасно ориентируются в пространстве. — Я читал, что они приносят неудачу тем, кто их видит, — спокойно проговорил Кадзуха, и Сяо вдруг на него обернулся. — Это чушь, — перебил он одногруппника, не дав вставить и слова профессору. Итэр сосредоточился. — Глупые слухи. То, что их видят лишь люди, повидавшие смерть, не делает их монстрами. Эти животные такие же обычные, как и остальные. Единственный вред, который они могут причинить, это укусить тебя. Если ты, конечно, их достанешь. В целом они добрые. — Пацан, ты мне уже нравишься, — заулыбался Итто. — Ещё десять баллов Слизерину. Что же, продолжим…       Итэр некоторое время рассматривал Сяо, который осторожно гладил коня, затем отвёл взгляд в сторону. Возможно, Чжун Ли был и прав, когда говорил, что следует попробовать войти в положение слизеринца. Его гнобят остальные, избегают общения, и это может влиять посильнее, чем прямое оскорбление.

***

      Вечером Сяо вновь решил прогуляться в облике кота Алатуса, вышагивая по тропинкам на территории Хогвартса, как вдруг перед ним выпрыгнул огромный белоснежный волк. Сяо замер, шерсть на его кошачьем теле вздыбилась, но хищник не атаковал. Да и внешне он немного отличался. Вдруг на его глазах волк превратился в Рейзора. Всё ещё не касаясь кота, гриффиндорец сощурился, заглядывая в янтарные глаза. — Ты анимаг? Я чувствую тебя, ты Сяо. Итэр иногда пахнет тобой. Ты следишь за ним? Что тебе от него нужно?       Слизеринец также превратился в человека, снимая с горла ошейник, затем посмотрел в глаза однокурснику, который всё ещё ждал ответа на свой вопрос. Задумчиво взглянув в сторону поля для квиддича, юноша нахмурился и вздохнул. — Ничего плохого я не задумал, не переживай за своего друга, — он ощутил, как ему на щеку упало что-то холодное и невесомое. Пошёл снег? В ноябре? — Тогда зачем ты ходил к нему в больничное крыло? — Навестить, — небрежно бросил Слизеринец. — Это всё? Могу я дальше прогуляться? — Ты не пахнешь как опасность, — вдруг сказал Рейзор, и Сяо обернулся на него. — В отличие от твоего ошейника. От него пахнет смертью. Мне просто интересно, для чего тебе тогда Итэр. — Мы похожи. Я полагаю, больше, чем он хотел бы. Мне интересно лишь убедиться в своих догадках, не более.       Рейзор замолчал, глядя вслед юноше, который вновь надел ошейник и, приняв облик кота, убежал в сторону леса. А ведь он так и не ответил, откуда научился анимагии. Пару мгновений подумав, Рейзор всё же вернулся обратно в школу, так как становилось прохладно.

***

      Поздно вечером Кэйа решил сходить полежать в ванне для старост, расслабиться и немного выпить. За пазухой он с собой тащил бутылку огневиски, которую и планировал осушить за один вечер. Назвав пароль, он беспрепятственно вошёл, даже не удосуживаясь запереть за собой дверь. Достав палочку, он произнёс «Нокс», и главная лампа была потушена, оставляя лишь множество парящих свечей. Сняв всю одежду, юноша влез в воду, подмигнул русалке на витражных окнах, а затем стал пить огневиски прямо из горла. Он ужасно устал от всего за последнее время: учёба, квиддич, Дилюк. Особенно последняя причина его раздражала сильнее обычного. Так как они оба учились по программе для авроров, то и занятия у них были общими. Без закуски Кэйа очень быстро запьянел, потому совершенно не обратил никакого внимания на то, что дверь кто-то открыл. — Кэйа? — А? — он обернулся, в его руках была наполовину выпитая бутылка. Взглядами он столкнулся именно с Дилюком, который опешил. Захлопнув за собой дверь и использовав «Коллопортус». Оглядываясь по сторонам, он бросил на мраморный пол свои вещи и сел возле брюнета. — Ты совсем разума лишился? А если бы зашёл не я, а профессор какой-нибудь?! А ты тут сидишь пьёшь, бессовестный! Что вообще за повод такой? — Грустно мне, Дилюк, — он натянул улыбку, затем отплыл в сторону. — О Мерлин, как же темно из-за свечей, — только гриффиндорец собрался использовать «Люмос», как Кэйа в мгновение оказался рядом, схватившись за кисть Рагнвиндра рукой. Их лица были в опасном расстоянии друг от друга, но брюнет тут же отплыл в сторону. — Не включай свет. Мне хочется пить так. — Хватит, ты будто зависим от алкоголя! Какие проблемы ты заливаешь этим? — Дилюк убрал палочку, осматривая тускло освещённое лицо юноши. Тот хмыкнул, сделав пару глотков. — Любовные, в основном. — Да неужели? У тебя разве есть с этим проблемы? — гриффиндорец хмыкнул. Альберих метнул на него туманный взор, затем вновь подплыл. Схватив Дилюка за галстук, он наклонил его к себе ближе, тем самым до ужаса смущая. — Поверь, когда тебе не могут ответить взаимностью — это действительно проблема. — Что ты такое… Говоришь… — Рагнвиндр нахмурился, стараясь не смотреть в глаз Кэйи, не скрытый за повязкой. Юноша облизнулся, несколько раз тихонько кивнул и отпустил того. Дилюк резко обернулся. — Ты не спал, разве что, с профессорами, и то не факт. И ты ещё говоришь, что тебя кто-то не любит? — Да, не любит, — беспечно проговорил Кэйа. — Меня вообще хоть кто-то по-настоящему любит? Нет, определённо. Всем нравится весёлый, обольстительный Кэйа. Но если хоть кто-то увидит слёзы у этого крутого парня, то сбегут эти люди? Кто окажется рядом? — Я окажусь, — тихо проговорил Дилюк, отвернувшись. — Ты говоришь, что тебя настоящего никто не любит, но это заблуждение. Как ты можешь так рассуждать, будучи неуверенным на все сто? Ты спрашивал? — А нужно спрашивать? — нервно спросил Альберих, оглядываясь на Дилюка. Тот хмыкнул. после некоторых колебаний, Кэйа подплыл и, вновь схватив того за галстук, притянул к себе Рагнвиндра и поцеловал. Гриффиндорец опешил, так как не ожидал подобного поворота событий. Схватившись за плечо сводного брата, он сначала вроде ответил, затем смущённо отпрянул, вскакивая с места. Нервно осматриваясь по сторонам, Дилюк пробормотал, что сходит в ванну в другой раз и, подхватив палочку, убежал прочь, едва вспомнив отпирающее заклинание. Кэйа проводил его взглядом, затем улыбнулся и вдруг с его глаз потекли слёзы. Он и сам толком не мог понять от чего: от того, что Дилюк убежал, или что он ответил на его поцелуй?