Я погружаюсь в туман

В тот далёкий октябрьский день светило ещё тёплое южное солнце. Ослепительные лучи пронизывали тонкие огненно-оранжевые листья клёнов, растущих на улице Пушкина. Влад сидел на лавочке в тени деревьев, читал раскрытый на коленях учебник по литературе и держал в руках мягкую булочку. Он кормил воробьёв и синиц, что делал почти каждый день по пути в гимназию, между уроками или после их конца. Зелёные глаза не спеша скользили по строчкам, а пальцы разбрасывали мелкие кусочки хлеба вокруг лавочки, вызывая шумный ажиотаж среди маленьких серо-коричневых и сизых пташек. Влад готовился к следующему уроку, зачитывал вслух японскую танка: — Я знаю себя. Что ты виною всему, не думаю я. Лицо выражает укор, но влажен рукав от слёз… Рита откинула за спину тёмно-рыжие волосы, собранные в два низких хвостика белыми бантиками, напоминающими две крупные бабочки, а затем навела объектив фотоаппарата на воробьёв и сделала несколько снимков, пока птички с шумным чириканьем сражались за крошки. — Ребята! Рита отвлеклась и резко обернулась на голос Ирины. Подруга неспешно приближалась к ней и Владу, размахивая чёрным блестящим пакетом с покупками. — Быстро ты! — Рита улыбнулась и собралась пойти к ней навстречу, но споткнулась о слегка торчащую кривую плитку на дороге. Всё произошло мгновенно. Она растерялась, не успела даже вытянуть руки. Жёсткое полотно уличной плитки летело ей навстречу, но вдруг в плечо вцепились пальцы. — Рита! — Влад стоял сзади и крепко держал её за руку, помогая вернуть равновесие. Ирина в два шага оказалась рядом: — Как ты умудрилась? — Всё нормально, — Рита неловко улыбнулась, поправляя длинный подол синего гимназического платья. — Спасибо, Влад. Нескладный худощавый парень резко смахнул упавшие на глаза каштановые пряди волос и нахмурил тонкие брови. Сейчас он начнёт её отчитывать. — Вечно ты спотыкаешься на ровном месте. Сколько раз говорил: будь осторожнее. Ты так когда-нибудь покалечишься... — Но ты же всегда успеваешь поймать меня, — Рита только широко улыбнулась в ответ. Она уже давно привыкла к его ворчливым возмущениям и не обращала на них никакого внимания. Влад внезапно умолк и резко отвернулся. А затем тихо откашлялся и пробубнил: — Растяпа… с тобой иначе никак. Он тут же вернулся к лавке и принялся живо засовывать в рюкзак учебник и пакет с остатками булочки. Рита спрятала фотоаппарат в чехол и посмотрела на Ирину: — Ну как, всё купила? — Ага, — Ирина с довольной улыбкой встряхнула целлофаном и поправила растрепавшуюся пышную чёлку, возвращая ровный срез. Толстая чёрная коса тоже немного потеряла тугую форму, но подруга этого, кажется, не замечала. Они пошли в сторону лестницы, стекающей с пешеходной улицы вниз, на узкий переулок, ведущий прямо к гимназии. Невысокие каблуки Ирины ритмично стучали по плитке. Подруга возвышалась над Ритой не менее, чем на десять сантиметров, и была гораздо шире. Фигура Ирины отличалась пышностью форм, особенно если смотреть на бёдра и мягкую грудь. По сравнению с ней, Рита походила на тонкую спицу с ногами-соломинками и ручками-макаронинами. Ирина скорее казалась её старшей сестрой, чем одноклассницей. — Правда, нужно было на прошлой перемене пойти, а то свежие пирожные уже кончились, — посоветовала Ирина. — Но ничего страшного. Думаю, конфеты они тоже попрут. — Так и не понял, в честь чего банкет, — сказал Влад. Он держался чуть позади. Ирина закатила глаза и шумно вздохнула. — В гимназии уже третий день все только об этом и говорят, Влад. Ты что, из бункера вылез? Несмотря на строгие нотки, её слова звучали по-доброму, но Влад всё равно ответил угрюмым молчанием. Рита поспешила перехватить слово, чтобы сгладить углы: — Летом сборная гимназии ездила на соревнования по волейболу. Сегодня после уроков будет церемония вручения грамот. Влад слегка опустил голову, и небрежно уложенные волосы упали на его лицо, прикрывая глаза. — Значит, это было ещё летом, — задумчиво проговорил он. — А сейчас-то зачем банкет? На этот раз Ира ответила на его вопрос сразу: — Завуч предложил публично выдать ребятам грамоты, чтобы другим пример показать, а директор согласился устроить для команды фуршет со сладостями и бутербродами. — Полный бред. — Хватит нудить, Влад! Между прочим, я впервые буду участвовать в таком мероприятии, а это круто и волнительно, — Ирина с улыбкой оглядела их обоих. — Спасибо, что придёте поддержать меня. Церемония будет недолгой, максимум полчаса. Рита послала подруге ответную улыбку. Когда Ирина пригласила её пойти на церемонию, она согласилась не раздумывая. Такое мероприятие — прекрасная возможность добыть снимки для школьного сайта и предложить их Валентине Дмитриевне. Может, на этот раз она согласится взять фотографии? — Стоп, — вдруг сказал Влад после задумчивого молчания. — Не помню, что бы я собирался куда-то идти. — Ой, это я сказала Ирине, что мы придём, — Рита прикрыла рот ладонью и тихо хихикнула. Она дала согласие и за него, хотя Влад никогда не участвовал в шумных мероприятиях и всячески их избегал. Но на этот раз он точно согласится пойти. Влад резко остановился, возмущённо сложил руки на груди: — Что? Я никуда не пойду! Терпеть не могу такую ерунду. Рита глубоко вздохнула. «Иногда ты такой зануда». Но это не страшно. Они дружили с первого класса, и она хорошо умела убеждать этого парня. Влад долго ломается, но, на самом деле, уговорить его проще простого. Рита повернулась к нему, мягко коснулась руки и, слегка надув губы, с самым невинным видом заглянула прямо в глаза. В упрямо-сердитом взгляде Влада мелькнула растерянность. Он сразу попытался отстраниться, но она крепко вцепилась в его рукав, отрезая пути к отступлению. — Ну, пожалуйста. Ирина будет меньше волноваться, если мы её поддержим, — она опустила взгляд, но только на мгновение, и снова посмотрела прямо на него. — Ты же знаешь, мне будет некомфортно одной среди кучи людей, вот почему я прошу тебя пойти со мной. Никакого обмана — её слова были самыми искренними. Даже когда Рита выходила к доске, чтобы просто рассказать стихотворение или решить пример по алгебре, её живот тут же скручивало, а колени начинали трястись. Она ощущала тревогу, находясь среди ребят из собственного класса, что уж говорить о толпе старшеклассников в огромном актовом зале? Но сегодня ей просто необходимо пойти туда: другой шанс сделать фото для школьного сайта выпадет не скоро. Рита продолжала неотрывно смотреть на Влада и наконец заметила, как его лицо начало краснеть. Это означало, что он почти готов! Не выдержав зрительного контакта, Влад отвёл взгляд и облизнул губы. — Н-нет, я… — Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Он раздражённо скривился и вырвался из её хватки. — Всё хватит… отцепись! Ладно, пойду я. Пойду! Рита победно взвизгнула и захлопала в ладоши: — Ура! Угрюмый друг снова капитулировал под её уговорами, как и много раз прежде. — Эй, давайте поторапливаться, — вмешалась Ирина. — Урок скоро начнётся. Они дружно ускорили шаг, чтобы успеть до звонка. От пешеходной улицы до Гимназии №4 было минут пять ходьбы. Ребята поднялись по узкому переулку мимо расписанных граффити железных дверей старинных домов, с потрескавшейся грязной штукатуркой и крошившейся лепниной, а затем перебежали дорогу, оказались перед высоким кованым забором и направились к распахнутым воротам. Широкая, обрамлённая розовыми кустами и деревьями, гладкая дорожка вела к четырёхэтажному зданию, ослепительно белому на фоне чистой холодной синевы осеннего неба. У ворот и на дорожке толпились ученики, ручейками стекали к порогу гимназии. Ветер шумел в поредевших кронах берёз, срывая золотые листочки и кружа их в танце. Последний урок прошёл незаметно. Раздался звонок, и вскоре все, хоть сколько прилежные ученики, начали собираться в актовом зале. Сковано и слегка нервно, Рита вошла в помещение и оглядела его с таким восторгом, будто видела впервые. Четвёртая гимназия, одно из самых престижных учебных заведений города, располагалась в старинном доходном доме. Возможно, именно поэтому актовый зал здесь был поистине роскошным: на украшенном причудливым орнаментом потолке сверкала огромная стеклянная люстра, тяжёлые бархатные шторы обрамляли сцену, как в настоящем театре, а обитые мягкой тканью стулья выстраивались в широкие ряды на паркетном полу. Ученики старших и средних классов рассаживались, шумно переговариваясь, а те, кому не хватило стульев, толпились в самом конце зала и шумели громче всех. Рита прошла вдоль стены и встала напротив зашторенного окна. Влад с не самым довольным видом последовал за ней. — Ну и? Где церемония? — равнодушно спросил он, облокотившись о стену и скрестив руки на груди. — Уже время. Рита достала фотоаппарат из чехла и начала настраивать. — Они ждут, пока все соберутся. Влад тяжко вздохнул. Стоять посреди битком набитого зала, когда уроки уже закончились, было последним, о чём он мечтал. Шуршание и шепотки жужжащего роя голосов действовали на него как медленная пытка, но разве он мог отказаться прийти? Всё-таки его попросила Рита, и он лучше кого бы то ни было понимал, что это не пустая просьба. Бросить Риту одну среди толпы — всё равно что столкнуть в холодную воду, зная, что она не выплывет. Он снова вздохнул, метнул короткий взгляд на сцену и вдруг заприметил знакомый силуэт. В глубокой тени, рядом с дверью за кулисы, крупная девочка с длинной чёрной косой настраивала музыкальную аппаратуру. — Это Ирина там за пультом? — Хм? — Рита обернулась к сцене и присмотрелась. — Да, похоже на то. Влад щёлкнул языком, даже не пытаясь скрыть раздражения: — И ради какой поддержки мы, спрашивается, сюда шли? Я думал, Ирина будет ведущей, а она просто включает музыку. Рита поджала губы и, немного помолчав, ответила: — Всё равно. Ирина впервые выступает на сцене, пусть даже за пультом. Она давно этого хотела. Влад ничего не ответил. О мечтах подруги он сам прекрасно знал. Ирина загорелась актёрским мастерством пару лет назад и с тех пор прожужжала все уши. По непонятной причине на протяжении всех двух лет занятий в актёрском кружке ей никак не удавалось получить главную роль, однако она продолжала усердно стараться. Похоже, для Огарёвой эта утомительная публичная деятельность действительно была чем-то важным, потому что сейчас, даже просто настраивая аппаратуру, Ирина улыбалась. — Должно быть, это непросто, — вдруг сказала Рита. — Оказаться у всех на виду — очень волнительно. Я бы так точно не смогла. Голос Риты звучал задумчиво и немного расстроенно, отчего Владу показалось, что она волнуется за Ирину. «Но она не на виду, а в тени сцены. Можно сказать, за кулисами», — уже почти сказал он, но промолчал: его внимание привлекли шепотки на соседнем ряду. Влад обернулся и увидел своих одноклассниц. Алина и Лида. Две подружки в боевом раскрасе, которые даже в туалет ходили исключительно в обнимку, сидели на краю ряда и тихо переговаривались, время от времени улыбаясь и хихикая. Он бы сразу отвернулся, не уделив им ни секунды времени, если бы взгляды одноклассниц не липли к девушке рядом с ним. Влад не разбирал слов, но понимал, что эти курицы без стеснения обсуждали Риту. Пухлые блестящие губы шевелились и извивались, как толстые земляные черви. Он глянул на Риту, но та совсем не изменилась в лице. Похоже, она ничего не замечала. Это случалось не в первый раз. Влад регулярно видел, как одноклассницы бросали на Тростникову косые взгляды и шептались за спиной, но никак не мог понять, с чем связано подобное отношение. Да, Рита жила в самой обычной семье с достатком чуть ниже среднего, но никогда не вела себя враждебно, и, в отличие от самого Влада, всегда старалась помогать другим и дружелюбно улыбалась, даже когда день выдавался не самым удачным. Похоже, одноклассницы обсуждали её просто так. Иногда для агрессии причина не нужна. Но Риту злобные шёпоты, казалось, совсем не тревожили. Она частенько бывала рассеянной и неуклюжей, как не от мира сего, и не всегда замечала даже очевидные вещи. Если у человека есть возможность оставаться в счастливом неведении, да будет так. Пока Рита не беспокоилась из-за этих обсуждений, Влад не вмешивался. «В конце концов, это просто пустая болтовня, — думал он. — Кроме того, ни одна из популярных девочек, что крутится у всех на виду, и близко не сравнится с доброй и милой Ритой». — Тебе и не нужно быть популярной, — вдруг услышал он собственный голос и тут же чуть не задохнулся от неловкости. Всего лишь мысли. Это были всего лишь мысли! Он вовсе не хотел высказываться — слова вырвались сами. А Рита уже обернулась. Большие янтарные глаза смотрели на Влада с долгим безмолвным вопросом. Ему захотелось провалиться сквозь землю. — В смысле… — он откашлялся, стараясь подобрать слова. — Человеку, который доволен своей жизнью, не нужно нравиться другим, чтобы чувствовать себя хорошо. Разве нет? Глаза Риты широко распахнулись, будто от удивления. Она задумчиво отвела взгляд и вздохнула. — Да… Наверное. Тон показался странным, Влад слегка растерялся. «Наверное? Что это значит?» — хотел уточнить он, но тут свет в зале погас. Рита оживилась, встряхнув крылышками резинок-бабочек, отвернулась к сцене и воодушевлённо прощебетала: — О! Кажется, начинается… Лишившись внимания девушки, Влад не стал насильно продолжать разговор и устремил взгляд на загорающуюся сцену. Шёпот стихал, пока торжественная музыка совсем не заглушила его. Актовый зал погрузился в полумрак, и только сцена светилась тёплым золотистым светом. Теперь она стала центром всего мира. Рита подготовила фотоаппарат для съёмки. Через мгновение из-за кулис выпорхнула стройная девушка на высоких каблуках, и зал взорвался, как коробка фейерверков. Десятки голосов приветствовали ведущую аплодисментами, свистами и выкриками: — Лиля! Привет, Лиля! Лиля грациозно плыла по сцене, слегка покачивая подолом пышной синей юбки. Величественная, как императрица, и скромная, как служительница церкви. Она заправила за ухо выбившуюся из-под чёрного ободка прядку жемчужно-перламутровых волос, обернулась к публике и помахала рукой. Зал загудел ещё громче. Лицо девушки озарилось ангельской улыбкой, и Рита ощутила исходящее от неё тепло. Когда они с Ириной впервые увидели Лилю, подруга сказала: «Если бы дева Мария спустилась с небес, она бы выглядела именно так, как Лилия Оленберг». «Вот бы и мне быть хотя бы немного похожей на неё», — думала Рита, раз за разом щёлкая кнопкой фотоаппарата. Лиля вышла в центр сцены и выдержала небольшую паузу, окинула зрителей пронзительным взглядом тёмно-синих глаз, а затем стукнула по микрофону кончиком пальца. Протяжный писк прокатился по залу и заставил Риту слегка скривиться. Толпа успокоилась и затихла. — Добрый день, — заговорила Лиля размеренно, но торжественно, — сегодня мы собрались здесь, чтобы поприветствовать и наградить наших победителей. Летние каникулы — пора для отдыха от учёбы, и как же приятно осознавать, что даже в свободное время ученики не забывают о родной гимназии и защищают её честь на городских соревнованиях. Оленберг произнесла речь естественно. Без бумажки, и при том ни разу не запнувшись. До слуха донеслось брезгливое ворчание Влада: — Сколько пафоса. Меня сейчас стошнит. Лиля продолжала: — Следующее слово предоставляется директору нашей гимназии, Игнату Анатольевичу Боброву. Зал взорвался аплодисментами сразу после слов Лили и до того, как крупный мужчина лет пятидесяти, в сером дорогом костюме с жёлтым галстуком, успел выйти на сцену. Это был от силы десятый раз, когда Рита воочию видела директора, хотя училась в гимназии уже четвёртый год. Игнат Анатольевич всегда скрывался за глухой дверью кабинета и очень редко показывался в коридорах собственного учебного заведения. Он небрежным движением поправил галстук и улыбнулся в пышные усы, принимая микрофон из рук Лили. Пока не происходило ничего интересного, Рита быстро пролистала фотографии. Н-да, похвастаться нечем. Снимки почти ничем не отличались друг от друга из-за того, что она топталась на одном месте. — Нужно сменить ракурс, а то все фото одинаковые, — сказала она, обращаясь к Владу. Тот только коротко кивнул и продолжил безучастно облокачиваться о стену. Рита быстро оглядела зал в поисках подходящего места. Позиция у дальней стены напротив сцены показалась самой удачной. Но там толпилось слишком много людей. «Придётся идти через них…» Она проглотила ком в горле, нервно скользнув взглядом по разговаривающим и смеющимся старшеклассникам, но взяла себя в руки и чуть ли не бегом направилась в глубину зала. Когда Рита приблизилась к гудящему собранию взрослых ребят и начала протискиваться сквозь толпу, Игнат Анатольевич уже закончил вступление, а Лиля приблизилась к спрятанному за шторами столику, чтобы взять первую грамоту и футляр с медалью. «Надо спешить! Иначе пропущу момент для съёмки», — подумала Рита и вдруг ощутила под туфлей чью-то ногу. — Ай! — пискнула худая старшеклассница с каре, отдёргивая носок туфли, а стоящая рядом девушка зашипела на Риту: — Эй, глаза разуй и смотри, куда прёшь! — И-извините, — пролепетала Рита, чувствуя укол вины. Она ссутулилась, вжала голову в плечи, будто стараясь стать ещё меньше, чем была, и продолжила двигаться через толпу. До просвета на месте центрального прохода оставалось совсем немного, когда Рита пошатнулась, потеряла равновесие и поняла, что падает. Споткнулась она о кого-то или же опять запуталась в собственных ногах — уже было не важно. Рита с грохотом повалилась на пол. Разряд боли пронзил колени и правую руку, кожа на ладони стесалась. К счастью, прижатый к груди фотоаппарат удалось сберечь — он остался цел. Не успела Рита прийти в себя, как услышала тихие смешки за спиной. Старшеклассницы прикрывали рты ладонями, но это не помогало заглушить смех. Рита оглядела себя и увидела, что подол платья сильно задрался, обнажив ляжки. Она резко одёрнула платье, а девушки и стоящие рядом с ними парни, всё продолжали смеяться. Никто даже не попытался помочь. Лицо вспыхнуло, а к глазам начали подступать слёзы. Неизвестно от чего было хуже: от боли в коленях или от жгучего стыда. Не надо слушать! Нужно забыть о чужом смехе. Глотая обиду и злость на себя, Рита попыталась подняться. — Эй, ты как? К ней протянулась ладонь с длинными пальцами. Растерявшись, Рита подняла голову и столкнулась с тёмными глазами. Перед ней стоял юноша настолько высокого роста, что ему пришлось сильно нагнуться, чтобы подать ей руку. Свет сцены бросал причудливое сияние бликов на аккуратно уложенные золотистые волосы. Лицо незнакомца, мягкое, с чуть заострёнными чертами, казалось обворожительным. Рита уставилась на него с приоткрытым ртом, будто увидела мираж, а не живого человека. — Не поранилась? — губы юноши изогнулись в улыбке. Рита безрезультатно пыталась взять себя в руки. Язык заплетался. — Н-нет, всё в порядке. Она неуверенно коснулась его ладони и ощутила тепло. Он крепко обхватил её пальцы и уверенным движением потянул вверх. Рита снова встала на ноги. — Вот так. — Спа… спасибо, — она неловко поправила подол платья и выдавила ответную улыбку. — Рита! Голос Влада мгновенно вернул в реальность. Рита оглянулась и увидела, как он грубо протискивается через толпу, не обращая никакого внимания на недовольные визги и гневные выкрики в свой адрес. Влад подбежал к ней и окинул встревоженным взглядом. — Всё нормально? Опять упала. — Да, я в порядке, — промямлила Рита, снова ощущая жар стыда на лице. Он поджал губы, взгляд его стал спокойным, но серьёзным. Похоже, Влад не замечал парня, который помог ей подняться и прямо в эту секунду возвышался за его спиной. — Давай пофотографируем отсюда, ладно? Идти дальше через толпу себе дороже. Да, точно! Рита только сейчас вспомнила, зачем пришла сюда: неловкое падение стёрло из мыслей главную цель. Она кивнула, мельком взглянув на высокого незнакомца, но парень уже отошёл в сторону и смотрел только на сцену. «Впервые вижу его, — подумала она. — Интересно, кто он такой?»

***

После окончания церемонии Ирина и Влад ушли домой, а Рита поспешила к кабинету Валентины Дмитриевны. Она быстро взлетела по широким каменным ступеням лестницы на третий этаж и немного запыхалась. Кабинет педагога-организатора находился в самом конце скрипучего паркетного коридора. Остановившись перед лакированной дверью, Рита замерла в нерешительности. В который раз она приходила сюда? В третий или в пятый? Уже сбилась со счёта. Ответ всегда был один: нет. Но, может, сегодня ей наконец повезёт, и Валентина Дмитриевна уделит немного внимания? Рита глубоко вздохнула, собралась с силами и постучала. Ответа не последовало. Она постучала ещё раз, и тогда Валентина Дмитриевна возникла прямо перед ней. Рита внимательно вгляделась в лицо педагога-организатора, чтобы прочитать её настроение. К несчастью, Валентина Дмитриевна выглядела, как всегда: глаза за квадратными очками слипались, а губы плотно сжимались в безупречно ровную полосу. Ответ тоже выглядел, как всегда: «Тростникова, я ценю ваш энтузиазм и настойчивость, но повторяю, что в кружке журналистов есть свой фотограф. Олеся из седьмого «А» снимает специально для сайта, участники кружка выбрали её на должность, и она прекрасно с ней справляется. Не могу же я отказаться от её работы только потому, что вы тоже сделали фото и на этот раз принесли их раньше. Простите, но в кружке нет свободного места». Снова отказ. «Дурацкий кружок, — подумала Рита, когда дверь кабинета в очередной раз захлопнулась у неё перед носом. — Какое вообще имеет значение, кто именно сделал фотографии? Тем более, мои фото намного лучше». По крайней мере, ей хотелось думать, что её фотографии лучше. Но как она могла быть уверена в этом? Тяжело вздохнув и опустив взгляд в пол, Рита поплелась на первый этаж. В пустых, звенящих тишиной коридорах гимназии стояла жаркая духота. Стены, покрытые новой штукатуркой, дарили ощущение простора, но в то же время давили масштабами. Из-за их высоты, из-за бездонного белого цвета, Рита чувствовала себя совсем крошечной в огромном старинном здании. Она преодолела турникет и распахнула стеклянную дверь. Осенний воздух приятно охладил лицо, но сразу же заставил поёжиться: за несколько часов ветер заметно окреп. Резкие порывы грубо трепали волосы и подол платья, пока Рита торопливо шагала к воротам. Опавшие, неубранные дворником, листья хрустели и ломались под ногами. «Я просто неудачница. Пора бы уже привыкнуть». Рита вздрогнула от кусачего ветра и включила камеру, чтобы ещё раз пролистать снимки. Даже если не все изображения получились удачными, несколько фотографий казались симпатичными. Или она просто убеждала себя в этом? В сознание ворвался девичий смех, и Рита прервала оценку своих стараний. Её обогнали три девочки в гимназистский пиджаках. Они весело говорили и, похоже, обсуждали мальчиков, когда одна из них мельком оглянулась, и Рита узнала в ней Таню. Одноклассница отвернулась, но через мгновение снова посмотрела на Риту, и на этот раз задержала взгляд подольше. — О, Тростникова, — Таня остановилась, и её пухлые губы расплылись в улыбке, — а я тебя сразу не узнала. Подружки Тани Сорокиной, незнакомые девочки на год старше, тоже остановились, окинули Риту безразличными взглядами. — Привет, — Рита была совсем не в настроении, но дружелюбно улыбнулась через силу. — Как хорошо, что ты здесь, а то я… думала, где же тебя искать, — Таня коротко засмеялась, откинув за спину заплетённые в низкий хвост светлые волосы, и принялась копаться в сумочке с милыми брелоками. Она протянула Рите толстую тетрадь в простой обложке, обклеенной яркими наклейками котят и бабочек. — Вот. — Что? Таня застыла в недоумении, а затем прыснула. Её подруги непонимающе переглядывались. Смех одноклассницы не казался злобным, но Рита всё равно потупила взгляд от неловкости. — Ну ты и забавная! — проговорила Таня, чуть успокоившись. — Вообще-то это твоя тетрадь. Забыла? Позавчера ты дала мне списать домашку по теории искусств. Рита снова взглянула на тетрадь и теперь-то наконец узнала в ней свою собственность. Вот растяпа! Как вообще можно умудриться забыть о таком? — Извини, что-то я сегодня рассеянная, — протараторила Рита и ощутила ещё большую неловкость. — Оно и видно, — хмыкнула Таня. — Ну ладно, спасибо тебе большое. Пока. Она отвернулась и вместе с подружками зашагала вперёд мимо кованого забора. Рита проводила их взглядом. Хорошо Сорокиной: пойдёт домой не одна. А вот ей сегодня идти в одиночестве. Ребята не смогли задержаться, чтобы подождать её. Ирине понадобилось срочно бежать домой к младшим братьям и сёстрам, Влад спешил на подработку: подстригать розовые кусты у памятника освободителям Ростова. А Рита осталась одна. В такие моменты холодное чувство покинутости всегда отзывалось в её душе неприятной горечью. Она снова посмотрела Тане в спину. Они не были такими уж близкими подругами — просто знакомые, просто одноклассницы. Но к их домам вела одна дорога, Таня жила неподалёку, к тому же почти всегда возвращалась из гимназии одна. Однажды после конца уроков Рита обратилась к ней, спросила, идёт ли Сорокина домой. Таня ответила «да», но стоило Рите предложить пройтись вместе, сразу же начала искать отговорки, якобы собиралась идти гулять с подругами по торговому центру. Рита пристально смотрела на одноклассницу. Судя по всему, Сорокина принимала её за полную дуру. Торговый центр? Какая нелепость! Как же быстро изменились её планы! Впрочем, на что Рита могла рассчитывать? Одноклассницы всегда обходили её стороной. Должно быть, считали слишком низкой по статусу, недостойной их общества. Тот разговор с Сорокиной случился давно, но осадок остался надолго. На самом деле Рита тяжело забывала обиды. Только делала вид, что ей наплевать. «Спасибо, что хоть тетрадь отдала», — она повернула в руках усыпанную милыми наклейками обложку и уже собралась сунуть тетрадь в рюкзак, как вдруг её внимание захватил торчащий между тонких страниц чистый белый уголок. Это ещё что такое? Рита нащупала пальцем нужную страницу и раскрыла тетрадь. Между листами лежал кусочек бумаги, исписанный корявыми мелкими словами и цифрами, совсем не похожими на размашистый и скруглённый почерк Риты. Таня забыла свой листок, когда списывала задания? Взгляд устремился вперёд. К счастью, Таня ушла не слишком далеко. Рита закусила губу. Что, если этот листик — шпаргалка или что-то не менее ценное? Записка могла быть важна для Сорокиной, а значит, нужно вернуть пропажу. Как бы Таня не относила к Рите, и как бы Рита не относилась к ней. — Таня! Тань, подожди! Она не сомневалась, что девочки должны были слышать её с такого расстояния, но ни одна из них не обернулась. На мгновение даже показалось, что они ускорили шаг, однако Рита не была в этом уверена. — Таня! — снова позвала она, но порыв ветра хлестнул по лицу и заставил заткнуться. И тут… листок улетел. Он выпорхнул из тетради и, влекомый холодным дуновением, начал подниматься ввысь. Рита даже ахнуть не успела, забыв обо всём на свете, попыталась поймать злосчастный кусочек бумаги, но он убежал прямо из-под её пальцев, улетел за спину. — Ну нет, вернись! Пришлось развернуться и броситься в погоню, но… её опередили. В десяти шагах позади стоял высокий парень в синем гимназистском костюме и зажимал листок между пальцами. Рита выдохнула с облегчением и улыбнулась. — Ах, спасибо большое, — приблизившись к незнакомцу, она заглянула ему в лицо и тут же вздрогнула. Рита только сейчас узнала того самого старшеклассника, который помог ей подняться после неловкого падения посреди актового зала. «Опять он…» — Не за что, — юноша окинул её внимательным взглядом и… тоже узнал. — О! Снова ты. Привет, ещё раз. Он добродушно и искренне улыбнулся, отчего Рита ощутила странную неловкость. Она почти никогда не говорила со старшеклассниками, тем более за пределами гимназии. — Эм, привет, — она стараясь ничем не выдать своё смятение, но получалось плохо. Хотелось скорее забрать несчастный листок и улизнуть домой, но парень, по-видимому, никуда не спешил. Он приблизил бумажку к себе и начал рассматривать: — Что это такое? — Это не моё, — поспешила ответить Рита, — другой девочки. Он кивнул, и она вдруг заметила необычную особенность во внешности этого юноши: глаза. Рита не могла определить, какого они цвета. В полутьме актового зала радужки показались просто тёмными, но на свету будто слегка отдавали фиалковым. Парень перевернул листок, и на его лице вдруг появилась тонкая усмешка. Ему было весело? — Понятненько. «Чего это он так лыбится?» — подумала Рита и решилась протянуть руку, чтобы вернуть листок, но старшеклассник случайно или нарочно отвёл ладонь с бумажкой в сторону. — Слушай, что ты делала сегодня в актовом зале? — А? — внезапный вопрос заставил на секунду растеряться. — Фотографировала. В его странных глазах заплясали задорные искорки. — О, так ты начинающий фотограф? Круто. Хоть я и не видел твои снимки, но уверен: у тебя отлично получается. Рита неловко кивнула. Сегодня она совсем не ожидала услышать похвалу от симпатичного старшеклассника. Да и в любой другой день тоже. Широкоплечий юноша сильно возвышался над ней, но при этом не был худощавым. Рядом с ним Рита ощущала себя крошечным шпицем перед немецкой овчаркой. — Быть фотографом — не просто. Уж я-то знаю, — улыбнулся он. — Ну… есть немного, — ответила Рита, чувствуя как кровь приливает к щекам. Этот парень говорил слишком много. Она с каждой секундой чувствовала себя всё более неловко и уже подумывала оставить бумажку и вежливо смыться, но он продолжал вести беседу: — Как тебя зовут? — Маргарита, — ответила она в надежде, что этот вопрос закончит донельзя неуклюжий разговор. — Я из восьмого «А». Услышав имя, парень повторил его вслух: — Маргарита. А коротко: Марго? Риту передёрнуло. Нет. Сама она не использовала это сокращение и друзьям не позволяла. Только мама всегда звала её так, и Рите не хотелось, чтобы кто-то ещё произносил это слово. Однако симпатичному незнакомцу необязательно знать подробности. — Ну, друзья зовут меня Рита, — вежливо ответила она. Парень одарил её внимательным взглядом непроницаемых глаз, а затем улыбнулся. И эта его улыбка почему-то показалась такой мягкой и нежной. Будто он улыбался сестре. — Что ж, хорошо, — он, наконец, протянул ей пропажу. Рита уже не ожидала когда-нибудь получить шпаргалку обратно и снова растерялась, но без промедления выдернула листок. Парень продолжал улыбаться ей. — Ладно, удачи тебе, юный фотограф Рита. — Да, спасибо. Он в последний раз оглядел её и развернулся, собираясь уйти. А Рита вдруг осознала, что не спросила его имени. — Подожди! — выкрикнула она громче, чем хотела. — Как тебя зовут? Парень обернулся. Его взлохмаченные ветром золотые волосы сверкали под лучами солнца, а в глазах бликами отражались кружащиеся вокруг красные листья клёнов. — Меня зовут Стас, — он снова нежно улыбнулся. — Я из десятого. — Приятно познакомиться. — Как и мне, Рита. Последнее слово он произнёс особенно мягко. Или ей просто так показалось? Во время разговора она старалась не встречаться с ним взглядом и теперь впервые открыто посмотрела в его глаза, но опоздала: Стас уже отвернулся. — Ладно, пока, — попрощался он и пошёл в противоположную сторону. — Да, пока. Стас из десятого твёрдой походкой уходил всё дальше, а Рита не могла перестать смотреть ему в спину. Снова и снова она вспоминала его лицо, его взгляд, эту высокую фигуру, на которой даже гимназистский костюм смотрелся идеально. Казалось, что ещё ни один мальчик не был с ней настолько добр и внимателен. Разве что Влад, но это совсем другое. Влад не какой-то мальчик — он старый друг. Рита следила за Стасом, пока тот не перешёл дорогу. Когда он завернул за угол красного кирпичного здания и исчез из виду, она вздохнула полной грудью и, стараясь не заострять внимания на ощущении тепла на лице, наконец, осмотрела листок. Перед глазами внезапно возникла усмешка на лице Стаса. «Интересно, что заставило его так улыбнуться?» — подумала Рита и перевернула листок. Лучше бы она этого не делала. Увиденное заставило замереть, сердце забилось быстрее. С оборотной стороны шпаргалки на Риту с едва заметным блеском глядели необыкновенные глаза Стаса.