***
Странно, но отъезд Хозяина не обрадовал Дениса. Он бы предпочёл, чтобы тот задержался ещё на пару дней. Вернее, ночей. Чтобы разглядеть этот лабиринт. Или увидеть что-нибудь другое, что связало бы два предыдущих видения. На повреждения собственного тела Денису с некоторых пор стало глубоко плевать. Какая разница, если он поймёт разгадку. Только вот точного расписания, когда Хозяин должен был снова появиться в Топях, не подвезли. И время здесь шло иначе. Как будто и не шло вовсе. День сменялся таким же днём. Иногда шёл дождь. Осень всё не наступала, наверное, лето выдалось долгим. В одной из келий Денис устроил себе спальню. Соня так и осталась у бабы Нюры помощницей-приживалкой. В монастырь приходила только затем, чтобы проведать сестру, а Дениса нарочно избегала, оставляя корзинки с едой на столе. И только, когда он сам прижал её к стенке, призналась, что Хозяин ей всё рассказал на исповеди. — Он сказал, что ты стонал громко, потому что тебе нравилось это. Тебе бы покаяться… Как же громко он смеялся тогда убегающей вслед Соне. Испугалась, наверное. А жаль, он бы с удовольствием предъявил ей доказательство обратного, только, вот незадача, местная водица смыла все следы. До самого возвращения Хозяина Денис существовал как во сне. Один день длился целый год, или один год пролетел в один день? Большую часть времени он отсыпался, надеясь, что однажды проснётся от этого жуткого сна. Ел, только когда живот совсем скручивало от голода. В деревню не выбирался. Было тошно. Один раз заезжал Козлов, молча посмотрел и уехал. Когда сон не шёл, Денис копался в доисторическом компьютере, который ещё принимал тонкие дискеты. Досовская операционка с таблицами и вырвиглазными шрифтами, которую в последний раз он видел только в школе на уроках информатики, вызывала отвращение. Он бы не удивился, если бы на чёрном экране само собой появилось сообщение — «Вейк ап, Денис, ты увяз в посмертии». О том, что Хозяин снова вернулся в свои владения, он понял, когда в монастырь забрели четверо туристов. Переговариваясь о своих подозрениях по поводу этого офигенного тур-агенства, они прошли мимо Дениса, будто его здесь и не было. Двое иностранцев, переводчик и похожая на учительницу дамочка, которая уверяла их, что уже давно работает экскурсоводом, что они всего лишь немного отклонились от маршрута, и глупо было бы упускать возможность, чтобы посмотреть этот уникальный образчик древнерусской архитектуры. Сама при этом верила в свои слова не особенно. Из разговоров стало понятно, что с ними было ещё трое, но они потерялись в лесу, и теперь им нужна помощь. — Эй! Валите отсюда! — Денис запустил кружкой в переводчика, но парень только обернулся на стук, подумав, что она сорвалась с гвоздя, где висел другой хлам. — Итс э трэп! Вы оглохли? Дениса они так и не заметили, хотя он кричал и чуть ли не пинал их. Постояли недолго перед той проклятой иконой и ушли. — Почему они нас не видят? — спросил он Хозяина, когда они ужинали вечером за столом переданными от Анны Петровны гостинцами, а туристы снова шарились по монастырю, на этот раз под руководством Сони, которая теперь выступала за смотрительницу этих развалин. Убеждала, что это святое место, и если вера сильна, то любое чудо возможно. За ней ходила Лиза и рассказывала пошлые анекдоты, но её туристы тоже не видели. — Время ещё не пришло. Пускай ещё пару деньков помаринуются. — А кто из них за чудом приехал? — Никто. — А привёз кто? — Училка вон та. Историчка. Летом подрабатывает, туристов по всяким ебеням возит. Этим летом её уволили, и она решила своё дело открыть. Сама маршрут разработала да вот… заплутала, завела! — рассмеялся Хозяин собственной шутке, понятной только ему. — Ты их убьёшь? Это был риторический вопрос. На самом деле куда больше Дениса интересовало, одарит ли его Хозяин ночью любви. Спрашивать напрямую было нельзя. Если Хозяин подумает, что Денис этого хочет, может отказать специально, чтобы помучить. Поэтому Денис просто ждал, и терпение окупилось сторицей. Во второй раз Хозяин был с ним до нелепости нежен. И щедр. Странно это было, если вспомнить первую ночь. Медленно раздевал, журя, что его Дениска совсем исхудал. Ночнушку какую-то прозрачную на бретельках велел надеть. Розовенькую и настолько короткую, что едва прикрывала пах. Налюбовавшись, усадил к себе на колени, обнимал ласково, даже приятно, гладил, прихватывал руками. Тонкая ткань холодила кожу. Поцелуи его не были пожирающими и болезненно кусачими. Так целовали тех, кого любят. В случае Хозяина, как минимум тех, кому хотят сделать приятно. Зачем такому, как Алябьев, делать ему приятно? Наверное, потому что Хозяин волен карать и волен миловать. И сегодня милость его вот такая. Просто повезло. Принимай и не выпендривайся, пока дают. В груди аж замирало что-то. Сердце, наверное. И растягивал его Хозяин не в пример нежнее, бережнее, смазку не жалел, лаская внутри так, что Денис в голос стонал, неосознанно привставая на коленях и насаживаясь на эти пальцы. Хозяин прижимал к груди, хрипло шептал ему нежности. Денис думал, что это у него кровь в ушах бьётся, но нет, у Хозяина тоже было сердце. И на член хозяйский Денис садился уже без страхов и мольбы. Распирал он внутри также сильно, но теперь оно было хорошо. Как надо. В этом, наверное, и была очередная ловушка Хозяина. Чтобы ещё сильнее привязать к себе, голову задурить. Все стены в келье отца Ильи об этом кричали, но как же похуй. Пускай обман. Пускай, лишь бы продолжал двигаться внутри. Денис оплёл шею руками, прижимая за бритый затылок, едва сталкиваясь с ним лбом. Смотрел через свою встрёпанную челку глаза в глаза. Всё-таки страшен был его Хозяин. И Денис себя ощущал не лучше его. Таким же ублюдком. Но сейчас он был снова в моменте. Улыбался. Тёрся щекой о его небритую. Мазнул раскрытым ртом, целуя в губы. Горько от алкоголя. Двигаться, не сбиваясь, становилось сложно. Хозяин сам натягивал его исхудавшее тело коротко и резко, доводя до пика. Реальность снова начала смазываться как тогда. Вот ещё немножечко. Вот настолечко. Денис снова оказался в том моменте среди зеркального лабиринта. Снова он. Это было важно. Нужно было понять, что это за место. Что всё это значит. Он смотрел на отражение своего разбитого лица с залитым кровью подбородком. Хотел дотронуться, но его снова выдернуло обратно в объятия Хозяина. Тот лениво целовал его мокрый от пота висок. Из задницы текло. Отвратительно. На следующее утро Денис снова проснулся в постели один. Теперь снова ждать. Такими темпами он затрахается, прежде чем соберёт весь пазл. Нужно было расширить поиски.***
— Соня, Сонечка, — заискивающе улыбаясь, шептал Денис, заглядывая в её влажные глаза, мягко держа за плечи. — Солнышко моё, Сонечка, ты же исповедуешь его. Он тебе обо всём рассказывает. Расскажи мне, Сонечка. Расскажи, что он тебе говорил. Что угодно. Я пойму, что важно. Ты только расскажи… — Денис, то же тайна исповеди. Тайна, — благостно улыбалась, объясняла ему Соня, как маленькому, с придыханием, будто нечто сокровенное. — Он мне доверился. Душу открыл. А я его выслушала, облегчила его долю. Отпустила его грехи… — Что? Что ты несёшь? Сонечка… — Денис прижался к ней щекой, такой нежной и гладкой против колючей щеки Хозяина, и зашептал на ухо. — Я больше никому не расскажу. Только между нами. Ты только не бойся… — Но я не могу ничего сказать. — Соня, — всё ещё стараясь удерживать ласковый тон, продолжал уговоры Денис. — Ты что, не хочешь выбраться из этого болота? — У меня же Лиза здесь. Я без неё не могу… — Да нет здесь никакой Лизы! — всё-таки сорвался он. — Это тень её! Ты не понимаешь, что ли? Он нам всем головы отрубит! Как цыплятам! Всем по очереди! — Денис со злостью тряс Соню, как куклу, а та всё улыбалась, и по щекам её катились слёзы. — Я знаю, — всё так же с улыбкой ответила она, собираясь погладить его по лохматой голове. — Дура! — Руки от неё убрал! — рявкнула из ниоткуда взявшаяся Лиза. — Не в ту сторону воюешь, курочка, — процедил Денис, уходя из монастыря впервые за это долгое время, решив прогуляться до деревни. Здесь ему было нечего ловить. Кто ещё был близок к Хозяину? Мент, наверное, многое знал, но поди выцепи из него хоть что-то. Только напиздит с три короба. Нужен был Кольцов, он же любил раскапывать всякое говно. Ну и что, что Хозяин его уже купил. Денис его обратно перекупит. Макс единственный до конца не повёлся на всю эту мистическую херню. Всё думал, что это отрава в воде комбината людям головы морочит, что Алябьев тут заправляет всем под прикрытием лесного хозяйства, что в Москве ему после его позорного репортажа веры не будет. Но в этом и был секрет Хозяина. Он каждому давал ложь по вере его и держал этим крепче любых цепей. Мент верил в бабло, только потратить его на спасение сына уже не мог. Лиза сомневалась в своей вере и получила её подтверждение. Макс верил в маньяка, и ему дали маньяка. А теперь Денис даст ему веру в спасение. — Какие люди! — завидев его, громко приветствовал Макс, не вставая с продавленного диванчика, только отсалютовав бутылкой пива. — Какие люди, и без охраны. В гости пришёл, по-дружески, да? В доме Арины стоял полумрак, по телевизору шли новости, а полоумная мамаша на полу игралась в куклы, бормоча свою тарабарщину. Сама Арина недавно ушла, наверное, за продуктами. Денис долго выжидал в засаде, пока она свалит, чтобы поговорить без лишних ушей. О том, что Макс всё ещё живёт у неё, догадался по гелику, запылившемуся от простоя во дворе. — Да вот, подумал, что давно не видел своего старого доброго фрэнда Макса Кольцова. Главреда… или кто ты там теперь в «Моське»? В общем, надо бы навестить. И вот. — Ну, да! Что ж раньше не пришёл? На свадьбе моей не погулял. Не по-дружески как-то. Не кажется тебе, а? — А у тебя была свадьба? — Нет, сразу к брачной ночи перешли и… Скажи мне только одно, фрэнд, ты знал? Денис знал, что Макс об этом спросит. Он этого злорадно ждал, но всё равно уточнил: — Что знал? — Что принцесса-то у меня, оказывается, Шрек! — Может, Фиона? — Значит, знал. — Я же говорил, что Гумберт тоже прежде мамашку трахнул. А то всё «Ариночка, девочка моя, солнышко моё», — передразнил Титов, лопаясь от смеха. — До сих пор её трахаешь, да? Она же такая! Молоко с огурцами… ой-ой, извини, я хотел сказать простокваша с селёдкой. Он его всё-таки задел, за что Максим тут же ему и вмазал. Не как в прошлые разы, в шутку, чтобы попугать, подурачиться. Хороший удар для журналиста. — Полегчало? — спросил Денис, стирая кровь и уже привычным движением вправляя себе нос. — Чуть-чуть. — Тогда, может, поговорим? Мне нужны твои навыки сыщика. Цель хитра и опасна. — Нахуй — это туда, — указал пальцем Макс, снова усаживаясь на диван перед зомбо-ящиком и глотая пиво. — А ты чо, уже прирос жопой к дивану? Домой не хочешь? — Можешь не стараться. Все дороги в Топи ведут. Я проверял, инфа сотка. — А если нет? На самом деле Денис понятия не имел, возможно ли это. Он искал совсем другое. Но Максу нужно было хоть чем-то заплатить за помощь, пускай и пустым обещанием.***
— Баб Нюр, а что происходит после того, как голову отрубают? — спросил Кольцов, перед этим долго слушая про тяжёлый быт пенсионеров, поддакивая и нахваливая пирожки с ревенем. — Умирают. Без головы только куры бегают. И то недолго, — как на дурачка посмотрела на него Анна Петровна. — Нет, я имею в виду, которые Хозяин собирает. Когда на сафари тут своё приезжает. — Батюшки, а мне-то почём знать? — Ну, он же сын ваш. — Кто? — Виталий Вениаминович Алябьев. — Да бох с тобой. Просто тёзка. У моего сына и фамилия другая совсем. — Так вы в лицо его видели? — Как тебя сейчас. — Ну! — Они вообще не похожи. Виталик мой статный, в отца весь, а этот… Нехорошо, конечно, так про Хозяина, но не красавец. На любителя. — На любителя, ага, — кивнул Макс и двусмысленно подмигнул Титову. — А кто-нибудь вообще может знать про делишки Хозяина? — решил вмешаться в расспросы Денис. — Так отец Илья знал. Вот в том-то и дело, что больше не. Отпустил его Алябьев так, что его, наверное, уже на другой стороне приняли. Вот бы узнать точнее, что потом делается с безголовыми? — А ещё кто-нибудь? Среди живых, желательно, — уточнил Макс. Баба Нюра только пожала плечами. — Может, разве что Миша. — Какой ещё Миша? — Ну, милиционер наш. Участковый. С Анной Петровной ничего не вышло, а ниточка снова вела к этому менту. Если бы с Козловым было всё так просто, то Денис с Максом тут не лебезили перед старухой. У Козлова была только одна правда, которую он виртуозно прикрывал тем, что нихрена не знает и нихрена никому не расскажет. Потому в Топях и слыл долгожителем. Но у всех ведь есть слабости, и у мента она была. Оставалось только убедить Кольцова больше не заниматься этой хернёй с расспросами мамаши Хозяина и сосредоточиться на нём. — Макс, если ты трахался с Аришкой, правду знаешь, — начал сильно издалека Денис, когда они ушли от дома бабы Нюры через поле к реке. — Спасибо, что напомнил. Друг, называется. Мстительный говна кусок… Мог бы и предупредить, вообще-то. — Ты бы мне не поверил. Я бы сам не поверил, — Денис отбросил докуренную сигарету и полез в пачку за новой. Оставалось уже мало. Вот тебе ещё один секрет, где здесь местное сельпо, чтобы затариться куревом. — Ну и чо дальше-то? Снова пёхаться с ней не буду. Психотравма на всю жизнь. Вот такой рубец. — А зачем тогда остался у неё? — А куда мне ещё? Снова к мамке хозяйской на постой? У меня столько бабла нет… А чо ты про неё начал? С кем трахаться-то нужно? — С Козловым. — Што? — после долгой заминки, связанной с непреодолимым приступом охуевания, вопросил Макс. — Мента тебе надо в койку затащить, — стараясь сохранять деловой тон, ответил Денис. — Чо здесь непонятного? — Ты охуел? Думаешь, если ебёшься с Хозяином, меня тоже на это голубое сало подсадить? Иди вон, побегай по селу с радужным флагом, а меня в это не затягивай. Придумал, блин… Обожгла обида на Соню. Тайна исповеди, значит, а о том, что его пялит Алябьев, знает вся деревня. Но с ней он потом обсудит эти тонкости, на кого распространяется тайна исповеди, а на кого нет. Это потом. Потом. Сейчас нужно было дожать Кольцова. — Почему его просто опросить нельзя? Побухать с ним. Пообещать чего. Прижать где-нибудь, чтобы не рыпался и… — пытался искать альтернативы журналист. — Ты не врубаешься, Макс, — терпеливо продолжал Денис, пытаясь нащупать через дырку в кармане провалившуюся в подкладку зажигалку. — Это не только про доверие. Я когда с Лолиткой твоей в первый раз лёг, я всё понял. Вообще всё. И как это место устроено, и что вообще происходит. — Ну не знаю. Я таких просветлений не испытал. Извини. — Потому что ты уже знал всё это. А теперь нужно так же с Козловым. — Иди ты сам с Козловым! — Извини, не могу. Хозяин узнает, по попке отшлёпает, — Денис, не с первого раза попадая по колёсику зажигалки, поджёг сигарету и сделал глубокую затяжку. — Макс, ты что, не хочешь узнать, как отсюда выбраться? Ты журналист или где? — Я-то журналист. Но по твоей дырявой логике, если ты трахаешься с Хозяином, значит, уже должен про него всё знать. Так же у тебя это работает? Или снова меня наебать хочешь? — Не, — хмыкнул Денис. — У нас расклад не тот. Чтобы про него узнать, это я его трахать должен. А Хозяин свой бэкдор, извини, не подставляет. — Ая-яй. Вот незадача-то, — притворно огорчился Кольцов, приложив ладонь к щеке, и покачал головой. — Вот не свезло-то… Флешку к юэсбишнику не подпускают. — Кончай уже. Согласен или нет? — Не знаю. Что-то не то здесь, — всё ещё сомневался Макс. Видать, после Хозяина научился заранее думать. Не мог с этим повременить? — Если бы Козлов знал, как отсюда свалить, неужели бы не свалил? — Его тут бабло держит. — Тогда… Может, лучше пускай Сонька с ним замутит? — Нет. — Что, жалеешь её, да? Её тебе жалко, а меня нет. Денис не удержался от надсадного смеха, потому что Соню ему тоже не было жалко. Никого в этих сраных Топях. Даже себя. Только вот не смогла бы Соня соблазнить Козлова. Не теперь, когда её так хорошо обработал Хозяин. — Ты меня вообще слышал? — продолжал он гнуть свою линию. — Тебе мента трахнуть надо! Не ему, а его! Андестенд, журналюга? — Иди ты!.. Посмотрев на Дениса, как на вскочивший перед свиданкой прыщ, Макс плюнул ему под ноги и уже пошёл в сторону дома Аринки, но отойдя шагов на пять, снова развернулся к Денису. — Ты пойми, я не смогу трахнуть мента! У меня не встанет на мужика. Я натуральный натурал, облитый натурализмом. — Мне-то хоть не пизди, а? — сощурил глаза Денис, без тру-тока видя ложь. — «За тобой я сюда приехал!» Кто орал? — Это профессиональный интерес был. Чо ты натягиваешь кота на фикус? — Сначала, может, и профессиональный. Денис улыбнулся, неотрывно, как кобра, глядя Максу в глаза, подбираясь ближе, укладывая ладони на кудрявый затылок, заставляя наклонить голову и получая жаркий ответ на свой поцелуй. — Ну и, — чуть отстранившись, протянул Денис ему в губы. — Что и требовалось доказать. — Что доказать? — стушевался Макс, убирая руки с Денисовой задницы. — Вот так же, но только с Козловым. Денис отвернулся, делая глубокую затяжку. — Да… ну… м… он… — начал мычать Макс, как тогда перед Хозяином. — Ну не могу я так! — Чо ты загнался-то из-за херни? — уже начинал терять терпение Денис почти как с Соней. Почему все эти люди просто не могли сделать так, как ему нужно? Нахрена каждый раз придумывать какие-то ебейшие сложности? — Для тебя это херня? — развернул его к себе Макс, требовательно заглядывая в глаза в какой-то наивной надежде, что ему что-то обломится. — А это уже не имеет значения, — улыбнулся ему Денис, зажав в зубах уже догоревшую до фильтра сигу. — Со мной тебе и так, и эдак нельзя. Понимаешь, я как Аришка твоя. Ты ведь и так это понял. Внутри полное дерьмо. — А Козлов, по-твоему, лучше? — Похуй мне на него. От мента мне нужно только то, что он может знать про Хозяина. Ничего личного, только бизнес. — Не-ет, Денчик. Тут без личного не получится. Денис прикурил ему сигу от своей, и они молча сели на мостки. Тухлая река изредка выплёвывала пузырьки газа, разгоняя круги по заросшей ряской глади. Макс думал, что-то взвешивал, решался. Денис молчал, чтобы не вспугнуть, будто сам был рыбаком, тихонько выводя свою жертву. Только закурил по новой. — Ты только одно мне скажи, — наконец заговорил Макс, отстреливая пальцами окурок в воду. — Если бы мы были не здесь… — А в какой-нибудь параллельной Вселенной, да? — догадался Денис, потому что о том же самом спрашивал у Сони. — Ну, — улыбнулся своим мыслям Макс. — Думаю, да, — кивнул Денис, потому что под рукой не было ни телефона с волшебным приложением, ни какой другой параллельной вселенной, чтобы проверить это. — Ладно, я попробую…***
У капитана был один из самых добротных домов в деревне. Казалось даже странным, что пока они тут бродили, ни разу на него не наткнулись. Становилось даже интересно, что ещё тут прячется? Макс постучал по двери, сколоченной из посеревших от времени досок. Капитан открыл, но встретил не очень-то приветливо. Будто за это время Макс успел ему чем-то подгадить, и теперь он был не рад его даже видеть. — Чего надо? Кольцов даже растерялся от такого приёма. Почему-то до сих пор ему казалось, что Козлов относится к нему как минимум дружественно, даже с заботой. Да и Денис его так убеждал, что всё это легче лёгкого, а тут такое. Ну не уходить же, раз пришёл. — Я это… — начал он, как двоечник у доски, который не мог вспомнить, в каком году татаро-монголы отправились на третий съезд КПСС. — Аришка, да? — догадался капитан, пока Максим мямлил у него на пороге. — А? То есть, вся деревня была в курсе, что я со старушкой трахаюсь? — тут же ощетинился Макс. — Ты бы всё равно не поверил, — проговорил Козлов сакраментальную причину того, что никто не потрудился предупредить журналиста о местной ведьме. — У тебя выпить есть что-нибудь? — Заходи. Стопка за стопкой. Слово за слово. Денис чувствовал, как оттаивал капитан. Всё больше расслаблялся, начинал открыто говорить и даже улыбался. И улыбка эта Максу нравилась. Теперь-то он был спец, мог отличить настоящее от подделки. И теперь видел, что хоть улыбался ему Козлов искренне, с душой, но как-то грустно. Как будто всё ещё ничего хорошего от его визита не ждал. — …и я ей вроде обещал, что с ней в Топях останусь. Но после вот этого фокуса я её видеть не могу. Прям воротит. И куда мне податься вообще не понимаю. У меня же тут только гробовозка эта хозяйская. Куда на ней ездить? Я просто… Макс распылялся, жестикулируя, хотя ни Аришка, ни хозяйская тачка его уже давно не заботили. Мало ли кому он чего обещал. Ребёнка он не заделал, алиментов платить не придётся. А то, что не трахает больше, так не встаёт на неё. Тупая мужская физиология, ничего не поделаешь, милочка. Но хотелось вызвать в капитане сопереживание, вернуть утраченное доверие, чтобы потом… На полуслове, как раз, когда сокрушался, что ещё и в Москву теперь ему лучше не соваться, Макс осёкся. А чем он тогда лучше Аришки? Вот сейчас так же окрутит его, воспользуется капитанским телом, выведает то, что от него Дэн хотел, а потом что? Сможет вот так же, как Аришка, спокойно смотреть ему в глаза и улыбаться, как наивная школьница? А когда — если — Козлов узнает? Отчего-то теперь, когда они так хорошо сидели на уютной капитанской кухоньке и Миша ему так ласково улыбался, использовать его не хотелось. Паскудство какое-то. С другой стороны, подводить Дениса тоже было нельзя. А ну как из Топей на самом деле можно выбраться? Тогда, может, они все вместе, и вот, с ментом, смогут уехать? — Ты не боись. Аришка, хоть и ведьма ещё та, она тебе ничего не сделает. Ты главное перед Хозяином не оплошай, — посоветовал капитан. — Это, читай, единственный закон выживания тут. Хотя и он работает пятьдесят на пятьдесят. Но так поспокойнее. А насчёт проживания, если хочешь, у меня оставайся. В зале вон, диван-раскладушка. Удобный. — Просто так что ли? — даже не поверил, что ему так фортануло, уточнил Кольцов. — Ну почему просто так? — Козлов снова заулыбался, хитро так прищурив глаза. — Не просто.