Devil's Feelings

— Насмотрелся на демонов? — спрашивает Кан Ё Хан. Они только недавно вошли в дом, проведя почти весь путь в тишине: после его выходки с рулём Га Он делал вид, что ведёт нашкодившего ребёнка в спальню, отбывать наказание. Он недостаточно пьян, чтобы смеяться над этим и над нелепым выражением лица Га Она, но достаточно, чтобы развернуть его к себе и потянуться немного вверх за поцелуем. Он всегда получает то, что хочет. Запускает пальцы в его волосы, чувствует, как губы Га Она открываются ему навстречу, и не может не улыбнуться. Га Он притягивает его к себе за талию, руки у него по-прежнему немного дрожат.  — Нет, — отвечает, наконец, Га Он. У него хриплый голос и он никак не может отдышаться. — Не насмотрелся. Вы же ещё здесь. И толкает Ё Хана спиной к столу. Тот садится на столешнице, снимает с плеч пиджак и отбрасывает его в темноту, расстёгивает несколько пуговиц рубашки и приглашающе разводит руки в стороны:  — Буду думать, что это был комплимент. — Не будьте так самоуверенны, — Га Он нависает над ним, смотрит поблёскивающими в темноте глазами, что на секунду — всего на одну секунду — Кан Ё Хану кажется, что он привёл домой вовсе не хорошего мальчика-судью Кима. — Вы сами ещё не насмотрелись. Потом его мягко целуют в шею, заставляя дыхание сбиться, и проводят пальцами по затылку. Ё Хан низко стонет, выгибается навстречу этому прикосновению, негнущимися пальцами расстёгивает рубашку на Га Оне, которая вместе с пиджаком исчезает где-то на полу — его не интересует одежда, его интересует только рука Га Она, сжимающая его член сквозь брюки, и голос, шепчущий в самое ухо (так близко, что он чувствует прикосновение губ к мочке): — Судья Кан сегодня был непослушным, — говорит мягко, Ё Хан слышит, как тот улыбается, расстёгивая его брюки и рывком их снимая. — Судье Кану есть что сказать мне? Ё Хан возбуждён и взволнован одновременно и не очень-то хочет признавать, что ему это нравится. Может, не стоило так налегать на вино? Может, не стоило доверять этим невинным глазам, которые сейчас смотрят на него с любопытством хищника, рассматривающего пойманную добычу — сожрать сразу или сначала поиграть? Га Он решает поиграть — обхватывает его член ладонью, медленно ведёт от основания до головки, глядя Ё Хану прямо в глаза: прищуренный, изучающий взгляд, и Ё Хану впервые не хватает слов. Он открывает рот, чтобы что-нибудь ответить, но голова совершенно пустая, и получается только тихо простонать.  — Судья Кан сегодня молчалив. Он задыхается — от возмущения? Желания? Стыда? Точно не стыда, этого с ним не было уже давно, почти с детства. Старается дышать как обычно, но его жалкую попытку прерывают, склоняясь ниже и впиваясь губами в его шею. Свободной рукой Га Он проводит ему по затылку, надавливает пальцем в основание шеи и наслаждается результатом. — Трахни меня, — шепчет и против воли толкается в ладонь Га Она, почти неподвижно наблюдающего за происходящим. На его губах — улыбка самого дьявола.  — Попроси, судья Кан. Он находит в себе силы поднять глаза и взглянуть в то, что было глазами Ким Га Она, а теперь стало одной черной бездной, чернее темноты вокруг, в то, что глядит в ответ, терпеливо ожидая, пока его приказ исполнится. Бездна терпелива и милосердна, рука Бездны — рука Га Она — медленно-медленно двигается вверх-вниз, вверх-вниз, и Кан Ё Хану начинает казаться, что это его персональная пытка.  — Пожалуйста, — говорит он одними губами, — пожалуйста, трахни меня. В то же мгновение его подхватывают под бёдра и тянут на себя. Он падает спиной на холодную поверхность стола и прикрывает глаза. Рука на его члене исчезает, зато потом он чувствует, как мокрый от слюны палец плавно проникает в его анус и шёпотом матерится. — Судье Кану хорошо? — мягко спрашивает Га Он, погружая палец глубже. — Судье Кану нравится? Он добавляет второй палец, двигается неспешно, заставляя Ё Хана ёрзать на столе и тихо поскуливать, пока, наконец, обе руки не оказываются обхватившими его таз, а в тишине, нарушаемой только его собственными вздохами слышится тихий звук расстёгиваемой ширинки. Га Он берёт его медленно и осторожно, давая время привыкнуть. Подхватывает Ё Хана под колени, устраивая ноги у себя на бёдрах, сжимает пальцами — так, что останутся синяки. Ё Хан давится вздохом и стонет, не скрываясь — ему на рот почти мгновенно опускается ладонь. Они останавливаются, всего на секунду, и Га Он продолжает, чувствуя вибрацию на ладони от заглушенного стона Ё Хана и его сбившееся дыхание. — Ты ведь не хочешь, чтобы нас услышала Илия? — вкрадчиво спрашивает, осторожно убирая руку. Немного замедляется: — Судье Кану хорошо?  — Да, — выдыхает, стараясь не издавать больше ни звука, — да, мне нравится. Его подхватывают где-то под лопатками, чтобы притянуть к себе и поцеловать. Прижимается ближе, сжимает ноги вокруг бёдер Га Она, охает, когда толчки становятся жёстче, а рука с его лопаток перемещается на затылок.  — Га Он-а, — начинает он, когда его член снова обхватывает ладонь, и имя превращается в стон. Ритм всё убыстряется. Его туловище елозит по столу, вспотевшая кожа неприятно трётся о ткань рубашки, но ему всё равно. Ногти скребут по деревянной столешнице, пока он, наконец, не стискивает пояс Га Она в последнем судорожном движении и кончает себе на живот, запоздало чувствуя, как в два-три толчка Га Он изливается ему внутрь, прижавшись горячим телом до боли сильно. Они молчат, восстанавливая дыхание, потом член Га Она осторожно выходит из него. Мышцы ног слегка подрагивают, а ещё ему холодно, совсем холодно. Он вздрагивает всем телом, затем находит, наконец, в себе силы, чтобы сесть. — Вы в порядке? — голос слегка обеспокоенный, но, может, ему кажется — в голове ещё стоит лёгкий гул. Га Он обхватывает его лицо ладонями, внимательно вглядываясь, и затем накидывает на его плечи подобранный с пола пиджак. — В порядке, — отвечает Ё Хан, на самом деле понятия не имея. Они сидят так ещё некоторое время — вернее, это он сидит, а Га Он стоит рядом, положив руку ему на бедро. — Насмотрелся вдоволь. В темноте раздаётся смешок, и чёрные глаза довольно блестят.