Кофейная карта

Засыпьте в кофемашину 8 г молотого кофе, аккуратно запрессуйте, замочите водой на 3-5 секунд. Включите пролив воды на 15-20 секунд, в результате получится около 20 мл ристретто. Не пытайтесь повторить в домашних условиях: в джезве или кофеварке это попросту невозможно.

Макс пахнет кофе. Макс вообще всегда пахнет кофе, даже если не пил его уже несколько суток, что, положа руку на сердце, случается с ним крайне редко — кажется, всего пару раз после того, как он вообще научился таскать все, что не приколочено, из Щели между Мирами. Временами Шурфу хочется сказать, что весь он состоит из этих горьких, горячих и ароматных зерен, но это будет неправдой: еще он пахнет летней грозой, морской водяной пылью и тем особым, ни с чем не сравнимым запахом, что сопровождает каждое путешествие между Мирами или хотя бы прогулку по Темной Стороне. Сэр Нумминорих Кута наверняка описал бы гораздо более внятно, но у Шурфа и без четких формулировок каждый раз ведет голову, будто он втягивает носом не нагретый телом любимого человека воздух, а дурманящий дым памятной самокрутки из Кеттари. Шурф снова глубоко вдыхает, будто стараясь вобрать, выпить этот запах единым быстрым глотком, и прижимает Макса к себе крепче, не давая тому развернуться лицом. Обхватывает одной рукой поперек груди, второй подбирает скабу, как обычно невнятного серо-зеленоватого цвета, и вдумчиво проводит ногтями по внутренней стороне бедра. Макс шипит и дергается, пытаясь то ли отодвинуться, то ли, наоборот, податься ближе — кажется, сам еще не понял, чего хочется больше. Шурф прихватывает губами мочку уха, едва ощутимо сжимает на ней зубы. Макс ахает и откидывает голову назад, ощутимо стукнувшись затылком о плечо. Делает несколько коротких вдохов, затем сам берет оглаживающую бедро ладонь и направляет к себе, выгибаясь ей навстречу так, что если бы не удерживавшая его рука, совершенно точно потерял бы равновесие. Определился, значит. Шурф пытается было касаться его ласково, не торопясь, но Макс поворачивает голову и беззвучно шепчет что-то, подозрительно напоминающее просьбу. И этим плотно зажмуренным векам, этому нахмуренному лбу с упрямой морщинкой, этим чуть обветренным губам, которые только что сам же целовал — оттого и пересохли — всему этому совершенно невозможно отказать. Шурф плотнее сжимает пальцы, приникает щекой к горячему виску и закрывает глаза, постепенно ускоряя движения вслед все учащающемуся дыханию. Трогает поцелуем тонкую кожу, зарывается носом в и так взъерошенные волосы, крепче прижимает к себе вздрагивающего, кусающего губы, то и дело коротко всхлипывающего, с истошно колотящимся сердцем — до кончиков пальцев сейчас своего. До последней мысли здесь. Воздух густеет, напитывается острым терпким запахом, ощутимо темнеет и становится таким горячим, что почти обжигает легкие. И когда Макс впивается ногтями в обнимающую руку, а прокатывающаяся по телу крупная дрожь все же вырывает из его горла глухой стон, Шурфу и самому приходится сделать шаг назад, чтобы опереться на стену и удержать на ногах обоих. Он выжидает несколько секунд, и только когда сердце под ладонью постепенно начинает замедляться, осторожно опускает Макса на пол, устраивается рядом и притягивает его к себе. — Ристретто, — бормочет Макс, не открывая глаз. — Прости? — Ристретто. Это когда кофе очень крепкий и очень быстрый. На один глоток, зато потом весь день бегаешь с вытаращенными глазами. Шурф молчит, размеренно дышит во взъерошенную макушку, смотрит поверх нее на медленно катящееся к зениту солнце. Хороший рецепт, надо бы запомнить. Впереди долгий день.