Serpentine Advice

Том 1. Глава 12. Lectures (Part II)

«Сегодня на лекции мы расскажем вещи, которые вы не будете изучать в Хогвартсе, потому что либо они считаются слишком базовыми, либо просто не соответствуют текущему учебному плану», - сказал Гарри, а затем неопределенно повернулся к массе родителей, которые автономно переместились в заднюю часть комнаты, чтобы их дети могли сидеть вокруг трех подростков и полугоблина, пока они преподают, «К сожалению, я боюсь, что это будет первый и единственный раз, когда вашим родителям будет позволено присутствовать на лекции из-за закона волшебников, но они могут приходить в это здание, если только ограничатся этой комнатой». Опять же, это была абсолютная чушь, потому что Министерство никогда не задумывалось об этой идее, поскольку Хогвартс был недоступен для маглов, и никто не стал бы обучать своих детей вблизи маглов в любом случае. Тем не менее, они будут учить многим вещам, которые взрослым лучше не знать, чтобы не лишить своих детей возможности посещать Хогвартс. «Каждый из нас должен передать вам важную информацию, а затем мы сообщим вам примерный план лекций, после чего вы сможете отправиться домой на целый день или просто более тщательно изучить Волшебный квартал. Если вы решите это сделать, пожалуйста, прислушайтесь к совету, который профессор Флитвик, вероятно, дал вам ранее, и держитесь подальше от Лютного переулка. В остальном же вы должны быть в безопасности». Видя одобрительные выражения родителей, а на лицах первокурсников нетерпение, Гарри мягко улыбнулся, подошел к трансфигурированной доске и начал аккуратно писать взмахами своей палочки. «Что такое магия» - записал он, а затем обратился к ученикам и попросил их высказать свои предположения. Гарри заметил, что Дафна и Гермиона странно смотрят на него, а Флитвик понимающе ухмыляется. «Разве магия не является просто формой энергии?» спросил мужчина сзади, прежде чем кто-то из детей успел предположить. Гарри заметил, что мужчина был одет в хорошо сшитый костюм и носил тонкие очки, что делало его стереотипом интеллигентного богача. «Вы ученый, сэр?» вмешалась Гермиона, прежде чем Гарри успел ответить. «Физик, да», - кивнул мужчина. Гермиона радостно кивнула в ответ и, судя по ее взгляду, уже собиралась приступить к одному из своих длинных бессвязных допросов, но Гарри остановил ее легким прикосновением к руке. «Что ж, сэр, между наукой и магией существует определенная связь. На одной из первых лекций по Трансфигурации - предмету, который я использовал, чтобы превратить свое кресло в эту зеленую доску, - мы узнаем, что магическая энергия тратится на то, чтобы компенсировать разницу в массе предметов, поэтому для создания больших предметов из маленьких требуется гораздо больше усилий», - объяснил Гарри, поразив Гермиону, которая, несомненно, не ожидала такого уровня спокойной компетентности и смотрела на него с восхищением, от которого ему было не по себе, - «но я говорил не столько с научной точки зрения, сколько с магической». «Еще одна вещь, о которой мистер Поттер не упомянул, - это то, что ваши дети будут изучать последовательность Магических Законов, диктующих ограничения самой магии, которые будут следовать чему-то вроде вашего Закона Сохранения Энергии», - добавил профессор Флитвик. Физик, казалось, частично успокоился, но все равно выглядел так, будто жаждал получить больше информации, когда детей не было рядом. После нескольких секунд молчания Гарри повернулся к детям и добродушно улыбнулся: «Итак, есть ли у кого-нибудь из вас какие-нибудь предположения?» «Это что-то вроде наших душ?» - робко спросила одна девочка. Некоторые взрослые с насмешкой отнеслись к идее души, а некоторые родители выглядели обиженными из-за ребенка. «Ты ближе, чем думаешь», - добродушно сказал Гарри, заметив, что ребенок стыдится себя, - «в Магическом мире уже давно доказано существование душ, но правильнее было бы сказать, что твоя душа - это компонент твоей магии, такой же, как голова и тело». Девочка казалась очень счастливой, что не сказала глупость, и многие родители с сомнением смотрели на идею существования душ. Гарри сдержал порыв вздохнуть, отчаянно желая выгнать родителей из здания до начала лекций, но зная, что это было бы невежливо и плохо воспринято. Когда никто больше не высказал своего предположения, Гарри уселся на один из подлокотников все еще стоящего кресла и торжественно повернулся лицом к детям. «Вы можете думать о Магии по-разному. Если вы более склонны к научному мышлению, как физик в задней части комнаты, вы можете думать о ней как о форме энергии. Если вы духовно настроены, вы можете думать о ней как о силе внутри вас. Более практичный подход некоторых из вас может заключаться в том, чтобы думать о ней как об органе, таком же, как ваше сердце или легкие», - он сделал паузу и посмотрел на каждого первокурсника по очереди, прежде чем продолжить, - «не существует единого подхода к пониманию магии, который был бы общепризнанным среди волшебников, чье отношение к магии заключается в том, чтобы просто принять, что она есть». «Однако есть вещи, которые мы знаем. Если вы отдадите палочку одному из своих родителей, никто из них не сможет совершить с ней никаких магических подвигов. В будущем любые зелья, которые вы будете варить, будут действовать на вас, но не на ваших родителей. Болезни, которые поражают их, будут поражать вас все меньше и меньше, пока вы не станете невосприимчивы к ним по мере развития вашей магии», - обратился Гарри к родителям, - «вы, наверное, заметили, что ваши дети болеют гораздо реже, чем другие дети, или что они быстрее восстанавливаются после ушибов и переломов костей. Это потому, что их врожденная магия защищает их». Некоторые родители были в восторге от того, что у них наконец-то появилось объяснение этой особенности необычного поведения их детей, но один или двое смотрели на детей настороженно, несомненно, не понимая раньше, насколько сильно Магия повлияет на их жизнь. Гарри пришлось побороть вспышку гнева, вызванную их подозрениями, и вспомнить, сколько раз Дурсли называли его уродом. Сделав пару глубоких вдохов, чтобы прийти в себя, он снова обратился к детям. «Исходя из этого, я могу с уверенностью сказать вам, что магия - это часть вас. Мы тоже знаем об этом, потому что между магией и эмоциями существует очень тесная связь. Когда вы были моложе и злились, грустили или радовались, у вас случались всплески того, что мы называем случайной магией, когда вокруг вас происходили странные вещи». Гарри хотел рассказать им о тёте Мардж, но, почувствовав настороженность на лицах некоторых взрослых, решил, что лучше рассказать о том, как он сделал волосы учительницы синими, или как за одну ночь у него отросли волосы после того, как тётя их подстригла. Гермиона рассказала, что иногда свет появлялся самопроизвольно, когда она хотела продолжить чтение ночью, или как она отталкивала детей, пытавшихся задирать её в детском саду, не прикасаясь к ним. Дафна рассказала, что случайное волшебство случается с детьми, выросшими в Магической части Британии, не так часто, но она выплывала из своей кроватки, когда была голодна. Флитвик ничего не сказал, а просто слился с пылающим камином, заставив Гарри задуматься, не повлияло ли его гоблинское происхождение на его магию в детстве. «Кроме того, вы можете выучить некоторые заклинания, которые требуют определенного склада ума. Например... Экспекто Патронум», - громко провозгласил он, спокойно взяв в руки свою палочку. Он наблюдал за появлением Сохатого, который, заметив, что вокруг волшебника нет опасности, начал бегать кругами и гладить детей по голове или нежно тыкать в них рогами. Ощущение счастья и надежды пронизывало комнату, и даже взрослые, казалось, были поражены, хотя они явно не могли видеть своего опекуна. Дети могли и продолжали гладить оленя, когда он проходил рядом с ними. Позволив ему еще пару раз пройтись по первоклашкам, Гарри прекратил подпитку связи между ним и Сохатым. Дафна, узнавшая о том, что он может вызывать Патронуса, еще в тот день, а слухи об этом ходили в течение всего учебного года, смотрела на него с едва скрываемым благоговением, и даже Флитвик, казалось, был удивлен силой его Патронуса. Гарри снова задумался о своих разговорах с Салазаром и вспомнил, как портрет похвалил его за то, что он сумел применить Патронуса в тринадцать лет. «Это заклинание призывает защитника, созданного из чистого счастья и положительной энергии, и требует, чтобы заклинатель был наполнен теми же чувствами. Ваши эмоции могут влиять и на обычные заклинания, усиливая их или затрудняя их применение, если вы, например, злитесь или волнуетесь», - прокомментировал Гарри, стараясь не обращать внимания на то, что дети смотрят на него как на божество. Если не считать всего остального, его положение в качестве ориентира для маглорожденных на ближайший год было полностью и прочно закреплено. «И это подводит меня к мысли, которую я пытался донести с самого начала». Вспомнив предыдущий разговор с Салазаром, он глубоко вздохнул и начал самым профессорским тоном, на который только был способен «Я хочу, чтобы вы думали о своей магии как о реке. Вы будете учиться магии определенным образом, с помощью заклинаний, движений палочкой и размышлений о нужных вещах в нужное время. Вы узнаете о важности намерения и о том, что у некоторых людей магия более приспособлена к определенным вещам, чем у других. Некоторые из вас даже узнают о том, что некоторые избранные обладают особыми свойствами магии, например, могут по желанию менять свое лицо или превращаться в животное. Ваш профессор трансфигурации на первой же лекции превратится в кошку», - ухмыльнулся он, наслаждаясь их изумленными лицами и внутренне хихикая от того, что только что испортил первое выступление Макгонагалл в качестве преподавателя, - «важно, чтобы вы помнили, что эти шаги, как и использование палочки, - всего лишь шаги, позволяющие вам легче контролировать реку внутри вас. Вы можете творить волшебство и без палочки, как вы уже не раз делали в формах случайной магии, вы можете творить волшебство без заклинаний или просто точечно произносить свои заклинания вместо того, чтобы использовать соответствующие движения. Чем больше вы будете практиковаться в магии, тем легче будет делать все эти вещи, как в спорте. Именно поэтому вы здесь, чтобы иметь место, где вы можете практиковаться и учиться магии, не нарушая никаких законов». Гарри твердо произнес последнее предложение и стал свидетелем тишины, которая воцарилась в комнате, когда он наконец закончил. Прервав задумчивость Гермионы, которая смотрела на него широко раскрытыми глазами и слегка покраснела, он призвал ее начать лекцию, заставив ее пробормотать что-то неслышное и пойти собрать планшеты с домашними заданиями, которые она осторожно раздала каждому студенту. «Итак, я расскажу вам обо всех разделах магии, которые вы будете изучать в Хогвартсе и здесь, а если смогу, то и покажу их вам». Когда Гермиона начала рассказывать об Истории магии и пересказывать некоторые важные события в истории (Гарри было забавно заметить, что дети делают заметки, что, похоже, подбадривало Гермиону использовать зеленую доску и начать читать им более подробные лекции), Флитвик слегка дернул его за рукав и предложил им поговорить у огня. Быстро бросив Оглохни, профессор повернулся к нему и спросил более строго, чем когда-либо слышал от полугоблина. «Мистер Поттер, откуда у вас такие познания в магии?» «Библиотека Хогвартса очень обширна, профессор», - легко соврал Гарри, удивленно моргнув, когда гоблин слегка усмехнулся. «Вы забываетесь, мистер Поттер. Я преподаю в Хогвартсе дольше, чем вы живы. Я точно знаю, что есть и чего нет в этой библиотеке». Зная, что никакие его слова не спасут ситуацию, Гарри решил промолчать. Постояв минуту под пристальным взглядом полугоблина, но так и не сумев отвести взгляд, профессор вздохнул и потер виски. «Мистер Поттер, я знаю, что кто-то учит вас этому, потому что это была слишком гладкая лекция, чтобы быть взятой из книги», - попытался защититься Гарри, но был остановлен, когда профессор предупреждающе поднял руку, - «я слишком хорошо знаю ваших родителей, чтобы не знать, что если я скажу вам не делать чего-то, вы будете настаивать на том, чтобы сделать это еще более безрассудно, чем раньше, но подумайте об этом. Вы ставите Альбуса под сомнение как авторитетную фигуру и пытаешься вырваться из-под его контроля, это очевидно. Остерегайтесь, чтобы не променять одного хозяина на другого». Флитвик отменил Оглохни и просто отошел в сторону, чтобы обойти Дафну, которая со скучающим видом смотрела на лекцию Гермионы. К счастью, дети казались застывшими. Первой реакцией Гарри был гнев. Как он посмел? Он не был марионеткой Салазара, он следовал только своим собственным указаниям. В этом и заключался смысл всего происходящего - быть самим собой и добиваться своих целей без вмешательства Дамблдора или Реддла. Поразмыслив над этим вопросом, он вынужден был признать, что действительно придает большое значение словам Слизерина, но они еще ни разу не подвели его. Было ли это признаком доброй воли или мудрости Салазара, или же портрет подведет его так же, как Дамблдора? Он поморщился при этой мысли, но не мог думать о том, как его могут предать при его нынешних отношениях с этим человеком. Тем не менее, беспокойство осталось, и Гарри вернулся к Гермионе, размышляя над предупреждением Флитвика. Когда он подошел к своей лучшей подруге, она оживленно рассказывала о Зельях. Гарри грустно покачал головой, понимая, что в этом здании, скорее всего, будут проходить единственные достойные лекции по Зельям, которые они когда-либо получат из-за Снейпа. После нескольких минут лекции она протянула одному из студентов то, что она назвала "Бодрящим напитком", который она сварила сегодня, и велела ему отпить. «Это зелье пятого курса. Неплохо для Грейнджер», - пробормотала Дафна рядом с ним. Гарри ухмыльнулся, вспомнив, как Гермиона варила оборотное на втором курсе, но ничего не сказал. После того как все дети, кроме одного, выпили по глотку, Гермиона взяла колбу и с извиняющимся видом, но тут же пояснила. «Я буду учить вас простым чарам и хочу, чтобы вы увидели, о чем говорил Гарри, когда речь идет о вашем психическом состоянии. Ты будешь единственным учеником, не применившим его под действием Успокаивающего, а после того, как тебе удастся его применить, я отдам его тебе, и ты применишь его снова, чтобы увидеть разницу». Парень был слишком счастлив, узнав о своем первом заклинании, чтобы беспокоиться об этом, и остальные тоже были поражены. Гарри был слишком занят, глядя на Гермиону, чтобы делать что-то еще. Он еще ни с кем не говорил о том, что будет рассказывать студентам, а она сразу же взялась демонстрировать его учение, даже не проверив его сначала. Не говоря уже о том, что она доверяла ему в том, что он знает, о чем говорит, она еще и создала этот эксперимент удивительно быстро. Гарри мягко улыбнулся, в очередной раз восхищаясь умом своего лучшего друга. Гермиона летала в облаках. Гарри был счастлив, что сегодня она вела себя гораздо более похоже на себя, и подозревал, что Гринграсс имеет к этому какое-то отношение. Он рассеянно задавался вопросом, написала ли Гермиона клятву для слизеринки, о которой она упомянула накануне, чтобы она была гораздо более сговорчивой и менее капризной, но инстинктивно знал, что ему придется подвергнуть себя множеству язвительных заклятий, если он задаст этот вопрос слизеринке. «Чары, которые вы наложите, будут осветительными, называемая Люмос, и гасящими, называемые Нокс. Прежде чем вы достанете свои палочки, мы тщательно повторим заклинания». «А мы не можем использовать их без слов, как Гарри?» «В конце концов, но это потребует много тренировок», - сурово сказала Гермиона, властно помахав пальцем, - «так что не пытайтесь делать это в течение долгого времени. Даже мы не можем колдовать бесшумно». У Гарри возникло искушение наложить на Серпенсортию бесшумное заклинание, но он решил, что это будет не очень хорошо при присутствующих родителях. «Первый слог в заклинании произносятся как ЛЮ-мос. Повторите это со мной». После десяти или около того повторений заклинания Гермиона осталась довольна, Гермиона была удовлетворена. «В гасящем заклинании всего один слог, поэтому произносите его так, как написано, с небольшим ударением на последнем звуке. Повторяйте вместе со мной, НОКС». Дети снова произнесли заклинание несколько раз, пока учительница не осталась довольна. После этого она продолжила обучать их движениям палочек для обоих чар. Гарри фыркнул, когда Гермиона объяснила им, что движение палочки для Люмоса похоже на петлю на американских горках, и откровенно смеялся над видимым замешательством Дафны, но, тем не менее, помог студентам исправить слишком широкие или медленные движения палочек. После сигнала о том, что нужно наложить чары Нокс нужно накладывать чары, двигая палочками волнообразно, она предложила всем им произнести первое заклинание. Из уст детей вырвалась какофония звуков. Но через минуту ни у кого из них это не получилось. Они начали разочаровываться, но прекратили колдовать, как только Гермиона начала хихикать. как только Гермиона начала хихикать. «Не волнуйтесь, с вами всё в порядке. Я не ожидала, что у кого-то из вас это получится», - заверила она, когда поняла, что некоторые из них выглядят так, будто собираются устроить истерику. «В речи Гарри есть элемент, который вы не пробовали, и именно поэтому вы пока не можете его произнести. Может ли кто-нибудь из вас догадаться, что это такое?» Гарри снова был поражён тем, как как гладко ей удалось связать его речь со своими лекциями, но но с некоторым разочарованием заметил, что никто из них не попытался ответить, несмотря на видимые усилия по запоминанию его слов. Несмотря на видимые усилия, которые они прилагали, чтобы запомнить его слова. «Гарри?» мягко спросила Гермиона. мягко попросила Гермиона, повернувшись к нему с улыбкой. Он ответил ей своей улыбкой и ответил, повернувшись лицом к студентам. и ответил, повернувшись лицом к студентам. «Намерение». «Правильно», - просияла Гермиона, ее глаза сияли от радости. Гарри понял, что ей явно нравится учить детей. «Вы должны попытаться представить себе, что вы хотите сделать с помощью магии, и захотеть, чтобы это произошло. Чем яснее мысленная картина, тем легче вам будет колдовать». «Нам нужно делать это каждый раз, когда мы произносим заклинание?» спросил один из детей, слегка нахмурившись. «С некоторыми заклинаниями - да», - кивнул Гарри. «Экспекто Патронум - одно из таких заклинаний, которое всегда требует счастливого состояния души. Но не с Люмос или Нокс». Видя растерянные лица студентов, Дафна впервые за лекцию решила вмешаться. «Помните, Гарри говорил, что магия похожа на спорт? Когда вы достаточно много раз практикуете заклинание, оно становится для вас второй натурой. Магия в какой-то степени разумна, и если вы овладеете заклинанием, вам не придется постоянно пытаться его визуализировать. Но в первые несколько раз вам придется это делать». «Правильно», - сказала Гермиона, но Гарри заметил, что ее улыбка стала заметно менее яркой и не доходила до глаз. Он нахмурился в замешательстве, гадая, не было ли перемирие между двумя молодыми женщинами таким крепким, как он себе представлял. «Итак, пожалуйста, постарайтесь представить, что ваша магия зажигает маленький шарик света на конце вашей палочки, когда вы произносите заклинание». «Некоторым волшебникам помогает закрыть глаза», - ободряюще пискнул Флитвик из-за спин трех стоящих подростков. Дафна слегка вздрогнула, почти забыв о присутствии полугоблина. Она полагала, что он будет вмешиваться чаще, учитывая, что это его специальность, но за всю лекцию Гермионы он прокомментировал ее не более одного-двух раз и отошел в сторону, чтобы не стоять рядом с ними, пока гриффиндорка говорила. Все они наблюдали за тем, как студенты останавливаются, чтобы сосредоточиться, некоторые из них гримасничали и высовывали языки, а некоторые спокойно закрывали глаза. Дафна заметила, что и Гарри, и Гермиона вышли вперед, чтобы помочь студентам сосредоточиться, причем последняя остановилась перед единственным, кто не принял Восстанавливающее зелье, и негромко заговорила с ним, и решила, что ей следует сделать то же самое. Оглядев десяток студентов, она заметила маленькую черноволосую девочку, которая просто смотрела вперед, не шевелясь, и решила поговорить с ней. Когда она наклонилась, чтобы заговорить с девочкой, - в отличие от двух других подростков постарше, она держала спину прямо и использовала ноги; честно говоря, неужели никто из них не заботился о внешности? - ей пришлось моргнуть, чтобы скрыть удивление. У Поттера были самые поразительные глаза из всех волшебников, которых она когда-либо встречала, и она признала, что у нее тоже были ярко-голубые глаза, которые тоже настораживали людей. У этой маленькой девочки тоже был притягательный взгляд: большие немигающие светло-янтарные глаза смотрели на нее в замешательстве. «У вас какие-то трудности, мисс...?» «Тессье, Мадлен Тессье», - произнесла девочка мягким голосом с мельчайшими иностранными нотками. «Вы француженка, мадемуазель Тессье?» с любопытством спросила Дафна, зная, что эта фамилия означает "ткачиха". «Нет, я англичанка», - ответила она, но опять же с легкой интонацией, от которой "англичанка" стала звучать как "англичанка", - «но мой отец - француз, а с мамой мы познакомились здесь, в Лондоне». Дафна сдержала забавную улыбку от того, что она полностью отказалась от попыток сдерживать свой легкий акцент и просто говорила по-французски, когда говорила о своем отце, и как она не могла звучать более по-английски, когда говорила "мама". «Понятно. А вам трудно сосредоточиться, мисс Тессье?» «Нет», - вежливо покачала она головой, затем нерешительно улыбнулась и прошептала, словно раскрывая большой секрет: «Я легко представляю вещи, поэтому мне не нужно закрывать глаза или что-то в этом роде, чтобы представить что-то». «Правда?» сказала Дафна, скорее с любопытством, чем с обвинением. «Тогда почему бы нам не попробовать?» Девочка кивнула и вернулась в прежнюю позу, глядя вдаль на миллион миль. Дафна заметила, как глаза девочки потускнели до темно-карих, а затем внезапно вернулись к своему обычному цвету и стали еще ярче, когда она вышла из задумчивости и спокойно произнесла заклинание. Дафна удивилась еще больше, когда увидела, как ярко светится ее Люмос. Он не был таким ярким, как могла бы наложить Дафна, не говоря уже о Поттере, который казался гораздо более сильным в магическом плане, чем она, но для первокурсника это было, конечно, впечатляюще. «Очень хорошо, мисс Тессье», - сказала она, все еще глядя на яркий белый свет. Дафна заметила, что остальные студенты прекратили кастовать и с благоговением смотрят на Мадлен: Гарри тепло улыбнулся Дафне, а Гермиона не смогла сдержать хмурого взгляда. Дафна поборола желание ухмыльнуться в ответ Грейнджер и просто кивнула Поттеру, после чего повернулась к Мадлен. «Как ты думаешь, теперь ты можешь наложить Нокс?» Мадлен кивнула и снова расфокусировала взгляд. Свет на конце ее палочки померк, а затем засиял еще ярче вместе с ее глазами, после чего девушка спокойно произнесла заклинание тушения света. Дафна была довольна тем, что девочка научилась владеть своей магией, но не решалась хвалить ее слишком горячо. Помни, что отец говорил тебе всю жизнь. «Ты хорошо справилась, но помни, что нельзя всегда полагаться на свой метод визуализации. В экстренных случаях тебе потребуется слишком много времени, чтобы сосредоточиться». Крошечная девочка кивнула и без слов вернулась в транс, стараясь с каждым циклом сократить его. По истечении десяти минут, когда Гарри хлопнул в ладоши, чтобы привлечь к себе внимание, она по-прежнему не могла колдовать без предварительного погружения в транс, но он был заметно короче, чем раньше. «Так, все смогли сделать заклинание Люмос, а затем заклинание Нокс хотя бы три раза подряд. Гермиона?» «Итак, вы все видели, что палочка Ричарда светилась слабее всего, потому что он не пил Бодрящий напиток. Сейчас он выпьет последний глоток бодрящего напитка и наложит его так же, как и раньше. Ричард, пожалуйста?» Маленький светловолосый паренек оживленно выпил остаток из флакона и тут же потрясенно распахнул глаза. «Ух ты, вот это да!» - изумленно произнес он, глядя на свои руки, заставив всех вокруг захихикать, и даже некоторых серьезных родителей, чье изумление немного притупилось, когда они увидели, как их дети в течение десяти минут выполняют заклинание. Он глубоко вздохнул и закрыл глаза, после чего громко сказал: «Люмос!». Дафне пришлось отвести глаза от внезапно вспыхнувшей в комнате волны света, и она заметила, что некоторые взрослые и ученики тоже это сделали. Однако ни Гарри, ни Гермиона, к её досаде, этого не сделали. Ричард выглядел немного шатающимся после заклинания, и ему пришлось сесть, прежде чем произнести «Нокс». «Как ты себя чувствуешь, Ричард?» мягко спросила Гермиона, поспешив вперед, чтобы сесть перед ним. «Я в порядке, мэм», - устало пробормотал он, немного смущаясь от такого внимания, - «просто устал». «Я не мэм, зови меня просто Гермиона, Ричард», - весело ответила она, а затем посерьезнела и встала, - «кто-нибудь знает, почему его заклинание было намного ярче и почему он так устал?» В комнате раздался хор шепотков, прежде чем несколько высоких мальчиков подняли руку и Гарри назвал их Томасом. «Это потому, что он только что выпил зелье?» - спросил Томас. спросил Томас. «Не совсем», - ответил Гарри, подумав секунду, - «и не потому, что он магически сильнее. Просто он привык направлять свою магию гораздо сильнее, чем кто-либо из вас. Это все равно что пытаться протащить слона через дверь: ему пришлось потратить гораздо больше энергии, чем вам, потому что он не был под действием Бодрящего зелья. И когда он стал колдовать, используя ту же энергию, что и раньше, все получилось гораздо ярче, чем он ожидал. Как будто идешь по лестнице и не замечаешь, когда доходишь до последней ступеньки». Гермиона кивнула, придя к такому же выводу. Дафна была поражена тем, как гладко проходили лекции до сих пор. Она недооценивала интеллект Грейнджер, думая, что та просто зазубривает учебники на тестах, используя огромную память, но было очевидно, что девушка хорошо знает теорию, которую может применять на практике, и, что еще более впечатляюще, может с легкостью передавать другим. Однако именно понимание Поттером практической магии по-настоящему поразило Дафну. Он говорил об абстрактных понятиях, касающихся магии и ее форм, с естественностью, выходящей далеко за рамки его возраста. Либо мальчик годами скрывал свои знания, что она не могла не признать, учитывая их разговоры накануне, либо он совсем недавно нашел очень хорошего учителя. Но среди ее знакомых не было никого, кто мог бы научить его таким знаниям. Вчера она бы назвала Дамблдора, но сейчас это был явно не тот случай. «Так», - сказал Гарри, быстро накладывая Темпус и не замечая изумленных взглядов студентов. Гермиона слегка улыбнулась, глядя на это зрелище. Дети были совершенно заворожены ими всеми тремя, но было очевидно, что Гарри был их любимчиком, возможно, из-за его Патронуса и того, как легко он вел за собой. Она всегда знала, что у него есть потенциал, и ее переполняла гордость при виде того, как он так грамотно и уверенно говорит с первокурсниками. После встречи с Сириусом он словно превратился в самого себя, и за это она была благодарна беглецу из Азкабана. «Мы потратили слишком много времени на Чары, поэтому оставим ЗОТИ и Травологию на другой раз. Ты не против продолжить свои лекции в другой день, Гермиона?» Втайне Гарри уже на полпути к лекции по Чарам понял, что разговор о Защите от Темных Искусств приведет к очень неловким разговорам со взрослыми в комнате, а разговор о монстрах, как людях, так и существах в Магическом мире, приведет к излишнему беспокойству. Лучше оставить эту тему для детей. К тому же в здании не было теплиц, а значит, по Травологии нужно было преподавать только теоретическую работу, а это было скучно. Гарри невольно задумался о том, чтобы попросить Невилла о помощи, но их дружба была еще недостаточно крепкой, чтобы сделать это. Однако, возможно, письмо с вопросом о Травологии, адресованное другому Гриффиндорцу, будет неуместным. «У кого-нибудь из вас есть вопросы?» спросила Гермиона у детей. Они посмотрели друг на друга, некоторые перешептывались, но ни у кого не было вопросов, пока Мадлен не подняла руку. «Простите, как вас зовут?» спросила Гермиона. «Это мисс Тессье», - вмешалась Дафна, прежде чем девушка успела ответить. Гермиона нахмурилась, глядя на Дафну, но потом доброжелательно обратилась к девочке поменьше. «Как тебя зовут?» спросила Гермиона. Дафна тихонько вздохнула. У этой девочки не было никаких манер. Но это была не ее вина, она также не была обучена культуре волшебников, но, по крайней мере, Гарри признал этот факт и захотел научиться. «Гарри сказал, что Ричард магически не сильнее нас, но откуда он мог знать? Есть ли способ узнать?» Гарри нахмурился, размышляя над этим вопросом, а Флитвик вопросительно посмотрел на него. Миниатюрный профессор тоже был впечатлен Гарри, но это несколько омрачалось его беспокойством по поводу источника информации мальчика. Было очевидно, что он еще не научился этому у того, кто его учил, так что это была хорошая возможность проверить его инстинкты в отношении магии в целом. «Я не уверен», - медленно произнес он, не глядя ни на кого конкретно, прежде чем посмотреть на Мадлен, - «однако не думаю, что это возможно. Магическая сила как абсолютная мера не имеет смысла, потому что у людей разные склонности. Любой полный тест должен учитывать, что у некоторых людей магия очень сильно связана с Травологией или Зельями, которые гораздо сложнее измерить, чем талант к щитовым чарам или атакующим проклятиям». Он снова остановился и задумался над вопросом, после чего почесал шею и повернулся лицом к Мастеру чар. «Профессор?» Флитвик посмотрел на Гарри, молча оценивая ответ. По сути, он был правильным, хотя и неполным. Не зная, что думать по этому поводу, полугоблин просто шагнул вперед и сам ответил на вопрос. «Действительно, мистер Поттер прав. Всеобъемлющий тест на магическую силу невозможен, потому что магия может проявляться по-разному. Некоторые люди обладают сбалансированным сочетанием способностей, а некоторые, наоборот, очень сильно настроены только на одну или две области. Студенты Хогвартса почти всегда относятся к первому лагерю, при этом небольшая часть из них также имеет сильную привязанность к определенному предмету. К примеру, мисс Грейнджер очень любит Чары: она первой произносит почти все заклинания, которые я преподаю на своих уроках. Мы не можем объективно создать шкалу, по которой можно было бы расставить всех волшебников, чтобы определить сильнейшего», - задумчиво сказал Флитвик, взглянул на Гарри и снова повернулся к Мадлен. «Однако мы можем понять, насколько силен тот или иной волшебник по сравнению с другими, основываясь на определенных факторах, если будем окружать себя ими достаточно долго. Мистер Поттер, несомненно, гораздо более сильный волшебник, чем средний волшебник его возраста, он гораздо ближе к шестому или седьмому курсу, чем к четвертому курсу, на который он поступит в сентябре. Примером тому может служить тот факт, что он, вероятно, самый молодой волшебник в стране, способный вызвать телесного Патронуса, чего не могу сделать даже я». Пока Гермиона наслаждалась похвалой, полученной от профессора, Гарри и Дафна были потрясены. Первый - потому что он никогда бы не догадался, что у Флитвика нет телесного Патронуса, а вторая - потому что, хотя она и догадывалась о силе Поттера, но то, что он был настолько силен, как седьмой курс на четвертом курсе, было просто удивительно. Возможно, ей придётся пересмотреть свой разговор с Грейнджер. Не обращая внимания на все их затруднения, Флитвик продолжал. «Сегодня я не буду вам ничего преподавать и вообще буду здесь просто поддержкой для трех старших учеников», - сказал он, прежде чем вызвать кучу книг, которую он аккуратно поднял, чтобы иметь возможность видеть родителей в задней части, к которым он обратился следующим, - «хотя я понимаю, что вы можете не хотеть оставлять образование своих детей в руках трех подростков, я уверяю вас, что эти трое - три самых уважаемых студента как среди своих сверстников, так и среди профессоров. Мистер Поттер прекрасно разбирается в практической магии и является самым магически одаренным студентом своего года, мисс Грейнджер - самая успешная в учебе студентка своего года и знает более чем достаточно теоретической Магии, чтобы обучить всех ваших детей, а мисс Гринграсс - грозная ведьма сама по себе, занимающая высокие места на практических и теоретических экзаменах по своим предметам. Но именно ее знания о культуре и обычаях волшебников станут ее главным преимуществом для ваших сыновей и дочерей. Мисс Гринграсс, будьте добры». Дафна кивнула в знак благодарности полугоблину и шагнула вперед, сохраняя расслабленную и прямую осанку, с поднятым подбородком и спокойным взглядом в сторону родителей, стоящих за детьми, которые с любопытством смотрели на нее. Хотя Гарри был любимцем детей, родители, похоже, уважали ее больше всех, что очень радовало Дафну и немного успокаивало ее нервы, заставляя забыть о том, что говорил ей Сигнус Гринграсс о том, как вести себя со взрослыми, и спокойно обращаться к ним. Очаровательно улыбнувшись, она произнесла. «Дамы и господа, боюсь, что из-за ограничений, наложенных Министерством, многое из того, что я расскажу вашим детям, будет доступно только их ушам. Поэтому я просто предупрежу вас об этом и оставлю лекцию как таковую до нашей следующей встречи». Сбросив с лица улыбку и заменив ее спокойным, но проницательным взглядом, она обратилась к детям, стараясь не смотреть на них сверху вниз, но при этом стараясь держать лицо несколько более приподнятым, чем это было бы свойственно другой ведьме. «Термин "Магическая Британия" - это что-то вроде неправильного термина. Многие волшебники и ведьмы, выросшие в Соединенном Королевстве, полагают, что это», - сказала она, неопределенно жестикулируя по Косому переулку и залу в целом, - «всего лишь эксцентричная и несколько анахроничная часть маггловской Британии. Это ложь». Дафна вдруг почувствовала благодарность за то, что Грейнджер была рядом, и не потому, что слушала ее слова или поддерживала разговор - Мерлин знает, что ведьма выглядела так, будто вот-вот лопнет, - но каждый раз, когда Грейнджер выглядела так, будто собиралась открыть рот и пожаловаться, Дафна понимала, что должна объяснить свою последнюю фразу. Это был нестандартный, но эффективный барометр. «Чтобы прояснить ситуацию, многие старые семьи называют Магическую Британию Авалоном, ссылаясь на традиционное основание современной магической истории Британии Мерлином». «Подождите, король Артур и Мерлин существовали?» Один из родителей прервал разговор в благоговейном ужасе, в то время как другие родители были поражены не меньше. «Конечно», - ответила Дафна с самой яркой улыбкой и очень вежливым кивком, - «кое-что из культуры волшебников просочилось в культуру маглов, особенно до того, как Статут о секретности ввел разделение между нашими мирами. Тем не менее традиции и обычаи волшебников и ведьм действительно делают Магическую Британию совершенно иной страной, чем Соединенное Королевство, несмотря на нашу территориальную общность». «Почему мы должны преклоняться перед вашей культурой?» довольно неприязненно спросил один из взрослых, заставив Гарри гневно нахмуриться, а некоторых родителей - оскалиться. Гермиона выглядела довольно самодовольной. Дафна лишь еще шире улыбнулась мужчине. «По многим причинам. Во-первых, маглорожденные составляют явное меньшинство в Волшебной Британии, а установление власти меньшинства над большинством - это явное нарушение прав, вытекающих из вашего собственного общества». «Демократия - это не диктатура большинства, леди», - возразил тот же мужчина. «Конечно, нет, сэр», - согласилась Дафна, с удовольствием отметив, что Гарри с трудом сохраняет спокойствие, а Флитвик просто кинжально смотрит на родителя. Гермиона, казалось, была просто оскорблена использованием термина "леди". «Однако это не привилегия немногих. Подумайте о Магической Британии, как о Японии. Вы можете поехать на работу в Японию и игнорировать их обычаи и традиции сколько угодно, но когда придет время получать повышение, как вы думаете, у кого будут лучшие шансы - у вас или у человека рядом с вами, который позаботился о том, чтобы выучить язык, приветствия и обычаи?» «Ты так говоришь, будто мы не превосходим вас числом», - фыркнул родитель. «Почему бы тебе не поспорить с этим в косом и не посмотреть, что из этого получится?» Гарри огрызнулся: от него исходила какая-то магия, и в воздухе смутно пахло озоном. Дафна прокляла себя за то, что забыла, что этот новый и улучшенный Поттер все еще гриффиндорец, и вмешалась, прежде чем мужчина, чье лицо теперь стало яростно красным, успел сказать что-нибудь более резкое. «Гарри имеет в виду», - плавно произнесла Дафна, отрывая мужчину от потока оскорблений, - «что, несмотря на то, как это может выглядеть, волшебники и ведьмы не требуют подчинения нашему образу жизни, и большинство из нас будут более чем согласны выслушать, как мы можем улучшить наше общество, но делать это, не признавая, что мы разные люди с разными традициями, приведет только к напряжению и конфликтам». Мужчина не выглядел достаточно довольным тем, что его сыну или дочери придется изучать чужую культуру, но прежде чем он успел высказать свои претензии, его жена, словно с нее хватит, что-то резко прошипела ему на ухо, от чего он замешкался, а затем сердито надулся, но сохранил спокойствие. Снова повернувшись к детям, которые выглядели крайне неуютно, Дафна тепло улыбнулась, что заставило их меньше бояться угрожающей ауры, которую Гарри всё ещё излучал, глядя на мужчину. «Я расскажу вам, как работает наше правительство, как приветствовать волшебников и ведьм, о некоторых наших обычаях, о том, чего вы можете ожидать от Хогвартса и за его пределами, а также о мире за пределами Британии», - сказала она, - «только помните, что вам очень важно выучить это, чтобы быть как можно более уважительными к людям, которых вы встретите». Дети кивнули, и Дафна снова улыбнулась им, после чего поднялась и подошла к двум другим подросткам, успокаивающе положив руку на руку Гарри. Гермиона раздраженно сузила глаза, но Дафна не могла заставить себя беспокоиться. Гарри нужно было взять под контроль свою магию, иначе он сделает что-то, что разрушит все его планы в ближайшие несколько минут. Он вздрогнул от прикосновения, но вскоре понял, что происходит, закрыл глаза, чтобы вернуть себе магию, и озорно улыбнулся Дафне. «У кого-нибудь из вас есть вопросы?» спросил Флитвик. Когда никто ничего не сказал - дети были подавлены недавним противостоянием, а родители в основном осознали, что их понимание этого нового мира будет ограничено законом, - профессор кивнул им: «Хорошо, я провожу вас всех в Дырявый котел и увижусь со всеми учениками через два дня, когда мы определимся с более постоянным расписанием. А пока мистер Поттер будет находиться здесь в рабочее время и решать любые ваши вопросы». «Профессор, после того как вы их проводите, не могли бы вы вернуться сюда? Мне нужно задать один вопрос», - прошептал Гарри на ухо полугоблину, проходя мимо. Профессор кивнул и ушел со взрослыми и детьми, оставив трех подростков одних в комнате. Гарри снова направил свою магию в зеленую доску, трансфигурировав ее в кресло, в которое тут же рухнул. «Мерлин, ну и работенка у этого человека», - проворчал он, раздраженно проведя рукой по волосам. «Ну», - неуверенно сказала Гермиона, - «он привёл несколько хороших аргументов». В этот момент Гарри повернул шею к ней лицом и зарычал, напугав Гермиону, которая подняла руки, чтобы успокоить его: «Я просто говорю...», - слабо защищалась она. «Тогда не надо», - огрызнулся Гарри, заставив Гермиону отшатнуться, как от удара. На лице Гарри промелькнуло выражение сожаления, затем оно ожесточилось, и он вышел из комнаты: «Скажите Флитвику, что я буду в классе, готовя кое-что ко вторнику». Когда он уходил, Гермиона слегка дрожала. Дафна вздохнула, заставив девушку бросить на нее яростный взгляд. «Что?» ответила Дафна. «Это ты все испортила». Гермиона возмущенно зашипела, но вскоре ведьма просто сдулась. «Я не знаю, почему он так разозлился», - робко призналась она, обеспокоенная тем, что не может понять поведение лучшей подруги. «Ну, я не знаю Поттера так хорошо, как ты, но, судя по тому, что ты рассказывала мне о нем сегодня, этот человек вел себя примерно так же, как, по твоим предположениям, ведут себя с ним его родственники», - спокойно заметила Дафна, наслаждаясь абсолютной паникой, появившейся на лице Грейнджер. Честно говоря, было очевидно, что мальчик ненавидит хулиганов. «Вот черт», - нехарактерно выругалась Гермиона, бросаясь в кресло и пряча лицо за руками, - «а я ведь с ним согласилась. Гарри, должно быть, считает меня чудовищем». «Я бы не стала заходить так далеко», - пожала плечами Дафна, - «но ты действительно облажалась». Гермиона продолжала дрожать, и Дафна видела, что лицо старшей ведьмы совершенно белое. Она вздохнула и провела рукой по лбу в нервном тике, который так и не смогла снять. «Грейнджер, ты хочешь Поттера или нет?» Гермиона колебалась, не чувствуя себя уверенно из-за того, как легко Гринграсс вычислила ее утром во время их разговора, но понимая, что врать бессмысленно, ведь она уже доверилась Слизеринке после того, как на нее надавили в тот день. Поэтому она пробормотала, по-прежнему пряча лицо: «Да». «Тогда ты должна помнить, что Гарри - не магл с магическими способностями, а волшебник, и, судя по всему, волшебник, чье желание - полностью интегрироваться в Волшебный мир, а не принести сюда маглов», - сказала Дафна, а затем заметила: «На твоем месте я бы быстро начала действовать, иначе другая ведьма выхватит его у тебя из-под носа». «И этой ведьмой будешь ты, Гринграсс?» спросила Гермиона с прищуром и злым взглядом, заставив Дафну вновь осознать, почему девушка не была в Рейвенкло, несмотря на свою любовь к книгам. Гриффиндорцы были до смешного раздражительны. «Откуда мне знать?» легко ответила Дафна. «Я не знаю будущего, и я ничем не обязана тебе, чтобы дать обещание, что не буду преследовать мальчика. Я уже говорила тебе, что нахожу его привлекательным, но не гонюсь за ним, потому что ты намного опережаешь всех остальных, а Гринграссы не вступают в проигрышную игру. Если ты не улучшишь свою игру, я буду не единственной твоей проблемой». Гермиона все еще выглядела рассерженной, но не могла винить другую женщину, поэтому просто кивнула. По крайней мере, мяч все еще был на ее стороне. «Почему ты помогаешь мне, Гринграсс?» устало спросила Гермиона после минутного молчания. «Честно говоря, мне было неприятно смотреть, как ты мучаешься из-за того, что не знаешь, как справиться с увлечением волшебником», - совершенно бессовестно ответила Дафна. Она ни за что не стала бы раскрывать Грейнджер свои истинные причины, и, честно говоря, она и так была занозой в заднице накануне. Гермиона нахмурилась, но тем не менее поблагодарила ее кивком. «Передай Гарри, что я буду планировать свои следующие лекции, если он спросит», - сказала она, поднимаясь и выходя из комнаты. Дафна ухмыльнулась, когда уходила. По крайней мере, она все еще могла играть роль гриффиндорца в их маленькой группе. Она сидела, любуясь пейзажами импровизированной общей комнаты, несколько минут, когда Флитвик наконец вернулся. «Профессор, Гарри ждет вас в главном классе». Полугоблин поблагодарил ее и прошел в комнату, увидев, что Гарри сражается с горой бумаг на учительском столе, стоящем в самом конце комнаты. «Бумаги из Гринготтса, Гарри?» «Ах да, Флит... то есть Филиус», - ответил он, удивившись тому, как бесшумно тот вошел в комнату. А может, он просто был слишком сосредоточен на делах семьи Блэк, чтобы заметить это. «Пару дней назад кое-что выяснилось, и они прислали мне кое-какие бумаги для проверки». «Удачи тебе», - усмехнулся Мастер чар, имевший за свою жизнь немало опыта в банковских делах, - «сегодня все прошло довольно хорошо, если не считать самого конца». «Да, с этим я справился очень плохо», - поморщился Гарри, - «спасибо Мерлину за Гринграсс». «Она действительно выступила довольно хорошо, но так бывает, когда детей с раннего возраста воспитывают в окружении политиков», - одобрительно заметил Филиус, после чего подошел ближе и сел на соседний стол. "Итак, ты хотел задать мне вопрос?» «Хотел», - ответил Гарри, наконец оторвавшись от своих бумаг и быстро наложив на себя Оглохни. «Я хотел спросить вас о магических клятвах». «Задавай». «Я подумал, не мог ли я просто дать клятву на втором курсе и доказать свою непричастность к сделке, когда в школе меня ругали», - сказал Гарри, осторожно употребив слово "непричастен", чтобы косвенно спросить о Сириусе, не вдаваясь в историю с Петтигрю. Он еще не настолько хорошо знал Флитвика, чтобы доверять ему эту информацию. «Почему бы тебе не оставить свою палочку на столе, чтобы твоя клятва не была магически обязательной, и не произнести то, что, по твоему мнению, было бы правильной клятвой, доказывающей твою невиновность в этом деле», - ответил профессор после минутного молчания. «Хорошо», - согласился Гарри, на мгновение задумавшись, прежде чем заговорить, - «как насчет "Я, Гарри Джеймс Поттер, заявляю, что не являюсь наследником Слизерина и не располагаю информацией о том, кто совершает эти нападения"?» «Хорошо, давайте начнем с самого простого. Твое заявление о том, что ты не являетесь Наследником Слизерина, может быть истолковано магически по-разному. Ты - Парселмут, а это самая известная магическая сила Слизерина, поэтому тебя можно считать Наследником Слизерина в этом смысле, либо поразив тебя за нарушение клятвы, либо лишив парселтанга для соблюдения клятвы. Более того, будучи Поттером, твоя семья часто вступала в смешанные браки с другими семьями, и между тобой и Слизерином может существовать отдаленное родство, чтобы сделать тебя наследником Слизерина биологически. И твое утверждение, что у тебя нет информации о том, кто совершает эти нападения, определенно не будет принято клятвой, потому что у тебя есть информация о том, кто не совершает нападения, а именно ты сам». Гарри был потрясен тем, что магическая клятва могла так легко лишить его языка парселтанг, или тем, что он мог погибнуть или потерять свою магию в стольких глазах из-за плохо сформулированной клятвы, и решил никогда не относиться к магической клятве легкомысленно. «А что, если я просто заявлю о своей непричастности к самим нападениям?» «Есть причина, по которой у нас есть суд, Гарри», - пожал плечами Флитвик, - «если бы о невиновности можно было заявить с помощью магической клятвы, мы бы просто сажали в тюрьму людей, не желающих принести клятву о своей невиновности в качестве подтверждения своей вины. Хотя магия разумна, кто-то может преодолеть обязательность клятвы, искренне веря в свою невиновность либо прямо, либо через смягчающие обстоятельства, используя простейшее хитросплетение слов или, в более крайних случаях, окклюменцию. Хочешь верь, хочешь нет, но Пожиратель смерти может заявить о своей невиновности в убийстве тысячи маглов во время неспровоцированного нападения, ссылаясь на самооборону, если он искренне верит, что маглы представляют угрозу для магического общества, как это делали многие Пожиратели смерти». Гарри сглотнул - и от безумия заявления, которое только что произнес Флитвик, и от того, что доказать невиновность Сириуса стало гораздо сложнее, если он не может полагаться на клятву. «Понятно», - наконец сказал он после минутной заминки. «Спасибо, Филиус. Вот и все». «Хорошо, Гарри. Дай мне знать, если тебе понадобится что-то еще. Увидимся во вторник?» «Да, до встречи».