Любовь с никотином

Дейдара, как и обещалось, вышел в обозначенный день, и Хашигаки впервые выдохнул при виде этой парочки в одной комнате, а не наоборот. Был готов отпустить им все грехи. Ну, кроме того раза, когда они стащили его блокнот и подсунули книгу Сасори, а потом дружной компанией изрисовали и подарили Зецу. Ну и может тот раз, когда они все же заперлись в кладовой. А так все, пусть хоть по двадцать раз все повторят, Кисаме и слова не скажет! Скатались в комок и все. Идиллия. Никаких драк и криков, выяснений отношений. Просто сидят рядышком и им хорошо. Самый меньший контакт — за ручки держутся. И то вскоре кто-нибудь да не выдерживает и заваливается полностью. Дейдара тоже скучал. Спускает Обито все, а тот и не думает действовать на нервы. Уткнётся и радуется. Дейдара даже сам футон поближе пододвинул, а когда Обито перебрался на его территорию — поворчал, поворчал, да придвинулся. И вместе за столом спокойненько, и за игрушки не грызутся, и не толкаются, и под татами друг дружку не закатывают. А потом, через пару дней началось. Учихе не понравилось, что блондин поделился суами с другим ребёнком, аргументируя это тем, что Обито их все равно не любит. Но Учиху, кажись, это не волнует. Поломанная башня, испорченный рисунок — и все вновь вернулось в русло. Но пусть уж так. Привычнее. Тем более сейчас у них дел по горло. — Вы вовремя вернулись, — рассказывает воспитатель, — у нас начинается подготовка к концерту по случаю весны. Ну как к концерту… Каждый ребёнок скажет двустишие, помашет ручками над головой под музыку, покрутится вокруг своей оси, снова помашет, только теперь с выставленной ножкой, и в другую сторону, только с парой держа вместе ладошки. А потом подарят родителям поделки из бумаги в форме цветущей вишни. — Лучше мы их сразу в пару поставим, чем они перегрызут нам всю группу, но все равно вместе окажутся, — сразу пресекает Хашигаки, а потом глядит на то, как Зецу кусанул младшего, на что тот захлопал глазами и взял пример, — И Сасори давайте тоже сразу в пару с Зецу. Весь месяц изучали чудеса хореографии и дети выглядели взволнованными. А когда настало время примерять костюмчики для выступления, то вообще от зеркал не отходили, ахая и всплёскивая руками. А Обито был красный. Нет, не от жары. И не от волнения. Краска не сразу появилась на его лице. Вот Дейдара переоделся и все. Учиха не смотрит. Смотрит в пол, сжимает свои цветные ленточки. Потом снова поднимает глаза на Тсукури. Снова играет в помидор. — Какие вы все красивые, — нахваливает Итачи, а потом смотрит на брюнета, что держится обособленно и, кажется, не дышит, — Обито, правда? Обито смотрит на Дейдару, сильнее краснеет, отворачивается и бубнит. — Дейдара… Дейдара совсем некрасивый, нет… он похож на дерево… да, на дерево… А потом крик Итачи: — Дейдара, а ну перестань колотить Обито! Или дай ему снять рубашку! Он бесцеремонно хватает блондина за шкирку и тащит до футона. Читает лекцию, что насилие — это зло; нотацию, что нужно жить в мире, но Тсукури не слушает. Возмущённо смотрит на брюнета. Не добьётся. Ничего Итачи не добьётся. Тсукури его словам не вменяет, а сейчас и вовсе думает как бы заныкать Учиху под татами. Подняв трубку на очередной вызов, Хашигаки с каким-то ужасом понимает, что голос на другом конце принадлежит отцу Тсукури. — Дейдару сегодня заберёт няня, — предупреждает Сато, и Кисаме показалось, что он слышал чей-то приглушенный крик на фоне, — отправил вам на почту фото, опознавательные признаки и контактные данные. По приходе сообщите. Выдавив слова согласия и пожелав хорошего дня, воспитатель положил трубку. Ничего необычного, довольно часто детей забирают бабушки или дедушки, тёти или дяди, старшие браться или сестры. Иногда коллеги или друзья семьи. Главное чтобы ребёнок был предупреждён об этом и не испугался. Но Мэмэбу уверил, что Дейдара знает, что если родители заняты, то за ним зайдёт няня. Потому истерики быть не должно. Хотя Кисаме и не ждёт от Тсукури истерики, он довольно спокойно уходил домой и с Киоко. Вернее, неспокойно, ибо в комплекте с ними шел и радостный Обито. Дейдара только недовольно стреляет глазами в сторону Какаши, когда тот при нем приходит за Учихой. Сухо здоровается, потому что хорошо воспитан и сидит недовольной миной. Благо мужчина никогда не забирал его, и что-то подсказывает, что если попробует, то закончится это не сильно радужно. — Дейдара! — Детей ожидают в холле! Когда кто-то совершенно бесцеремонно зашагнул в группу и помахал Тсукури, Хашигаки был готов схватится за блокнот. Ибо привычка. У них уже был инцидент, когда родители, находившиеся в разводе, играли в догонялки, кто заберёт ребёнка первым и скроется в неизвестном направлении. — Жан! Был ли блондин по-настоящему рад или всему виной азарт и Обито, которого Тсукури усердно удерживал под коробкой, потому что заманал — Хашигаки так и не понял. Только увидел, как Дейдара подорвался с места и подбежал к вошедшему. Кисаме выдохнул. Похоже, Дейдара не только знает пришедшего, но и рад его видеть, коль спокойно дался на руки. — Ты вернулся из Манчестер? — невинно спрашивает блондин, — Насовсем-насовсем? — На месяцев пять, — тоскливо, как любой другой ребёнок из группы, тянет Жан и прижимается щекой к чужой, — А потом на три в Орхус. Дейдара, ну, не расстраивайся, иначе мне тоже будет грустно! А мне уже грустно! Хочешь я привезу тебе оттуда брунсвир и какой-нибудь конструктор? А сейчас сходим и возьмем много-много мандаринов! — Не могли бы вы подождать в холле, — просит Хашигаки, подхватывая телефон, — и мне нужно сообщить родителям Дейдары, что вы забираете его. — О, нам тоже нужно отчитаться, верно, Дейдара-тян? — Жан быстро извлёк из узких джинс телефон и стремительно набрал нужный номер, — Он у меня, сейчас собираемся, — протараторив, протянул телефон Тсукури, — поздоровайся с родителями, а то переживают. — Жан сказал, что мы возьмем мандарины! — крикнул блондин в трубку, — Так что вы должны вернутся пораньше, иначе он ничего не оставит, — кивнул головой и прокричал в динамик телефона, — Я тоже вас люблю! Возвращайтесь скорей на мандарины! Жан сбросил вызов, не давая диалогу затянуться, и тут же щёлкнул голубоглазого по носу. — Ну что, пойдём? — Нет, — помотал Дейдара кудрявой макушкой и указал на ботинки, — нужно надеть другие. Такие, в которых по улице ходят. — Ну, Дейдара, я тебе о мандаринах, а ты о ботинках, — надулся мужчина, — Давай я тебя так понесу! Но Тсукури уверенно вцепился и заявил. — Папочка говорит, что обувь нужно носить аккуратно и нельзя ходить в обуви для садика по улице! — В самом деле? А давай мы просто не скажем, Дейдара! Это будет наш секрет! Но Тсукури упёртый. Жан как-то нехотя поставил ребёнка на пол. — Это моя полочка! — гордо рассказывает блондин, — Раньше была вот эта, — а после указал на ту, что пониже, — но я отдал её Сасори, он маленький и не достаёт. А я давно-давно достаю! Я уже большой и достаю до этой! Она средняя и Кисаме-сэнсей говорит, что скоро у меня будет самая высокая! Вот эта, как у старшего! Хашигаки, глядя на это все, забыл о недавнем недовольстве. Да, шумный, но вполне неплохой человек. Дейдара не часто с кем-то так активно общается. Кисаме хотел было оставить их. Он уже отчитался родителям Тсукури и передал ребёнка. Можно и вернуться в группу, там вроде Обито все ещё под коробкой. Хашигаки чуть не выругался. Нет, не под коробкой. Учиха и стоит. Учиха и стоит тихо. Учиха и стоит тихо и недовольно смотрит. Дейдара как увидел Жана — забыл и о игре, и о своём противнике, вот только… Вот только брюнет, уставившись на пришедшего, принялся жмуриться и разглядывать, а после схватил Дейдару за руку, не давая обуться, и дёрнул на себя. — Нельзя! — потянул Учиха, недовольно восклицая, — Я его не знаю! И напрасно кто-то попробует объяснить Учихе, что все в порядке. Раз не знает он, то не знает и Дейдара. А значит, этот человек — незнакомец. Так возможность отдать ребёнка пораньше превратилась в игру попытаться вообще отдать этого ребёнка. Потому что даже слова Сато через динамик телефона не убедили Обито, что все в порядке. Нет, он не знает, а значит не знает никто. Тем более Дейдара. Потом уже в группу пришёл Какаши, кажется родители Обито сегодня тоже зайти за ребёнком не смогут, и кое-как удалось выпроводить их всех вместе. Что было дальше и почему Тсукури пришёл с плохо прибранными волосами, а Учиха со следами зубной пасты остаётся неизвестно. Но они хотя бы вели себя тихо. Тихо — замученные с самого утра, без раздумий опрокинули из шкафа матрац, да так и уснули. Даже на репетиции утренника стояли рядом, периодически садясь на пол и заваливаясь друг на друга. Непривычно тихо. Бр, Хашигаки не по себе. Когда настал день утренник Кисаме не на шутку переживал. Как впрочем и все. Такое событие важно как для малышей, так и для персонала. Этакая демонстрация, что все не напрасно и дети не просто сытые. И все началось хорошо, на импровизированной сцене, в которую они превратили зал, поставили дерево с бумажными листочками. Дети эти листочки разной техникой всю неделю оформляли. Гордились страсть. Родители, опекуны и прочие родственники, что посчитали нужным отпроситься с работы, дабы поглядеть на старания своих детей, сидели в ожидании. Нетерпении. Итачи кратко и быстро рассказал о празднике, зачитал речь в стишке, да ретировался. Все же народ не на него посмотреть пришёл, держа у сердца включённые камеры на телефоне. Кисаме помолился, вроде все гладко. Но беда, сука такая, пришла оттуда откуда не ждали. Дейдара не вышел. Стоял у стенки и все. Ступор. Ни в какую. Боится. Да у него были проблемы с четверостишьем, все же он довольно плохо говорит и произносит многие Японские слова. Но Тсукури так усердно повторял строчки перед зеркалом, упорно поправлял себя за неверные ударения, что Хашигаки убедился, что все будет хорошо. Кто ж знал что у мальца начнётся боязнь сцены в день концерта. Кисаме направился к ребёнку, но был опережен. Учиха, как обычно, самый первый, если дело касалось Дейдары, подскочил, уверенно, но не сразу, ибо Тсукури пару раз отступил и мотал головой, взял за руку. Заглянул в глаза и, что-то сказав, как-то вывел ребёнка. Кисаме выдохнул. Нет, в том, что ребёнок не захочет выходить нет ничего страшного. Даже более — это вполне нормально. Но не для родителя. Со стихами худо-бедно разобрались. Ну Сасори забыл вообще все и чуть не разревелся, но благо Зецу дёрнул и подсказал. Как собственно и Дейдара, поймав какую-никакую уверенность, пускай и перескочил на некоторых словах на французский. Учиха тоже не остался в стороне, что-то нашептывая Сасори. С ногами в танце запутался Зецу, за что получил тык от Обито. Но он и сам кажись забыл, что в конце нужно партнёрскую руку отпустить и ещё долго-долго мотал головой, держа ладошки вместе. Дейдара от шока выступления не отошёл, потому заступиться за свою гордость не мог. Даже когда родители прилипли к своим сокровищам, выглядят слишком гордо и восторженно. — Дейдара обещал! Учиха оторвался от родителя, взволнованно и как-то обижено глядя на Тсукури. Как понял Хашигаки, Мадара пригласил семью Дейдары отметить это дело, на что последние согласились. Но вот Обито, походу, не желал расставаться с партнёром по танцам даже на полчаса, пока он съездит домой переодеться. Дейдара непонимающе наклонил голову, понемногу отходя от шока. Кисаме тоже притих, не припомнит чтобы дети договаривались о чем-то. Но Учиха выглядел возмущенным, как так Дейдара мог забыть? — Ой, — тут же искренне захлопал брюнет глазами, — ты же, наверное, спал! Но это не считается! Ты все равно мне обещал, потому что ничего не ответил и даже кивнул! От такого умозаключения даже челюсть Мадары на полу оказалась. Он укладывал чужие ботинки на место и внимательно, украдкой смотрел за происходящим. — Но тогда я сам, раз семпай настолько глупый, что не услышал! — подвёл Обито итоги и, надув отчего-то щеки, не дав никому сообразить, взял блондина за лицо и смачно впечатался в губы Тсукури. А после сразу же дал деру, почуяв, что без тумаков не останется, коль задержится. Дейдара так и стоял ошарашенно, а затем, густо покраснев, ринулся в группу за Обито, выкрикивая его имя в сочетании с незнакомыми словами. Только Адам, закрывший рот рукой, дал понять Хашигаки, что вопли Тсукури навряд ли имеют цензурное содержание. — Оправдан, — отрезал Сато, злобно глядя в сторону, куда умчался паршивец Обито, — Дейдара оправдан. Кажется, дома их ждёт выяснение, откуда это Тсукури знает такие слова в принципе. Но Кисаме не стал задерживаться и поспешил к другим родителями и детям. Позже, правда, наблюдал как Мэмэбу упорно вытирает рот сына влажными салфетками, выглядя так отчаянно. А еще заявляет Мадаре, что кривит улыбку и заслоняет Обито, да блещет своим счастливым лицом на пару с сыном, что ноги их не будет в чёртовой Японии. Мадара, кажется, пытается его успокоить, пускай и не выглядел, как тот, кто чувствует вину или переживает. В следующий раз, когда Кисаме подошёл к окну, то увидел Адама, что присоединился к компании с мороженным. Мэмэбу немного успокоился, Мадара радостно вызвал машину, а Обито в наглую оттяпал у Дейдары шматок шоколадного пломбира.