*
Курт подлавливает Себастиана у входа в столовую и на одном дыхании произносит: - Япроигралдавайсвоежелание. - Что? – Себастиан, что успел встать с постели, но, не получив свою порцию утреннего кофе, не смог проснуться, переспрашивает. - Я проиграл. И готов исполнить желание. - И все так просто? – Себастиан изо всех сил пытается сдержать торжествующую улыбку. – Вы не будете скрывать это от нас, а потом оправдываться, что «это не то, о чем вы подумали»? - Нет. Я честный игрок, и, так как ты всегда выполнял мои желания, - Курт вспоминает пари, что они когда-либо заключали, и все свои победы, - я обещаю выполнить твое. - Солист группы, что должна была играть во время банкета, запросил слишком большой гонорар. И слава небесам, что они могут выступать без него. Теперь мне нужно найти лишь человека, который согласится петь за небольшие деньги и через такой короткий срок, - Себастиан нахально улыбается. – Так что ты будешь временным солистом. Я думаю, песни ты узнаешь. - Лучше бы ты заставил меня переспать с женщиной, - Курт кривится. - Песни? У них есть свой репертуар? - Нет. Невеста набросала список, которые вы должны исполнить. Я найду и покажу его тебе чуть позже. - Джастин Тимберлейк, Кэти Перри и Бритни Спирс? – Курт усмехается. - The Doors, Nirvana, Paramore и еще много других, - Себастьян хлопает его по плечу. - Это свадьба или чьи-то похороны? – Курт, прихрамывая, идет к двери и слышит сзади смех. - Нехило он там отымел тебя. Он поворачивается. - А я и не жалуюсь. В то время разговор Блейна и Хантера проходит не так гладко. Последний все еще пытается наставить друга на «путь истинный», Блейн упрямо сопротивляется, и чтобы в этот раз не распускать кулаки, они, кажется, стараются как можно громче наорать друг на друга. - Ты издеваешься? – Хантер хватает друга за плечо и несколько раз трясет, пока Блейн с рыком не скидывает его руку. - Да над кем я, по-твоему, издеваюсь? - он бьет кулаком о стену, даже не морщась от боли в костяшках, снова разодранных о камни. - Над собой! Ты не думал о радиации или химических отходах? Как, ты думаешь, они воздействуют на организм? - Это мое право, - говорит Блейн сквозь зубы. – И это моя проблема. Не твоя. Твое дело - счастливо выйти замуж и жить спокойно со своим партнером, пока какая-нибудь херня не разлучит вас. - С тех пор, как я стал твоим менеджером, это и моя проблема тоже! Следить за тем, чтобы ты не ввязывался в то, что потом будет дорого тебе стоить! - Поздравляю, ты уволен. Теперь я сам за себя, как и всегда был. А теперь пошел вон, – Блейн порывается уйти, но Хантер преграждает ему путь. - Не смей так со мной разговаривать, ты, ублюдок. Я знаю эту тактику. Ты не заставишь отвернуться от себя последнего человека, кому ты хоть как-то дорог. - Хорошо, - Блейн нехотя признает его правоту. - Хорошо, я поеду, но буду осторожен. Я не буду лезть под огонь, потому что это ни к чему хорошему не приводит, – Хантер все еще выжидающе смотрит на него. – Я не буду идти добровольцем в армию, потому что это ненужный риск с моей стороны. Я буду наблюдать за всем издалека, как это делают нормальные журналисты или писатели. Доволен? - Полностью, - Хантер еле приподнимает уголки губ в ухмылке. - А теперь прекращай заставлять меня чувствовать себя провинившимся ребенком и слушай: я выиграл твое пари. Я поимел сладкую задницу Хаммела, - Блейн старается не задумываться, почему эти слова, вызывают у него отвращение. - И ты выполняешь мое желание. Хантер хмурится, хотя таков и был план. Почти. Блейн должен был выиграть пари, но затем отказаться от него. - Так… желание? - Да, - Блейн ухмыляется. – Ты помнишь, каким Себастиан был до встречи с тобой? – Хантеру жутко не нравится его тон. – Он был самоуверенным, наглым и вечно ухмыляющимся молодым человеком, которого ты превратил в заядлого семьянина, - Хантер непроизвольно начинает улыбается. – Я хочу, чтобы ты вызвал в нем настоящую ревность, - Блейн на секунду задумывается. – Мне надоело наблюдать за тем, как вы подтираете друг другу задницу чуть ли не каждую свободную минуту. - Ты придурок, Андерсон. Как, через два дня после нашей свадьбы, я могу приставать к другому мужчине? Ты вообще представляешь это себе? - Придумай, - Блейн улыбается, чувствуя себя отомщенным. - Поругайся с ним. Мне еще сначала не нравились ваши с Себастианом отношения, и я буду рад, если они развалятся после первой же ссоры. - Ты мразь, Андерсон. - Я знаю это, - он хлопает друга по плечу и уходит в сторону конюшни, снова оставляя себя без завтрака.*
- Почему ты здесь? – Курт вбегает в денник и видит все неизменную картину: Блейна, склонившегося над лошадью, только теперь рыжего цвета, и полное его отсутствие в материальном мире. - Потому что нам надо работать? – Блейн поворачивается к нему и Курт, увидев его улыбку, облегченно выдыхает. – И тем более, я мечтаю освободиться пораньше, - он не может удержаться от пошлого взгляда в сторону подсобки, и Курт, шумно сглатывая, тоже. - Хорошо… чем займемся сегодня? - он подходит к стене и берет в руки уздечку, стараясь не думать об ассоциациях, что полоска кожи, да и само слово «займемся» у него вызывает. - Я думаю, сексом, - произносит Блейн, не отрываясь от разглядывания копыта, а Курт давится воздухом, - но это после того как искупаем К’ору и Байрона. Я думаю, они заслужили сегодня более тщательный уход, после того, что слышали. Я удивляюсь, почему они вообще остались на пастбище. Да и погода на улице хорошая, - будто невзначай говорит он. - Тогда ты выводишь К’ору, а я Байрона, - Курт подходит к коню, что нервно фырчит в стороне, будто ожидая своей очереди на осмотр, и он который раз удивляется сообразительности этих созданий. – Идем, красавец, – он медленно надевает на лошадь уздечку, и они вместе выходят на задний двор конюшен: небольшую поляну, огороженную невысоким забором из деревянных досок и широких прутьев. Через пару минут к ним присоединяются Блейн и К’ора. Пока Блейн поливает лошадей прохладной водой из шланга, Курт, уже мокрый насквозь, бегает вокруг них, жесткой щеткой счищая особо большие комки грязи. Блейн, вместо того, чтобы тратить воду лишь на животных, пару раз обливает его с головой, заставляя подпрыгнуть от неожиданности, а затем звонко засмеяться, являя миру восьмое чудо света: маленький сгусток счастья по имени Курт Хаммел, которого Блейну так не хватало в своей жизни. Но он быстро выгоняет дурные, по его мнению, мысли из головы и кричит: - Что, киска, промок? А Курт, стоя под освежающими струями воды, смотрит на него так, что Блейн может видеть вселенную в его глазах, и отвечает: - Не то слово, – и смешно трясет головой из стороны в сторону, словно котенок, попавший под дождь. А Блейн не может сдержать улыбки и счастливого вздоха. Что, конечно, пугает, потому что на секунду весь мир словно снова оживает для него. Блейн на секунду забывает, что они на пороге третьей мировой войны, ракеты воюющих друг с другом стран взрываются в небе, а люди умирают, защищая свободу, которую им обещал неизвестный революционер без имени. В мире только Курт и Блейн. И солнечная Франция становится не только местом, где на пару дней оживает Блейн, вспоминая, что он человек, а именно во Франции берет свое начало Клейн. Просто союз имен - это еще не любовь. Брюнет подбегает к Курту, все еще сжимая в руках шланг с льющейся из него водой, и берет его за талию, притягивая ближе к себе. А затем поцелуй. Нежные, словно лепестки розы, губы раскрываются навстречу языку Блейна, и он может поклясться, что ощущает взрыв фейерверков у себя над головой. Мокрые тела прижимаются друг другу, и Курт чувствует, как биение сердца начинает ускорять свой ритм. Холодные капли стекают по лицу, губам, оставляют влажные дорожки на шее, спускаются ниже и достигают земли, оставляя после себя водопад брызг. Блейн откидывает в сторону шланг, выключая пинком напор воды, и берет Курта на руки, направляясь прямиком в замок. Потому что лошади могут подождать. А счастье… даже минутное счастье – нет. Пока Курт покрывает поцелуями шею Блейна, тот, словно не чувствуя семидесяти килограмм, что сейчас отчаянно цепляются за него, поднимается по винтовой лестнице в их общую комнату. Себастиан, что оказался невольным свидетелем этого зрелища, жестом заставляет Хантера подойти, и обнимает своего жениха, пряча счастливую улыбку у него на груди. А Хантер лишь молится о том, чтобы эти двое все не испортили. И лишь пока Блейн трахает Курта, тот может вытерпеть все. Синяки на шее, когда он слегка перегибает палку. Боль в суставах, когда чересчур сильно заламывает руки. Осипший голос, потому что Курту не остается ничего другого, кроме как кричать, когда грубая веревка снова стягивает запястья, а с губ Блейна постоянно срывается «мой» вперемешку с рыками. Хрипеть, когда грубые руки с силой прижимают к матрацу, не давая нормально вздохнуть. И он готов терпеть, потому что Блейн по-другому не может. Потому что если жестокость уже пустила корни в сердце, ее оттуда не вырвать. И фраза, которую Блейн позаимствовал у Ганнибала и любил повторять в своих книгах, в его понимании относится не к человечеству: Эмоции человека — дар от наших животных предков. Жестокость — это дар, который люди приобрели сами. На самом деле, она относится к нему самому. Потому что родители не воспитывали Блейна таким. Они не учили его прятать свои чувства под маской безразличия и пошлых шуток. Они объясняли разницу между черным и белым, не упоминая о том, что в мире существует еще миллион оттенков серого. Так неужели он сам вырос мразью, или это просто побочные эффекты хинина и антисептических средств, вперемешку с викодином? Никто не знает.*
Moonlit Sailor – Kodac Moment - Ты точно решил? – Себастиан смотрит на своего возлюбленного, и тот лишь крепче сжимает его ладонь. - Ты уже передумал? – Хантер дарит жениху нежный поцелуй в губы и несколько раз ударяет кулаком по дубовой двери, за которой пару минут уже стоит слишком подозрительная тишина. «Они наверняка убили друг друга», - проносится в голове у Себастиана. «Блейн точно не монстр, ему тоже нужен отдых», - Хантер думает про себя и пинком распахивает дверь. На двухместной кровати, развалившись, лежит Блейн, сложив локти за головой и буравя взглядом каменный потолок, а на нем, мирно посапывая, калачиком свернулся Курт. По комнате разбросаны смятые простыни и коробочки неизвестного происхождения, в углу валяется недопитая бутылка вина, и Хантер краем глаза даже успевает заметить бечевку, перед тем как громко выкрикнуть «подъем!», заставляя Курта со стоном сползти с Блейна и упасть на свою половину кровати на живот, являя виду красные царапины на спине, кое-где даже с запекшейся кровью. Себастиан и Хантер решают галантно промолчать, не вмешиваясь в чужие дела, а Блейн лениво потягивается со словами: - Я так и знал. Курт в недоумении смотрит на него, с трудом открывая глаза так, что Блейн снова не может не поразиться его сходству с котенком, и спрашивает: - Что знал? - Что они не смогут потерпеть до завтра. Хани никогда не умел ждать, а Басси тем более. - Никогда не замечал за тобой привычки называть людей собачьими именами, – Себастиан ощетинивается. – Я думал, ты хотя бы после секса превратишься в нормального человека. - Может быть, вы выйдете? – Курт, что все это время пытался прикрыться единственной простыней, которую нашел на кровати, не выдерживает. – Я все еще имею право на личное пространство, - он переводит взгляд на Блейна. - И Блейн, наверное, тоже. - Ну, мне они совсем не мешают, наоборот, я не прочь… - он не успевает договорить, потому что Курт с силой толкает его в бок. Блейн наваливается на него, рыча что-то нечленораздельное, и Себастиан с Хантером решают галантно удалиться, бросив перед этим громкое «через полчаса мы ждем вас у главного входа», не оставляя парням выбора.*
- Ну что? – Блейн, на ходу натягивая майку, хлопает Себастьяна по плечу. - В Марсель? - Марсель слишком большой город. Я выбрал Люин, он находится ближе всего, а заодно договорился с местным священником, он обвенчает нас сегодня вечером. Милый, ты взял документы? – Хантер вскидывает голову. - Да? - Разрешение на брак? – Себастиан начинает хмуриться. - Есть, - Хантер вытаскивает его из сумки и облегченно вздыхает. - Боже, мы спасены, - Курт наигранно стонет, прикладывая ладонь ко лбу. - Поехали, - Блейн хватает его под локоть, «прекращая цирк уродов», и ведет к машине, которую Хантер и Себастиан арендовали еще сегодня утром, чтобы подстраховаться. И, как видно, не зря, потому что сейчас из окон серебристого Nissan’а можно наблюдать за бескрайними полями лаванды и подсолнухов. Город встречает их вечерними сумерками, местными жителями, которые постепенно закрывают свои лавки и магазины, собираясь на ужин, и неповторимым ароматом французского прованса: свежеиспеченного хлеба из ближайшей пекарни, роз и лилий, сандалового масла и пряностей, гвоздики и апельсиновой цедры. Автомобиль останавливается недалеко от часовни, чтобы молодые люди могли сполна насладиться неповторимой атмосферой небольшого городка, полной не американской спешки, а любви, которую можно заметить в каждой улыбке прохожего, каждом цветке, что раскрывается навстречу уходящему солнцу, каждой травинке, что смогла пробиться сквозь покрытую кое-где трещинами брусчатку. Маленькие семейные кафе на несколько метров от себя распространяют запах совершенно разнообразной еды: крем-супа, рататуя, яблочного штруделя, кальмаров, запеченных в кляре, венских вафель, круассанов, свиных ребрышек под кисло-сладким соусом, курицы с ананасом, пиццы и трюфелей. Вино пятничным вечером льется рекой, так же как и медовуха, позволяя людям наконец расслабиться после тяжелой трудовой недели, сбросить с себя груз проблем и вспомнить о том, что они живут в Люине – тихом уголке Франции. И если официальный девиз республики это «Свобода, Равенство, Братство», то в народе девизом Франции считается «Любовь». Узкие мощеные улочки и дома, между которыми они так уютно расположены, являют собой целое произведение искусства: кирпичи персикового и песочного цвета мирно соседствуют друг с другом, деревянные кадки с цветами занимают собой чуть ли не все пространство подле стен, двери украшают разнообразные вывески на французском языке или железные ручки, представляющие собой головы льва, лошади, а иногда даже собаки. Мимо них проезжают девушки в коротких платьицах с цветочным принтом верхом на верных железных конях – велосипедах. Кружевные юбки открывают вид на загорелые ноги, волосы, порою не собранные в хвост или пучок, развеваются на ветру, улыбки на лицах освещают собой улицу, и кажется, ничто в мире не может быть против этого венчания. Себастиан обнимает Хантера за талию, и они вместе заходят в небольшую церквушку, полностью выстроенную из желтого сланца и мрамора. Колонны у входа давно заросли плющом, несколько каменных ступенек, что отделяют каменную дверь с вставкой из драгоценных камней, покрыты мелкими трещинами, но это не убавляет очарования самого здания. Курт и Блейн идут позади, отмечая большие сводчатые окна с рамами из серебра, состарившимися со временем, чьим украшением вместо стекла служат витражи, где изображены райские птицы и сады, ангелы и демоны, Дева Мария и ее сын – Иисус. Курт несмело берет брюнета за руку, словно спрашивая разрешения, и Блейн крепче сжимает ее в ответ, заставляя приятное тепло разлиться по всему телу шатена. Они заходят внутрь и вдыхают аромат, который ни с чем не спутаешь: аромат парафина от расплавленных свечей, старого дерева скамеек, покрытых темным лаком, изображений, рисующих нам лики Святых и самой Библии. Аббат подходит к алтарю, жестом приглашая Хантера и Себастиана последовать за ним. Ни родственников, ни гостей, ни посторонних лиц - на этой свадьбе присутствуют только люди, которые им, и правда, важны, а не толпа людей, половину из которой не знаешь толком в лицо. Отец читает несколько молитв, во время которых парни, не отрываясь, смотрят друг на друга. Хантер – на Себастиана, вне себя от счастья, что проведет всю жизнь с этим человеком. Себастиан – на Хантера, благодаря Бога за такой подарок судьбы. Блейн – на Курта, пытаясь придумать еще сотню причин, почему любовь между ними невозможна, но подсознательно отвергая каждую из них, только взглянув в чужие глаза, что светятся словно два кристалла. Курт – на Блейна, пытаясь запомнить этот образ: легкая улыбка и медовые глаза, обращенные прямо на него. Запомнить чувство, что он сейчас испытывает, а потом попытаться испытать его с другим человеком, когда они навсегда расстанутся. А затем священник задает три вопроса, на которые ответом служит уверенное «да»: - Пришли ли вы сюда добровольно и свободно хотите заключить супружеский союз? Хантер вспоминает оленьи глаза Себастиана и его «давай поженимся сегодня же вечером». - Готовы ли вы любить и уважать друг друга всю жизнь? Себастиан вспоминает их первое признание друг другу на Бруклинском Мосту. Когда он вынес вердикт их отношениям в виде слов «нам нужно расстаться», то Хантер ответил ему: «но я люблю тебя». И он не мог ответить иначе, чем «я тоже». - Готовы ли вы принять от Бога детей и воспитать их в любви и понимании? На минуту в голове у парней проносятся образы счастливых родителей, какими будут являться они сами, маленькой девочки с каштановыми вьющимися волосами до плеч и смешинками в глазах, и черноволосого мальчика с карими глазами по имени Марк. И что в папке с платиновой застежкой, что лежит в комоде под телевизором, уже есть документы на усыновление, где не хватает только свидетельства о браке. Блейн протягивает Хантеру золотое кольцо с выгравированными символами внутри, известными только им, а Курт то же самое делает с кольцом Себастиана. - Надевая это кольцо, Хантер Кларингтон, я называю своим мужем. Обещаю любить тебя верно и преданно до конца дней своих. Обещаю делить с тобой все хорошее и оберегать тебя от плохого. Обещаю уважать твое мнение, заботиться о тебе и наших будущих детях и клянусь: что бы ни случилось, я всегда буду рядом с тобой. Так же, как и ты был рядом со мной все счастливые моменты моей жизни. И будешь, – последние слова Себастьян произносит со слезами на глазах, глядя на растроганную улыбку Хантера. - Себастиан Смайт, надевая это кольцо, я беру тебя в супруги. Знай, что отныне ты принадлежишь мне, а я принадлежу тебе, и теперь мы больше не две разделенные половинки, а одно целое. Больше ты не сможешь сбежать от меня. Ты не сможешь бросить меня, потому что если в моей жизни не будет тебя, то и я перестану существовать, – Хантер, трясущимися руками, надевает кольцо на палец Себастиана и целует, не дожидаясь разрешения отца. Курт с трепетом замирает, видя картину совершенного, по его мнению, венчания, которого вряд ли заслуживает он сам, и он уже не сдерживает слез, скопившихся в уголках глаз. Сердце Блейна пропускает удар и мучительно сжимается, потому что он сам лишил себя этого счастья. И лишь высшая сила, неважно, Иисус это, Аллах, Будда, Сварог или сама Вселенная, которая направляет человека в его мыслях и поступках, знает, как сильно они ошибаются. Потому что ни одно событие в нашей жизни не происходит зря.***
Они гуляют по безлюдным улочкам еще какое-то время. Хантер время от времени приподнимает их переплетенные с Себастианом пальцы и любуется на золотое кольцо на руке своего мужа. Блейн и Курт идут следуют, держась за руки, но даже не смотрят в сторону друг друга. Изредка Блейн косится на прижимающихся друг к другу молодоженов и рефлекторно притягивает Курта ближе. Кажется, что никто из четверки не смотрит на часы, каждый просто увлечен волшебным моментом, делающим из несовершенного мира, покрытого толстым слоем грязи, сказку, где нет войн, политики, плохих людей. Мир, где существует честь, любовь и уважение, а не их суррогаты. Мир, в котором не существует времени и пространства, когда ты держишь любимого человека за руку. Мир, в котором “лишь ты и я, и этот старый разбитый уличный фонарь”*. Мир, не играющий красками, не сулящий больших свершений или наград. Мир, где человек просто там, где должен быть, с тем, с кем должен быть. Когда Себастиан говорит, что замерз, Хантер нежно обнимает мужчину своей мечты и берет его руки в свои, обдавая ледяные пальцы горячим дыханием. Когда Курт жалуется, что натер ноги новой парой туфель от Gucci, Блейн снимает их и выкидывает в ближайший мусорный бак, закидывая его на свои плечи. Но, как и любая сказка, время этой подходит к концу, когда луна огромным грязно-золотым диском взгромождается на иссиня-черный небосвод, а часы на запястье прекрасного принца показывают два часа ночи. Наступает ночь, и для кого-то она станет продолжением волшебной истории, а для кого-то - началом новой, абсолютно противоположной.*
Хантер крепко держит мужа за руку, пока они идут в их спальню. В комнате светло от сотни, даже тысячи маленьких свечек, что расставлены по всему периметру. - Что… - начинает Хантер, но палец Себастиана нежно ложится на его губы. -Позволь мне позаботиться о тебе, - он ведет мужа к кровати, на которой расстелены белоснежные шелковые простыни. Себастиан нежно целует мужа в скулу, стягивая пиджаки с него и с себя, и толкает на кровать. Хантер падает на мягкий матрац, приподнимаясь на локтях, чтобы видеть все, что делает его муж. Себастиан кокетливо улыбается, расстегивая свою рубашку, и стягивает брюки, не прерывая зрительного контакта. Черная бабочка летит в сторону лежащего на кровати мужчины. Бывший Смайт, а сейчас уже Кларингтон избавляется от последних предметов одежды, встает перед мужем, предоставляя тому вид на свое идеальное тело, мелькающее в свете маленьких ароматизированных свечек. Себастиан резко запрыгивает на кровать, седлая бедра Хантера, и начинает медленно стягивать с него белую рубашку, задевая кончиками пальцев разгоряченную кожу.*
Курт и Блейн яростно целуются, на ощупь пытаясь найти их спальню. Как только задача выполнена, Блейн с силой распахивает дубовую дверь, затаскивая Хаммела внутрь, при этом не переставая облизывать и кусать его белоснежную шею. Они спотыкаются, но находят кровать и с грохотом падают на нее, по пути стягивая пиджаки, рубашки, брюки и боксеры друг друга. Курт оказывается прижатым к матрацу, но такой расклад его не устраивает. Он резко переворачивается, усаживается на Блейна верхом, и заискивающе улыбается. Курт быстро срывает с него оставшиеся предметы одежды, представлявшие собой часть рубашки и повисшую на шее галстук-бабочку, и припадает к накаченной груди губами, выводя языком влажные узоры. Блейн с силой сжимает узкие бедра, оставляя темные следы на белой, словно полотно, коже. Он извивается, стонет и закусывает губы, когда язык Курта исследует его пресс, а потом резко возвращается к шее или ключицам. Блейн хочет все сделать сам: жестко, властно, чтобы последние остатки нежности навсегда покинули его сердце. Пока он только пытается перехватить тонкие запястья, губы Курта уже накрывают его собственные в страстном поцелуе. Отстранившись на пару миллиметров, тот шепчет, касаясь своими влажными губами губ Блейна. - Позволь мне сделать все самому, позволь позаботиться о тебе, - горячее дыхание и нестерпимое желание позволяют Блейну лишь кивнуть и обессилено убрать ладони от рук Курта. Курт немного перемещает их тела и приподнимает руки Блейна над кроватью. Он перекатывается на бок, не отпуская его рук, и достает что-то из тумбочки. - Что это? – спрашивает Блейн охрипшим голосом. - Взял взаймы у Себастиана, - Курт загадочно улыбается и пристегивает запястья Блейна к изголовью кровати над его головой.*
- Себастиан - стонет Хантер, когда губы мужа нежно накрывают головку его члена. Рот Себастиана такой горячий и влажный, что Хантер не может сдержать пошлых стонов каждый раз, когда губы мужчины смыкаются на его твердом члене, язык скользит вдоль по стволу, а рука мягко массирует яички. Себастиан вбирает член в рот полностью, втягивая щеки, и отпускает. Затем прокладывает дорожку поцелуев от паха к шее любимого и оставляет алую метку прямо в районе пульсирующей артерии. Хантер лежит, откинув голову на подушки и сильно сжимая изголовье кровати. Себастиан нежно убирает руки мужа с деревянной поверхности и переплетает их пальцы. Хантер не выдерживает и целует мужа в губы, достаточно требовательно водя языком внутри чужого рта. Себастиан отвечает на поцелуй, также активно орудуя языком и губами, попутно лаская его грудь и живот свободной рукой. Когда рука Хантера перемещается на ягодицы мужа, несильно сжимая их, тот отстраняется и тянется к прикроватной тумбочке. Получив непонимающий взгляд Хантера, Себастиан поясняет, легко проводя кончиками пальцев по его скуле. - Я хочу сделать эту ночь особенной для нас. - Она и так особенная, глупый, - Хантер тянется рукой к руке мужа, вырывая у него предмет, ранее лежавший в ящике. Это оказывается шелковая лента алого цвета, так контрастирующая с белым полотном покрывал. Себастиан забирает ленту и садится удобнее на его бедра. Он оборачивает шелковую полоску вокруг глаз Хантера, освобождая от ткани нос, чтобы мужу не было трудно дышать. Как только способность видеть покидает мужчину, все чувства обостряются. Хантер ощущает себя сплошным комком нервов, каждое прикосновение дрожью разносится по всему телу. Каждый поцелуй чувствуется везде и одновременно нигде. Такая неизвестность пугает, но в тоже время соблазняет, распаляет и доводит до экстаза.*
- Курт, - Блейн пытается дотянуться до мужчины, что сейчас нежно и медленно ласкает его грудь и живот, но металлические наручники мешают ему. Может, они и ненастоящие, но название свое пока оправдывают. - Тихо, это еще не все, - Курт отстраняется, но возвращается через пару секунд, держа что-то в руках. Не успев даже обратить внимание на предмет, Блейн охает, ведь его лицо плотно облегает черная атласная лента. - Что… - Тихо, - шепчет Курт, прижимая палец к губам Блейна и целуя подергивающийся кадык. - Позволь мне сделать все для тебя, а потом ты сможешь сделать со мной все, что захочешь. Блейн тихо стонет от такой перспективы, призывая свое тело расслабиться под ласками Курта. Но каждое прикосновение влажных губ отдается в ушах ужасным взрывом, ударом. Курт опускается ниже и целует головку члена Блейна, поглаживая ладонями напряженную грудь. Он проводит языком по всей длине, задевая яички и поднимаясь обратно к влажной головке. Руки Блейна непроизвольно дергаются. Когда кожа врезается в холодный металл, каждый вздох, каждое действие Курта оборачивается против него. Короткие ногти царапают мускулистую грудь, задевая соски, вызывая негромкий вскрик и сбившееся дыхание. Холодный пол порос мхом и плесенью от влажности и полного отсутствия правил гигиены. Они не приходили уже давно, может, все закончилось? Массивные железные двери распахиваются, и входит мужчина с повязкой на лице и автоматом на шее. Он хватает пленника за ноги и тащит к выходу. Человеку с запекшейся на лице кровью остается только цепляться ногтями за серый бетон. - Прошу, нет, - кричит Блейн, и глазам уже не мешает повязка, они закрыты, а губы изогнуты в неживой линии. Курт не понимает, что это значит, но продолжает отсасывать Блейну, не замечая попыток вырваться из игрушечных оков.*
Хантер тяжело дышит, чувствуя губы мужа в районе своего паха. Руки Себастиана ласкают его грудь, живот и бедра с внутренней стороны. Хантер цепляется руками за простыни, сминая их и яростно откидывая в сторону, когда губы его мужа скользят по его прессу, поднимаясь все выше и выше, пока не находят его собственные. - Ты хочешь этого? – спрашивает Себастиан, и Хантер кивает, потому что он хочет все, что тот предложит ему. Хантер не шевелится пару минут, пока не чувствует тепло мужа над собой. Себастиан возвращается и удобно устраивается на бедрах мужчины так, что член Хантера проходит между упругих половинок. Себастиан целует мужа в губы, медленно водя языком внутри, растягивая удовольствие, и, заодно, растягивая себя своими же пальцами. Хантер нетерпеливо дергает бедрами, ища хоть какое-то трение. Это становится призывом к действию, и Себастиан приподнимается и, направляя рукой член мужа, насаживается. Они сидят, прижимаясь друг к другу пару минут, чтобы привыкнуть к ощущениями и, конечно, запечатлеть в памяти этот момент. Хантер пытается толкнуться бедрами, но это движение резонирует и отдается дрожью в теле Себастиана. Он дергается вверх, пытаясь скрыться от неприятных ощущений, немного перемещая тело влево, и незаметно для себя дергает рукой так, что опрокидывает бутылочку со смазкой на пол. Тихий шум упавшего предмета раздается в комнате, эхом отходя от стен. Себастиан успокивающе гладит мужа по плечу, потому что тот испуганно приподнимается, порываясь снять повязку. - Все в порядке, любимый.*
Блейн слышит грохот и сжимается. Трое сидят в заброшенном сарае с выбитыми стеклами. Они прижимаются к стенам, закрывая руками уши, чтобы не слышать свиста пуль и грома разрывающихся снарядов, как вдруг что-то маленькое падает на пол прямо возле них. «Граната», - кричит Блейн и, схватив оставшихся двух за руки, выбегает из помещения и падает на землю, накрывая их тела своими. - Торшер упал, - шепчет Курт и целует вздымающуюся грудь и подергивающиеся плечи. Он берет баночку со смазкой и проникает двумя пальцами внутрь себя, издавая громкие стоны, чтобы Блейн слышал все, что сейчас происходит в комнате. Блейн нервно сглатывает и пытается освободить запястья. Он мечется где-то на грани реальности и кошмаров, что снятся ему каждую ночь. Он чувствует чужую руку на своей шее и резко дергает запястья, разрывая кожу до крови. - Я родился в Вестервилле, штат Огайо, я журналист, мои родители живут в Америке. Фамилия Андерсон. Я американец, прошу, поверьте, - темноволосый мужчина с силой выталкивает слова наружу, пытаясь убедить людей в форме с М4 в руках. - Заткнись, - чужая рука сильно сжимает горло, перекрывая доступ к кислороду. - А он неплохо научился говорить по-английски, - пара тяжелых ботинок с силой пинает в живот и оставляют след на груди. - Свяжите его, завяжите глаза и выкиньте на границе, - командует старшина и добивает лежащего брюнета ударом под дых. - Я американец, поверьте мне, - шепчет изуродованное создание, но кто услышит немого, когда все вокруг глухи?*
- Ты мне веришь? – шепчет Себастиан, насаживаясь на член мужа. - Я бы доверил тебе свою жизнь, - отвечает Хантер, проглатывая последние слоги из-за сбившегося дыхания. Себастиан начинает набирать быстрый темп, насаживаясь на ствол, меняя ракурс, чтобы головка члена проходила по простате. Когда нужный угол выбран, он пошло стонет, двигая бедрами вверх-вниз быстрее и быстрее. Себастиан начинает уставать, и Хантер чувствует это по тяжелому дыханию и замедляющемуся темпу. Он аккуратно переворачивает мужа на лопатки, не снимая с глаз повязки, на ощупь находит его губы, быстро двигая бедрами. Себастиан гладит себя, помогает Хантеру довести их обоих. Они кончают почти одновременно, ловя губами стоны друг друга, признаваясь в вечной любви. Хантер обессилено падает на кровать, и Себастиан аккуратно снимает повязку с его глаз. Они молчат, потому что иногда не нужно слов, чтобы объясниться.*
Курт привстает и целует Блейна в губы, чтобы немного его успокоить. Он не говорит, а лишь издает непонятные звуки, что-то среднее между стонами и криками. - Тише, я здесь, Блейн, - Курт немного громче произносит его имя, убеждаясь, что тот его слышит. Курт немного съезжает и усаживается на живот Блейна, выводя пальцами узоры на его рельефных мышцах груди. Курт гладит бицепс на правой руке и немного сильнее сжимает ладонь. С губ Блейна срывается что-то нечленораздельное, и мужчина еще сильнее дергает руки с наручниками. Пыль лезет в глаза, рот и нос. Дышать становится все тяжелее и тяжелее. Темноволосый мужчина в шлеме и камуфляже ползет по переулку с руинами, что когда-то были частью большого города. Повсюду гильзы и остатки наполнителя самодельных бомб. Оглушительный взрыв и ударная волна отбрасывает человека к стене бывшего госпиталя. Откуда-то появляются люди в черно-белых банданах. Мужчину берут под плечи и связывают ему руки. Он рефлекторно дергается, но крепкие бечевки лишь врезаются в кожу, оставляя красные следы. Он пытается встать или хотя бы пошевелиться, но вдруг острый кинжал врезается прямо в правое плечо. Люди о чем-то говорят, но потом вынимают нож и уходят, оставив человека прикованным к каменной стене. - Нет, отпустите, - кричит Блейн, с силой дергая руки. Курт не успевает остановить его и сам падает на пол, вскакивая и пытаясь унять его. Вдруг слышится хруст и часть деревянной спинки отлетает на кровать, застежки на наручниках ломаются, освобождая окровавленные запястья. - Блейн, господи, Блейн! - кричит Курт, пытаясь снять повязку с глаз мужчины. Тот лишь кричит и выгибается. В последний момент Курту удается запрыгнуть на Блейна и прижать его к матрацу, чтобы остановить беспорядочные метания по кровати. Курт сдирает ленту и обхватывает его лицо ладонями. - Блейн, пожалуйста, открой глаза, прошу, открой их. Это я, Курт, ты здесь, все хорошо. Прошу, открой глаза. Курт повторяет эти слова снова и снова, пока мужчина в его руках не приоткрывает глаза, наполненные нечеловеческим страхом. - Это я. Все хорошо, - шепчет Курт и сжимает лицо Блейна сильнее. Он приподнимает полностью не шевелящееся тело и прижимает к себе, обвивая торс Блейна руками и шепча на ухо "Я с тобой". Через какое-то время Курт немного расслабляется, чувствуя, что Блейн начинает прижиматься к нему в ответ. Он утыкается в волосы Блейна, продолжая шептать успокаивающие слова, может, даже для них обоих. Блейн сглатывает и восстанавливает дыхание, чувствуя спиной дрожащее тело Курта. Он хочет повернуться, чтобы убедиться, что не сделал этому ангелу больно, но тело не слушается его. Он чувствует, что отключается. Перед погружением в темноту Блейн шепчет едва слышно: - Только не бросай меня здесь. Он проваливается в сон, полный кошмаров. - Никогда. Курт стирает кровь с запястий Блейна и своих рук, и накрывает их обоих одеялом, не выпуская его ни на секунду из своих объятий. Эта ночь скроет правду от остальных, не расскажет ее никому, но въестся глубоко под кожу тем, кто никогда не сможет забыть ее. Может, темное начало не всегда означает плохой конец? Вы все еще так считаете? Тогда вам стоит отойти от того старого уличного фонаря и вернуться в реальность, туда, где ничего не бывает хорошо просто так. Тем более то, что начиналось мрачно. * «you and me And that broken old street light» строчка из песни Thank You for Loving Me - Bon Jovi