*
Курт прямо на полу сворачивается в позе эмбриона, обнимая себя руками. Он смотрит в окно на ночной Нью-Йорк, постоянно мигающие разноцветные огни на макушках небоскребов, темное небо, на котором сегодня не видно звезд из-за выхлопного газа, особо сильно окутывающего город пятничным вечером. Глаза невыносимо жжет от невыплаканных слез, но Курт устал ощущать себя тряпкой. Мужчины не плачут, черт возьми.*
Блейн целый час бесцельно ходит по улицам, ежась от январского холода. Прошлой зимой, год назад, ему удалось все исправить. Чем обернется для него эта зима? Одиночеством? Он видит вывеску магазина и молит Бога, чтобы тот еще был открыт. Девушка за прилавком говорит ему, что они уже закрываются, но, глядя на красные и переполненные горем глаза Блейна, соглашается обслужить его.*
Блейна нет дома уже целый час, и, как бы Курт не был на него зол, он начинает волноваться. Через пятнадцать минут он наконец решается позвонить мужу, но, взяв в руки телефон и увидев улыбающееся лицо Блейна на заставке, кладет его обратно на столик. Если Блейну нужно будет, то пусть сам позвонит.*
Сжимая в замерзших руках пакет с единственной вещью, которую Блейн может подарить сейчас Курту, он идет домой, наплевав на приказ мужа «не подходить» к нему. Почему он так любит все портить? Почему Блейн не может спокойно наслаждаться своим счастьем с любимым человеком? Почему он должен все растоптать/уничтожить/сжечь/разорвать? И почему Курт все еще его терпит? * - Ты пришел, - тихий голос раздается из другого конца комнаты. - Я не мог не прийти, - Блейн подходит к окну и видит своего мужа, сидящего на полу, все так же обхватив себя руками. Он опускается перед ним на колени и берет лицо Курта в свои ладони. - Скажи мне, как я могу не прийти, когда я так сильно люблю тебя? Скажи мне, как я могу не подходить к тебе, когда единственное мое счастье – это держать тебя в объятиях, Курт? – он оставляет невесомый поцелуй на его губах, затем на кончике носа и, наконец, прижимается губами ко лбу, вдыхая родной аромат. – Ты нужен мне каждую чертову секунду этой жизни, и я надеюсь, что нужен тебе тоже, - Блейн произносит эти слова, прижавшись лбом ко лбу Курта и с упоением смотря ему в глаза. «Нужен», - выдыхает Курт, опаляя своим дыханием лицо Блейна. «Нужен, словно воздух», - он обнимает его за шею, притягивая к себе ближе. Они сидят в таком положении еще пару минут, прислушиваясь к дыханию друг друга. Затем Блейн отстраняется и снимает со своей шеи железный амулет, на котором изображен волк и полумесяц, украшенный маленькими камушками, вешая его на шею Курта. - Если вдруг меня не будет рядом, - Блейн кладет ладонь на то место на груди Курта, где покоится амулет, - если ты будешь скучать по мне, просто посмотри на этого волка, - свободной ладонью он берет руку Курта и прикладывает их сомкнутые ладони к своей груди, туда, где бьется сердце, - волка, который вечно будет оберегать и защищать тебя так же, как и я. Потому что где бы я ни был, Курт, я всегда с тобой. А ты со мной. - Я так люблю тебя, - произносит Курт, прижимаясь губами к шершавым губам Блейна. * Блейн уехал через два дня. Блейн уехал, и это первый раз за шесть месяцев, когда они с Куртом находятся порознь больше, чем неделю. Блейн уехал, и Курт чувствует себя так паршиво, что не спасают ни работа, ни звонки каждый вечер мужу. Он не понимает, как прожил целую неделю без Блейна, и не понимает, как проживет без него следующую. «Всего две недели. Ты и не заметишь», - усмехнувшись, сказал ему Блейн в аэропорту. А затем накинул на плечо лямку небольшой дорожной сумки, поцеловал в последний раз мужа, хлопнул по плечу видеооператора, пожелав в свойственной ему манере «доехать, не сломав камеру, Робби», и улетел. «Я скучаю, Блейн». «Я тоже скучаю, Курт, безумно скучаю», - даже если их разговоры начинаются по-разному, то заканчиваются всегда одинаково. «Я люблю тебя». «Я тоже люблю тебя», - неделя, всего неделя, и они смогут сказать это друг другу вживую, а не телефону. Всего неделя, и Курт сможет наконец нормально вдохнуть, зная, что Блейн рядом. А пока ему остается лишь сжимать пальцами железный амулет и представлять, что это на самом деле так. * - Курт? – Изабель входит в его кабинет, громко стуча каблуками. - Сдача материала через неделю, и нам нужно… ты меня слушаешь? – Курт поворачивает к ней голову, отрываясь от рассматривания бессмысленной картины, висящей на стене. - Что? - Да что с тобой творится в последнее время? – она садится на диванчик, стоящий возле рабочего стола Курта. - Со мной? – его смущает то, что их диалог полностью состоит из вопросов. – Все хорошо, Изабель. Не стоит беспокоиться, - он пытается улыбнуться ей, но эта улыбка скорее напоминает клоунскую гримасу. - Что-то с Блейном? – она обеспокоено смотрит на него. - Ничего, - Курт вздыхает, а Изабель хмурится. – На самом деле ничего. - Только не говори мне, что вы разво… - он кидает на нее взгляд, полный злости. - Вы можете хоть на пару дней оставить меня в покое? – Курт зарывается рукой в волосы, с силой сжимая их в кулаке у самых корней. – Просто Блейн журналист, и это нормально, когда журналистов отправляют в командировки, - Курт бормочет это скорее чтобы успокоить себя, а Изабель наконец понимает, что к чему. - Господи, милый, ты не мог мне сразу об этом сказать? – она ставит стул рядом с Куртом и садится на него, обнимая двумя руками парня. – Быть вдали друг от друга всегда тяжело, - он поднимает на Изабель взгляд, полный благодарности. - Но ведь для этого ведь и есть друзья? И давай, пока Блейна нет, сходим куда-нибудь? - Тогда в «Shake Shaсk» за их великолепными пирожными, - теперь Курт по-настоящему улыбается. - В «Shake Shaсk», как в старые добрые времена, - вторит ему Изабель, зная, как вернуть Курта к жизни. * Уже час Курт сидит на неудобном пластиковом сиденье в аэропорту, сжимая в руках телефон. Он прекрасно знает, что Блейн не может ему позвонить, но все равно, не понимая, зачем это делает, бесцельно крутит его в руках. Рейс Блейна задержали, и каждая минута ожидания становится настоящим адом для Курта. «Вдруг он останется там», «вдруг он устал жить со мной в Нью-Йорке», «вдруг его ранили», «вдруг самолет…», - все эти «вдруг» кружатся в его голове, заставляя вздрагивать от малейшего шума. Наконец, после часов, проведенных в мучительном неведении относительно судьбы своего мужа, он видит Блейна, выходящего из стальных дверей в зал аэропорта. Не задумываясь, как это будет смотреться в глазах окружающих, Курт подбегает к нему, обхватывая руками шею. Блейн обнимает его в ответ, стараясь не накинуться на мужа с поцелуями прямо здесь, поэтому он просто счастливо улыбается, сжимая пальцами ткань рубашки Курта, подсознательно желая больше никогда его не отпускать. Они выходят из здания, крепко держась за руки, понимая, наконец, насколько нужны друг другу. Блейн может понять, что его потребность – это видеть голову Курта, покоящуюся на соседней подушке, каждый день, что им суждено провести вместе. Курт может понять, что его необходимость – это засыпать, когда вокруг него, словно лоза, обвивается Блейн, будто боясь, что если хоть на секунду он его отпустит, то Курт испарится. Потому что последние две недели Блейн просыпался, глядя на стену отеля с обшарпанной краской перед собой, представляя лицо Курта в мельчайших деталях. Потому что последние две недели Курт засыпал, прижав руку к своей груди, пытаясь представить, что железный волк в его ладони на самом деле не железный, что сейчас Блейн прижмется поближе к нему, уткнувшись носом в шею. Потому что последние две недели они не жили, а выживали, и Блейн ни за что не даст этому повториться.