Посмотри на меня

      Чимин уставшим взглядом обводит полупустой зал кофейни. Ноги болят, ведь парень стоит уже больше семи часов, и даже просто опереться на стойку становится большим облегчением. Он кидает быстрый взгляд на часы: почти пять вечера. В кармане чувствуется мягкая вибрация, и Чимин выпрямляется, доставая телефон. Видя, что никто заказ делать не собирается, он отвечает на звонок: — Ты скоро придёшь? Хён уже нервничает, ему нужен кофе, — Чонгук явно улыбается, а на фоне Пак слышит звук работающей тату-машинки. — Скоро. В пять должен прийти Джин и сменить меня. Тебе тоже кофе взять? — Чимин поворачивается к прилавку с выпечкой и кондитеркой, думая, что может прихватить с собой. — Конечно, а то этот псих меня даже поесть не отпустил сегодня. У меня сейчас желудок с позвоночником срастётся, — Гук недовольно стонет в трубку, и Чимин тихо хмыкает, перекладывая в бумажный пакетик пару свежих слоек с вишней. — Чего он опять нервный? — Я думаю, он сам тебе с удовольствием расскажет. — Ладно, скоро приду.       Чимин скидывает звонок как раз в тот момент, когда колокольчик над дверью приветливо звенит. Пак поворачивается, поправляя тёмные волосы и приветливо улыбаясь. Улыбка становится облегчённой, когда он видит Джина с какими-то коробками в руках. Высокий блондин обводит взглядом помещение и вздыхает. — С того момента, как я ушёл, ничего не изменилось, — он подходит к стойке, дожидаясь, пока младший пропустит его, открыв небольшую дверцу, и ставит коробки на пол. — Потому что сегодня среда. Уроки закончатся, и опять школьников набежит, — Чимин пожимает плечами, смотря на блондина.       Вообще, это его непосредственный начальник. Ким Сокджин владелец небольшой, но довольно уютной кофейни, в которой Чимин и работает. Приятный интерьер в мятно-шоколадном цвете и минималистичный, но милый дизайн помещения делает эту кофейню магнитом для девушек, которые любят делать красивые фотографии. Сам Джин кондитер, и все сладости, представленные в ассортименте, делает он сам, а это ещё один плюс заведения, ведь всё всегда свежее и разнообразное.       Паку нравится тут работать, и с Кимом у него дружеские отношения. Работают они только вдвоём. Поначалу у Джина просто не было финансовой возможности содержать большой штат сотрудников, но и самому заниматься кондитеркой и обслуживать посетителей он был физически не способен. А сейчас они вдвоём прекрасно справляются и необходимости нанимать кого-то ещё нет. Обычно Ким работает на кухне, пока Чимин в зале, а потом отпускает младшего домой, сам выходя вместо него. Бывали случаи, когда Пак мог работать один весь день, если Джин решал какие-то вопросы вне заведения или увлекался изготовлением новых десертов, но это было не так уж часто. — А ты опять меня обворовываешь? — старший тихо хмыкает, видя, как Чимин снова лезет рассматривать выпечку. — Не драматизируй, я за всё это рассчитываюсь, — парень берёт булочку с персиками и ягодное пирожное в форме головы медведя. — Кстати, а чё это? — он указывает на коробки, которые блондин затолкал под кассу. — Это стаканчики с новым дизайном, я убрал цветочный рисунок вокруг логотипа. — Правильно, а то сильно по-девчачьи было, — Чимин улыбается, видя недовольство в чужих глазах, и подходит к кофе-машине. Сделав кофе и поставив стаканчики в картонную подставку, он снимает бейджик, после закинув его на выдвижную полочку. — Всё, работайте, босс, а я пошёл кормить подрастающее поколение, — шатен берет свои вещи и выходит из-за стойки. — Чонгук уже давно перерос. — Ну, тут верно, конечно.       Пак выходит на улицу, немного поёжившись от вечерней прохлады, и натягивает выше ворот бежевого свитера. Думая о том, что всё-таки нужно было накинуть куртку утром — осень всё же, он переходит на другую сторону улицы. Впереди привычные чёрные двери тату-салона, который находится прямо напротив его работы. Он заходит сюда каждый раз после смены, принося с собой кофе и булочки для двух голодающих. Чимин иногда удивляется, как он не разорился ещё.       В салоне, на удивление, тихо, что немного удивляет парня — обычно Чонгук врубает музыку так, что начинает дёргаться глаз. — Чон сломал систему, — Юнги отвечает на немой вопрос в глазах младшего и снова поворачивается к какому-то парню, убирая пену со свежей татуировки на чужой ноге. — Пиздёж, хён просто забыл закинуть деньги на интернет, — Чон поднимает голодный взгляд на вошедшего парня, и Чимин сразу идет к его столу, протягивая кофе и свёрток со слойками. — Ешь, ребёнок, — Пак видит, как тот откладывает планшет, на котором рисовал эскиз, и в два укуса съедает одну из слоек.       Младший уже не возмущается подобному обращению. Во-первых, чувство отлипающего от позвоночника желудка слишком прекрасно, а во-вторых, Чонгук привык, что разницу в четыре года его хёны будут ему и в старости припоминать.       Чимин садится за второй стол и достаёт своё пирожное с маленькой ложечкой. Он наблюдает, как Юнги разговаривает с клиентом о сделанной работе и слабо улыбается.       С Мином они дружат уже несколько лет, и старший стал неотъемлемой частью его жизни. С Гуком они оба знакомы только год, но младший смог ужиться с Юнги, а это дорогого стоит. Чон помогает в салоне, рисует эскизы, бьёт тату — пока не сильно сложные, — и в основном отвечает за пирсинг. Совмещает работу с учебой в универе, но Чимин подозревает, что младший давно забил огромный болт, потому что работает так же часто, как и Мин.       Пак любит атмосферу этого места. Его успокаивает жужжание машинки, вид увлечённого Юнги и даже громкая музыка, которую так любит Чон. Иногда попадаются разговорчивые клиенты, которые рассказывают крутые истории — их Чимину тоже очень нравится слушать. Каждый раз, видя шедевры, которые создает Мин, младшему тоже хочется себе тату, но, с его неумением определиться в выборе, он будет думать про изображение лет сто, но так и не выберет. Но Мин взял с него когда-то обещание, что Пак окажется его жертвой.       Проводив клиента, Юнги опускает жалюзи на окнах и выключает половину верхнего света. Даже этого хватает, чтобы погрузить помещение в уютный полумрак, за счёт тёмно-вишнёвых стен. — С чем? — Юнги заглядывает в оставшийся пакетик, подходя к столу и садясь на него. — С персиками, как ты любишь, — Чимин улыбается, отпивая кофе и отламывая себе кусочек пирожного. — Спорно, только у Джина персики получаются не приторно-сладкими, так что люблю я их только у вас. — Душнила, — Чонгук допивает кофе, после выкидывая стаканчик, и снова берет в руки планшет. — Каждый день я задаюсь вопросом, хули ты тут ещё работаешь, — брюнет поворачивает голову к другу, поправляя закатанные рукава чёрной толстовки. — Я тоже — условия труда рабские вообще, странно, что ты не просишь называть тебя «хозяин». — Молодец за идею, можешь начинать.       Чимин тихо смеется, доедая свою сладость и просто вертит в руках ещё тёплый, но уже пустой стаканчик. Пак скользит взглядом по Юнги, который сидит на столе, мотая ногами, и видит, что тот выглядит как-то сильно измотанным. — Ты уставший, много сегодня записей было? — он отставляет стаканчик, и складывает руки на животе, немного съезжая в удобном кресле, и прячет пальцы в рукава свитера. — Нет, выбесили просто. Прикинь, припёрся один чувак со своим парнем. За ручку блять подержать, чтобы не страшно было. За хуй бы его ещё подержал, психолог хуев, — Юнги противно даже говорить об этом, и Чимин прекрасно это видит. Старший — гомофоб, которых ещё поискать. Даже за дружескую шутку, в которой может быть хоть один процент гейства, он обязательно съездит по лицу. Пак когда-то давно испытал этот удар на себе, когда по пьяни шутканул. Больше он так не делал. — Надеюсь, ты их не бил, — парень поджимает пухлые губы, сглатывая и продолжая смотреть на друга. — Нет, отдал деньги за предоплату и выкинул к чёртовой матери. — Ну ты прям образец сдержанности, хён, — Чонгук быстро уворачивается от летящей в него подставки для карандашей. — Мелкий, блять, закрой рот, — он смотрит на Чона, в очередной раз думая, почему тот ещё жив, и переводит взгляд на Чимина. — Забери в ящике корм для Каина, я купил.       Парень наклоняется, выдвигает полочку, и забирает небольшой пакетик с кошачьим кормом, засунув его в сумку. Мин всегда таскает младшему корм для кота, потому что зоомагазин находится прямо возле входа в подъезд, а Чимину ходить до ближайшего лень.       Посидев ещё немного, все трое расходятся по домам. Чимин открывает двери своей уютной квартиры, и оттуда сразу выбегает чёрная тень, начиная тереться о ноги. Каин — очень редкий кот, чёрный, с голубыми глазами. Его Паку подарил Юнги, и он до сих пор не знает, где старший это животное откопал, но Чимин слишком много ныл, что хочет кошку. Каин довольно ласковый и не агрессивный, но очень неуклюжий, поэтому, заходя в квартиру, парень сразу видит на полу несколько карандашей, маленький степлер и свои джинсы с нижней полки шкафа. Видимо, кот скинул их случайно, и как обычно в извинении перетащил на порог, мол, смотри, хозяин, я не специально, и я признался. Парень наклоняется, погладив кота и, собрав вещи с пола, закидывает их в комнату. Переодевшись в домашнее, он открывает ноутбук, подключая к нему камеру, и уходит на кухню, оставляя систему загружаться.       Параллельно с работой в кофейне Чимин занимается фотографией. Он фотографирует всё: от детских праздников до предметных фото для небольших компаний. Его родители переживают, что в двадцать четыре года занятия сына больше похожи на студенческие подработки, но ему хватает денег, чтобы снимать приличную квартиру и спокойно жить, сводя концы с концами. Естественно, работать в офисе по специальности и получать в два раза меньше он не видит смысла. Чимин закончил юридический с божьей помощью, и юрист из него, мягко говоря, так себе. Поэтому он решил не травмировать будущих подзащитных и не стал связывать свою жизнь с этим дальше.       Чимин разогревает себе ужин и возвращается в комнату, садясь за ноутбук. Каин сразу запрыгивает на стол, укладываясь на свободное место за компьютером. Сегодня Паку нужно обработать фото Юнги, которые он делал для инсты старшего, и хорошо, что на работу ему завтра только к часу. Юнги не любитель фотографироваться, но красивый татуировщик привлекает клиентов не меньше, чем его красивые работы. А Мин Юнги до криминального красив, по мнению Пака, а он в криминале немного разбирается.       Парень переносит фотографии с камеры и понимает, что их больше сотни, и, в отличие от других, эти он никогда не удалит. Потому что это Юнги. А эти фотографии — его личный ад на сегодняшнюю ночь. Шатен начинает просматривать фото, чтобы отобрать для обработки лучшие, и залипает на каждую, буквально. Он обожает Мин Юнги ровно настолько же, насколько ненавидит. Потому что Чимин влюблён, как школьница, до бабочек в животе, которые за четыре года уже вызывают приступы тошноты.       Иногда он ненавидит свою жизнь, потому что единственный человек, в которого он искренне влюблён — гомофоб, которых ещё попробуй найди. Он всегда с каменным лицом слушает гневные тирады старшего про геев, пытаясь запихивать свои чувства как можно глубже.       Потому что знает — ничего не светит, даже в параллельной вселенной. Пак даже думать себе запрещает про какой-то шанс, чтобы чувства не начали расти сильнее, но они всё равно растут по непонятной парню причине. Мин всегда по–своему показывает, что младший для него особенный человек, очень важный друг. И даже не догадывается, что каждый раз вбивает новые гвозди в крышку чужого гроба.       Пак грустно вздыхает, погладив торчащую из–за крышки ноута голову кота. Каин трётся о пальцы хозяина и тихо мяукает, вызывая этим улыбку у парня. Чимин смирился. Обидно, досадно, но ладно. Он просто старается быть хорошим другом и пока у него это отлично получается.       Они с Юнги действительно близки, и порой он задумывается: плохо это для его влюблённости или нет. С одной стороны, он получает то, что хочет — любимый человек часто рядом, заботится в своей манере и выделяет его из числа окружающих людей. С другой — так он никогда не отпустит. Юнги не любит компании, не любит тесно общаться с кем-то. Он мог отдохнуть на вечеринке, когда был студентом, но не больше. Первое время он даже не разговаривал с Чонгуком, пока не привык.       За все годы их знакомства Пак действительно может ощутить себя особенным для старшего. Он видит перемены его настроения, знает, что тому нравится и чего он хочет. Он может быть рядом, когда нужен, и без обид отходить в тень, когда Мин не хочет видеть рядом даже его. Сам Юнги ценит это в друге и очень благодарен за такое тотальное понимание, хоть никогда и не говорит этого.       Чимин пытается сосредоточиться на фотографиях, стараясь видеть картинку в целом, чтобы не переборщить с обработкой, но каждый раз он просто залипает на чужом лице, рассматривая детали, которые смогла уловить камера.       Чёрные волосы небрежно закрывают лоб — они слегка растрёпаны от ветра, поэтому несколько непослушных прядей легли на глаза. Глаза, которые младший любит особенно сильно. Его влюблённость не возникла резко, это было постепенное чувство, пришедшее незаметно. Он даже не может сказать, почему вообще любит или что конкретно. Просто весь образ старшего: манера говорить, вести себя, его шутки, характер. Его забота, которую он всегда скрывает за раздражением. Чимин любит само существование Мина.       Парень вздыхает, откидываясь на спинку кресла, которое сразу удобно отклоняется под весом, и смотрит в потолок. При всей теплоте он ненавидит свои чувства и иногда себя. За то, что не может отпустить. Понимает, что придётся — старший найдёт девушку, которая станет для него особенной, и Пак отойдёт на задний план. И это нормально, он это осознает. Но каждый раз не может сдержать тепло во взгляде, смотря на друга.       Парень снова садится ровно, переключая фотографию, и сглатывает. Помимо того, что Мин Юнги красивый, он ещё и безумно сексуальный. Это очень сильно отвлекает Чимина, потому что сидеть с возбуждённым членом не то чтобы очень комфортно, а бегать в душ каждый раз — большое расточительство времени. ***       Утро начинается с ноющей головы, посторонних звуков в квартире и приятного запаха с кухни. Тёмноволосый парень открыл глаза, смотря на время. Десять утра, а лёг он где-то около пяти. Ему всё же пришлось сбегать в душ пару раз, чтобы снять возбуждение, и теперь от малого количества сна голова неприятно ноет, но жить можно.       Дверь в комнату закрыта, а Каина нет рядом на одеяле. Вывод один: Юнги вновь пришёл к нему. Старший часто приходит к Чимину утром, чтобы приготовить завтрак, если младшему не надо рано вставать. Мин прекрасно знает, что Чим будет лениво валяться в постели до последнего, и потом, в спешке, собираться на работу, забив на завтрак. Юнги вообще всегда следит за тем, как ест младший. Ведь тот имеет привычку не есть весь день и наедаться на ночь, отчего прибавляет вес и винит себя. Благодаря другу, Пак следит за своим питанием, при этом ни в чём себе не отказывая, и очень ему благодарен.       Парень поднимается, зевая, и поправляет завернувшуюся после сна майку. Зайдя на кухню, он садится на стул, и на его колени сразу прыгает Каин, приветственно мяукнув. — Доброе утро, — Юнги не оборачивается, продолжая что-то переворачивать на сковороде. — Доброе, — Пак притягивает к себе вазочку с печеньем, которая всегда стоит на его столе, и берет одну печенюшку. — Вот ты не можешь подождать, пока нормально поешь? — старший вздыхает, слыша звук скользящего стекла по столу, и едва улыбается. — Голова болит, и я есть хочу, — Чимин смотрит в спину парня и сам улыбается. Ему приятно, что Юнги по утрам иногда приходит покормить его, ведь знает, как старший любит спать, и ценит, что тот встает раньше ради него. — Почему ты не в салоне? — Парень, который был записан на утро, слился, а если я открою салон, туда придёт Чонгук. Он скоро забудет дорогу к универу. — Я заметил, что он туда почти не ходит. — Почему голова болит? — Мин выключает плиту и раскладывает омлет, завёрнутый рулетиком, по тарелкам. Ставит одну перед Чимином и сам садится напротив, начиная есть. — Лёг поздно. Я фотки до пяти утра редачил. — Ты что, всё обработал? — старший фыркает, а парень напротив опускает голову ниже, отламывая палочками кусочек омлета. Он чувствует, как щёки немного краснеют от смущения. — Эм… нет, просто свет был сложный, долго возился с цветокоррекцией.       Мин лишь кивает, продолжая молча есть, и параллельно что-то набирать в телефоне. Чимин немного расслабляется: не хотелось бы сейчас смотреть Юнги в глаза, зная настоящую причину его долгой работы. Пак снова немного краснеет от собственных мыслей и, закинув в рот последний кусочек с тарелки, встает, отходя к раковине. Каин трется о ноги хозяина, и парень тут же вспоминает, что не покормил его. Выйдя в коридор к своей сумке, он достает пакетик корма и, вернувшись на кухню, насыпает еду в небольшую мисочку. — Гук вообще придёт к тебе сегодня? — хозяин квартиры нарушает тишину, и подходит к кофе-машине. Он достает две кружки и, проверив наличие зёрен и воды, включает аппарат. — Да, после обеда у него два прокола. Ты сегодня его фоткать пойдёшь? — Ага, ему приспичило фоток в неоне, — Чимин подает одну наполненную кружку Мину, а в свою добавляет молока. — Надо найти район, где много атмосферных кафе и вывесок.       Юнги только молча кивает и берет на руки кота, который до этого терся об его ноги. Младший покидает кухню, чтобы собраться. Быстро приняв душ и уложив волосы, он надевает простую белую рубашку и заправляет в узкие чёрные джинсы. Пальцы украшает несколькими кольцами и застегивает тонкий серебряный браслет на запястье. Сегодня он всё же решает надеть куртку, поэтому зовет Юнги уже из прихожей, обуваясь.       На улице их ждет черная инфинити, на которую Мин копил не один год и которую просто обожает. Они довольно быстро доезжают до кофейни и, попрощавшись с Чимином, старший уезжает.       Юнги выезжает на дорогу, ведущую за город. Он довольно часто садится за руль, чтобы просто покататься. Его это успокаивает и как-то расслабляет. Парень любит оставаться один, любит тишину и не выносит долгое пребывание в компании людей. Он часто задумывается, что единственным человеком, которого он пускает в личное пространство, является Чимин. Мин сам не знает, почему так вышло, но с самого начала их знакомства, когда они пересекались лишь на студенческих вечеринках, младший приносил с собой комфорт.       К Чонгуку он привык только спустя полгода, если не больше. Первое время парень даже жалел, что взял Чона, но младший так хотел научиться бить тату, что Юнги смирился и продолжил его учить. К тому же, оказалось, что младший круто рисует и снабжает эскизами.       Сейчас присутствие Чона не напрягает, даже привычка включать громко музыку больше не раздражает. Юнги не может похвастаться большим количеством друзей, но ему и не надо — вполне комфортно было с теми, кто у него уже есть. Чимин даже познакомил его с Джином, и тот, несмотря на довольно активный и шумный характер, относительно не раздражает Юнги — бывало и хуже. Они даже могут найти темы для разговора, если остаются одни.       Сделав небольшой круг, заезжая в город с другой стороны, Мин направляется к салону. Припарковав машину недалеко от входа, он выходит из неё, блокируя двери. Повернувшись, брюнет смотрит на окна кофейни, видя приличное количество людей и приветливо улыбающегося Чимина за стойкой. Пак вписывается в это место, особенно когда на улице холодно. Помещение выглядит уютным, а Чимин только добавляет этого уюта — так всегда кажется Мину. Постояв ещё буквально пару минут, он отворачивается, заходя в салон.       Чимин очень любит, когда посетителей много. Время тянется незаметно, и даже ноги ноют не так сильно, потому что легче ходить — хотя бы до кофе машины и обратно, к кассе, чем просто стоять. Джин вовсю занят на кухне, поэтому в кофейне стоит приятный запах свежей выпечки, что привлекает ещё больше людей. Честно говоря, Пак немного устает и банально хочет присесть хоть на минуту, поэтому, когда выходит Ким, завязывая на поясе фирменный фартук, младший облегченно вздыхает. — Иди, отдохни немного, — Сокджин пальцами поправляет высветленные волосы и встает за кассу, принимая заказ. — Спасибо, я быстро, а то мне и так осталось работать чуть больше часа, — старший только кивает.       Пак выдыхает облегченно и, зайдя в комнату персонала, опускается на мягкий диванчик, откидываясь на его спинку. В ушах приятно звенит от резкой тишины, и парень расслабляется. Потянувшись к телефону, который оставил тут, он замечает одно сообщение от Чонгука. Младший написал, что сам зайдет к Чимину, и просит дождаться. Тёмноволосый немного расстраивается, что не сможет снова увидеть Юнги, но отвечает согласием.       Душу до сих пор греет факт того, что Мин пришел к нему утром. Пухлые губы растягиваются в тёплой улыбке, и Пак позволяет себе короткую слабость — с головой окунуться в это чувство теплоты. Где-то в глубине души, он очень хочет, чтобы так было каждый день, чтобы он не просто заходил на кухню, а мог подойти и, хотя бы, обнять. Иногда желание прикоснуться становится таким сильным, что пальцы болят физически. Чимин много раз видел друга спящим, но не позволял себе даже смотреть на лишнюю минуту дольше, не говоря уже о прикосновениях. Страх ощутить на себе презрение и ненависть от этого человека намного сильнее.       Спустя десять минут Чимин выходит к Джину, но тот говорит, что останется работать, поэтому принимает заказы, а младший делает напитки. Когда смена Пака почти заканчивается, люди практически разошлись. — Как думаешь, может, стоит нанять ещё сотрудника? — задумчиво произносит блондин и смотрит на парня рядом. — А ты потянешь? — Чимин опирается на стойку боком, упираясь в поверхность локтём.— Думаю, это было бы уместно, если финансово это возможно. — Да, у нас в последние месяцы хорошо идут дела. Честно говоря, если так будет и дальше, возможно, я подумаю над тем, чтобы открыть ещё одну кофейню. — Ого, это круто. Ну, если так, то помощь не помешает. Есть кто-то на примете? — Нет, хотел у тебя спросить, может кто-то из знакомых ищет работу? — Не, но, если такой появится, я тебе скажу, — Пак кивает, смотря на старшего, и поворачивается на звук открывающейся двери, видя там Чонгука. — О, это за мной. — Привет, Гук, — Джин машет ему рукой. — Сделать кофе, пока Чим вещи собирает? — Привет, хён. Сделать, — Чон кивает, подходя к стойке, и опирается на неё руками. — А ты, как всегда, весь в чёрном, — Чимин выходит к нему, застёгивая на ходу куртку и становясь рядом. Младший одет в свободные чёрные штаны с ремнями, чёрную толстовку с белыми надписями на спине и грубые чёрные ботинки. — Мне нравится, да и гардероб весь такой, — Чон пожимает плечами.       Попрощавшись с Джином, они выходят из кофейни. Гук в тишине идет за старшим, о чём-то задумавшись и иногда отпивая кофе из стаканчика. Чимин его не отвлекает — он сам устал от человеческих голосов за время работы, и сейчас эта приятная тишина ему только в радость. Тем более, Чон хотел с ним о чём-то поговорить, хотя не сказал тему, но видно, что младший немного нервничает.       Когда Пак приводит их на нужную улицу, где много неоновых вывесок, эта задумчивость Чонгука только играет в плюс на фотографиях. Старший сам увлекается, говоря парню только как и куда лучше встать, или куда посмотреть. Когда у него в руках появляется камера, Чимин немного отключается от внешнего мира. Становится сразу в разы сосредоточеннее, продумывая каждый кадр. Съёмка приносит ему огромное удовольствие, хотя сам стоять перед камерой он не особо любит.       Быть фотографом никогда не было его целью, это вышло само. Сначала он на телефон фотографировал какие-то предметы, природу, а изредка и людей. Но даже тогда он не мог просто сделать снимок. Он хотел показать всё максимально красиво, и не важно, что в руках был старенький телефон с плохой камерой. Он пытался выжать максимум из того, что имел. И всё это было просто потому, что он хотел запечатлеть момент таким же красивым, каким видел его он.       Поэтому он никогда не фотографирует в студиях. В помещении он соглашается работать, только если снимает праздники. Однако с людьми он всегда работает на улице. Ему нравятся эмоции, которые может испытать человек, и их проще из него вытянуть. Ему всё равно, где проходит съемка — хоть на свалке, — он всегда сделает атмосферные снимки. Даже сейчас, видя, что получается, он ловит кайф от своей работы. Задумчивый и спокойный Чонгук вписывается в кадр даже со стаканчиком кофе в руках. А его чёрная одежда оттеняет яркий неоновый свет на заднем плане. Конечно, такие фотографии нужно хорошо и грамотно отредактировать, но Паку уже нравится.       За почти два часа съёмки Чонгук говорит критически мало. Не то чтобы он в другое время много болтает, но всё-таки Чимин слишком хорошо видит нервозность младшего. Он просто не может больше мучать его. Просмотрев все фотографии, сделанные за это время, он выносит вердикт, что их более чем достаточно. Предложив Гуку сходить в небольшой ресторанчик и поесть мяса, он рассчитывает увидеть облегчение, но друг нервничает ещё больше.       Это совсем сбивает с толку — парень никогда не видел младшего таким. Чонгук действительно сильно нервничает и абсолютно не уверен, что разговор стоит того.       Он хочет поговорить с Чимином про своего парня, который год провел на обучении в Канаде и должен скоро вернуться. Они с Паком никогда не разговаривали на такие темы, и он просто надеется, что старший не относится к этой теме так же, как и Юнги. Гуку нужен банальный совет, что делать с тем самым Юнги и как объяснить наличие гиперактивного парня, который, Чонгук знает, будет постоянно рядом. Или как убедить бойфренда не проявлять чувств и не трогать Чона при хёне.       На предложение поесть Чон соглашается сразу. Желудок тянет от голода, ведь на нервах он ничего не ел, и, если даже испортит отношения с другом, зато хоть поест вкусно.       Они заходят в небольшой ресторанчик, выбрав столик, отдалённый от основного количества людей и, сделав заказ, начали ждать. — Ты скоро поседеешь от нервов, Гук. Что такого ужасного ты хочешь мне сказать? — старший и сам немного начинает поддаваться этим нервам, не понимая их причины. — Хён, почему Юнги-хён так ненавидит геев? — Чон выпаливает первый отдалённый вопрос, который пришёл в голову, и прокашливается. — Без понятия, я никогда не разговаривал с ним об этом. Он не переносит на дух даже темы такие, так что я не лез, — он отводит немного взгляд, рассматривая пол, и поджимает губы. Он не любит касаться этой темы, но младший не знает о его чувствах, так что винить его нет смысла. — А как к этому относишься ты? — младший пытается придать голосу максимальное спокойствие и расслабиться. Он складывает руки на столе, чтобы не начать рвать салфетки от нервов. — Я? Нормально. Я не вижу в нетрадиционной ориентации ничего плохого. Люди могут любить кого хотят, — Чимин пожимает плечами, смотря на парня напротив, и от него не скрылось, с каким облегчением выдыхает Чон и явно расслабляется. Пак хочет спросить, в чём дело, но девушка приносит их заказ, выставляя его на стол. — У меня есть парень, — Гук произносит на выдохе, как только официантка отошла. Он решил, что лучше сразу, как повязку с раны содрать. — Чего? — а вот его собеседник к рывку не готов. — Стой, что? Парень? — Ага. — Давно? — Почти три года. — Пиздец, — Чимин откидывается на спинку стула, удивлённо смотря на Гука. Он даже подумать не мог. Не то что у него парень есть — он думал, что у младшего и отношений-то нет. — Ты потрясающе это скрывал, хочу тебе сказать. — Это было не сложно, Тэхён сейчас в Канаде. Ездил по обмену на год учиться, — он не сдерживает лёгкую улыбку и выглядит заметно спокойнее. — Его зовут Тэхён? — Да, Ким Тэхён. Мы ещё со школы знакомы, учимся в одном универе, только он на другой специальности. Начали встречаться в начале последнего года старшей школы. Он скоро приезжает, — Гук всё же начинает есть, довольно промычав от удовольствия. — Ты об этом и хотел со мной поговорить? — Чимин понимающе кивает и сам кушает, смотря на младшего. — Хочешь спросить, что тебе делать с Юнги? — брюнет только кивает. — Ну, что я могу сказать. Тебе остаётся только и дальше быть таким актёром. Если Юн узнает, лицо тебе, конечно, подправит. Самое малое. Он ненавидит, когда ему врут, и геев ненавидит. А два в одном — это смертельное комбо, — он закусывает губу, стараясь не выдать неприятных эмоций. Ему горько от собственных слов, ведь в это комбо отлично вписался он сам. Даже мысль о том, что Юнги узнает его секрет, заставляет подступить к горлу противный ком паники. — Тэхён очень активный и тактильный. Он по-любому придёт в салон. И я боюсь палиться перед хёном, — Чон вздыхает, медленно пережёвывая еду, и немного хмурится своим мыслям. — Тогда поговори с ним. Он же не ребенок, я уверен. Должен понять. — Вы, кстати, чем-то похожи, — задумчиво произносит парень, видя вопросительный взгляд в свою сторону. — Ну, по характеру. Я думаю, вы подружитесь. Хочу вас познакомить, когда приедет.       Чимин кивает, и они ненадолго замолкают. Старший определённо не против иметь ещё одного друга. Да, он неплохо ладит с Чонгуком и Джином, помимо Юнги, но хочется кому-то иногда поныть в жилетку. Потому что держать в себе все эти эмоции, временами, слишком сложно. Ни Гук, ни Джин о его чувствах не знают, и он не хочет, чтобы знали. Он доверяет им, но почему-то не чувствует необходимости открываться кому-то из них. Поэтому молча проносит это в себе.       Чонгук заходит в свою квартиру, небрежно скидывая обувь, и смотрит на время. Ночью ему должен позвонить Тэхён. Сложно встречаться с человеком, когда у вас 13 часов разницы во времени. Разговаривают они в основном только ночью или вечером, когда в Канаде утро.       Парень падает на кровать и прикрывает глаза. Он очень надеется, что Тэ его поймёт. Ким не был каким-то истеричным или эгоистом, нет, просто Чонгук себя накручивает. На самом деле, зная своего парня, он уверен, что тот все поймёт, но обязательно будет выкидывать что-то в присутствии Юнги, чтобы расшатать нервы и себе, и Чону. Слишком уж тот любит быть на грани.       Самое лёгкое, что они делали, это трахались в открытом настежь учительском туалете в школе, во время фестиваля. Чонгук был уверен, что их поймают, но этого не произошло. От воспоминаний низ живота начало тянуть от возбуждения, и Чонгук недовольно стонет. Он скучает по Тэхёну, и его тело тоже.       Дрочки на чужой голос каждый день перестало хватать ещё в первые две недели, когда Тэ уехал. Весь год секс по телефону — единственное, что он мог получить. Иногда они созванивались по видеосвязи, но это мало что меняло.       Чтобы хотя бы как-то себя отвлечь, Чонгук быстро ополаскивается в душе и садится рисовать.       Ему заказали несколько эскизов, и для Юнги он тоже обещал нарисовать парочку. Он так увлекается работой, что не замечает пролетевшего времени. Отвлекает его сигнал уведомления на компьютере. Парень откладывает планшет, поднимаясь с кровати, и пересаживается за стол, удобно откидываясь в игровом кресле. Открыв ноутбук, он выводит систему из спящего режима. В приложении висит пропущенный от Тэ и, настроив камеру, Чонгук сразу перезванивает. — Почему сразу не поднял? Занят? — И тебе привет, малыш, — брюнет хихикает, смотря на парня по ту сторону экрана. Тэхён поправляет русые волосы и довольно улыбается. — Я рисовал и увлёкся. — Покажешь, что нарисовал? — светловолосый опускает голову на сложенные руки, не сводя взгляд с камеры, а сам лежит на кровати. Чонгук молча встает и тянется за планшетом, который остался лежать на кровати. Включив его, парень поворачивает экран к камере, показывая замысловатые узоры в акварели. — Чёрт, красиво. Помнишь, что ты обещал мне набить тату, когда я приеду? — Помню. Только позже. — Почему? — Ким недовольно смотрит на парня, приподнимая голову и подпирая её рукой. — Потому что это ты. Я не поднесу к тебе машинку, пока не буду уверен в своих навыках, — Тэхён только вздыхает, но спорить не стал. — Как там дела в универе? — Нормально, но я там почти не появляюсь. Мне интереснее работать в студии, и Юнги-хён не против, — парень пожимает плечами, не сводя взгляд с блондина. — Хочу прийти к тебе на работу. Ты столько мне рассказываешь про этого Юнги и про Чимина. Интригует, знаешь ли. — Кстати об этом, — Чон сгибает одну ногу в колене, ставя её на кресло, и садится удобнее. — Юнги-хён гомофоб и не знает, что я встречаюсь с тобой. Нам надо держать себя в руках при нём, — на эти слова Тэхён недовольно хмурится. — А с чего вдруг я должен беречь его чувства и не подходить к своему парню? Это исключительно его проблемы, пусть разбирается с ними сам, — он фыркает, смотря пристально, и вопросительно приподнимает бровь. — Ты серьёзно, Чонгук? — Да. Он хороший человек и не трогает никого, пока это не касается его. Если он узнает, путь даже в тот район мне будет заказан. Мне кажется, у него есть причина для ненависти, но я не спрашивал, — парень вздыхает, понимая, что это всё звучит как бред, и Тэхён действительно никому ничего не должен. — Я не хочу его оправдывать. — Но ты это делаешь, — Ким перебивает, все ещё не в восторге от этого разговора. Он никогда и ни перед кем не скрывал свои чувства. Открыто признавался Чонгуку, ещё когда они не были вместе. По сути, благодаря смелости Тэ, они и встречаются сейчас. Он не понимает и не хочет понимать неприязни его отношений и его самого, ни от кого. Даже родителей он просто поставил перед фактом, когда понял, что ему нравятся парни. Парень не скрывал это никогда, он просто был собой, не кричал на каждом углу о том, что он гей, но и не прятал за семью замками. — Нет, я знаю, что он не имеет права принимать или не принимать чьи-то отношения. Но он оборвёт все связи со мной, если узнает. Мы хорошо сдружились с ним с учётом того, какой он человек. Он действительно может меня чему-то научить, и он единственный, кто вообще согласился это сделать. Мало того, что он нанял на работу пацана, который и машинку держать не умел, так он мне ещё и платит. — Ладно, — блондин вздыхает и кивает, закусывая один палец и весело улыбается, видя, как за его действиями следит Чон. — Но вечно скрывать не получится. Всё тайное становится явным.       Чонгук благодарно кивает и немного расслабляется. От этой темы они уходят и парень очень этому рад. Тэхён рассказывает про свою учебу и друзей, жалуется, как неудобно учиться по вечерам. Чон ловит каждое его движение, не сводя взгляда с экрана.       Блондин постоянно кусает и облизывает губы, смотря при этом на брюнета. Он знает, что тот не сводит с него глаз, немного понижает голос, привлекая этим ещё больше внимания к себе, и постоянно тянет что-то в рот. Чонгук чувствует себя слюнявым подростком, потому что у него стоит. Каждый раз, когда чужие губы обхватывают какой-то предмет, будто случайно, у парня ноет в паху. Он настолько не удовлетворён, что возбуждается даже от чужого голоса, или хриплого смеха. — У вас определённо есть проблема, Чон Чонгук, — Тэхён снова закусывает нижнюю губу, смотря на чужие бедра. — Кто в этой проблеме виноват? — младший усмехается, толкая языком щеку изнутри. Серые спортивные штаны явно не скрывают его возбужденный член. — Черт, я скучаю, Гук-и.       Ким лежит так, что камера находится немного сбоку от него, поэтому Чон прекрасно видит, как плавно тот двинул бедрами, проходясь по кровати пахом. От тихого хриплого стона перехватывает дыхание, и он ненавидит это расстояние ещё больше. Рука непроизвольно тянется к стоящему члену, накрывая его через тонкую ткань штанов и белья, сжимая. Тэхён снова толкается в кровать, сразу приподнимая немного бедра. — Покажи мне его. — Попроси. — Блять, Чонгук… пожалуйста, я хочу увидеть твой член.       Блондин тихо стонет, сам опуская одну руку ниже, и брюнет уже не может терпеть. Он приспускает штаны вместе с бельем, и твердый член сразу пачкает живот смазкой, оставляя блестящий след. Парень обхватывает его пальцами, не сводя с Тэхёна взгляд, и большим пальцем надавливает на головку, размазывая прозрачную каплю. — Когда я приеду… первым делом возьму его в рот, — он растягивает влажные губы в улыбке, наблюдая за чужими действиями. Его заводит даже то, с каким желанием смотрит на него парень. — Я хочу увидеть, как ты скучаешь по мне, — Чонгук медленно скользит по стволу до самого основания и обратно, сжимая зубы. Он настолько возбуждён, что это приносит лёгкую боль, но он не отводит взгляд от экрана. Воображение подкидывает картинки того, как прекрасные губы смыкаются на его члене, и как Тэ стонет, насаживаясь ртом до основания.       Ким только кивает, тихо заскулив, и отодвигает ноутбук так, чтобы его было видно полностью. Его бьёт мелкая дрожь от невыносимого желания, но он быстро снимает с себя штаны вместе с бельём, оставаясь в длинной белой майке. Из-под подушки парень достает небольшую бутылочку смазки и выливает её на свои пальцы, размазывая по ним прозрачный гель. Он ложится грудью на кровать, опираясь на колени, и Чонгука ведёт от новой волны возбуждения. Брюнет видит, как чужие влажные пальцы скользят между ягодиц, и слышит новый сладкий стон. Тонкий длинный палец легко проскальзывает внутрь и Тэхён чуть заметно выгибается, сразу же добавляя в себя второй. Чон сжимает свой член у основания, чтобы позорно не кончить прямо сейчас. Он знает, какой его парень чувствительный и одна мысль о том, насколько тот будет податливым и голодным, заставляет мозг плавиться. Он проводит по члену в такт движению чужих пальцев, видя, как блондину мало, как он пытается проникнуть глубже и недовольно хнычет, потому что недостаточно.       Тэхен сжимает одной рукой простынь, не сводя взгляд с экрана, видя, как чужие глаза чернеют от возбуждения, и толкается в себя сильнее. Пальцы находят заветную точку внутри, и из груди вырывается протяжный громкий стон. Ему так мало пальцев, что кажется, ещё немного, и он сойдет с ума. Все тело горит от желания почувствовать на себе чужие руки. Гук свободной рукой проникает под майку, поднимая её, и пальцами сжимает чувствительный сосок. Из горла вырывается низкий стон, и блондин добавляет в себя третий палец, чтобы хоть немного заполнить пустоту внутри. — Я так хочу тебя в себе… я скоро с ума сойду, — Тэхен тяжело дышит, не прекращая стонать и, видя открытый участок чужого тела, снова кусает губы. — Малыш, осталась неделя… а сейчас трахни себя, как следует. Я хочу видеть, как ты кончаешь, мечтая о моем члене, — голос немного хрипит от возбуждения, и Чонгук начинает сильнее двигать рукой по всей длине. Пальцы влажные от смазки, дыхание сбилось, и мозг не выдаёт совершенно никаких мыслей, кроме образа стройного тела, которое податливо извивается под ним. Блондин ускоряет движение пальцев в себе, раздвигая сильнее стройные ноги, и вторую руку опускает на твердый член. С губ срывается очередной стон, он прислушивается к чужому хриплому дыханию, чувствуя, как его накрывает. — Позволь мне кончить, пожалуйста, Гук-и. — Нет, — Тэ сразу убирает руку с члена, смотря в чужие глаза, немного мутным от возбуждения взглядом, и замедляет движения пальцев в себе. — Не смей останавливать пальцы, малыш, если хочешь кончить, — он скулит, но снова толкается в собственное тело быстро и максимально глубоко. Подушечки каждый раз задевают простату, и тело снова пробирает дрожь. Член болит от сильного возбуждения, но трогать его нельзя, иначе он сразу же кончит. Чонгук играет с ним, и это сводит с ума. Он видит, как тот быстро надрачивает себе, не сводя с него взгляд, и хочется уехать домой прямо сейчас. Тэхён никогда не думал, что будет так хотеть кого-то. Настолько сильно и только этого человека. Не мог представить, что будет буквально умирать от чужого голоса и трахать себя пальцами на камеру. А брюнет думает, что после того, что он видел через эту камеру за этот год, у него больше ни на какое порно не встанет. Он плотно сжимает собственный член, быстро двигая рукой, но резко замедляет темп, не позволяя себе кончить. Собственная рука оставляет полосы от коротких ногтей на груди, и новая волна возбуждения узлом оседает внизу живота. Он видит, как сильно Тэ хочет кончить, и, в итоге, позволяет ему. Тот кончает с громким стоном, буквально пару раз проведя по своему члену. Его голос заполняет чужой мозг и Чонгук, тихо рыкнув, кончает следом, пачкая спермой пальцы и живот. — Теперь ты увидел, как я по тебе скучаю? — Ким опускается на кровать, тяжело дыша и улыбается, прикрыв глаза. — Да, отличная демонстрация, — кивнув, он потянулся за салфетками, которые стоят возле ноутбука. Взяв несколько, он стирает собственную сперму. — А это мог быть мой язык, — весело хохотнув, блондин смотрит на него из-под прикрытых век, игриво прикусив кончик языка. — Тэ, пожалуйста. Если у меня снова встанет, мне опять придётся дрочить. А я уже не могу! — Ла-а-адно, — протягивает парень и поднимается, садясь на колени. Ноги так и остались в разведенном положении, но член был прикрыт футболкой, на которой виднеется влажное пятно от спермы. Щёки всё еще немного красные, волосы растрёпаны. Гук осматривает парня и со стоном откидывается на спинку кресла, поправляя штаны и закрывая глаза. Но образ такого Тэхёна всё равно уже отпечатался в мозгу. — Малыш, молю, иди в душ, — от бархатного смеха по телу разливается тепло, и он снова открывает глаза. Парень накидывает на себя одеяло, чтобы не испытывать чужое терпение и кивнул. — А ты иди спать. Я напишу, когда у тебя будет утро.       Они прощаются и Тэ отключается. Даже после того, как экран на ноутбуке погас, Чонгук остается сидеть на месте, наслаждаясь собственными чувствами.       Но боже, как ему прожить ещё неделю?