Посмотри на меня

      Чимин заболел. Он понятия не имеет, как так получилось, но ходить без куртки осенью, видимо, плохая примета. Ему настолько плохо, что уже даже хорошо. Он позвонил Джину и умирающим голосом предупредил, что не придёт. Кажется, Джин умрёт вместе с ним, потому что днём он разорвется между кухней и кассой. Пака сейчас искренне не волнуют чужие проблемы, поэтому он просто забивается под одеяло, подальше от яркого света, который режет глаза. Голова болит, всё тело ломит, в горло будто песка насыпали. У него даже лекарств толком нет, но идти за ними он сейчас не в состоянии. Его колотит от озноба, и парень всеми силами пытается расслабиться и уснуть, но, естественно, абсолютно ничего не выходит.       Собрав все немногочисленные силы в кулак, он тянется за телефоном и пишет сообщение Юнги, прося зайти в аптеку, когда тот закончит работать. Звонить совесть не позволит. Тогда старший, услышав его голос, сразу кинет всё и придёт его лечить. Ему придётся отменить записи и потерять деньги, которые мог бы заработать. Мин на сообщение не отвечает, но появляется в квартире больного уже через полтора часа. Для Чимина это время показалось вечностью; он даже чувствует насколько сухое и горячее у него дыхание, но его продолжает знобить. — Зачем ты так рано пришёл? — парень слышит звук открывающейся двери и выползает из-под одеяла, когда друг заходит в комнату. — Ты сказал после работы, я пришел после работы, — Юнги прикладывает свою руку к чужому лбу, тихо хмыкнув, и сразу уходит на кухню. Вернувшись уже через полминуты со стаканом воды, он дает Чимину несколько таблеток из пакета, который принёс с собой. — Это жаропонижающие, пей. — Неужели у тебя больше нет клиентов? — Чимин послушно выпивает лекарство и ложится обратно, кутаясь в тёплое одеяло. — Были, но им был неважен мастер. Поэтому я показал им работы Чонгука. Им понравилось, и я перезаписал их на него, вот и всё. Там было два человека, — чёрноволосый вздыхает, смотря на друга. — Есть хочешь?       Чимин только кивает, закрывая глаза. Он хочет спать, но температура не дает расслабиться. Видимо, вымотанный организм устал, и ему удается не крепко уснуть, пока Юнги что-то готовит на кухне. Осознание того, что старший пришёл, греет младшему душу. Ему до безумия приятно, что о нём заботится любимый человек, пусть и по-дружески. Юнги с таким же рвением может заботиться только о семье. Старший часто говорил, что Пак ему как семья, и в такие моменты младший ему действительно верил. Сквозь дрёму Чимин слышит, как стучит нож по поверхности, как течёт вода, стучит посуда. Звуки готовки как-то расслабляют, и его даже перестает колотить, и не важно, что это просто температура падает. В такие моменты он влюбляется в Юнги ещё больше. Кажется, что всё это так правильно, что всё может остаться так же ещё надолго. Чимин не пускает в голову мысли, что это только временно, он наслаждается атмосферой заботы и своей собственной любовью.       Юнги будит его примерно через час. Температура спала, и Чимин чувствует себя чуть лучше. Голова всё равно тяжелая, а горло раздирает изнутри. Мин тянет его на кухню, наливая куриный суп и заставляя поесть. Младший ест с удовольствием, пока брюнет просто молча сидит напротив, иногда что-то печатая в телефоне. После обеда в Пака кидают горстку лекарств, заставив принять душ, и укладывают спать. Парень отключается буквально сразу.       Мин уходит только поздним вечером. Он прибрался в чужой квартире, ворча, что Чимин поэтому и болеет, что ленивый и коллекционирует в доме бактерии. После он приготовил ужин из овощей и мяса, но друга будить не стал. Оставил на холодильнике записку о том, чтобы поел, и что сам Юнги придёт завтра. Старший вымотался за весь день, поэтому, выйдя из чужого дома, сразу спешит к себе. Он немного переживает за Чимина — вдруг тому ночью снова станет плохо. Но старается убедить себя мыслями, что всё хорошо и Пак не маленький ребенок. Лекарства есть, значит, сможет о себе позаботиться.       Сон очень помогает Чимину, вот только просыпается он среди ночи, и спать больше не хочется совсем. В квартире тихо, и он слышит только как Каин хрустит сухим кормом на кухне. Парень переворачивается на спину и прислушивается к своим ощущениям. Горло болит всё так же и, кажется, начинается кашель, но в остальном он жив. Парень уверен, что на кухне его ждёт еда в холодильнике, а друг вернётся утром или после работы.       Юнги всегда был таким. Он ухаживает за младшим, когда тот болеет. Чимин и сам в состоянии о себе позаботиться, на самом деле, но отказываться от внимания и помощи любимого человека не может. Это только укрепляет его чувства и, следовательно, выходит боком для его душевного равновесия, но сказать Мину не приходить — каждый раз не хватает сил. Брюнет понимает, что к каким-то тёплым чувствам чужая забота не имеет никакого отношения, Мин привык заботиться о нем.       Юнги долго не может выпроводить из салона болтливую клиентку, которая старается завести все новые разговоры с Чонгуком. Она последняя на сегодня, и Мин хочет закрыться раньше, чтобы помочь Чимину и вернуться домой не глубокой ночью, но назойливая особа строит глазки младшему уже лишние тридцать минут. Чону в этот момент бриллиантово всё равно — он просто не обращает внимания на девушку, которая по итогу разговаривает сама с собой. Выгнать насильно её нельзя, Юнги всё же немного дорожит репутацией своего салона, хоть и срывается иногда на людей.       Ещё через десять минут, оскорблённая чужим игнором, клиентка всё же соизволила свалить, и Мин, выпнув Чонгука следом, закрывает салон, направляясь к другу. Он понимает, что в общем и целом его помощь вряд ли ещё требуется — младший бы позвонил, — но это доставляет Юнги странное удовольствие. Вообще, Чимин приносит только странное в его жизнь. Парень не может позволить помочь младшему кому-то, кроме себя, даже Чонгуку. Ему нравится понимать, что он — один такой друг в жизни Чимина, нравится ощущать себя нужным.       Юнги никогда не нуждается в большом количестве людей рядом, он прекрасно ладит сам с собой и остается с собой наедине. Нет страха одиночества или потребности, чтобы кто-то обязательно был рядом, но при всём этом наличие в его жизни Чимина как-то успокаивает. Младший всегда понимает его, рядом при необходимости и не обидится, если Мину нужно побыть одному неделю и отдохнуть от всего. Они никогда не ссорились, никаких истерик — Пак обладает просто безграничным терпением рядом с немного вспыльчивым Юнги, и старший это ценит. Он никогда никому не признается, особенно Чимину, но порой ему хочется просто компании друга, даже когда тот заходит в салон после работы — это кажется таким правильным. Мин сразу чувствует себя как дома. Он не углубляется в эти мысли, просто принимает их.       Чимин встречает его хриплым голосом и немного болезненным видом, но явно довольный чужим присутствием. Юнги такая реакция умиляет, но он предпочитает этого не показывать. Увидел бы кто-то его трепетное отношение к парню со стороны — искренне бы посмеялся над его гомофобными убеждениями. Но на то они и убеждения, чтобы Мин никогда даже не планировал думать в эту сторону. Чимин просто ему дорог. — Привет, хён, — младший отходит в сторону, пропуская парня в квартиру. — Чем занят? — Юнги скидывает с себя вещи, сразу проходя в спальню и падая на чужую кровать рядом с открытым ноутбуком. — Фильм смотрел. Хотел обработать фотки Гука, которые мы делали, но глаза откровенно ебутся, — Чимин снова залезает под одеяло, чувствуя лёгкую дрожь от поднимающейся температуры.       Мин тянется рукой к чужому лбу и, тихо вздохнув, встает, уходя на кухню, и уже через минуту возвращается с водой и жаропонижающим. — У тебя же температура, почему не выпьешь таблетки? — Откуда ты знаешь, что я их не пил? — Тебя колотит, значит, она только поднимается, — младший вздыхает и послушно выпивает лекарства. Этот человек слишком хорошо Чимина знает. — Мне было лень вставать. — Ни капли не удивлён, — старший закатывает глаза и переводит взгляд в ноутбук. — Что за фильм? — Проклятие Аннабель. Решил все части посмотреть, это вторая, — тёмноволосый возвращает ноутбук на середину кровати, когда друг ложится на вторую её часть. — Почему, когда ты болеешь, тебя тянет на фильмы ужасов? — Не знаю, — младший только пожимает плечами и запускает фильм, который успел посмотреть только десять минут.       Он даже не спрашивает, зачем Юнги вообще пришёл. Тот лежит рядом и смотрит фильм вместе с ним. Парня не бесит даже то, что старший в его постели в одежде — ему плевать. Они просто отдыхают рядом. Чимин часто кидает взгляд на брюнета. Тот подмял подушку под голову и закинул одну ногу поверх одеяла, согнув в колене.       Сейчас Юнги отдыхает, морально и физически. Он даже не особо сильно вникает в сюжет, потому что уже видел фильм, но ему так хорошо. Его никто не дёргает, не хочет от него разговоров или внимания. Только кот пришел и ткнулся мокрым носом в чужие пальцы, от чего парень на автомате начал гладить по мягкой шёрстке.       Мин любит свою работу, но не сильно любит общаться с незнакомыми людьми, а татуировщику этого не избежать. Кому-то больно и его нужно отвлечь, кто-то боится, кто-то просто очень любопытный. Но со всеми он разговаривает, и это, пожалуй, единственный минус для него. Даже попадающиеся тупые индивидуумы не так сильно омрачают его работу, как постоянная необходимость вести беседы. Редко кто просто говорит, не требуя диалога, или даже молчит, особенно когда сеанс может идти далеко не один час и даже не три.       Чимин старается не сильно пялиться на друга, иногда даже как-то комментируя фильм, слушая ленивые ответы, но взгляд всё равно приковывается к человеку напротив. И снова эти противоречивые эмоции, что раздирают его изнутри. То, что Юнги рядом — прекрасно; то, что нельзя даже прикоснуться — отвратительно. Хочется зарыться пальцами в чужие чёрные пряди так сильно, что он неосознанно сжимает одеяло. Не то, чтобы он вообще никогда не прикасался к Юнги, нет конечно, но сейчас это было бы странно, и у Чимина нет весомого объяснения таким действиям.       Лекарства помогают, и температура падает, от этого парню становится даже жарко. Правда, он не до конца уверен в том, что это не из-за предмета обожания в непозволительной близости. Из-за лекарств, небольшой слабости и уютной атмосферы парень засыпает. Юнги, заметив это, выключает ноутбук, и ему настолько лень идти к себе, что он просто раздевается до белья и ложится в чужую удобную постель. Ему не первый раз тут спать. Младший во сне придвигается ближе, упираясь лбом в чужое плечо, и Мин легко улыбается такому действию. Где-то в ногах скручивается кот и парня окончательно убаюкивает слишком уютная атмосфера.       Юнги остаётся присматривать за младшим, аргументируя это тем, что ему лень идти домой, да и вообще парень без него не долечится и заболеет снова. В общем и целом, он даже не врёт. Он действительно немного переживает и вечерами уходить домой ему ужасно лень. А Чимин и не против, даже немного расстраивается, когда выздоравливает. Появляется мысль пожевать грифель от карандаша, чтобы температура снова поднялась, но он быстро отказывается от этой затеи. Бедный Джин уже просто вешается на работе. — Чем сегодня заниматься будешь? — Чимин сидит на стуле на кухне, согнув одну ногу в колене, и отпивает сладкий кофе. — В салоне выходной, а раз ты вылечился, пойду склад разберу. Я его не трогал больше года, а скоро приедет новое оборудование, — Мин садится напротив, притягивая к себе вазочку с печеньем. — Давай я тебе помогу? — Зачем? — Ну, ты тут торчал из-за меня. А один будешь разгребать там всю ближайшую неделю, — Чимин пожимает плечами, смотря в тёмные глаза напротив и легко улыбается. — Мне всё равно делать нечего, кафе закрыто сегодня, съёмок нет. — Ладно, — старший особо и не против. Одному копаться в пыльном хламе как-то удручает, а Чона дернуть с учёбы он не может. Он ждёт, пока друг соберётся, и не спеша выходит из чужой квартиры. — Нужно ещё прибраться в комнате отдыха. Чонгук завтра друга своего приведёт. Мелкий мне мозги уже все вынес. — Он морально готовит тебя к новому лицу, которое будет постоянно мелькать рядом, — Пак незаметно закусывает губу, понимая, почему на самом деле младший так сильно ждёт приезда Тэхена. Где-то внутри себя он даже чувствует отголоски зависти. — Он мне уже не нравится. — Да ладно, Гук сказал, мы с ним подружимся. — Ты подружишься, — отрезает старший и Пак переводит на него немного хмурый взгляд, пряча руки в карманы куртки. — Почему ты так категорично настроен? — Потому что мелкий пытается навязать этого пацана тебе, — Чимин останавливается, тяжело вздыхая. — Хён, я знаю, что ты собственник, конечно. Но ты мой лучший друг, это никогда не изменится, — собственные слова оседают горечью на языке. Да, он всегда будет другом, самым близким, самым лучшим, но всего лишь другом.       Юнги лишь кивает на эти слова, продолжая идти дальше. Он не понимает собственного раздражения, которое вспыхивало каждый раз, стоило Чону заговорить о неизвестном парне который обязательно поладит с Паком. Мин боится лишиться своего комфорта в виде Чимина. Он спрячет этот страх глубоко в себе, с трудом принимая то, что ему необходим конкретный человек.       На складе салона у Юнги действительно много ненужного хлама. Старые машинки, какие-то лампы, сломанные колонки и много разного мусора, который нужно разобрать. Мин не знает, почему никогда не выбрасывает ненужное сразу. Скоро ему привезут новые кресла и кушетки, и старые, он уверен, засунет сюда. Брюнет брезгливо осматривает слои пыли на полках и тихо вздыхает. Чимин приносит откуда-то тряпки и ведёрко с водой. — Не могу поверить, что ты постоянно полощешь мне мозг по поводу уборки, хён, — младший скептически осматривает друга и собирает отросшие тёмные волосы в небольшой хвостик на затылке, чтобы не мешали. — Ты же не убираешь в своей квартире, а не на складе, не выебывайся. — Ты в своей тоже не убираешь. — Но там порядок. — Ты просто слишком ленивый, чтобы наводить беспорядок, — Юнги не находится с ответом, потому что правда, а Чимин только победно хмыкает.       Несколько часов они постепенно выносят всё ненужное на улицу к мусорке, что находится за зданием салона. Они разговаривают ни о чём, иногда обсуждая какие-то фильмы или рассказывая истории про клиентов. Юнги даже не замечает, как они вынесли почти весь мусор. Несмотря на то, что парень ненавидит тяжёлую работу, младший отлично отвлекает его разговорами. Чимин вообще любит поговорить, и, пожалуй, это единственный человек, который не напрягает этим. Мин иногда задумывается, что Пак какой-то уж слишком особенный, но эта мысль всегда быстро растворяется, оставаясь без должного внимания.       Юнги в очередной раз выходит на улицу, вынося несколько коробок, как слышит из помещения грохот и тихий вскрик. Он быстро возвращается на склад и видит Чимина на полу. Рядом перевернутый стул, а парень с шипением держится за лодыжку. — Да ладно, — он обречённо вздыхает, складывая два плюс два. — Ты же не такой неуклюжий. — Именно поэтому со стула я упал впервые, — он пытается пошевелить ногой, но сразу же тихо скулит от боли. — Голова закружилась, я слишком резко поднялся на стул. — С дебютом, — он тянет сидящего на полу парня за руку, позволяя опереться себе на плечо, и помогает допрыгать до небольшого дивана в комнате отдыха. — Головой не ударился? — Нет, — он качает головой и Мин приседает перед ним, ставя чужую ногу на свое колено, сняв обувь. Лодыжка немного припухла, но не более. Юнги пальцами легонько надавливает в нескольких местах, чтобы исключить перелом, и поднимается, достав аптечку. — Как хорошо, когда твой друг врач. — Я не врач, но я пытался.       Мин вытягивает тюбик с обезболивающим гелем и выдавливает прозрачную массу. Тонкие пальцы бережно начинают втирать гель в кожу, стараясь не причинить боли. Чимин млеет от этого, и боль в ноге отходит даже не на второй план. Он видит, как брюнет поджимает губы, и от желания поцеловать становится почти физически больно. Хочется наклониться к этому прекрасному лицу и благодарно коснуться чужих тёплых губ своими. Юнги поднимает голову, почувствовав на себе чужой взгляд, и Чимин тонет. В тёмных глубоких глазах, где-то на дне — забота, покрытая волнением, а на собственной коже невесомые прикосновения холодных пальцев. Он отводит взгляд, медленно выдыхая, стараясь сдержать бурю в себе. Пальцы сжимают обивку мягкого диванчика, а в горле ком. Юнги видит боль в чужих глазах, видит судорожный выдох и сжатые пальцы. Но он списывает это на физическую боль, даже не подозревая, что человек напротив сейчас пытается утопить самые сильные чувства глубоко в себе. — Лёгкое растяжение, похромаешь пару дней, и пройдёт, — Чимин только кивает, возвращая себе непринуждённый вид и обувается, слабо зашнуровывая кроссовки на эластичный бинт. — Спасибо, — он улыбается благодарно и встаёт, чувствуя, что боль в ноге становится значительно легче. На этом Юнги решает уборку закончить, пока младший не поломался. ***       Чонгук немного нервничает, стоя в аэропорту. Кругом ходят люди, но его взгляд прикован только к одной двери. Уже объявили, что самолет, которым прилетел Тэхён, приземлился, и Чон, кажется, начинает ненавидеть сам факт ожидания. Парень несколько раз проверяет время на телефоне, и ему кажется, что он стоит тут уже вечность, хотя проходит лишь пара минут. Наконец-то за стеклянной дверью показывается знакомый силуэт в белой широкой толстовке и свободных светлых штанах. По сравнению с Гуком, который одет во всё чёрное, Тэ прямо светится.       Ким осматривает большой зал и наконец-то сталкивается с любимыми глазами, по которым так сильно скучал. Он был уверен, что выйдет наигранно пафосно, уверенно обведёт взглядом Гука и медленно подойдёт к нему, играя и провоцируя. Но всё летит к чертям, когда он просто видит парня. Ноги быстро несут его к одному конкретному человеку, тяжёлая сумка падает рядом, и он буквально впечатывается в чужие объятия. Чонгук крепко прижимает его к себе — они почти одного роста, но в данный момент блондин ощущается таким маленьким в его руках. Чон чувствует холодный нос на своей шее и сдержанный вдох. Тонкие пальцы сжимают чёрную толстовку на спине, в попытке прижаться ещё ближе. Тэхён настолько сильно скучал, что, кажется, сейчас расплачется, как ребенок прямо посередине аэропорта, в этих крепких руках. Только сейчас, вдыхая родной запах чужого тела, он ощущает, что весь этот год был один. Несмотря на большое количество новых знакомых, которые окружали его, Тэхён понимает, что для него есть смысл только в присутствии этого человека. Чонгук зарывается пальцами в светлые волосы, легко перебирая пряди и сильнее сжимая второй рукой чужую талию. — С возвращением, малыш, — тихий шепот и лёгкий поцелуй в висок. — Я дома, — слабый, довольно интимный поцелуй в изгиб шеи. Чон чувствует, как парень слабо улыбается. Он действительно дома.       Они стоят так долго, игнорируя заинтересованные взгляды. Оба просто наслаждаются присутствием друг друга. Они разговаривали, занимались сексом по телефону, переписывались. И сейчас им нужны простые объятия, самые банальные, без пошлости. Просто чтобы понять — он тут, он рядом. Эта мысль набатом стучит в головах у двоих одновременно. Целый год они не могли коснуться друг друга. Это решение они принимали вместе, и были готовы к такому, но это всё равно далось им тяжело. — Пошли, Тэ, ты замёрзнешь, если мы продолжим так стоять, — Гук нехотя ослабляет объятия, понимая, что Тэ одет слишком легко для улицы. Блондин хнычет, отрицательно качая головой, и это умиляет. Обычно парень довольно дерзкий, за словом в карман не полезет. А сейчас как ребенок, у которого отнимают любимую игрушку. — Давай ещё так постоим, мне не холодно, — брюнет немного отстраняет его от себя, накрывая щёки тёплыми ладонями и коротко целует. — Идём, мне на работу нужно успеть, а тебе ещё в универ документы завезти. — А вечером я приду к тебе в салон? — он всё же отпускает парня, беря за ручку большой чемодан, пока Гук поднимает его сумку. — Да, — он переплетает свои пальцы с чужими, и выходит из здания аэропорта. — Но ты разве не устал после длительного перелёта? — Не особо, я хорошо поспал, — они ловят такси, закидывая сумки в багажник, и садятся в тёплый салон. — Нормально долетел? — Чон легко гладит чужие пальцы в своей руке, и притягивает парня чуть ближе к себе. — Да. Я боялся, что в салоне будут какие-нибудь дети, как это было, когда я летел туда. Боже, я как вспомню: они орали почти тринадцать часов перелёта! А их конченая мамашка в рот имела всех пассажиров, всунула наушники в уши и уснула, — Тэхён возмущённо смотрит на своего парня, а тот только тихо смеётся. — Вот смешно тебе? Я их чуть с самолёта не выкинул! — Я бы ждал тебя из тюрьмы. — Ещё бы ты меня не ждал.       Чонгук поворачивает за подбородок голову парня к себе и легко целует. Тэ ловит на себе взгляд таксиста через зеркало и не позволяет Чону отстраниться. Улыбается в чужие губы, слабо кусая за нижнюю, сразу проводя по укусу кончиком языка, и прикрывает глаза. Брюнет притягивает к себе парня ближе и касается тёплого языка своим, проникая им в чужой рот, углубляя поцелуй. Он целует медленно, глубоко, растягивая удовольствие. Сминает пухлые губы своими, слегка кусает за наглый язык парня, когда тот пытается перенять инициативу и наслаждается тихим шипением. Тэхён млеет от поцелуя, опуская ладонь на чужую шею, слегка притягивая ближе, и оставляет слабые полосы от коротких ногтей на коже.       Чонгук уже жалеет, что согласился сегодня выйти в салон. Он едва отрывается от сладких губ, чтобы расплатиться с таксистом, когда они доезжают до дома. Водитель выглядит до ужаса смущённым, уезжает слишком быстро, а Тэхён на это удовлетворённо хмыкает. — Я соскучился по забавной реакции корейцев, в Канаде всем всё равно, — он улыбается, заходя в их квартиру, и сразу заносит вещи в комнату. — Что-то меняется, а что-то вечно, — он опирается о стену в прихожей плечом, не раздеваясь. Тэхён выходит из комнаты, и его взгляд становится немного грустным. — Ты уже уходишь? — Да, малыш, мне сегодня бить довольно большое тату, это займет много времени. Не знаю даже, закончу ли я до твоего прихода, — он вздыхает, притягивая подошедшего парня за толстовку ближе и снова легко целует, не позволяя углубить поцелуй. Он так никогда уйти не сможет. — Мы год не виделись, — Тэхён кусает губы, недовольно смотря на брюнета. Тот наклоняется ниже, обжигая горячим дыханием чужое ухо и пальцами пробирается под свободную толстовку, проводя вдоль пояса штанов по тёплой коже. — Да, и то, что я не смогу трахнуть тебя в ближайшие несколько часов, заставляет хотеть этого в разы сильнее. Ты же так любишь растягивать удовольствие, — он легко кусает чувствительную мочку и, слыша сдавленный всхлип, отстраняется, быстро выходя за дверь. — Вот сука, — парень тяжело дышит, смотря на закрытую дверь и улыбается. Он ещё отомстит. ***       За время болезни Чимин, в целом, не сильно скучал по работе — такой вывод он для себя сделал. Ему, конечно, нравится его работа, но сегодня для него день тупых людей, через одного пытаются до него докопаться. Джина на работе нет, но приходит Хосок. Парень является постоянным клиентом, если можно было так выразиться. Открытый, всегда с тёплой улыбкой и довольно красив. Всегда стильно одетый, он выделялся из общей массы посетителей. Он приходит почти каждый день и работает, сидя за дальним столиком. Как Пак однажды узнал, молодой человек редактор в издательстве, поэтому всегда в ноутбуке, и в кофейне ему работать уютней. Хотя, и Джин, и Чимин уже давно просекли то, что парень приходит только ради Пака. Ему такое внимание льстило, он несколько раз даже оставался после смены поболтать с Хо, и тот показался ему очень дружелюбным и интересным парнем. Не будь Чимин безответно и безнадёжно влюблён, он бы точно ответил на его чувства, но, увы — ничего кроме дружбы предложить не может. Но Хосок вообще ни на чём не настаивает — Пак только иногда ловит на себе очень пристальные взгляды. — Тебя не было несколько дней, что-то случилось? — Хо ждет, пока Чимин приготовит ему кофе, постоянно поправляя пальцами рыжие волосы красивого оттенка, которые то и дело лезут в глаза. — Я приболел, поэтому пришлось отпроситься у Джина. А как твои дела, Хосок-хён? Не болеешь? — он приветливо улыбается, говоря чуть громче, когда кофе машина начинает перемалывать зёрна. — Не-а, я слишком люблю тепло, поэтому либо хорошо одет, либо в тёплом помещении, — он улыбается, взяв черную трубочку, когда Чимин ставит перед парнем стаканчик с кофе. Поблагодарив младшего, Хосок весело подмигивает ему и уходит на своё место. Чимин провожает его взглядом и тихо вздыхает. Почему он не может влюбиться в человека, который будет отвечать ему тем же?       Откинув от себя печальные мысли, Чимин дожидается окончания смены и вылетает из кофейни, как только Джин появляется на пороге, прихватив с собой сладости и напитки уже на четверых. Подходя к дверям салона, он уже слышит отголоски привычной громкой музыки. Зайдя внутрь, он сразу находит взглядом Юнги. Брюнет сосредоточенно работает с какой-то девушкой, аккуратно заштриховывая рисунок на её руке, и негромко отвечает на какие-то её вопросы. Чимин улыбается, зависнув буквально на несколько секунд, и поворачивается к рабочим столам, направляясь туда. Чонгук тоже занят, зарисовывая чужую спину и, судя по тому, как он постоянно разминает шею и плечи, сидит он так не первый час. За столом младшего сидит незнакомый парень и Чимин делает логический вывод, что перед ним Ким Тэхён. Блондин делает музыку тише, даже не реагируя на недовольный взгляд Чонгука, и подъезжает на кресле к Паку, сразу забирая из его рук протянутый стаканчик, принюхиваясь. — Зелёный чай с жасмином и лимоном, без сахара, — Пак улыбается, отпивая свой кофе, и откидывается в кресле. Тэхён одет как-то не по-осеннему — в свободной бежевой майке и чёрных зауженных джинсах. Чимину холодно на него смотреть, но потом он замечает на спинке стула тёплый кардиган. — Я тебя уже люблю, — парень отпивает чай и довольно жмурится. — Чонгук был прав, ты классный. — Оу, он говорил, что я классный? — Было дело, между его восхищением Юнги-хёном, — на заднем плане смущённо давится Чонгук и хмыкает Юнги. Чимин подталкивает бумажный пакетик к блондину и тот вытягивает коробочку с муссовым пирожным. — Ты только что создал короткий путь к моему сердцу. — Мне его подсказали.       Тэхён тепло улыбается от этих слов, а Чимин снова переводит взгляд на Юнги, всё же засматриваясь. Он в очередной раз отмечает для себя, какой Мин красивый за работой. Он вежливо смеётся, видимо над тем, что сказала девушка, и Пак сам невольно улыбается. Тихое «ооу» от Тэхёна остаётся незамеченным. — Юнги-хён хоть не выпендривался тут? — Пак снова переводит взгляд на блондина. — Не-а, когда я пришел, тут парень какой-то возникал стоял, я не понял, в чем суть претензии была, но послал его на хуй. Он оскорбился и ушёл. Хён даже сказал мне спасибо, так что знакомство прошло удачно, — он делает большой глоток чая и задумчиво смотрит в потолок, говоря уже тише, чтобы слышал только Чимин. — Хотя друзьями нам, конечно, не быть, но просьбу Гук-и я выполню. — Что? — тёмноволосый хмурится. — Уверен, ты знаешь, кто я для Гука. Я никогда это не скрывал и не собираюсь. Но он попросил держать себя в руках, когда Юнги рядом. Я хорошо разбираюсь в людях, хён не плохой, иначе бы тут не было ни тебя, ни Чонгука. Возможно, для его убеждений и взглядов есть основания. Я, всё же, не знаю этого человека. Но насколько возможна дружба гомофоба и открытого гея? — Ким улыбается, а Чимин бросает взволнованный взгляд на Юнги, но сразу расслабляется, понимая, что чужих слов не слышит даже Чонгук, сидящий намного ближе Мина. — Не думаю, что в случае с Юном, она вообще возможна, — Чимин пожимает плечами, и Тэ видит на дне чужих глаз скрытую грусть. — Интересно, Чонгук понимает, что Юнги когда-нибудь всё поймёт? — Не поймет, если не скажут. — Почему ты так уверен? — Потому что он даже не рассматривает такой вариант, что в его окружении могут быть те, кого он так не любит. Поэтому, даже если я буду липнуть к Гуку, он скорее поверит, что я в Канаде перенял на себя тактильную манеру общения между друзьями, — парень подпирает голову рукой, опираясь на стол, и смотрит на Чонгука. — Хм, думаю, они скоро закончат. Может, сходим в магазин за выпивкой?       Чимин соглашается, и Тэ сразу поднимается со своего места, накинув кардиган. Блондин отходит к своему парню, чтобы предупредить о их планах, но, видя, что Юнги полностью погружён в свою работу, не обращая внимания на окружающих, легко проводит кончиком языка по чужой мочке уха. — Чёрт, мне нравится дразнить тебя, пока он не видит. Мы в магазин, — и слегка царапает открытый участок шеи сзади, зная, что шея — слабое место. Чонгук шипит, несильно толкая Тэхёна локтём в живот, и старается подумать о чём-то противном, чтобы у него не встал. Ким быстро ретируется вслед за Чимином на улицу. — Знаешь, ты сильный, — Пак удивлённо смотрит на блондина после этих слов. — Сложно любить гомофоба. — О чём ты? — старший напрягается. — Хён, не притворяйся. Я это понял со второго твоего взгляда на Юнги. — Ты ошибся, — он выдыхает резко. Ему не очень нравится, что малознакомый человек залез в душу. — Нет. И ты это знаешь. И, судя по твоей реакции, об этих чувствах ни одна живая душа не знает, — он тормозит, смотрит на тёмноволосого и неожиданно тушуется, поджимая губы. — Я не хочу копаться в тебе, просто… Если тебе нужно будет, ты можешь прийти ко мне, хён. Я знаю, мы знакомы минут сорок от силы, но такие болезненные чувства скрывать очень тяжело, и, иногда, просто рассказать эту боль кому-то, помогает. — Зачем тебе это? — Чимин немного не понимает этого парня. Он ему, на самом деле, понравился. Паку комфортно в его компании, хотя он обычно стесняется и чувствует неловкость с незнакомыми людьми, но Тэхён очень располагает к себе. — Твой взгляд на Юнги. Я видел такой когда-то в зеркале, когда влюбился в Чонгука, думая, что он убеждённый натурал. Но у меня была почва для собственной смелости — отсутствие ненависти. И я понимаю, что мои чувства тогда, это только миллионная часть от твоих, — Тэхён закусывает губу. Он искренне желает как-то помочь старшему. Просто парень хочет подружиться с ним ещё после рассказов Чонгука. А сегодняшняя забота о такой мелочи, что Тэ не пьёт кофе, очаровала. Тэхён вообще очень хотел себе друга, которому можно многое рассказать, позвонить в три часа утра и нажаловаться на своего парня. С которым можно посмеяться и поплакать. У Кима есть друзья, много, хороших и не очень. И такой вот друг тоже был — Чонгук. Но сейчас он его парень. Он никогда ничего не скрывает от Чона, но, порой, просто поныть о своих отношениях кому-то другому тоже хочется. — Хорошо, — Чимин просто кивает, принимая чужую искренность. Он не уверен, что придёт, точно не сейчас. Слишком привык он скрывать в себе, слишком многое он успел в себе спрятать. Понимает, что потяни ты этот клубок хотя бы немного, все чувства размотаются, причиняя удушающую боль. Он даже себе не позволяет этот клубок трогать. Пока он не готов захлебнуться в самом себе и своих ошибках.       Дальше Тэхён ловко переводит тему, и они начинают просто обсуждать всё, что в голову придёт. Магазин находится недалеко, но оба решают прогуляться длинным путем. У них оказывается много общего: от фильмов и книг до взглядов на какие-то мировые проблемы. Ким много рассказывает о своём обучении в Канаде, и как на самом деле страшно ему было в первое время. Чимин понимает, что в чем-то Тэ тот ещё ребенок, и это в нём подкупает. Какая-то искренность и открытость, но при этом стойкость. Ким добрый, открытый, общительный, пока его не пытаются задеть. Людям он о себе позволяет узнать ровно столько, сколько считает нужным, оставаясь довольно открытым, но, при этом, не пуская в свою душу всех. Они очень много смеются над откровенно тупыми вещами. В магазине, выбирая пиво, Чимин едва ли не лежит между рядами от смеха, пока Тэ рассказывает истории о его фейлах в Канаде.       В итоге, возвращаются они только через полтора часа, встречаясь с удивлёнными взглядами. А в глазах Юнги мелькает доля ревности — он давно не видел, чтобы Чимин так хорошо с кем-то общался. Оба татуировщика уже закончили с работой на сегодня, и Мин готов закрываться.       Все четверо перемещаются в комнату отдыха. Это небольшое помещение, которое Юнги обустроил на случай, если придётся ночевать в салоне, что иногда у него случается. Тут небольшой мягкий диван, низкий столик перед ним. В углу стоит комод, на котором находится электрический чайник, а рядом небольшой холодильник. В целом, это всё, помимо пары полок на стене с мелкими вещами и парочкой книг.       Чонгук заваливается на диван, ссылаясь на то, что больше пяти часов сидел, согнувшись в три погибели. Тэхён садится рядом с ним, пока Чимин и Юнги без изысков устраиваются на полу. Поначалу разговаривают только Тэ с Чимином, но по мере того, как слабый, но всё же алкоголь, начинает проникать в кровь, язык развязывается у всех. Темы скачут одна к одной, но в основном все вертятся вокруг Тэхёна. — Как тебе в итоге Канада, мелкий? Рад в родные края вернуться? — Юнги опирается на стену спиной, отпивая из новой банки пиво. Чимин, будто так и надо, ложится головой на его колени, но старший не возражает и Пак не дёргается. — Там круто, но тебе не зайдёт, хён, — Тэхён сидит на диване так, что одна нога лежащего Чонгука находится между его спиной и спинкой дивана, а вторая лежит на ногах Кима. — С чего это? — Там слишком много геев для тебя. Целые кварталы радужные есть. Там даже пешеходные переходы — флаг ЛГБТ, — блондин тихо хихикает, чувствуя слабый пинок в спину. Ну а что, ему говорили к Чонгуку не лезть, а не вообще не поднимать эту тему. — Фу, блять. Я бы точно из дома не вылезал, — Мин морщится, делая несколько больших глотков. — А чего ты их так не любишь, а? Что, какой-то смазливый пацанчик не дал? — в Кима летит пустая баночка от пива, и Чимин думает о том, что всё же хорошо, что они не взяли стеклянные. — Иди на хуй. — Хён, геи не кусаются, — Тэхён, кажется бессмертный. — Чонгук, нахуя ты его приволок? Я передумал, я не разрешаю ему тут быть, — Чимин тихо смеётся на чужое недовольство. Выпивший Юнги, как ни странно, добрее. Или просто повзрослел. В ином случае, Тэхён бы уже получил по лицу. — Не, хён, ты мне уже один раз разрешил, второй раз я не спрашивал, — парень посылает блондину многозначительный взгляд. Тэхён смотрит на него с каким-то вызовом, обводит языком губы, заставляя их слабо блестеть от слюны, и Чонгук напрягается. — Чимин, в следующий раз, когда дело будет касаться кого-то из них, напомни мне подумать трижды. — Окей.       Юнги легко двигает ногами, заставляя Чимина подняться, и сам встаёт, выходя из комнаты, направляясь в туалет. Пак откидывает голову на стену и закрывает глаза. Тэхён сразу пользуется моментом, который дарит ему новый друг и скользит рукой по чужой ноге. Чонгук его руку перехватывает и сразу переводит на свой пах. Блондин шумно выдыхает, чувствуя затвердевший член через грубую ткань штанов и немного надавливает.       Прислушиваясь к звукам за дверью, он поднимает край чёрного худи, которое и скрывало состояние брюнета от чужих глаз. Тэхён смотрит прямо в потемневшие от тщательно сдерживаемого возбуждения глаза и медленно наклоняется к чужому паху, проводя по ширинке языком, не разрывая зрительный контакт. Чонгуку кажется, что он научился стонать в себя в этот момент. Он буквально давится воздухом и неосознанно дёргает бедрами. Господи, как же сильно он хочет трахаться. Это буквально единственное, о чём он думает весь день. В голове, как некстати, возникают картинки того, как блондин трахал себя пальцами на камеру, и Тэхён по чужому взгляду понимает: они уходят. Он сам едва сдерживается. Ему слишком нравится дразнить и себя, и Чонгука. — Нам уже пора, так что давайте расходиться, — произносит Гук немного севшим голосом, когда Мин возвращается. — Да, а то мне завтра на работу рано, Джин попросил выйти утром, — Чимин лениво кивает в поддержку идеи и сам поднимается с пола. — Идите, я помогу Юнги убрать, — Тэхён смотрит на него взглядом, наполненным обожанием и благодарностью, на что старший только смеётся вслед уходящим парням. Забавно, что те пытаются уйти максимально спокойно. Брюнет искренне восхищается выдержкой Чонгука — он открыл глаза прямо в тот момент, когда Тэхён склонился над его ширинкой, провоцируя, младшего стало даже жаль. — Как тебе Тэхён? — Чимин пересаживается на удобный диван и смотрит на Мина, который садится рядом. — Бесит, но терпимо. — Я думал, ты его бить будешь, когда он про геев заговорил, — младший улыбается, тихо смеясь, и съезжает головой на чужое плечо. Сегодня можно. — Ты из меня уже неадекватного делаешь. То, что я ненавижу геев, не значит, что я буду выбивать из людей нормальное отношение к ним. Ну, пока меня это, конечно, не касается, — Мин недовольно хмыкнул, откидывая голову на спинку дивана. — А мне Тэ понравился. Я думаю, мы с ним подружимся. Хочу на свой день рождения съездить на горячие источники, на пару дней. Надо его тоже позвать, — старший согласно мычит, но в душе точит какое-то неприятное чувство собственничества. Он не привык делить Чимина с кем-то и как-то не хочет начинать. Он не совсем понимает, почему друг вызывает в нем подобные эмоции, но уже смирился с этим. Чимин только его друг, как бы по-детски это ни звучало.       Тэхёна прижимают к только что закрытой двери спиной и с жадностью целуют. Чонгук едва не рычит в глубокий поцелуй. Он толкается в чужой рот, заставляя ноги блондина подгибаться, и пытается вложить в этот поцелуй всё, что сейчас чувствует. Его распирает желание обладать, снова доказать, что Тэ принадлежит ему и только ему. Он кусает чужие губы, а Ким зарывается пальцами в чёрные волосы и сладко, протяжно стонет в поцелуй. Тэ сжимает мягкие пряди на затылке, не позволяя даже подумать о том, чтобы отстраниться от его губ. Он так долго ждал, так безумно хотел. Тэхена не раз пытались затащить в постель, но он лишь дрочил днями на один конкретный образ. Губы горят от постоянных укусов и, кажется, немного опухли, и блондин наслаждается этим до звёздочек в глазах. — Блять, Гук-и, я так скучал по твоим рукам, по тебе, — он сдавленно произносит, тяжело дыша, когда брюнет отрывается от его губ и переходит поцелуями на шею. Тэхён шипит от болезненного засоса и надавливает пальцами на чужой затылок, откидывая голову назад. — Ещё… — и Чонгук ставит ещё одну метку, и ещё. На молочной коже расцветают от поцелуев следы, выводя ошейник на чужой шее. Парень от его действий скулит податливо, в его руках повисает безвольной куклой и жадно каждое прикосновение в себя впитывает.       Ему нравится принадлежать, нравится, когда вот так — с россыпью меток по всему телу, жадностью в чужом взгляде, которая подчиняться заставляет и только просить, умолять о большем. Тэхён плавно толкается в крепкие бедра своими, и Чон довольно, низко стонет. Блондин не готов только получать, он хочет что-то отдать, хочет видеть, как его любимый человек теряется в удовольствии, которое может подарить только он, Тэхён.       Он заставляет себя крепко встать на ноги и меняет их местами, вынуждая брюнета опереться о дверь. Тонкие пальцы скользят медленно, пробегая по чужой груди под чёрной тканью. Оба дышат тяжело, загнанно, возбуждение отдает слабым головокружением и тянущей болью в паху. Блондин поднимает худи, открывая подтянутый живот с явными очертаниями пресса, и опускается на колени. Чонгук сразу скидывает ненужную вещь с себя, чтобы не мешала, и чувствует горячий язык чуть выше пупка. Член твёрдый, как камень, и каждое прикосновение искусанных им же губ к коже заставляет новую волну возбуждения проходить по всему телу. Парень проводит языком по чужому члену через ткань джинс, обхватывая губами бугорок, и слабо давит языком. Руками он скользит по бокам, царапая, и заставляет брюнета толкаться бёдрами в попытке получить больше необходимой ласки. — Ты меня в сучку своими глазами превращаешь, — хрипло произносит Тэхен, смотря в эти чёрные глаза, в которых сейчас нет ничего кроме желания и удовольствия. — Ты ею и являешься, но только для меня, — Чон сжимает светлые волосы на затылке, и парень трётся щекой о его пах, довольно заскулив. Чонгуку кажется, что он позорно кончит в трусы прямо сейчас.       Тэ не выдерживает, расстёгивая непослушными пальцами ремень и чуть приподнимаясь, касается губами теплой кожи внизу живота. Он втягивает в рот небольшой участок, прикусывая и сразу отпускает, оставляя после себя расцветать красное пятнышко. Парень расстёгивает чужие штаны и немного приспускает их вместе с бельем. Гук не сдерживает облегчённого стона, когда на возбуждённый член прекращается давление, но блондин сразу заставляет его кусать губы, когда обхватывает ствол своими прекрасными пальцами. Брюнет не может оторвать взгляд от парня на коленях и очень сдерживается, чтобы просто не поиметь его рот. Горячий язык медленно скользит по всей длине, слегка надавливая на уздечку, и обводит влажную розовую головку, слизывая выступившую смазку. У самого Тэхёна в штанах пожар, но он не хочет трогать себя, как бы не было сложно терпеть. Сейчас он ловит кайф, принося удовольствие другому. Парень сжимает пальцами основание твёрдого члена и обхватывает губами головку, обводя во рту языком. Он слышит тихий рык от Чонгука и понимает, что всё делает правильно.       Снова поднимает мутный от желания взгляд и медленно насаживается на возбуждённый орган, стараясь расслабить горло, которое отвыкло принимать в себя что-то. Брюнет не выдерживает, снова сжав пальцами светлые пряди, и резко толкается в чужой рот. От резкого проникновения на глазах выступают слезы, но Тэ расслабляется, позволяя Чону делать то, что захочет. Он плотно сжимает губы вокруг ствола, пальцами впиваясь в крепкие бедра и не сводя взгляд, начинает старательно сосать, чувствуя, как головка упирается в стенку горла. Чонгук от горячей тесноты чужого рта с ума сходит. Он толкается бёдрами глубже, зная, что его парню слишком такое нравится и сам не сдерживает низкого стона. Он дрочил на подобные воспоминания целый год. Он оттягивает чужую голову, заставляя выпустить член изо рта, и смотрит на светловолосого. Губы влажные от слюны и припухшие, раскрасневшиеся щёки, шальной взгляд и тяжёлое дыхание. Он выглядит невероятно сексуально. Гук наклоняется, впиваясь в эти влажные губы своими, целуя требовательно, показывая, кому Тэхён принадлежит. Он тянет парня вверх, заставляя подняться на ватных ногах, и поправляет свои штаны. — Я тебя сейчас прямо в коридоре трахну, — низкий шепот, и губы снова касаются чувствительной шеи. Пальцами цепляет ткань бежевой майки, и снимает, за ненадобностью. — Мне искренне всё равно сейчас.       Тэхен разрушается в этих руках, отвечает на каждый поцелуй, будто это единственная возможность дышать для него. Кожа горит в местах, где касались чужие губы и руки. Его толкают спиной на кровать, и парень сразу плавно разводит ноги в стороны. Чонгук нависает сверху, устраиваясь между разведенных ног, с силой толкается своими бедрами в чужие, потираясь о возбуждение Тэ, заставляя того несдержанно застонать. Чон хочет слышать этот сладкий голос как можно дольше, он словно в мозг его проникает, мешает думать.       Чёрные штаны легко соскальзывают со стройных ног, и Чонгук любуется обнажённым телом под собой. Он наклоняется, целуя внутреннюю сторону бедра, сжимая зубы на нежной коже, оставляя аккуратный след, и слышит сдавленный всхлип. Его разрывает, хочется с жадностью трахнуть Тэхена, но также сильно хочется медленно выцеловывать каждый участок его тела, заставлять плавиться и умолять о большем. Решая, что растянуть удовольствие он всегда успеет, парень тянется к шкафчику, достав бутылочку со смазкой, и обильно выливает на пальцы прозрачный гель. Проводит ими между упругих ягодиц и слегка массирует вход, едва надавливая. — Хочешь? — выдыхает с усмешкой в чужие губы, не позволяя поцеловать и чувствует, как парень пытается насадиться на его пальцы. — Чонгук, пожалуйста, — Тэ нетерпеливо приподнимает бедра и тихо выдыхает, когда в него проникает первый палец, а буквально после пары движений добавляется второй. Он растягивал себя много раз, знал, как сделать себе хорошо, но сейчас это совсем другое. Его тело изголодалось по чужим прикосновениям.       Он чувствует, как двигаются длинные пальцы в нём, как сгибаются, растягивая, и в следующий момент задевают нужную точку внутри. Тело пробивает мелкая дрожь удовольствия, и он сам начинает насаживаться глубже. Притягивает Гука к себе, проводя языком по выпирающему кадыку на шее, слегка кусает и чувствует немного жёсткий толчок уже трёх пальцев в себе, прямо в простату. Рвущийся стон сдерживать даже не пытается, наоборот, поцелуями приближается к чужому уху и по-блядски стонет. Сладко, протяжно, немного хрипло. Чтобы мозг Чонгука продолжал плавиться, сжимает его пальцы в себе, рукой скользя по крепкой груди, дразня чувствительный, затвердевший сосок. — Во мне узко даже для твоих пальцев…представь, как я буду сжимать твой член, Гук-и.       И Чон срывается, не в силах больше терпеть. Вытаскивает влажные пальцы, раздеваясь, но Тэхен толкает его на спину, сразу же садясь на чужие бедра. Низ плоского живота измазан в смазке от возбужденного, влажного члена. Его задница отлично смазана благодаря Чонгуку, поэтому, приподнимаясь, он направляет твёрдый член ко входу и резко насаживается на всю длину. Тело прошибает волной удовольствия и ощущением заполненности. На его бедрах с силой сжимаются чужие пальцы, не позволяя подняться, и о Боги, как же ему хорошо. Никакие игрушки, и тем более, пальцы, не сравнятся с тем, что в тебе находится любимый человек.       Брюнет сгибает ноги в коленях и сам резко толкается в парня, сразу попадая по простате и удовлетворённо стонет, когда мягкие стенки сжимаются вокруг ствола. Тэхён опирается ладонями на крепкую грудь, смотря в глубокие тёмные глаза, пропитанные похотью, и приоткрывая губы от тяжёлого дыхания, начинает насаживаться на член. Он двигает бедрами, увеличивая амплитуду, и захлёбывается стонами. Гук толкается навстречу, входя резко и сильно, до пошлых шлепков своих бедер о чужие ягодицы. Он сжимает упругие половинки, разводя их, чтобы проникнуть ещё глубже и оставляет на одной звонкий шлепок, заставляя парня вскрикнуть и неосознанно отставить зад, прося ещё. Чонгук наносит ещё один удар, блондин чувствует, как его ягодицы горят, и царапает короткими ногтями чужую грудь. С его члена уже стекает смазка тонкими каплями на подтянутый живот, и он всё же обхватывает его пальцами, сжимая у основания, немного выпрямляясь, и не отводит взгляд от глаз напротив. Чон ловит каждое его движение. Его мальчик сейчас прыгает на его члене, не закрывая ротик от развязных стонов, и сжимает свой собственный мокрый член, лишь бы не кончить.       Чонгук притягивает Тэхена к своей груди и переворачивается, снова меняя их местами. Он нависает над блондином и срывается, начиная вбиваться в податливое тело, втрахивая его в кровать, заставляя парня под ним едва ли не кричать. Тэхён сходит с ума, сжимая пальцами простынь, откидывая голову назад, и старается подмахивать бедрами навстречу глубоким и быстрым толчкам. Головка члена каждый раз с силой задевает простату, от чего в глазах пляшут звёздочки, а собственный голос он слышит через вату. Внутри всё будто натягивается, как струна, и от желания, чтобы эта струна оборвалась, буквально трясёт. — Я хочу кончить…прошу, Гук-и, пожалуйста, — он скулит сквозь стоны, хныкая и вжимаясь в чужое тело, отпускает свой член, чувствуя, как теперь он трётся между их телами. — Кончай, малыш.       Звучит, как приказ, и Тэхён сразу обильно изливается на свой живот, пачкая спермой и Чонгука. Оргазм такой сильный, что тело обмякает, на секунду ему кажется, что он отключится, но он чувствует, как после нескольких сильных толчков брюнет изливается глубоко в него. Внутри растекается тепло, и блондин расслабляется. Из него не спешат выходить, утыкаясь во влажную шею, и покрывают её ленивыми поцелуями. — Я люблю тебя, — тихо произносит Ким, прижимая парня к себе. — Я тоже люблю тебя, малыш. Без тебя было слишком херово.       Тэ полностью согласен, порознь он не хотел бы больше оставаться на такое долгое время. Гук продолжает покрывать поцелуями тонкую шею, языком обводя острые ключицы, и переходит на грудь. Парень чувствует, как чужой член твердеет прямо внутри него и плавно двигает бедрами. Одного раза им явно мало, чтобы наверстать год.