Волк в овечьей шкуре

      За окном, белоснежным покрывалом стелился снег.Он падал тихо и не спеша, создавая атмосферу спокойствия и умиротворения.Йокогама тихо, но прогрессивно засыпалась зимними дарами и посапывала всякий раз, когда поднимался ветер.Отовсюду слышались радостные крики, счастливые улыбки сияли на лицах каждого прохожего в этот зимний вечер, и всякий был рад снегу.Сигналы машин, ровная струна из речи, звон рождественских бубенцов и краснощекие дети с блестящими от счастья глазами.Стойкий запах имбирного печенья и корицы, аромат ели вперемешку с нотами мандаринов и зимней стужи. Казалось бы, что может быть не так?..       —Я так и знал.—обречено произнёс шатен, сидя на стуле посредине комнаты.Вокруг юноши были раскиданы новогодние украшения и сморщенные шкурки от мандарина.       —Ну и что ты знал? Это было предсказуемо, согласен.Но с другой то стороны-кто мог подумать? —бурчал с другого конца комнаты, угрюмый Достоевский, кое-как забравшийся на стремянку.В его руках был пистолет, заряженный скобами, а на плече висела, неуклюже-закинутая гирлянда, светящаяся только тремя цветами.       —Я-то думал, все по-человечески, Федь.Новый год через 6 часов, а мы, как всегда.На охоту идти, собак кормить.—сокрушался Осаму, периодически отколупывая краску со стула.       —Согласен с тобой, —буркнул брюнет, —Но ты будто его первый день знаешь.Давно пора привыкнуть.Кстати, когда Белоснежка придёт? И придёт ли вообще?       —Придёт, она говорила, что придёт.Не зря же на праздники осталась. Чуя остался.Долго обдумывал своё решение и сообщив родителям-остался праздновать с семнадцатыми.Соседки поразезжались по домам и пожелали парню счастливого нового года и наказали не напиваться.       —Ты это, не сходи с ума без нас.—махала пальцем у носа рыжего Ичие и строила лицо матери Терезы.       —Ой, больно надо.—показал язык Накахара, —Езжайте уже отсюда, а то ваша колымага без вас улетит.       —Недалекий ты человек.Самолёт-далеко не колымага, —цокнула блондинка, но широко улыбнувшись, все же чмокнула рыжего в щеку, —До встречи!       —До встречи, Чу! —тепло улыбнулась Гин и запрыгнула в такси вслед за Хигучи, —Счастливого нового года!       —Пока.—парень долго глядел вслед удаляющейся машине и светло смотрел в пустоту.Ему было в грустно, но чувство прекрасного не покидало ни на миг.Ведь, он успел привязаться и к семнадцатым, и к соседкам, и ко всему университету.И отчаянно бежал от мысли, что когда-то, ему все же придётся с ними расставаться. ***       —Добро несет в ваш дом не чудо, а я-прекрасный клоун-няш! —дверь комнаты открылась на распашку и в проеме показалась счастливая и красная от мороза -морда Николая.Длинные татуированные руки, кое-как обхватывали колючее деревце, а счастливые зелёные глаза, искали одобрения в собственных действиях.       —И где ты купил елку? —недоверчиво спросил сидящий на кровати Накахара.В его руках лежал пульт от телевизора, подключённый к вай-фаю. Гоголь сделал вид, что не услышал и кряхтя, понёс дерево в угол комнаты.       —Об этом история умалчивает.Да, Коль? —насмешливо бросил Фёдор, отлипая от мишуры.       —А что такое? —вскинул брови рыжий и посмотрел на Дазая.Тот хрюкнул от смеха.       —Тебе Коля сам расскажет.Мы на такое не осмелимся.—задыхался шатен и утирал слёзы в уголках глаз.       —О, да! Прекрасная история, не требующая отлагательств! Она жаждет публичной огласки! Ну же! Блесни потрохами, яви клубничную начинку торта! —театрально язвил Достоевский, размахивая руками.       —Ну сгонял я в Рашку! И что?! Не могу без родименькой, такой домашней, елочки! Тут они все калечные и жизнью побитые. А мне красивую, пушистую надо, такие только на Родине! —заныл блондин и принялся раскрывать дерево от сетки.Рыжий так и остался сидеть без нижней челюсти, которая, между прочим, покоилась на полу в полном ахуе.       —Что ты сделал?..       —Ой, не парься.Мы привыкли к подобным закидонам, —на выдохе произнёс Достоевский и став на колени-залез под кровать, —У него, что ни Новый год, так какая-то новая приблуда.На прошлый, он вообще, притащил деда с гармонью и заставлял его играть «Три белых коня».Я, грешным делом подумывал, что тот на хрен лыжи двинет.Аннет, слишком голодный до денег был, не свезло.       —Да, жесткий дед попался, —пустил смешок блондин и бросил сетку в дальний угол, —Но зато весь вечер какой богатый на эмоции вышел! Я думал, тебя там порвёт.       —Кто же ему виноват, что он не так ноты берет? —возмутился брюнет, —Там мажорный аккорд нужен, а он мне минорный играет, да так, что реветь хочется.Ему на похоронах играть нужно, вот там в тему будет.Главное, чтобы там не перепутал тональности.       —Жестокий ты мужик, Федька.Подойди-ка сюда на минуточку.—блондин махнул рукой на деревце, —Я, кстати, не только елку привёз! —широко улыбнулся Гоголь и бросил ствол, оставив Достоевского, стоять в обнимку с деревом.       —Смотри что есть, маленькая! Я специально для тебя, шампанского на Родине купил! Детского! —загыгыкал блондин, а завидев посеревшее лицо Накахары, заржал ещё и Осаму.       —Спасибо, я не пьющая.—вальяжно заявил рыжий и отодвинулся от рюкзака Гоголя.Тот насмешливо вскинул брови.       —Оно клубничное.       —Ну и ладно, только чтоб все пили!       —По рукам!       —Как там на хате дела? —между делом бросил Фёдор, пока Николай украшал елку.На нем был огромный свитер с елочками, а на ногах-новогодние штаны в клетку и длинные носки с бургерами.Светлые волосы были собраны в длинную косу и заколоты ярко-красным крабиком.       —Да нормально, на месте наша квартира.Твоё дитё конечно все в пыли, но фортепиано Дазая тоже.Там этим слоем поперхнуться можно, но я ниче убирать не стал.Опаздывал.       —Да уж, мой маленький контрабасик в пыли.—тихо, но грустно произнёс Фёдор.       —Вы играете на инструментах? —удивленно протянул Чуя, держа лестницу с Осаму на ней.       —Ага.Я профессионально играю на барабанах, Федька на контрабасе, Дазай вместе с ним в музыкалке учился, но только по специальности: пианино.Ещё знакомый есть певец, тоже выпускник нашего училища.Там мы все собственно и познакомились.—тепло произнёс Гоголь и уселся прямо на пол, закинув голову к верху.       —Круто, а я с самого детства рисую.Лет с 2 может, не знаю, правда или нет, так родители рассказывали.В основном рисую портреты, но могу и пейзажи, и натюрморты, и дебильные абстрактные фигуры, даже вазы.Пусть все это и люто ненавижу.       —Так! Елка готова! Ща по-красоте все будет.—восторженно произнёс Николай и щелкнул кнопкой выключателя.Вся комната погрузилась в приятное желтое свечение, в левом углу, стояла елка и переливалась разноцветными огоньками, навевая новогоднее настроение.       —Так красиво.—расплылся в улыбке Накахара и перевёл взгляд, на лохматого шатена рядом.В шоколадных глазах, в полумраке комнаты, так заманчиво блестели желтые огни.От них веяло домом и заботой.       —Федя! Мы забыли колбаску! —схватился за голову Гоголь и разрушил умиротворение.На его реплику брюнет раздраженно цокнул.       —А без колбасы никак мы не переживем? Мы вроде заказывать собирались.       —Никак зай, никак! —все восклицал блондин и пытался попасть рукой в рукав куртки.       По итогу трое парней стояли на крыльце общежития и обречённо вздыхали, пока Николай бегал за бумажником.Осаму нервно курил, опершись о косяк, заверив, что это надолго, Чуя сидел на перилах и грел руки в дубленке, а Фёдор раздраженно смотрел в пустоту, все время поправляя белоснежную ушанку, что вечно сползала на глаза.Снег продолжал идти, снежинки падали на длинные ресницы рыжего и тот их постоянно смахивал, а вот на голове Достоевского, медленно, но верно, рос сугроб, сливающийся с шапкой.       —Я тут! Бумажник что-то делал за комодом, наверняка Федька забросил.—бегом спускался блондин, по пути сдувая пыль с вещицы.       —Я?..—возмутился юноша и пнул Гоголя, тот лишь прыснул со смеху.

***

      Купили они не только колбасы. Понабрали шесть пакетов разных сладостей и с довольными лицами поплелись в общежитие. Счастливый Гоголь, взвалил на себя добрую часть пакетов и всю дорогу рассказывал матерные стишки и пел новогодние песни.Достоевский умиротворенно нес шоколадного Деда Мороза, который был на радостях подарен Николаем, в руках Дазая был колючий ананас, а Чуя подмышкой тащил помелу.       —Нам нужно к Сане заглянуть, он в будке с охранником.—через плечо бросил блондин и свернул к общежитию.       —Не нужно, он уже в стельку наверняка.Перегарщиной вонять будет.—мотнул головой брюнет и вновь поправил ушанку.       —Не будет, дядя обещал, что без меня ни стопки.—пригрозил пальцем Николай и поменял в руках пакеты.       —Ну-ну.       Пока парни шли до общаги, каждый под общую ноту разговора, да думал о чём-то своём.Накахара например: думал о рядом идущем Осаму, что так задумчиво разглядывал каждую проезжающую машину, тот в свою очередь, краем глаза заметил взгляд рыжего и мимолётно ухмыльнулся от подобного внимания.Достоевский раздумывал на счёт Николая и его новогоднем подарке, ведь брюнет долго делал эту вещь, потратил на карты ручной работы несколько месяцев, но ему казалось, что цель оправдывает средства.А в данном случае средства-время. Николай же о чем думал, о том и говорил, да, он периодически вспоминал о тёплой ладони Фёдора в своей руке, но в основном-выходило, как выходило.       —Дядя! —застучал по стеклу блондин и щекой припал к поверхности, —Нет похоже.       —Мы все безумно огорчены.—пустил смешок Достоевский.       —Очень смешно! И где нам теперь его искать? —заныл Николай и с печальной моськой, поднимался по лестнице.       —Коля! —откуда-то с верхов, послышался визжащий голос Пушкина и топот ног.       —Саня.—расплылся в улыбке блондин, а впереди идущая троица, прибавила шагу.       —Вспомнишь говно.—цокнул Достоевский.       Неуклюжая туша Сергеевича, была спущена на этаж ниже и теперь на парней взирало полупьяное, полу-соображающее существо.Его клетчатая рубашка, была расстегнула на пузе, на босых ногах были надеты пляжные сланцы, а в левой руке покоилась пустая бутылка водки.Во общем-всем привычный Саша, как всегда присосавшийся к бутылочке.       —Коленька, миленький…я често…ченсо…честно! Нечаянно я.—схумрил брови курчавый и закинул ногу на перила.       —Что там про «ни рюмки без меня»? —язвительно бросил Достоевский, с гулом поставив пакеты Николая.       —Дядь, ты где так? —пропустил мимо ушей реплику брюнета тот и подошёл ближе к мужчине.       —Тц, этот калечный Сиянь-Хуянь, охранник короче, совсем слаб желудком.Говорю ему: «закусуй зараза!», а он: «Но-но».Доигрался короче, под столом валяется теперь.—икая, но вполне доступно, пояснял курчавый.       —Мы тут кажется надолго.—шепнул на ухо Чуи Осаму, и облокотился о стену.Рыжий лишь обречённо выдохнул и стал рядом с шатеном.       —Может, к нам пойдешь? Раз партийный сдался.—широко улыбнулся блондин и схватил пакеты с пола, —Пошли давай, а то сейчас грохнешься.

***

      За окном все также валит снег, но на часах уже давно за полночь, необходимо сказать даже больше-будильник показывает 12 дня .На раскладном вельветовом диване, вперемешку с дырявыми простынями и колючим одеялом, лежали в обнимку 4 туши и противно храпели.От раскрытого рта Пушкина разило перегаром, а недельная щетина, придавала образу ещё большей бомжарности.Тот лежал рядом с диваном в одних полосатых трусах и спал как младенец.На диване же спал Николай, не поместившийся во весь рост, его ноги в зелёных носках, свисали вниз, а длинные руки, обхватывали мирно-сопящего брюнета.Фёдор был завернут в домашний халат, а передняя прядь окрашена в ярко-фиолетовый.Осаму же спал в самом углу, разлохмаченная челка стояла дыбом, а на щеках красовались кошачьи усы.Шатен обнимал Накахару всеми конечностями, что делал и Чуя.Юноша лежал на груди Дазая, одна рука залезла под серую домашнюю футболку, а правая нога, была перекинута через впалый живот. Ну и по традиции, гран-при в номинации: «Лучший мудильник года» получает… …Прекрасная мелодия, шикарный жанр и выбранная композиция, да вот только заценили не все….       —Что?! —подскочил Достоевский и упёрся взглядом в стену.       —Что это …за противная …мелодия? —вынырнул из-под чьих-то вещей Пушкин и обнял подушку, —Почему вы все такие…страшные?       —Че ты там сказал, недобитая жертва армянского геноцида? —спросонья гаркнул Фёдор и отодвинул от себя Гоголя.       —Ой, ну не кричи, Фёдор.Голова по швам трещит.—заканючил мужчина и схватился за голову.       —А пить меньше надо! И выключите это дерьмо! —зло вопил брюнет, потирая глаза.       —Где случилось? —испуганно подскочил Накахара и на ощупь полез к телефону, —Ичи, не ругайся я выключила.—сладко причмокнул рыжий и обратно лёг на диван.       —А ну подъем! —гаркнул Достоевский.       —Коленька, вставай.—взмолился Саша, понимая, что брюнета лучше не злить.       —Да че ты с ним церемонишься! Коля! Игоря забирают на опыты! —прямо в ухо завопил Дост и отпрянул, пока не получил в нос.       —Кто посмел! —молниеносно всклочил блондин, —А ну предъявите свои кошельки! Ой бля, не то, —почесал нос юноша, —Документы тащите! А кто тащите? Федя нахуй!       —Зато как встал быстро.—усмехнулся Достоевский и затянул халат потуже.Ведь под ним он в том, в чем матерь родила.       —Почему вы так кричите громко? —приподнялся на локтях Осаму, вслед за ним окончательно проснулся и Чуя, —И где мы черт возьми?              —Тут такое дело, —нервно заговорил Пушкин и отчего-то попятился назад, —Я ничего не помню, но мы кажется, на моей хате.Смешно, да? Хахах.       —Э-э-э, уважаемый! Как это ничего не помнишь! А деньга, а брат-Ашид, а горы по колено и золотые купала на груди? —из-под дивана показалась голова мужика лет 30.       —Ай, ирод проклятый! Ты чего тут забыл! —запищал Саша и запрыгнул на диван к пацанам, позабыв про раздачу пиздюлей.       —Как это: «что тут забыл»? Ты брат Санэ, самый лучший в этом мире! Приютил Ашида в новогоднюю ночь, помог с деньгами и брать за прокат ниче не стал!       —Какой прокат? —вскинул брови курчавый.       —Ой, только не переживай-э? Ща все будет пересказано!

***

      Многоуважаемая публика, в лице семнадцатых, Чуи и уже на тот момент бухого Пушкина-завалилась в комнату пацанов и под долгие уговоры курчавого, все же принялась играть в «Красное и Чёрное».              —Ну что ты подаришь племяннику?! —размахивал руками блондин, -Живность какую?       —Да не дай бог! Мне мопса хватило.—вскинул брови Пушкин и запрокинул рюмку.       —Мне было пять! —возмущенно шикнул Николай, —Я был глупым!       —Коля, ничего не изменилось! —заржал Саша, —Ещё по стопарику? У бухались в хлам все, даже стойкий к алкоголю Осаму и ранее не пьющий Накахара-улетели только знай.Ближе полуночи, в трезвых умах поселилась мысля, закончить год на яркой ноте.       —Да я говорю вам…ик! В кладовке есть…костьюм…ик! —громко шептал Пушкин и косо шёл на цыпочках.Ноги периодически заламывались и тот грозился упасть на пол, но его поддерживал сзади идущий Николай.       —Твои методы конспирации, конечно, поражают Сань, н-но ты два раза шлепнулся, споткнувшись о воздух.—пьяно шептал блондин и держался за руку с пьяным Достоевским.       —А-а ты не учи дядьку! —шикнул мужчина, вовсю открывая кладовку.       —Почему мы так хорошо? —развязно улыбался Чуя паря в воздухе, Осаму задолбался наблюдать за слепыми попытками Накахары идти в темноте и взял его на руки.Уже в который, мать его раз.       —Тебе хорошо? —уточнил шатен.       —Да…       —Так надо.—тепло улыбнулся Осаму и посмотрел на своих друзей.Николай клевал носом, Фёдор уже во всю спал на шее блондина, а Пушкин, чтоб его не ладно, все-таки нашёл костюм Деда Мороза.       —Я теперь бородатый дядька! —восторженно и пьяно кричал мужчина и побежал вниз, —За мной, бандерлоги! Как оказалось, поехавшая пушкинская башка, где-то раздобыла сани вместе с лошадьми и можно сказать, кучером.А может, в поисках участвовал не только Пушкин, но и другие, но об этом история умалчивает.       —Ну и началось.—усмехнулся мужик.       —Что началось то?! —не выдерживал Саша и прыгал на месте.       —Самое интересное, брат! Сани были арендованы на всю неделю, а потому, катались они до посинения.В прямом смысле этого слова.Выбежали то без шапок, курток и прочих снастей, а на улице снег и минус.       —Гони на вокзал! —пьяно свистел Пушкин и держал бороду.       —Как скажешь, дорогой!       —Зачем нам было на вокзал? —вклинился Достоевский.       —Да погоди ты!       —Вот тебе деньги, нам нужен рейс в Россию! Заказывай билет! —вальяжно растянулся на вокзальных стульях курчавый.Рядом кучкой стояли парни и находились в прострации.       —Как в Россию?! —взвизгнул Чуя.       Самолёт приземлился в России около девяти часов утра.Борт-персонал, махнул рукой на пьяных спящих пассажиров и одного трезвого, но сидящего как на иголках.Москва встретила мужчин холодной стужей и тёплым такси-комфорт.       —Здравствуй, брат! Отвези нас на Сельмаш 12 кв.130.—сонно буркнул Пушкин и завалился спать, на уже храпящих юношей.       —Я их высажу.—заверил «кучер» и оглянулся назад, на спящие туши. Тикающий звук часов, русский говор за окном и засохшие экскременты голубей на окне.Афигевшие русские, два японца и один чеченец.       —Какой кошмар.—проскулил брюнет и схмурив брови, упал на подушки.       —Да ладно тебе, мы дома! Можно вновь материться как следует! —раз улыбался Николай и подскочил со скрипящего дивана.       —Классно Новый год с друзьями отметила.—почесал затылок Накахара и поднял насмешливый взгляд на Осаму, —Мама меня убьёт.       —А ты брат лучший! —бил в плечо Пушкин Ашида, —А ты по-русски хорошо шпаришь, че в Японии делаешь?       —Да ради таких клиентов, я там и работаю.—улыбнулся не всеми зубами Ашид и похлопал по плечу в ответ.       —Классно отметили я считаю!       —Ой, заткнись!