***
Не понятно в связи с какими обстоятельствами и почему, но все шестеро остались сидеть на месте и не только они, а все 2 курса.Было уже около часу ночи, но никто не спал и все сидели у костра.То ли это так повлияли те самые байки Пушкина и все боялись спать в палатках, то ли какой-то дух сплотил всех студентов-не понятно.Но сплотил он далеко не всех.Гин спала в обнимку с Ичие на лавке и были заботливо укрыты накахаровским пледом, а Николай подремал с полчасика, зарядился подобно энерджайзеру и принялся всех веселить. —Вы кстати помните вечеринку в начале года? —Гоголь бил кулаком по лавке и скакал на месте, —Это я тогда выиграл конкурс «кто дальше плюнет?»! —Да, я никогда этого не забуду.—сквозь сон бурчал Фёдор, —Стоило мне на минуту отойти, как ты нажрался и принялся играть во всякое дерьмище. —Я знаю, —улыбнулся Николай, —Но мне стало так грустно, а там был такой паренёк презабавный, что я не мог пройти мимо. —Охотно верится.—ответил брюнет и недовольно открыл глаза. —Сводня грустно за столом Карты разлагает. Смотрят барышни кругом, Сводня им гадает: «Три девятки, туз червей И король бубновый — Спор, досада от речей И притом обновы… Откуда-то с центра поляны, послышался в стельку пьяный голос Пушкина.Тот стоял у самого костра, на маленькой складной табуретке и изрекал стихи. —Во дебилище.—резко сказал Федор и поднялся с Николая. —Только не это стихотворение! —пища на русском, Гоголь тут же подскочил с лавки и подбежал к мужчине, —Ты что творищь, лапоухое создание?! —О, Колька, ик! Стихи ч…читаю-ю.—пьяно и весело проговорил мужчина и вальяжно поднял руку. —Я вижу, —засмеялся Николай и хотел было дать пять дядьке, как поймал злой взгляд Федора, —Но нельзя! Ты пьян! —наигранно стал ругаться Николай и пытаться снять буяна с табуретки. —Почему нельзя?! Можно! —тыкнул пальцем в небо курчавый, и немножко наклонился, —И не крич-чи пажалуйста.Голова, ик, кру-у-житься. —А ну слазь! —Не буду! —мужчина топнул ногой, —Сначала стих. —А по картам — ждать гостей Надобно сегодня». Вдруг стучатся у дверей; Барышни и сводня Встали, отодвинув стол, Все толкнули целку! —Ну все, на целке достаточно. Курчавый надрываясь верещал, когда Николай все-таки снял его с табуретки. —И где твоя палатка, матерщинник? —устало и весело говорил Гоголь и искал спальник.Сзади тихо плелись Чуя, Осаму и Фёдор. —Может бросишь его здесь, он конкретно заколебал.—шипел Федор, —Да заткнись ты со своим стихом! —Он с блядями целый век, Он у них, как дома. Бляди в кухню руки мыть! Назло говорил Саша и вырывался с рук Николая. —Это мы с блядями целый век! Только в единственном числе.—гаркнул Достоевский и вырубил Пушкина. —Ну ты опять ударил моего дядю.—заскулил Николай, —Тебя так никто из моей семьи не примет. —Если в твоей семье все такие, то я не хочу знакомится с твоей семьей.—буркнул юноша. —Ох, мне бы ещё знать, какие они, —выдохнул Гоголь и подбросил Пушкина в воздух, —Хм, так кстати действительно легче.Никто не орет.Саш, прости. —Не извиняйся перед ним. —А почему ты кричал: «только не этот стих!»? —тихо спросил Чуя, переступая через разбросанные ветки.Все трое неожиданно прыснули. —Это авторский.—гордо сказал Гоголь, —Сашка сам его написал! —Ага, даже на выпускном Коли хотел зачитать, как напутствие, но Николай его вовремя отговорил, да, блондинка? —прыснул Фёдор и убрал руки в карманы кофты. —Да-а, никогда не забуду, на него ещё моя классная смотрела как на умалишённого, когда на мой последний звонок, тот пришёл в пижаме с единорогами и в домашних тапках.И это он ещё в желания у меня на тот момент не проигрывал.Так, собственная инициатива.—засмеялся Гоголь. —Предлагаю отнести его в одиночную палатку и там оставить.—предложил Осаму, когда они делали уже третий круг, заглядывая в каждую палатку. —Так и сделаем, а то Саша не самый лёгкий. Буквально через 5 минут, парни, забросив Пушкина в одиночную палатку и застегнув на все замки, с чистой совестью отправились спать.По пути они забрали двух соседок Чуи и решив не расходиться, пошли в ранее приватизированную Дазаем и Накахарой палатку. —Мы с Федькой возле стеночки.—кряхтел Николай и на карачках полз в самый угол.За ним смиренно полз Достоевский, мечтая наконец доползти до подушки. —Мы с Гин это, где упадём.—сонно пробурчала Ичие и вползла следом за Достоевским. На улице остались Чуя и Осаму.Парни краем глаз смотрели друг на друга и первым все же полез Дазай. —А маленькая спит с Дазаем! Какая неожиданность! —с того конца палатки кричал Николай при этом играя бровями, а Фёдор затыкал его подушкой. —Спи давай. —Спокойной ночи.—тихо произнесла Гин и обняв Ичие, тут же заснула. Ответом ей было тихое «угу» Достоевского и воздушный поцелуй Николая.А вот Чуя, шурша спальником, не мог с места сдвинуться.Всего в пару сантиметрах от него, на спине лежал Дазай и смотрел в потолок палатки. У Чуи в голове была всего одна мысль «помогите». —А вы знаете, что по статистике, каждый четвёртый-гей.—резко прервал устоявшуюся тишину Гоголь. —По чьей статистике? —сипло спросил Фёдор, закрыв глаза рукой. —Ну, по моей, —заерзал Николай, —А ты что же, не веришь моей статистике? —Верю конечно, но к чему ты сейчас это сказал? —Да не знаю, че то захотелось. Подумал, что вы наверняка не спите, вот и сказал, а то- —Все, Ник, мы поняли.—зевнул Фёдор и укрыл Гоголя с головой, —Спи уже. За тонкими тканными стенками палатки, кричал цикад, шумело озеро и искрилась в водных софитах луна.Проезжающие мимо леса машины, своим шумом гоняли лесных животных.Те в свою очередь начинали шуметь кустами и грызть палки. —Эй. Чуя приоткрыл глаза и повернул голову на голос.Его звал Дазай. —Хочешь подышать свежим воздухом? —карие глаза в темноте стали чёрными, —А то Николай целую банку гороха перед выездом съел. —Давай. —Пошли.—махнул рукой Дазай и принялся тихо расстёгивать молнию на палатке. Обуваясь, Чуя сочувствующе посмотрел на Достоевского и на сжавшего его в объятьях Гоголя.Тоненькая ножка Федора, была перекинута через талию Николая, а массивные руки блондина крест накрест закрывали спину юноши.И куда подевался их пододеяльник? —Ты идёшь? —послышался с улицы голос Дазая. —Иду.—закатил Накахара и одернул толстовку. На улице стало прохладней.Темные кроны деревьев едва колыхались от ветра, полная луна высоко в небе, слабо освещала все вокруг и слышались тихие переливы озёра, чуть-ли не мизерные.Где-то неподалеку, сладко спал Пушкин и пускал слюни на наволочку, а близ него спала Агата, завернувшись во все одеяла мира.Чуть поодаль, в палатке спал Рампо и с периодичностью в пять минут, крыл матом трех картежников-слишком веселого Тачихару, студента с их потока Марка Твена и уставшую Кеку.В самом дальнем уголке той самой палатки, мирно спал в обнимку с термосом ромашкового чая -Накаджима и все время вздрагивал, когда Эдогава вновь просыпался с новой порцией мата. —Красиво.—вынес вердикт Чуя оглядев все вокруг и подошёл ближе к Дазаю. —Не могу не согласится. —Ты хотел поговорить? —первый начал Чуя, спрятав руки в карманы штанов. —Да, хотел, —кивнул Дазай и выразительно посмотрел в глаза Чуе, —Но не здесь, пошли дальше. Они шли вдоль палаточного лагеря тихо, как мышки.В полной тишине был слышен каждый треск веточки, каждая зацепка за сук и все не вписанные в повороты ситуации.Дазай шёл все время смотря на право.Там, располагалось озеро, что сейчас выглядело особенно красиво. —Хочешь к озеру? —Ну давай.—согласился Чуя и убрал прядь с лица. —Пошли. —А ты специально идёшь так, будто из семейства черепашьих? —зашипел Чуя, когда уже в который раз чуть не наступил на пятку Дазая. —Конечно, тут пригорок.Чуть ускорюсь-упаду. Чуя подкатил глаза и продолжил спускаться за Дазаем.Все эти пять минут, он поражался, какой насыщенный на открытая день получился. —Чуя, ты там скоро? И тут до Чуи то дошло. —Как ты меня назвал? Осаму резко остановился и удивленно посмотрел на юношу. —Чуя. —Откуда ты знаешь мое имя? —Ты сам его назвал. —Когда? Для Николая и Фёдора я блять-Эми. Осаму слабо усмехнулся и поднял брови. —Ты когда нажрался тогда как свинья, сказал как тебя зовут. —Теперь понятно, —хмыкнул Чуя, —И я не нажирался как свинья. —Да-да, —закивал Дазай, пройдя к воде, —Ты лучше скажи, как вообще так вышло, что ты здесь оказался? Чуя вздохнул и нахмурился. —Ничего особенного, —начал Чуя, посмотрев на острые кроны деревьев, —Это на случай, если ты ожидаешь необычной истории.У меня сестра должна была поступать, но ногу сломала серьезно.Вот и отправила меня. —И ты согласился? —Как видишь, —поджал губы Накахара, —У меня особо выбора не было.Надо было выручать. Чуя сам не понимал, зачем делится важным с тем, кого ещё утром хотел придушить.Но его не волновали последствия.Теперь не волновали.Хоть и на протяжении всей жизни, у него было убеждение, что никому не следует доверять просто так, сейчас в голове Чуи был порядок, а сердце не кричало в приступе страха и недоверия.Чуя не отбрасывал возможные манипуляторские навыки Дазая, но в миг стало на все плевать.Даже если подойти с рассудительной стороны, он ничего такого не сказал.Если не подавать виду, можно решить, что эта тема для него не очень то и важна. —Ты хороший брат, чиби.—похлопал по плечу Чуи Осаму. —Руку убрал.—рявкнул Чуя, —Я тебе не чиби, скумбрия недоделанная! —Скумбрия? —выгнул бровь Осаму, —Почему? —Похож на эту селедку, —усмехнулся Чуя, —Да и сегодня у тебя майка полосатая была и после озера вся мокрая.Вот и скумбрия.—пустил смешок Чуя. —А у тебя грудь поролоновая, коротышка. —Ну, —беззлобно оскалился Чуя, —Было бы странно, если бы у меня она была не поролоновая. —Ну есть такое. —Ты меня все равно бесишь.—сказал Чуя, когда они уже во всю сидели на песке. —Знаешь, неудивительно.—пустил смешок Осаму, —Другого я и не ожидал. Сырой песок прямо под головой, хрустит как снег в минусовую погоду.Он забирается под рукава толстовки, в мыски кед и под ногти.Где-то вдалеке крикнула птица. —Мне даже интересно было, какого быть девушкой.—тихо сказал Чуя, набирая в ладонь песок. —И как? —Краситься ужасно.Я чуть два раза себе глаза не выколол. —То-то я видел тебя как панду разукрашенного.—фыркнул Дазай и взял с земли палочку. —Сам бы попробовал этим дерьмом накрасится, —цокнул Чуя, —Выглядит как пыточная в сумочке. —Знаешь, ты так похож на девушку.Прям не отличишь.—по-плутовски улыбнулся Дазай, отвернувшись от Накахары. —Чего? —Да на женщину ты похож говорю.Особенно волосы твои- —Да ты опять меня бесишь, —гаркнул Чуя, пхнув Дазая в плечо, —Вечно все портишь!***
Утро в лесу-на первый взгляд ничего особенного.Палатки, костёр, веселые разговоры и байки.А вот если приглядеться, то появятся —надоедливые насекомые, вонь от костра, постоянные зацепки о все ветки планеты и феерические падения в ямы.Ну а если ты ночуешь в одной палате с семнадцатыми—тебя можно награждать посмертно и всю жизнь носить на руках за такой опыт. —Осамушка, вставай! —сверху шатена, во весь вес уселся Николай и тряс юношу, —Маленькая, отлипни от моего Осаму! Чуя недовольно разлепил глаза и уставился на Гоголя, тот во всю харю улыбался и махал рукой.Завидев как его рука, ЕГО рука, лежит на Дазае, Чуя резко отодвинулся и стал блымать глазами. —Доброе, утро? —хрипло выдавил Чуя и укрылся с головой. —А ну нет! —прикрикнул Гоголь и сдернул одеяло, —Дазай! Вставай! Ну Дазаюшка, я же вижу, как у тебя глаз дергается.—весело пропел Коля и самостоятельно открыл глаза Осаму. —Николай? —нахмуренно проговорил юноша. —Он самый! Вы че не встаёте? Уже все попросыпались и повылазили из своих палаток.А вы все спите! —поднял брови Николай и развёл руками. —Спать хочется.—буркнул Чуя и перевернувшись, накрыл ухо подушкой. —Ну нет! Так дело не пойдёт. Тишина. —Николай, отпусти меня на землю! —верещал Чуя и не оставлял попыток, дотянуться до подушки. —И меня, по старой дружбе.—недовольно буркнул Дазай, вися на руках Гоголя, как тряпичная кукла. В правой руке был зажат Чуя в медвежьих объятиях, а в левой Дазай. —Ну нет.—коварно улыбнулся Николай, —Мы вас сейчас на завтрак разделаем! —Эй, садюга.Отпусти их.—из кустов вышел Достоевский.Через одно плечо, было перекинуто махровое полотенце, а в руке покоилась зубная щетка, —Доброе утро, сони. —Доброе.—недовольно буркнул Чуя. —Ага.—в той же манере ответил Осаму. —Нужно было Николая вырубать вместе с Пушкиным.Ваш косяк, что не сообразили.—тихо буркнул им двоим Федор и прошёл в палатку.Чуя в недоумении поднял брови, а Дазай лишь усмехнулся.***
—Я считаю, вполне оправданным количество еды в моем рюкзаке.—бурчал Рампо, прижав вещь к себе.Прямо сейчас, два потока пошли в лес на какую-то ежегодную ярмарку, но до нее же еще дойти нужно. —Мальчик! Отдай дяде конфетку, а он тебе отлично поставит.—нахмуренно бубнел Пушкин и шел за юношей. —Нет! Отстаньте! —возмущенно проговорил Эдогава и ускорил шаг. —А я говорю, очень странно, что курчавого нет на горизонте.Он вчера слишком ярко ушел спать.—говорил Достоевский, поправляя рукава кардигана. —Да знаю я.Но мои глаза с утра его морду не видели, что не есть хорошо.—в тон ответил Николай поравнявшись с их компанией. —Может отсыпается? —предположил Чуя, повернув голову на Гоголя. —Не, его бы Агата всенепременно распихала.—взвыл Николай и приложил руку ко лбу. —Тогда, я не оставляю надежд, что его все-таки украли цыгане, —буркнул Федор, —Хотя, его бы вернули еще с деньгами впридачу и коня подарили за терпение. —Ну Саня не такой противный.—с улыбкой на лице, ответил Коля. —Если бы я был цыганом, я бы поступил именно так.—пожал плечами Федор. —А это не наша пропажа? —Дазай рукой указал на чуть-ли не висящего на одном из студентов Пушкина. —Дело плохо, плохо дело, —заскулил Николай, —Саня!***
Ярмарка оказалась яркой.Она находилась в получасе ходьбы от поляны студентов и располагала ну просто нереальное количество людей.На ярмарке были студенты и с других университетов, школ и просто туристы.В ее программе были прыжки через костер, куча сувениров и разных вещиц, карнавальные костюмы, грим и развлекательные программы. —Федька, иди сюда! Тут грим делают! —восхищенно проговорил Гоголь и сел прямо напротив художницы, —Заделай арлекина, детка! —Коля, не заигрывай с рабочими.—усмехнулся Достоевский и подошел к лавке с сувенирами.На прилавке были выложены разные безделушки: украшения, камни, игрушки, календари и всякая дребедень.Но взгляд Федора привлекла, одиноко лежащая расписанная колода карт. —На.—брюнет вручил Гоголю колоду и уже через секунду, весь радостный и счастливый, Николай катал на руках Достоевского.Художница, с мягкой улыбкой и кистью в руках, наблюдала за сценой. —А это тебе, последнюю урвал.—весело протянул Гоголь из рюкзака, старый томик «Тихий Дон» на Японском. На лице Достоевского показалась ухмылка. —Спасибо, Ник. Вечер выдался потрясный.Слов не отнять ни прибавить.Осаму уговорил Чую прыгать через костер и юноши прыгнули сразу после Федора и Николая.Гин и Ичие разукрасились в двух лягушек, а Накахара бегал за ними и снимал очень громко смеясь при этом.Пушкин протрезвел и теперь общался с здешним рабочим на тему политики, а в моменты, когда Саша был категорически не согласен, то начинал крыть мужика матом.На русском естественно.Весь народ набесился и навеселился на славу и теперь очень медленно плелись обратно. —Хоть бы дойти до палатки.—громко зевнул Николай. —Согласен.