***
Едва заметная улыбка не сходила с пухлых губ до самой двери комнаты. Стоило переступить порог, как на Блейза уставились две пары глаз. Малфой дёрнул щекой и отвернулся, продолжая сидеть в кожаном кресле, напряженно уставившись на свои руки. Брови сошлись на переносице, когда Забини заметил, как Драко начал постукивать пальцами по подлокотнику. Бледное лицо приобрело серый оттенок, под глазами появились тёмные круги. Его что-то тревожило. Лениво потянувшись, Крэбб продолжил усиленно что-то жевать, расхлябано развалившись на чужой кровати. — Где ты шляешься? — чавкая, спросил Винсент. — Не пора ли сторожевому псу в свою конуру? — спокойно поинтересовался Забини и прошёл к своей кровати. — Не понял, — возмутился здоровяк. — Я в этом не сомневаюсь, Крэбб, — с иронией подметил Блейз и, присев на край кровати, поставил локти на колени и стал растирать виски. — Найди Гойла! — сухо приказал Малфой, выпроваживая его из своей комнаты. — Ага, — отозвался Крэбб и, опять что-то запихнув в рот, вышел из комнаты. — Чего хочет твоя мать на этот раз, Блейз? — переспросил Драко, не отрывая потемневшего взгляда от подрагивающих пальцев. — Чтобы я приехал на свою помолвку, — поджал губы Забини, скрывая своё раздражение. Драко скептически посмотрел на друга, ему не верилось в то, что он услышал. Однако красноречивый взгляд Блейза не оставлял выбора усомниться в его словах. — А у тебя что? — Лучше бы я женился, — тень вновь легла на лицо Малфоя, он поднялся с кресла и подошёл к Блейзу, — мне нужна твоя помощь.Я не кусаюсь, Грейнджер
9 октября 2021 г. в 20:16
Пьянящий, благородный аромат старых книг, как успокоительное, унимал пульсирующую боль в висках. Медленный вдох сухой древесины, едва ощутимой корицы и гвоздики вновь приносили облегчение и умиротворение. Ещё на первом курсе Забини облюбовал заваленный пыльными и мало читаемыми книгами дальний угол библиотеки. Здесь он не только писал доклады, учил уроки, но и часто уединялся, перечитывая письма матери, большинство из которых были лучшим подтверждением её искренней любви и доверия.
Сегодня он вновь сидел за стеллажом забитым потёртыми книгами. Скрестив руки на груди, парень сосредоточенно всматривался в отполированную поверхность стола, вдохами унимая головную боль. Забини знал, как избавиться от неё, но не хотел. Появившаяся давящая тяжесть тормозила внутреннее раздражение после последнего письма матери. Благодаря этой наковальне он нашел причину, чтобы не отвечать ей сразу и дать возможность хорошенько, не торопясь, обдумать свой ответ.
Однако самодисциплина и ответственность всё же не позволяли уж слишком надолго отложить возникшую проблему, поэтому до полуночи ему придётся послать сову с ответом домой. Из-за раздумий он не услышал приближающихся мягких шагов вышедшей из-за угла сокурсницы с Гриффиндора. Звук свалившихся на стол учебников и недоуменный взгляд карих глаз поспособствовал притуплению боли. Казалось, увидь она Почти Безголового Ника, удивилась бы меньше. По сощуренным, недоверчивым глазам сокурсницы, по тому, как вытянулось её лицо, Блейз понял, что её удивил не он, а место, за которым тот сидел. Красноречивый взгляд парня ответил взаимным недоумением. Этой всезнайке не место в забытом Мерлином углу, хотя бы потому, что друзья не догадаются искать её так далеко. Усмехнувшись, Блейз заметил секундное колебание задумчивой гриффиндорки. Прижав к себе учебники, она развернулась, чтобы уйти, но спокойный бархатный голос заставил её остановиться:
— Я не кусаюсь, Грейнджер.
На совместных уроках он с любопытством исследователя наблюдал за тем, как мисс Грейнджер проявляла недюжинный ум и одарённость. Она не вызывала в нём презрения, хотя Забини и не жаловал маглорожденных, но парень точно подметил их общую черту — высокомерие и честолюбие. Тяга к знаниям, стремление быть первой привлекали внимание и вызывали одобрение. Лишь она могла составить ему блистательную конкуренцию в той или иной дисциплине. Вот только в отличие от Грейнджер, его, чистокровного мага, никто не посмеет назвать «всезнайкой» или «ботаником». Без присутствия Грейнджер на общих уроках ему становилось скучно. Всё казалось обыденным. И то, что девушка сейчас колебалась, всё ещё стоя на месте, подогревало неподдельный интерес и какую-то приятную внутреннюю дрожь.
Боль, как ревнивая барышня, неторопливым постукиванием в висках вновь захватила всё внимание Блейза. Положив руки на стол, он сосредоточил взгляд на отполированной поверхности. Краем глаза Забини видел, как Грейнджер закусила губу и нахмурила лоб, изучая его профиль.
— Если ты пытаешься прочесть мои мысли, то у тебя это не получится, — хрипло выдохнул Блейз, невольно прошелся пальцами по лбу, прочертив ими дорожку до самого затылка и вновь положил ладонь на стол. Простое действие и, казалось, что приступ боли утих.
— Мне это неинтересно… — сдавленным голосом возразила девушка, и решившись, мягко добавила, — Блейз.
Уголки губ на мгновение приподнялись. Он понял, что своим присутствием не вызывает в ней отчуждения. В груди загорелась уверенность, что Грейнджер останется.
— А что тебе интересно? — приподняв бровь, Блейз повернул лицо к Гермионе, когда она присела на соседний стул и разложила книги по зельеварению и заклинаниям.
Девушка обвела руками стопку книг и принялась перебирать их. Поерзав на стуле, Гермиона отодвинулась от парня, проведя некую невидимую черту, сама решив не заходить за неё. Забини был лучшим другом Малфоя, слизеринцем, тем, кто таких, как она, считал грязнокровками. Внутренний голос напомнил, что Блейз никогда не позволял себе грубостей в её сторону. Она иногда злилась на себя за мысленное восхищением интеллектом парня. Когда Забини зачитывал свои доклады, Гермиона не могла не восхищаться его незаурядной подачей.
— А может тебе интересно как твой не особо одарённый друг по зельварению смог заполучить «Феликс Фелицис»? — усмехнулся Блейз. Он и сам этому удивился, ведь был готов соперничать с Грейнджер и только ей достойно проиграть, мысленно посылая овации, но никак не Поттеру. Наверняка это было какое-то мошенничество.
Скрипнув зубами, Гермиона разочаровано выдохнула, открыла одну из книг и начала сосредоточенно изучать. Ей было стыдно признать, что Забини прав. Задетое тщеславие поедал термит зависти.
— Гарри честно его заработал, — рявкнула девушка и обреченно выдохнула. Всё же другу, с которым они прошли через многие испытания, уступить место первенства оказалось не так легко.
— О-о, — подтрунивал Блейз, — может, это удача? — и пульсация в висках, одёрнула его, не позволяя продолжить диалог.
— Смотрю, тебя это тоже задело, — улыбнулась Гермиона, окончательно сбросив отягощающий балласт поражения, — и ты усердно готовишься к следующему занятию.
Забини перевёл заинтересованный взгляд на девушку, даже не пытаясь спрятать улыбку, и кивнул.
— А-а, — девушка многозначительно покосилась на пустой стол перед ним, — вижу.
— Это для лёгкого чтения. «Невидимая книга о невидимках», — обнажив зубы, беззлобно ответил парень.
— В нашей библиотеке такой книги нет, — уверенно ответила Гермиона, задирая аккуратный носик, — это точно! — она назидательно подняла указательный палец вверх, — я знаю, какие здесь хранятся книги!
— Я её купил, — короткая вспышка ликования отразилась на лице Блейза. Присутствие Гермионы не было в тягость, если бы не головная боль, он бы и дальше хотел вовлекать её в разговор.
— Это невозможно! Как можно прочесть то, чего нет? Невидимая книга выдумка! — Без тени сомнения ответила Гермиона.
— Выдумка? С таким же успехом можно назвать Лавгуд сумасшедшей, только потому, что ты не видишь того же, что и она, — усмехнулся он. Блейзу стало интересно, насколько предвзято Грейнджер относится к ученикам, о которых распускают сплетни. Ведь в отличие от большинства, он не считал девочку странной.
— Она не сумасшедшая! — Гермиона яростно встала на сторону Полумны. — Живя в мире волшебников, трудно во что-то не верить!
— Ты сама себе противоречишь, Грейнджер! Если бы я привёл в пример не Лавгуд, ты бы стала защищать этого человека? — он повернулся к ней всем корпусом, немного наклонился вперёд, тем самым переходя выстроенную ею черту, и заглянул в пылающие жженым мёдом глаза. Что могло так тянуть его к этой маглорождённой девушке? Что за чувство к ней заставляло его капитулировать, сбрасывать броню отчужденности? И Забини не хотел сопротивляться тёплому янтарному омуту, наоборот, тот манил его, позволял утопать в себе, не страшась обнажать душу.
Когда длинные ресницы девушки смущенно опустились на порозовевшие щёки, Блейз тактично отодвинулся, решив, что на Грейнджер нельзя давить, ей нужно дать волю и желание тянуться к нему.
— У тебя в голове мозгошмыги! — тряхнув волосами, ушла от ответа смущенная девушка.
В сумрачной тишине пульсация в висках пыталась заглушить стук сердца, Забини понимал, что разговор с Грейнджер сейчас может зайти «в никуда». Перво-наперво, ему нужно избавиться от головной боли и как можно скорее ответить на письмо матери. Проведя рукой по коротким волосам, он поднялся, сделал вид, что захлопывает невидимую книгу и засовывает под мышку. На сдержанную улыбку Гермионы, он коротко кивнул и усмехнулся:
— Схожу к Лавгуд. Уточню наверняка.
Уже выйдя в коридор, Забини услышал её звонкий голос:
— Не мучайся и избавь себя от головной боли, Блейз.
— Захочешь прочесть книгу, обращайся, Гермиона! — Цеплялся за надежду на новую встречу Забини. Он рассеяно провел рукой по лицу, но глупая улыбка никуда не исчезла.
Когда парень ушёл, Гермиона перевернула пару страниц назад, вновь перечитывая главу. Она поправила волосы, коснулась пальцами пылающих щек и постаралась сосредоточиться на расплывающихся перед ней словах. Девушка всё ещё ощущала на себе гипнотизирующий взгляд темно-шоколадных глаз.