Лагерю и Миру

- Девушка с фиолетовыми волосами, пожалуйста, на выход. - Снова сержант и двое рядовых. - Лена, это тебя. - Хорошо. - Лена встала, приняв своё обычное скромное выражение лица. - Только можно сначала в уборную? Тут недалеко. - Она обезоруживающе посмотрела на сержанта. - Хорошо, мадемуазель. - Сержант галантно подал Лене руку в белой перчатке, но тут же понял свою оплошность - руки девушки были связаны, как же она нужду-то справлять будет? - приказал солдатам развязать Лену, после чего, награждённый благодарным кивком, подал ей руку, и отряд сопровождения направился к уборной. Дверь в библиотеку закрылась, и пленники снова были принуждены томиться ожиданием. В это время Леночка, справив малую нужду, оделась и взяла из ниши за унитазом длинный нож, который укрыла там ещё в начале смены. Это был штык-нож десантных войск. Память об отце. Перед глазами Лены всплыла сцена из далёкого детства. …В квартиру врываются бандиты в таких же точно масках и капюшонах. Они требуют деньги и ценности в обмен на жизни женщин и детей. Особых ценностей у Тихоновых нет, но бандиты считают иначе. Отец, майор десантных войск, бывалый солдат и храбрый воин, закрыл своей грудью жену и маленькую дочь. - Что ты можешь сделать, чтобы остаться в живых? - насмешливо рявкнул главарь, наводя пистолет на отца. Грохнул выстрел. И вновь грубое и ханжеское философствование бандита: - В этом мире - убей или будь убит… Лена в тот момент потеряла сознание, но в её голове прочно закрепился принцип: если оказался в такой ситуации, то надо действовать, как те бандиты. Убивать, чтобы остаться в живых... От отца остался лишь его личный штык-нож вечной заточки. Длинный и красивый клинок дамасской стали. Лена всю жизнь носила его с собой как память о безвременно погибшем и горячо любимом отце. В первый день смены она спрятала нож в уборной у библиотеки, чтобы ненароком никого не повредить, если накатит. Но сейчас представился случай. Её скрутили в столовой, и на неё нахлынули воспоминания. Она сможет отомстить за отца. Сможет выжить. Она способна на это. - Мадемуазель, вы закончили? Нам пора на допрос. - Сержанта было слышно не очень хорошо - голос приглушала дверь. - Прошу вас, прошу... - Иду, иду. - Лена хищно ухмыльнулась. Она медленно открыла дверь и вышла из будочки туалета. Сержант оглядел её, любуясь, и заметил нож в её руке. - Простите, а откуда... - Лена не дала ему договорить, всадив тридцатисантиметровое лезвие ему в бок. Сержант повалился наземь, не успев понять, что произошло. Кровь из раны начала пропитывать его мундир. Жить ему с такими повреждениями оставалось не больше минуты. Рядовые, выйдя из ступора, начали стрелять. Одна пуля задела плечо девушки, но несильно: лишь разорвав рубашку и чиркнув по коже, оставив небольшую царапину. Вторая ушла в стену и рикошетировала в землю, подняв небольшое облачко пыли. Пока солдаты перезаряжали винтовки, Лена прыгнула за спину одному и проткнула его насквозь, вонзив нож между лопаток. Быстро выдернув окровавленное оружие из начавшего заваливаться на спину и хрипящего солдата, девушка развернулась к другому. Тот уже успел перезарядить винтовку и нажал на спуск. Девушка оттолкнулась от земли и ударила солдата ногой в маску. Тот начал падать навзничь, и пуля отлетела вверх. Затем Лена, приземлившись, вогнала нож в широкую грудь бойца, сделала короткий шаг назад и несколько раз сильно ткнула его ножом в живот. Лена сняла маску с рядового и надела её на лицо. Теперь она стала гротескной пародией и на тех бандитов, и на тех, кто был так на них похож - Нео-Атлантов. Этим она хотела показать внешнему миру, что она действует, как те бандиты - убивает во имя выживания, и тем самым становится несколько похожей на них. Но в то же время совсем не похожа на них. Так что маска не играла никакой роли. Никто не догадается. Никакого другого объяснения на ум не приходило. Хотя нет. Так она становилась похожей на знаменитых убийц в масках из тех фильмов и книг, что ей приходилось читать и смотреть. Это немного развеселило Лену. Девушка вытерла нож о форму одного из убитых рядовых и пошла к площади. Около памятника Генде лежал рядовой Нео-Атлант, сжимавший винтовку в закоченевших пальцах. Около его головы растекалась лужа крови. Лена сжала в руке штык-нож, подошла к памятнику, выбила ногой многострадальную решётку вентиляции, прыгнула в провал и приземлилась в коридоре бомбоубежища, что было под лагерем. Поставив решётку на место, она прошла по коридору вперёд. Люк в основное помещение был открыт. Из проёма лился тёплый оранжевый свет лампы накаливания. Лена осторожно вошла в проём. В помещении, где она оказалась, на стенах с осыпающейся штукатуркой висели пожелтевшие и отклеивающиеся плакаты, знаменующие то, что необходимо делать в случае переломов, отравления газами и ядерного удара. По одну руку стояли холодильники и шкафы, видимо, хранящие противогазы, скафандры и баллоны с воздухом, по другую - нары в два яруса. Это помещение представляло собой довольно длинную кишку человек на пятьсот. Пахло травами, котельной и чем-то ещё, может быть, ладаном. Вдруг Лена услышала вдали щелчок. Затем медленные шаги. Из тени между освещённым лампочками пространством медленно вышла Алиса с винтовкой, упёртой в плечо. Она смотрела в окуляр оптического прицела, явно намереваясь подстрелить незваную гостью. Лена, перепугавшись, повернула маску так, чтобы открыть лицо - эти маски были устроены так, что их можно было повернуть подбородком вверх, и тогда они становились чем-то похожим на козырьки. Алиса отстранилась от прицела с удивлённым лицом. Потом она вздохнула с облегчением, поставила винтовку на предохранитель и упёрла её прикладом в землю, используя её как посох. - Лен, как же ты меня напугала. - Рыжая девушка притянула к себе Лену и горячо обняла. - А чего ты с ножом своим? - Да так. Резня небольшая. - Девушка расплакалась. Её снова накрыли воспоминания о том случае с бандитами. Алиса была одной из тех немногих людей, кто знал об этой истории. Ей Лена могла довериться. - Эти... Они выглядели именно так? - Да. - Лена всхлипнула и утёрла слёзы рукой. Алиса отстранилась от неё. - Да. Не позавидуешь. - Рыжая уселась на нары и похлопала рукой по части металлической полки рядом с собой, приглашая Лену сесть. Девушка с ножом не преминула согласиться. Некоторое время девушки молчали. Лена поплакала, успокоилась, вытерла слёзы, и начала задавать вопросы: - Алиска, ты знаешь, кто они такие? - Не знаю. Гады отменные - это точно. - А что случилось с караульным на площади? - Я его хлопнула. - Алиса выпрямила спину и похлопала винтовку по ствольной коробке. - Генда копчёному настала, - дополнила снайперша, сделав в слове "Генда" ударение на последний слог. - А откуда? - С головы памятника, конечно. Оттуда очень хорошо обозревается лагерь, а меня саму плохо видно. - Алиса помолчала, оперев винтовку на стену и поболтав ногами секунд десять. - Так твой нож теперь настоящий боевой клинок? - Ну да. Его отцу в награду выдали, так он им за жизнь ни разу и не воспользовался по-настоящему. Капусту им рубил для мамы, заточка позволяла. Он всё шутил, что воевать ему больше не хочется, вот и перековывает мечи на орала. - А знаешь что? У каждого настоящего боевого клинка должно быть имя! Звучное и отражающее его назначение и характер владельца. Нареки свой клинок! - Ну... - Лена положила нож на обе ладони перед своими глазами. Она задумчиво начала смотреть на его лезвие. Через минуты две или три её осенило. Девушка взяла нож в правую руку, оттопырила указательный палец левой и будто нерешительным движением разрезала кожу. Из полусантиметровой царапины показалась капля крови. Она медленно, будто нехотя, стекла на лезвие ножа. - Я нарекаю тебя "Отмычкой", ибо будешь ты открывать всё, что ни пожелает твоя хозяйка: от замков до вражьих черепов, от чужих секретов до дверей в иные миры. "Отмычка" да будет имя твоё! Лена говорила обрядовую фразу скороговоркой, но чувственно, словно молитву. Девушка отняла нож от своего пальца, после чего сжала левую руку в кулак. - Обряд наречения завершён. Алиса одобрительно посмотрела на Лену. - Довольно символично. Сейчас, ветошь какую-нибудь найду, пойдём к умывальнику, обмоем твои повреждения. - Алиса взяла Лену за руку, порылась где-то в тени и вытащила оттуда стопку из трёх полотенец. Одним Лена сразу вытерла нож, после чего заткнула клинок за пояс. Рыжая потянула "мечницу" вглубь убежища. Через несколько десятков метров девушки встретили проём без двери. Алиса уверенно свернула туда. По другую сторону проёма был общественный санузел с умывальниками и унитазами. Девушки подошли к умывальникам и тщательно очистили свои лица и руки, насколько это позволяли сделать обстоятельства. Путь обратно, к нарам и Алисиной винтовке прошёл в полном молчании. Алиса переставила винтовку поближе к себе и через некоторое время предложила Лене поесть. Та с радостью согласилась - время обеда уже прошло, но есть хотелось обеим. Уплетая холодную тушёнку и закусывая галетами - да-да, теми самыми, что были придуманы как вечно хранимый армейский паёк! - Алиса спросила Лену, несмотря на голод, еле ковыряющую свою порцию в тарелке: - А вот встреться тебе этот их главарь... Как его, говноеда этакого... Гаргойл! Да. Вот что ты с ним сделаешь? Лена зло улыбнулась. - Да я ему глотку порву. - Я буду участвовать. - Алиса обняла Лену за плечи. Эти слова были произнесены злорадным тоном. Алиса представляла, как они две порвут этому гаду глотку. - Если Фумей прав, и этот лагерь цикличен во времени, то я убью их столько раз, сколько понадобится! - Да я бы тоже не отказалась от десятка их убитых командиров. Чисто для того, чтобы их устрашить. В это время пленникам в библиотеке роздали миски с противно пахнущей кашей - видимо, рисовая с большим содержанием воды. Делать нечего, пришлось есть, хоть и давясь.