Лагерю и Миру

Когда все более или менее наелись, а Сансон опять завёл бухтёж про то, что он задолбался есть одну рыбу каждый день, люди с вертолёта пошли по отсекам. Никто не слышал, что в вентиляционных лазах, что шли по бокам коридоров за их стенами, слышался лёгкий шорох, сопение и царапающие звуки. Зато слышал Кинг. Он подолгу сидел перед решёткой вентиляции, ходил вдоль воздуховодных лазов, стучал лапами по стенам коридоров, тихо мяукал. Надя не могла понять его поведение. Самое удивительное, что он получал ответные знаки внимания - учащённое сопение, мяуканья, стуки по стенам со стороны уже вентиляционных лазов. Надя пришла к выводу: на “Наутилус” с вертолёта проникла каким-то образом попавшая туда кошка, Кинг её почуял и пытается наладить с ней контакт. Этим выводом она и удовлетворилась. После обеда Фумей снова направился в свой отсек. Семён уже был там. Он сидел на нижней койке и задумчиво смотрел под ноги, тихо вздыхая. Фумей же взобрался на верхнюю койку, открыл ноутбук и проговорил: - Да ты не беспокойся. Они Алису твою на ноги поставят и не поперхнутся даже. Я их знаю. - Ну ладно тогда. Схожу потом в их медпункт. Меня уже от самого слова “медпункт” передёргивает. - Отчего? - Фумей сел за игру. По отсеку разлилась не очень динамичная музыка, сопровождавшая локацию, окрашенную в светло-красный цвет. - А не догадываешься? - А… Виолетта Церновна? - Агась. - Ну вот. Заодно освободишься от идиотского стереотипа. Так прошло полчаса. Фумей ненадолго оторвался от игры и спросил у Семёна, не мешает ли ему музыка. Тот ответил отрицательно, и Фумей продолжил. Семён поднялся к нему и начал с его позволения наблюдать за игрой. Заиграла торжественно-мрачная композиция, и Фумей начал сражение с огромным и смешно взрёвывающим ящером. Долго он его бил. Несколько раз его персонаж умирал. Потом, примерно минут через двадцать, добив его, он выдохнул и обругал “этого поганого Крайда”. Покувыркался чуть в воздухе, собирая единицы здоровья и оружия. Не успел он уйти с арены битвы с ящером, как интерком в отсеке заговорил голосом Электры: - Товарищи новоприбывшие пассажиры! Вам разрешается свободное перемещение по кораблю в разрешённых пределах. Пройдите к отсеку двести двенадцать для дальнейших разъяснений. - О! Вот Алиску-то и навестишь. - Выгоняешь? - Да нет. Предлагаю. Да и самому играть надоело. - Игра-то, я смотрю, старая, на приставки девяностых годов ещё. С эмулятора играешь или переделка под компьютер? - Эмулятор, конечно. У меня этих эмуляторов пруд пруди. Сейчас, сохранюсь и сам пойду. - Куда? - А на верхнюю палубу. Ну, или в двести двенадцатый отсек. За компанию. Тебе тоже стоит сходить. - А как у них тут всё расположено? Я не знаю просто. - Ну, тут всё просто до невозможности. “Наутилус” - это не университет, в котором направо - триста первая аудитория, налево - триста третья, прямо - двести девяносто пятая, а в триста вторую неделя пути на ездовых собаках по тундре. Корабль разделён на шесть палуб. Верхняя - открытая и отсеков не имеет. Вторая - отсеки с рабочими местами основного персонала. Третья - жилые отсеки для персонала. Четвёртая - тоже. Мы тоже на ней обитаем. Пятая и шестая - технические. Отсеки нумеруются от носа к корме, слева - чётные, справа - нечётные, первая цифра - номер палубы. Всё очень просто. - Хорошо. Спасибо. Ты откуда всё это знаешь? - Да я тут работал в ремонтной бригаде несколько лет назад. Забросило меня туда. У меня ещё протеза не было. Тогда с этим миром и познакомился. - Ну, тогда я пойду. Идёшь сам? - Да. - Парни слезли с верхней койки и только подошли к люку, как интерком снова заговорил, но уже другим голосом - мужским: - Фумею Ядзиве срочно прибыть к отсеку пятьсот семнадцать. - Есть, товарищ капитан. - Фумей пожал плечами и быстрым шагом пошёл по коридору к лестницам. Семён пошёл туда же. Достигнув лестниц, двое парней разошлись: Семён пошёл наверх, а Фумей - вниз, на техническую палубу. Коридоры технической палубы разительно отличались от коридоров жилых и рабочих палуб: вторые были облицованы белым материалом с незаметными вентиляционными решётками, аккуратными люками, желтовато-белым освещением и закруглёнными углами потолка и пола, в то время как первые - явно были облицованы металлом, окрашенным в красновато-коричневый цвет. Вентиляционных решёток не было вообще: весь потолок был одной большой решёткой, сверху которой были вделаны лампы, светящиеся красновато-оранжевым светом и вентиляторы, гнавшие воздух по пространству палубы. Двери отсеков попадались значительно реже, чем на жилых палубах. Те же, что попадались, выглядели менее аккуратно: это были всё те же люки, но они выдвигались из проёма и отодвигались вбок, а не утапливались в стену. Сами они были выкрашены в тот же красновато-бронзовый цвет, что и стены, а надписи были сделаны белым цветом. У Фумея, хоть он и не впервые в жизни шёл по технической палубе, создавалось впечатление, что это и не коридор вовсе, а узенький мостик, переброшенный над глубокой шахтой, к примеру, ядерного реактора. Это отчасти не было неправдой: пол коридора представлял собой ту же решётку, что и потолок, и сквозь просветы в этой решётки было видно сердце субмарины - двигатель на антивеществе. Точнее, его первая часть - контейнер с антивеществом, он занимал довольно большое открытое пространство. Фумей достиг пятьсот семнадцатого отсека. Нашёл не очень заметную коробочку интеркома на стене, включил связь, проговорил: - Фумей Ядзива прибыл по вашему приказанию. - Заходите, - был ответ. Фумей отошёл - люк подвинулся в его сторону и отъехал вправо, открывая взгляду Фумея отсек. Он выглядел примерно также, как и двести шестнадцатый. За исключением лишь того, что стены были другого цвета, а внутри было прохладнее, чем в коридоре. Всё тот же стол, два стула, что-то смутно напоминающее персоналку годов этак восьмидесятых. За этой персоналкой и сидел человек в странной униформе. Капитан Немо. Загадочная личность. - Здравствуйте, товарищ капитан. - Садитесь. - Фумей сел. - Вы подозрительно многое знаете о Нео-Атлантисе. Откуда вы всё это знаете? - Ох. Я же знаю на самом деле об этой всей кутерьме буквально всё. И всё оттуда. - Так откуда “оттуда”-то? - Извините, сейчас будет нескромный вопрос. - Ну? - А зачем вам это всё знать, товарищ капитан? - Ну… Сам факт ваших знаний обо всём этом угрожает секретности и существованию человечества. - А-а-а-а-а… Вот оно что. Хотя, этого следовало ожидать. Ну вот. Второй слой секретности. Это будет трудно объяснить, но… - Не волнуйтесь. Верю заранее. Мозги постараюсь не сломать. А к экзистенциальным кризисам мы привычные, переживём. - Немо улыбнулся и хохотнул - вообще неожиданное для него действие. - Ну вот что. Все миры, в которых живут люди, между которыми я перемещался - они… Объективно нереальны. Они симулируются в неком… Над-мире, если так можно сказать. Вот он, по-моему, объективно реален. Но тут уже наши исследования не могут докопаться дальше. - Продолжайте. - Ну вот. Я вырос в одном из миров, отправился путешествовать, а потом как началась вся эта круговерть миров! То в один меня выкинет, то в другой. Так и прожил восемьдесят лет. Потом попал в этот над-мир. Там меня встретил один из местных. Демиург нашей сетки миров, если так можно сказать. - Он и над нашим миром тоже? - Да. - А как его звали, демиурга этого? - Юхан. Я отвернулся от экрана и пошёл налить себе кофейку, приостановив процессы. Видели бы вы удивлённое и в то же время глубокомысленное лицо Немо, особенно на паузе. Налив себе приятно-горького и дымящегося паром напитка, я вернул всё в действие. Немо отдышался, переваривая услышанное. - Что-то я о таком существе слышал. Древние исследования говорят о высшем существе по имени Йоханнес, что следит за всеми нами. Это он вам сообщал всю информацию? - Да. Именно он и снабжал меня знаниями, которыми не мог снабдить я себя сам. Потом вернулся в свой мир, нанялся в Фонд. А остальное вы и сами слышали. - Ладно. Тем более… Насчёт… Хех… Экзистенциальных кризисов. Лично у меня эти слова не вызывают никаких ощущений нереальности чего бы то ни было. - У меня тоже. Вернее, поначалу вызвали. А потом решил принять для себя новую концепцию: дескать, над-мир - такой же мир, только там есть специальные люди, которые управляют другими мирами. Рекомендую, очень хорошая концепция. - Согласен, неплохо. А кто наблюдает в таком случае за Далёким Миром? - За “Совёнком”? Да никто. Он сам по себе. - Это как? - Да вот так. Как сделал его кто-то из коллег Юхана как дипломную работу, так и завалялся он на полках. Потом кто-то диск с ним подключил к общей сетке миров. Мир саморазвился согласно случайной программе и стал пространственно-временной аномалией. Потом я съездил к Юхану, чтобы эти законы немного поменять для удобства жизни. - А-а-а-а-а. Ясно. Спасибо за информацию. - Всегда рад помочь, товарищ капитан. - Можете идти. Ужин через два часа, не опаздывайте. - Ясно. До свидания, спасибо за приятный разговор. - Вам тоже. До свидания. Фумей встал со стула и направился к обратной лестнице. Идя по длинной кишке коридора, он встретился с молодым человеком в униформе инженерной команды подлодки. Лычки лейтенанта. - Товарищ пассажир! Что это вы слоняетесь по технической палубе, а? - Приказ капитана, товарищ лейтенант. Фэйт, дружище, не узнаёшь меня? - А… - Лейтенант замялся. - Точно! Ты же тот самый Фумей! Мутный тип в очках и каске! Ремонтная бригада! Мы с тобой тогда работали, обшивку заваривали после нападений гаргойловских гадёнышей! - Ну, да. - Отъелся-то небось на вольных хлебах? Ты ж через полгода работы пропал в неизвестном направлении. - Отъедаться на вольных хлебах - вредно, - назидательно произнёс Фумей. - Видишь, какой я худющий? - Он обвёл свой субтильный и высокий стан пальцами. - Это от того, что я на вольных хлебах отъелся. - Где руку-то потерял? - Очень долгая история. Информация о ней засекречена. Капитан тебе расскажет, если то ему потребуется. - Ох. Жалко. Ну, ладно. Бывай. - Два молодых человека разошлись, но Фэйт через пять секунд обернулся и окликнул Фумея. Тот остановился и обернулся. - Ты в каком качестве вернулся-то? - Сам же сказал - я пассажир. - Ладно. Бывай. - Пока. Фумей вернулся на четвёртую палубу, в свой отсек. Люк открылся перед ним, с приятным шипением утопившись в стену. Отсек был пуст. Видимо, Семён был в медпункте. Фумей усмехнулся, вошёл в отсек, услышал шипение закрывающегося люка, взобрался на верхнюю койку, открыл ноутбук и сел за ту же игру, что была прервана вызовом к капитану. Неожиданно люк зашипел и открылся. На пороге стояла Электра. - Я не помешала? - А? - Фумей чуть не выронил ноутбук, но сориентировался, закрыв его, быстро слез с койки и ответил: - Нет, товарищ Электра. Совсем нет. - Хорошо. На каком топливе работает ваше летательное устройство? - Вонючий газ. - Какой-какой газ? - Генераторный. Или можно обычным природным газом запитать. Вонючим я генераторный газ называю потому, что в него специальную отдушку добавляют, как в бытовой газ. И ещё его же из кокса делают. Из угля, в смысле. А уголь, если горит, воняет. Ну, как-то так. - Интересно. - Электра хихикнула, оценив шутку про “вонючий газ”. - А насчёт топлива… У нас нет газовых баллонов. Ни с каким газом. Кроме кислорода, естественно. - Можно ещё на керосине авиационном, но очень недолго протянем. - Его у нас тоже нет. - Ясно. - Придётся вас на берег высаживать. Это для нас неблагоприятно. - Хорошо. Ничего, выкрутимся как-нибудь. - Желаю нам всем удачи. - И уже как-то в сторону и тише: - Она нам понадобится. И очень скоро, нутром чую… Дальнейшие её слова Фумей не смог разобрать: люк с шипеньем закрылся, после чего он лишь слышал удаляющиеся шаги старпома, приглушённые стенкой отсека. Фумей стоял у порога в недоумении. С чего бы это всегда жизнерадостная и ответственная Электра так внезапно помрачнела? Грозит ли кораблю и его команде опасность? Кто же нападёт? Неужели снова Нео-Атлантис? “Ну да”, - подумалось Фумею, - “основные базы-то не разрушены! Даже без участия основного командования деморализованные солдаты могут затопить “Наутилус”. Хотя и основное оружие выведено из строя, “Сарганы” не используются - хотя чёрт их знает… Их же наводили с воздуха. Летучие линкоры… Тоже чёрт их разберёт. Наверно, придётся принимать бой. Или… Мало ли какие опасности могут подстерегать самую продвинутую подлодку в мире”. Он снова сел на верхнюю койку, открыл ноутбук, сохранился, закрыл игру. Лёг. Снял штальхельм. Прикрыл глаза. До ужина оставался час, поэтому он мог позволить себе небольшой отдых. Только он, как ему показалось, закрыл глаза, как люк с шипением открылся. Фумей спокойно приоткрыл глаза. На пороге стояла Мику, переминаясь с ноги на ногу. Она нерешительно смотрела на Фумея, словно думая: будить или не будить? Фумей ловким движением сел на койке в полный рост - благо потолки позволяли. - Ой, Фумей, привет. Не разбудила? - Да нет. - Просто ты в очках был, я не знаю, спал ты, не спал… Очень не хотелось тебя будить. - Да ладно тебе. - Фумей снял визор, положил его внутрь штальхельма и спрыгнул с верхней койки. Он подошёл к Мику, взял её за руку и повёл внутрь. - Ты просто так? - Да… А ты думал что? - Они оба уселись на нижнюю койку. - Да просто старпом заходила, что-то сказала по типу “желаю всем удачи, она нам понадобится очень скоро”… Меня это напрягло. - А… Понятно. Ну… Как твои дела? - Да вот. Капитан допрашивал. - Про иные миры и твою загадочность? - Ну, да… Я же здесь, оказывается, лет тридцать назад работал. В ремонтной бригаде. - Он обнял Мику за плечи. Та прижалась к нему, положив голову ему на плечо. Люк с шипеньем открылся. На пороге стоял Семён. - О, Семёныч, охаёу! - И вам тоже. - Да вы не офигели? - Мику встала с койки. - Вы что, с ума сошли - желать друг другу доброго утра по вечерам? - Когда проснулся, тогда и утро. Более того, для меня вся моя жизнь - сплошное утро. - Фумей глубокомысленно поднял палец. - Какое утро жизни? Тебе восемьдесят! - Помирать я очень нескоро собираюсь. А так - я умный, красивый, в меру упитанный мужчина в полном расцвете сил. - Хватит себе цену набивать. Мы и так это знаем. - Мику хлопнула его по плечу. - О’кей. Семёныч, ну как там с Алиской? - Да всё хорошо. Рана почти зажила. Ещё денёк полежит - а там авось и выпишут. - Говорили же про недельную реабилитацию… - А чёрт их знает. Может, они говорили об отдыхе, просто ходить разрешат. - А… Тогда понятно. Ты ничего не слышал подозрительного? Может, высший офицерский состав что-то говорил? - Какой офицерский состав? Я с ними только на допросе и за обедом пересекался. Ничего я не слышал. - Ладно. Значит, это моя паранойя. - Фумей, ты про что вообще? - Мику обеспокоенно посмотрела в глаза Фумея. - Да так. Я даже сам ничего не понял. Я же говорил. - Ладно, проехали. До ужина пятнадцать минут. Пойдём? - Давайте. Фумей встал, взял Мику за руку и открыл люк. Семён пошёл за ними. Приятное бело-жёлтое освещение коридора сменилось на зловеще мигающие красные огни. Из динамиков полился встревоженный стариковский голос, перекрывающий даже тревожное “дзан… дзан… дзан…” сирен оповещения: - Критическая неисправность в основном реакторном отделении. Всем оставаться на местах. Не паниковать. Ремонтной бригаде срочно прибыть на шестую техническую палубу. Со зловещим жужжанием начали закрываться гермолюки, отделяющие друг от друга секции коридоров. Фумей и остальные едва успели прыгнуть в отсек, из которого вышли, потому что и люк их отсека начал закрываться сам собой. На коробочке интеркома загорелась красная лампочка, означающая то, что люк заперт. Из-под пола был слышен тревожный техногенный гул, человеческие голоса, топот множества ног, рёв сирен. В вентиляции послышались поскрёбывающие звуки, лязг, ругань, чуть поодаль - мяуканье, скрежетание, словно ругающийся гнался за мяукающим. Фумей, услышав это, начал пытаться открыть вентиляционную решётку. Когда ему это удалось, воздуховод был пуст в обе стороны, а звуков слышно не было. - Критическая неисправность в основном реакторе… - Фумей задумчиво смотрел в зев воздуховода. - Видимо, именно об этом и говорила Электра. Нам действительно понадобится очень много удачи. - Он сел на нижнюю койку, к остальным. - Почему? - Да двигатель-то у них на антивеществе! А если антивещество столкнётся с обычным веществом, то они исчезнут с очень высоким выделением энергии. А кратковременное выделение большого количества энергии - это что? ВЫСОКОТЕМПЕРАТУРНЫЙ, ЧЁРТ ЕГО ПОБЕРИ, ОБЪЁМНЫЙ ВЗРЫВ! Нас вынесет к чёртовой бабушке! - Ой. Я боюсь… - Мику прижалась к Фумею. - Да я тоже боюсь. Сказано: не паниковать. Вот и стараемся не паниковать, как бы ни хотелось… - Да как же тут не паниковать. - Семён поёжился. - Справедливое высказывание. Пол слегка дрожал, изредка будто подпрыгивая на небольшую высоту. Тревожно верещали сирены. Из-под пола были слышны ругань, техногенный гул, скрипение и повизгивание каких-то приборов - видимо, ремонтная бригада работала вовсю. Ещё пятнадцать минут тревожного визжания сирен, мигания аварийного освещения и прочей чертовщины. Наконец, когда упомянутая чертовщина закончилась, на коробочке интеркома загорелась зелёная лампочка - люк был открыт, раздался тихий звон, а сам интерком заговорил голосом старпома. Электра говорила устало и разбито - видимо, она очень волновалась за безопасность “Наутилуса”: - Неисправность успешно устранена. Всему персоналу и пассажирам: пройти на ужин в соответствующие столовые, затем в отсек двести пять для внепланового собрания. - Отлично. Ну что, пойдём поедим. - Поесть не помешало бы. - Мику вздохнула с облегчением. - А то вся эта трясучка меня просто выморозила. Все силы выжрала. - Понимаю. Сам в таком же состоянии. - Фумей обнял Мику за плечи, Семёна взял за руку и вышел из отсека по направлению к столовым. Грандис, хоть и была примерно такой же жертвой стресса, как и все остальные, на пару с основным коком приготовили очень богатый ужин - видимо, осознав на себе то, как много сил съедает стресс, они решили помочь остальным эти самые силы восстановить. Поев, “новоприбывшие пассажиры” направились к упомянутому в обращении к пассажирам и персоналу отсеку двести пять.