***
Лор Сен Текка внезапно сорвался с насиженного места. Время пришло. Старик на старом транспортнике, который может видел ещё времена расцвета Ордена Джедаев, медленно приближался к Ак-То . Старый астродроид тихо попискивал, оповещая, что все системы корабля в относительной норме. Сам старик думал. Когда давний друг ещё десятилетие назад изложил свой план, то Лор Сен Текка не поверил, назвал Люка редкостной мразью и даже попытался влезть в драку. С джедаем ему было не справиться, но жгучий гнев требовал выхода. За десятилетие он остыл, а сам Сен Текка набрался опыта и сейчас с уверенностью мог сказать: Люк был прав. Настолько прав, что сам не понимал насколько верно предвидел развитие событий. Тогда, сразу после основания нового Ордена, Люку пришло ведение. Неясное и нечёткое, оно со временем становилось всё более и более подробным, пока не стало реальностью. Поэтому, как бы не было жаль покидать пепелище, которое ещё неделю назад было деревней на Джакку, Сен Текка стал осуществлять раньше отвергнутый план. План, хоть и числился за авторством джедая, попахивал чисто ситскими приемами. Старику было всё равно. Он уже не мелкий юнец и смотрел на вещи сквозь опыт таких передряг, что волновала лишь конечная цель. И она действительно стоила того. Но чтобы прийти к результату, нужно хотя бы посмотреть в сторону первого шага. Лор Сен Текка не смотрел — несся, в буквальном смысле, на световой скорости. Если всё идёт как надо, то Люк на Ак-То должен был подготовить кое-какую базу для дальнейших действий. А дальше всё будет развиваться слишком стремительно, чтобы хоть один разумный в этой галактике, кроме посвященных в тайну, смог предугадать события. Даже иронично, что джедай, считающийся пропавшим и не факт, что живым, под шумок новой галактической войны, скалачивает Орден. Очередной, но явно не последний. Люк никогда не страдал недостатком оптимизма, а сейчас, когда годы взяли своё, так и вовсе мог посоперничать в упорстве с отбойным молотком. Ну или ситхами, наровившими вылезти из самых затхлых уголков галактике. Только сейчас так сделает Люк. И Лор Сен Текка. И, как он надеется, другие. Астродроид сообщил о скором приближении к планете. Сен Текка облегчённо вздохнул и встал с кресла пилота. Нужно проверить груз в трюме. Посадка вышла мягкой и благополучной. Плоскогорье, на котором оставил корабль До Сен Текка было удивительно красивым. Низенькая зелёная травка под ногами больше напоминала ковер из лучших дворцов Набу, скалистые глыбы гор возвышались над планетарным океаном, темным, и больше напоминающем гладкий черный металл. Люк, наверное, сказал бы, что свет здесь особенно силён. Лор Сен Текка просто считал его прекрасным, пусть и видит впервые. Но главное не это. Его уже ждали, и от увиденного тепло, гордость и радость разливались по венам. Люк встречал его не один и не в сапровождении местных аборигенов.***
Имар пообещал сохранить тайну бескара, даже если придётся утащить её с собой в могилу. Впрочем нормальное погребение ему не светило, зато перспектива отправиться в мусоросжигатель или открытый космос становилась ярче с каждой минутой. А ещё ярче и громче — на фоне мертвенной тишины пыточной что угодно казалось криком — звучал хрипловатый вкрадчивый голос Викрула — Забавно, что ты снова здесь со мной. Сколько лет прошло? — оскалился он, откладывая шлем в сторону. На вопросительный взгляд мериаланина он только пожал плечами, — Чего ты? Тут все свои. — Пять, — мрачно заявил Имар, шаря по полупустой пыточной в поисках способа сбежать. Как назло голова начала раскалываться, мысли путаться, а язык предательски развязывается, — Мы больше не свои. — Пять. И правда. Ты не слишком изменился с тех пор. Хотя вынужден признать, ты слишком сильно размяк. Но ты можешь спасти свою жизнь от мусоросжигателя. Всего лишь расскажи и примкни к нам. У тебя есть потенциал. — Я спасу свой потенциал. От вас, Викрул. И от твоего магистра тоже. Я не знаю, какого черта вы прицепились ко мне со своим бескаром. У меня его нет, — благодаря усилию воли отчеканил Имар. Силы медленно покидали его, хотелось трусливо спасти свою шкурку, выдать все секреты, которых он знал в избытке, и выжить. Но Имар пообещал, что сохранит тайну ценой жизни. Лучше стать легендой среди отребья и воров, чем одним из прихвостней Рыцарей Рен. Лучше умереть и сделать это так, чтобы тебя помнили и уважали посмертно, чем плевали в лицо при жизни. Имар обещал, и тот факт, что он держал слово не только ради самого себя, наполнял его уверенностью и верой. Только вот вера грозила растрескаться и облезть как старая краска на ржавом истребителе. — Неужели? У меня знаешь ли есть свои способы убедить тебя в обратном. В отличии от тебя, я развиваюсь. Развиваюсь и не стою на месте. Смотри, — он развернул галограмму. Отряд солдат проходил по узким улочкам экуменополиса. За собой они тащили мириаланку в наручниках. Та отчаянно отбивалась, царапалась, но вырваться не смогла и поэтому единственное, что ей оставалось делать — истошно кричать. Её глаза помутнели от страха, лицо стало мокрым от слез и крови, текущей из разбитого виска. — Она до сих пор жива. Хочешь спасти её? Имар молчал. Плевать на бескар и обещания, есть вещи привыше, дороже, но он знал — если она оказалась в руках у Первого Ордена, то уже мертва. У мериалан острые зубы, и он верил, что она умерла с достоинством. И значит он не имеет права остаться здесь.***
И поэтому рядом с Шан не было страшно. Рей догадывалась, что они похожи гораздо сильнее, чем никак. Но наемница ушла в каюту, и поговорить с ней нормально возможности не наблюдалось. Но Рей умела ждать — на Джакку научишься и не такому. Тем более доверее наемницы польщало. Оставить её одну в капитанской рубке — многое значит. Буквально за стенкой Реван скинула плащ и тряпьё, оставшись в остатках своей прошлой брони. Поддоспешник под воздействием ситских веществ, являвшихся неплохим консервантом, сохранился в отличном состоянии. И хотя отчаянно не хватало знакомой тяжести наплечников и нагрудника — меттал изрядно прохудился и полегчал, Реван испытала слабое подобие довольства. Транспорт есть, Нар-Шадда даже спустя четыре тысячи лет сохраняло первенство среди самых злачных дыр на карте галактики, а Реван даже не отрезанна от Силы. Значит надежда есть. В прошлый раз она разрушила Империю на усиленном фрактовике, сейчас нужно было сделать ровно наоборот — создать нормальное государство. Этому миру срочно нужна централизация и парочка революций. Чтобы наверняка. Пусть в прошлый раз Сила вокруг была ключом, плескалась и показывала себя во всем разнообразии, а сейчас только тускло обозначала своё присутствие. Пусть раньше за её спиной стояли союзники. Пусть. Сейчас главное разобраться в ситуации и выйти на нужные знакомства. А ещё важнее — понять чего именно хочет Сила. У Великой были свои заскоки и ранкоры в разуме — Реван верила, что неким его подобием Сила обладает. Но это не мешает её желать конкретных вещей. Её возрождение хороший пример. Вот только труднее узнать конечную цель. Ничего не происходит просто так, и заговоры внутри Сопротивления не дабовляют оптимизма. Реван видела много расколов, происходящих внутри государства или другой организации. Один из таких она устроила своими руками. И любая схизма, тайная или явная, тоже имеет свою причину. На поверхности лежали миллионы вариантов, но Реван не покидало чувство, что здесь лежит одна определенная и наверняка личная причина. С конкретикой и фактами, как и всегда, возникали проблемы. Можно быть сколь угодно могущественным адептом Силы, владеть бесконечным количеством техник, но когда ты не понимаешь взаимоотношения между соратниками и врагами, любое действие обречно на провал. И к своему стыду Реван не понимала. Но сейчас отвлекаться на бессмысленное нельзя. Нужна медитация, тренировка и разведка. Первым сейчас и собиралась заняться Реван. Медитация была не анализирующей и восстановительной. Она просто была. Реван нужен был хотя бы жалкий отрезок времени, когда он сможет расставить бушующие эмоции на места, заглянуть глубже в разум и чувства. Упорядочить их. Создать чисто механический конструкт. В этом времени нет места человечности, а эмоции нужны лишь для подпитки хрупкого баланса. Ей ничто не знакомо здесь, она не может сказать что современная галактика — её дом. Реван приведет волю Силы в исполнение, даст ей материальное обличие. Станет инструментом в руках Великой. Но это больше не её галактика. Её время безоговорочно прошло, а исполнив волю Силы, она обретёт покой. Раствориться в Ней, станет Её частью, и лишь отдаленно будет надеятся что больше не выдернут с того света. Реван построит фундамент. Крепкий, надёжный как бескар и гибкий как мораль политиков. На этом её полномочия окончены. Галактика не нужна Реван, власть уже кажется не столько возможностью изменить хоть что-то, сколько отвратительно тяжёлым грузом на плечах. Она поможет всем, на кого укажет Сила, потому что хочет сохранить хотя бы часть памяти той, уже давно канувшей в лету эпохи. Поможет потому что должна. Потому что в голонете о ней и её солдатах написано лишь сухое «Ушел на Мандолорских Войны» и «Не вернулся живым». Она заставит Силу стать стать великой снова, а обычных людей помнить о жертвах. Потому что она — Реван и это её долг. Остальное нужно выбросить за борт. Это не нужно сейчас, а лишние чувства будут мешать. А испытывать хоть что-то к этому, совершенно чуждому миру и совершенно другим разумным она не хочет. Она Реван и у неё есть долг. Она его выполнит, не отвлекаясь на лишние. Но цели оставались по-прежнему туманными. Реван углубилась в медитацию. Сила обвила её дрожащими неплотными потоками, стремясь приоткрыть занавес. И хаттовы видения — Сила может и не умела передавать свою волю по-другому — казалось, раскололи её разум на две кровоточащие половинки. Пустоту озаряет алый росчерк. Затем ещё однин, и ещё, и ещё, и ещё, пока все не становиться ярко алым знаменем. Чудится шум, гомон двигателей, чьи-то крики, полные страха, года начинает зудет и гореть, как будто Реван сейчас не в отсеке карабля, а на Мустафаре. Все будут неизвестно куда, и на секунду Реван кажется, что среди них она видит своё собственное лицо. Потом всё стихает. Не темнеет и не светлеет. Здесь нет ничего. Это снова пустота, абсолютная и всепоглощающая. И Реван чувствует недовольство яркое и открытое и бессильное. Сила хочет сохранить статус кво, отстоять свои позиции, потому что хочет существовать. Без этой галактики, без одаренных, Сила — ничто. Пустота, которая отчаянно не хочет становиться таковой. Но она не может воздействовать напрямую и может быть поэтому Реван здесь. Но что или кто может быть настолько могущественным, чтобы угрожать самому существованию Великой? Митра рассказывала Реван о Нихилусе — темном лорде, пожирающим Силу, чтобы утолить свой голод. Реван знала о таких техниках. Вишейт стал бессмертным благодаря этому. Но никогда раньше угроза не была столь чувственной, чтобы Великая начинала идти на такие меры. Реван не знала. Но она это исправит. В конце концов Нар-Шадда уже в десяти минутах пути. И Реван будет надеяться, что все её ощущения сейчас — всего лишь временное помутнение рассудка.