Три.
В поздний час. Во тьме ночной
Плач раздастся за спиной.
Если слышишь — берегись!
Её тени стерегись.
Чёртов стишок засел в памяти так крепко, что, кажется, отпечатался на подкорке. Изначально, прочитав это в книге, мне, как и остальным друзьям, было весело. Да кого может напугать четверостишье, ещё и такое нелепое? А вот всё то, что происходило с нами дальше, могло посоревноваться с лучшими фильмами ужасов. Четыре. По спине начинает веять холодом, словно кто-то открыл все окна и двери нараспашку. Колючие мурашки бегут вдоль позвоночника, и я понимаю, что она уже здесь. Не торопится, явно желая насладиться превосходством над простой смертной. В этот момент инстинкт самосохранения практически кричит, что нужно бежать. Но я продолжаю сидеть, ведь другого выхода нет. Мы, правда, старались бороться с ней всеми возможными способами, но попытки оказались тщетными. Эта тварь исчезнет, только когда расправится с последним из тех, кто её призвал. Расправится со мной. Пять. Под её ногами скрипит одна из ступеней, ведущая на второй этаж. Отец обещал её отремонтировать, но я этого уже не застану. В носу появляется запах крови, от резко подскочившего давления, и я ощущаю, как первая капля срывается вниз. Могу ли я называть себя смелой, раз сижу тут и смиренно жду смерти, или я наоборот выгляжу жалкой? Шесть. Я слышу, как трещат лампочки бра, развешанных в коридоре, пока она неторопливо подбирается к моей комнате. Скоро всё закончится. Сердце отбивает по рёбрам чечетку, пока я стараюсь представить насколько будет больно. Может всё произойдет быстро, и я не успею ничего почувствовать? Кровь с носа продолжает капать на тыльную сторону ладони. В некоторых местах она уже подсохла, неприятно стянув кожу. Семь. Дверь в мою спальню скрипит дольше положенного. Я начинаю сильно дрожать, отчего ступни постукивают по полу. Пульс просто зашкаливает, заглушая остальные звуки, кроме этого… За спиной раздаётся женский плач. Он надрывистый, тоскливый и в тоже время пугающий. Мне кажется, что решись я сейчас бежать, ничего бы не вышло. Тело меня не слушается. Я как безвольная тряпичная кукла, смотрю в одну точку, пока слёзы градом стекают по щекам. Восемь. Она продолжает движение. Подол старого платья шуршит по паркету, отражаясь эхом в маленьком пространстве. Какой-то миг, и она уже стоит передо мной. Луна, которая поневоле станет свидетельницей моей смерти, освещает её, давая возможность рассмотреть. Русые волосы безобразными паклями ниспадают по плечам. Чёрные глаза кажутся слишком тёмными на фоне бледной кожи. В какой-то момент хочется отвернуться, но я не могу. Она не позволяет. Девять. Женщина хватает меня за горло, перекрывая доступ к кислороду. Смотрит, слегка склонив голову набок. Я чувствую, как по её велению с громким хрустом ломаются кости, но не могу даже закричать. Вся жизнь яркой киноплёнкой проносится перед глазами, пока адская боль ядом распределяется по телу. Она становится такой невыносимой, сосредотачиваясь где-то в одной точке, а я молюсь, чтобы это скорее закончилось. Очередной хруст, нехватка кислорода, жжение в глазницах, а затем — темнота…